Текст книги "Дальний полет"

Автор книги: Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис Уиндем

Соавторы: Теодор Гамильтон Старджон,Артур Порджес,Рышард Савва,Эди Шварц,Антонио Моралес,Карлос Буиса,Мануэль Куэвильяс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Приехал дядя Албу! Приехал дядя Албу!

Ученый попытался их утихомирить, опустившись на корточки и поцеловав в пухлые щечки.

– Как поживаете, дети? Расскажи-ка ты, Петре.

– Я веду себя хорошо и ем все, что дает маменька!

– А ты, Марта?

– А я веду себя лучше и ем все, все, все, что дает маменька! Дядя-я-я… ты привез мне шоколаду?

Албу раскрыл дорожную сумку.

– Как же я мог забыть такую важную вещь? Держи, одна коробка для тебя, а другая – для Петре.

Все внимание детей было теперь целиком поглощено целлофановой оберткой, которая оказывала упорное сопротивление пальчикам с коротко обрезанными ногтями.

Вбежала Лиза, словно предчувствуя, что установленные в доме порядки нарушены. Она пожурила Албу:

– Можно ли давать им сладости натощак? Они даже не почистили зубы.

Несмотря на слезы и возражения, шоколад был конфискован, и детей потащили в ванную комнату.

Появился Фиру, свежевыбритый и пахнущий лавандой.

– Доброе утро, Албуле.

– Доброе утро.

– Знаешь, – сказал ученый после небольшой паузы, – я читаю на твоем лице то же нетерпение, что и у Петре и Марты, когда они спросили о шоколаде. Мне пришла в голову одна мысль…

– Браво! Говори…

– Как ты считаешь, мы найдем в Кымпулунге люминесцентную краску?

– Люминесцентную краску? Вероятно! Объясни мне все же, что ты задумал?

– Пошлем Титела в город купить пару бидонов краски. А до его возвращения позанимаемся физкультурой.

– Может быть, ты перестанешь играть со мной в прятки?

– Мы пойдем в сад и очистим участок земли в несколько десятков квадратных метров. Затем нарисуем люминесцентной краской большой круг.

– Уже не собираешься ли ты оборудовать… посадочную площадку?.

– Именно так, Фируле, именно об этом я и думаю! – с явной иронией ответил Албу.

Часа через полтора Тител принес краску, и в соответствии с указаниями психолога к обеду работа была закончена. Время после полудня тянулось мучительно долго. Все беспрестанно смотрели на часы, обменивались мнениями, соглашались друг с другом и возражали, но без раздражения; из организатора же всей затеи нельзя было вытянуть ни слова. Ко вкусным кушаньям, приготовленным Лизой, они почти не прикоснулись, и хозяйка почувствовала еще большую антипатию ко всему загадочному и плавающему в воздухе.

Около полуночи напряженность достигла предела. Они отправились в сад и расположились возле светящегося круга.

– Вы считаете, оно прилетит? – в десятый раз спросил Тител, хотя заранее знал, что ответа не последует. Фиру, разгорячившись, расстегнул пальто и засунул в карман шарф, которым его укутала Лиза.

– Осталось пять минут! – промолвил учитель, пощипывая нижнюю губу – по мнению его учеников, этот жест предвещал грозу.

– Только бы прилетело! – вздохнул Тител. – Если опять появится вчерашний самолет…

Где-то поблизости затрещали ветки.

– Что это такое? – подскочил Фиру.

Надломился сук, и тяжелое тело шлепнулось на землю.

– Ох-ох-ох, нога! – охал кто-то. – Я сломал ногу!

– Стэнкуцэ! – хлопнул себя по ноге Фиру. – Репортер, черт бы его побрал! Зачем ты залез на дерево, парень? – И он направился было к пострадавшему.

– Внимание, вот оно! – объявил Албу.

На светло-сером небе, усеянном побледневшими от лунного света звездами, показалось голубоватое сияние-облако. Несколько мгновений спустя оно достигло люминесцентного круга, остановилось и замерло, словно паук, висящий на шелковой паутинке.

Торжественную, величественную тишину нарушили возгласы журналиста:

– Я вижу его! Вижу! Где мой аппарат? Помогите мне найти мой аппарат, умоляю! Господи, какое невезенье!

