Текст книги "Маленькие человечки"

Автор книги: Джон Кристофер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Он нашел нераспечатанную бутылку виски и стакан. Пусть будет целая бутылка – пить так пить. Вначале хороший глоток, потом еще один. Когда пьян, все намного проще. Он, конечно, не сможет забыть о ней, но станет легче.

Мэт пил, сидя в одном из кресел в библиотеке, потом дремал. Увидев сон, в котором тонкие, чистые голоса ангелов звали его на непонятном языке, он проснулся и вскрикнул:

– Кто здесь?

Совсем недалеко что-то зашуршало. «Крыса, наверное», – догадался Мэт. Но очень большая, судя по звуку. Качаясь, он подошел к двери и выглянул в коридор. Никого. Часы показывали три. Хорошо, что он проснулся. Было бы ужасно, если бы кто-то увидел его здесь утром. Теперь он мог спокойно ложиться спать. Взяв к руку бутылку с остатками виски, он поднялся по лестнице и даже не посмотрел в сторону комнаты Бриджет.

Утром Мэт чувствовал себя усталым, но голова не болела. Он выпил почти половину бутылки. Он посмотрел на себя в зеркало. Глаза показались ему затуманенными – впрочем, как и обычно по утрам. После холодного душа и растирания полотенцем не останется никаких следов. У него крепкий организм, как и у его деда и прадеда. Мэт налил себе глоток виски и выпил. Стало лучше. Надо подумать о том, что делать дальше.

Теперь его здесь ничто не удерживали. Пора возвращаться в Дублин. Но он сказал отцу и Бриджет, что задержится еще на несколько дней, и ему очень не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто он бежит. Да от кого, собственно говоря, убегать? Теперь она для него ничего не значит. Он всегда знал, что в мире есть распущенные, похотливые женщины. Мэт погрузил лицо в холодную воду, отфыркиваясь, так же как его дед.

Мэт обнаружил, что может без труда общаться с Бриджет. Он сказал, чтобы она включила в счет бутылку виски.

– Какой счет? – удивилась она. – Это ты должен мне выставить счет за все то, что тут сделал.

– Я сам напросился С10да, – сказал он. – И я оплачу свое пребывание.

– Это прозвучало грубее, чем ему бы хотелось.

– Давай, по крайней мере, сейчас не будем об этом, – попросила Бриджет. – Ты сказал что-то о бутылке виски? Но мне казалось, ты не пьешь.

– Только в лечебных целях, – ответил он. – Я, наверное, простыл, а глоток виски убивает любую простуду в зародыше, пока ты еще не слег в постель.

– Тебе, может, дать аспирину или кодеину?

– Нет, – сказал он. – Виски достаточно.

В этот день он проехал до деревни и купил еще несколько бутылок. Он поставил их в своей комнате, закрыв бельем. Дождь, который прекратился на час или два, хлынул с новой силой. Выглянув из окна, он увидел, что луж стало больше. «Если так будет продолжаться, – подумал Мэт, то озеро затопит все вокруг, а дом вместе с людьми скроется под водой». Он сделал еще глоток виски.

Мэт не пил вместе с другими, и ему казалось, он хорошо держится, и гости не должны понять, что он пьян. Он пососал несколько мятных леденцов, чтобы отбить запах спиртного, да и в любом случае не имел привычки дышать в лицо собеседнику.

В этот вечер снова зашел разговор о маленьких человечках. Мэт слушал эту болтовню и сам вставил несколько глупых реплик. Некоторые из гостей много выпили – возможна, из-за погоды, поэтому говорили громче и жарче обычного. Американцы опять начали свое раздражающее язвительное соперничество. Ему показалось, что на этот раз оно будет более серьезным.

Пытаясь как-то сдержать их, Бриджет заметила:

– Прислушайтесь, дождь перестал.

Дэниел подошел к окну и немного отодвинул занавеску. – Так лучше?

Ночь была ясной – черная с серебром. Луна освещала лужайку и деревья, чуть подальше блестело озеро и возвышались далекие холмы. Ветки деревьев, очертания застывшего кустарника, островок с полуразвалившейся лачугой – все казалось реальным и в то же время нереальным – как во сне. Вернее, как фотография сна – чтобы, проснувшись, спокойно разглядеть изображение.

