Текст книги "Госпожа Месть (ЛП)"

Автор книги: Джон Этан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Мужчина фыркнул и с отвращением покачал головой. Выражение его лица гласило: Ты жалкая. Он ударил ее ногой по голове сбоку с глухим звуком, отчего она потеряла сознание. Он отошел и присоединился к группе в фургоне. Фургон задним ходом выехал из переулка и выехал на улицу с другой стороны квартала.

Брошенная умирать, Мисти лежала в переулке лицом вниз и без сознания. Ей ничего не снилось, она ничего не видела. Ее мир стал темным, оскверненным и разрушенным бандой головорезов. Она пережила нападение, но часть ее умерла той ночью – и родилось что-то еще.

Глава 3. Прошлая ночь

Мисти открыла глаза. Она лежала на кровати, подложив под голову мягкую подушку. Она застонала и скривилась от боли, когда медленно подняла голову с подушки. Она чувствовала боль и ушибы, ноющие с головы до ног. Большая часть боли исходила от ее промежности. Ее глаза расширились, когда она уставилась на свой матрас. Белая подушка и простыни были испачканы кровью.

Ее нижняя губа задрожала, когда она заикнулась:

– Н–нет. Это... На самом деле этого не было, правда?

Она села в постели и облокотилась на спинку кровати. Мисти не могла не всхлипнуть, осмотрев себя сверху вниз. Ее разорванное платье, испачканное кровью и грязью, все еще липло к телу. На ней была только одна туфля. Ее пальцы задрожали, когда она коснулась своей щеки. Мисти почувствовала на лице засохшую, шелушащуюся кровь. Рана над ее бровью перестала кровоточить, но все еще болела.

Она прошептала:

– Как... Как я сюда попала? Что случилось?

Мисти шмыгнула носом, оглядывая свою квартиру-студию. Справа от нее была небольшая кухня с обеденным столом на двоих. Прямо перед ней стоял телевизор с плоским экраном. Входная дверь, запертая на засов, находилась справа от телевизора. А справа от входной двери была еще одна дверь, ведущая в ванную.

Ее взгляд остановился на левой стороне квартиры. Она была начинающей художницей, стремившейся запечатлеть лучшее в человечестве. Ее стены были украшены ее красочной и оптимистичной работой – ее творчеством. Слева от нее стояли мольберт и табурет. Все было нормально. Однако холст на мольберте резко изменился.

На холсте было нарисовано сюрреалистичное изображение большой головы монстра, преимущественно в оттенках черного и серого. У темного монстра были пустые желтые глаза и разинутая пасть, обнажающая острые зубы. Вместо языка в его пасти был нарисован переулок. На улице рядом с мусорным контейнером лежала тщедушная женщина. Женщину окружали четыре темные фигуры – призрачные силуэты.

По ее щекам потекли слезы, Мисти покачала головой и прошептала:

– Я не рисовала это. Нет, я... Я бы не смогла этого сделать. Это невозможно.

Она закрыла лицо обеими руками и зарыдала. Она не помнила, как рисовала это изображение, она даже не могла вспомнить, как нашла дорогу домой, но она помнила изнасилование.

Образы нападавших мелькали в ее сознании, мучая ее. Женщина с вьющимися светлыми волосами, дородный мужчина с бородой, стройный мужчина с щетиной и Джаред – она помнила их всех. Она почувствовала жгучую боль в промежности. Она приподняла платье и осмотрела себя. Кровь вокруг ее влагалища и ног вызывала у нее тошноту.

Она воскликнула:

– Почему? Почему это должно было случиться со мной? Что я сделала, чтобы заслужить это? Те... Эти больные ублюдки... Я чертовски ненавижу это. Я...

Она ахнула и вздрогнула, когда кто-то постучал в парадную дверь. Она прижала подушку к груди и уставилась на дверь.

Тук, тук, тук – человек постучал снова. Звук был нормальным, как вчера и позавчера.

Для Мисти это прозвучало громко и звучно. Сквозь ее затуманенное зрение дверь выглядела так, как будто она дребезжала в дверном проеме. Она боялась, что дверь сорвется с петель, группа насильников ворвется в ее дом и снова нападет на нее.