– Десять секунд, – определил Албу, глядя на часы. – Сейчас оно отчалит! Внимание!

Туманный ком неожиданно устремился вверх, как и накануне, повернул к востоку и пропал.

Стэнкуцэ продолжал сокрушаться и разыскивать свой киноаппарат, взятый взаймы у коллеги-оператора. Но Фиру по-прежнему злился на него и испытывал горячее желание схватить его за горло.

– В последний раз говорю: если я еще раз поймаю вас здесь… А теперь обопритесь на меня. Тител, поддержи с другой стороны… вот так. Пойдемте в дом и посмотрим, что у него с ногой.

У репортера было небольшое растяжение связок. После того как ногу забинтовали, он, прихрамывая, отправился восвояси.

Мужчины, измученные и усталые, обменивались за столом впечатлениями.

– Ну, теперь ты можешь сказать нам, какое значение имел светящийся круг? – спросил Фиру психолога. – Таким путем ты хотел известить их о наших мирных намерениях?

– Я и не думал об этом! Круг сыграл просто-напросто роль посадочного знака для фосфоресцирующего облака, если оно обладает разумом.

– И ты хотел дать им понять, что это – место для связи! – с гордостью дополнил Тител.

Его отец неодобрительно покачал головой, возражая скорее против категоричности тона, нежели против существа дела.

– Значит, все еще впереди! – произнес учитель.

– Фируле, как ты полагаешь, что могло бы послужить символом наших миролюбивых намерений, символом, понятным любому разумному существу? – спросил психолог.

– Белый флаг! – воскликнул Тител.

– Нет, белый цвет, как символ мира, даже на нашей планете воспринимают по-разному. У некоторых народов белое означает траур.

– Может быть, голубь или оливковая ветвь?

– Это тоже чисто земные символы!

– Что бы такое… – начал учитель, но внезапно остановился. – Да, да, нашел. Ребенок! Продолжим ход твоей мысли, Албуле… Если, находясь над неизвестным небесным телом, точнее, над одной его точкой, там, где находился посадочный знак, я бы увидел играющего ребенка, что бы я сказал себе? Что существа, населяющие эту планету, подвергли ребенка опасности? Нет, они доверяют мне! Значит, и я в свою очередь могу доверять им.

От громогласного баса Албу задрожали стены.

– Правильно! Вот оно, решение! Однако постой, какой же отец пойдет на такой риск? Какой родитель согласился бы…

– Трудно, очень трудно! Тут нужно много мужества. – Он замолчал, а затем продолжал. – Если бы Лиза согласилась…

– Фируле!

– …я взял бы Петре или Марту.

– Джордже… это невозможно!

– Почему? Не следует переоценивать опасность. Летающие предметы, замеченные до сих пор, еще никому не причиняли вреда, разве что когда они сами подвергались нападению. Конечно, без согласия Лизы… Пойду поговорю с ней.

Лиза, которая стояла на лестнице и давно прислушивалась к разговору, спустилась вниз.

– Не нужно, Джордже, я все слышала!

– И… что же ты думаешь?

– Мы не имеем права оказывать предпочтение ни одному из детей. Так что… представим нашим "гостям" обоих. Может, таким образом мы избавимся от смятения, от бессонных ночей и от всей этой истории с фосфоресцирующим облаком.

Следующая ночь была морозной. Тонкий беловатый пар плыл над садом с поблекшими осенними цветами. Лиза рдела детей потеплее и повела на место "эксперимента" вместе с мужем и гостями.

Петре, сонный из-за позднего часа, повторял:

– Что мы должны делать, папа? Что мы должны делать, мама?

– Ничего! Играть!

– Я взяла и Эми! – сказала девочка, показывая доктору куклу.

Тител и Фиру шли впереди.

– А если снова явится тот свихнувшийся журналист?

– Обойди сад, Тител! И если найдешь его, выгони вон или хотя бы не пускай сюда.

Студент удалился. Лиза воспользовалась случаем и подошла к мужу. Щеки у нее горели, но Фиру приписал это холоду.

– Джордже… не совершаем ли мы ошибки?

– С ними ничего не случится!

– Взгляни, как послушно играют они внутри круга. Словно приманка, которая должн? завлечь в западню хищного зверя.

