Текст книги "Ручей каннибалов (ЛП)"

Автор книги: Джон Этан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Может быть, это потому, что они их съели, – подумал Джошуа. Это было разумное объяснение, но он не решался его высказать вслух. Не было смысла сейчас обсуждать это. Послышался шелест в кустах. Лиам повернулся к Джошуа, прижав указательный палец к губам. Джошуа кивнул.

Лиам поманил парня, поднимая дуло ружья. Он пошел на шум, обходя большое дерево, приготовившись стрелять. Однако замер на месте и медленно опустил оружие. Джошуа, стоя позади него, заглянул ему через плечо.

Мальчик и девочка – оба не старше девяти лет – скрючились между двумя деревьями. Дети были грязными. Грязь въелась в их кожу, пятнами проступала на их одежде. Их волосы торчали во все стороны. Кожа на их лицах шелушилась. У мальчика на голове были наросты, выступающие из-под кустистой шевелюры. У девочки были неправильно посаженные глаза, казалось, смотревшие в разные стороны.

В любой другой ситуации ни Лиам, ни Джош и не подумали бы, что дети могут представлять смертельную опасность. Но одного взгляда сейчас на этих детей было достаточно, чтобы понять, кто они такие. А с учетом того, чем те сейчас занимались, сомнения, если такие бы и закрались им в голову, тут же отпали.

Между детьми на земле лежала мертвая белка, разрезанная посередине. По крови на их пальцах и подбородках можно было понять, что дети ели белку, пока их не прервали.

Лиам, не отрывая от них взгляда, мягко пробормотал:

– Эй, мы не собираемся причинять вам вред. Давайте просто...

Девочка сорвалась в места и убежала, прежде чем офицер успел закончить, быстро скрывшись в лесу. Однако мальчик не двигался.

Направив ружье на пацана, Лиам спросил:

– Как тебя зовут? Где ты живешь, сынок? – Парнишка уставился на них с пустым выражением лица. – Ты можешь поговорить с нами. Мы хорошие парни.

Когда Лиам сделал шаг вперед, ребенок отпрянул и зарычал. Он сгорбился, весь подобрался, словно готовясь к броску и уставился на них. Сейчас они представляли для него угрозу, и он не собирался так просто сдаваться.

Лиам отступил назад.

– Успокойся, малыш. Не двигайся. – Не отрывая глаз от ребенка-каннибала, полицейский нагнулся к Джошуа и прошептал: – Эй, достань мой электрошокер. Выруби его. Быстрее.

Джошуа взглянул на пояс офицера.

– Где он?

– В...

Лиам попятился назад, когда ребенок бросился на него. У него не было времени на размышление. Он вспомнил об обугленных телах в пещере. Он знал, насколько опасны эти люди, даже их дети, и не хотел стать следующей жертвой каннибала. Когда паренек бросился на него, офицер нажал на курок. Выстрел эхом разнесся по лесу.

Ребенок заскулил, как собака, которую пнул хозяин. Выстрел из дробовика сбил его с ног, оторвал от земли и отбросил на три метра назад. Мальчик упал на спину с развороченной пулями грудиной. Его грязная рубашка с длинными рукавами сразу же пропиталась кровью. Кровь даже капала из его рта. Одна нога дернулась пару раз в конвульсии, но он был уже мертв.

Лиам не двигался. Он не опускал ружье, держа палец на спусковом крючке, потрясенно глядя на мертвого мальчика. Это было самозащитой, и все же чувство вины опустилась на него как саван, не давая вздохнуть. Он был полицейским, должен был служить и защищать, но только что убил ребенка.

Что я сделал? О, Боже, что я наделал? – думал он.

Офицер вздрогнул, когда Джошуа похлопал его по плечу.

– Все в порядке, – проговорил парень. – Это было... Это была самооборона. Я все видел.

Лиам опустил дробовик.

– Да, ты... ты прав. Это была самооборона. – Он покачал головой, пытаясь сбросить оцепенение, вызванное чувством вины. – Давай, иди вперед. Продолжай идти по следу. Я должен сообщить о произошедшем диспетчеру. Я буду прямо за тобой.

– Да, хорошо...

Обойдя окровавленного мертвого парнишку по большой дуге, они продолжили углубляться в лес.