С минуту они молча наблюдали за открывшимся из окна видом, потом Хелен заметила:

– Как раз в такую ночь Уоринг и видел своего эльфа. Может, отправимся на его поиски? Охотиться на маленьких человечков?

– Думаю, мы отпугнем их, – сказала Бриджет, – если станем там ходить.

– Значит, лучше всего сидеть здесь и наблюдать, – сделал вывод Дэниел. – Я выключу свет, пусть эльфы думают, что мы пошли спать. – Мэт заметил, что язык у него заплетался. – Кто-нибудь против? – Щелкнул выключатель, и в комнате стало темно. – Смотрите. Лучше телевизора.

Мэт наблюдал за ним, когда он отошел от стены и встал за стулом Бриджет. Дэниел положил руки на спинку стула, почти касаясь ее волос. Ее профиль выделялся на фоне лунного света. «Надо же, как все меняется», – подумал Мэт. Она была для него всем, а теперь стала ничем. Они все болтали, а он смотрел в мир, заполненный лунным светом. Ему пришла мысль, что неплохо бы сейчас пропустить еще рюмочку, и он собирался уже отправиться наверх, но желание вдруг исчезло. Мэт чувствовал себя вялым и спокойным. Все проходит. Разумный человек может какое-то время наслаждаться видом из окон. Совсем чуть-чуть помогая себе спиртным, согревающим кровь.

Что-то произошло.

Какое-то движение рядом со стеной, окружающей парк, в тени. Мэт ничего не сказал, а решил подождать. Опять что-то шевельнулось, и на этот раз не только он один заметил это.

– Смотрите, вон там… рядом со стеной, – сказала жена Стефана.

Все одновременно начали задавать вопросы, а потом сосредоточенно уставились туда, куда указала Ханни. Он чувствовал их напряжение, их веру, которая была сродни вере в чудеса. Пальцы Мэта сжали ручки кресла. Он тоже увлекся.

Теперь странные перемещения не ускользнули от всех остальных: они напоминали прыжки. Бриджет засмеялась серебристым, как лунный свет, смехом.

– Боже мой, кролик! – закричала Хелен.

– Заяц, – поправил ее Дэниел.

– Ну, пусть заяц или кто-то там еще. Вот вам и разгадка. Так вот что ты видел ночью, дорогой.

– Нет, – возразил Уоринг. – Это было что-то другое.

– Хорошо. Это был эльф в шубе. А сегодня он тренируется, готовится к соревнованиям по бегу в мешках.

Теперь Мэту очень захотелось выпить наедине. Он встал.

– Я слегка переутомился. Наверное, из-за простуды, которую я подхватил. Вы меня извините, если я пойду спать?

Кто-то находился в комнате, когда Мэт проснулся. От страха по коже пробежали мурашки. Он отодвинулся к изголовью и откинул одеяло, чтобы сразу же вскочить.

– Кто это? – строгим голосом спросил он.

Вместо ответа зажегся свет. Она стояла у двери в чем-то пушистом и красном с белыми оборками. Она была странно сосредоточена. Может, она лунатик? Но может ли лунатик зажечь свет?

– Черри? – удивился он.

– Простите, если разбудила вас, – сказала она тихим ровным голосом. – Не могу уснуть. Я собиралась пойти в комнату родителей, но, наверное, перепутала дверь. Я обычно плохо ориентируюсь и все забываю.

– Они как раз напротив. Номер четыре.

Смутившись, он снова укрылся одеялом.

– Я нервничаю, когда не могу уснуть, – объяснила она. – Особенно в незнакомом месте. А после всех этих разговоров об эльфах, духах и маленьких человечках… Наверное, я очень глупая.

– Ночью мир становится иным, – покачал головой Мэт.

– Теперь, когда я вас разбудила… – Она замялась. – Можно мне ненадолго остаться и поговорить с вами? – Она нервно улыбнулась. – Глупо, наверное, будить еще кого-то. Я вам мешаю? Скажите мне об этом прямо.

– Конечно, оставайся. Я проснулся.

– Вы уверены?

– Да.

