Текст книги "Преторианец Дорна (ЛП)"

Автор книги: Джон Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Замешательство – вот в чём ключ, никакое оружие не убило больше героев и не свергло столько могучих воинов. Он улыбнулся этой простой истине и нажал на спуск.

Архам приземлился среди обломков обеденного зала. Пол покрывали куски полированного дерева и крашеного фарфора. На краю зрения замерцали красные руны угрозы. Он выстрелил, поднимаясь. По одному болту в каждого из трёх охранников в униформе, затем выпрямился и пошёл дальше. Поток данных поступал в уши и глаза.

– Внешние зоны очищены, – раздался голос одного из командиров отделения, который отвечал за захват стен. – Никаких следов главной цели. Упорное сопротивление.

Прошло двадцать секунд с тех пор, как они высадились в комплексе, девяносто восемь, если считать с первых ракетных ударов.

Он дошёл до деревянных дверей и шагнул сквозь них. Пара охранников в белой, чёрной и красной броне бежала по коридору. Болт Архама попал в первого. Выстрел над плечом во второго.

– Вы взяли его? – раздался в ухе голос Андромеды. Она осталась в одном из “Штормовых орлов”, круживших над комплексом. Рёв двигателей корабля мешал связи.

– Нет! – крикнул Кестрос, прежде чем Архам успел ответить.

Перед ними виднелся извилистый проход. Затянутые паутиной каменные лица наблюдали из ниш как они проходили мимо, с арочного потолка падала пыль.

– Он попытается сбежать, – сказала она, словно не слышала Кестроса.

– Ему некуда бежать, – ответил сержант.

– Есть проход, тайный ход.

В воздухе раздался звон, когда впереди начали опускаться металлические ставни. В потолке открылся люк, и показалась автопушка. Ствол повернулся к ним, дым пронзили красные линии прицельных лучей. Архам выстрелил. Пушка взорвалась. Вторичные взрывы огнём прокатились по потолку. Он почувствовал волну жара сквозь окуляры и моргнул.

– Похоже, они в настроении сражаться, а не бежать! – крикнул Кестрос.

– Не Хиракро, – раздался голос Андромеды. Он – трус. Единственная причина, почему они сражаются – позволить ему сбежать.

– Почему вы так уверены? – вмешался Архам, не дав Кестросу ответить.

– Я понимаю природу его слабости. – Было всем, что она сказала.

Первый ставень почти достиг пола, когда он добрался до него. Архам обрушил “Клятвослов” на опускавшуюся преграду. Булава пробила пласталь, и магистр хускарлов врезался в пролом.

– Где этот туннель? – проворчал Архам, продираясь сквозь разорванный металл. Болты взрывались на его наплечниках и нагруднике. Свинцовые пули расплющивались о керамит.

– Там, где он спит, – ответила Андромеда.

– Почему… – начал Кестрос.

– Людям нравится чувствовать себя в безопасности, когда они спят. Возможность спасения успокаивает.

Архам не понял, что она имела в виду, но не осталось времени сомневаться в её словах. Они напрасно тратили его, и каждая секунда увеличивала шансы вдовствующего сына Хиракро сбежать.

– Отделение Танкреда, удерживает периметр, – приказал Архам по командному воксу. – Отделение Сотаро двигается ко мне на максимальной скорости.

– Архам! – раздался в ушах крик Андромеды. Всё её веселье и смех улетучились. Осталась только крайняя необходимость, граничащая с паникой. – Архам здесь кто-то ещё в комп…

– Повелитель, – вышел на связь один из пилотов “Штормового орла”. – Здесь…

В воксе послышались первые звуки взрыва, а затем сменились шумом статики.

Небо осветила огненная вспышка. Альфарий не смотрел, как ракета попала в цель. Он уже двигался к главному зданию комплекса. Он повернулся на бегу, и бросил вверх три ослепительных гранаты. Пусковая установка покачивалась у бедра, благодаря суспензорам она стала почти невесомой. Он переключил тип ракет. Сзади взорвались ослепительные гранаты. Свет падающего огня исчез в облаках неподвижного серого тумана. Он выпустил бронебойную ракету в дверной проём в стене поместья. Бронированную дверь вырвало из рамы и швырнуло внутрь. Альфарий миновал её, уже выбрав третий тип ракет.