Мисти сбросила туфли на высоких каблуках и встала с кровати. Она подкралась к двери, когда стук продолжился. Встала на цыпочки и заглянула в глазок. Она вздохнула с облегчением.

За дверью стоял Кристиан. Он не выглядел ни злым, ни опасным. На самом деле он казался встревоженным и подавленным.

Мисти подумала: Я не могу открыть дверь, я не могу позволить ему увидеть меня такой. Она зажала рот руками и сделала два шага назад. Она планировала сыграть в игру ожидания, надеясь, что ее тайный поклонник уйдет, не устроив сцены. Он постучал еще раз, но безрезультатно. С другой стороны двери послышался вздох.

Мисти пробормотала едва слышно:

– Это к лучшему. Это...

По комнате эхом разнеслась поп-песня, сопровождаемая звуком громких вибраций. Широко раскрыв глаза, Мисти посмотрела на свою сумку в развлекательном центре. Она вытащила свой телефон из сумки и прочитала идентификатор вызывающего абонента: Кристиан. (За именем последовал краснеющий смайлик.) Она провела пальцем по экрану и отклонила вызов.

Кристиан прижался лбом к двери и сказал:

– Мисти, я знаю, что ты там. Не будь такой. Пожалуйста, открой. Да ладно тебе, мы пытались дозвониться до тебя все утро и всю ночь. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

Охваченная благоговением, Мисти посмотрела на часы на своем телефоне: 2:33 дня. Она посмотрела на окна над своей кроватью. Послеполуденное солнце просачивалось сквозь щели на ее шторах и жалюзи. После нападения она потеряла счет времени, а также своим действиям. А также пропустила утренние занятия.

Она наклонилась ближе к двери и сказала:

– Я... Я в порядке, Кристиан. Я поговорю с тобой позже. Я обещаю.

– Я знаю, что что-то не так. Я слишком хорошо тебя знаю. Я слышу это в твоем голосе. Позволь мне увидеть тебя, Мисти. Пожалуйста.

Мисти вздохнула, потом сказала:

– Хорошо. Просто дай мне минутку, хорошо?

– Хорошо, я могу подождать.

Мисти бросилась в ванную, проигнорировав туалет. Она открыла кран в раковине, затем окунула голову в теплую воду. Оттерев запекшуюся кровь с лица и волос, она выскользнула из платья и надела халат. Халат прикрывал ее обнаженное тело, но открывал ложбинку между грудями.

Она ничего не могла поделать с раной на лбу, поэтому попыталась скрыть порез волосами. Она закрыла кран и побежала обратно в гостиную.

Прежде чем она успела открыть дверь, она резко остановилась. Простыни, – подумала она. Она не хотела беспокоить своего близкого друга, поэтому накрыла окровавленные простыни и подушку одеялом. На этом ее приготовления были завершены. Она остановилась перед дверью и глубоко вздохнула, мысленно готовясь к встрече с Кристианом.

* * *

Мисти открыла дверь, опустив голову и плечи. Она уставилась себе под ноги – на ее плечи давил стыд. Кристиан стоял в дверях, глядя на свою подругу обеспокоенными глазами. Он пошевелился и наклонил голову, пытаясь получше разглядеть ее лицо, но ничего не мог разглядеть сквозь ее волосы. Пара стояла в молчании целую минуту.

Кристиан кашлянул, чтобы прочистить горло, затем спросил:

– Мисти, ты в порядке?

– Я в порядке, – ответила Мисти, не поднимая головы. – Я работаю над своим проектом, поэтому сейчас не могу говорить. Я позвоню...

– Что с тобой случилось? – перебил Кристиан. Он протянул руку и убрал волосы с ее лица. Широко раскрыв глаза, он ахнул: – Черт, Мисти, это ужасная рана. Тебе следовало бы...

Мисти оттолкнула его руку и сказала:

– Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Кристиан поднял руки к груди в мирном жесте. Он открыл рот, чтобы заговорить, но не смог вымолвить ни слова. Он заметил синяки на ее лице и груди. Она выглядела так, словно ее жестоко избили. Ее физическая красота была запятнана, запятнана группой нечестивых людей, но он все еще заботился о ней. Несколько порезов и синяков не могли его отпугнуть.