Она подошла к нему. На ней был шелковый прозрачный пеньюар, а под ним виднелось еще что-то шелковое и прозрачное, но более яркое. Ему бросилось в глаза, что ее ночная рубашка чересчур коротка: она едва прикрывала бедра. Сквозь материал он заметил, какая у нее белая кожа, и понял: она чего-то боится. Этот страх и свежесть молодости, исходившие от нее…

Он не ожидал, что Черри сядет на край кровати, а не на стул.

Почувствовав, как матрац слегка прогнулся под ее хрупким телом, он уставился на нее и увидел, что она улыбается в ответ. Прежде он думал о ней как о ребенке, но она совсем не походила на ребенка. Семнадцать лет… А женщины ведь взрослеют раньше. И она пришла к нему. Это чем-то напоминало юношеские фантазии – повод, чтобы согрешить, покаяться и почувствовать отвращение.

– О чем мы будем говорить?

Она слегка наклонилась вперед, и вырез ночной рубашки у нее на груди расширился. Белые оборки украшали ворот пеньюара, открывающего белую девичью грудь…

– Мы можем поговорить о тебе.

– Это скучно. – Она покачала головой.

– Не думаю.

Юное безгрешное лицо. Но такой же он представлял и Бриджет, а потом чувствовал себя полным идиотом. Все они одинаковы, и молодые ничем не лучше. Они все носят маску, а потом получают огромное удовольствие, когда придет время сменить ее на другую – с гримасой похоти. Что касается его… ему не надо больше исповедоваться, он не верит в грех. Осталось только отвращение, но отвращение не всегда боролось с желанием завладеть женщиной, а часто могло добавить к нему определенную пикантность.

Он нагнулся вперед и взял ее руку. Она была теплой, маленькой и мягкой. Он почувствовал нежные бугорки суставов.

– Я знаю, что делать, – сказал он. – Давай сначала выпьем вместе.

Он опустил руку под кровать и достал бутылку. Она слегка покачала головой.

– Нет, я совсем не пью. Мне не нравится вкус спиртного. – Она посмотрела на него. Ее лицо было таким сосредоточенным, что, казалось, она хмурится. – Ты пей, если хочешь.

– Нет. – Он убрал бутылку. Поздновато или, может, слишком рано. – Ее отказ смутил Мэта, и ему даже сделайтесь немного стыдно. Он резко спросил:

– Зачем ты пришла сюда?

– Я же сказала. Я нервничала. И мне было одиноко.

– Да. – Мэт с удивлением посмотрел на нее. Такое доверие и невинность, а он спутал их с бесстыдством. Он снова заметил еле заметное движение груди у нее под рубашкой, но на этот раз оно вызвало у него не похоть, а желание защитить ее, что-то похожее на отцовское чувство.

– Да, ночью иногда становится одиноко.

Темные глаза неотрывно смотрели на него.

– Я могу лечь с тобой? Ты не против?

Он помог ей. Она пристроилась рядом с ним.

– Возьми одеяло. Ты замерзнешь.

Она молчала, когда он укрывал ее. Она заговорила только тогда, когда Мэт собрался сесть на стул.

– Нет. Пожалуйста, ложись рядом со мной.

Мэт снова лег и положил свою подушку ей под голову. Она похлопала по ней ладонью. Он пододвинулся вплотную к ней. Их головы оказались рядом.

– Тебе тепло, Черри? – спросил он.

– В общем, да.

– Расскажи о себе, – попросил Мэт. – Расскажи, что ты делаешь в школе.

– Это тоже скучно. Расскажи лучше о своей работе юристом.

– Это еще скучнее.

Они посмотрели друг на друга.

– Мне нравятся твои глаза, – сказала она.

– А мне твои. Ты очень красивая девушка.

– Я рада… Рада, что ты так думаешь.

Они говорили как старые друзья, без напряжения и неловкости. Через некоторое время ее веки сомкнулись, и она уснула. Мэт подождал, удостоверился в том, что она крепко спит, и встал с кровати. «Не стоит засыпать вдвоем, – подумал он. – Мир и люди вокруг могут этого не понять».

На рассвете он разбудил ее и отправил обратно. Она встала на цыпочки у двери, и Мэт нежно поцеловал ее в губы. Он чувствовал усталость, но был счастлив, и в душе у него все пело.