* * *

Джошуа и Лиам шли по тропе, казавшейся нескончаемой, солнце садилось за горизонт. Джош думал о Жасмин и ее семье, а Лиам – об убитом пареньке. Однако они ни словом не обмолвилась о злополучном убийстве, сохраняя свое присутствие в лесу таким незаметным, насколько это было возможно, надеясь избежать еще одной ненужной конфронтации.

– Вот мы и на месте, – проговорил Джошуа, проходя мимо высокого дерева. Он дрожал от удивления, тревоги, страха. Оглянувшись на офицера, он кивнул куда-то в сторону: – Там хижина. Мы...

Лиам схватил Джошуа за плечо и оттащил его за дерево, приложив указательный палец к губам, а потом выглянул из-за дерева и уставился на хижину.

Одноэтажный домик выглядел заброшенным. Территория вокруг него заросла, поэтому хижину окружали лиственные кусты и лианы. Бревенчатые стены хижины были покрыты трещинами. Бревна покрылись плесенью и грибком. Все окна были разбиты, заколочены трухлявыми досками.

В щели между досками проглядывались силуэты. Лиам увидел, что внутри дома ходят люди в одежде. Он также заметил нескольких каннибалов, сидящих наружи на крыльце, препирающихся и что-то обсуждавших. Судя по их одежде и уродствам, спутать их с кем-то было невозможно.

Лиам нахмурил брови, заметив на крыльце знакомую личность – Джеда Брауна. Джед был одет во фланелевую рубашку, джинсы и ботинки. Его волосы были коротко острижены. Он был немного грязноват, но чище, чем остальные. Похоже, он разговаривал с пещерными каннибалами.

Офицер и раньше видел Джеда на шоссе, прогуливающегося или путешествующего автостопом, но никогда не останавливал его. Он всегда казался безвредным.

– Ты прав, – прошептал полицейский. – Мы на месте. Эта хижина – их дом. Кто знает, как давно они здесь...

– Жасмин, – прошептал Джошуа. Он похлопал Лиама по плечу. – Ты видишь Жасмин? У нее длинные темные волосы. Она моя ровесница. Ты видишь ее?

– Я не вижу никого... нормального. Мне жаль.

– Не нужны мне твои извинения, просто помоги мне попасть туда. Помоги мне найти ее.

Джошуа, пошатываясь, поднялся на ноги и, спотыкаясь, пошел вперед. У него не было никакого плана. Парень готов был умолять каннибалов отпустить его девушку. Он даже был готов пожертвовать собой.

Не успел он выйти из-за дерева, как Лиам схватил его и потянул назад, прижав парня к стволу ели и закрыв ему рот ладонью.

– Не делай глупостей, парень, – прошептал полицейский. – Ты помнишь, что сказал возле пещеры, верно? Так вот, сейчас, наверное, самое время ждать спецназ или военных.

Слезы застилали Джошуа глаза, капая и стекая на грязную руку Лиама. Тот покачал головой, поражаясь такой глупости, хотя самоотверженность и смелость парня снова удивили его.

– Послушай, я знаю, что ты волнуешься за нее. Я знаю, что ты хочешь ворваться туда и найти ее, но ты должен подождать. Это наш шанс устроить облаву. Если она жива, ты же не хочешь, чтобы они ее убили. Без подкрепления мы будем только вдвоем против... кто знает, сколько их там. Подумай об этом, парень. Ты не сможешь спасти ее, если сам будешь мертв.

Джошуа громко сглотнул комок в горле. Он неохотно кивнул в знак согласия. И когда Лиам убрал руку от его рта, парень лишь с надеждой посмотрел на хижину, надеясь, что Жасмин еще жива. Его единственным желанием было броситься туда и положить конец этому кошмару, но офицер был прав.

– Просто сообщи им уже и объясни, где расположена хижина. Свяжись со своими напарниками, со спецназом, военными... Хоть с кем-нибудь.

– Хорошо. Просто оставайся здесь. Нельзя, чтобы они тебя увидели.

Джошуа кивнул, смахивая слезы. Пока офицер, присев за большим кустом, связывался с диспетчером, парень выглядывал из-за дерева, наблюдая за происходящим возле хижины. Он глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание.

Мы придем за тобой, Жасмин, – думал он, – только держись.

