Текст книги "Операция «Ледокол»"

Автор книги: Джон Эдмунд Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Снежные статуи все так и стояли, а мужчина и женщина все так же продолжали обниматься. Бонд запер машину, и ему вдруг показалось, что где-то далеко за городом раздался вопль, словно какое-то животное взвыло от боли.

Дверь в квартиру Полы была закрыта, и все же что-то было не так. Бонд понял это сразу – сработало то самое шестое чувство, выработанное долгим практическим опытом. Он быстро расстегнул две средних кнопки на своей куртке, чтобы можно было легко и быстро выхватить свой «Хеклер». Прислонив громоздкий резиновый носок своего сапога к двери, он сильно толкнул ее. Дверь распахнулась, болтаясь на почти сорванных петлях.

Как только Бонд увидел, что замок и цепочка вырваны, пистолет автоматически оказался в его руке. С первого взгляда было ясно: здесь применили грубую силу, а не хитрость. Шагнув в бок, Бонд прильнул к стене. Он замер, затаив дыхание и прислушиваясь. Ни звука – ни из квартиры Полы, ни и из остальных уголков здания.

Бонд медленно двинулся внутрь. В квартире царил бардак: всюду валялись обломки мебели и прочих домашних аксессуаров. Все еще ступая тихо, крепко сжимая в руке пистолет, он прошел в спальню. То же самое: все ящики выдвинуты и шкафчики распахнуты, одежда всюду разбросана. Даже одеяло распотрошили на кусочки. Проходя из комнаты в комнату, Бонд наблюдал всю ту же картину: сплошные обломки и никаких следов Полы.

Всем нутром Бонд чувствовал, что ему следует немедленно убираться из квартиры. «Оставь все как есть, – подсказывала ему интуиция, – а когда выберешься из Хельсинки, то можешь позвонить в полицию». Это вполне могло оказаться обыкновенным ограблением или похищением, замаскированным под кражу со взломом. Существовал и третий вариант, наиболее вероятный: в этом хаосе чувствовался некий парадоксальный порядок – признак целенаправленного поиска чего-то. Значит, кто-то искал какую-то определенную вещь.

Бонд быстро прошелся по всем комнатам второй раз. Он нашел две улики, подтверждавшие эту, последнюю, версию; три, если учитывать тот факт, что, когда он вошел в квартиру, везде горел свет.

Первая улика лежала на ночном столике, с которого были сметены ранее стоявшие здесь ряды всевозможных кремов и прочих косметических штучек. Бонд осторожно взял ее и, повертев в руках, взвесил. Ценная реликвия Второй Мировой войны? Нет, это было что-то более личное, более значимое: немецкий Рыцарский крест с дубовыми листьями и перекрещенными мечами, висящий на особой ленточке с черной, белой и красной полосками. Очень почетная награда. На обратной стороне креста отчетливо виднелась выгравированная надпись: «ОБЕРФЮРЕР СС ААРНЭ ТУДЕЕР. 1944.»

Бонд сунул медаль в карман куртки и уже повернулся, чтобы уходить, как тут под ногами звякнула какая-то железка. Он осмотрел ковер: около хромовой ножки ночного столика что-то тускло поблескивало. Очередная безделушка? Нет, на полу лежал орден, тоже немецкий, выполненный из темной бронзы: орел, а под ним щит, на котором были вытеснены контуры финско-русской пограничной территории Заполярья. Сверху красовалось единственное словно: «ЛАППЛАНДИЯ.» На обратной стороне этой награды за бои на крайнем Севере было выгравировано то же имя, что и на кресте, только стояла другая дата: 1943.

Бонд положил его в карман к Рыцарскому кресту и направился к выходу. Пятен крови в квартире не было, и ему оставалось только надеяться, что Пола просто-напросто уехала на очередную деловую встречу, или на свидание, или на веселую прогулку.

Вернувшись в «Сааб», Бонд включил обогрев, вырулил из парка Эспланаде и направился по проспекту Маннергейма к шоссе N 5. Ему предстоял длинный перегон на север, мимо таких городов, как Лахти, Миккели, Варкаус, и дальше через Кусамо в заполярную Лапландию. Там, совсем недалеко от Саллы, находился отель «Ревонтули» – место встречи участников операции «Ледокол».

