Текст книги "Ледяное озеро"

Автор книги: Джон Фарроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Нам казалось, вас может заинтересовать убийство, которое произошло у вас под носом, – перебил полицейского Санк-Марс. – Ошибочка вышла. Вам бы, наверное, лучше контролером на транспорте работать или штрафовать владельцев собак, которые гадят на тротуарах.

– Не надо со мной в таком тоне разговаривать. Со мной такие шутки не проходят. Я вас уже один раз предупредил.

– Да, сдается мне, мы отвлекли вас от исследования собачьего дерьма.

Начальник полиции осклабился, потом подошел к Санк-Марсу вплотную, его макушка оказалась где-то на уровне носа детектива.

– Вы меня не интересуете, Санк-Марс. И ваше мнение здесь, на моей земле, меня не интересует. Вам нужна реклама? Вам хочется красоваться на страницах газетных передовиц? Отправляйтесь тогда обратно в свой город, а здесь вам вынюхивать нечего.

– Я здесь живу. И, кроме того, я гражданин.

– Вы, Санк-Марс, телевизионный полицейский. Я таких знаю.

– Вы ведь сами раньше служили в криминальной полиции, или я не прав? В чем же дело? Или меня в должности повысили, а вас обошли?

– Вас что, интересует только повышение по службе? Я – начальник полиции. А вы – дерьмовый сержант-детектив.

– Как же вы эту должность получили, если вас с работы выгоняли? Вы на ком женились?

Брассер сунул обе руки между ног и потряс своими причиндалами.

– Вот вам! – ответил он.

– Лучше позвоните в провинциальную полицию.

– Вы думаете, я не знаю, почему вы мне позвонили? Вам хотелось, чтобы я здесь был при вас кем-то вроде мальчика на побегушках из провинциального городка. Конечно, я позвоню в провинциальную полицию. Только им на вас наплевать еще в большей степени, чем мне.

Санк-Марс попытался расслабиться, хотя его так и подбивало от души звездануть этому полицейскому.

– Послушайте меня. Я приехал сюда на рыбалку. Закричала женщина. Мы зашли в домик. Там в проруби под досками пола обнаружили тело. Я – гражданин и связался с полицией. Что вам здесь непонятно?

Если местный полицейский хотел его достать, ему это почти удалось.

– Вы правы, я служил в криминальной полиции, поэтому знаю, какими методами действуют такие типы, как вы, – бросил ему в ответ местный блюститель порядка, не ответив на заданный вопрос. – Каждое ваше слово на треть – вранье и на две трети дерьмо. Им от вас сейчас так и разит.

Санк-Марс уставился на полицейского, который настолько грубо пытался скрыть свое раздражение. Ему доводилось видеть вещи пострашнее, но когда мужчины в такой жалкой форме выражали свое недовольство, жалуясь на службу – кем бы они ни работали, – он никогда не испытывал к ним сострадания. Он уже очень давно перестал обращать внимание на полицейских, которые ему завидовали, эти люди его перестали волновать.

– Простите, что прервал ваш воскресный сон. Я так понимаю, наше присутствие мешает вам нормально исполнять ваши обязанности. Почему бы вам просто не позвонить в провинциальную полицию, пока тело не начало разлагаться?

– Я без ваших советов знаю, куда мне звонить.

Под его теплой зимней курткой была еще одна, кожаная, а под ней к рубашке был пришпилен микрофон. Он постучал по нему и связался с участком – голос полицейского усиливался передатчиком, установленным в патрульной машине. Он велел подчиненному, чтобы тот передал новость в провинциальную полицию.

Только после этого начальник полиции опустился на колени над прорубью. Он вытянул голову за волосы из воды и стал внимательно разглядывать лицо.

– Он оттаивает, – заметил Мэтерз.

– Что?

– Когда я впервые его осматривал, лицо, как мне показалось, было заморожено сильнее. Дед выступал из ноздрей, а теперь его там нет. В домике, видимо, становится теплее.

– Это не ваша территория, и вы к этому делу не имеете отношения, – напомнил им местный начальник полиции. – Почему бы вам двоим отсюда не убраться?

Санк-Марс кивнул.

– Уже ухожу.