Мягким тоном он спросил:

– Могу я войти внутрь?

Мисти скрестила руки на груди. Она все еще смотрела себе под ноги, отказываясь встречаться взглядом со своим другом. Ей хотелось брыкаться и кричать, но она не хотела устраивать сцену. И она не хотела вызвать какие-либо подозрения. Она не совсем понимала почему, но чувствовала себя вынужденной скрыть тот факт, что ее изнасиловали. Она вела себя так, словно совершила преступление.

Она кивнула и сказала:

– Конечно, – Мисти отступила в сторону и поманила Кристиана. – Ты можешь сесть за обеденный стол, на кровать или... или просто постоять рядом. Это не имеет значения.

– Спасибо.

Кристиан вошел в квартиру. Он стоял в ногах кровати и смотрел, как Мисти закрыла и заперла дверь. Мисти подошла к молодому человеку, скрестив руки на груди и опустив голову.

Кристиан спросил:

– Итак, что случилось? Как ты умудрилась пораниться?

Глаза Мисти заметались влево-вправо, пока она придумывала оправдание. Она подумала о классической отмазке: я врезалась в дверь. Вместо этого ее халат натолкнул ее на мысль.

Она сказала:

– Я была, гм... Я принимала душ прошлой ночью. В итоге поскользнулась и ударилась головой о раковину.

– Ты ездила в больницу?

– Нет...

– Нет? Это ужасная рана. У тебя может быть сотрясение мозга. Давай, давай я отвезу тебя в больницу.

– Нет, нет. Я в порядке. Я имею в виду, я... Я отоспалась и проснулась нормально. Я в порядке, правда.

Кристиан разочарованно вздохнул, потер затылок и посмотрел Мисти в глаза. Он мог читать ее, как детскую книжку. Она была взволнована, встревожена и напугана. Что-то было не так, но он не мог понять, в чем дело.

Он повторил:

– Пожалуйста, позволь мне отвезти тебя в больницу. Я оплачу счета, если ты об этом беспокоишься.

Мисти нахмурилась и огрызнулась:

– Дело не в чертовых счетах, Кристиан. Я просто не хочу никуда ехать. Пожалуйста, перестань допрашивать меня. Просто... Просто перестань.

– Хорошо, хорошо. Я все понимаю. Извини.

Кристиан отступил. Он не знал о нападении, но уважал ее личную жизнь и полностью понимал ее разочарование. Он бы чувствовал то же самое, если бы кто-то попытался совать нос в его личную жизнь.

Кристиан сказал:

– Послушай, я не буду заставлять тебя ехать в больницу. Я не могу этого сделать. Но я могу тебе помочь. Я могу сбегать в аптеку через дорогу, чтобы купить кое-какие лекарства. Я вернусь через пятнадцать минут и подлатаю тебя, хорошо?

Мисти покачала головой и сказала:

– Тебе не обязательно это делать. Пожалуйста, просто...

– Я хочу это сделать. Я вернусь, Мисти. Я позабочусь обо всем.

Кристиан нежно похлопал ее по плечу, а затем выбежал из квартиры. Мисти бросилась к двери и заперла замки. Она тупо уставилась в стену, погруженная в свои мысли, потом заплакала. Она изо всех сил старалась удержать маску на лице рядом с Кристианом. Она должна была избавиться от своей боли, прежде чем он вернется.

* * *

– Вот, – сказал Кристиан, накладывая последнюю полоску пластыря на ее рану.

Он откинулся назад и осмотрел рану на лбу Мисти. Он успешно очистил, подсушил и заклеил ее порез пластырем. Это было не идеально, но помогло. Он пристально посмотрел Мисти в глаза, пытаясь понять причину ее печали. Она опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом, но он видел ее боль. Что с тобой случилось прошлой ночью? – подумал он.

Кристиан покачал головой, отрываясь от своих размышлений. Он схватил пузырек с таблетками из пластикового пакета на кровати и сказал:

– Вот. Это Тайленол. Это должно помочь тебе справиться с головной болью. Я принесу тебе воды.

Мисти уставилась на таблетки у себя на ладони. Таблетки немного облегчат ее физическую боль. Однако таблетки не могут стереть ее воспоминания.