На улице холод стоял ужасный. В воздухе буквально пахло снегом, и было видно, как морозная дымка поднимается ввысь, окутывая стены хельсинских зданий.

Выбравшись из города, Бонд сразу же сконцентрировал все свое внимание на машине, при этом он выжимал из «Сааба» максимум того, что можно было позволить при такой дороге и условиях видимости. Отличительная черта Финляндии – безупречно чистые главные магистрали, даже те, что находятся далеко на севере. Там, в зимнем царстве, их тщательно расчищают снегоочистители, один недочет: лед все равно остается, и посему почти круглый год дороги в Заполярье представляют собой каток.

Луны было не видно, и последующие восемь или девять часов Бонд наблюдал перед собой лишь яркое белое пятно – свет от фар собственного автомобиля, отражаемый на снегу. Порой это пятно внезапно темнело, когда впереди начинали маячить целые акры заснеженных елей.

Остальные добирались воздухом, в этом Бонд нисколько не сомневался. Сам он предпочитал ехать на своем собственном транспорте, хотя и знал, что будет вынужден оставить его в Салле. Ведь если ему предстоит вместе с Колей пересечь границу, то придется передвигаться с особой осторожностью, тайно, через леса и озера, по холмам и долинам диких территорий Заполярья, где царствует вечная зима.

Вспомогательный дисплей был незаменим – почти полная система навигации, благодаря которой Бонд знал максимально безопасные путь вдоль снежных насыпей на обочинах.

Чем дальше он продвигался на север, тем реже ему на пути попадались деревни. И лишь пару часов он наблюдал то, что здесь в это время года в принципе можно назвать дневным светом. В остальное время – либо сумерки, которым, казалось, не будет конца, либо кромешная тьма.

Остановился Бонд дважды: в первый раз – для заправки, во второй – чтобы перекусить. К четырем утра (хотя с таким же успехом это могла быть и полночь), благодаря своему «Саабу», Бонд оказался в километрах сорока от Суомуссалми. Теперь он находился относительно близко к русско-финской границе и в нескольких часах езды от Полярного круга. И все же впереди еще был долгий путь. Благо, что погода пока не проявляла излишнюю враждебность.

Дважды его автомобиль попадал в районы, где бушевала сильнейшая вьюга, окутавшая дорогу снежными вихрями, однако оба раза Бонд, ускользал от надвигающегося бурана и молил Бога, чтобы хоть какое-то время они не попадались на пути. Так и было. Хотя все же погода была какой-то странной: временами температура резко повышалась, из-за чего в этих районах появлялся туман, что задерживало Бонда еще больше, чем снег.

Время от времени Бонд проезжал по длинным участкам ровной ледяной дороги через поселки, в которых кипела повседневная жизнь: ярко освещенные магазинчики, закутанные фигурки, пробирающиеся по тротуарам, и женщины, тянущие за собой пластиковые саночки с горами продуктов, купленных в местных минимаркетах. Однако каждый раз, как только Бонд выезжал из подобного городка или деревеньки, ему казалось, что впереди уже не будет ничего – лишь заснеженные просторы лесов, случайный грузовик или легковая машина, спешащие в городок, из которого сам он только что выехал, или же большущие автопоезда с дровами, неуклюже плетущиеся вдоль дороги.

Порой на Бонда накатывала легкая усталость. В такие минуты он тормозил у обочины, запускал в машину немножко морозного воздуха и устраивал себе короткую передышку. Иногда он сосал таблетку глюкозы и благодарил Бога за комфорт, дарованный ему регулируемым креслом, в котором он почти не уставал от постоянного напряжения, возникавшего в дороге.

Уже примерно через семнадцать часов Бонд оказался в километрах тридцати от перекрестка, на котором он намеревался свернуть с Шоссе N 5 на восток, на дорогу, ведущую в пограничную зону рядом с Саллой. Сам перекресток находился примерно в 150-ти километрах к востоку от Рованиеми и в километрах сорока к западу от Саллы. Ландшафт, выхватываемый фарами, не менялся: снег сплошной выцветшей полосой до невидимого горизонта и дремучие леса, скованные льдом. В тех районах, где мощные бураны еще не успели пройти, сквозь снег проглядывали коричневые и болотно-зеленые пятна, и создавалось впечатление, будто бы леса были покрыты камуфляжной сеткой. Порой Бонд проезжал мимо одинокой полянки, на которой виднелся то силуэт заваленной снегом коты (лапландский вигвам из палок и кожи), то силуэт полуразрушенной бревенчатой избушки, раздавленной кучами снега.