– Только не далеко. Не уезжайте с озера, пока вас не допросят полицейские из Сюрте дю Кебек.

Санк-Марс бодро зашагал по снегу к своему домику. Он не смотрел по сторонам, не отвечал на вопросы тех, кто стоял на льду в ожидании новостей. Мэтерз пытался его догнать, опасаясь, что, если этого не сделает, дверь захлопнется перед самым его носом.

– Так что, мы должны здесь остаться, как он нам сказал? – спросил в домике Мэтерз. Приказ старшего по званию не имел для его непосредственного начальника никакого значения. Поскольку отдавший приказ полицейский служил в другом управлении, его распоряжение не было для них обязательным к исполнению.

– Мы остаемся, Билл. Пусть это будет ему уроком. А ты отмечай все эпизоды, в которых на этот раз напортачит провинциальная полиция. – Он замолчал и пристально посмотрел на Мэтерза. Когда Санк-Марс снова заговорил, голос его звучал тише: – Я должен тебе кое-что сказать, напарник. В пятницу мне позвонили, посоветовали сегодня утром снять домик для рыбалки на этом озере и ждать там встречи. Кто-то должен был мне кое-что сообщить. Единственное, что я знаю, – звонила женщина. Но кто бы это ни был, он знает, что я иногда приезжаю сюда на рыбалку, и этого было вполне достаточно, чтобы меня заинтриговать. Я тебе не говорил об этом раньше, потому что у меня были на то свои причины. Во-первых, это могла быть просто чья-то дурацкая шутка. Мне не хотелось, чтобы ты попусту дергался, поэтому я рассчитывал занять тебя рыбалкой. Кроме того, я дал слово никому об этом звонке не рассказывать. То есть я хочу сказать, что нам здесь надо будет еще какое-то время покрутиться, чтобы выяснить, не объявится ли женщина, которая мне звонила, или еще кто-нибудь. Было бы совсем неплохо, если бы она дала о себе знать после всей этой заварухи. Ну, а если нет, мы сможем себе сказать, что не зря провели здесь время.

– Может быть, вам уже передали всю информацию?

– Что ты хочешь этим сказать?

Билл Мэтерз неопределенно кивнул в сторону места преступления.

– Не знаю, возможно, ты прав, – допустил Санк-Марс.

– Хорошо, я останусь, но с одним условием, – выдвинул требование Мэтерз.

– С каким?

– Хватит с меня этой чертовой рыбалки. Я уже использовал свою последнюю наживку.

* * *

Высоко подняв воротник, Люси Габриель стояла и ждала своего приятеля около торгового центра на пронизывающем холоде. Когда тот вернулся, от его спокойствия и собранности не осталось и следа.

– В чем дело? – спросила она.

– Там на льду что-то стряслось.

– Что именно?

– Кто-то умер. Ты ведь знаешь, как это бывает, когда какой-нибудь старый пенек накачается до потери пульса, а потом отключится и замерзнет, когда огонь в печке погаснет. Или поймает огромную рыбину и от радости получит инфаркт. Такое здесь иногда случается. Как бы то ни было, там сейчас слишком много народа, и встретиться сегодня с Санк-Марсом у нас не получится.

Люси постукивала одной ногой по другой, чтобы хоть чуть-чуть согреться.

– Нам надо выяснить, что там стряслось, тебе не кажется? Там Камилла…

– Нет, вдвоем нам не надо этим заниматься. Я сделаю это сам. А ты, Люси, шла бы домой. Я позже с тобой созвонюсь.

– Не надо, – ответила она, – еще не вечер. Я сейчас поеду в город.

– Что ты там собираешься делать?

– Поддам слегка, повеселюсь, с людьми душу отведу.

– Я, Люси, тебя предупреждал. Ты от кофе шалеешь.

– Это я от ситуации ошалела. Не бери в голову. Позже поболтаем.

* * *

Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс сидел в задумчивости, стиснув зубы, пока Билл Мэтерз колдовал над печкой. Он обнаружил, что, если горевшие поленья передвинуть к одной стенке, в хижине будет меньше дыма и дышать станет легче. Возня с печуркой помогала ему коротать время.

Когда приехала провинциальная полиция, Санк-Марс даже не потрудился выйти из домика, чтобы поприветствовать ее представителей.

