Текст книги "История Византии"

Автор книги: Джон Джулиус Норвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

К моменту арабского вторжения в Сирию в 634 г. Ираклий уже вернулся на Восток. Надлежало обустроить недавно завоеванные провинции, решить доктринальные вопросы с восточными церквями. Самую важную из всех реликвий, Честной Крест Господень, следовало возвратить в Иерусалим. Весной 629 г. в сопровождении Мартины и старшего сына Константина он отправился в Палестину. Достигнув Святого города, Ираклий собственноручно понес Крест по виа Долороза к заново отстроенной церкви Гроба Господня, где его уже ожидал патриарх. Следующие семь лет император провел в восточных провинциях, стремясь модернизировать административный аппарат.

Между тем патриарх Сергий начал распространять новую теологическую доктрину, которая, по его мысли, должна была оказаться равноприемлемой и для православной, и для монофизитской общины. Согласно этому учению, Христос имел две природы – человеческую и божественную, но они обладали единой силой или энергией. Монофизитам оставалось только признать, что единство, которое они прозревали в фигуре Спасителя, относится к его энергии, а не к его природе. Но хотя новую доктрину с энтузиазмом поддержал Ираклий, у нее сразу же нашлись суровые критики. Фанатичный православный монах по имени Софроний с гневом заявлял, что это всего лишь уклончивая форма монофизитства, являвшая собой отступничество от постановлений Халкидонского собора. Когда в 634 г. Софроний был избран патриархом Иерусалимским, поддержка теории о единой энергии начала резко снижаться и император бессильно наблюдал за тем, как его надежды на согласие между православными и монофизитами превращались в пыль.

Вскоре армии пророка хлынули в Сирию; скромные византийские силы, посланные против них, были уничтожены. Арабы заняли Дамаск и начали осаду Иерусалима. Глубоко опечаленный этими событиями, Ираклий сразу же начал формировать мощную армию, и через год 80 000 человек были собраны в окрестностях Антиохии. Перед лицом этой угрозы мусульмане отступили к реке Ярмук, что находится к югу от Галилеи. В мае 636 г. имперская армия двинулась навстречу мусульманской. Три месяца спустя, 20 августа, с юга поднялась жесточайшая песчаная буря; молодой мусульманский полководец Халид увидел в этом свой шанс и атаковал византийцев. Индийские войска, захваченные врасплох и ослепленные песком, бившим им в лицо, не устояли перед напором арабов и подверглись массовому уничтожению. Иерусалим стойко сопротивлялся на протяжении следующего года, но осенью 637 г. патриарх согласился капитулировать и в феврале 638 г. халиф Омар въехал в Святой город на белоснежном верблюде.

А что же Ираклий? Почему стойкий защитник христиан, человек, возвративший им Честной Крест Господень, бездействовал, когда Иерусалим был атакован мусульманами? Уже сраженный смертельной болезнью, Ираклий приближался к состоянию ментального и духовного распада, толчок к которому дала битва при Ярмуке. Утратив всякую надежду спасти Святой город, он тайно вывез из осажденного Иерусалима Честной Крест Господень, после чего пустился в долгий путь в Константинополь. К тому времени, когда Ираклий достиг Босфора, его сознание уже серьезно повредилось. У него возник совершенно необоснованный страх моря, и когда император прибыл в Иерию, ничто не могло заставить его пересечь пролив. Пришлось соорудить своеобразный мост из лодок, который был прикрыт зелеными ветками, что не позволяло императору видеть воду. Тогда Ираклий сел на коня и поехал через Босфор, по словам очевидца, «так, словно он находился на земле». Последнее возвращение императора в столицу душераздирающим образом контрастировало с тем, каким оно было девять лет назад. Ко всему, его подданные шептались, что он навлек на себя гнев Бога инцестным браком с племянницей. Из девяти детей Мартины четверо умерли во младенчестве, у одного была искривленная шея, и еще один ребенок оказался глухонемым. Императрицу, которая и раньше никогда не была популярна, теперь повсеместно поносили.

Однако Мартина едва ли замечала подобные пустяки – вся ее энергия была теперь направлена на то, чтобы трон достался ее первенцу Ираклеону, который стал бы соправителем с Константином, сыном Ираклия от первого брака, болезненным молодым человеком, страдавшим, по всей видимости, чахоткой. У изможденного физически и морально Ираклия не было сил противиться жене – так что 4 июня 638 г. в Босфорском дворце он дрожащими руками надел императорскую диадему на голову Ираклеона; при этом Мартина и Константин стояли поблизости.