Глава семнадцатая

Семейный ужин

Жасмин сидела за обеденным столом на кухне, спиной к раковине и плите. Привязанная к стулу, она располагалась в конце прямоугольного стола. За столом было восемь мест, но заняты были только два. Одно из них занимала сама девушка, а слева от нее находился Тони, так же привязанный к стулу.

Мужчина обвис на стуле, обессиленный из-за сильной кровопотери. Культя на его ноге была перевязана, а над раной наложен резиновый жгут. Его впалые глаза, бледные губы и хриплое дыхание указывали на то, что без медицинской помощи Тони долго не протянет.

Эбигейл и Ной накрывали на стол. Они поставили перед каждым стулом пыльные чашки, миски и приборы для еды. По сравнению со своими инбредными братьями и сестрами они выглядели совершенно нормальными. Однако Жасмин знала, насколько их внешность обманчива, и что они нисколько не лучше, а наверняка даже опаснее и умнее своих уродливых сородичей.

Пока его отпрыски накрывали на стол, Джед топтался у плиты. Он облизал губы в предвкушении трапезы, глядя на стейк на горячей сковороде. Он натер стейк зубчиком чеснока, затем перевернул и обмазал нежное мясо маслом. Шипение мяса на сковородке пробудило в нем зверский аппетит. Людоед переложил стейк на изогнутую тарелку, давая возможность соку собраться.

Через две минуты Джед нарезал кусок мяса на восемь тонких пластинок зазубренным ножом для стейков. Нарезанный стейк он переложил на поднос, на котором лежали остальные куски приготовленного мяса.

Джед был искусным кулинаром, его умения в готовке были почти так же хороши, как и отточенные навыки убийства.

Уставившись на Эбигейл, Жасмин проговорила:

– Ты не должна этого делать. У тебя вся жизнь впереди. Ты еще можешь измениться. – Расставляя приборы для еды рядом с тарелками, Эбигейл постоянно бросала на пленницу обеспокоенные взгляды, молчаливо прося ее замолчать. Со слезами на глазах Жасмин улыбнулась ей. – Послушай, даже если ты не можешь помочь нам, пожалуйста... помоги себе. Просто беги отсюда. У тебя еще есть шанс жить нормальной жизнью.

– Это и есть нормальная жизнь, – сказал Джед, разминая стейк кончиками пальцев. Он обернулся к девушке. – Возможно, сейчас тебе все кажется здесь дико, но ты привыкнешь. Это станет для тебя нормой. Я имею в виду, черт, неужели ты думаешь, что жизнь первобытных племен не нормальна? А? Ты думаешь, что папуасы Новой Гвинеи странные? Или индейцы джунглей Амазонки ненормальные? Конечно, нет. По тому, как ты говоришь, я вижу, что ты не посмеешь оскорбить их какой-нибудь неполиткорректной чушью. Так почему тогда оскорбляешь меня и мою семью? Разве мы не заслуживаем жить так, как нам нравится?

– Но ты... ты убиваешь людей. Ты ешь людей. Это ужасно! Это просто отвратительно!

– Отвратительно? Дорогая, есть людей... это часть человеческой природы. Общество, особенно твое общество, говорит нам, что правильно, а что неправильно. Но почему мы должны прислушиваться к кучке людишек, которые возомнили себя богами и указывают остальным, как жить? Голод, я имею в виду настоящий голод, толкает людей на многое. В том числе на людоедство. И все не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд. Подожди, пока не попробуешь. Ты получишь старый добрый оргазм. Ты будешь в таком экстазе, что подумаешь, что твой собственный папа оттрахал тебя. Поверь мне.

Жасмин едва не стошнило от слов Джеда. Она опустила голову и пробормотала:

– Ты больной ублюдок...

Джед поднял кусок стейка с блюда и надкусил. Закатив глаза, он жевал нежное сочное мясо, постанывая от удовольствия.

Ной и Эбигейл вернулись к раковине, помогая отцу готовить еду. Они разговаривали у плиты, шутили и дурачились, дегустируя сочный стейк.

Пока каннибалы отвлеклись, Тони наклонился ближе к Жасмин и слабо прошептал:

– Отвлеки его, Жасмин.

Он медленно слегка поднял правую руку. Веревка вокруг его запястья болталась и ему не составило бы труда освободиться. Просто нужно было только дождаться удобного случая, чтобы нанести удар.

– Просто... Просто отвлекай их, – пробормотал мужчина, едва ворочая языком от слабости.