Кристиан вернулся со стаканом воды.

– Выпей это.

Мисти кивнула, принимая стакан. Она слегка улыбнулась, уголок ее рта дернулся. Когда она проглотила таблетки и залпом выпила воду, Кристиан посмотрел на ее грудь. Он мог разглядеть ее груди и соски под халатом. Он не хотел лукавить, он искренне хотел позаботиться о ней, но ничего не мог с собой поделать.

Заметив любопытный взгляд Кристиана, Мисти поставила стакан на тумбочку и подтянула халат ближе к телу. Она скрестила руки на груди и прикрыла грудь.

Кристиан заикнулся:

– Я... извини. Это... Я просто смотрел на... синяки у тебя на груди. Правда, я не...

– Все хорошо, – перебила Мисти. – Я не хочу быть... сукой. Я просто... я... Сегодня я чувствую себя не в своей тарелке. Вот и все.

Кристиан сел рядом с ней и сказал:

– Тебе действительно следует подумать о том, чтобы поехать в больницу. Я изо всех сил старался тебя подлатать, но тебе действительно следует обратиться к настоящему врачу. Тебе, наверно, нужно сделать нормальную перевязку.

– Не говори о больнице, Крис. Я не хочу. Я просто не...

Мисти боялась, что врачи и копы спросят о ее ранах, если она попадет в больницу. Она представила себе ситуацию так: она появится в больнице, врачи что-то заподозрят, полиция допросит ее, она соврет и облажается, тогда все узнают, что ее изнасиловали. Она не могла этого допустить.

Нарушив тишину, Кристиан спросил:

– Итак, как ты упала?

Мисти пожала плечами и ответила:

– Я поскользнулась, когда выходила из душа. Вот и все.

– В самом деле? Рана выглядит гораздо серьезнее. Похоже, что ты упала с лестницы.

– Ну, я попала в... в... на край раковины, знаешь ли. У меня очень чувствительная кожа, так что, должно быть, я просто повредила голову и лицо. Ну ты же знаешь меня.

– Д–да, думаю, да.

Она лжет, – подумал Кристиан. Конечно, он не посмел обвинить ее во лжи. Это разрушило бы их отношения. И все же он видел это в ее глазах и слышал в ее голосе. Она была ранена – физически и морально.

Молодой человек оглядел квартиру. Его взгляд остановился на последней картине Мисти. Чудовищный образ застал его врасплох. Он отличался от ее обычных картин – мрачный, меланхоличный, ужасающий.

Кристиан спросил:

– Это... Это твой новый проект? Что это?

– Честно говоря, Кристиан, я не совсем уверена, – ответила Мисти. Она снова посмотрела на картину, очарованная ее красотой, и сказала: – Я думаю, это... отражение человечности. Это ведь правда, верно? Может быть, все мы этого не видим, но, так или иначе, нас всех съедает монстр, прежде чем мы умрем. Я думаю, что так оно и есть...

– Что ж, это интересный взгляд на жизнь. Ты обычно рисуешь более яркие вещи, ведь так? А это немного... в темных тонах, верно?

– Наверно, я только что поняла, что мир очень темный. Кроме того, я хотела попробовать что-то новое. Я ничего не смогу добиться, делая одно и то же снова и снова. Для меня это глоток свежего воздуха.

– Да, я думаю, ты права. Ты собираешься...

– Спасибо, что навестил меня, – перебила Мисти, прежде чем он смог задать еще один вопрос. Опустив голову, она сказала: – Я действительно хочу немного побыть одна сейчас, если ты не против.

– Да, конечно. Мне все равно пора идти. Может быть, мы сможем потусоваться позже. Мы можем перекусить или типа того.

Мисти вцепилась кончиками пальцев в рукав пальто Кристиана, изо всех сил стараясь не касаться его кожи. После такого травмирующего нападения она не хотела никого трогать, включая своего близкого друга. Она встала и натянула на него пальто, заставляя его встать рядом с ней, затем мягко подтолкнула его к двери.

Подойдя к двери, Кристиан сказал:

– Хорошо, я понимаю. Я дам тебе немного отдохнуть. Просто... Просто позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо?