Перед смертью Ираклий предпринял еще одну, последнюю попытку разрешить проблему монофизитства. Патриарх Сергий слегка исправил доктрину: Христос, обладая двумя природами, обладал не столько единой энергией, сколько Единой волей. И вскоре монофелитство, учение о Единой Воле, начало распространяться по христианскому миру; все четыре восточных патриарха засвидетельствовали согласие с его положениями. Лишь два года спустя разразился гром, когда в 641 г. только что избранный папа Иоанн IV категорическим образом осудил монофелитство. Вопрос, который до сих пор был предметом спора в пределах Восточной церкви, неожиданно разросся в размерах и привел к очередному конфликту между Востоком и Западом, а вместе с ним и к окончательному унижению Ираклия. Узнав о вердикте папы, Ираклий открестился от монофелитства, но по просьбе патриарха вновь пробормотал слова одобрения в отношении продвигаемой им доктрины. Вот так 11 февраля 641 г., с явной ложью на устах, с раздутым и почти парализованным от водянки телом, в самом жалком и позорном положении умер один из величайших императоров Византии.

Ираклий слишком долго жил. Если бы он умер в 629 г., когда персидская империя была поставлена на колени, а Честной Крест Господень возвращен в Иерусалим, то его правление стало бы самым успешным за всю историю Византии. Не будь Ираклия, Константинополь вполне мог бы пасть жертвой персов и затем неизбежно оказался бы поглощен мусульманским нашествием – с такими последствиями для Западной Европы, которые едва ли можно себе вообразить.

В культурном отношении правление Ираклия ознаменовало собой начало новой эпохи. Если Юстиниан был последним из числа подлинных римских императоров, то Ираклий нанес древней римской традиции смертельный удар, поскольку именно он издал указ о том, что греческий язык, на котором давно уже говорили народ и церковь Византии, становится официальным языком империи; одновременно Ираклий распорядился вывести из употребления древние римские титулы, присваивавшиеся византийской знати. Как и его предшественников, Ираклия сначала официально величали императором, цезарем и августом, но он распорядился заменить эти латинские термины старым греческим словом «василевс», то есть «король».

В течение трех дней после наступления смерти тело императора лежало в совершенно нелепом, уродливом виде на открытых дрогах, под охраной дворцовых евнухов. Потом оно было положено в саркофаг из белого оникса и захоронено рядом с телом Константина Великого – в церкви Св. Апостолов.

8
Ираклиева ветвь (641–711)

Смерть Ираклия, которую давно уже ожидали, погрузила Византию в состояние хаоса, а причиной этого была Мартина, вынудившая императора составить завещание, в соответствии с которым империя переходила под совместное правление Константина, Ираклеона и ее самой. На народном собрании, устроенном на ипподроме, Мартина заявила, что она намеревается править на благо всем подданным, но византийцы, которые уже давно ей не доверяли, встретили ее слова холодно: Они еще могли бы выказать Мартине определенное почтение как императрице-матери, но повиноваться они бы стали только ее сыну и пасынку.

25 мая 641 г. Константин, который давно уже был недееспособен, умер после трехмесячного правления. Помогла ли ему отправиться в мир иной мачеха? Он, конечно, ощущал какую-то угрозу: иначе почему Константин переехал в Халкидон, откуда, находясь уже на смертном ложе, обратился к армии с просьбой защитить его детей? Но ему не следовало беспокоиться: жители Константинополя выступали против правления Мартины, возмущенные ее высокомерием, непомерными амбициями и ревностной поддержкой монофелитства. Летом 641 г. византийской верхушке пришлось пойти навстречу все более настойчивым требованиям народа – одиннадцатилетний сын Константина Ираклий был коронован, и его отныне стали именовать Константом. В сентябре арестовали Мартину и Ираклеона: первой – отрезали язык, второму – урезали нос [31]31
  Урезание – фактически ампутация – носа представляло собой древнюю восточную практику, которую в Византии ввел в употребление Ираклий. Цель этой акции – сделать недействительными притязания жертвы на трон: византийцы считали, что у их императора не должно быть никаких физических несовершенств. – Примеч. авт.


[Закрыть], и оба были сосланы на Родос. Если императрица с сыном действительно были причастны к смерти Константина, то им удалось очень легко отделаться.

