Текст книги "Девять плюс смерть равняется десять"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

«Что дальше?» – думал Макс, не ощущая никаких эмоций, которые мог бы припомнить впоследствии. В течение двадцати минут перед началом колокольного звона сотня мыслей промелькнула у него в голове. Его интересовало, взлетит ли корабль на воздух, как заводная игрушка, которая была у него в детстве, куда бы ни попал снаряд, или в корпусе есть места, где он мог бы взорваться без детонации груза.

Колокола звенели под палубой, словно на пожаре.

– Бегите в вашу каюту, – скомандовал Макс, – возьмите одеяло и все, что может понадобиться, и идите в столовую. Спасательный жилет при вас?

– Вы же не думаете, что я пыталась подать сигнал… – начала Вэлери.

– Не важно, что я думаю. Вы можете двигаться быстрее меня. Торопитесь!

– Разве мы не пойдем к спасательным шлюпкам?

– Черт бы вас побрал! – выругался Макс. – Вы же слышали, что говорил нам третий помощник. Выполняйте инструкции!

Кто-то рассказывал ему, что движущаяся в воде торпеда издает щелкающий звук, похожий на смешки, и что, если заметить ее на достаточно далеком расстоянии, корабль, двигаясь зигзагами, может от нее увернуться.

Вэлери убежала. Колокола продолжали звонить. Макс поспешил вниз. Дважды он падал, не чувствуя боли.

Нижние палубы пришли в движение. Мимо быстро прошел матрос, свертывая канат. Застегнув спасательный жилет, Макс вошел в свою каюту, показавшуюся ему невыносимо жаркой. Достав из ящика туалетного стола бумажник и паспорт, который утром забрал у эконома, он огляделся в поисках других предметов, которые могут пригодиться. Перчатки. Запасные сигареты и спички. Противогаз и одеяло. Одна часть его мозга продолжала напряженно прислушиваться, словно микрофон. Макс ожидал взрыва торпеды, но его не было. Неужели она уже взорвалась? Это казалось невероятным. Выйдя из каюты, Макс добрался до коридора, но вспомнил, что забыл пальто, и вернулся за ним.

Его удивляло, что он больше не боится. «Убирайся отсюда! – говорил себе Макс. – Чего ты ждешь? Не глазей по сторонам! Торпеда вот-вот взорвется!»

Выйдя во второй раз, Макс встретил своего каютного стюарда, который спросил, есть ли у него все необходимое, и получил утвердительный ответ. Из-за колокольного звона все еще приходилось кричать. Когда Макс добрался до столовой, там уже были некоторые пассажиры. Третий помощник, стоявший у двери, пересчитывая входящих, кивнул и усмехнулся, когда Макс прошел мимо.

Маленькие мозаичные зеркала колонн сверкали при ярком свете, отражая происходящее. На столах были скатерти. Хупер, в спасательном жилете, одеяле и зеленой тирольской шляпе с пером, спокойно стоял у стола, барабаня по нему пальцами. У другого стола сидел Латроп в противогазе. Вскоре вошли доктор Арчер и Кенуорти, курящий сигарету. Оба, подумав, сели. Никто ни с кем не разговаривал. Последней появилась Вэлери.

Звон внезапно прекратился, но все по-прежнему молчали.

Сняв спасательный жилет, Макс надел пальто и нацепил жилет поверх него. Вэлери за соседним столиком возилась со шнурками, и он помог ей. Она первая нарушила молчание.

– Я боюсь… – начала девушка, но Макс стиснул ее плечо, и она умолкла.

Одна из дверей кухни скрипнула. Вода в графинах на столиках наклонялась взад-вперед в соответствии с движениями корабля. Макс не ощущал изменения скорости. Латроп поднял с лица противогаз и громко произнес:

– Должно быть, они промазали.

– Похоже на то, – кивнул Хупер. – Сын мой, – окликнул он третьего помощника, – я забыл подарок для малышки Лу. Могу я вернуться за ним наверх?

