Текст книги "Дорога в никуда"

Автор книги: Джон Гриббин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

В течение следующих трех дней на горизонте не было видно никаких угрожающих ниточек дыма. Утром четвертого дня корабль находился в ста милях восточнее Куалоно, главного порта Хивики на побережье Атлантики. Как объяснил капитан, в течение ближайшего часа в их поле зрения должен был оказаться маленький островок Микиао. Примерно сорок минут спустя из морской глади на западном горизонте появился пятисот метровый вулканический конус острова. Однако самодовольная улыбка исчезла с лица капитана, когда он сразу же после этого увидел позади них на горизонте ниточку дыма. Корабль шел на полной скорости, и все, у кого было время, провели ближайших два часа на корме, озабоченно вглядываясь во вспененное море за кормой судна. На этот раз иквани подошли гораздо ближе, прежде чем их обнаружили, потому что восходящее солнце светило людям в глаза и слепило их. Крейсер быстро приближался, придерживаясь такого курса, чтобы перерезать им путь задолго до того, как они достигнут защищенной гавани Куалоно.

Капитан посоветовался с Джильбертом и повернул «ХВЕЙЛГОЛД» на сорок пять градусов на северо-запад.

– Перед восточным берегом находится очень много опасных рифов, – сказал капитан. – Я хорошо знаю их. Мы пройдем через пояс рифов и если нам хоть немного повезет, мы удерем от иквани. Если это не удастся, я выброшусь на полосу песка, если на этом гористом берегу вообще таковая есть. Во всяком случае, арабы не получат мое судно в свои грязные руки.

– Мы держим курс на гору Лапу, где находится пещера, – добавил Джильберт. – Если мы бросим там якорь, у нас будет хороший предлог для вторжения в область, объявленную табу. Кроме того, мы прибудем туда поздно вечером. Может быть, хивиканцы нас не увидят…

«ХВЕЙЛГОЛД» на всех парах мчался на северо-запад. Преследователь тоже изменил курс и значительно приблизился. Когда по левому борту появился черный крутой берег, крейсер иквани приблизился на расстояние в половину морской мили: через четверть часа из дула его носовой пушки вылетел клуб черного дыма и на расстоянии двадцати метров от борта «ХВЕЙЛГОЛДА» из воды поднялся белый фонтан. Через пару секунд второй фонтан поднялся в пятнадцати метрах за кормой судна.

Тем временем капитан вел корабль зигзагами через узкий проход между рифами. Некоторые из них можно было различить только по изменению цвета воды, другие были так близко от поверхности воды, что море над ними, казалось, кипело, а некоторые поднимались над водой, которая кипела вокруг них, и их черные спины, в которые бил прибой, выступали над водой на несколько футов. После первых двух выстрелов крейсер прекратил огонь. Очевидно, он не хотел уничтожать свою жертву, а только хотел заставить ее остановиться. Теперь, когда иквани поняли, что пароход пытается ускользнуть от них через проход между рифами, они последовали за ним его же курсом. Они делали это осторожно, и скорость их была значительно меньше. Ту Хокс удивлялся, что арабы вообще пошли на такой риск. Почему они так настойчиво преследовали их? Что значило для них грузовое судно уже не первой молодости? Может быть, их шпионы в Блодландии узнали, что ему надо было в Хивике?

Это объясняло, почему они просто не потопили «ХВЕЙГОЛД». Им нужно было взять живым Ту Хокса, чтобы использовать его знания так же, как это сделали перкунцы и блодландцы.

Гора Лапу выступала выдающимся в море мысом. С севера и с востока остров заканчивался крутыми берегами, отвесные утесы которых выступали из пенящегося моря и поднимались на высоту нескольких сот метров. Южный берег плавно спускался к бухте в виде полумесяца, на берегу которой была широкая полоса темного песка. В эту бухту и направил капитан свой корабль, когда они прошли через узкий проход между рифами. Однажды раздался тихий шорох киля об один из рифов, потом корабль вышел на чистую воду.

– Тут крейсер не пройдет, не повредив себе киль. Надеюсь, что он попытается сделать это и сядет на мель.