Двадцатисемилетнее правление Константа II было омрачено его постоянной борьбой с сарацинами. В 642 г. Александрию захватил мусульманский полководец Амр, который сровнял городские стены с землей, а новую столицу основал в Фустате (ныне Каир); местное население, как и его палестинские и сирийские соседи, очевидно, нашло новых завоевателей более приемлемыми в сравнении с византийцами. Лишив империю самой богатой ее провинции, захватчики двинулись на запад, нанеся в 647 г. сокрушительный удар по Карфагенскому экзархату.

С приходом к власти в 644 г. нового халифа Османа мусульмане начали строительство флота, доверив его Муавии, сирийскому наместнику. Первой целью этого флота стал Кипр, одна из основных военно-морских баз империи; столица Кипра Констанция была разграблена, вся местность в округе подверглась опустошению. В 654 г. Муавия предпринял еще более масштабную экспедицию и захватил остров Родос.

Такое развитие событий заставило Константа взять инициативу в свои руки. На следующий год имперский флот направился на юг вдоль побережья и встретил корабли сарацин напротив современного Финике в Ликии. Это было первое морское сражение между христианами и мусульманами, в результате которого византийский флот оказался разбит наголову. Константу удалось бежать, переодевшись в одежду одного из своих слуг.

Ситуация для империи стала выглядеть очень серьезной, но 17 июня 656 г. халиф Осман был убит в своем доме в Медине. Али, зятя пророка, сразу же избрали его преемником, но Муавия обвинил Али в причастности к убийству Османа и поклялся ему отомстить. Борьба между ними продолжалась до 661 г., когда, в результате убийства Али, Муавия стал халифом. В течение последующих пяти лет мусульманский мир находился в состоянии брожения, и Византия вновь смогла вздохнуть свободно.

Почему Констант ждал четырнадцать лет, прежде чем начать военные действия против мусульман? В основном потому, что атмосфера взаимной враждебности, вызванная ожесточенными спорами по поводу монофелитства, и происки Мартины раскололи византийское общество, и, прежде чем затевать походы за пределы страны, необходимо было восстановить религиозное и политическое единство. В 647 г. разногласия между конфессиями достигли такого накала, что папа Феодор I отлучил от церкви патриарха Константинопольского Павла, и в начале 648 г., в возрасте восемнадцати лет, император попытался поставить точку в затянувшемся споре: он издал эдикт, который гласил, что все дискуссии о монофелитстве должны быть преданы забвению, как если бы этот вопрос никогда не возникал. Если какой-нибудь епископ лишь только затронет данную тему, то его следует сместить с должности; если же так поведет себя частное лицо, то его надлежит выпороть и изгнать из страны.

Однако в октябре 649 г. преемник Феодора, папа Мартин I, созвал собор – проходивший в Латеранском дворце, – который вновь осудил монофелитство. Затем папа направил императору подробное сообщение о решениях собора и предложил Константу также выразить отрицательное отношение к данному религиозному течению. Мартин не знал, что в это же самое время равеннский экзарх уже направлялся в Рим с приказом императора его арестовать на том довольно шатком основании, что резолюция, зафиксировавшая избрание папы, не была направлена в Константинополь для утверждения.

В июне 653 г. Мартин был арестован и после годичного содержания под арестом на острове Наксос доставлен в Константинополь. Там он находился под стражей в течение девяноста трех дней. И лишь после этого, изголодавшийся и потерявший способность ходить, он был доставлен в суд. Теперь к предыдущему обвинению добавили новое, более тяжкое: заговор против императора. Мартин, естественно, отрицал это голословное утверждение, но его признали виновным и приговорили к смерти. Папу вывели во двор суда, где на виду многочисленной толпы его облачение разорвали от самых плеч, на шею надели железную цепь и в таком виде провели по улицам к имперской тюрьме. Там ему пришлось делить камеру с ворами и убийцами. С Мартином обращались с такой жестокостью, что весь пол камеры был запачкан его кровью. Наконец, после того как он провел еще восемьдесят пять дней в тюрьме, а патриарх, умирая, направил императору письмо с просьбой проявить великодушие, смертная казнь была заменена на высылку из страны в Крым. Не прошло и шести месяцев, как папа умер.