– Нет. Пожалуйста, оставайтесь на месте.

– Но какого черта они ждут? – осведомился Латроп.

– Сохраняйте спокойствие.

Кенуорти, посмотрев по очереди на каждого пассажира, продолжал с высокомерной улыбкой курить сигарету. Доктор Арчер задумчиво проверял содержимое своих карманов: фонарь, портсигар, фляжку, зажигалку и две плитки шоколада. Один раз его рука дрогнула, и он быстро огляделся, боясь, не заметил ли кто-нибудь это. Хупер вздохнул со скучающим видом. В Сомерсете их приучили к опасности, подумал Макс.

– Сын мой, могу ли я… – снова обратился Хупер к третьему помощнику.

Макс сидел неподвижно. Где же сэр Генри Мерривейл?

Весь корабль словно ожил, наполнившись движениями и звуками снаружи. Латроп потирал руки в перчатках. Доктор Арчер налил в стакан немного воды и выпил ее.

– Мистер Крукшенк! – резко окликнул Макс, и все вздрогнули. – Одного из нас не хватает. Мы…

– Пожалуйста, тише.

По наружному трапу застучали шаги, и третий помощник вытянулся по стойке «смирно». Стеклянные двери открылись, и Макс увидел последнего человека, которого ожидал увидеть, – старину Фрэнка. Войдя в комнату, коммандер Мэттьюз окинул всех взглядом и спокойно заговорил:

– Не тревожьтесь, леди и джентльмены. Опасности нет. – Он расправил широкие плечи. – Нет никакой субмарины. Можете возвращаться в ваши каюты. Мы стали жертвами ложной тревоги.

Понадобилось около полуминуты, чтобы смысл этих слов дошел до людей, приготовившихся к смерти. Воцарилось гробовое молчание, нарушаемое лишь топотом ног наверху – экипаж возвращался в свои спальные помещения. Красный лак столовой, множество зеркал, отражающих старину Фрэнка с поднятой рукой, – ни один эпизод плавания не запечатлелся в памяти Макса так ярко, как этот.

Доктор Арчер поднялся со стула, но у него онемели ноги, и он, улыбнувшись, снова сел. Кенуорти зевнул.

– Одну минуту! – сказал коммандер Мэттьюз. – Мистер Крукшенк, закройте двери.

Третий помощник повернулся, закрыл двойные двери и запер их на задвижки, потом заглянул в кухню убедиться, что она пуста. Коммандер Мэттьюз, держа руки в карманах, шагнул ближе к пассажирам.

– Я сказал, что вы можете возвращаться в ваши каюты, – продолжал он, – но выразился фигурально, чтобы успокоить вас. Предпочитаю, чтобы вы какое-то время оставались здесь. Дело в том, что ложная тревога была неслучайной.

Подойдя к столу, капитан оперся на него.

– Не знаю, известно ли это вам, но каждый из вас находился под наблюдением с воскресного вечера. Нет ни одного вашего движения, о котором бы я не знал. Мне незачем говорить вам, что среди нас убийца. Я позаботился, чтобы он не совершил новое преступление, но, к сожалению, я кое-чего не предвидел. Убийца придумал новую уловку. Он притворился дозорным и поднял тревогу, якобы увидев субмарину. Мы не могли рисковать и попались на удочку, оставаясь в таком состоянии почти десять минут. Все на борту были заняты собственными обязанностями на случай атаки – никто больше ни на что не обращал внимания. Под таким прикрытием у убийцы было достаточно времени сделать то, что он хотел. Была совершена попытка ограбить офис эконома.

Коммандер Мэттьюз сделал паузу. Теперь он стоял так близко, что Макс слышал его тяжелое дыхание.

– Во время этой попытки, – продолжал он, – сэр Генри Мерривейл был ранен – мы опасаемся, что серьезно. Грабитель ударил его сзади. Помощник эконома, мистер Тайлер… – капитан помедлил и облизнул губы, – убит. Он умер, исполняя свой долг. Ему раздробили череп каким-то тяжелым орудием – мы думаем, что каминной кочергой из курительной. Как бы то ни было, он мертв. Я подумал, что вы все должны это знать.

