Текст книги "Преторианец Дорна (ЛП)"

Автор книги: Джон Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Архам продолжал ждать за бруствером. С ним ждало отделение из пяти братьев. Главное правильно выбрать время. План и расположение обороны являлись очевидным фактом, столь же твёрдым и неподвижным, как сама земля. Он не мог переделать землю, на которой предстояло сражаться. Оставалось только выбирать, когда наносить удары.

Всё новые орки карабкались по камням вслед за первым. Огонь с верхних палисадов усилился. Архам услышал звук заряжавшегося мелта-оружия, и один из орков исчез, когда раскалённый белый луч попал ему в грудь. Другой занял его место и остальные прорвались сквозь брешь. Они хлынули в пространство за первым палисадом.

Потребовалась секунда, чтобы один из орков заметил укрывшихся за стрелковой ступенькой космических десантников. Архам видел, как поворачивалась голова существа. Красные глаза блестели за овальными отверстиями шлема.

– Взрывайте, – произнёс он, и выстрелил орку в глаз.

Земля перед первым палисадом взорвалась. Стена пыли и огня взметнулась в воздух. Орков, сражавшихся, чтобы добраться до пролома, разорвало в клочья. Ударная волна пронеслась вниз, сбивая и сметая врагов.

– Закрыть брешь, – приказал Архам и спрыгнул на камни склона. Братья последовали за ним. Все несли осадные щиты. Они встали в два ряда в проломе, один лицом наружу, а другой вовнутрь. Архам чувствовал, как плечо и щит Катафалка бились о его плечо и щит. Они были линией, протянутой сквозь брешь в стене между орками, прорвавшимися за палисад, и текущим в гору зелёным потоком.

Спустя секунду после формирования стены щитов, его атаковал орк, размахивавший дубиной с циркулярной пилой. Он принял удар. Бионическая рука задрожала от отдачи. Фонтан искр вырывался из щита, пока орк бил снова и снова.

Правильно выбрать время. Всегда важнее всего правильно выбрать время.

– Огонь, – произнёс он в вокс и нажал на спусковой крючок болтера. Его отделение и войска на ближайшем уровне укреплений выстрелили. Залпы разорвали орков, оказавшихся между палисадами. Один сумел добраться до стены щитов и врезался в неё.

Архам покачнулся от удара. Щит откинуло назад, и внезапно истекавший кровью орк оказался прямо перед ним, на лицевой панели существа виднелись вмятины от пуль. Архам всем весом подался вперёд. Бионика заскрипела, и он почувствовал, как заныли мускулы. Орк оступился.

Этого оказалось достаточно. Архам поднял щит, чувствуя, что задел щиты по бокам, и выпустил остаток обоймы в атаковавшего орка. Ксенос упал и Архам увидел, что всё пространство за поверженным врагом превратилось в груду дымящихся трупов, куски мяса и гладких от крови доспехов. Небо пульсировало светом, пока палисады выше по склону обрушивали потоки огня на орков и получали в ответ той же монетой.

– Мы не можем бесконечно стоять здесь, сержант, – сказал Катафалк.

– Согласен, – ответил Архам. – Отступаем ко второй стене. – Стена щитов начала двигаться, едва слова сорвались с его губ. Орки набрасывались на неё и пытались обойти с флангов, но не нашли слабости. Отделение перестроилось на ходу, щиты и воины образовали треугольник. Они стреляли без перерыва. Когда они добрались до следующего палисада, с бруствера сбросили тросы. Архам пропустил остальных вперёд. Он выпустил последний болт и подтянулся, когда орки хлынули в брешь или перелезли стену палисада, который он удерживал несколько минут назад. Он слышал победу в их криках.

“Правильно выбрать время”, – подумал он.

– Прометий? – спросил вставший рядом Катафалк, когда он забрался на бруствер.

– Да, – ответил он. Сзади и внизу у основания палисада взвод ауксилариев в противогазах повернул колёса задвижек на трубах, которые резко уходили под землю и за стену. Трубы загремели от давления, а затем прометий брызнул из распылителей, закопанных между первым и вторым палисадами, и его вонь поглотила запахи стрельбы. Катафалк выпрямился и выпустил очередь болтов по тесной толпе орков в пропитанном топливом пространстве.