Он на малом ходу направил пароход в бухту и плыл, пока под килем оставалось хоть несколько дюймов воды, потом лег на дрейф, бросил якорь и спустил две шлюпки. Крейсер не отважился на такой проход, он осторожно развернулся на месте и, наконец, остановился, повернув нос в открытое море. Его машины все время работали, чтобы избежать сноса на рифы, на воду были спущены две моторные шлюпки. Ту Хокс наблюдал за ними в бинокль Джильберта. Он увидел, что шлюпки вооружены стационарными двухдюймовыми пушками и переносными гранатометами. В каждой из шлюпок находилось примерно тридцать морских пехотинцев, которые, со своими обмотанными тюрбанами шлемами, нагрудными панцирями и шароварами, были похожи на средневековых воинов-сарацинов. Они были вооружены ружьями, кинжалами и саблями и, кроме оружия, у каждого из них на поясе была большая синяя сумка с запасом провизии.

В двух шлюпках парохода разместились Ту Хокс, Джильберт, Квазинд, Ильмика и часть экипажа судна. Все они отправились на берег. Они вылезли из шлюпок, быстрыми шагами пересекли прибрежную полосу и начали подъем. Солнце опустилось за грань каменного мыса и на склон горы опустилась темнота. Над ними было чистое синее небо, зеленое море с белой линией прибоя лежало у их ног. Когда шлюпки с крейсера достигли берега и морские пехотинцы выпрыгнули в мелкую воду, у преследуемых было двадцать минут форы. Хотя постепенно смеркалось, они преодолевали подъем так быстро, как только могли, чтобы до наступления полной темноты достигнуть стены, возвышающейся над склоном, поросшим скальными дубами, и окаймляющей горный склон высоко вверху.

Толстый Джильберт запыхался и так громко и тяжело дышал, что его можно было слышать метров за пятьдесят. Кроме этого, на горе царила полная тишина. Изредка под чьей-то ногой хрустела ветка, шелестела сухая листва, потревоженная при ходьбе, ругался оступившийся человек. Когда они, наконец, остановились передохнуть и Джильберт перевел дух, тишина стала такой полной, словно они находились в кафедральном соборе.

Они двинулись дальше вверх по склону. Прошло два часа, на небе появилась луна, находившаяся в трехчетвертной фазе и залила гору своим серебристым светом. Двадцатью минутами позже лес кончился, и у верхнего края просеки шириной метров сорок они увидели поднимающуюся вверх иззубренную стену. Ту Хокс увидел, что она была сложена из черных каменных блоков без всякого цемента и была метров семь в высоту. На расстоянии метров ста от них из стены вверх выступала стройная башенка.

– А где же охрана? – прошептал Джильберт.

Лунный свет сверкал на зубцах, но не было видно никакого движения, не было слышно никаких звуков.

Ту Хокс наблюдал за маленьким сводчатым входом.

– Если охрана там, то она спряталась. Мы не можем больше ждать.

Со смотанной веревкой в левой руке и трехзубым якорьком в правой он выбежал из укрытия. Он ожидал оклика из черного нутра башни и последующей за ним вспышки ружейного выстрела, однако на стене все было тихо, а сама она была залита неземным сероватым светом. Присев на ногах и вновь выпрямившись, он бросил якорек. Наверху стены послышался звонкий металлический звук, заставивший его вздрогнуть.

Он потянул за веревку, и она натянулась, когда якорек зацепился. Перехватывая руками, уперевшись ногами в каменную кладку, он начал подниматься вверх. Он заглянул через верх стены, но не увидел ничего подозрительного и, перевалившись через верх стены на проход для охраны, он присел в ожидании сигнала тревоги. Но ничего не произошло.

Он вытащил свой револьвер и вбежал в узкую дверь ближайшей башенки. Лунный свет проникал внутрь башенки через ряд бойниц и разгонял царящую тьму, так что там можно было видеть. В башенке никого не было. Приставная лестница вела наверх, на деревянную платформу.