Кристиан вышел из квартиры. Он повернулся и уставился на Мисти, надеясь на положительный ответ – надеясь, что его возлюбленная посмотрит ему в глаза. Мисти стояла у двери, отказываясь смотреть на друга. На мгновение она подумала о том, чтобы выпалить правду – меня изнасиловали! – но ее горло сжалось. Она чувствовала себя так, словно ее душат.

Она хрипло пробормотала:

– С–спасибо за все, Кристиан. Я... Я позвоню тебе позже.

Кристиан с облегчением выдавил улыбку. Прежде чем он успел ответить, Мисти закрыла дверь и повернула замки.

Она проковыляла к изножью кровати, затем упала на матрас лицом вниз, уткнулась лицом в одеяло и зарыдала. Она не могла перестать думать об ужасном нападении. Оно прилипло к ее мозгу и заразило ее мысли, как вирус. От одиночества она могла только рыдать и желать, чтобы боль ушла.

Глава 4. Неспособность справиться

Мисти сидела в постели, прислонившись к стопке подушек и укрывшись одеялом, испачканным кровью. Она прижала подушку к груди и уставилась на дверь. Дверь была заперта, консольный столик загораживал дверной проем, но она все равно чувствовала себя уязвимой. Шторы и жалюзи были закрыты, но она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Пара глаз раздевала ее, злобно уставившись на нее сквозь стены.

Она громко сглотнула, подавляя комок в горле. По ее лицу и шее стекали капли пота. Она дышала быстро, как будто ей не хватало воздуха.

Ее нижняя губа задрожала, и она прошептала:

– Они... Они напали на меня. Они изнасиловали меня, все они. Что... что я сделала, чтобы заслужить это?

Она оглядела свою квартиру, пока ее взгляд не остановился на туфлях на высоком каблуке возле входной двери. Она прошептала:

– Это было... это было из-за платья? Туфель? Неужели я... Неужели я их спровоцировала? Нет, нет, нет. Это... Это неправильно. Все это полный пиздец.

Она схватила себя за волосы и дернула их, кряхтя и постанывая от разочарования. Она схватила пульт с тумбочки и включила телевизор.

Телевизор был настроен на новости. Как обычно, основные средства массовой информации сосредоточились на аккаунте президента в Твиттере, расшифровывая значение каждого слова, словно изучали новый язык.

Она переключала каналы, пока не остановилась на местных новостях. Местные новости были посвящены торжественному открытию ресторана. Дикторы новостей и интервьюируемые казались веселыми.

Мисти подумала: А как же я? А как насчет меня? Почему вы говорите о жертвах только тогда, когда вам нужно поднять свои чертовы рейтинги?

Она закатила глаза и снова переключила канал, изо всех сил стараясь успокоить нервы. Она остановилась на мультяшном канале. К ее крайнему удивлению, канал показывал повтор одного из ее любимых мультфильмов – что-то о говорящей губке, которая жила под водой. Ее глаза наполнились слезами, и она нервно рассмеялась, но ей не было весело.

Шоу напомнило ей о ее невиновности, которую, как она считала, у нее отняли во время нападения. Она выключила телевизор и отбросила пульт в сторону.

Слезы потекли по ее щекам, она сказала:

– Черт возьми, все это чушь собачья. Я не могу этого сделать. Почему это должно было случиться со мной?

Она посмотрела на холст слева от себя. Ужасающая картина заставила ее содрогнуться. Она не помнила, как рисовала ее, но решила, что это отражение нападения.

Мисти нахмурила брови и озадаченно склонила голову набок. Казалось, что картина чудесным образом двигалась. Разинутая пасть монстра медленно двигалась вверх-вниз, как будто он что-то жевал. Ей казалось, что она может войти в картину и войти в пасть монстра. Картина звала ее, нашептывая ей на ухо сладкие слова.

Из-за ее затылка раздался хриплый мужской голос:

Сдавайся... Покончи с этим... Убей себя.

– Нет! – воскликнула Мисти.