Пламя разорвало землю и поднялось в воздух. Волна жара нахлынула на Архама. Броня зазвенела предупреждениями. Орки вопили и ревели, жарясь заживо. Казалось, что стрельба прекратилась, а мир превратился в оранжевое пекло и чёрный дым.

Спустя десять секунд Архам махнул рукой, и ауксиларии перекрыли поток. Пожар утих. Чёрные груды плоти лежали под стеной, запечённое мясо шипело и потрескивало. За пеленой дыма орки отступали по склону.

– Сработало, – сказал Катафалк.

Архам кивнул. – Да, но сколько осталось прометия?

– Баки опустели на две трети.

Архам кивнул на ковёр тел, текущий к перевалу.

– Второй раз это не сработает, – сказал он. – Выводи группы минирования. Подходы нужно повторно заминировать до следующей атаки.

– Слушаюсь, – ответил Катафалк и начал поворачиваться, собираясь отдать приказы. Но затем замер и уставился на небо. – Что это?

Архам посмотрел вверх и нахмурился, когда заметил что-то быстрое и яркое над вершинами гор. Клубы дыма заволокли небеса. За серой пеленой вспыхивал свет.

– Орки высаживаются в речную долину, – сказал Катафалк. – Нужно предупредить бастион о внезапной атаке.

Архам не ответил. Было что-то во вспышке света в атмосфере. Он искал в небе тень орочьего скитальца, но не находил. Если они снижались с орбиты, то должны были…

Тройка ударных истребителей пронеслась над горными вершинами с рёвом двигателей. Архам заметил вспышку жёлто-чёрных крыльев, когда звуковой удар прокатился по склону. Катафалк присмотрелся и закричал от радости. Ликующие крики раздались над палисадами, когда три самолёта промчались над склонами.

Ракеты вылетели из-под крыльев, и новый огонь расцвёл в толпе орков. Истребители заложили крутой вираж, маневрируя в воздухе, когда орочья орда ответила разрядами энергии и шквалом ракет. Архам увидел нарисованные на хвостах самолётов сжатые кулаки и чёрные орлиные перья на крыльях. Ликующие крики за его спиной стали ещё громче, но он молчал, обдумывая увиденное.

“Ястребиные, – подумал он, – эскадрилья хускарлов, сопровождающая лорда-примарха, но…”

Показались ещё три самолёта, едва не касаясь горных вершин. Это были десантно-штурмовые корабли, два жёлтых “Штормовых орла”, чьи орудия выискивали цели на земле. И между ними чёрно-золотой корпус, от вида которого у него перехватило дух.

“Аэтос Диос” развернулся, взревев двигателями, он завис в воздухе и начал снижаться. В трёх метрах над поверхностью опустились штурмовые рампы. Фигуры в жёлтой броне прыгали на землю и занимали позиции. Пара “Штормовых орлов” над ними открыла огонь. Ракеты и снаряды тяжёлых болтеров ударили по снова наступавшим по холму оркам, остановив атаку. Ударные истребители кружили в затянутых дымом небесах.

Рогал Дорн спрыгнул с десантно-штурмового корабля и приземлился рядом с хускарлами. Воздушные потоки двигателей подхватили его плащ и начали развевать за спиной, пока он смотрел на отступающий по склону поток орков. “Штормовые орлы” спикировали, и ещё больше воинов высадилось на опалённую землю.

И затем все корабли взмыли в небо, а Дорн направился к стенам повреждённой крепости Архама. Тусклый луч света зацепился за его доспех и сиял на полированных пластинах. Архам не видел своего повелителя с тех пор, как принёс ему клятву. Почти три десятилетия войны прошли с той поры, но хотя Архам знал, что сам изменился, время, казалось, не затронуло Дорна. Контроль и сила текли и чувствовались в каждом взгляде и движении. Его лицо осталось таким же, как когда он смотрел на Архама сквозь пламя, сжав руку годы назад: суровое, как железо, и словно высеченное из камня.