Жасмин обеспокоено смотрела на Тони. Он был едва в сознании. Тем не менее, не смотря на свои травмы, на свое состояние, мужчина не переставал бороться. У девушки сдавило грудь при осознании того, каково сейчас Тони, какую боль, какое бессилие испытывает сейчас этот некогда сильный и уверенный мужчина. Ей было больно видеть, во что превратили его эти ублюдки, выкачав из него всю жизнь, лишив его семьи и превратив в калеку. Но они не смогли лишить его надежды. Злость и гнев поднимались в ней, как цунами. Если уж Тони в своем состоянии не терял надежды и не переставал бороться, то и она должна была приложить силы для своего спасения.

Жасмин оглянулась на Джеда и крикнула:

– Эй! – Джед улыбнулся и обернулся. Жасмин нахмурилась, увидев его снисходительную ухмылку. – Ты больной ублюдок. Ты просто омерзителен. Ты похищаешь девушек, потому что не в состоянии увлечь ни одну женщину? Да? Поэтому ты до сих пор трахаешь труп своей мамаши, потому что тебе добровольно никто не дает? Или у тебя такой маленький член, что женщины бьются в истерическом припадке, увидев твою пипетку?

Джед старался оставаться невозмутимым, продолжая ухмыляться, но Жасмин видела, как зло блеснули его глаза.

– У тебя слишком длинный язык, девочка. Но можешь не стараться, малышка. Это не работает.

– Серьезно? Ты жалок. Твоя мама, наверное, покончила с собой, потому что ей надоело, что ее трахает такое ничтожество, как ты.

– Следи за языком.

– Пошел ты! Мне надоело тебя слушать. Ты больной...

Джед в одно мгновение подскочил к девушке и со всей силы ударил ее в затылок. От удара Жасмин покачнулась на стуле, заваливаясь вперед, волосы взметнулись облаком и повисли у нее перед лицом.

Сквозь стиснутые зубы Тони рявкнул:

– Убери от нее свои чертовы руки!

– А то что, здоровяк? – он повернулся к Тони, насмешливо окинув его взглядом.

Тони в ярости уставился на каннибала. Джед, смотря на пленника, загоготал. Его отпрыски тоже нервно засмеялись.

Замахнувшись, Джед отвесил Тони пощечину.

– Никогда не указывай мне, как обращаться с моей женщиной. Я буду класть на нее руки, когда захочу, мальчик. Я могу класть и на нее, и на всех в этом лесу не только руки, если что, так что не испытывай меня. Или тебе нравится, когда в твоей жопе ковыряют членом? Ты слышишь меня, тупой сукин сын?

Тони поднял голову и вызывающе посмотрел на Джеда. Ему хотелось растерзать ублюдка, схватить за голову и бить об стол, пока не превратит его ухмыляющуюся рожу в кровавое месиво. Когда Джед стоял к нему совсем близко, у него была такая возможность, но он ею не воспользовался. Несмотря на то, что ему удалось освободить одну руку от пут, мужчина понимал, что сейчас не время – Джед был не один в комнате, и едва он набросился бы на него, парень у плиты сразу же пришел бы отцу на помощь.

Джед вернулся к плите, бормоча себе под нос проклятия. Ему не нравилось, что жертвы не запуганы до смерти, и все еще гонорятся. Он проверил жарящийся стейк на сковороде и удовлетворительно кивнул.

– Ной, присмотри за ними. Не позволяй им делать глупости. Эбби, присмотри за едой. Я учил тебя, как это делается.

Ной кивнул.

– Да, папа. Куда ты идешь?

Джед вздохнул.

– Нужно позвать Калеба и маму. Ужин почти готов.

* * *

Джед вошел в гостиную. Трое инбредных ребятишек сидели на диване в центре комнаты, рассеянно глядя на выключенный телевизор.

– Вы видели своего дядю? – Не отрывая глаз от телевизора, дети одновременно покачали головами. – А как насчет мамы? Вы видели, где она?

Дети снова молчаливо покачали головами, словно загипнотизированные темным экраном. Им позволялось иногда смотреть фильмы по телевизору, но сами они включать его не умели, поэтому сидели и ждали, когда же возникнут движущиеся картинки в странном ящике. Однако сегодня Джед не собирался устраивать для них киносеанс.