– Что за форма у них дурацкая такая? – Он с неодобрением кивнул в сторону приехавших, наблюдая за ними из замерзшего окошка. – Кому взбрело в голову одеть их в коричневые рубашки? Неужели у этих болванов мозгов не хватило задуматься, что это значит?

– Мне кажется, они должны быть у них зелеными, – сказал Мэтерз, надеясь охладить гнев начальника.

– Скажешь тоже – зеленые! Разве они должны заниматься охраной окружающей среды? Спаси нас, Господи, если это так. Форма полицейских должна быть синей. Настоящего синего цвета. А эти парни выглядят как дерьмо на лугу.

Санк-Марс улегся на топчан и пожалел, что бросил курить. С тех пор как он в последний раз затянулся, прошло двенадцать лет, причем эти годы не прошли, а пролетели, будто промелькнули в мгновение ока. Его никто от курения не отваживал, никто не внушал ему отвращения к табачному дыму. Порой ему сильно хотелось курить – не потому, что нравился запах табачного дыма, очень хотелось затянуться или произвести на кого-то впечатление, а просто чтобы как-то скоротать эти часы вынужденного ожидания, хоть чем-то заняться, а не сидеть сиднем и маяться дурью.

Оба мужчины вздрогнули от неожиданности, когда раздался резкий стук в дверь. Она тут же распахнулась, хотя стучавших никто не пригласил войти.

– Сюрте, – представился им вошедший полицейский.

– Как будто мы по форме не догадались, – пробурчал Санк-Марс.

Мэтерз в свою очередь тоже показал ему свой жетон, и молодой полицейский вошел в помещение вместе со вторым, у которого еще, казалось, молоко на губах не обсохло. Когда им сказали, кто перед ними, они всем своим видом постарались показать, что это им до лампочки. Провинциальные полицейские ясно дали понять, что относятся к своим коллегам из муниципальной полиции как к назойливым и надоевшим им гражданским.

– Мы записываем имена всех здесь находящихся, а потом их отпускаем.

– Отпускаете?

– Отправляем их по домам. Очищаем место преступления. Вы – Санк-Марс?

– Рад с вами встретиться. Мой напарник – Билл Мэтерз. Кто у вас проводит расследование?

– Сержант Пеншо. Он только что подъехал. Вы его знаете?

Санк-Марс покачал головой и, отвечая на вопрос, дал номера своих телефонов. Мэтерз последовал его примеру.

– Хорошо, – сказал тот, который был чуть постарше, – теперь можете идти.

– Я останусь.

Полицейский был худой, почти тощий, стоял прямо, как штырь. Его коротенькие усики топорщились под стать густым бровям. Он заполнял формуляр карандашом, который держал в левой руке, и чуть нагнулся, чтобы лучше разглядеть, что пишет. Услышав ответ, он слегка оторопел.

– Вообще-то я не знаю… Вам не положено. Почему вы хотите остаться?

– Я здесь рыбу ловлю.

– Хорошо, тогда мне надо этот вопрос согласовать.

– Валяй. Только сначала скажи мне, известно ли тебе, что, обращаясь к старшему по званию представителю другой полицейской службы, ты обязан называть его «сэр»? Это – общепринятое правило вежливости. Или тебе об этом не говорили?

– Так точно, сэр, – ответил полицейский, мгновенно опустив блокнот вниз и глядя Санк-Марсу прямо в глаза. – Я не знал об этом, сэр. Для меня это новость, сэр. Я узнаю, сэр, должны ли вы отсюда уехать, хотя, возможно, сержант Пеншо захочет поговорить с вами лично, сэр, чтобы выяснить, что вы делали на месте преступления, сэр. У вас есть другие вопросы, сэр?

Санк-Марс так и сидел на холодном топчане, не меняя позы, только голову поднял и протянул руку ладонью вперед, чтобы унять разговорчивого юнца.

– Еще раз скажешь мне «сэр» таким тоном, я тебя опущу в эту прорубь и сверху ее закрою. Можешь не сомневаться – я это сделаю.

Полицейский счел за благо промолчать, потом повернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – сказал ему Санк-Марс.