Ту Хокс покинул башенку, прихватив с собой лестницу, спустил ее с внешней стороны стены и просигналил остальным. Скоро весь отряд собрался на стене. Джильберт приказал команде корабля занять участок стены длиной метров сто. Если иквани попытаются взобраться на стену в этом месте, блодландские моряки должны сконцентрировать на них свой защитный огонь. Если это придется сделать где-то в другом месте, об этом должен своевременно сообщить человек, находящийся в сторожевой башне.

Джильберт, Квазинд, Ильмика и Ту Хокс пошли вдоль дорожки для охраны и подошли к двери. По деревянной лестнице они спустились вниз и оказались на тропинке, ведущей от двери дальше вверх по склону горы. Они пошли по ней. Шансы наткнуться на засаду хивиканцев, казалось, были невелики, потому что было очевидно, что охрана хивиканцев по известной причине покинула свои посты.

Тропинка, хотя и крутая, облегчила продвижение вперед и когда засерел рассвет, до вершины оставалось всего несколько сот метров. И здесь они наткнулись на первого хивиканца. Он лежал на животе посреди тропинки, на нем была накидка из разноцветных перьев, украшенная бирюзой и смарагдами, и деревянная маска на лице. Он был мертв.

Ту Хокс перевернул труп на спину и снял маску с его лица. Лицо священника-колдуна было темно-серым. Ту Хокс снял с него накидку и разрезал хлопчатобумажную рубашку под ней. На теле мертвеца не было никаких повреждений.

У Ту Хокса мороз пробежал по коже. Другие, казалось, были удивлены не меньше, чем он, – только Квазинд стоял с каменным выражением лица, хотя тоже, должно быть, внутренне содрогался, потому что он был очень восприимчив и боялся неизвестного.

Они стали подниматься дальше. В бледных сумерках вырисовывались гигантские фигуры, ужасные статуи из серого гранита, черного базальта и серого, обветренного, ноздреватого туфа. У большинства из них были лица – искаженные морды демонов или лики богов, но тоже из сказок о животных: большеглазые, длиннорылые, с оскаленными клыками. Другие статуи были похожи на стеллы или на столбы-тотемы, которые были покрыты изображениями кусающихся и проглатывающих друг друга полулюдей, чудовищ и драконов. Сотни их покрывали склон вершины горы. Большинство из них смотрело в сторону моря, но были среди них и смотрящие вверх, в сторону вершины.

Квазинд так вплотную следовал за Ту Хоксом, что несколько раз наступил ему на пятки. Ту Хокс вынужден был приказать ему, чтобы он отступил от него на пару шагов.

– Вы словно сделаны из камня, – сказал он ему.

– Камни мертвы, – пробормотал Квазинд. – Но что это живет в них?

Ту Хокс пожал плечами и снова направился вверх по дорожке. Далеко под ними щелкнул выстрел. Все вздрогнули, но после первого испуга на их лицах появилось выражение облегчения, а не озабоченности. Шум этот был таким человеческим и всем им так хорошо знаком, что разрушил напряжение этой страшной, давящей на людей тишины.

Ту Хокс взглянул вперед и сказал:

– Еще метров сто – и мы окажемся около пещеры.

Внезапно твердая темно-коричневая земля дорожки закончилась. Дорожку и склон вершины покрывала болотно-серая масса слоем толщиной в фут. Ту Хокс ощутил тепло сквозь подошвы своих сапог. Он остановился.

– Лава, – сказал он. – Еще теплая.

Лавовый поток выливался из отверстия пещеры и, уплощаясь, растекался по склону. Огромный вход в пещеру был до половины заполнен застывшей каменной массой.

– Теперь мы знаем, что погубило людей здесь, – сказал Ту Хокс. – Они, должно быть, подумали, что гора разверзлась и выплюнула огонь. Или они подумали, что боги рассердились на них. Священник-колдун, которого мы видели, должно быть, умер от разрыва сердца.

Когда они приблизились ко входу в пещеру, жара стала сильнее. Скоро их одежда уже была мокрая от пота, а подошвы их сапог были нестерпимо горячи. Они поняли, что не смогут долго находиться здесь.