Глава 6

Дэниела разбудил неприятный, пронзительный, действующий на нервы звук будильника. Бриджет выключила его, но не стала сразу же вставать с кровати. Он рассматривал непокорную копну ее волос на подушке и лежащие поверх них открытые плечи. Насколько он помнил, ни у одного младенца не было такой безупречной, белой кожи. С удовольствием размышляя об этом, Дэниел подвинулся к ней и коснулся теплого податливого тела. Он положил руку ей под голову и погладил упругую грудь. Она продолжала лежать неподвижно. Он попытался двинуться дальше…

– Нет!

Бриджет рванулась так, как будто ее ударило электрическим током, откинула одеяло и вскочила с кровати. Ее тело на фоне утреннего света было прекрасным, и он стал просить ее не надевать халат.

– Брид, – умолял он, – ради Бога!

Она просунула руки в рукава и повернулась к нему, завязывая пояс.

– Нет, – сказала она более тихим, но таким же твердым голосом. – Нет, нет, нет, нет, нет. Ты понимаешь, что без двадцати пяти семь? А миссис Малоне вполне может не услышать свой будильник. Это с ней уже случалось. И Мэт захочет завтракать в половине восьмого, а за ним и Морвицы. Ведь я отвечаю за все это.

– Будь проклят этот дом, – воскликнул он, – вместе со всеми постояльцами! У меня есть желание встать и хорошо тебя вздуть.

– Только попробуй, и увидишь, что с тобой станет. Да, кстати, вот еще что. Все это прекрасно, но такие может продолжаться. Сегодня я спала, как мне кажется, не более двух с половиной часов.

– Кровать очень маленькая, – согласился он. – Я проснулся оттого, что мне захотелось чихнуть, когда твои волосы щекотали мне нос. У тебя нет двуспальной кровати, чтобы перетащить сюда?

– Если бы и была, я бы не стала этого делать. Я уже и так повредила своей репутации, пустив тебя. Эти ночные посещения должны прекратиться.

– Что ты хочешь этим сказать? – Он сел в кровати. – Ты собираешься запирать на ночь дверь? Тогда мне придется громко стучать. Или лучше сидеть перед ней и выть, как собака на луну?

– Дорогой, пойми же, – умоляюще сказала она. – У меня впереди очень тяжелый день. И если я не высплюсь как следует, я просто буду валиться с ног.

– Есть простой выход из положения. Отдай им обратно деньги, и пусть уезжают. Они наверняка смогут найти что-то в Баллине. А теперь залезай обратно в постель.

Жалобное выражение на ее лице сменилось упрямым.

– Если я и выгоню кого-нибудь отсюда, то это будешь ты, мой дорогой. Раз и навсегда запомни, я занимаюсь этим делом весь сезон. А дальше посмотрим.

Она направилась к двери. Он крикнул ей вслед:

– Что ты имеешь в виду – посмотрим?! Что посмотрим?

Взявшись за дверную ручку, она обернулась.

– Просто посмотрим. А теперь вставай. Можешь спать весь день, только не в моей кровати. Через полчаса я пришлю Мэри к тебе в комнату с чаем. И только попробуй там не оказаться.

– Принеси его сама.

– Я буду очень занята. Прежде чем выйти отсюда, не забудь посмотреть в щелочку, не идет ли кто-нибудь по коридору. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Пока!

Дэниел откинулся на кровать, когда дверь закрылась, но почти сразу же снова сел. Он очень устал и мог опять заснуть, если останется лежать. А «новой» Бриджет лучше не перечить, а то нарвешься на неприятности. Чертыхаясь про себя, он собрал свои вещи, выглянул в коридор и направился к своей комнате. Там он посмотрел на нетронутую кровать – полную противоположность той, которую только что оставил. Дэниел подумал, не завалиться ли опять, но решил, что после короткого сна он будет чувствовать себя еще хуже. А если останется здесь на полдня, пока не выспится, то увидит снисходительную улыбку на лице Бриджет, когда наконец спустится в холл.

Он попытался придать постели вид, будто бы спал именно здесь, потом сел на край и закурил.