Молчание. Слушатели застыли, как парализованные. То, чего не удалось добиться ложной тревоге, смогла сделать страшная новость.

– Буду признателен, – закончил капитан, – если вы все останетесь здесь на некоторое время. Кроме моего брата. Пошли со мной, Макс. Если кто-нибудь хочет есть или пить, обратитесь к мистеру Крукшенку.

На полпути к двери он остановился, повернулся и добавил, с трудом подбирая слова:

– Вам пришлось нелегко. Вы не заслужили такого обращения. Во время того, что вы считали реальной опасностью, вы вели себя как ветераны. Спасибо! Идем, Макс. – Подойдя к дверям, капитан отодвинул засов и открыл их, пропуская вперед брата.

Макс оставил все свои вещи в столовой. Выходя, он видел, как Вэлери Четфорд уронила на стол голову, стиснув ее руками. Коммандер Мэттьюз ждал его в дальнем углу палубы «В», около закрытого офиса эконома.

– Ну? – спросил Макс. – Что произошло?

– Аккуратнейший трюк, о каком я когда-либо слышал, – почти с восхищением отозвался коммандер Мэттьюз. – Ложная тревога – и сразу же убийство.

– Но ведь убить бедного старину Г.М. не удалось?

– Нет. Мы не знаем, насколько серьезно он ранен. Сейчас с ним доктор. – Фрэнк Мэттьюз посмотрел на брата. – Ты слегка позеленел, парень. Но я тебя не упрекаю. – Он невесело усмехнулся. – Ладно, как-нибудь пробьемся. Хочешь выпить?

– Не сейчас. Что именно случилось?

– Один Бог знает. Гризуолд чудом не пострадал. Мы все спим одетыми. Каюта Гризуолда рядом с его офисом. Когда началась тревога, он встал, открыл сейф, отпер кассовый ящик и позвонил своему помощнику, чтобы тот пришел за деньгами и бумагами, пока он будет помогать с пассажирами. Но Крукшенк сказал, что помощь ему не нужна, и Гризуолд вернулся. Его не было всего пять минут, но вред успели причинить. Можешь сам поговорить с Гризуолдом.

Макс пытался привести в порядок мысли. Сквозь путаницу начал четко просматриваться извилистый путь убийцы, похожий на змеиный след. Г.М. разгадал его игру. Доказательства содержались в карточках с отпечатками пальцев, которые эконом запер в сейфе. Г.М. хотел добраться до этих карточек, но того же хотел и убийца. Однако Гризуолд не стал бы даже показывать их и тем более отдавать не имеющему никаких полномочий пассажиру, а взлом судового сейфа – не очень практичный метод для любителя.

Ложная тревога послужила двойной цели. Она заставила эконома открыть сейф, что он, естественно, должен был сделать в случае атаки субмарины, и создала ширму для вора, позволив ему взять то, что он хотел, покуда все на борту были заняты другими делами. Для наскоро сымпровизированного план выглядел гениальным. Макс спрашивал себя, почему он не смог предвидеть подобное.

Коммандер Мэттьюз открыл дверь офиса эконома.

– Входите и посмотрите на катастрофу, – мрачно произнес Гризуолд. – Бедняга Тайлер!

В офисе царил беспорядок. Картонные коробки, куда помощник эконома поместил карточки с отпечатками, были разбросаны на полу, казавшемуся испещренным черными отпечатками пальцев на белых карточках и паукообразными подписями. Ящики стола были выдвинуты, как и кассовый ящик. Стальная коробка с деньгами и бумагами стояла на столе с поднятой крышкой. Сейф был открыт. Гризуолд сидел на отремонтированном вращающемся стуле в углу, стиснув руками голову.