Да это и не было нужно. В конусе света от карманного фонарика Ту Хокса внутри пещеры были видны нагромождения застывшей лавы. Уже в двадцати метрах от входа пещера была закупорена. Извержение – если это извержение было земного происхождения – сделало ее непроходимой. Ту Хокс, по описаниям Джильберта, знал, что пещера тянет внутрь горы по меньшей мере метров на сто. А в самом ее конце находились Врата – если они вообще существовали.

Им ничего больше не оставалось, как только забыть о Вратах и постараться ускользнуть от иквани. Они повернулись и пошли вниз по тропинке. Прежде чем они преодолели половину расстояния до стены, звук перестрелки прекратился. Ту Хокс дал знак остановиться.

Если иквани прорвались, они пойдут наверх. Если нет, мы можем позволить себе подождать, пока все не станет ясно.

Они спрятались за одним из огромных каменных идолов в пятидесяти шагах от тропинки, поели немного вяленого мяса с хлебом и стали греться в лучах утреннего солнца. Время от времени Ту Хокс высовывал голову из-за идола и осматривал дорожку внизу. Примерно полчаса он не видел ничего, но потом, когда он выглянул снова, в его поле зрения появились четыре маленькие фигурки, которые гуськом поднимались в гору. Белые тюрбаны сверкали на солнце. Оружие блестело.

– Наши люди или убиты, или взяты в плен, Джильберт.

Джильберт с проклятиями вскочил на ноги и в бинокль стал наблюдать за арабами. Понаблюдав немного, он сказал:

– Там, внизу, человек в мундире иквани, но без тюрбана. У него светлые волосы! Вот, посмотрите сами, не может ли это быть ваш друг, о котором вы мне рассказывали.

Ту Хокс взял бинокль. Ему не надо было долго взглядываться.

– Это Раске, – потом он, качая головой, вернул бинокль. – По-видимому, он установил связь с посольством иквани в Ирландии. Каким это образом он узнал, куда мы плывем? Он предложил иквани послать за нами крейсер. Я им нужен для того же, для чего был нужен Перкунии и Блодландии. И, если они не смогут захватить меня живым, они, по крайней мере, попытаются убить меня.

Он снова взял бинокль и насчитал тридцать два врага. Шесть из них остались далеко позади. «ХВЕЙГОЛД» все еще стоял на якоре в бухте снаружи, около рифов его подкарауливал крейсер.

Он осмотрел морской горизонт. Далеко в море были видны две ниточки дыма. Он молился, чтобы этот дым выходил из труб двух военных кораблей Хивики, которые спешили сюда, чтобы остановить не имеющих права высаживаться здесь чужаков и их суда…

Теперь каждая минута была на вес золота. Ту Хокс повел остальных снова вверх, на гору, и под лавовым потоком повернул на север, чтобы обойти разбитую вершину горы. Когда они, наискось поднимаясь вверх, уже наполовину обошли вершину, путь им преградило ущелье. Им пришлось искать новый путь для подъема и перелезать через вершину.

Тем временем иквани увидели их и устремились вперед; они продвигались очень быстро, потому что у них под ногами были твердая дорожка.

– В Южной Африке, наверное, жить не хуже, чем где-либо в другом месте, – произнес Ту Хокс. – Но когда я думаю о том, что мне придется учить арабов…

Он снова взял бинокль. «ХВЕЙГОЛД» горел и из воды в бухте тут и там вздымались фонтаны. С подветренной стороны крейсера поднимались черные облачка дыма. Небольшая белая вещь с длинными белыми усами волн от ее носа двигалась от крейсера к проходу в рифах. Множество морских пехотинцев направлялось сюда. Две далекие ниточки дыма на горизонте, казалось, нисколько не приблизились. С такого расстояния и за такое короткое время он не смог определить, как быстро и в каком направлении движутся эти неизвестные суда.

Он опустил бинокль и выпрямился.

– К дьяволу этих иквани! Я устал, словно весь день ворочал камни! Я за попытку бегства. Если мы не сможем пройти дальше, мы будем сражаться. Раньше или позже хивиканцы должны обратить на нас внимание и что-то предпринять. Тогда мы сдадимся на их милость.

Джильберт сказал:

– Мы покажем иквани, что они имеют дело с блодландцами.