Расстроенный полицейский и его молчаливый напарник снова повернулись к Санк-Марсу.

– Проверь прорубь.

– Что, простите… – сказал полицейский и, замявшись, решился добавить: – сэр?

– Прорубь проверь. Здесь и во всех остальных домиках.

Полицейский провел обтянутой кожаной перчаткой рукой по усикам, обдумывая полученное указание.

– Простите, сэр, но я не могу исполнять полученные от вас приказы.

– Прекрасно, – сказал Санк-Марс и резко встал с койки. – Тогда можешь оставаться таким, какой ты есть, – никчемным полицейским Сюрте. Запарывай дальше еще одно расследование. Делай и дальше свою работу бессмысленной. Оставайся тупым болваном, и пусть это будет твоим самым заветным стремлением, а на меня не обращай никакого внимания.

После такой тирады патрульному полицейскому расхотелось уходить из хижины.

– А что там в этой проруби? – спросил он.

– Вот тут-то собака и зарыта. Ты же не знаешь, что там может быть. Так почему бы тебе туда не заглянуть?

Молодой полицейский попытался оценить свои возможности. Он мог тут же слинять с видом оскорбленного достоинства. Мог спокойно уйти и спросить, что ему делать, у кого-нибудь другого. А мог заглянуть в прорубь. Он принял решение быстро смыться.

– А что, если здесь еще один труп плавает? – бросил Санк-Марс ему в спину. – Что, если утопленники здесь мокнут в нескольких прорубях? Что будет, если ты этого не выяснишь? Может быть, тут кто-то устроил резню. Тогда тебе потом, наверное, мало не покажется. Неужели ты не боишься запороть такое громкое дело?

Парнишка развернулся на каблуках. Он, казалось, был уже готов наброситься на своего мучителя, но вместо этого только глубоко вздохнул, прошел мимо него и снял доски пола, закрывавшие прорубь.

Санк-Марс склонился над его плечом.

– Что ты там видишь? – спокойно спросил он.

– Ничего!

– Ничего?

– Прорубь. Снег. Лед. Воду. А больше ничего.

– Вот и хорошо! – Санк-Марс одобрительно похлопал его по плечу. – Теперь ты знаешь, что там внизу. А раньше не знал. Я бы тебе предложил сделать то же самое во всех домиках на этом озере. И если ты ничего не найдешь, то, по крайней мере, получишь удовлетворение от того, что добросовестно сделал свою работу полицейского. А теперь можешь идти. И если кто-нибудь будет тебя спрашивать, скажи, что я здесь остаюсь.

Полицейский смылся так, будто уносил ноги из чистилища. Мэтерз тихонько хмыкнул и покачал головой.

– Что с тобой? – рявкнул на него Санк-Марс.

– Я иногда удивляюсь, как мне удалось выжить, работая вашим младшим напарником.

– Да, Билл, забавно, что ты над этим задумался. Я тоже частенько себе удивляюсь, как тебе это позволил.

Мэтерз рассмеялся, потому что чувствовал себя в относительной безопасности, когда начальник давал разнос кому-то другому. Труба задымила, и он опять занялся печкой, пока Эмиль Санк-Марс, закрыв глаза, делал вид, что пытается вздремнуть. Внезапно снова раздался стук в дверь. Оба мужчины подождали, но на этот раз к ним без приглашения никто врываться не стал.

Санк-Марс распахнул дверь. Вошел другой полицейский в форме провинциальной полиции, равный с ним по чину. Правда, лет ему было не больше, чем Мэтерзу, – где-то тридцать с хвостиком. Он хитровато улыбался, причем только одной стороной губ, но улыбка получалась заразительной и казалась искренней.

– Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс? – Мужчина протянул ему руку в перчатке.

Старший полицейский ответил на рукопожатие.

– Это честь для меня, сэр. Я ваш преданный почитатель. Меня зовут Пеншо – сержант Чарльз Пеншо. Я возглавляю расследование этого дела.

– Значит, сейчас вы его ведете.

– Пока да. Можно мне зайти?

Вежливый сержант провинциальной полиции – это было что-то новенькое.

– Проходите, пожалуйста.

Санк-Марс представил ему своего напарника. Мэтерз в уме перевел имя гостя с французского, что значило «горячий хлеб», – так его было проще запомнить.