– Ладно. Идите на крыльцо или в конуру. Я не хочу, чтобы вы все здесь провоняли своими гнилыми мозгами. Живо, марш отсюда.

Дети разочарованно вздохнули, поднимаясь с дивана. Пошатываясь, они вышли из гостиной и направились к крыльцу.

– Тупые дети... – пробормотал Джед, глядя им вслед.

Он завернул по коридору направо. Заглянув в ванную, он убедился, что она пуста. Открыв дверь спальни Калеба, мужчина увидел, что темная, затхлая комната тоже была пуста. На полу валялись носки, испачканное нижнее белье и тарелки с гниющими остатками пищи.

– Сколько раз я говорил этому ублюдку, чтобы он убирался в своей комнате? – зло проговорил Джед, качая головой.

Он прошел вперед и остановился возле двери последней комнаты – своей спальни. Он занимал эту комнату с тех пор, как его отец скончался несколько десятилетий назад. Мужчина нахмурился, наклонившись ближе к двери, услышав слабый скрип, доносящийся из комнаты. Он узнал этот звук и без сомнений понял, что творится в его спальне.

Джед ворвался в спальню. Вытаращившись, он потрясенно уставился на двуспальную кровать.

Калеб лежал сверху на их матери, его брюки болтались у него на лодыжках. Он перевернул труп матери на живот, подложил подушку под ее бедра и вошел в нее сзади. Влагалище матери сочилось гноем разложения, но это его не остановило. Ему даже нравилось, как член мягко скользит по выделениям при каждом толчке.

– Какого черта ты делаешь, Кэл?! – закричал Джед.

Калеб встрепенулся, услышав грохочущий голос брата. Он вытащил член из влагалища матери, почерневший от липкой субстанции и с личинками, прилипшими к нему. Он спрыгнул с кровати и стал натягивать штаны, заметно нервничая.

– Это не то, чем кажется. Я... Просто... Черт, я не мог сдержаться, Джед, – лепетал Калеб, опасаясь гнева брата.

Джед прошел в комнату. Он отвесил Калебу пощечину, оставив на лице брата покрасневший отпечаток своих пальцев. Он ударил его еще раз. Второй удар заставил Калеба пошатнуться. Прежде чем он успел ударить его снова, Калеб закрыл лицо и оттолкнул руку Джеда. Братья разъяренно смотрели друг на друга.

– Стой! Какого черта?! – закричал Калеб.

– Какого черта? И ты еще спрашиваешь после того, как застал тебя трахающим мою женщину?

– Она не твоя чертова женщина, Джед! Господи, как ты не догадался за все эти годы! Мне казалось, что ты только притворяешься, что ничего не знаешь!

– Что? О чем ты? Что я должен был знать? Давай, парень, не увиливай. Говори.

– Мама всегда любила меня. Понятно? Мы держали это в секрете много лет. Она трахалась с тобой только потому, что знала, что ты сам не справишься. Она знала, что я могу получить любую женщину, которую захочу, поэтому она не беспокоилась обо мне. Она просто не понимала, что... что я всегда хотел только ее.

Джед сжал кулаки, борясь с желанием снова ударить брата. Он расхаживал взад-вперед возле изножья кровати.

Калеб усмехнулся, окидывая брата взглядом.

– Кроме того, у меня член больше, чем у тебя. Разве ты не думаешь, что мама заслуживает чего-то лучшего?

– Ты никогда не видел мой хуй, Кэл. Откуда ты знаешь, что твой больше? А?

Калеб поднял руки вверх, помахав ладонями.

– Посмотри на мои руки, Джед. Они огромные. А теперь посмотри на свои миниатюрные ручонки. Давай, посмотри на них.

– Что ты хочешь сказать?

– У того, у кого больше руки, всегда больше член. Так устроен мир. Это... Как они это называют? A... Генетика, понимаешь?

Джед разжал кулаки и уставился на свои руки. Его ладони были немного меньше, чем у Калеба. Он не верил словам брата, был уверен, что это всего лишь миф, но все равно был зол. Он был главным мужчиной в доме, хозяином, поэтому у него должен был быть самый большой пенис. У вожака не может быть член меньше, чем у других самцов.

Джед схватил Калеба за шею и вытащил его из комнаты, осыпая ругательствами. Калеб пытался вырваться, царапал запястья Джеда и бил его по ребрам, но безуспешно. Злость придавала Джеду сил. Он приволок брата на кухню и швырнул его на обеденный стол. Тот рухнул на столешницу, сбивая тарелки и столовые приборы.