Ту Хокс рассмеялся, потому что в их группе были только два блодландца и один из них был женщиной. Они забрались выше и, наконец, достигли террасы примерно метров пятьдесят длиной и двадцать метров шириной. Находящаяся за ней гладкая каменная стена исключала возможность дальнейшего продвижения. Каменистый склон под террасой хорошо просматривался и для нападающих здесь не было никакого укрытия. Иквани могли добраться до защищающихся только в том случае, если они переберутся через вершину. Если это возможно, то им потребуется на это не менее четырех часов.

Глава 17

Около четырех часов пополудни в поле зрения укрывшихся на террасе появились первые иквани, которые попытались укрыться за четырьмя большими каменными блоками. В это время трое мужчин на каменной террасе собирали все подходящие камни и обломки скал, подкатывали их к краю террасы и образовывали укрытие между ними. Ту Хокс подсчитал их боеприпасы, их оказалось по тридцать патронов на человека.

Морские пехотинцы первыми начали обстрел, с трехминутными интервалами обрушивая на них град пуль. Их пули свистели над головами укрывшихся, отскакивали от скал и камней или щелкали о каменные уступы под террасой. Укрывшиеся не отвечали на этот огонь.

Воодушевленные этой пассивностью, десять морских пехотинцев начали карабкаться вверх, в то время как остальные прикрывали их непрерывным огнем. Ту Хокс высунул голову из укрытия и увидел, как они приближаются. Он увидел также, что мужчины с гранатометом все еще были далеко позади. Это, должно быть, было очень тяжелое орудие, совсем не такое, как легкие гранатометы в его мире.

Ту Хокс ждал. Защитный огонь почти полностью прекратился, но он оставался в укрытии. Когда обстрел возобновился снова, он подсчитал, что нападающие должны быть метрах в пятидесяти от террасы. Быстрый взгляд подтвердил его предположение. Десять иквани, каждый из которых находился на расстоянии около восьми метров от другого, образовывали защищенную цепь. Они карабкались вверх с ружьем в одной руке, а другой нащупывая каменные выступы.

Ту Хокс сделал знак, Квазинд и Джильберт встали на колени за одним из каменных обломков и перекатили его через край террасы. Он, подпрыгивая, покатился с горы, но никого не задел. Все это так подействовало на нервы солдат, что они вскочили на ноги. Один из них потерял равновесие и покатился вниз. Когда ему, наконец, удалось остановиться, он потерял ружье и всякое желание продолжать сражаться.

Укрывшиеся на террасе спустили с горы еще много камней размером от кулака до головы человека и их моральное воздействие на солдат было огромным. Одному из солдат камень попал в голову, тот перевернулся на спину, сорвался и покатился вниз, затем остановился и остался неподвижно лежать на склоне горы. Его товарищи, ведущие защитный огонь, пытались угадать путь этих каменных снарядов и забывали стрелять. Ту Хокс и Ильмика использовали эту паузу, чтобы сделать три прицельных выстрела. Четыре морских пехотинца были ранены. Четверо уцелевших, потеряв самообладание, отступили. Один из них второпях поскользнулся и прокатился метров тридцать, прежде чем ему удалось остановиться в маленькой галечной впадине.

Теперь они узнали наш ответ, – сказал Ту Хокс. – Если они умны, они подождут, пока не прибудет гранатомет. А это означает для нас спокойную ночь.

Ильмика сказала:

– Они не хотят упускать тебя живым, Роджер.

– Да, я знаю. Но зачем им нужен я, если у них есть Раске?

Иквани, казалось, решили удовлетвориться случайными выстрелами, мужчины, несущие гранатомет, приближались очень медленно, хотя к ним спустились еще несколько человек, чтобы помочь им. Ту Хокс рассчитал, что они смогут доставить гранатомет на место только поздним вечером, но это было бесцельное умозаключение: огонь мортиры ночью был не менее результативным, чем днем.

Баркасы с крейсера давно уже высадили людей, и морские пехотинцы, покинув прибрежную полосу, находились теперь где-то в лесном поясе. «ХВЕЙГОЛД» был посажен на мель в мелком месте бухты и там он лег на борт. А две ниточки дыма заметно приблизились.