Громадная фигура показалась из дыма и пыли. У Альфария была секунда, чтобы рассмотреть красно-белую маску над мускулистым и облачённым в броню раздутым телом. Он выстрелил мгновенно. Ракета взорвалась в груди недочеловека. Раздался унылый звук и дым окрасили пары цвета индиго, когда кислота в боеголовке вступила в реакцию с кровью несчастного существа. Альфарий побежал дальше, а мучительный крик сзади сменился мокрым булькающим всхлипом.

Кестрос вздрогнул, когда отключился вокс.

– Что… – начал он, но Архам бежал к следующему перегородившему путь ставню. Молния оплетала булаву в его руке. Два удара и он помчался дальше. Вокс превратился в прерывистую неразбериху статики и обрывков голосов.

– Здесь кто-то ещё, – произнёс Архам. Поршни бионики стучали, когда он бежал. Кестрос следовал за ним, но водоворот событий закружил его. Он чувствовал себя странно и мерзко, словно его бросили в море во время внезапно налетевшего шквала. Словно ситуация вышла из-под контроля.

Он осматривался на бегу. Стены изгибались сильнее. Пол слегка наклонился. Обстановка соответствовала планам, которые он запомнил перед атакой. Коридор вёл к той части поместья, которая располагалась прямо на краю горного пика.

– Нужно дождаться Сотаро, – сказал он, но Архам не ответил.

Неожиданно стены расширились в широкое пространство с двойными нефритовыми дверями.

– Держись ближе, – велел Архам и ударил дверь. Нефрит и пласталь разлетелись в шторме молний и вздымавшихся бронепластин. Кестрос выругался и последовал за магистром хускарлов.

Перед ними раскинулся увешанный потрёпанными гобеленами зал. В дальнем конце располагался круглый бассейн мягких подушек, окружённый лесом кувшинов, кубков и бутылок. Помещение пахло духами и сумерками, на полу виднелось разлитая лужа тёмного вина, напоминая синяк. Десяток охранников в белой панцирной броне прятался за рядами колонн. Напротив Кестрос увидел ещё семерых, окруживших сидевшего на корточках человека, закутанного в толстую красную ткань. Вдовствующий сын Хиракро оглянулся на Архама широко раскрытыми глазами на дрожащем лице.

Кестрос вошёл в дверь рядом с Архамом и одновременно на них обрушился лазерный огонь. Они побежали, разбивая ботинками мраморные плиты пола. Кестрос почувствовал волну тепла, когда лазерный разряд едва не задел голову. Доспех опалил жар бесчисленных попаданий. Архам дотянулся до первого охранника, и булава превратила тело в пар. Кестрос свернул, всаживая болты в охранников на другой стороне зала.

Он собрался открыть огонь по противоположной стороне помещения, но в этот момент взорвалась секция стены.

Долю секунды спустя после взрыва ракеты Альфарий шагнул в пролом в стене личных покоев вдовствующего сына Хиракро. Визор мигнул на мгновение, а затем на нём появилось множество рун угроз. Он выстрелил в центр комнаты. Очередная ракета скользнула в пусковую установку. Лазерный огонь пульсировал в полумраке. Ракета попала в стену, и распустившийся цветок ослепляющего тумана смешался с клубами пыли у пролома.

Он стал же столь же слеп, как и враги, но обладал преимуществом. Разум и восприятие обострились, принципы войны и стратегии сжались до тактики и выбора, сделанного за долю секунды. Он должен закончить убийство. Он должен убедиться в этом.

Что-то иное означает неудачу. И он не потерпит неудачу.

Он – Альфарий. Он – Легион.

Архам почти добрался до охранников вокруг Хиракро, когда взорвалась стена. Ударная волна поймала его на середине шага. До телохранителей Хиракро оставалось одиннадцать шагов. Он видел дрожащие толстые щёки человека, пятно вина на подёрнутой сединой бороде и расширенные зрачки. Если его надо было бы убить, то он сделал бы это сейчас. Он мог вогнать болт в лоб, прежде чем Хиракро поймёт, что мёртв. Но этот вариант исключён. Хиракро должен выжить.