– Для нас большая удача, что вы оказались рядом с местом преступления, – заявил Пеншо. – Теперь я, по крайней мере, знаю, что там все осталось в порядке. Вы часто приезжаете сюда на рыбалку, сэр?

– Несколько раз в год, – ответил Санк-Марс, окидывая нового посетителя пристальным взглядом. На него произвело впечатление вежливое обращение, удивило умение полицейского вклинивать существенные вопросы в пустой треп, но особенно поразил его рост – таких низеньких полицейских ему еще, пожалуй, видеть не доводилось.

– Ну что, удалось вам уже что-то выудить?

– К сожалению, пока нет.

– Это неудивительно, – заметил Пеншо.

Санк-Марс был слегка озадачен таким поворотом беседы.

– Мне что, сержант, надо обидеться?

Детектив из Сюрте искренне рассмеялся, и Санк-Марс обратил внимание на то, что со ртом у него действительно что-то не в порядке.

– Простите, сэр. Я никак не имел в виду, что вы плохой рыбак. Откуда мне об этом знать? Просто прошлой ночью было полнолуние, а в такую ночь рыба отлично клюет. Вчера, должно быть, почти всю рыбу в заливе и переловили. А сегодня, когда сюда с утра на снегоходах и джипах столько народу понаехало, оставшаяся рыба, наверное, попряталась, чтобы не попасться на крючок.

Санк-Марс не мог не согласиться с таким доводом.

– Вы, наверное, правы, следующий раз надо будет учесть ваше соображение.

– Хотя, знаете, когда идешь на рыбалку, никто заранее не скажет, что клюнет на наживку.

Санк-Марс усмехнулся, решив учесть и это соображение собеседника.

– Сэр, вы сказали моему сотруднику, чтобы он осмотрел все проруби. У вас есть для этого какие-то определенные основания?

Санк-Марс запустил руку себе за воротник и остервенело почесал между лопатками. Из-за теплой одежды, которая на нем была, перепада температур в домике и снаружи и задымленности помещения у него зудело все тело. Кроме того, его слегка раздражало, что допрос вел человек, знающий свое дело.

– Я так понимаю, мне бы надо больше собственными делами заниматься. Как вы знаете, наша юрисдикция на эту территорию не распространяется. Но и в пределах нашей юрисдикции мне бы это дело никто не поручил расследовать, поскольку я работаю не в убойном отделе. Поэтому, думаю, мне лучше в чужие дела нос не совать и зря языком не болтать.

– Нет, сэр, – снова озадачил его полицейский, – мне кажется, вы неправы. Если у вас есть что сказать, мне бы очень хотелось это выслушать. Ваша репутация всем известна, и я был бы последним дураком, если бы решил проигнорировать ваше мнение, хотя сам себя, сержант-детектив, я дураком отнюдь не считаю, несмотря на мнение, которое у вас сложилось о провинциальной полиции.

Санк-Марс посмотрел ему прямо в глаза. Ясно, что он как-то выказал свое отношение, хотя, может быть, это его отношение к коллегам было и без того известно, и он его как-то проявил в отношениях с тем, с кем особенно откровенничать не следовало.

– Хорошо, – согласился он. – Я скажу вам, что думаю по этому поводу.

– Благодарю вас, сержант-детектив.

– Хотя все это только предположения. Фактами я не располагаю.

– Понял.

Санк-Марс уселся на койку, широко расставив ноги и уперев руки в колени.

– Сержант Мэтерз сказал, что выходное пулевое отверстие находится в нижней части горла.

– Правильно.

– Жертве был сделан выстрел в шею.

– Согласен.

– Кто это сделал? Какой убийца станет стрелять жертве в шею? Я думаю, случилось вот что. Жертва стояла на коленях. Убийца хотел прикончить мужчину выстрелом в затылок, как обычно поступают в таких случаях. Но в последний момент, может быть, у него дрогнула рука или до жертвы вдруг дошло, что с ней собираются делать, и она попыталась изменить положение. Поэтому оружие, нацеленное в голову, выстрелило в шею.