Джильберт сказал ему, что гранатомет, вероятно, имеет радиус действия около пятидесяти метров. Ту Хокс почувствовал громадное облегчение. Чтобы подтащить оружие на расстояние выстрела, иквани должны были выйти из-под защиты блоков и добраться до каменных обломков, находящихся под террасой, а сделать это они могли только под защитой темноты.

Солнце погрузилось в океан. Голубое небо потемнело.

– Когда станет еще темнее, мы сможем исчезнуть отсюда, – сказал Ту Хокс. – Иквани понадобится некоторое время, чтобы подтащить свою мортиру к этим камням. В этом и заключается наш шанс. Мы пересечем склон справа и посмотрим, не сможем ли мы обойти их, пока они будут обстреливать отсюда террасу.

К радости укрывшихся, на террасе небо над горой закрыли облака, которые двигались на запад. Вершина исчезла в густом, как вата, тумане и его серые клочья скоро окутали и каменную террасу. Стало темно, хоть выколи глаз. Четверо беглецов осторожно начали спускаться по каменным уступам, работая руками и ногами. Вскоре после этого ночь прорезали молнии. Солдаты пытались удержать укрывшихся на месте, пока гранатомет не будет установлен на нужную позицию.

У Ту Хокса появилась новая идея. Он сказал– остальным, что намеревается сделать, однако позволил им выбрать между этим и их первоначальным планом.

Вся четверка изменила направление своего движения и поползла к каменным блокам, где они несколько минут назад видели гранатомет и его обслуживающий персонал. В непосредственной близости, но отделенные от иквани пятиметровым каменным блоком, они стали вслушиваться в хриплые звуки арабского языка. Солдаты, казалось, были полностью поглощены установкой мортиры, и Ту Хокс пополз вокруг гигантского каменного блока. Он и Ильмика ползли с одной стороны, Квазинд и Джильберт – в десяти метрах, с другой.

Первая часть плана, как и надеялся Ту Хокс, была выполнена легко. Он открыл огонь с одного конца блока, Ильмика с другого. Квазинд последовал его примеру после первого же выстрела. Белые шаровары и тюрбаны иквани нельзя было не увидеть даже в такой темноте, все четверо целились в черное пространство между этими двумя белыми предметами. Неожиданность была полной. Тот из обслуживающего персонала и солдат, кто уцелел после первых нескольких секунд перестрелки, спасая свою жизнь, сломя голову бросились вниз по склону. Двое или трое пытались оказать сопротивление и. за это поплатились своей жизнью. Спустя несколько минут все было кончено.

Вторая часть их плана осталась невыполненной. Не успели еще Ту Хокс с Ильмикой подойти к брошенному гранатомету, как были вынуждены броситься в ближайшее укрытие. Морские пехотинцы внизу склона осознали создавшееся положение и открыли яростный огонь. Ту Хокс намеревался открыть огонь из гранатомета вниз по склону и забросать нападавших гранатами, но это было невыполнимо. Еще хуже было то, что солдаты продвигались вперед широко растянутой цепью, прячась за камнями, чтобы вернуть обратно свою мортиру.

Четверка беглецов рискнула изредка отстреливаться, но град пуль вынуждал ее держаться в укрытии и делал все попытки контратаки настоящим самоубийством.

Ту Хокс безостановочно ругался. Лучше бы он остался верным своему первоначальному плану. Если бы он не прельстился возможностью легкого нападения, они теперь были бы уже на пути в безопасное место.

Внезапно шум внизу удвоился, утроился. Пули перестали свистеть вокруг беглецов, но перестрелка там, внизу, продолжалась. В этом шуме слышались свист и крики не на арабском языке. Ту Хокс ничего не понимал, но этот язык по звучанию был похож на полинезийский.

Подоспели местные жители.

Бой продолжался еще с четверть часа, потом оставшиеся в живых иквани сдались. Немного позже четверка беглецов увидела, что она тоже окружена, отбросила свое оружие и подняла руки вверх. Солдаты-хивиканцы погнали их прикладами оружия вниз по склону, в толпу других пленников, которые еще совсем недавно были их врагами.