Калеб корчился на столе, закрывая лицо руками.

– Прости меня! Мне чертовски жаль, ясно? Черт возьми...

Пока его брат рыдал, Джед подошел к плите и схватил со стола тесак. Прежде чем Калеб успел убежать, он схватил брата за правую руку и прижал ее к столу. С покрасневшим лицом и вздутыми на шее венами, Джед издал боевой клич, взмахнул тесаком и отрубил Калебу три пальца.

Мизинец, безымянный и средний пальцы Калеба отсекло одним ударом. Указательный палец, зацепленный лезвием, все еще держался на руке. Калеб пошевелил рукой, и из ран хлынула кровь. Тесак остался торчать в столешнице, а его отрубленные пальцы остались по другую сторону острого лезвия.

Подняв дрожащую, кровоточащую руку к лицу, Калеб истошно завопил.

– Черт! Блядь! Блядь! Блядь!

– Ну, и кого теперь член больше?! А?

Жасмин и Тони молча наблюдали за происходящем, в ужасе взирая на устроенную резню. Причина драки из-за спора о размерах их пенисов показалась пленникам еще более дикой.

Джед столкнул Калеба со стола.

– Иди и приведи себя в порядок. И тебе лучше следить за тем, что ты говоришь и делаешь, иначе в следующий раз я не ограничусь одними лишь твоими пальцами.

Калеб хныкая, заковылял из комнаты.

Джед собрал отрубленные пальцы со стола и, повернувшись к пленниками, виновато улыбнулся.

– Извините за это недоразумение. Хорошо, что этого не случилось во время ужина. Мама не любит скандалы. Но, по крайней мере, эти пальцы подойдут для супа. Черт, они даже могут подойти в качестве закуски. Ну-ка, я посмотрю, что можно сделать.

Жасмин с отвращением отвела взгляд. Она и до этого не сомневалась, что вся еда приготовлена из человечины, но слышать ей об этом точно не хотелось. Пока их похититель шел к плите, Тони свободной рукой взялся за тесак. Дерево застонало, когда он вытащил лезвие из столешницы, но каннибалы, казалось, не заметили этого. Он спрятал тесак под рубашку и кивнул Жасмин.

Проверяя степень прожарки мяса, Джед распорядился:

– Ной, иди проверь маму. Вымойте ее, а потом пригласи к столу. Эбби, а ты убери беспорядок, наведенный Калебом, пока мама не пришла. – Он откусил кусочек мяса и прошептал: – Ужин почти готов.

* * *

Наконец ужин начался. Жасмин и Тони остались сидеть на прежних местах. Калеб сел рядом с Тони, а Джед – рядом с Калебом. Матриарх сидела на своем инвалидном кресле напротив Жасмин. Вернее ее разлагающийся труп, но никто, кроме пленников, старательно не замечал состояния ее тела. Ной и Эбигейл сидели через стул справа от Жасмин. Между ними осталось пустующее место. Еда и напитки уже были поданы – фирменный стейк Джеда и ледяное пиво.

Жасмин и Тони, избитые, в синяках и потеках крови, теперь больше походили на дикарей, нежели сами каннибалы. Джед и Калеб принарядились в помятые смокинги, аккуратно причесавшись. Правая рука Калеба была перевязана и заметно поддергивалась. Ной был одет в белую рубашку на пуговицах и джинсы, а Эбигейл – в рваное, некогда праздничное платье. Одежда девочки была ей явно велика и видимо снятая с одной из предыдущих жертв жуткого семейства.

На трупе, восседавшем в инвалидном кресле, была ночная рубашка в пятнах от гноя. Видимо, мертвеца обряжать по случаю ужина не стали, опасаясь, что та развалится на части при процедуре переодевания.

Жасмин едва сдерживала себя, чтобы не завопить, наблюдая за этим подобием званого ужина, выглядящего зловещей пародией на семейные посиделки. Но сцепила зубы, ожидая команды Тони, который выжидал удобного случая, чтобы дать им отпор.

Жасмин заставила себя улыбнуться, продолжая играть роль строптивой девчонки, отвлекая внимание на себя.