«Посмотрим, – подумал он. Всерьез ли она говорила или просто пригрозила ему, чтобы он знал свое место?» Даже это было опасно и подчеркивало разницу между новой Бриджет и той девушкой, которая каждое утро скромно заходила в кабинет Джо Грейсона с блокнотом и карандашом в руке. «Неужели это серьезно? – подумал он. – Неужели она собирается продолжать это дело и после сентября? Нет – это абсурд».

Он решил умыться холодной водой, чтобы взбодриться, и направился к раковине. Полный абсурд. Но его не покидала мысль, что абсурдно-то это было только для прежней Бриджет, а не для новой. Ему это очень не нравилось. Конечно, на самом деле никакого противоречия не было. Власть и ответственность – она поняла, что может успешно заниматься этим делом, – вскружили ей голову. Довольно часто такое случается с молодыми администраторами в Сити. Через некоторое время они успокаиваются и преодолевают первоначальное возбуждение. Так будет и с ней. «Ведь она не забыла о том, что важнее всего», – подумал он, вспомнив приятно проведенную ночь.

Не торопясь, Дэниел оделся и побрился. Мэри принесла чай, когда он чистил ботинки. Он поблагодарил ее, улыбнулся, она кивнула и поспешила прочь. Он подумал, что ненавидит робость в женщинах, хотя тут же вспомнил, что и решительность ему тоже не по душе.

Когда он наконец был готов, то обнаружил, что до завтрака еще есть время. Дэниел знал, что на кухне его не ждут. Он выглянул в окно. Ночью опять шел дождь, но теперь небо стало ясным и голубым, только высоко над горизонтом на юге еще остались белые облака. Полчаса на свежем воздухе не повредит. Можно пойти в парк или к озеру. Или – тут он внезапно вспомнил о том, что собирался с тех пор, как Мэт рассказал о земляных крепостях, – посмотреть тот откос у дальней стены башни. Туда можно было добраться двумя путями. Вдоль фасада дома, наверное, будет короче. Но он решил идти более длинным путем – вокруг озера.

Проходя мимо, Дэниел внимательно рассматривал озеро, показавшееся ему не очень-то привлекательным. Пахло гнилью. Похоже, вода здесь стоячая. Но, возможно, запах исходил от болота на противоположной стороне. В целом непривлекательная местность. Участок, конечно, вполне подходил на случай осады, поэтому здесь и построили крепость. К тому же болото считалось непроходимым. Но почему кому-то взбрело построить здесь жилой дом, оставалось для него загадкой, которую разумный человек не в силах разрешить. Совсем непонятно, зачем дяде Шеймусу понадобилось его покупать. Но он напомнил себе, что находится в Ирландии, где трезвомыслие ценится не так высоко, как по другую сторону пролива Святого Георга. Правда, такое объяснение его не удовлетворило.

Древний вал тянулся параллельно основанию башни в трех метрах от него. Его длина составляла шестьдесят с чем-то футов. С одной стороны он резко обрывался у самого края озера, а с другой спускался почти до уровня земли. В некоторых местах виднелись обломки камня. Это могли быть куски больших валунов, которые использовались при постройке вала или фундамента башни. Все скрывал ковер травы, из которой выглядывали редкие цветы, в основном армерии и камнеломки, кое-где рос невысокий кустарник.

В самом высоком месте высота вала была не более шести футов, подъем был довольно крутым, но забраться наверх не представляло труда. Как ребенок, Дэниел разбежался и запрыгнул на него, помогая себе руками.

Встав у самого подножия башни, он огляделся и не увидел никаких следов деятельности человека, кроме нагромождения камней, к которым, наверное, веками никто не прикасался. Есть любители таких мест, но себя он к ним не причислял. Он считал, что природа должна подчиняться человеку. У Дэниела не было иллюзий по поводу историй, которые могут поведать эти обломки камня, – о чьей-то несчастной жизни, полной неудобств и болезней, которую иногда разнообразили пьянки и оргии. Он подкинул ногой лежавший рядом камушек. Если жизнь была такая серая, неудивительно, что люди придумывали гномов, эльфов и других сказочных существ.