– Замолчи, Лиза! Не говори так! Если это разум человекообразного вида – а у меня есть все причины так думать, – его поведение может быть лишь однозначным.

– И все же я боюсь!

– А думаешь, мне не страшно?

Он взял ее за руку.

– Может быть, отложим опыт? Подумаем еще…

– Слишком поздно, Лиза!

Облако уже появилось над деревьями. Стояла мертвая тишина. Ветер, недавно еще сильный, утих. Облако, подрагивая, приближалось очень медленно к люминесцентному кругу. Петре и Марта препирались из-за Эми. Они даже не посмотрели вверх.

Психолог схватился за ствол дерева обеими руками. Тител разыскивал редортера среди увядших хризантем. Супруги Фнру держались за руки. ища поддержки друг у друга.

Туманное облако очутилось над кругом и неподвижно застыло. Секунда… две… пять…

Не в силах совладать с собою, Лиза хотела вырваться, броситься к своим детям. Фиру удержал ее.

– Оставь меня, Джордже! Я не могу больше! Заберем их оттуда!

– Heт! – ответил учитель с упорством, которого он не подозревал у себя до сих пор. – Будем ждать до конца!

В тот же миг от фосфоресцирующего облака, находившегося на высоте всего лишь десяти-двенадцати метров, что-то отделилось и упало внутрь круга.

Фиру бросился к детям, увлекая за собой Лизу.

С противоположной стороны приближался доктор. Он кричал:

– Не волнуйтесь! Все в порядке!

Они не слышали его. Вбежав в круг, они схватили детей на руки. Лиза рыдала.

Фосфоресцирующее облако поднялось, горделиво проплыло над садом, затем исчезло.

Албу тоже ступил в круг и нагнулся над предметом, сброшенным к ногам детей. То был легкий блестящий шар величиной с футбольный мяч, внутри которого находился великолепный серебристый цветок, Он поднял шар и с торжеством показал остальным.

– Смотрите! Что может лучше символизировать добрые, дружественные мысли? Они поняли наше послание и ответили нам.

Со стороны дома показался Тител.

– Я поймал газетчика! Он прятался за забором. Я запер его в чулане. Но что здесь происходит? Неужели "гости" уже были?!

Ответ он прочел на их лицах.

Утром, за кофе и куличом с орехами, споры возобновились. Фиру успокоился и был готов принять любое предложение своего приятеля. Тот с увлечением ратовал за продолжение опыта.

– Нужно положить в круг книгу!

– Какую книгу?

– Азбуку! После того как мы убедились в мирных намерениях друг друга, наступило время научить их нашему языку. Они быстро поймут нас и сообщат о своей системе обучения.

Учитель одобрил это предложение и отправился за азбукой.

Между тем подошла Лиза с детьми.

– Посмотрите, что они нашли сейчас в саду!

Она положила на стол серый куб, казавшийся издали металлическим.

– Железная игральная кость!

– Нет, Тител, не железная. Она очень легкая, как пластмассовая.

Албу спросил, где ее нашли.

– В центре круга! Сегодня утррм, как только я их.одела, они сразу побежали в сад. Им понравилась вчерашняя игра, и они говорили, что "ждут еще подарков от дяди с неба". Как видишь, дети не ошиблись.

Фиру, который только что вернулся, слушал, разинув рот.

– Значит, они еще раз прошли над садом в другое время, – наконец выговорил он. – И значит, ход рассуждений у них был тот же, что и у тебя, только они оказались проворнее.

– А если это так, – заключил психолог, – то перед нами способ их изъяснения. Их азбука!

– Возможно, ее не так легко расшифровать, как нашу. Но все же попробуем!

Серый куб оказался неподатливым. Он не открывался, самой твердой стали не удавалось оставить на нем царапины, и на него не действовали даже химические вещества. Фиру испробовал все, что у него было под рукой, и в конце концов убедился, что имеет дело с монолитом, не очень плотным, но необыкновенно прочным.

На следующий день Фиру решил отнести его в город и сделать рентгеновский снимок, хотя доктор сомневался в том, что это поможет.

– Вряд ли мы что-нибудь узнаем. Эту проблему следует решать с помощью логических построений. Разумные создания не направили бы к нам послания, которого мы не можем легко расшифровать.

Учителю пришлось с этим согласиться.