По мере того как восточные провинции оказывались одна за другой захваченными арабскими завоевателями, мысли Константа начали все больше обращаться к Западу. На Балканах славянские поселенцы все менее охотно платили ежегодную дань; в Италии Византия стала более непопулярной, чем когда-либо; Сицилия оказалась под угрозой вторжения сарацин из Северной Африки. Необходимо было принять серьезные меры, иначе западные провинции могли отпасть от империи так же легко, как и восточные. И в 662 г. Констант объявил о важном решении: навсегда оставить Константинополь и основать постоянную столицу на Западе. Некоторые полагали, что таким образом Констант пытается убежать от якобы посещавших его страшных видений своего брата Феодосия, убитого императором два года назад. Но в любом случае подозрение в измене престолу, перенос столицы связаны с желанием Константа защитить Италию, Сицилию и африканские владения от сарацинского завоевания. В начале 663 г., оставив свою семью в Константинополе, Констант высадился с армией в Южной Италии и двинулся через Неаполь – греческий, а посему дружественный город – в Рим, где, несмотря на то, как он обошелся с Мартином, ему был оказан, по всей видимости, радушный прием папой Виталианом. В Риме Констант решил в полной мере проявить свои властные полномочия: он распорядился забрать из города те немногие ценные вещи, которыми старая столица еще обладала – включая даже медь с крыши Пантеона, – и отослать их в Константинополь. Осенью направившись на юг и пройдя через Калабрию, император перебрался на Сицилию, и на протяжении следующих пяти лет его двор находился в Сиракузах. Здесь же Констант неожиданно встретил свой жестокий и унизительный конец. 15 сентября 668 г., в купальне, один из греческих служителей убил императора мыльницей.

В период длительного отсутствия Константа в Константинополе восточными провинциями управлял старший из трех его сыновей: он же теперь наследовал империю под именем Константина IV. Он выказал себя мудрым государственным деятелем и прирожденным лидером – первое десятилетие его правления было ознаменовано важной вехой в истории христианства: армия Полумесяца впервые была обращена в бегство армией Креста.

Вернемся, однако, к более ранним событиям в противоборстве двух сторон. Когда Муавия стал халифом, то сделал своей столицей Дамаск и основал династию Омейядов, которая просуществовала в течение следующих восьмидесяти лет. Располагая к этому моменту многократно возросшими ресурсами, Муавия возобновил свою старую тактику: его армия в Анатолии и его флот вблизи Ионического побережья отщипывали себе один за другим имперские города и острова. Наконец в 672 г. его корабли вошли в Мраморное море – сарацины заняли Кизикский полуостров, находившийся всего лишь в пятидесяти милях от самого Константинополя. Два года спустя началась осада.

На кораблях сарацин имелись тяжелые осадные орудия и огромные катапульты; но даже с их помощью преодолеть хорошо продуманную систему фортификационных сооружений, расположенных вдоль Мраморного моря и Золотого Рога, было почти невозможно. Кроме того, византийцы обладали секретным оружием. До сих пор мы не можем сказать точно, что представлял собой «греческий огонь». Его разбрызгивали над вражеским судном или наливали в длинные узкие снаряды, которые метали в цель, – и в том и в другом случае результаты были впечатляющими: пылающая жидкость не только сжигала корабли, но и плавала на поверхности воды, не давая возможности спастись тем, кто выпрыгнул за борт. Мусульмане, однако, долгое время не хотели верить в свое поражение, и лишь на шестой год осады потрепанные остатки сарацинского флота направились домой. В 679 г. Муавия в мрачном расположении духа согласился на предложенный Константином мирный договор – по условиям этого соглашения сарацины выводили войска с недавно завоеванных ими островов Эгейского моря и выплачивали империи ежегодную дань.

Год спустя Муавия был уже мертв. Константин в то время оказался на пике популярности. Он со своими подданными сумел выстоять в течение пятилетней осады, предпринятой противником, который до сих пор казался непобедимым. В сущности, он спас западную цивилизацию. Если бы сарацины захватили Константинополь в седьмом веке, а не в пятнадцатом, то вся Европа – да и Америка – могла быть сегодня мусульманской.

Когда сарацины отступили, Константин обратил взор к другому врагу, калибром поменьше – болгарам. Этот воинственный языческий народ, обитавший на северном берегу Дуная, все интенсивнее осваивал имперскую территорию. Тут, однако, Константин был менее успешен. Неудачная морская экспедиция, предпринятая в 680 г., в итоге лишь содействовала дальнейшему проникновению болгар в империю. Захватчики быстро основали сильное болгарское государство – в несколько иной форме оно существует и по сей день – и даже вынудили императора согласиться ежегодно выплачивать «охранные деньги» их царю. Это было в большей степени унижение, нежели настоящее бедствие, поскольку такое положение дел все же позволяло Константину поддерживать мир вдоль государственных границ и он мог наконец взяться за решение самой неподатливой из всех внутренних проблем империи.