– Пять минут! – повторял он. – Пять минут! – Когда вошел капитан, эконом поднялся.

Сквозь полуоткрытую дверь Макс заглянул в каюту Гризуолда. На койке под покрывалом лежало тело Тайлера с согнутыми коленями. Голова тоже была прикрыта. Очевидно, кровотечение было небольшим – в офисе виднелось всего несколько кровавых пятен, в том числе на карточках.

На пару секунд непроизвольно зажмурившись, Макс повернулся к эконому.

– Итак, – сказал он, – наш убийца забрался в сейф и украл карточки с отпечатками.

– Нет, – ответил эконом. – Он даже не прикоснулся к сейфу.

– То есть как?

– Понимаете, старый сэр Генри… Как он, сэр?

– Не знаю, – отозвался коммандер Мэттьюз. – Можете пройти к нему и посмотреть. С ним сейчас доктор Блэк.

– Старый сэр Генри, – возобновил рассказ Гризуолд, вытерев лоб тыльной стороной ладони, – предупреждал меня, что кто-то может попытаться взломать сейф, но я только посмеялся и сказал, что подобное невозможно. Теперь я понимаю, что произошло. Старик заподозрил что-то неладное с этой тревогой и поспешил сюда проверить, все ли в порядке. Должно быть, убийца незаметно подкрался к нему и Тайлеру – обоих ударили сзади. Потом убийца забрал то, что хотел. Но я готов поклясться, что сейф он не трогал. Смотрите.

Эконом широко распахнул дверцу сейфа. Внутри находилось несколько отделений – некоторые из них были снабжены маленькими дверцами и замками. Гризуолд достал из кармана связку ключей на цепочке – его волосатые руки дрожали, поэтому он с трудом выбрал маленький ключ и открыл им одно из отделений.

– Все карточки остались внутри, – сказал эконом. – Завернутые в носовой платок, как я их оставил. По-видимому, убийца просмотрел другие карточки и не стал беспокоиться из-за этих.

– Может быть, он не смог до них добраться, – предположил Макс. – Вы ведь заперли отделение.

– Да, но я запер его только после убийства Тайлера. Как говорится, запер хлев, когда корову увели. И еще одно. Убийца забрал все паспорта, которые не потребовали их владельцы. Но зачем они ему понадобились, как вы думаете?

Макс присвистнул.

– Это создаст затруднение для пассажиров при высадке, не так ли?

– Безусловно, – согласился эконом. – Если мы только когда-нибудь доберемся до пункта назначения.

– Мистер Гризуолд! – резко одернул его капитан.

– Прошу прощения, сэр. Я имел в виду…

– Чьи паспорта исчезли?

– Мистера Латропа, мисс Четфорд, капитана Бенуа и миссис Зия-Бей. Двоих последних это не потревожит, но остальных может поставить в весьма неприятное положение. И в довершение всего единственный человек, у которого была идея насчет того, что за этим кроется, – сэр Генри – сейчас полумертв. А идея у него имелась – он сам сказал мне об этом, хотя не сообщил, какая именно. И если он не придет в себя…

Зазвонил телефон, и Гризуолд поднял трубку. Макс увидел, что часы показывают двадцать пять минут пятого. В офисе было так тихо, что они слышали голос судового врача, доктора Блэка, на другом конце провода.

– Умер? – проскрипел голос. – Конечно нет.

– Он поправится?

– Безусловно. Нет даже сотрясения. Ему придется полежать пару дней, а потом его какое-то время могут беспокоить головные боли, которые сделают его еще сварливее, – вот и все.

– Когда мы сможем поговорить с ним?

– Завтра или послезавтра – не раньше. Это вас устраивает?

Гризуолд положил трубку. На лицах присутствующих отразились облегчение и надежда, как будто колдовские чары внезапно рассеялись.

– Теперь мы поймаем этого ублюдка! – воскликнул коммандер Мэттьюз, потирая руки. – Мистер Гризуолд, я должен идти. Макс, поручаю тебе вести дело. Можешь допрашивать пассажиров, если хочешь. Но теперь это лишь вопрос времени.