Хускарлы окружали примарха, пока он шёл к неповреждённой второй стене, но орки больше не наступали. Архам не мог сказать, было это из-за авиаударов или причина была в другом, остром инстинкте, державшим их в страхе.

Дорн подошёл к палисаду и взобрался на бруствер. Воины на стене начали опускаться на колени, но Дорн жестом велел им остановиться.

– Займитесь оружием, – сказал он. Странная тишина опустилась на укрепления. Звуки орков казались далёкими, и Архам слышал стук крови в венах и шум ветра, тянувшего дым с обгоревших орочьих трупов. Дорн взглянул на ярусы палисадов, секунду изучал их и повернулся к Архаму, который опустился на колени, несмотря на приказ. Звук его бионики показался громким во внезапной тишине.

– Десять часов строительства, – сказал Дорн, кивнув на палисады. – Учитывая время и материалы, почти идеально.

– Да, повелитель, – ответил Архам и увидел, как дёрнулся уголок рта Дорна.

– Проект Калева?

– Калев погиб, повелитель.

Взгляд Дорна на мгновение стал жёстче:

– Тогда твоя работа.

– Да, повелитель.

Дорн осмотрелся. Хускарлы занимали позиции среди гарнизона на самых ослабленных участках. Они двигались с молчаливой точностью, объединяясь с воинами Архама органично и без лишних разговоров. Архам почувствовал восхищение: многие считали Храмовников первой роты величайшими воинами легиона, но хускарлы были кем-то особенным. Настолько доверенные и дисциплинированные, что это касалось почти невозможным.

Дорн в последний раз посмотрел на убитых орков, чьи трупы остывали в огневом мешке ниже бруствера.

– Хорошая работа, сержант, – произнёс примарх.

– Меня зовут Архам, повелитель, – сказал он, не успев понять почему.

Дорн внимательно посмотрел на него, глаза казались чёрными на неподвижном лице.

– Я помню, кто ты, – ответил он.

V

Архам следовал за примархом по туннелям под крепостью. Проходы прорубили мелта-горелками всего день назад и стены были гладкими и стекловидными. В боковых помещениях, которые, по сути, являлись расширенными природными пещерами, располагались припасы. Тяжёлые занавесы из противовзрывной ткани закрывали дверные проёмы в расположенные напротив склады, где хранились ящики с боеприпасами, словно водохранилища, ожидавшие, когда их осушат. Также внизу находились и некоторые гражданские из долины, занимаясь несложной работой с нервной сосредоточенностью. Если времени было бы больше, Архам протянул туннели дальше и глубже к замаскированным выходам на склонах горы, откуда можно совершить вылазку. Но времени не было, поэтому пришлось ограничиться небольшой сетью в скалах, выходящей по обе стороны перевала.

Дорн иногда смотрел по сторонам, пока углублялись в лабиринт, но молчал. Архам держался за ним рядом с Катафалком и позади двух хускарлов. Примарх шёл так, словно знал расположение туннелей также хорошо, как мостик “Фаланги”.

Наконец они дошли до одного из последних помещений. Хускарлы встали по обе стороны от входа, после того как Дорн отодвинул занавес и вошёл внутрь. Свет люминесцентных шаров омывал просторное помещение с неровными стенами. В центре стоял стол. На нём лежали аккуратные свитки пергамента. Рядом на прямоугольниках мягкой чёрной ткани располагались чертёжные инструменты.

У противоположной стены на полу с развязанной пачкой пергамента на коленях и медным пером в руке сидел на корточках Соломон Фосс. Эмиссар протирал глаза испачканными чернилами пальцами. Он посмотрел, моргнул и широко улыбнулся.

– Рогал! – воскликнул он и встал, свалив пергамент на центральный стол. Архам вздрогнул от такого фамильярного приветствия, но Рогал Дорн шагнул вперёд, и его каменное лицо расколола улыбка.

– Вижу ты жив, – сказал он.

– Едва ли, – ответил Фосс, продолжая улыбаться. – Но дело как раз в этом, не так ли? Смотреть на истинную природу вещей так близко, чтобы почувствовать её дыхание?