– Правда! Зачем им присылать нам для разгадки шараду?

– А это значит, нужно воспользоваться чем-то, связанным с нашей средой, которую они могли исследовать, чем-то, являющимся составной частью нашей жизни.

– Как вода или огонь? – спросил Тител.

– Да, как вода или огонь! Решение должно быть простым, удивительно простым.

Учитель положил куб на подоконник и собрался было пойти на кухню, чтобы принести кружку воды, но застыл в изумлении.

Солнце, до сих пор прятавшееся за свинцовыми тучами, отыскало среди них брешь и послало золотистые, блестящие копья сквозь белые с цветами занавеси.

Лучи коснулись куба и окутали его. Раздалась странная небесная музыка, невыразимо трогательная и успокаивающая. Она напоминала то колыбельную, которую мать поет младенцу, то шепот ветра, то журчанье ручья, то плеск воды.

– Солнечный свет! – прохрипел Албу сдавленным от волнения голосом. – Он – часть нашей жизни, он управляет ею. Разумеется, следовало ожидать, что рано или поздно солнечные лучи обласкают куб и послание будет передано.

Фиру пришел в себя. Он взял куб в ладони с нежностью, словно поднял птенчика-воробушка, свалившегося с дерева. Голос его звучал торжественно и даже пророчески:

– Музыка сфер! Музыка другого мира! Знаете, что говорит она нам? "Мы люди, такие же люди, как и вы, мы ваши братья с далекой звезды. Протянем же друг другу руку, узнаем и полюбим друг друга!" Это говорят нам они, а мы, мы должны им ответить.

День проходил медленно, может, он был еще томительнее, чем предыдущий. Все приготовления были сделаны. По предложению психолога вокруг люминесцентного круга установили несколько громкоговорителей, тщательно проверили магнитофон, стоявший в столовой, и после долгих споров подготовили пленку. В пять часов после полудня все было готово, и они бесцельно слонялись по комнатам и по саду.

Фиру вспомнил о Стэнкуцэ.

– А где же репортер, Тител? Уж не забыл ли ты, что он в чулане?

– Он неплохой парень! – заметил студент. – Я его выпустил сегодня утром. Он обещал больше здесь не показываться.

Учителю хотелось поделиться и с другими переполнявшим его счастьем.

– Жаль! Он такой настойчивый, что заслуживает вознаграждения. Если бы я знал, где его найти, то разрешил бы ему после полуночи прийти в сад.

Тител просиял.

– Да он перед уходом оставил мне номер телефона. Пойду позвоню ему и скажу, чтобы не забыл киносъемочную камеру. Он будет вне себя от радости.

Тител вышел, а Фиру присоединился к Албу, проверявшему громкоговорители.

– Все в порядке?

– В полном порядке! Как ты думаешь, Фируле, почему они выбрали именно тебя и твой сад? Почему они возвращаются сюда каждую ночь, в один и тот же час?

Учитель пожал плечами. У него не было ни малейшего представления, почему это произошло.

– Позволь мне высказать свое предположение. Теперь нам известно, что они общаются с помощью музыки. Чем ты занимался во вторник ночью, 26 октября, в тридцать три минуты первого, когда фосфоресцирующее облако появилось в первый раз? Играл на фортепьяно, не так ли? Ну, вот тебе и ключ к загадке!

– А знаешь, ты прав! Они услыхали музыку и предположили, что здесь их смогут понять. И они не ошиблись! Однако… будет ли для них убедительным ответ, который мы дадим им сегодня ночью?

– Конечно! – твердо сказала Лиза. – Иначе и быть не может! Ведь идея оды "К радости" – все люди братья.

Оставалась еще минута. Из всех трех громкоговорителей лилась величественная музыка Бетховена. Туманный ком в голубоватом ореоле приближался. Они стояли молча, а сердца у них были готовы взлететь.

Лишь Стэнкуцэ тихо бормотал, нажимая пальцем на автоспуск камеры:

– Если мне повезет, я буду самым счастливым журналистом на всем земном шаре.

Албу откашлялся.

– Первая встреча! Так вот как она выглядит!

Облако спускалось медленно, в полной тишине, в центр светящегося круга. Оно опустилось на траву, и зеленовато-голубое сияние погасло…