Бонд расслабился. Он гнал машину на высокой скорости – так что даже шины на скользкой дороге визжали, – однако все держал под контролем и был готов отреагировать на любой внезапный занос. Бонд уже чуял успех: он прибудет в отель без помощи самолета, и возможно, первым – что, несомненно, было плюсом.

Вскоре дорога опустела. До перекрестка оставалось километров десять, а там – прямая дорога до Саллы, вдоль которой – малюсенькие поселенья лопарей да заброшенные деревянные коттеджи. Бонд сбавил скорость, чтобы вписаться в длинный поворот. Проехав его, он заметил справа заворот на второстепенную дорогу, а впереди какой-то свет.

Бонд погасил фары, затем на секунду снова включил их, чтобы узнать, что там впереди: ему навстречу приближался гигантский желтый снегоочиститель, огни которого горели на полную мощь. Перед собой машина несла огромный снегоуборочный нож, похожий на острый нос военного корабля. Этот монстр выглядел крепче современных снегоуборочных машин, и по его виду, который теперь был лишь силуэтом, Бонд понял, что впереди неприятности. Такими снегоочистителями пользовались главным образом в подобных краях. Машина представляла собой громадный высоченный корпус, на верхушке которого располагалась кабина с просторными окнами, застекленными толстым стеклом, сам же корпус сидел на широких гусеницах, схожих с теми, что у артиллерийских самоходок. Снегоуборочный нож находился впереди машины и управлялся системой гидравлических поршней, которые в считанные секунды могли изменить его угол наклона и высоту подъема, а сам нож у такой громадины представлял собой острый стальной лист V – образной формы, метров пять в высоту. Когда такой нож на полной скорости врезался в обледенелые снежные заносы, его изогнутые края просто разметали их по сторонам. Эти на вид неуклюжие и громоздкие машины могли с проворностью тяжелого танка давать задний ход, разворачиваться на месте и поворачивать в стороны, поскольку они были специально спроектированы для тяжелейших погодных условий.

Финны уже давно научились поддержать свои главные магистрали в чистом виде: сперва на неприступные пласты снега и льда высылаются эти монстры, а уже за ними следуют современные снегоуборочные машины, которые подчищают последствия их мощной разрушительной атаки.

«Черт возьми! – подумал Бонд. – Где снегоочистители, там почти наверняка прошел снежный буран». Он мысленно выругался. Какая неудача! Это же надо! Ускользнуть от двух буранов и угодить в район, где недавно бушевал третий!

Сбавив скорость, Бонд глянул в зеркало. Сзади, тоже со включенными на полную мощь огнями, ехала вторая снегоочистительная машина. Судя по всему, предположил Бонд, она вырулила из поворота на второстепенную дорогу, который он недавно проезжал. Бонд отпустил педаль газа и снова газанул, но теперь уже слегка. Если впереди прошли обильные снегопады, пусть даже дальше к востоку, он лучше остановится как можно ближе к перекрестку и подождет, пока этот монстр закончит с уборкой правой стороны дороги.

Как только Бонд подкатил к обочине, он понял, что снегоочиститель держался середины дороги. Снова взгляд в зеркало: снегоочиститель сзади делал то же самое. И тут Бонд почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке в предчувствии опасности. Он проехал перекресток, один взгляд вправо: дорога была относительно чиста. Бонд моментально понял, что водители снегоочистителей вовсе не собирались убирать снег! Они собирались «убрать» его, Бонда!

Бонд проехал перекресток, через три секунды вывернул руль вправо и вдарил левой ногой по тормозам, чувствуя, как задок машины начинает заносить. Затем он выжал акселератор и развернул «Сааб» на 180 градусов, после чего сразу же повернул руль в другую сторону и нежно увеличил обороты, чтобы на льду машину не развернуло обратно.

Снегоочиститель, который раньше был сзади, оказался перед Бондом ближе, чем он предполагал, и когда агент 007 увеличил скорость, будучи готовым к малейшему намеку на занос, эта железная скала выросла еще больше. Она неслась прямо на него.