Остаток ночи тянулся медленно. Максу казалось, что часы остановились. Гризуолд приводил в офис одного пассажира за другим, но опрос ничего не дал. Все же чувство надежды не исчезало. В двадцать минут восьмого Макс и Гризуолд были испуганы диким воплем со стороны столовой.

Когда они прибежали туда, оказавшись среди все еще заключенных в комнате пассажиров, то осознали, что это был крик радости. Один из иллюминаторов был открыт, и серый утренний свет пробивался в помещение, касаясь лиц столпившихся рядом пассажиров. Третий помощник с улыбкой подозвал Макса к иллюминатору.

Когда Макс выглянул наружу, ему в лицо подул холодный ветер, несущий едкие соленые брызги. На горизонте виднелись смутные очертания. Приглядевшись, Макс рассмотрел трубы, из которых поднимался черный дым, и длинные корпуса под передними орудийными башнями. Быстрые, как терьеры, эсминцы конвоировали «Эдвардик».

Хупер снял спасательный жилет, бросил его на стул и похлопал Макса по плечу.

– Мы пробились, парень, – просто сказал он. – Флот здесь.

Глава 18

– Меня здорово огрели по башке, – не без гордости заметил сэр Генри Мерривейл. – Вероятно, это навсегда испортило контуры моего шекспировского черепа… Да, со мной такого не случалось с тех пор, как я играл в регби за Кембридж в 1891 году. – Он натянул одеяло на грудь и откинулся на подушки, стараясь не шевелить головой. Однако выражение его лица было почти благодушным.

Собеседник уставился на него.

– С вами что-то не так? – недоуменно осведомился Макс.

– Не так? Разумеется! Я – инвалид! Но я не из тех, кто жалуется.

– Вы уверены, что это не повредило вашу психику? Я ожидал застать вас беснующимся и проклинающим все на свете. В чем дело?

Г.М. выглядел удивленным.

– Ни в чем. Это почетный шрам, сынок. Первый, который я получил за двадцать пять лет работы. К тому же теперь на корабле мне позволено все, любая просьба выполняется по первому моему слову. Куриный бульон? Пожалуйста. Вина, которые не подают пассажирам? Сколько угодно. Бьюсь об заклад, что, если я попрошу сфотографировать меня на мостике в кителе с медными пуговицами и фуражке с золотым галуном, капитан не станет возражать. Только одного я не могу запретить – вот этого!

Корабль протяжно загудел, подавая сигнал в тумане. Г.М. поморщился и поднес руки к голове, злобно уставясь на потолок. В его каюте на шлюпочной палубе сирена звучала оглушительно. «Эдвардик» двигался так медленно, что вода едва плескалась, словно в озере.

– Слушайте, Г.М., – снова заговорил Макс. – Остальные ворвутся к вам с минуты на минуту, и я решил их опередить. Знаете, какой сегодня день?

– Вероятно, четверг?

– Пятница. Вы вышли из строя рано утром в четверг, и доктор до сих пор не пускал нас. Пассажиры волнуются из-за того, куда и когда мы прибудем. Некоторые говорят, что мы высадимся на берег завтра, хотя мне кажется более вероятным воскресенье.

– Я слышал, у нас теперь есть конвой?

– Да, нас эскортируют. Опасность не миновала, но уменьшилась настолько, что люди начинают беспокоиться не только из-за вражеских субмарин, но и из-за трех убийств.

– Ну?

– Увидев эсминцы в четверг утром, мы были вне себя от радости. Потом мы вспомнили об убийце и стали опасаться столкнуться с кем-то в коридоре. Вы должны что-то предпринять. Вы помните, что с вами произошло во время ложной тревоги?

Г.М. поправил очки и сложил руки на животе.

– Да, сынок, помню.

– Вы видели, кто вас ударил и кто убил помощника эконома?