Пошатываясь, Мисти встала с кровати. Она вошла на кухню, взяла стеклянную чашку и подставила ее под проточный кран. Обычно она не пила воду из-под крана, но сейчас она чувствовала, что задыхается. Ей нужно было выпить, чтобы стряхнуть дрожь. Дрожащей рукой Мисти сделала глоток воды. Вода вылилась у нее изо рта, стекая по подбородку и шее. Она держала чашку обеими руками, но все еще не могла унять дрожь.

– Черт возьми! – закричала Мисти.

Она швырнула чашку на пол. Чашка разлетелась на дюжину осколков, и волна воды плеснула на плитки кафеля. Она не потрудилась навести порядок. Она расхаживала взад-вперед между кроватью и развлекательным центром, бессвязно бормоча.

Она подумала о том, чтобы позвонить своим родителям в Японию. Она представила, как бросается в объятия матери и рыдает у нее на груди, а отец гладит ее по затылку и шепчет слова утешения. Представила, как проводит время со своим младшим братом в прекрасном парке, вдали от насилия и ненависти.

Однако она не могла собраться с духом, чтобы позвонить им. Она знала, что это ужаснет ее семью, поэтому решила взвалить на себя это бремя без них.

Я могу позвонить Кристиану, – подумала она, – он помогал мне раньше и может помочь мне снова. Она остановила себя, прежде чем смогла дотянуться до своей сумки. Она отступила на шаг и покачала головой. Мисти знала, что Кристиан поймет ее боль, но не могла собраться с духом, чтобы продолжить. Я не могу этого сделать, – подумала она, – что я ему скажу?

Привет, Кристиан. Причина, по которой я вчера вела себя так странно, заключалась в том, что меня изнасиловали. Ты можешь мне помочь? Меня изнасиловали. Ей было трудно произнести эти ужасные слова.

Она не могла позвонить в полицию, потому что не могла признаться в этом даже самой себе. Кроме того, она опасалась возможного возмездия со стороны насильников, если она расскажет полиции о преступлении. Она подумала: Смогу ли я даже встретиться с этими монстрами в суде? Смогу ли я вообще их опознать? Ее воспоминания начали расплываться, а лица насильников – искажаться.

Она прижала руку к груди, тяжело дыша. Ее ноги дрожали, сердце бешено колотилось, а мозг пульсировал. Она почувствовала головокружение, вспомнив изнасилование. Острая боль исходила из ее таза, отдаваясь эхом по всему телу. Она почувствовала давление на свою голову сбоку. Она чувствовала себя так, словно ее снова изнасиловали.

Она крепко зажмурилась и крикнула:

– Хватит!

Мисти схватила ножницы со своего рабочего места и бросилась в ванную. С глазами, полными слез, она начала стричь волосы. Прядь волос по спирали упала в раковину. Она схватила еще одну прядь волос, затем отстригла ее. Этот клок волос упал ей на ноги. Она всхлипнула, продолжая стричь волосы. Ее теория была проста: если она не сможет узнать себя, то сможет забыть изнасилование – она сможет возродиться.

Мисти уронила ножницы в раковину, полную волос, и уставилась на свое отражение. Ее волосы были подстрижены до подбородка, растрепанные и неровные. В эпоху, когда в обществе господствовал особый стиль, ее прическа считалась бы модной. Однако она не пыталась устанавливать тенденции. Она подумала о том, чтобы побрить голову, но у нее не было сил продолжить.

Она разделась, затем заковыляла в ванну. Включила душ, не потрудившись проверить воду, и села в ванну, прижав колени к лицу. Вода за минуту превратилась из холодной в теплую, а затем в кипящую. Обжигающая вода лилась на ее тело, пропитывая волосы и оставляя розовые пятна на коже. Она раскачивалась взад-вперед и всхлипывала, растерянная, испуганная, побежденная.

Глава 5. Надежда?

Мисти подула на свои руки, пытаясь их немного согреть. На ней было толстое черное пальто поверх толстовки с капюшоном, свободные синие джинсы и пара пушистых ботинок. Она старалась надеть самую неприметную одежду, чтобы не привлекать к себе внимания. (Хотя этого не было видно, она также надела две пары нижнего белья в качестве дополнительной меры безопасности.)

Молодая женщина стояла перед большим спортзалом местной средней школы, на нее падал лунный свет. Она уставилась на двустворчатый вход, пытаясь набраться храбрости, чтобы войти в спортзал.

