Текст книги "Часы смерти"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3
РАЗБИТОЕ ОКНО

– Понимаете, – виновато продолжал доктор Фелл, – я опасался, что это может обернуться чем-то куда более зловещим, чем кажется. И хотя я ненавижу официальные действия, боюсь, что до прибытия Хэдли мне придется взять руководство на себя.

Стэнли, проводивший рукавом по глазам в каком-то странном ступоре, резко повернулся. Теперь скучную маску его лица прорезали морщины возле опущенных уголков рта.

– Вы? – Он выпрямился. – Вы возьмете на себя руководство? А что, черт возьми, вы об этом знаете, приятель?

– Понял! – пробормотал доктор Фелл, словно на него снизошло вдохновение. – Наконец-то понял, что меня так интересовало, мистер Стэнли. Странный тон вашего голоса. Хм, да… Кстати, мистер Боском, у вас здесь есть телефон? Отлично!.. Пирс, позвоните в Скотленд-Ярд по добавочному 27. Я знаю, что вы должны отрапортовать в ваш участок, но сначала позвоните старшему инспектору Хэдли. Он работает допоздна. Пусть приедет сюда с полицейским хирургом, хотя бы для того, чтобы поспорить со мной. Не возражайте, если он будет ругать вас на чем свет стоит… Погодите! Спросите Хэдли, кому он поручил работу над делом об убийстве в универмаге «Гэмбридж», и попросите захватить с собой этого человека. Думаю, он обнаружит здесь кое-что интересное… Мисс Карвер?

Девушка отошла в тень и вытирала лицо носовым платком. Когда она спрятала платок в карман и присоединилась к ним, Мелсон увидел, что свежий макияж исчез. От этого ее лицо казалось еще бледнее, а голубые глаза резко потемнели, когда она бросила взгляд на Боскома, оставаясь, впрочем, абсолютно сдержанной.

– Вы не думаете, что мне лучше разбудить тетю и Джея[7]7
  Элинор называет своего опекуна первой буквой его имени – Johannus.


[Закрыть] – моего опекуна? – Элинор добавила, держась рукой за стойку перил: – Не знаю, как вы догадались, но это действительно стрелка часов. Не могли бы вы прикрыть его чем-нибудь? Это еще хуже, чем смотреть на его лицо. – Она поежилась.

Боском выбежал за дверь и вернулся с пыльным покрывалом. Когда доктор Фелл кивнул, он прикрыл им тело.

– Вам известно, что все это значит? – внезапно воскликнула девушка. – Наверняка нет! Полагаю, бедняга был грабителем?

– Вы отлично знаете, что не был, – мягко отозвался доктор Фелл. Опираясь на две трости, он окинул взглядом коридор, потом посмотрел на бледную физиономию Боскома и подавленного Стэнли, но не стал задавать им вопросы. – Могу лишь сделать попытку догадаться, что ему здесь понадобилось. И надеюсь, что я окажусь не прав.

– Кто-то, – монотонным голосом пробормотал Стэнли, – последовал за ним с улицы вверх по лестнице и…

– Не обязательно с улицы. Мисс Карвер, нельзя ли зажечь свет?

Боском подошел к двойной двери и нажал кнопку выключателя. Люстра осветила просторный верхний коридор длиной в шестьдесят футов и шириной в двадцать, устланный ковром с красноватым цветастым рисунком. Лестница шириной около восьми футов отходила от стены справа. Это была передняя стена с двумя большими окнами, выходящими на улицу, которые были плотно занавешены коричневыми узорчатыми портьерами. Между этими окнами и лестницей находились две двери; еще одна закрытая дверь выходила на лестничную площадку почти напротив угла задней стены, где располагалась двойная дверь, ведущая в комнаты Боскома. Три другие двери, также закрытые, виднелись в стене слева. Они были белыми, как и стенные панели, в то время как потолок покрывала коричневая известковая краска. Единственным украшением являлись часы в продолговатом деревянном корпусе (на взгляд Мелсона, довольно унылое изделие) с одной стрелкой на циферблате, находящиеся между двумя окнами. Доктор Фелл рассеянно осматривал коридор, дыша с присвистом.

– Большой дом, – заметил он. – Сколько человек здесь живет, мисс Карвер?

Элинор подошла и подобрала упавший шлепанец, прежде чем это успел сделать Боском.

– Ну, конечно, Джей – дом принадлежит ему – и тетя, миссис Стеффинс, хотя в действительности она мне не родственница. Потом мистер Боском, мистер Полл и миссис Горсон, которая ведет хозяйство. Мистера Полла сейчас нет. – Ее короткая верхняя губа слегка приподнялась. – Ну и наш адвокат…

– Кто он?

– Не ой, а она, – ответила Элинор и равнодушно посмотрела вниз. – Я не имею в виду, что она наш поверенный, но мы очень ею гордимся.

– Блестящая женщина, – заявил Боском.