– Слишком близко для того, чьё самоё главное оружие – слово.

– Великий крестовый поход должны запомнить, мой друг. Прошлое определяет будущее. Не зная прошлого, как мы можем создавать грядущее?

Дорн рассмеялся, в ограниченном пространстве звук прозвучал словно выстрел.

– Оставим этот спор до лучших времён.

Фосс пожал плечами:

– Я знаю, что уже выиграл его, по крайней мере, в твоём случае, иначе, почему из всех полей битв всех легионов мне разрешили приехать именно сюда?

– Возможно, чтобы держать тебя там, где великие лорды Империума тебя не услышат?

Фосс хмыкнул и взял пергаменты.

– Когда-нибудь нас станет много, Рогал. Легион памяти.

– Тогда мне придётся волноваться больше чем об одном надоедливом гражданском. Но, по крайней мере, есть надежда, что это бремя разделят и мои братья.

– Так вот зачем ты пришёл, чтобы избавиться от надоедливого человека, который путается под ногами на войне?

– Едва ли, – ответил Дорн.

– Тогда зачем? – спросил Фосс, выгнув бровь над проницательным глазом. – Вопросы стратегии?

– Это я обсужу со своими офицерами.

– Разумеется, – согласился Фосс и направился к выходу. – Мы ещё поговорим?

– Конечно, когда будет время.

Фосс подошёл к двери и отодвинул занавес, собираясь выйти. Он остановился и оглянулся.

– Я многому научился у твоего сына, – произнёс он, и кивнул в сторону Архама. – У него твоя душа.

Дорн коротко кивнул. Противовзрывной занавес закрылся за Фоссом. Архам моргнул, не совсем понимая смысл разговора, свидетелем которого он стал. Он посмотрел на Катафалка, который всё ещё стоял в полной боевой готовности у стены и внимательно наблюдал за происходящим.

– Иди с Фоссом, – сказал он. Катафалк отдал честь и вышел за человеком.

Дорн повернулся к Архаму.

– Фосс – интересный человек, – сказал он, словно отвечая на незаданный вопрос Архама.

– Я задумывался над тем, зачем он здесь, повелитель. Он – эмиссар, а не воин, дипломат или специалист.

– И всё же он – гений, – ответил Дорн, шагнув к столу. Он взял неаккуратную пачку пергаментов Фосса и просмотрел несколько нацарапанных строчек. – Он мастерски владеет словом, переносит идеи и образы на язык, заставляя то, о чём он думает и видит жить в умах тех, кто никогда не видел или не мечтал о чём-то за пределами собственного существования. – Примарх положил пергаменты. – Но не это истинное зерно его таланта. Он видит будущее правды и просвещения, и приближает его своими делами. Империум, за создание которого мы сражаемся, будет скреплён словами и идеями таких людей, как Соломон Фосс.

Взгляд Дорна остановился на аккуратно сложенных свитках, он взял один из них и расстелил на столе. Нарисованные чернилами планы зданий и сооружений пересекали пергамент чёрными линиями. По краям протянулись колонки примечаний и цифр. Дорн по очереди просмотрел все свитки, возвращая их точно на место. Архам почувствовал тяжесть в животе, когда взгляду Дорна предстала работа его пера.

– Это не планы укреплений на планете, – сказал Дорн, расстелив последний чертёж на столе. На листе было изображено головокружительное здание высоких колонн и изящного кристалла, рассечённое и нарисованное чёрными чернилами. – Если я не утратил способность читать написанные от руки чертежи, это вообще не укрепления.

– Просто оттачиваю мастерство, повелитель, – ответил Архам, не уверенный являлись ли слова примарха упрёком. Перед нападением он работал над чертежами, которые изучал Дорн. – Всего лишь теоретические работы.

– Они превосходны, – произнёс Дорн. – Хотя ты сделал слишком широкую основную колонну, компенсируя вес куполов.

– Это необходимо из-за уровня допустимой нагрузки у большинства изменчивых известняков, повелитель.