Дрожа в своих ботинках, она прошептала:

– Я должна это сделать. Если я этого не сделаю... Я никогда не буду прежней.

Она глубоко вздохнула, затем решительно двинулась вперед. Толкнула двери и вошла в спортзал. Она остановилась, когда двери закрылись за ней. Мисти с любопытством огляделась по сторонам.

На параллельных стенах слева и справа от нее были ряды выдвижных трибун. В центре спортзала была большая крытая баскетбольная площадка, а по центру площадки стояли одиннадцать стульев. Рядом с боковой линией справа от нее стоял столик со свежим кофе и пончиками. В спортзале были уже восемь женщин – одни сидели, другие стояли.

Мисти узнала женщину, стоявшую возле центрального круга, – доктор София Родригес. Невысокая женщина, средних лет, поманила других гостей в спортзале, пытаясь усадить их.

София была добросердечным психологом. В свободное время она проводила бесплатные сеансы групповой терапии в школе. Она специализировалась на оказании помощи жертвам сексуального насилия. Группа в спортзале состояла из жертв изнасилования.

Ее волосы были короткими и вьющимися, намного короче, чем прическа Мисти. Она была одета в брючный костюм цвета хаки, пытаясь сохранить профессиональный вид. Тем не менее, она попыталась изобразить улыбку на лице, надеясь создать чувство оптимизма в группе. Она казалась порядочным человеком.

София поманила Мисти и сказала:

– Входи, входи. Тебе не обязательно садиться, я не буду тебя ни к чему принуждать, но тебе следует отойти от двери. Я не хочу, чтобы тебя случайно ударили.

Мисти нервно улыбнулась, ее левая щека и глаз подергивались. Она сделала еще один глубокий вдох, затем шагнула вперед и приблизилась к группе, села прямо напротив Софии. Молодая черноволосая женщина – даже моложе ее самой – села на сиденье слева от нее. Справа от нее сидела светловолосая женщина в возрасте.

Остальные женщины тоже заняли свои места. Включая Мисти, в группе было восемь женщин. Оставались два свободных стула.

София улыбнулась и сказала:

– Всем добро пожаловать. Я рада, что вы смогли присоединиться ко мне в эту холодную ночь. Я вижу несколько знакомых лиц, – oна взглянула на блондинку рядом с Мисти и поприветствовала ее: – Кендра, рада снова тебя видеть.

Кендра ухмыльнулась и сказала:

– Я тоже рада тебя видеть, София.

София усмехнулась, а затем сказала:

– Я также вижу несколько новых лиц, поэтому, думаю, сейчас подходящее время, чтобы кое-что прояснить. Это обычный сеанс групповой терапии. Конечно, мы отнесемся к этому очень серьезно, но, если вам понадобится обширная помощь, вам следует назначить личную встречу. Сегодня вечером это ваше место, чтобы слушать и быть услышанным. Это ваша зона комфорта. Вам не нужно ничего делать, если вы этого не хотите. Вам даже не нужно говорить ни слова. Я просто прошу, чтобы мы все проявили немного уважения друг к другу. Хорошо?

– Да, да, конечно, – женщины согласились в разных вариантах одного и того же ответа.

Мисти, однако, ответила только кивком.

Глядя на женщину с волосами цвета воронова крыла, София спросила:

– Не хотите ли представиться, мисс?

Молодая женщина прикусила нижнюю губу и оглядела группу – все взгляды были прикованы к ней. Мягким тоном София сказала:

– Все в порядке, если вы не хотите этого. Как я уже сказала, мы не будем вас ни к чему принуждать. Однако вы можете почувствовать себя немного более комфортно, если откроетесь нам.

Молодая женщина наклонилась вперед на своем сиденье. Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла произнести ни слова. Она не сделала ничего плохого, в конце концов, она была жертвой жестокого преступления, но ей все еще было трудно признать правду.

Она сказала:

– Я... Я бы хотела, чтобы ко мне обращались по имени Джейн Доу. Ну, знаете, как в телешоу, книгах и прочем. Я не... Я не хочу, чтобы вы знали мое настоящее имя. Не обижайтесь на меня, я просто не могу допустить, чтобы это случилось в моей школе.