Ослепительная ракета взорвалась напротив стены. Тусклый бело-серый туман заполнил зал. Секунду назад он видел, а сейчас белизна застила глаза.

Время замедлилось. Разум сконцентрировался на нескольких простых мыслях и инстинктах.

Появился новый враг. Неважно, кто он. Это не имеет значения. Главное не потерпеть неудачу.

Часть разума Архама – часть, о которой он знал, но не слушал – говорила, что это мог быть только Альфа-Легион. Они обстреляли корабли в небе, и сделают всё, чтобы Хиракро умер, не раскрыв тайну. Он всё это знал и не стал слушать ничего из этого. Цель не требует причины.

Он остановился. Броня, бионика и мускулы неподвижно застыли. Даже не задумываясь, он заменил булаву и пистолет на болтер. Ему не нужно было смотреть на Кестроса, чтобы знать – сержант стоит с ним спиной к спине, и внимательно осматривается, сжимая болтер. Их мысли стали зеркальными, сплавленными кровью в венах и методами войны, для которой их создали: если сомневаешься – держи позицию. Если в замешательстве – жди, когда враг покажет свою руку. Старые истины, ставшие такой же неотъемлемой его частью, как кровь и дыхание.

Они ждали, пока мгновения скользили в секунды.

Альфарий слышал урчащий гул силовой брони сквозь туман, и прерывистое дыхание людей, пытавшихся справиться со страхом. Туман украл всё, кроме базового умения ориентироваться, но и этого достаточно. Он повернул пусковую установку, выбрал осколочную ракету и выстрелил.

Взрыв запульсировал сквозь туман, на секунду окрасив всё чёрными и красными цветами. Он нырнул в сторону. Загудели лазерные разряды, но огонь был беспорядочным и неприцельным. Он услышал крик. Вполне достаточно, чтобы снова прицелиться. Он переключил пусковую установку на последнюю биокислотную ракету.

Очередь болтов пронзила туман. Снаряды детонировали на полу перед ним. Каменные осколки закружились в дыму. Болт взорвался возле ноги и задел бок. Звук болтерного огня изменился, когда второе оружие без паузы сменило первое. Оно стреляло выше.

Альфарий снова двигался. Слишком поздно он понял свою ошибку.

Новая очередь на уровне пояса, болты гудели, рассекая воздух. Ослепительный туман редел. Свет вспыхнул во мраке, звуки стали острее. Его преимущество улетучивалось. Он вытащил серпенту и вслепую выстрелил сквозь туман. Затем снова бросился к цели.

Архам прекратил стрелять. Кестрос без колебаний продолжил вести огонь в дым. Обойма выпала из болтера Архама, и он мгновенно вставил новую.

– Назад пять метров, – сказал он.

Болтер Кестроса прекратил грохотать, когда они повернулись и одновременно шагнули.

Мимо пронеслись лучи волкита.

Архам отключил фильтры шлема. Он почувствовал в воздухе запах пролитого алкоголя. Стекло и хрусталь хрустели под ногами. Ослепительный туман редел и с каждой секундой зрение прояснялось. Рядом виднелся бассейн шёлковых подушек, пятна от вина и каменная пыль покрывали складки ткани.

Волкитный огонь прекратился. Он услышал шум тяжёлых шагов и гул силовой брони, и одновременно редеющий туман разошёлся. Перед ними стоял Хиракро в окружении группы охранников, они держали оружие наготове и лихорадочно осматривались. Они заметили Архама и прицелились.

Он услышал предупреждающий крик Кестроса и повернул голову, увидев фигуру в броне. Туман цеплялся за доспех цвета индиго, зелёные линзы безликого шлема излучали свет. Руки сжимали висевшую у бедра громоздкую ракетную установку.

Кестрос повернул болтер. Архам бросился к кольцу охраны.

Прицельные руны Альфария зафиксировались на окружённом охранниками человеке. Хиракро, вдовствующий сын картеля Хюсен, смотрел на него в перекрестье прицельных линий. Палец Альфария напрягся на спусковом крючке.