В 678 г. Константин предложил папе созвать Вселенский собор, чтобы раз и навсегда решить доктринальные вопросы, на что папа Агафон с воодушевлением согласился. В начале осени 680 г. представители стали стекаться в Константинополь – всего прибыло 174 представителя из всех уголков христианского мира. И в середине ноября Шестой Вселенский собор провел первое заседание в Купольном зале императорского дворца. Всего их состоялось восемнадцать, и растянулись они на десять месяцев. Сам Константин председательствовал на первых одиннадцати заседаниях и на последнем – 16 сентября 681 г., где официально одобрил постановления собора, принятые почти единогласно. Собор решил, что доктрина о Единой Воле была несовместима с тезисом о человеческой сущности Спасителя, который, напротив, обладал «двумя естественными волями и двумя естественными энергиями – нераздельно, неизменно, неразлучно и неслиянно». Те, кто придерживался иной точки зрения, были осуждены и прокляты.

После заключительной речи императора бурно приветствовали одобрительными возгласами. И когда в возрасте тридцати трех лет Константин умирал от дизентерии, то мог поставить себе в заслугу не только серьезные военные успехи, которые сделали империю сильной и сплоченной, но и избавление от монофелитства.

Константину IV едва исполнилось семнадцать лет, когда его жена Анастасия разрешилась сыном. Вероятно, было ошибкой назвать ребенка Юстинианом, поскольку отличавшийся неуемностью натуры юноша, унаследовавший трон шестнадцать лет спустя, решил строить свою жизнь, ориентируясь на военного тезку. В некоторых отношениях ему удалось преуспеть: умный и энергичный, он выказал все задатки способного правителя. К несчастью, Юстиниан унаследовал и то душевное нездоровье, которое омрачало последние годы жизни Ираклия, а затем возникло у стареющего Константа. У Константина IV эта болезнь никак не проявлялась, а вот у его сына Юстиниана она быстро набирала силу, превратив императора в монстра, чьими определяющими чертами стали патологическая подозрительность и неутолимая жажда крови.

Начало его правления было достаточно многообещающим. Удачные военные походы в Армению, Грузию и Сирию побудили пятого халифа Абдул-Малика пролонгировать договор, заключенный ранее Византией с Муавией. А в 688–689 гг. император предпринял крупную военную экспедицию в славянские земли Запада. Он триумфально вступил в Фессалоники и, закрепившись здесь, осуществил массовое перемещение славянских сельских жителей из густонаселенной местности в фему Опсикий на южном побережье Мраморного моря. Потом последовало еще несколько переселенческих волн, пока – через пять или шесть лет – в Малой Азии не обосновалось уже около четверти миллиона новых иммигрантов. Демографические сдвиги в таких масштабах привели к радикальному изменению социальной ситуации в регионе: в начале века здесь доминировали крупные землевладельцы, к концу столетия наиболее влиятельным стал новый класс свободных крестьян. Улучшение жизненных условий привело к повышению рождаемости и неуклонному увеличению площади возделываемой земли. Растущее и богатеющее население научилось себя защищать, сорганизовав исключительно но мощные отряды провинциальной милиции. Все шло хорошо, пока Юстиниан резко не повысил налоги, в результате чего после возобновления войны с мусульманами в 691 г. около 20 000 славянских солдат перешли к врагу, что привело к потере Армении. Разгневанный Юстиниан приказал вырезать все славянские семьи в Вифинии – тысячи мужчин, женщин и детей были хладнокровно убиты и сброшены в море.

Лучше всего отображает жизнь в Византии во времена Юстиниана II стенограмма синода, созванного императором в 691 г. В этом мероприятии приняли участие 165 восточных епископов, перед которыми была поставлена задача урегулировать вопросы, оставшиеся нерешенными после Пятого и Шестого Вселенских соборов, – отсюда название синода: Quinisextum [32]32
  Quinisextum – букв.: пятишестой (лат.).