– Камни из Пендиликонских каменоломен обладают большей устойчивостью к нагрузке, а если изменить на полградуса шпили вспомогательных колонн, то это уравновесит перераспределение массы и исправит недостаток в пропорциях при взгляде с земли.

Архам смотрел на Дорна, не зная, что сказать. Примарх улыбнулся:

– Ты обладаешь способностями и глазами, которые смотрят дальше стоящей перед тобой задачи.

– Сенешаль Калев хорошо учил меня.

– И ты был хорошим учеником. – Дорн положил чертежи на стол.

Потолок задрожал, и посыпались шлейфы пыли. Они оба посмотрели вверх.

– Они снова идут, – сказал Архам.

– Ты построил хорошую плотину, чтобы сдержать их. Но она падёт за двенадцать часов.

Архам изо всех сил постарался справиться с изумлением:

– Но вы же здесь, повелитель, с вами мы сможем выстоять. Они ничего не смогут противопоставить нам.

Улыбка Дорна стала усталой и знающей.

– Спасибо тебе за веру, Архам, но я не сказал, что она падёт, из-за того что нас сломят. Она падёт, потому что мы позволим ей пасть.

Архам почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он обдумывал произошедшее с разных сторон, и незаданный вопрос, наконец, сорвался с губ:

– Зачем вы здесь, повелитель?

Все следы улыбки исчезли с лица Дорна. Взгляд стал твёрдым и холодным.

– Правильный вопрос. Я здесь, чтобы победить орков, которые пришли на эту планету, чтобы полностью сокрушить и не дать ни одному из них отравлять звёзды. – Он вернулся к столу и указал на стопку чистых пергаментов и чертёжные инструменты Архама. – Можно?

– Конечно, повелитель. Они в вашем полном распоряжении.

Дорн взял графитовый карандаш. В его руке он напоминал серую булавку. Он начал чертить. Архам наблюдал, как появлялись линии и круги, а затем в тонкой штриховке глубина и соотношения. Дорн ни разу не остановился, и след каждой линии был идеален. Появлялись планеты, луны и дрейфующие туманности. Затем символы, руны и зоны рассекли изображение, отмечая позиции, силы подразделений и направления атаки.

Дорн отложил рисунок, и взял второй лист, на котором выросла поверхность Реннимара. Горы и обширные моря проявлялись, словно рука Дорна счищала грязь с иллюминатора высоко на орбите. Речная долина, горы и крепость появились из небытия. Дорн впервые остановился, но Архам понял, что он сделал это для акцентирования внимания, а не изучения нарисованного. Затем и другие укрепления, большие и маленькие, начали проступать, усеяв стороны речной равнины за горными хребтами.

Дорн положил карандаш. Архам внимательно изучал нарисованное.

– Вы ждали их… – выдохнул он.

– Да, – ответил Дорн. – Эта орда – осколок сил верховного тирана Грела. Когда Шестой и Четырнадцатый легионы разгромили ядро владений зверя, они не уничтожили всех орков. Армии рассеялись, возможно, решив создать собственные королевства войны, возможно, собираясь сжигать всё, до чего смогут дотянуться. Они уступают орде верховного тирана в численности, но их более чем достаточно, чтобы превращать меры в пепел. Если их оставить в покое, кто скажет, во что эта опасность вырастет и приумножится? И хотя мы знали, что они сбежали, куда именно они сбежали оставалось тайной.

– Поэтому вы ждали, когда они придут на планету.

– И теперь, узнав где они, мы можем уничтожить их. Я привёл десять тысяч легионеров, не больше, и с ними мы закончим это кровавое дело и построим новый мир на пепелище. Окровавленный и израненный мир, но мир, который будет знать истину и станет сильным.

– Он уже сильно пострадал, повелитель. Города на севере…

– Сила и истина станут его будущим, но сейчас он послужит нам местом бойни. И это будет бойня, Архам. Она – цена этого будущего.

Архам посмотрел на нарисованные Дорном планы и будущее, которое они означали. Это было поразительным.

– Почему мы не знали? Почему вы не сказали нам, с чем мы можем столкнуться?