Один из Имперских Кулаков прыгнул вперёд, и цель исчезла из вида. Он мгновенно переключил ракету и выстрелил. Бронебойная ракета вылетела из пусковой установки, и в этот момент из оставшегося тумана появился второй легионер. Альфарий начал поворачиваться, но воин врезался в него. Он покачнулся. Имперский Кулак был без шлема и рычал, лицо воина покрывала засохшая кровь и сажа. Альфарий повернулся, восстановил равновесие и ударил ногой воина в грудь.

Сын Дорна оказался быстрее. Болтер в его руках взревел, разорвав пусковую установку и расколов нагрудную броню Альфария. В ушах зазвучали сигналы предупреждения. Он почувствовал волну онемения, когда тело скрывало повреждения от разума. Сработал инстинкт. Имперский Кулак бросил опустевший болтер и снял с пояса цепной меч. Зубья клинка завращались, меч взлетел, Альфарий вытянул серпенту и выстрелил. Луч попал легионеру в грудь и превратил керамит в пыль. Плоть вспыхнула и обуглилась. Цепной меч обрушился на наплечник Альфария. Искры взметнулись в воздух, когда лезвие вгрызлось в керамит.

Он бросился вперёд, впечатал колено в рану Имперского Кулака и заставил отступить. Альфарий снова и снова бил коленом по ране. Горелая кровь и обрывки кожи прилипли к наколеннику. Рёбра и панцирь треснули. Осколки кости вонзились в мягкое мясо, кровь брызнула на пол. Легионер попытался схватить его, но Альфарий переместился, оторвал воина от пола и швырнул по камням к двери. Он не встал. Альфарий повернулся, из его раны брызгала кровь.

Второй Имперский Кулак почти добрался до окружавших цель телохранителей, мешая точно выстрелить. От ослепительного тумана в воздухе осталась лишь дымка. Альфарий прицелился и выстрелил. Голова одного из телохранителей взорвалась, осколки черепа и плоти врезались в товарищей человека и разорвали незащищённую плоть. Альфарий двинулся вперёд, боль кричала из его умирающей плоти.

Архам атаковал уцелевших телохранителей. Силовое поле “Клятвослова” было отключено, но первый попавшийся на пути человек сложился и упал, словно мокрая тряпка. Он почувствовал отдачу через дрожь сервомоторов бионической руки. Он изменил угол следующего удара и разнёс голову другого охранника, а ещё одного превратил в красную мешанину плоти и костей. Вдовствующий сын Хиракро завопил, крича, как раненый зверь. Брызги крови покрывали его лицо, пока он на четвереньках пытался убежать от Архама, поскальзываясь босыми ногами на крови. Архам знал, что сзади приближается Альфа-Легионер.

Ему не нужно было оглядываться. Он бросил болтер, бросился вперёд и схватил Хиракро за руку. Он обнял кричащего человека и в этот момент волкитный луч ударил ему в спину. Энергия прожгла силовой ранец. Доспех заскрипел. Сервомоторы и искусственные мускулы сгорали и сжимались в спазмах, как мышцы умирающего человека. Полилась охлаждающая жидкость. Из открытых вытяжных труб вырвались искры.

Архам чувствовал, как горит спина. Запах палёной плоти и мышц заполнил рот и нос. Но он продолжал крепко сжимать человека. Он начал подниматься, мышцы напряглись под тяжестью умирающей брони. “Клятвослов” всё ещё оставался в руке, бронзовые механические пальцы сжимали рукоять булавы.

Альфарий снова выстрелил, но луч прошёл мимо. Мир серел по краям, внутри распространялось онемение. Заслонивший цель легионер медленно выпрямлялся. Они были почти на расстоянии вытянутой руки, но тело воина скрывало человека. Альфарий изменил угол. Он успеет перед смертью сделать ещё один выстрел.

Болт попал ему сзади в бедро и швырнул на пол. Падая, он повернулся. Кровь била из раны между тазобедренным суставом и бедром. Упав, он увидел другого Имперского Кулака, который, как и прежде, лежал на полу, но целился из болт-пистолета. Второй воин – который схватил и прикрывал цель – возвышался над ним, одной рукой держа человека, а другой сжимая булаву.