– Да, Л.М. Хэндрет. Вероятно, вы видели табличку внизу? «Л» означает Лючия. Открою вам секрет. – Несмотря на нервозность, в светло-голубых глазах Элинор мелькнула озорная усмешка. – «М» – это Митци. Удивительно, как Лючия не проснулась в таком шуме. Она занимает целую сторону первого этажа.

– Удивительно, как не проснулись все, – промолвил доктор Фелл. – Боюсь, нам придется разбудить их, иначе мой друг Хэдли сделает зловещие выводы из самого факта, что у людей спокойная совесть. Хм, да… Где спят все эти люди, мисс Карвер?

– Как я сказала, Лючия занимает целую сторону первого этажа. – Элинор махнула рукой налево, стоя лицом к передней стене. – Две передние комнаты напротив – демонстрационные помещения Джея – вы знаете, что он изготовляет часы? За ними гостиная, потом комната тети, а сзади – моя. Миссис Гор-сон и горничная живут в полуподвале. Теперь этот этаж…

Дверь в передней стене справа ведет в спальню Джея. Следующая комната – вроде кладовой для часов; он работает там в холодную погоду, хотя обычно в сарае на заднем дворе, чтобы не создавать шума в доме. С другой стороны коридора комнаты мистера Полла – я говорила вам, что его сейчас нет. Это все.

– Понятно. Погодите, чуть не забыл. – Доктор Фелл указал на дверь в той же стене, что и лестница, и рядом с углом задней стены. – А это? Еще одна кладовая?

– Нет, она просто ведет на крышу. Я имею в виду, – быстро объяснила девушка, – в другой коридор, где находится еще одна дверь в маленькую кладовку с лестницей на крышу… – Доктор Фелл рассеянно шагнул вперед, и Элинор, улыбаясь, загородила собой дверь. – Она заперта – мы всегда держим ее запертой.

– Что-что? О, я думал о другом. – Он повернулся и посмотрел вниз. – Не возражаете, просто для проформы, показать мне, где вы стояли на лестнице, когда посмотрели вверх и увидели нашего покойного визитера лежащим на полу? Благодарю вас. Пожалуйста, выключите люстру, мистер Боском. Теперь подумайте, мисс Карвер. Вы находились на шестой… нет, на пятой ступеньке сверху, глядя в коридор, как сейчас?

В полумраке, нарушаемом только призрачным желтым светом из гостиной Боскома, Мелсону снова стало не по себе. Он взглянул на лестницу, где виднелось бледное лицо девушки, смотрящей в коридор. В темноте нижнего холла ее голова и плечи вырисовывались силуэтом на фоне света уличного фонаря, проникающего сквозь узкое окно возле парадной двери. Силуэт дрогнул, когда доктор Фелл склонился вперед.

Позади раздался резкий голос.

– Что, черт возьми, означает этот вздор? – осведомился Стэнли, шагнув в коридор.

Доктор Фелл медленно повернулся к нему. Мелсон не видел лица доктора, но Стэнли и Боском остановились.

– Кто из вас, – спросил доктор Фелл, – двигал правую створку этой двойной двери?

– Э-э… прошу прощения? – отозвался Боском.

– Вот эту. – Доктор подошел к двери и коснулся правой створки позади головы мертвеца, которая была открыта внутрь и почти прижата к стене. Широкая полоса света скользнула по скорчившейся фигуре под покрывалом. – Ее ведь двигали, верно? Она была вот в таком положении, когда вы обнаружили тело?

– Ну, я к ней не притрагивался, – заявил Стэнли. – Я и близко не подходил к старому… к двери. Спросите Боскома, если не верите.

Рука Боскома взметнулась кверху, чтобы поправить пенсне.

– Я передвинул створку, сэр, – с достоинством ответил он. – Простите, но я не был осведомлен, что делаю что-то не то. Естественно, я отодвинул створку, чтобы из комнаты проникало больше света.

– О, вы ничего не сделали не так, – любезно согласился доктор Фелл с легкой усмешкой. – Теперь, мистер Боском, если не возражаете, мы воспользуемся вашей комнатой, чтобы задать еще несколько вопросов. Мисс Карвер, пожалуйста, разбудите вашего опекуна и вашу тетю и попросите их быть готовыми к разговору.

Когда Боском суетливо проводил их в комнату, извиняясь за несуществующий беспорядок, словно на пороге не лежал мертвец, Мелсон ощутил еще большее недоумение и беспокойство. Недоумение, потому что Боском никак не походил на человека, интересующегося пистолетными глушителями. За его кажущимся безволием скрывались проницательность и, возможно, жесткость; уставленные книгами стены комнаты свидетельствовали о начитанности, а речь напоминала стиль дворецкого в салонной комедии. Так говорили многие нервные и застенчивые люди, что также наводило на размышления. Аккуратный, в своих черной пижаме, сером шерстяном халате и теплых, отороченных овечьей шерстью комнатных туфлях, он походил на помесь Дживса[8]8
  Дживс – дворецкий, герой произведений Пэлема Грэнвилла Вудхауса (1881–1975).