Полицейский из Сюрте согласно кивал, хотя было ясно, что у него есть вопросы и возражения. Санк-Марс смолк, давая ему возможность высказаться, чтобы понять, стоит ли дальше говорить с этим следователем.

– Откуда нам известно, что он стоял на коленях?

Вопрос был задан по существу.

– Об этом свидетельствуют пулевые отверстия. Цель убийцы неожиданно изменила положение. Это первое обстоятельство. Если бы жертва стояла и внезапно сдвинулась, пуля все равно попала бы в голову, только голова была бы немного повернута. Но траектория пули проходит сверху вниз, и выходное отверстие свидетельствует о том, что ствол оружия был направлен вниз на жертву.

– А в чем заключается второе обстоятельство? – спросил Пеншо.

Санк-Марс намеренно упомянул о первом обстоятельстве, чтобы посмотреть, задаст ли его собеседник вопрос о втором.

– Лед внутри отверстий на лице.

– Да, поэтому оно так странно выглядит. А разве это не замерзшая там вода? Ведь внизу холодно.

Санк-Марс поднял доски пола над прорубью, сложил пальцы так, как будто держит в руке пистолет, и сделал вид, что выстрелил.

– Сразу же после выстрела жертва упала в прорубь. Мужчина был еще жив. Выстрел был сделан не в сердце и не в голову. Он еще дышал и какое-то время продолжал жить. Почему же тогда убийца не прикончил его второй пулей? Первый выстрел не был случайным. Вы помните, что он был сделан с явным намерением убить жертву. Но разве мы нашли следы второй пули?

– Это станет ясно только тогда, когда мы вытащим его из проруби. При первом осмотре ничего не обнаружено.

– Теперь давайте предположим, что был сделан один выстрел. Почему только один? Может быть, потому, что был слышен какой-то шум, который перекрыл звук выстрела? Скажем, три или четыре снегохода направлялись к его домику…

– А разве не к тому домику, в котором мы нашли тело? – попытался уточнить Пеншо.

– Нет, не к тому. Я там не нашел никаких следов убийства. Так вот, снегоходы ревут движками, а убийца правдами или неправдами заставляет жертву заглянуть в прорубь. Может быть, чтобы вытащить леску или очистить от льда, в общем, что-то в этом духе. Жертва встает на колени и тянет леску. Убийца вынимает пистолет. Снегоходы проносятся рядом, и, когда шум от них достигает предела, жертва чувствует около головы пистолет и дергается. Ба бах! Убийца стреляет. Жертва головой падает в воду, но мужчина еще жив. Он не может ничего сделать – он там либо утонет, либо до смерти истечет кровью, – но он еще не умер. А убийца не может снова выстрелить…

– …потому что снегоходы уже отъехали.

– Именно поэтому. Он не знает, что ему делать. Его жертва бьется в агонии. Ему что, снова в него стрелять? Нет. Дать ему утонуть? Голова его либо под водой, либо над самой ее поверхностью. Может быть, убийца поднял ему ноги и столкнул в воду. Может быть, прижал ботинком голову жертвы. В любом случае, он держит его в воде. И только после того, как тот какое-то время пробыл под водой и успел помереть, убийца вытащил мертвое тело из воды.

– Почему? – спросил Билл Мэтерз.

Санк-Марс сделал вид, что грозит ему пальцем.

– Убийца от тела не избавился. Мы об этом знаем потому, что тело замерзло на суше, а не в воде. Попав в еще теплое тело, вода не замерзает. Она может превратиться в лед только в том случае, если остается в теле трупа, лежащего на морозе. Может быть, тело оставалось в домике, когда печка не горела, и за ночь вода в отверстиях лица, в горле и легких замерзла и, превратившись в лед, набухла. Часть воды заледенела на его волосах. Может быть, его перевозили через озеро на снегоходе при сорокаградусном морозе, и вода заледенела при перевозке. Но в любом случае, перед тем как снова оказаться в воде, он замерз на воздухе. В этом, возможно, лежит ключ к разгадке, и потому это важно.

Пеншо задумчиво кивнул.

– Значит, моим людям придется проверять все проруби, искать там следы крови и органических тканей.

– И не только там, – серьезно сказал ему Санк-Марс, – а по всему озеру. Причем начать нужно как можно скорее.