Альфарий попытался поднять серпенту. Булава начала падать. Альфарий услышал, как сломалась рука, и новый омут пустоты влился в онемевшее тело. Булава врезалась в голову и заставила его распластаться на полу лицом вниз.

– Ты проиграл, предатель, – прорычал Имперский Кулак.

Альфарий слышал слова, но ничего не чувствовал. Он открыл рот. Он ощутил свежую кровь на губах.

– Нас… – произнёс он, голос скрипел сквозь решётку шлема. – Нас много, сын Дорна, и мы… мы знаем всё о тебе. Мы знаем всё о всех вас…

Онемение и серость застили взгляд, а затем сменились забвением.

Архам смотрел на легионера у своих ног. В другом конце зала сержант Сотаро и девять воинов вошли в двери и рассредоточились по покоям. Человек, висевший на руке Архама, хныкал, но магистр хускарлов, не отрываясь, смотрел на труп. Передняя часть брони цвета индиго была разорвана от паха до середины груди. Эффект от попадания нескольких разрывных болтов напоминал рой существ, искусавших керамит. Из раны на бедре по полу растекалась лужа крови. Она похоронила внимание и решимость воина двигаться к цели, не говоря уже о способности сражаться.

– Повелитель, – произнёс Сотаро, встав рядом с Архамом.

– Сними с него шлем, – сказал Архам, всё ещё не отводя взгляд. Сотаро колебался секунду, затем наклонился и сорвал шлем с мёртвого легионера. Голова оказалась выбритой, черты лица волевыми, но почти незапоминающимися. Глаза остались открытыми, безжизненно уставившись на Архама. По подбородку текла кровь изо рта.

Архам выдержал пристальный взгляд мёртвого врага.

– Заберите на корабли, – сказал он Сотаро.

– “Огненный раптор” потерян и ещё один зацепило вторичным взрывом, но он функционирует.

Архам мгновенно обдумал услышанное. Анализом потерь и неудач он займётся позже.

– Вызови их, – сказал он. – Затем разберите это место. Разломайте стены. Найдите всё – хранилища данных, пергаменты, всё. Доставьте найденное на “Нерушимую Истину”. У вас один час. Затем превратите всё в пепел и камни. Никаких следов. Никто не должен понять, что здесь произошло.

Сотаро прижал руку к груди, отдав честь, и кивнул на труп, на который всё ещё смотрел Архам. – А с этим?

– Возьми его. Помести в стазис и забудь, что его видел.

– Повелитель, – произнёс Сотаро и склонил голову.

Ещё секунду Архам смотрел в мёртвые глаза Альфа-Легионера, затем повернулся и направился к дверям. Броня лязгала при движении. Онемевшая плоть на спине мучительно болела. Один из воинов Сотаро помог Кестросу встать. Архам поймал взгляд молодого сержанта и коротко кивнул. Сотаро уже начал отдавать приказы по воксу и распределять отделение. Двое воинов спустились за спиной Архама, когда он шагал по особняку.

К тому времени как он вышел во внутренний двор около стены, ночь ещё не прогнала последние лучи света. С момента запуска ракет с десантно-штурмовых кораблей прошло меньше десяти минут. Разум просеивал каждую деталь операции, анализируя ошибки, личные и тактические.

Вдовствующий сын Хиракро неподвижно висел на плече, возможно, наконец, потеряв сознание.

– Вы взяли его, – произнёс голос из тени стены. Он обернулся, когда Андромеда шагнула в поле зрения.

– Вам приказали держаться подальше от поля боя.

– Бой, похоже, закончился, – ответила она, шагая рядом, но смотрела на безвольно висевшее тело Хиракро. Она приспособилась к темпу Архама и протянула руку, отведя в сторону волосы потерявшего сознание человека, чтобы увидеть лицо. – Привет, ниточка, – промурлыкала она. – Посмотрим, куда ты приведёшь.