– Я не знал на какой мир придётся удар. На пути, по которому предположительно могли направиться орки, расположена двадцать одна планета с такими же гарнизонами, как и твой. И были бы твои приготовления столь же старательными, если бы ты знал? Войска в твоём распоряжении были бы такими же сильными от знания или слабее, ожидая удар, которого могло не произойти? Что если появилась бы другая угроза, пока вы ждали орков?

– Неведение – защита? – спросил Архам. – Я… я не могу поверить в это, повелитель.

– Не всегда, но иногда так. Но я не верю в неведение. Я верю в силу своего легиона и слабости врага. – Помещение снова задрожало, Дорн посмотрел вверх, а потом опять на Архама. – Идём. Пришло время бойни.

VI

Последняя стена, защищавшая перевал, пала спустя двенадцать часов после того, как Рогал Дорн ступил на Реннимар.

Последние защитники стреляли по захлестнувшим разбитые палисады оркам. Стена Имперских Кулаков стояла, перекрывая выход из ущелья между двумя утёсами. Поверхность гладкой высокой скалы и камнебетона казалась столь же неподвижной, как сама гора. Орки не дрогнули. На последнюю резню пришли самые большие из них. Каждый был вдвое выше космического десантника, и они наступали гремящей волной. Они достигли стены и начали подниматься. Крючковатые топоры врезались в камень и камнебетон. Со стрелковых ступеней Имперских Кулаков на них хлынуло пламя. Некоторые из орков упали, но остальные продолжали подниматься даже объятые пламенем. Орки поменьше карабкались по утёсам и скалам на флангах стены. Установленные в камнях мины разорвали их. Болты и лазерные разряды обрушились на утёсы. Кровь потекла, пачкая шкуры оставшихся внизу. Но они продолжали подниматься, живые занимали место мёртвых, пока в орудиях защитников кончались снаряды.

Архам стоял на стене, сжимая болтер металлической правой рукой. Тёмное небо вдали начинало светлеть в лучах нового дня.

– Пора? – спросил стоявший за спиной Катафалк. Архам выпустил длинную очередь вдоль самого верха стены и увидел, как упал пылающий жестокий орк, когда его руки превратились в изорванные обрубки. Орки почти забрались на стену – ещё немного и они окажутся среди защитников.

– Всем подразделениям, отступать, – произнёс Архам. На стене оставались только Имперские Кулаки, и они мгновенно исполнили приказ. Вот бруствер укомплектован и ярко вспыхивают стволы болтеров, а секунду спустя он уже пуст. Архам спустился по внутренней стороне стены и побежал к выходу из ущелья. Волна орков перелилась через стену. Триумфальный рёв эхом разнёсся над горными вершинами. Они текли всё дальше и дальше, вниз через перевал, как река сквозь прорванную плотину.

Очереди свистели вокруг Архама, пока он бежал, крупнокалиберные пули и каменные осколки звенели о доспех. Его воины были рядом, последние двадцать, кто стоял с ним на стене, все бежали от врага, с которым они сражались несколько дней. Эта реальность отражалась в его разуме, горькая и обжигающая.

Чёрно-золотой десантно-штурмовой корабль показался над склоном горы, едва не задевая верхушки деревьев и скальных пород. Он резко остановился, взревев двигателями, и повернулся, опускаясь. Люки были открыты. Архам продолжал бежать. Он увидел опущенную рампу в нижней передней части корабля. Там стояла фигура в полированных золотых доспехах.

Снаряд врезался сзади в шлем. Он пошатнулся, в глазах поплыло, бионика щёлкнула, пока нервная система изо всех сил пыталась восстановить равновесие. Рампа была прямо перед ним. Он заметил цитату, написанную на позолоченной голове орла под кабиной, прочитав “Только сила – честь”. Воины вскакивали в открытые люки, дикие потоки огня хлестали по горному склону. Он сделал шаг и прыгнул. Нога коснулась рампы, когда взревели двигатели и корабль начал подниматься. Он потерял равновесие.

Бронированный кулак сжал руку. Рогал Дорн втащил его внутрь.

– Сделано, повелитель, – сказал Архам.

Дорн кивнул.

– Вывози нас, – сказал он в вокс.