Бонд понимал: для него главное – добраться до перекрестка раньше чем снегоочиститель. И хотя он не мог посмотреть назад, он знал, что второй снегоочиститель тоже увеличил скорость. Если же он не успеет добраться до перекрестка, выхода уже не останется. Либо придется въехать в сугроб на обочине и почти целиком зарыть в нем свой автомобиль, бросив его тем самым на милость нападающих, либо пара снегоочистителей зажмут его с двух сторон и своими острыми изогнутыми лезвиями с легкостью сокрушат прочный корпус «Сааба».

На мгновение убрав одну руку с руля, Бонд ткнул две кнопки на приборном щитке – с тихим шипением гидравлики открылась пара тайников. Теперь до гранат и до пистолета «Рэдхок» он мог добраться легко и быстро. И до перекрестка тоже. Тот был прямо по курсу.

Впереди, ослепительно сверкая желтым и стальным в лучах от фар «Сааба», прямо на Бонда мчался огромный монстр, которому до перекрестка оставалось примерно метров десять. Поворот на Саллу сейчас находился слева. Блефуя, словно боксер на ринге, Бонд начал сворачивать вправо. Снегоочиститель, чтобы врезаться в него, поднажал и со скрежетом подался в ту же сторону. И только в последний момент, когда Бонду уже ничего не оставалось, как действительно завернуть, он еще круче вывернул руль вправо, снова вдарил левой ногой по тормозам и вновь прибавил оборотов, выжимая газ до предела. Автомобиль швырнуло, словно самолет. Ноги Бонда одновременно соскочили с педалей тормоза и газа, а машину, которую начало разворачивать, понесло боком. Вот-вот и прямо перед ним окажется дорога на Саллу. Бонд стал выправлять занос и медленно увеличивать обороты; «Сааб» вел себя как очень послушное животное, только задок слегка вело. «Выправляй. Заносит. Выправляй. Жми на газ!» Дорога на Саллу была прямо по курсу, машина не вихляла, и Бонд спокойно газанул вперед. Тем временем с лева и с права его нагоняли две громадные желтые глыбы.

Сумев увернуться от ножа ближайшего (правого) снегоочистителя, Бонд вслепую – что было крайне опасно! – схватил гранату Л2А2, выдернул зубами чеку, приоткрыл водительскую дверь и бросил гранату на дорогу, точно на пути своего преследователя. На секунду в кабину ворвался поток холодного воздуха, пока Бонд пытался захлопнуть непослушную дверь. В этот момент автомобиль здорово тряхануло: по задку «Сааба» пропахало стальное лезвие правого снегоочистителя. На какой-то миг Бонду показалось, что от такого удара его автомобиль вышвырнет прямо в огромные сугробы на обочинах дороги, в которую он хотел вписаться, однако автомобиль вновь стал слушаться управления. Бонд услышал, как крылья «Сааба» полоснули по сугробам, пустив вверх струи снега: его машина могла едва протиснуться между высокими снежными валунами.

Сзади прогремел взрыв гранаты.

Один быстрый взгляд в зеркало (Бонд даже не смел оторвать своих глаз от дороги и от вспомогательного дисплея) – и он увидел, как из-под одной из желтых громадин взметнулся темно красный цветок пламени. Бонд надеялся, что водителю второго снегоочистителя потребуется минут десять, чтобы сдвинуть этого монстра с дороги.

В любом случае, прикидывал Бонд, даже в такой узкой, опасной «снежной траншее» он оторвется от любого количества снегоочистителей, и в данный момент эти самые снегоочистители остались уже позади. Однако Бонд не рассчитывал на еще одного, который теперь был прямо по курсу: его прожекторы, внезапно пропоров темноту, ослепили Бонда. Казалось, что он возник буквально ниоткуда. На этот раз некуда было прятаться и некуда бежать.

Бонд взвесил шансы: сзади, при удачных обстоятельствах, один снегоочиститель выведен из строя, а другой продолжит преследование, как только освободится дорога. Впереди на него несся еще и третий желтый монстр, из-под ножа которого во все стороны разлетался снег. По всей видимости, предположил Бонд, должен быть еще и четвертый, тихо притаившийся с погашенными огнями на другой ветке перекрестка.