Пять

 Линкор “Лев Последнего Королевства”

орбита Юпитера

Тишина помещения была для Армины Фел всё равно, что рёв. Без глаз её разум видел волнение случайных мыслей и чувств. Добрая половина старших командиров Третьей сферы обороны Терры стояла перед ней под знамёнами мёртвых и внимательными взглядами каменных воинов. Призрачные мысли собравшихся военачальников захлестнули её: офицеры Солярной ауксилии, юпитерские князья-коммодоры, техножрецы, каперы Призрачной отмели и генералы каллистанского ополчения – все ждали, думали, волновались.

Армина Фел кожей чувствовала опасения собравшихся воинов. Вопросы, сомнения и страхи превратились в её мысленном взоре в цветные брызги. Среди всеобщего волнения выделялись техножрецы, чьи разумы оставались статичными геометрическими фигурами. Лорд-кастелян Эффрид и его свита стояли справа от неё, их разумы представляли собой звёзды контроля. Но неважно кем они были, каждый разум сосредоточился на пылающем присутствии Рогала Дорна.

Армина Фел стояла в трёх шагах позади него под охраной чёрных стражей. На таком расстоянии присутствие примарха напоминало полуденное солнце над пустыней. Она чувствовала, как оно затягивает её, омывает силой, сжигает сомнения.

– За Императора, – произнёс Дорн, и прижал руку к груди в старом приветствии единства. Зал отозвался эхом, когда сотни рук повторили движение и слова. Ростки неуверенности исчезли. – Ваш долг перед Империумом изменится. – Слова прорубили толпу, как брошенный валун. Дорн подождал секунду и продолжил. – Вы были командующими Третьей сферы обороны, вы построили её и поддерживали, вы стали глазами на её стенах и руками на её оружии. Вы заметили, что многих ваших товарищей по оружию нет здесь. Это вызвано тем, что они продолжат исполнять ваш долг. У Императора для вас другое задание.

Удивление, холодное и острое, распространилось по рядам. Армина Фел почувствовала едкий привкус страха в каждом разуме, кроме техножрецов и Имперских Кулаков. Если в дисциплинированных умах страх оказался всего лишь импульсом на краю контроля, то для других он стал чёрным облаком, просочившимся сквозь поверхностные мысли. Все они слышали о подразделениях, которые возвращались на Терру или на Марс. Многих больше никогда не видели, некоторые, похоже, просто перестали существовать. Теперь их ждёт та же судьба?

– Лорд-кастелян Эффрид и его капитаны проинформируют всех вас в течение следующих двадцати четырёх часов, но к этому времени вы подготовите вверенные вам войска для сражения и варп-перехода.

На этот раз каждый разум в зале запульсировал потрясением. Даже Имперские Кулаки на секунду не справились с удивлением. Варп-переход означал путешествие за пределы Солнечной системы и оставление защиты Терры.

Дорн снова замолчал, и Армина Фел покачнулась, когда исходящий от него контроль вырос. Тишина, казалось, стала ещё глубже.

– Наша цель – защита Терры, но ждать пока придёт враг – значит навлечь на себя поражение. Враг приближается. Они окружают нас, выжидают и копят силы, выбирая, как и когда нападут. Мы не дадим им эту роскошь. Терра выстоит.

На миг наступила тишина, пока кружила эмоция, и затем сотни голосов заполнили воздух:

– Терра выстоит!

Гордость и агрессия ворвались в чувства Армины. Она ощутила, как они тянут и кружат её собственные эмоции снова и снова, как камни пляжа, пойманные океанской волной.

Дорн на секунду опустил голову и вышел из зала. Армина Фел последовала за ним в сопровождении чёрных стражей и лорда-кастеляна Эффрида. Они молча шли по кораблю, и противовзрывные двери открывались перед ними. Хускарлы впереди проверяли каждый метр. Наблюдая за ними, она подумала об Архаме. Отсутствие старого военного архитектора внезапно показалось очень заметным: дырой, пробитой в текущей ситуации, столбом, убранным из-под арки. Почему Дорн отослал его?