Подошло время завтрака. Он решил обогнуть башню и подойти к дому со стороны фасада. Ноги ступали по упругому торфу, покрытому ярко-зеленой травой, лишь в одном месте Оказался небольшой клочок открытой почвы. Он мельком взглянул на него и уже прошел мимо, когда вдруг нечто замеченное им заставило его вернуться. Это оказалась не просто земля, а глина, на которой остался отпечаток, и его, несмотря на совсем не ясные очертания, ни с чем нельзя было спутать – отпечаток сандалии длиной не более пяти сантиметров.

Дэниел нагнулся, чтобы рассмотреть его повнимательней.

– Дорогой, у меня нет времени для шуток, тем более сейчас, – сказала Бриджет. – Давай отложим на потом.

– Все дело в том, чья это шутка, – ответил он. – Кто мог додуматься оставить там отпечаток? Не ты. Я знаю, ты слишком занята, чтобы заниматься проделками такого рода. Не могу представить, чтобы и Морвиц пошел на это. Не совсем в стиле немецкого чувства юмора. Уоринг? Или Мэт?

– Послушай, – попросила Бриджет, – не мешай мне готовить яичницу с беконом. У меня брызжет горячий жир, если меня отвлекают.

– Как это было сделано, понятно, – сказал Дэниел. – Это несложно. Нужна только кукольная туфелька, которую ты мягко ставишь на грязь и надавливаешь. Очень просто. Может быть, Черри? В тихом омуте черти водятся, не так ли?

– Завтрак готов. Иди садись.

– Составь мне компанию.

– Ты знаешь, что я не могу, – она торопливо улыбнулась. – Потом я выпью с тобой кофе.

– Странные вещи здесь происходят.

– Знаю. Поговорим об этом за кофе.

Все постояльцы (за исключением Черри) после завтрака отправились посмотреть на его находку. Черри еще не вставала. Дэниел пытался украдкой разглядывать лица, когда они огибали дом и направлялись к башне. Если кто-нибудь и сделал это, то ничем себя не выдавал. Лица выражали удивление, легкую заинтересованность, но в основном недоверие. Хелен много говорила, но не больше, чем обычно, и в такой же точно манере. Судя по тому, как нахмурились брови Уоринга, становилось понятно, что мысли его заняты чем-то другим, глубоко личным. На лице у Мэта читалось удивление, но оно могло оказаться и следствием выпитого накануне. Мэт вовсю старался не вызвать подозрений, «Однако надо быть слепым, чтобы не заметить этого. Да и причина понятна», – подумал Дэниел, самодовольно глядя на Бриджет. Стефан и Ханни шли немного позади остальных. Казалось, Ханни абсолютно ничего не понимает. Стефан будто бы горел желанием разобраться в том, что происходит. Бриджет радовалась такой, пусть даже нелепой, шутке, которая заинтересовала гостей. Дэниел сжал ее руку, она ответила тем же.

– Вот он, – сказал Дэниел. – Вон там.

Подойти к остаткам земляной крепости с этой стороны не представляло труда. Бриджет немного отстала. Дэниел указывал дорогу остальным. На мгновение у него возникло подозрение, что ему все привиделось или что след успели уничтожить. Его бросило в жар, как только он об этом подумал. Тогда они будут считать его полным идиотом. Но, конечно, как и следовало ожидать, отпечаток остался на месте. Следы эльфов должны исчезать, когда сходит роса, но здесь ничего не изменилось.

Они столпились вокруг, изучая его.

– Остроумно, – сказала Хелен. – Как след попал сюда?

– Это как раз то, что мне бы хотелось узнать, – ответил Дэниел. – Единственное объяснение, которое я могу найти, – это то, что кто-то из нас встал пораньше и сделал это. Возможно, вчера вечером, но это менее вероятно. Тогда шел сильный дождь.

– Но разве след не может быть настоящим? – Широко раскрыв глаза, Бриджет неотрывно смотрела на отпечаток. – Я имею в виду…

– Отпечаток НАСТОЯЩЕЙ маленькой ножки? – спросил Уоринг. – Если это так и все пропорции соблюдены, то она принадлежит лилипуту высотой около фута, плюсминус дюйм.

– Вы считаете, это чья-то шутка? – спросил Стефан. – Мы вчера говорили о маленьких человечках. Вот кто-то и пришел сюда и сделал этот отпечаток. – Он покачав головой. – Не понимаю.

Ханни задала ему какой-то вопрос по-немецки, и он стал ей что-то объяснять на том же языке.