– А почему вы считаете, что жертву не сразу сбросили в прорубь?

– Хороший вопрос, Пеншо. Не могу не отметить, что мозги у вас работают неплохо.

– Вообще-то, сержант-детектив, у некоторых из тех, кто работает в Сюрте дю Кебек, голова работает, несмотря на распространенное среди наших друзей из муниципальной полиции убеждение в обратном.

Санк-Марс хмыкнул.

– Это, друг мой, вы в самую точку попали. Может быть, жертва просто не могла пройти в прорубь, точно так же, как не проходит в ту прорубь, в которой ее нашли. Убийца мог оставить тело, чтобы пойти поискать необходимые инструменты и отколоть лед. Но более вероятно, что убийца не хотел, чтобы тело нашли там, где жертва была застрелена. Я очень сомневаюсь, что убийца мог положиться на течение. Может быть, он не рассчитывал на то, что тело найдут только весной, но в любом случае хотел, чтобы тело нашли как можно дальше от места преступления. Или не исключено – хотя это связано с большим риском, – что у убийцы были особые причины рассчитывать на то, чтобы жертву нашли там, где нашли. Мне бы хотелось убедиться, что жертву ничего не связывает с этим местом, кроме рыболовной лески, которой Билл привязал его к ножкам печки. По крайней мере, я хотел бы быть уверен в том, что его сознательно оставили там, где нашли.

– А как же это можно сделать?

– Еще один хороший вопрос, – признал Санк-Марс, но ответа на него не дал.

Пеншо резко встал с места.

– Я возьмусь за это дело прямо сейчас. Надеюсь, мы еще не опоздали.

– Хорошо, сержант. Желаю вам успеха в расследовании.

Какое-то время Пеншо держал дверь открытой, впуская внутрь холодный воздух, и только потом вышел на лед.

– Благодарю вас, сэр, – сказал он, обернувшись. – Спасибо вам за все. – Только после этого он захлопнул за собой дверь.

Мэтерз и Санк-Марс остались в домике, слушая, как завывает ветер, вихрившийся вокруг шаткой конструкции, сбитой из фанерных щитов. Мэтерз чуть заметно чему-то улыбался.

– В чем дело? – не выдержал в конце концов Санк-Марс и гаркнул на подчиненного: – Что тебя так умиляет?

– То, что Эмиль Санк-Марс, – хмыкнул Мэтерз, – делится сокровенным с офицером провинциальной полиции. Воистину, не иссякают в нашем мире чудеса.

– Да ничего такого я ему не сказал, – оскорбился Санк-Марс. Но после паузы сделал неопределенный жест подбородком и добавил: – Мне показалось, что этот парень отличается от других, хотя, может быть, я и ошибаюсь. А ты как считаешь?

Мэтерз чуть заметно кивнул.

– Да, мелковат будет.

* * *

Сержант Чарльз Пеншо размашисто шагал к домику, где было обнаружено тело. Нашедшая его женщина пыталась согреться внутри, там же суетилась ее знакомая, старавшаяся быть ей чем-то полезной. Войдя в хижину, он чуть кивнул второй женщине, та уловила, что ее просят выйти, а несколько жестов руками и выражение его лица дали ей понять, что нужно одеть дочку хозяйки и увести ее из домика. Какое-то время ушло на одевание и сборы, и, как только дверь за ними затворилась, Пеншо перестал делать вид, что проводит официальное полицейское дознание.

– Мне очень жаль, Камилла, что все так получилось, – сказал он, подвинул к себе деревянный стул и сел рядом с женщиной.

– Господи, Чарли, они убили Энди… Что нам теперь делать?

– Ты никому не говорила, что была с ним знакома?

– Я не знала, что делать, – призналась она. – Я просто начала кричать. Ведь Санк-Марс должен был быть где-то поблизости. Надо было, чтобы он сюда пришел.

– Хорошо, Камилла, ты все сделала правильно. Теперь вспомни, ты говорила кому-нибудь, что знала его?

– Нет, а что, надо было сказать?

– Если кто-то выяснит, что ты была с ним знакома, всегда можно будет сказать, что ты не видела его лица.