Они шли всё дальше и дальше по полу из гладкого камня, минуя стены покрытые медью и бронзой. Наконец они пришли в зал, освещённый только множеством ярких ламп, висевших над гранитными столами. Дорн кивнул хускарлам, и они отступили, встав около двери и в коридоре снаружи. Чёрные стражи Армины остановились возле Имперских Кулаков в плащах, а она последовала за Дорном и Эффридом.

Двери зашипели, закрываясь.

– Упреждающий удар, повелитель? – спросил Эффрид, когда двери закрылись с пневматическим стуком. Армина тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание после прогулки, пока разум сосредоточился на Эффриде. Теперь они находились вдали от сотен одновременно кричавших умов, и она увидела тонкие морщины в ауре лорда-кастеляна.

– Он необходим, – ответил Дорн.

– И вы собираетесь возглавить его?

– Я не привык перекладывать ответственность на других.

Эффрид вздохнул, и Армина услышала, как его пальцы касаются бороды, когда он почесал подбородок. Она могла сказать, что он сомневался и хотел понять, что и как заставило его генетического отца принять решение увести войска от Терры.

– Ваша воля – моя воля, – произнёс он, голос прозвучал, как гравий по камню. Армина видела, как контроль и инстинкт доверять и повиноваться сдержали волновавшие его вопросы.

– Это не то решение, которое я принял без достаточных оснований, – сказал Дорн.

– Повелитель, я никогда не стал бы…

– Твои опасения не лишены оснований, – продолжил Дорн. Армина почувствовала, как твёрдые края его присутствия размылись, смягчились и изменились. – Ты удивлён, почему я ослабляю наши защиты и бросаю во тьму? Раз у тебя есть такие сомнения, то будут и у других. Ты должен знать, что ответить им. Ты должен понять причину.

Дорн повернулся и посмотрел на Армину Фел. Она не видела движения примарха, но средоточие его намерения напоминало жар из открытой заслонки в печи.

– Госпожа, – произнёс он, его голос был спокойным и контролируемым. – Могу я попросить вас поделиться сообщением из системы Эстебан?

Она быстро кивнула и начала готовиться к воспоминанию. Она поместила первый сустав указательного пальца левой руки напротив большого пальца и резко выдохнула точно с ударом сердца. Краеугольное воспоминание об аромате дыма с кухни отца заполнило её чувства…

Разум успокоился. Мысли уходили одна за другой. Начал проступать образ астропатического сообщения. Оно потрескивало в мысленном взоре – столб из разбитых осколков, скреплённых туманом. Она позволила его смыслу наполнить себя.

Способы, благодаря которым она и её коллеги-астропаты бросали вызов физическим средствам связи, было просто описать, но почти невозможно понять. Астропаты отправляли сообщения при помощи телепатических способностей, дополненных даром, полученным ими, когда они связывали души с Императором, бросая значения вовне. Для получения сообщений они обращали разумы в варп и ловили его в эфире, словно тащили рыбу из моря в сетях. На тысячах миров, кораблей и космических станций хоры людей распространяли информацию об Империуме и гражданской войне. Вот что большинство знали об астропатах – и они ошибались.

Сны и метафоры, завёрнутые в кричащие души горевших изнутри людей, брошенные и падавшие сквозь шторм кошмаров и парадоксов, чтобы их услышали разумы, блуждавшие по призрачным царствам мыслей среди обрывков ощущений, зрения и эмоций. Такую картину своего ремесла она когда-то нарисовала для простого человека, захотевшего узнать правду. И даже это было ложью.

Правду нельзя было выразить словами для тех, кто не мог ходить по этим тёмным местам. Поэтому, когда она вернула свой разум к точному воспоминанию, она не вспомнила слов – её поглотила вселенная ощущений, умозаключений и символов. Она стала пламенем значения и холодные слова, доносившиеся из её рта, являлись тенью скрытого огненного ада, отбрасываемой сквозь крошечное отверстие.

– Внешние системы защиты пали, – произнесла она в тишине, усилием воли сдерживая давление, которое пыталось вырваться из неё. – Корабли из тьмы. Они здесь. Они пришли. Мы будем стоять до конца.

Слова закончились. Пламя значения вернулось в память, и она стала тем, кем и прежде – согнутой временем старухой, дрожащей, словно её облили ледяной водой.