– На какой барахолке вы это выкопали? Смокинги, платья... Какой-то дешевый спектакль? Где ты достал одежду?

Джед посмотрел на Жасмин с другого конца стола. Ее провокационные вопросы были неприемлемы. Калеб же даже бровью не повел. Он был озабочен исключительно своей изувеченной рукой. Напряжение нависло над обеденным столом, как грозовая туча, но Жасмин продолжала улыбаться.

Встань, – подумала она, – подойди сюда, чтобы Тони мог перерезать тебе горло, ублюдок.

Разрушая возникшее напряжение, Ной пояснил, очевидно приняв ее вопрос за интерес:

– Это наша праздничная одежда. Она только для особых случаев. Видишь ли, мы принимаем тебя в свою семью, отдаем тебе дань уважения. Верно, па? – Джед кивнул. Ной оглянулся на Жасмин. – Мы забрали эту одежду у подростков. Они были похожи на тебя, богатые городские ублюдки. Они что-то праздновали... Они называют это... э... э... выпускной. Да, именно так. Так вот, они приперлись сюда, не уважали наш дом своим пьянством, наркотиками и музыкой, – своим домом парень именовал весь лес, а не только хижину, где они находились, – мы их убили. Потом мы забрали их одежду. И теперь носим эту одежду по особым случаям. Хорошая история, да?

Жасмин потрясенно помотала головой. Естественно, она понимала, что ее семья – не первые жертвы каннибалов, но слушать об их зверствах было выше ее сил. Но что еще больше ее взволновало, это то, что она уже слышала эту историю. Она слышала об этом в своей школе, за сотни миль отсюда и всегда думала, что это городская легенда – предостережение, чтобы дети не ходили ночью в лес.

Джед встал со своего стула, посмеиваясь, как нашкодивший ребенок. Он обошел вокруг стола и ласково потрепал мать по плечам, наклонившись к ее голове и что-то прошептав в ухо, которое из-за разложения уже практически отвалилось. Выпрямившись, по-прежнему улыбаясь, прошествовал дальше, остановившись между Ноем и Эбигейл.

Уставившись на Жасмин, Джед сказал:

– Я уже познакомил тебя со своими прекрасными детьми, не так ли? Они мои любимчики. Они не такие, как... другие. Я не пускаю других сюда, иначе они наведут здесь беспорядок. Но эти дети... Они как я, или Кэл, или... или ты. Они, как вы говорите, нормальные. Верно?

Жасмин не считала никого из них нормальными. И пусть у них не было видимых уродств, но души их были гнилые. Ее волновала только Эбигейл. Эта девушка еще не была до конца испорчена, в ней не было той жестокости, которую проявляли другие.

Джед потрепал Эбигейл по голове.

– Знаешь, если бы ты не появилась, мне пришлось бы забрать маленькую Эбби у Ноя себе. Братья и сестры... Я не думаю, что от их спаривания рождаются здоровые дети. Вот почему многие из младших оказались такими... деформированными. Матери и сыновья, отцы и дочери... Это лучшая комбинация. Да, я думаю, у нас получились бы отличные дети. Черт, если ты будешь по-прежнему упорствовать, дорогая, я всегда могу взять себе Эбигейл. Это чтобы ты не чувствовала себя очень особенной.

Джед усмехнулся, переместив руку на плечо Эбигейл. Ной с каменным лицом наблюдал за рукой Джеда. Его разозлили слова отца, но не мог перечить ему. Жасмин и Тони едва не задохнулись от намерений мужчины. Он говорил о насилии над невинным ребенком так, словно это было в порядке вещей.

– Ты чудовище. Я... тебя убить мало. Всю твою семейку нужно изничтожить.

– Я чудовище? – спросил Джед, обернувшись к нему. – И почему же, могу я узнать?

– Ты ешь людей. Истязаешь, убиваешь и ешь!

– Чтобы выжить. Мы едим людей, чтобы выжить. Животные не монстры, парень. А, в конце концов, люди – это просто животные.

– Ты не человек. Ты... Ты просто больной ублюдок, который трахал свою мертвую мать...

Джед цокнул языком, сузив глаза.

– Что ты только что сказал? Хм? Что ты сказал о маме?

– Она мертва! Вбей это в свою гребаную башку! Она мертва! Ты, наверное, сам и убил ее!

– Парень, следи за языком, а то лишишься пальцев, как Кэл!