[Закрыть]. Делегаты потратили большую часть времени на рассмотрение вопросов поразительно тривиального характера. Мы читаем, к примеру, о том, что отшельники, носящие длинные волосы и посещающие в городах мирян и женщин, должны отныне постричь волосы и уйти в монастырь; о том, что шестилетнею епитимью следует налагать на тех, кто консультируется у предсказателей, «показывает медведей или иных животных с целью обмана простодушных» или продает амулеты; о том, что женщинам следует запретить исполнение любых танцев и лицам обоих полов должно быть воспрещено исполнение танцев в честь языческих богов. Также подпадают под запрет все маски комического, трагического и сатирического характера, трансвеститские действия и любые взывания к Вакху во время сбора винограда. Проклятие церкви должно пасть и на тех, «кто завивает свои волосы в целях соблазнения».

Юстиниан, не пригласивший на синод представителей из Рима, послал папе Сергию II сто два утвержденных канона с безапелляционной директивой формально одобрить их. Но, поскольку некоторые из этих канонов шли вразрез с римскими правилами, папа предписанию императора не внял. Тогда Юстиниан приказал Захарии, равеннскому экзарху, арестовать Сергия и доставить в Константинополь для совершения суда над ним. К несчастью для Юстиниана, папа Сергий был значительно более могущественной и популярной в народе фигурой, чем его предшественники Вигилий и Мартин. Имперская милиция и в Равенне, и в Риме решительным образом отказалась повиноваться. А когда Захария прибыл в Латеранский дворец, здание было окружено, и экзарх оказался узником жителей Рима. Лишь после того как Сергий лично вмешался в ситуацию, Захария наконец выбрался из-под папского ложа и ускользнул.

Когда эти новости достигли Константинополя, на Юстиниана нашел очередной припадок ярости. Но, надо сказать, подданные не испытывали к императору особого сочувствия. К своим двадцати трем годам он уже достиг такого уровня непопулярности в народе, каким ранее мог похвастаться разве что император Фока. Юстиниан восстановил против себя и старую аристократию, и новое крестьянство; ко всему, он потерял Армению. Императорские сборщики налогов – в первую очередь главный логофет (в прошлом священник, которого лишили духовного сана) Феодот и казначей Стефан родом из Персии, огромный и страшный евнух, которого никогда не видели без хлыста в руке, – прославились своими зверствами. Они не останавливались и перед пытками: зачастую подвешивали свои жертвы над медленным огнем и коптили их до тех пор, пока те не теряли сознание, – если могли таким образом дополнительно добыть несколько золотых предметов для своего хозяина. Более всего страдала старая аристократия. Представители этого класса подвергались разного рода вымогательствам, а когда выдерживать подобное уже стало невыносимо, подняли восстание.

Их лидером стал профессиональный воин по имени Леонтий, который оказался в немилости у властей и был брошен в тюрьму. Когда он там находился, один монах предсказал ему, что когда-нибудь Леонтий наденет императорскую диадему. Это предсказание показалось ему настолько убедительным, что, освободившись в 695 г., он собрал народ и для начала повел его брать приступом тюрьму. Леонтий освободил всех тюремных узников – многие из них были его старыми товарищами по оружию, – и они сразу же объявили его своим лидером. Мятежники направились к собору Св. Софии, призывая всех, кто встречался на их пути, идти вместе с ними. Когда они прибыли к патриарху, который недавно поссорился с императором и теперь ожидал самого худшего, тот без колебаний встал на их сторону. К утру, при поддержке Синих, Леонтий был провозглашен василевсом. Юстиниана арестовали и препроводили в цепях к ипподрому. В знак давней дружбы Леонтия с отцом Юстиниана бывшему императору сохранили жизнь; вместо казни он подвергся ставшим обычным к тому времени наказанию – урезанию носа и языка, после чего был отправлен в ссылку в Херсонес. Его жадные министры оказались менее удачливыми: их за ноги привязали к тяжелым повозкам и протащили от Августеума [33]33
  Августеум – главная площадь Константинополя. Располагалась примерно на том месте, где ныне находится Айя Софья Мейдани (площадь Собора Св. Софии).


[Закрыть]к форуму Быка и там сожгли живьем.