– Не думаю, что это шутка, – сказала Хелен. – Мы ни во что подобное не верим, нам все всегда объясняют по телевизору.

В ее голос закрались визгливые, не допускающие возражений нотки, и трудно было воспринимать серьезно то, что она говорила.

– Давайте попробуем рассуждать здраво, – сказал в ответ Уоринг. – Даже пигмей оставил бы след в два, а то и в три раза больше. С точки зрения физиологии это нонсенс.

– Правда? – опять подала голос Хелен. – Ты уверен? Может, когда-то давно существовало племя очень маленьких людей. Кому-то из них удалось выжить в диком, безлюдном краю, похожем на этот. Ведь бывали же случаи, когда в отдаленных уголках земного шара находили животных, которые спокойно жили и размножались, несмотря на то, что их считали вымершими несколько миллионов лет назад.

– Не совсем так, – поправил ее Уоринг. – В тех случаях имелись камни с отпечатками лап тех животных. Не существует никаких данных об отпечатках ног доисторических людей-пигмеев.

С видом победителя она сказала:

– Но данные могут быть неполными. Вспомни, какие открытия были сделаны в Африке всего несколько лет тому назад. Сколько новинок – ведь ни о чем подобном мы раньше и не слыхали.

«Она очень довольна собой, – подумал Дэниел, – так как вовлекла Уоринга в интеллектуальный, а не личный спор. А ей, в первую очередь, требуется признание не как женщины, а как человеку мыслящему».

– Конечно, – сказал Уоринг. – Очень возможно, что нам еще не удалось обнаружить нужные отпечатки на камне. Маленькие человечки с крылышками. После того, как мы их найдем, стоит поискать отпечатки людей с головами, растущими из-под мышек, или женщин с рыбьими хвостами. О них написано не меньше, чем о феях.

– Кто-то хоть слово сказал о крыльях? Ты любой спор сведешь к какой-нибудь ерунде. По ты не можешь успокоиться, не разобравшись, откуда взялся этот отпечаток. Помнишь, что сказал Томас Хаксли? Ученому следует воспринимать истину, как ребенку.

– Он не говорил этого, когда его попытались заинтересовать спиритическим сеансом. Тебе бы не помешало приобрести еще одно качество: знать, когда надо остановиться.

То, на что они ссылались, совершенно ничего не значило для Дэниела, но прекрасно понималось теми двумя. Томас Хаксли. Какой-то родственник писателя? Возможно, корни этого разговора – в прошлом, когда у них были общие интересы и они еще могли спокойно общаться друг с другом. Выражение на лице Хелен говорило, что Дэниел не ошибся и она вспоминала те дни. Как будто захлопнув неожиданно раскрывшуюся дверцу буфета, Уоринг быстро продолжил:

– Я не собираюсь допускать, что это настоящий след, пока не получу доказательств. Зачем мне это? Дэниел прав, это наверняка розыгрыш. Кто-то развлекается, испытывая нашу доверчивость. Кто бы он ни был, меня все это не интересует.

– Но почему здесь? – спросила Хелен тихим голосом. Уоринг уже собирался уйти, но тут же обернулся:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Хорошо, предположим, кто-то из нас решил позабавиться и сделать отпечаток – после всех этих разговоров о том, что ты там кого-то видел в лунном свете и тому подобное. Ближе к дому полно мест, где можно оставить такой след. Насколько мне известно, Дэниел – первый, кто здесь оказался, да и то случайно. Нельзя было рассчитывать на то, что кто-то тут найдет след, а первый дождь смыл бы его. Так почему здесь?

Уоринг уставился на нее, кусая губы в напряженном раздумье. «Она права, – подумал Дэниел. – Рассчитывать на то, что я или кто-то другой обнаружит след, было нельзя». Размышляя над этим, он почувствовал себя както неуютно. Должно быть, какое-то разумное объяснение, но…

– Что касается вашего вопроса, – сказал Мэт, – то я думаю, есть очень простое объяснение. – Дэниел поднял голову, почувствовав, что на него смотрят с холодной злостью. – Он сам подделал его. Лично я думаю, что ни американец, ни немец, ни ирландец не будут так шутить. Англичане всегда говорят, что у них особое чувство юмора. Он мог сам сделать этот отпечаток, а потом позвать нас посмотреть.