– Пошел ты, и твоя мертвая мамаша, – пробормотал Тони.

Джед вытаращил глаза на пленника, пораженный его дерзостью. Он оглянулся на мать, помня, что та не любит скандалы, однако не мог сдержать себя. Его глаза забегали по столу в поисках тесака.

– Где, черт возьми, я оставил этот...

Калеб закричал, баюкаю травмированную руку. Слезы текли по его щекам, он хрипел и плакал. Кровь просочилась сквозь повязку, и манжета его рубашки тоже пропиталась кровью.

– Я... Я истекаю кровью, чувак. Ты... Ты слишком сильно ранил меня, Джед. Я думаю, я... Черт, я умираю, не так ли? Что... что... Что мне делать? – мужчина в панике озирался, пробегая по лицам сидящих за столом, ища поддержки.

– Хватит ныть, Кэл, – поморщившись, бросил Джед. – Сядь на свое место. Ты же не хочешь проявить неуважение к маме? Забудь о своих сраных пальцах. Давайте поедим наконец.

Джед вернулся на свое место. Накинувшись на стейки, каннибалы громко чавкали и шумно глотали мясо. Они изредка хрюкали и бормотали, почти не обращая внимания друг на друга, сосредоточившись исключительно на своей еде. Стейк был восхитителен.

Джед засмеялся, взглянув на пленницу.

– О, прости. Ты же до сих пор связана. Давай я тебе помогу, а то так и останешься голодной.

Он встал со своего места и подошел к девушке. Развернув салфетку, мужчина засунул ее Жасмин за воротник, как импровизированный слюнявчик. Та извивалась и плакала, когда он лапал ее грудь, но это только больше смешило ублюдка.

Джед воткнул вилку в стейк и поднес наколотый кусочек к глазам Жасмин. Соки капали на ее пижамные штаны и салфетку.

– Открой рот, детка. – Жасмин втянула губы и покачала головой. Джед угрожающе зарычал: – Если ты не откроешь рот, я убью твоего друга. Я убью его, прямо здесь и сейчас.

Жасмин взглянула на Тони. Тот покачал головой. Джед рассмеялся, когда Жасмин опустила голову. Его позабавила ее непокорность. Она была более упряма, чем он представлял. И ему нравилось это ее качество.

Джед откинул ее голову назад и зажал девушке нос, фактически лишив ее возможности дышать. Жасмин пыталась вырваться из его хватки, задыхаясь. Долго задерживать дыхание она не могла, и в конце концов, раскрыла рот, чтобы сделать вдох.

Каннибал тут же засунул кусок стейка ей в рот. Капли жира стекали по подбородку Жасмин, но она не могла выплюнуть мясо. Он закрыл ей рот и заставил жевать, усмехаясь, глядя ей в глаза и наслаждаясь ее беспомощностью.

– Глотай, или задохнешься. Глотай, тупая пизда.

Слезы текли по ее щекам, Жасмин неохотно проглотила нежное мясо. Вкус был не так уж и плох, по правде говоря, мясо было очень вкусным, но она просто знала, что ест, и одна мысль о том, что это человеческое мясо, заставляла ее желудок скрутиться.

Джед легонько потрепал Жасмин по щеке.

– Хочешь знать, что ты только что съела? – Жасмин покачала головой, глубоко вдыхая через нос. Ухмыляясь, Джед сомкнул руки на шее девушки. – Я все равно скажу тебе, дорогая. Ты съела... задницу своей матери. Или, может быть, это было ее бедро? Я не уверен. Моя память уже не та, что раньше, но я уверен, что это было мясо твоей матери. Или это была та, другая женщина? – он в задумчивости приподнял брови, словно силясь вспомнить.

Жасмин заскулила, смотря на Джеда широко раскрытыми глазами, а тот гоготал, продолжая сжимать руки на ее горле. Она не могла понять его намерений, не могла понять, чего он добивается.

Он лжет, лжет, это не может быть правдой, – подумала она.

Выстрел эхом разнесся по лесу. Пуля, как шмель, пронеслась сквозь щель в заколоченном кухонном окне и вонзилась Джеду в плечо. Тот охнул и пошатнулся. Калеб поперхнулся, Эбигейл закричала, а Ной вскочил из-за стола. Все ошарашенно переглядывались, кто с ужасом, кто с надеждой.