– Это прекрасно, – сказала София. – Почему ты присоединилась к нам сегодня, Джейн? Ты хочешь послушать и понаблюдать? Или у тебя есть что сказать?

– Я, гм... Думаю, мне есть что сказать, – ответила Джейн со слезами на глазах. – Несколько недель назад я была... Я... Меня изнасиловали... кто-то... Извините, мне просто нужна секундочка.

– Хорошо, не торопись. Не спеши.

Джейн глубоко вздохнула, уставившись на свои туфли. Слезы капали из ее глаз при каждом моргании, падая на пол между ее ногами. Ее мучила правда.

Не поднимая глаз, она продолжила:

– Меня изнасиловал мужчина, которому я доверяла. А женщина наблюдала. Она была... Она также была той, кому я доверяла. Черт, я даже боялась, что она присоединится. На секунду мне показалось, что так и будет. Это действительно так. Но она не присоединилась. Она просто смотрела. Она смотрела, как этот... этот... этот ублюдок трахает школьницу! Семилетнюю... Нет, неважно. Я сказала слишком много. Я сказала слишком много. Извините. Мне очень жаль.

София сказала:

– Тебе не за что извиняться. На самом деле, тебе следует поздравить себя. Требуется много мужества, чтобы сделать то, что ты только что сделала. Ты...

Мисти перестала слушать Софию. Она уставилась на Джейн, взволнованная ее рассказом. Их разница в возрасте была небольшой, но юная девушка еще училась в средней школе. Она была еще недостаточно взрослой, чтобы купить пачку сигарет. Она могла только представить, какие страдания ей пришлось пережить в таком юном возрасте. Она подумала: Тебе было хуже, чем мне?

София попросила другую новую гостью представиться. Другая женщина так же неохотно поделилась своей историей.

Пока другая женщина говорила, Мисти думала об истории Джейн. В частности, она сосредоточилась на одном утверждении: женщина наблюдала. Она вспомнила женщину, которая заманила ее в переулок. Мы должны заботиться друг о друге, – подумала она, – что, черт возьми, происходит в этом мире? К ее ужасу, казалось, что ни у кого не было ответов.

Мисти ахнула, когда Джейн повернулась к ней. Она покраснела и улыбнулась, как старшеклассница, застигнутая за разглядыванием своего возлюбленного в классе. Она оглянулась через плечо – Кендра тоже уставилась на нее. Наконец она услышала голос психолога.

София спросила:

– Итак, вы не хотели бы представиться группе, мисс?

Настал момент истины. У Мисти было всего несколько вариантов. Она хотела рассказать свою историю, она хотела быть храброй, как Джейн, но не могла превзойти свои страхи.

Она покачала головой и низким, хриплым голосом сказала:

– Не сегодня...

София сказала:

– Хорошо. Вы можете говорить свободно, когда вам удобно. Помните: мы здесь ради вас.

Мисти скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Она боролась с желанием заплакать, пока группа продолжала обсуждение. Она то включалась в разговор, то отключалась. Мысли о жестоком нападении все еще отравляли ее разум. Она сидела молча, терпеливо ожидая окончания встречи.

* * *

Мисти налила себе чашку кофе, наполнив картонный стаканчик дымящейся черной жидкостью. После часа бесед сеанс наконец закончился. Группе разрешили пообщаться в спортзале, и София была доступна для вопросов.

Мисти решила остаться здесь. Хотя она не говорила во время сеанса, она чувствовала себя комфортно рядом с женщинами. Плюс она хотела проявить немного уважения.

Кендра подошла к столу, налила себе чашку кофе и взяла глазированный пончик из розовой коробки. Она откусила кусочек пончика и отхлебнула кофе, облокотившись на стол.

Она уставилась на Мисти и сказала:

– Привет. Ты почти ничего не говорила во время собрания, да? – Мисти кивнула, с тревогой уставившись на свой кофе. Кендра улыбнулась и сказала: – Не волнуйся, милая. Я тоже ничего не сказала во время своего первого сеанса. У тебя все получается гораздо лучше, чем у меня. Я даже немного вскипела во время своего первого раза. Кстати, меня зовут Кендра – Кендра Гамильтон.