– Нет. Но если это вас утешит, – добавил Г.М., когда лицо Макса вытянулось, – то мне было незачем что-либо видеть. Я и без того могу сказать вам, кто совершил убийства, как и почему. Могу сказать, откуда взялись призрачные отпечатки пальцев, с какой целью их там поместили и в чем заключалась игра. Положитесь на старика, сынок, и позвольте мне прикидываться больным. Я знаю, что делаю.

Сирена завыла опять, и Г.М. снова поморщился.

– Убийства совершены одним человеком?

– Одним, и только одним.

– Но вы можете объяснить мне, что произошло ночью, когда ограбили офис эконома?

– Думаю, вы в состоянии догадаться сами. Я предупреждал Гризуолда, что кое-кто может попытаться это сделать. Я хотел, чтобы он вечером достал для меня из сейфа отпечатки пальцев, но он был слишком занят. Когда я услышал сигнал тревоги, то подумал, что это может быть уловкой, и направился в офис эконома. Там был этот достойный молодой парень. Мы стояли у сейфа спиной к двери, когда на меня словно обрушился потолок. Последнее, что я помню, – это выражение лица молодого Тайлера, когда он повернулся и увидел, кто стоит позади меня.

Челюсти Г.М. сжались, и он еще плотнее завернулся в одеяло.

– Я не видел лица убийцы, но молодой Тайлер видел. Поэтому от него нужно было избавиться. Работа получилась грязной, так как у убийцы было мало времени.

– Но, черт возьми, что убийце там понадобилось? Ведь он пришел не за карточками с отпечатками пальцев пассажиров!

– Вот как?

– Он даже не прикоснулся к ним.

Сирена вновь загудела, сотрясая воздух и давя на барабанные перепонки. Иллюминатор каюты Г.М. был частично открыт – белые струйки тумана, похожие на пряди сырой шерсти, просачивались сквозь отверстие и исчезали, как пар изо рта при холодном воздухе. На потолке горела тусклая лампа, чей свет уменьшал полог у койки. Г.М. попросил Макса закрыть иллюминатор и отодвинуть полог.

– Я был с вами не вполне откровенен, – виновато продолжил он. – Вы не первый мой посетитель. Здесь уже побывали капитан и эконом. От капитана я получил это. – Потянувшись к столику возле койки, Г.М. открыл ящик и достал армейский револьвер 45-го калибра. – А от эконома, наконец, вот это. – Он подобрал карточки с отпечатками пассажиров и развернул их веером. – Думаю, мне понадобится то и другое, прежде чем я состарюсь на несколько часов.

Макс посмотрел на револьвер. В каюту вползало напряжение, осязаемое, как туман.

– Что именно вы намерены делать?

Г.М. посмотрел на часы.

– Как только капитан освободится, он придет сюда. Я собираюсь объяснить ему, в чем состояла игра и как она сработала. Тогда он сможет действовать двумя способами – либо немедленно арестовать убийцу, как он, вероятно, и поступит, либо… но это уже моя идея. В любом случае эта свинья у нас в руках. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами, и сейчас убийца наверняка в полном отчаянии.

Сирена опять завыла, сотрясая туман, пока ее эхо не замерло вдали.

– Теперь выметайтесь, – велел Г.М. – И позвольте мне заткнуть уши ватой.

– Но…

– Я сказал, выметайтесь. Ваш брат все равно выставит вас, когда придет.

Макс пожал плечами и подчинился. Последнее, что он видел, выходя в узкий проход, тянущийся поперек шлюпочной палубы, был Г.М., читающий комикс. Подойдя к двери, ведущей на палубу, Макс открыл ее и вдохнул туман. Он заползал в ноздри и легкие, вызывая кашель. Его приходилось буквально стряхивать с лица, после чего оставались влажные полосы. Хотя предметы становились невидимыми на расстоянии пятнадцати-двадцати футов, их контуры время от времени появлялись и исчезали в белесой мгле. С передней части палубы (предназначенной для команды) Макс ощупью двинулся в сторону кормы и прошел сквозь маленькие железные ворота на пассажирскую территорию.