– Слушаюсь, – раздался голос пилота.

Корабль взлетел и заложил вираж над склоном горы. Воздух ворвался в открытые люки. Внизу в лучах восходящего солнца переливалась река. Лавина орков неслась с горного перевала. В небесах из-за горизонта показался силуэт орочьего скитальца, словно тёмное зубчатое солнце. Архам видел очертания бастиона, располагавшегося у основания долины, напоминавшего детский замок из песка на берегу моря. Склон горы стал тёмным ковром шириной и длиной в несколько километров, океаном бесчисленных тел, которые кричали на бегу, радуясь разрушению. Они почти достигли дна долины.

– Перекройте перевал, – произнёс Дорн.

Архам снял взрыватель с пояса, взвёл его и нажал первый переключатель.

Спустя секунду двойные вспышки расцвели на вершинах гор. Шлейф пыли взметнулся в небо. Резонирующий грохот сотряс воздух, когда скалы над перевалом исчезли. Тысячи тонн камней обрушились вниз и погребли орков, всё ещё изливавшихся по проходу в речную долину. Ближайшая к взрыву толпа орков споткнулась и повернула назад.

Архам нажал следующий переключатель. Заряды под землёй на склонах под перевалом начали взрываться один за другим. Пласт скалы откололся от горной вершины и покатился вниз, переворачиваясь и издавая невероятный шум, набирая скорость и погребая орков под волной валунов. Но те, кто уже ворвался в речную долину продолжали атаковать, не замечая или не обращая внимания на произошедшее сзади.

Орудия бастиона дали первый залп. Сеть сверкающих линий пронзила воздух и врезалась в зелёный поток. Дружный грохот болтеров достиг ушей Архама. Карронады обрушили волкитные лучи на орду. Орки взрывались в облаках кипящей крови и горящей плоти. Но продолжали слепо мчаться к бастиону, как насекомые на свет.

Дорн наблюдал сверху, как зелёный прилив окружил стены. Архам стоял рядом и видел воинов в жёлтой броне на стенах, они поливали врагов потоками огня с брустверов, бросали гранаты и рубили орков, пытавшихся залезть на палисады. Люди из ауксилии двигались среди миномётных батарей. Они действовали без заминок или колебаний, но Архам легко мог предсказать исход сражения. Орки сокрушат одинокий бастион за считанные минуты.

– Отдать военным кораблям приказы атаковать наземные цели, – произнёс Дорн, его голос легко перекрыл рёв двигателей корабля и вой ветра.

Архам посмотрел вверх. Орочий скиталец маячил пятном на небе. Наблюдая, он увидел, как четыре силуэта скользнули над горизонтом, ярко сияя и прочерчивая полосы на светлеющем своде отступающей ночи. Секунду они казались безмятежным и тихим украшением небес. Взрывы белого света вырвались из корабля орков, когда снаряды “Новы” взорвались на внешнем корпусе. Экран Архама мигнул чёрным. Свет запульсировал в небе.

Затем пришла очередь мелта-торпед. Оранжевое пламя поднялось над орочьим скитальцем. От него откалывались целые глыбы и падали, таща за собой огненные следы когтей.

Внутри десантно-штурмового корабля один из хускарлов Дорна повернулся к примарху. На шлеме воина размещалось множество сенсоров и датчиков:

– Ударные группы внутри орочьего скитальца и продвигаются к реакторам, – сказал магистр-связи. Простые слова, но Архам знал, что над ним тысяча братьев из легиона прорубается, прожигает и пробивает себе путь по коридорам корабля ксеносов.

Дорн кивнул, показывая, что услышал.

– Сожмите кулак, – сказал он.

Долина внизу взревела.

Двенадцать часов прошло с тех пор, как девять тысяч Имперских Кулаков спустились с орбиты. Они прибыли на “Штормовых птицах” из-за горизонта и с момента приземления работали, превращая речную землю в огневой мешок. Они вырыли окопы на склонах у основания долины. На каждой возвышенности разместили огневые позиции. Это были не прекрасные защиты великих крепостей, а сваленные камни и земля, обложенные баллистической тканью и пласталевыми пластинами, и укреплённые быстротвердеющим скалобетоном.