Ситуация походила на классический пример боевой операции: тот, кто устроил засаду на Бонда, выбрал нужное место и нужное время. Но кто? И как он узнал его маршрут? Бонд терялся в догадках.

Тем временем желтый снегоочиститель направил свои фары прямо на «Сааб», но даже сквозь слепящий свет Бонд видел, как изогнутое лезвие опускалось все ниже и ниже, пока не начало елозить по льду. Его нож продолжал сметать по сторонам сугробы с легкостью, с которой моторная лодка, летящая на бешеной скорости, рассекает водную гладь.

Лихорадочно соображая, Бонд притормозил у обочины, как можно ближе к приближавшемуся снегоочистителю, на сколько хватило смелости. Он прекрасно понимал: оставаться в автомобиле было безумием, сейчас он боролся за свою жизнь. Бонда загнали в угол, и теперь оставалось только одно: остановить снегоочиститель, захватив его.

Пистолет «Рэдхок», обладавший убойной силой «Магнума.44» и быстрой автоматической перезарядкой, был как раз тем оружием, в котором он сейчас нуждался. Схватив пистолет, Бонд запихнул в карманы куртки пару гранат Л2А2. Затем он осторожно открыл дверь и, низко пригнувшись, выкатился на землю, прихватив в последний момент светозвуковую гранату.

Земля оказалась твердой, а жалящий холод обрушился на Бонда словно ливень ледяной воды. Бонд перекатился к задку «Сааба», укрывшись за ним, и кинулся в высокий сугроб слева. Снег оказался рыхлым и пушистым. Через секунду Бонд погрузился в него по пояс, утопая все больше и больше. Согнув колени, он начал отталкиваться ногами назад, но все равно продолжал тонуть, пока не оказался в снегу по плечи. Зато теперь его позиция была весьма удобна для боя: здесь Бонда не слепил ни фонарь, ни огромный прожектор, расположенный над кабиной снегоочистителя.

Через стекла защитных очков Бонд увидел, как желтый монстр, в кабине которого сидело двое, мчался прямо на «Сааб». Сомнений не было: убийцы, думая, что Бонд все еще внутри автомобиля, собрались рассечь его «Серебряную бестию» пополам. «Бестия против монстров» – подумал Бонд, поднял правую руку с пистолетом и подпер ее, чтобы точнее прицелиться, запястьем левой, в которой все еще держал гранату. Первым выстрелом он вывел из строя прожектор, вторым – разнес вдребезги лобовое стекло кабины. Бонд целился чуть выше. Он не хотел по возможности никого убивать.

Одна из дверей открылась, и из кабины начала выкарабкиваться какая-то фигура. Бонд тут же опустил «Рэдхок», переложил его в левую руку, а в правую взял гранату. Затем выдернул чеку и изо всех сил метнул твердое зеленое яйцо в разбитое окно кабины. Граната, должно быть, угодила точно внутрь: Бонд отвел глаза в сторону и услышал оглушительный «бу-у-у-ух». Он знал, что вспышка и взрыв никаких серьезных ранений сидевшим в кабине не нанесут, в крайнем случае, повредят барабанные перепонки и уж точно вызовут временную слепоту.

Держа револьвер высоко над собой, Бонд буквально выплыл из толстого слоя тяжелой снежной пудры, встал на ноги и осторожно подобрался к снегоочистителю.

Рядом с огромной машиной валялся без сознания один из бандитов. Тот, что пытался выпрыгнуть из кабины, прикинул Бонд. Второй по-прежнему сидел в кресле водителя и раскачивался из стороны в сторону, закрыв руками лицо. Его стоны даже чем-то гармонировали с воющим ветром, носившимся вдоль дороги.

Ухватившись за поручень, Бонд взобрался к кабине со стороны водительской двери и резко распахнул ее. По всей видимости, какой-то инстинкт подсказал водителю, что приближается опасность: парень буквально уползал из кабины. Не долго думая, Бонд избавил его от страданий, резко ударив дулом «Рэдхока» по затылку, – водитель молча вырубился. Не чувствуя холода, Бонд выволок парня на землю и, протащив вокруг снегоочистителя, бросил рядом с напарником. Затем Бонд вернулся в кабину.