Несмотря на туман, атмосфера заметно разрядилась. Они возвращались домой. В воздухе можно было почти физически чуять землю. Об их местопребывании знали только офицеры, которые хранили молчание. Последние два дня Макс разговаривал с Вэлери Четфорд, играл с ней в настольный теннис, плавал в бассейне и ломал из-за нее голову…

Внезапно Макс остановился. Впереди послышался звук, приглушенный туманом. Его тут же перекрыла сирена, но, когда вой прекратился, звук раздался снова. Казалось, кожа ударяет о дерево.

На некотором расстоянии, за открытым участком для палубного тенниса, находилась дверь в маленький спортзал. До сих пор никто им не пользовался. Перед дверью на палубе помещались площадочка для практики игры в гольф и боксерская груша, свисающая с деревянной крыши, сейчас полностью скрытые туманом. Очевидно, кто-то стоял в полумраке и время от времени ударял по груше кулаком. Возможно, его сердце терзали страх и отчаяние, которые нельзя было выразить словами.

– Алло! – окликнул Макс.

Послышался еще один удар груши о деревянную переборку и звук закрывающейся двери. Когда Макс добрался до входа в спортзал, груша по-прежнему свисала с крыши, но возле нее никого не было.

Спустившись, Макс обнаружил Вэлери, плачущую в углу длинной галереи. Она не заговорила с ним и направилась к своей каюте. Латроп отказывался от предложения Хупера сыграть в дартс, заявив, что дротики могут стать орудием убийства, если их правильно использовать. Макс пытался читать, напрягаясь при каждом вое сирены. В половине седьмого – раньше, чем он ожидал, – к нему подошел эконом.

– Вы идете в каюту к старику? – спросил Гризуолд. – За мной только что послали. И знаете, что меня попросили принести? Мой чернильный валик и штемпельную подушечку Бенуа. Думаю, скоро что-то произойдет.

Когда они постучали в дверь каюты Г.М., голос коммандера Мэттьюза пригласил их войти. Каюта с отдельной ванной сейчас была ярко освещена. Капитан, явно пребывая не в своей тарелке, курил сигару. Г.М. занял в постели сидячее положение – воротник его старомодной ночной рубашки был застегнут наглухо, а во рту, невзирая на головную боль, дымилась трубка. На коленях у него лежала чертежная доска с листом бумаги и карандашом. На столике у койки Макс с удивлением увидел маленький портативный радиоприемник, складной план «Эдвардика» и чистый носовой платок.

– Входите, – проворчал Г.М., вынув трубку изо рта. – Принесли валик и подушечку?

– Да, – ответил эконом.

– Тогда садитесь, – мрачно пригласил Г.М. – У нас много дел. Черт бы побрал эту сирену!

– Без нее никак не обойтись, – вздохнул коммандер Мэттьюз. – Ну? Что там у вас?

Некоторое время Г.М. молча смотрел в потолок, лениво пуская облака дыма.

– Только что я сидел и думал, – заговорил он наконец. – Это самая забавная штука, с какой я сталкивался за долгое время.

– Что именно?

– То, – усмехнулся Г.М., – как убийца обманывал нас.

Капитан переменился в лице.

– Может, вам это кажется забавным, но я бы использовал другое слово. Черт возьми, это не забавно, а… – Он оборвал фразу. – И как же он нас обманывал?

– Во-первых, с этими фальсифицированными отпечатками. Но это самое меньшее…

– Сэр, – горячо прервал его эконом. – Я готов к критике. Но тем не менее я могу поклясться чем угодно, что кровавые отпечатки большого пальца в каюте миссис Зия-Бей не были фальшивыми!

– Согласен, сэр.

– Но только что вы сказали обратное!

– Не совсем. Я сказал, что они фальсифицированные, а не фальшивые.