– Но я же сказала людям, что видела. То есть что я взглянула на его лицо. Сама не знаю, почему я это сделала. Я всем сказала, что потянула его голову, чтобы убедиться, что она там вместе с телом.

– Камилла!

– Я была не в себе! Я и теперь еще в себя не пришла! Черт бы все это побрал, Чарли.

– Ну, ладно, ладно, не бери в голову. – Он взял обе ее озябшие руки в свои и стал их растирать, чтоб немного согреть. – Проблема возникнет только в том случае, если кто-то выяснит, что ты знала Энди. Я веду это дело, поэтому, скорее всего, такой вопрос не встанет.

– А что с Санк-Марсом?

– Он вроде заинтересовался тем, что происходит. Постараюсь сделать так, чтоб его интерес работал на нас. Попробую как-то подогреть его заинтересованность.

– Может быть, нам просто ему обо всем рассказать? Мы же в любом случае хотели с ним поговорить.

– Смерть Энди спутала все карты. Ты была с ним знакома. Он умер в твоем домике. Энди так много знал, что мог помочь тебе и Люси. А теперь он мертв. Все дело именно в этом. Люси оказалась в сложном положении. И ты тоже. Мне надо хорошенько все обдумать.

Женщина стала тяжело дышать, из глаз ее потекли слезы.

– Чарли, Чарли, они убили Энди! Энди мертв!

– Тише, не плачь, – прошептал он, одновременно предостерегая ее и утешая.

– Как он попал под лед под моим домиком? – Эта тайна, казалось, приводит ее в исступление. – Это что, мне так сделали предупреждение? Они про меня тоже знают? Или хотят, чтобы я стала следующей жертвой?

– Не паникуй, Камилла. Это просто случайность. Они бы никогда не стали тебя об этом предупреждать.

Последний довод прозвучал не очень убедительно, поэтому сержант Пеншо пересел на топчан, на котором сидела Камилла, и обнял ее. Он укачивал ее, уговаривал не беспокоиться, хотя знал, что причин для опасений было множество и многое пока нельзя было объяснить. Женщина, переехавшая в то утро на снегоходе озеро к своему рыболовному домику, чтобы найти там в проруби под досками убитого друга, постепенно приходила в себя.

– А где Люси? – спросила Камилла Шокет.

– Она поехала в город. Сказала, ей надо слегка расслабиться.

Камилла бросила на него удивленный взгляд.

– Нет! – поспешно добавил он. – Люси ничего не знает об Энди.

– О Господи, Чарли!

– Да, я знаю, – проговорил он. – Для нее это будет большим ударом.

Они обнимали друг друга в убогом уюте выстуженной на морозе хижины.

* * *

Вечером того же дня сержант-детектив Эмиль Санк-Марс закемарил перед телевизором к концу фильма, который они смотрели по видику с женой, пропустив заключительные романтические эпизоды. Он уже выходил из состояния дремотного забытья, когда жена вынула из видеомагнитофона кассету и переключилась на программу новостей. Полицейский так устал за день, что спросонья ему было трудно подняться с мягких диванных подушек. Сообщение о землетрясении в Колумбии подействовало на него удручающе, а видеоролик об очередных волнениях палестинцев только ухудшил его настроение. Они смотрели новости по каналу штата Вермонт, потому что его жена-американка предпочитала смотреть новости американского телевидения.

– Если ты сейчас переключишься на местную станцию, у тебя будет шанс увидеть мужа в деле. – Санк-Марс вспомнил о том, что их кто-то снимал.

– Да, неужели?

Сандра была значительно моложе мужа. Сидя на диване, женщина подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Какой-то малый с видеокамерой оказался поблизости и снимал нас там на льду. Скорее всего, он уже продал пленку тому каналу, который ему больше заплатил.

– Тогда переключаю! – с интересом сказала она. – Никогда еще не видела тебя за работой.

Местная франкоязычная станция уже заканчивала передачу международных новостей и переходила к главному в тот день событию местной жизни – убийству на озере Двух Гор.

– Смотри, это же ты! – воскликнула Сандра, глядя на экран, где ее муж уставился в прорубь, в которой, как сообщили зрителям, плавала голова мертвеца. – Ты что, касался ее голыми руками? Она же должна была быть холодной как лед.