Правление Леонтия оказалось отмечено только одним серьезным событием: захватом мусульманами Карфагена, в результате чего в 698 г. был положен конец Африканскому экзархату. Скороспелый император направил достаточно сильную флотилию для освобождения Карфагена; по иронии судьбы именно она и низвергла его. Вместо того чтобы возвратиться и отрапортовать о своем поражении, командиры флотилии решили поднять мятеж, провозгласив василевсом человека из собственных рядов, – его германское имя Апсимар было спешно заменено на Тиберий. Когда флотилия достигла Константинополя, Зеленые поддержали бунтовщиков, что и решило исход дела. Леонтий лишился, что было вполне предсказуемо, носа и такого количества волос, которое требовалось для образования тонзуры, после чего оказался в монастыре.

Правление Тиберия было гораздо более эффективным. В 700 г. он практически полностью освободил от мусульман Сирию, после чего начал отвоевывать Армению. Но в 705 г. Тиберий также был низвергнут.

Юстиниан после десятилетнего изгнания вернулся в столицу, полный жажды мщения. Император бежал из Херсонеса в 693 г. и обратился за помощью к хазарскому кагану Ибузиру, который радушно принял его и предложил ему свою сестру в качестве невесты – ее прежнее имя было немедленно изменено на имя Феодора. Молодая чета поселилась в Фанагории – городе, находящемся у входа в Азовское море, – в ожидании благоприятного развития событий.

В 704 г. до них дошли известия, что ко двору кагана явился императорский посланец, предлагая богатое вознаграждение за Юстиниана – мертвого или живого. Через несколько дней в Фанагорию прибыл отряд солдат. Юстиниан, быстро разобравшись, что к чему, пригласил двух командиров отряда – каждого по отдельности – посетить его дом. Когда первый офицер пришел к нему в гости, Юстиниан набросился на него и задушил собственными руками; то же впоследствии было проделано и со вторым офицером.

Вернув забеременевшую к тому моменту Феодору ее брату, он направился на рыбачьей лодке в Херсонес, где ему удалось набрать группу своих сторонников. Этот небольшой отряд поплыл через Черное море к землям, которыми владели болгары, – в дельте Дуная. Болгарский хан Тервель с готовностью согласился предоставить военную помощь в обмен на титул цезаря, и весной 705 г. изгнанный император явился во главе армии, состоящей из славян и болгар, к стенам Константинополя. Разведчики Юстиниана сумели разыскать старый, давно не использовавшийся потайной подземный ход, проходивший под городскими стенами. Ночью в сопровождении отборной группы солдат Юстиниан пробрался по этому ходу и вышел у северной оконечности стены, рядом с Влахернским дворцом. Спящие стражи были застигнуты врасплох, и уже через несколько минут здание оказалось у него в руках. Тиберий бежал в Вифинию, а граждане Константинополя, имея перед собой альтернативу между капитуляцией или разграблением, совершенно благоразумно выбрали первое. Вскоре был арестован сам Тиберий, а его предшественника Леонтия доставили из монастыря; затем их обоих в цепях провели на ипподром, где народ начал забрасывать бывших василевсов. Потом их повергли ниц перед императором, который символически наступил на шею каждого из них своим ботинком пурпурного цвета, после чего этих несчастных отвели к месту казни.

Между тем болгарская армия стояла в ожидании. Не без труда Тервель сдерживал своих людей; он не мог повести их назад домой, прежде чем его соответствующим образом не вознаградят. И на следующий день, во время впечатляющей церемонии, при большом стечении народа Юстиниан набросил пурпурную мантию на плечи болгарского хана, провозгласив его цезарем.

А вскоре началась оргия кровопролития – даже еще более страшная, чем в правление Фоки, за сто лет до этого. Брат Тиберия Ираклий, самый лучший военачальник в империи, был повешен вместе со всеми своими штабными офицерами на виселицах, выстроенных в ряд вдоль стен, окружавших город со стороны суши; некоторых офицеров завязывали в мешках и бросали в море. Патриарх Каллиник, который короновал обоих узурпаторов, был ослеплен и сослан в Рим. Вскоре прибыла в Константинополь и Феодора с маленьким сыном Тиберием – это была первая византийская императрица-иностранка. Многие качали головой, когда Юстиниан возлагал диадемы на головы жены и сына в соборе Св. Софии. Ведь эта женщина оказалась не просто иностранного, а варварского происхождения. Мезальянсы такого рода, шептались люди, были немыслимы в прежние времена. Но точно так же раньше был немыслим и император без носа. И после того как Юстиниан доказал, что императору необязательно иметь нос, отвратительная практика rhinokopia [34]34
  Rhinokopia – отрезание носа (греч.).


[Закрыть]вышла в Византии из обихода.