Рогал Дорн протянул руку и положил ей на плечо.

– Спасибо, госпожа, – сказал он, и она почувствовала, как дрожь в мышцах уменьшилась. Она выпрямилась.

– Хотите, чтобы я вспомнила остальные, повелитель?

– Нет, этого достаточно.

Она почувствовала маленькую печальную улыбку, хотя и не видела его лица.

– Как пожелаете, повелитель.

Примарх повернулся к Эффриду.

– Это сообщение получено два дня назад, – произнёс он. – Время отправки неизвестно. Оно могло быть отправлено в тот же день, как мы получили его или неделями раньше. Мы не знаем. Но его смысл предельно ясен.

– Эстебан пал или скоро падёт, – сказал Эффрид.

Дорн, по-видимому, кивнул, но в разуме Армины форма его ауры не изменилась.

– Есть и другие сообщения, – продолжил Дорн. – Большинство обрывочны – эхо криков о помощи или предупреждения. Нисос, Горы Галита, Гентарон. Но сообщения говорят меньше, чем молчание. Количество миров, с которых нет никаких известий, растёт.

– Фаэтон… – сказал Эффрид, произнеся имя большого мира-кузни, который лежал в пределах доминиона Терры.

– Не только Фаэтон. Есть много других. Они ещё могут держаться или возможно варп-штормы окружили их или что-то случилось с астропатическими станциями-ретрансляторами. Но даже такое развитие событий означает, что враг приближается.

– Планомерные атаки на таком широком фронте могут означать…

– Они могут означать много чего, но не могут остаться без ответа. Враг приближается, и мы не будем просто стоять, пока не наступит ночь, и огни их наступления не осветят небо. У нас есть шанс разбить их раньше, чем они достигнут стен и раньше, чем они ожидают столкнуться с нами.

– Итак, мы идём во тьму, – подытожил Эффрид, и Армине показалось, что она услышала лёгкую радость в его словах, – встретиться лицом к лицу с неизвестным.

– Для этого, сын мой, нас и создали.

Гарнизонная станция “Крето”

орбита Юпитера

Генерал Гесио Аргентос молчал, возвращаясь на шаттле со “Льва Последнего Королевства”. С ним летели ещё пятнадцать офицеров, и фюзеляж челнока гремел вокруг них. Их зелёные парадные мундиры казались чёрными в окрашенном жёлтым светом мраке, а серебряные шнуры напоминали тусклую медь. Офицеры не разговаривали, только несколько обменялись взглядами. Разумеется, он знал почему.

Дни его молодости давно прошли, и когда неожиданно в Империуме разразилась война, он уже как десять лет оставил действительную службу. По большому счёту почётная должность в юпитерском ополчении пришлась ему по душе, как и снисходительность к некоторому злоупотреблению пряным ликёром. Ему мало что оставалось кроме как медленно дряхлеть и копить желчь. Он был далеко внизу в списке возвращения к активному командованию, но у него оказался слишком богатый опыт, и слишком многое предстояло сделать. Поэтому они дали ему новую форму, звание и тридцать тысяч солдат.

Такое развитие событий ничуть не улучшило его расположение духа. Вежливость, которой он страдал в юности, давно прошла. Его молчание редко означало что-то хорошее, и часто было просто тенью, отбрасываемой бурей гнева. Он был тяжёлым человеком, и офицеры ненавидели его. Он знал и первое и второе. Что удивило бы их больше всего, так это то, что он не ненавидел их в ответ.

– Да? – произнёс он, заметив взгляд Астрид Келлан, самой молодой из старших офицеров под его командованием. – Ты о чём-то хочешь спросить меня, полковник? – Он не скрывал презрения. К её чести молодой полковник не вздрогнула.

– Есть ли новые приказы, сэр? От Преторианца?

– На самом деле есть, – вздохнул он. – Я собирался устроить сюрприз, но раз ты настаиваешь… Все подразделения приводятся в полную боевую готовность. Бронетехника, вооружение все и всё должны быть проверены и готовы к погрузке на транспорт и/или развёртыванию в течение двенадцати часов после того, как мы вернёмся на гарнизонную станцию.