– Да, наверное, я мог это сделать, – ответил Дэниел. – Только я тоже не считаю это смешным.

– А не кажется ли вам, – сказала Бриджет, – что в этом случае подходит тот же аргумент? Я имею в виду, для большего эффекта надо, чтобы кто-то другой первым заметил этот след. Да и наиболее подходящим местом был бы парк – там его нашли бы быстрее.

– Но и того, кто оставил отпечаток, там легче заметить, – сказал Мэт.

Враждебные взгляды устремились и на Бриджет. Ничего не поделаешь. Они были растерянны. Дэниел пытался придумать, что бы сказать, когда их позвал Стефан, Он отошел от группы и стоял метрах в пяти в стороне, затем присел на корточки.

– А это вы видели?

У основания стены башни, там, где когда-то в прошлом отвалился большой камень, виднелась дыра. Ход вел вверх и вниз, он был похож на загибающийся темный дымоход.

– Предполагается, что отсюда маленький человечек и вышел? – ехидно спросил Мэт. – Вот вам и подтверждение, и не Дэниел нашел его. Хотя, возможно, он бы обратил на него наше внимание, если бы мы собрались уходить, ничего не заметив.

– Подтверждение чего? – спросил Дэниел. – Во всех старых стенах есть дыры.

– Но этой дырой кто-то пользуется, – подал голос Стефан. – Камень блестит – вот, смотрите – там, где на него ступает чья-то нога. И снаружи утоптанный участок.

– Вот вам и разгадка, – сказал Дэниел. – Крысы. Это их лаз.

– Ну и что? – спросил Мэт. – Хочешь, чтобы мы с тобой поспорили? Может, мы неправильно приняли твою шутку?

– Принимай, как хочешь и что хочешь, – огрызнулся Дэниел. – Можешь принимать виски, например.

Как только эти слова слетели у него с языка, он не без удовольствия заметил, что ирландец покраснел. Уоринг сел на корточки рядом со Стефаном и тоже начал внимательно разглядывать дыру.

– Не очень-то похоже на крысиный лаз, – заметил он. – Нет помета, пятен жира, да и волосков никаких не видно. И земля недостаточно рыхлая.

Согнувшись еще ниже и рассматривая лаз более внимательно, Уоринг осторожно поднял что-то двумя пальцами и повернулся к свету.

– Что это? – спросила Хелен.

– Нитка. Зацепилась за острый край.

Она оказалась зеленого цвета и длиной не более дюйма.

– А это что-нибудь означает? – спросил Дэниел. – Ведь ниток везде хватает. Они постоянно за что-то цепляются.

– Она была вырвана, а не прилетела сюда, – громко сказала Хелен. – Откуда ее могло сюда принести?

Уоринг встал, потирая спину. Он выбросил нить.

– Могло принести сюда ветром, – сказал он. – По крайней мере, это более вероятно, чем то, что один из человечков порвал рубашку, выбираясь из лаза. Или, возможно, кто-то засовывал руку в эту дыру, чтобы проверить, глубока ли она.

– А след? – спросила Хелен.

– Плохая шутка, неважно чья.

Стефан повернулся к Бриджет:

– В нижней части башни есть комнаты?

– Несколько. Но они больше походят на кельи, чем на комнаты.

– В них что-нибудь хранится?

– Там много всякого хлама, до которого у меня еще руки не дошли. Я спускаюсь туда только с фонариком. Электричества там нет, а воздух затхлый.

– Наверное, это были темницы, погреба или что-то в этом роде, – предположил Мэт. Раньше вокруг фундамента тянулся ров, но его давно засыпали землей, и вентиляционные отверстия оказались перекрыты. Сквозь них, видимо, проходил и свет.

– А можно осмотреть эти комнаты? – спросил Стефан. Вы не против?

– Конечно, если хотите. – Бриджет нервно улыбнулась и посмотрела на обступивших ее людей. – Насколько серьезно мы ко всему этому относимся?

– Я – весьма серьезно, – заявила Хелен. – Я тоже хочу побывать внизу. Вы ведь говорили вчера вечером, что Мэри тоже что-то видела?