Коммандер Мэттьюз, Гризуолд и Макс уставились друг на друга.

– Ну и в чем тут разница? – осведомился капитан.

Г.М. задумчиво почесал лоб:

– Вероятно, различие очень тонкое. Но оно способно свести с ума решающего проблему. Легчайший способ разобраться в этом – не спор из-за терминов, а демонстрация того, как был проделан трюк. – Он кивнул в сторону столика возле полки. – В ящике этого столика лежат карточки с отпечатками пальцев пассажиров. Пожалуйста, достаньте карточку с моими отпечатками правого и левого большого пальца.

– Но, сэр…

– Делайте, что он просит, мистер Гризуолд, – сказал коммандер Мэттьюз.

Все еще качая головой, эконом открыл ящик, порылся в маленькой стопке карточек и выбрал ту, на которой стояла размашистая подпись Г.М.

– Отлично! Вы готовы поклясться, сынок, что это отпечатки моих больших пальцев, взятые в присутствии вас и третьего помощника и заверенные моей подписью? – Поскольку лицо Гризуолда выражало крайнюю степень подозрения, Г.М. поднял руку. – Даю честное слово, сынок, что тут нет никакого трюка. Это действительно мои отпечатки. Вы удовлетворены?

– Если вы так говорите…

– Угу. Вы принесли ваше увеличительное стекло?

– Оно у меня в кармане.

– Превосходно. Я намерен попросить вас снова взять мои отпечатки. У вас остались карточки?

– Боюсь, что нет.

– Это не имеет значения. Мы можем воспользоваться вот этим листом белой бумаги. Не сомневайтесь, это самый обычный лист. Если хотите, можете принести свой.

Капитан, Макс и Гризуолд вновь обменялись взглядами. Положив трубку на пепельницу, Г.М. вновь поместил лист бумаги в центр чертежной доски у него на коленях.

– Где ваш чернильный валик, сынок?

– Здесь, сэр.

– Тогда приступим… Господи, какая пачкунская штуковина! Дайте мне этот носовой платок… Теперь придвиньте ко мне бумагу. Я ставлю на нее отпечатки – вот правый большой палец, а вот левый. А сейчас возьмите бумагу, достаньте лупу и сравните отпечатки на бумаге с отпечатками на карточке.

Наступило молчание. Гризуолд, по-прежнему с сомнением на лице, снял доску с колен Г.М., сел в изножье койки и положил карточку и лист бумаги рядом друг с другом. Яркий свет на потолке, слегка затемненный табачным дымом, был устремлен прямо на доску. Достав из кармана большую лупу, эконом начал изучать отпечатки, двигая увеличительное стекло из стороны в сторону. Минуты казались нескончаемыми. Один раз Гризуолд прервал изучение, посмотрел на Г.М. и собрался заговорить, но передумал. Потом он попросил у Г.М. карандаш и начал делать примечания, касающиеся дужек, завитков, петель и прочих деталей строения обеих пар отпечатков. На лбу у него выступил пот, и капля упала на бумагу.

– Ну? – не выдержал капитан. – Что скажете? Они одинаковы, не так ли?

Гризуолд поднял голову.

– Нет, сэр, не одинаковы.

– Не оди… – Коммандер Мэттьюз оборвал себя на полуслове, уронил сигару, бросил ее в пепельницу и поднялся. – Что вы сказали?

– Я готов поклясться, – ответил Гризуолд, – что эти две серии отпечатков пальцев не принадлежат одному и тому же человеку.

Снова последовала пауза. Эконом, ища что-нибудь, чем можно вытереть лоб, подобрал испачканный чернилами носовой платок, который бросил Г.М. На лбу у него осталось чернильное пятно, на что он не обратил внимания. Все смотрели на Г.М.

– Вы в этом уверены, сынок? – спросил последний.

– Абсолютно.

– И тем не менее, – сказал Г.М., подобрав трубку и выбивая ее на краю пепельницы, – я оставил обе пары отпечатков собственными большими пальцами.