Камуфляжные сети закрывали самые заметные участки. Маскировка была минимальной. Любая более-менее осторожная армия поняла бы, что они там и представляемую ими опасность. Но орки не знали, что такое осторожность. Их вела жажда битвы, их ярость росла с каждым часом, который они разбивались о защиты на горном перевале. Они больше не были безрассудными – они стали слепыми. И они продолжали изливаться в долину, где Дорн заманил их в ловушку в центре кулака, который теперь сжался со звуком конца мира.

Девять тысяч воинов выстелили одновременно. В течение одной секунды больше тридцати тысяч болтов поразили врага. Ещё секунду спустя в самый центр орды ударили снаряды из ста врытых в землю миномётных платформ. Миномётные расчёты пристреливались всю ночь, исходя из расчётов Дорна о продвижении орды. Мины легли точно в цель. Взметнулись взрывы, распускаясь цветами огня и крови.

Раздался второй болтерный залп, вспарывая фланги орды, вгрызаясь в неё, вырывая куски из её тела. Миномётные платформы уже скорректировали цели, и вторая цепочка взрывов протянулась по дну долины. Новое тяжёлое оружие присоединилось к ливню огня. Конверсионные лучи прочертили линии сквозь орочью орду, взрывая плоть и броню. Раздался треск тяжёлых болтеров, сливаясь с какофонией. Архам видел, как дёргались тела орков, когда снаряды и осколки поражали их со всех сторон.

Ответ орков не заставил себя ждать. Они гибли тысячами, и возможно другие существа обратились бы в бегство уже в первые секунды. Но орки родились процветать в рёве битвы. Они атаковали, несмотря на огонь, воинственно крича и перепрыгивая через трупы. Гигантские твари вырвались вперёд, болты и осколки рикошетили об их броню. Некоторые добрались до линий Имперских Кулаков и начали прорубаться в окопы. Широкие разряды воющей энергии вырвались из огромных орудий.

Архам читал ход развернувшегося внизу сражения. Первый этап засады оказался разрушительным для орков, но они контратаковали с животным инстинктом и свирепостью пойманного в ловушку зверя, который чувствовал, как кровь течёт из смертельной раны. В такие моменты чаша весов битвы могла качнуться в другую сторону. Он слышал, как воины XIII легиона назвали этот момент равновесия, как они называли и множество других мгновений войны. “Поднятый клинок” – момент, когда победитель поднял оружие для смертельного удара и может быть убит, не успев нанести его. У Имперских Кулаков не было для этого названия, но VII легион слишком хорошо знал эту истину. В других сражениях в эти мгновения в бой вступала бронетехника легиона, нанося смертельный удар в сердце врага. Сегодня с ними не было танков. Не хватило бы времени доставить их вместе с материалами для укреплений, но отсутствие тяжёлой техники запланировали.

Дорн взял свой болтер у одного из хускарлов, проверил и прикрепил к доспеху. Другой воин передал цепной меч примарха. Он был длиной в две трети роста Архама и назывался “Зубы Шторма”, и каждый из этих зубов ярко блестел. Дорн сжал рукоять и повернулся к открытой штурмовой рампе. Отделение Архама и хускарлы приготовились, взяв оружие наизготовку, и в этот момент десантно-штурмовой корабль заложил крутой вираж. К ним снизу и сверху присоединились три перехватчика, сформировав сомкнутый строй. Другие корабли пристраивались к группе, взлетая со дна долины.

Первыми спикировали перехватчики, напоминая устремлённые вниз кинжалы, рассветные лучи вспыхивали на фонарях их кабин. Ракеты и потоки лазерных разрядов вырвались из-под крыльев. Корабль примарха спикировал следом за ними. Ветер ревел в открытые люки. Дым и пепел сражения застилали землю. Ракеты покинули пусковые контейнеры. Пузыри огня расцвели в орочьей орде. Десантно-штурмовой корабль погрузился в растущий жар, а затем резко выровнялся прямо над землёй. Дым мешал видеть, что происходит снаружи.