Двигатель снегоочистителя работал. Кабина находилась так высоко, что Бонду казалось, будто он сидит где-то в километре от гидравлических поршней и огромного ножа. Целый строй рычагов немного пугал, но двигатель продолжал пыхтеть. Бонду было нужно одно: сдвинуть этого монстра с дороги и, по возможности, переместить за «Сааб», чтобы заблокировать дорогу для снегоочистителя, застрявшего на перекрестке. На деле все оказалось просто: обыкновенный механизм, управляемый при помощи руля, рычага и педали газа. Бонду понадобилось около трех минут, чтобы аккуратно протиснуть этого гиганта мимо «Сааба» и поставить его поперек дороги. Бонд выключил мотор, вытащил ключ зажигания и зашвырнул его в волнистые снежные дюны. Водители лежали все еще без сознания. Бонд прикинул, что вдобавок к порванным барабанным перепонкам обоим бандитам грозило обморожение – не такая уж и высокая плата за попытку покромсать его на замороженные отрубя.

Бонд вернулся в «Сааб» и включил на полную мощность печку, чтобы просохнуть. Затем перезарядил пистолет «Рэдхок», спрятал его вместе с гранатами обратно в их надежные тайники и сверился с картой. Если этот снегоочиститель ехал к перекрестку прямиком из Саллы, прикинул Бонд, то дорога до главной трассы этого городка должна была быть убранной. Еще два часа езды – и он доберется. На деле поездка заняла у Бонда целых три часа, поскольку дорога была очень извилистой и сильно петляла, да так, что несколько раз Бонд дважды проезжал по одним и тем же местам.

Наконец ночью, в десять минут первого, Бонд увидел впереди сверкающую вывеску, рекламирующую отель «Ревонтули». Через несколько минут показался заворот – и вот перед ним огромное полукруглое здание, рядом с которым расположился огромный трамплин, канатная дорога, а вдалеке – ярко освещенная трасса горнолыжного спуска.

Бонд запарковал машину и подивился, что уже через несколько секунд после того, как он выключил мотор, стекла и капот начали покрываться инеем. И все же не верилось, что на улице такой лютый мороз. Бонд надел защитные очки и убедился, что лицо хорошо закутано шарфом. Затем он достал дипломат, дорожную сумку и запер машину, включив сигнализацию и противоугонные устройства.

Интерьер отеля был выдержан в современном стиле – резное дерево и мрамор. Рядом с громадным вестибюлем находился бар, там все болтали, смеялись и пили. Бонд уже стал пробираться к регистрационной стойке, как вдруг его окликнул знакомый голос.

– Привет, Джеймс! – Это был Брэд Тирпиц. – Ну и где ты пропадаешь? На лыжах что ли сюда добирался?

Бонд кивнул, сдвинул на лоб очки и размотал шарф.

– Я подумал, что сегодня отличная ночка для прогулки, – ответил он с каменным лицом.

Номер для Бонда был уже забронирован, поэтому регистрация заняла всего пару минут. Тирпиц вернулся в бар, где, как заметил агент 007, он пил в одиночку. Ни Коли, ни Ривки было не видно. Бонду хотелось спать. По плану они должны были встречаться каждый день за завтраком, пока в отеле не соберется вся команда.

Портье взял его чемодан, и Бонд уже направился к лифтам, как дежурная сообщила, что для него есть срочная авиапочта. Авиапочтой оказался плотный конверт.

Как только портье вышел из номера, Бонд запер дверь и распечатал конверт. Внутри лежал простой листочек бумаги и фотография. Записка была написана рукой М:

«Это единственная фотография данного субъекта, которую смогли раздобыть. Фотографию просьба уничтожить».

«Ну что ж, – подумал Бонд, – теперь я, по крайней мере, хоть узнаю, как выглядит эта Анни Тудеер».

Он плюхнулся на кровать и достал фотографию.

Внутри у Бонда все оборвалось, после чего тут же каждый мускул тела напрягся. Лицо, смотревшее на него с матовой фотокарточки, принадлежало ни кой иной, как Ривке Ингбер, его коллеге по операции из Моссада! Анни Тудеер, дочь финского нациста, офицера СС, до сих пор разыскиваемого за военные преступления, была Ривкой Ингбер!

Глубоко потрясенный Джеймс Бонд медленно достал из пепельницы коробку спичек, зажег одну и поднес ее к фотографии и к записке.