[Закрыть] и Сомса Форсайта.[9]9
  Сомс Форсайт – герой романа Джона Голсуорси (1867–1933) «Сага о Форсайтах».


[Закрыть]

Беспокойство Мелсона было вызвано тем, что оба мужчины лгали. Мелсон был готов в этом поклясться – это ощущалось в самой атмосфере комнаты так же явно, как и во враждебности мистера Питера Стэнли. Увидев последнего при ярком свете, Мелсон почувствовал себя еще менее уютно. Стэнли не только держался враждебно – он был болен, причем задолго до этой ночи. В уголках его глаз был заметен первый тик, массивные челюсти все время делали жевательные движения. Мешковатый костюм хорошего качества, но рукава слегка обтрепались, а галстук под старомодным высоким воротничком съехал набок. Стэнли опустился в моррисовское кресло[10]10
  Имеется в виду кресло с откидной спинкой и съемными подушками, названное по имени английского мебельного мастера Уильяма Морриса (1834–1896).


[Закрыть] у стола и достал сигарету. Его налитые кровью глаза следили за доктором Феллом, медленно окидывающим взглядом комнату.

– Полагаю, место достаточно удобно – для убийства. Вам это что-нибудь говорит?

Мелсону в данный момент это не говорило ничего. Комната была просторной, с высоким потолком, слегка наклонным к задней стене, в котором помещалось окно. За исключением двух панелей, открытых для вентиляции, окно было затянуто черной бархатной шторкой, двигающейся на скользящих шнурах Два окна в задней стене также были занавешены. В стене слева находилась дверь, очевидно ведущая в спальню. Остальное место занимали книжные полки высотой примерно до плеча; над ними в несколько нерегулярной последовательности висела серия картин, в которых Мелсон не без удивления узнал неплохие копии «Карьеры мота» Хогарта.[11]11
  Хогарт, Уильям (1697–1764) – английский художник, мастер сатирического бытового жанра (серии картин «Карьера проститутки» и «Карьера мота»).


[Закрыть] Любая нерегулярность в этой комнате бросалась в глаза, иначе некоторые другие вещи могли бы остаться незамеченными. Точно в центре круглого стола помещалась лампа, по одну сторону которой находились песочные часы, а по другую – старинная медная шкатулка, в чей филигранный рисунок вплетались причудливые, тронутые патиной кресты. Слева от стола стояло похожее на трон мягкое кресло с большими подлокотниками и высокой спинкой, напротив моррисовского кресла, в котором сидел Стэнли. Хотя в комнате ощущался запах табачного дыма, Мелсон отметил странный факт, что пепельницы были абсолютно чистыми и на столе отсутствовали бокалы, несмотря на ряд бутылок и стаканов в серванте…

Вся сцена выглядит неправильно, думал Мелсон, или же он по глупости придает слишком большое значение мелочам? Со стороны спальни доносился голос Пирса, очевидно разговаривающего по телефону. Когда Мелсон огляделся вокруг, странные кресты на шкатулке вновь бросились в глаза. У стены с двойной дверью, через которую они вошли, стояла полукругом гигантская ширма, состоящая из панелей тисненой испанской кожи. Эти панели были черными, с изображенными позолотой вспышками пламени, и желтыми, с крестами красного или шафранного цвета.

В голове у Мелсона шевельнулось смутное воспоминание: слово «санбенито».[12]12
  Санбенито – желтое одеяние с изображенными на нем чертями и языками пламени, в которое облачали еретиков, приговоренных испанской инквизицией к сожжению на костре.


[Закрыть] Что это такое? Как бы то ни было, ширма явно интересовала доктора Фелла. Шли секунды, молчание начинало тяготить, а доктор все еще не сводил с ширмы совиного взгляда. В комнате слышалось его астматическое дыхание; сквозняк непонятного происхождения колыхал оконную портьеру. Приковыляв к ширме, доктор Фелл коснулся ее тростью и заглянул за нее…

– Прошу прощения, сэр, – неестественным голосом заговорил Боском, видимо пытаясь ослабить напряжение, – но у вас, безусловно, есть более важные интересы, чем…

– Чем что? – осведомился доктор Фелл, наморщив лоб.

– Чем мои кулинарные приспособления. Это газовая горелка, где я иногда готовлю завтрак. Боюсь, довольно уродливое изделие…

– Хм, да. По-моему, мистер Боском, вы чертовски беспечны. Вы рассыпали банку кофе и расплескали по иолу молоко. – Он повернулся и махнул рукой, когда Боском невольно шагнул вперед, обеспокоенный замечанием. – Нет-нет, пожалуйста, не занимайтесь этим теперь. Надеюсь, мы поймем друг друга, если я скажу, что сейчас не время плакать над разлитым молоком, а?

– Не думаю, что я вас понимаю.

– А здесь на ковре мел. – Доктор Фелл внезапно указал в сторону кресла-трона. – Почему на ковре должны быть отметки мелом? Я обеспокоен, джентльмены, – все это не имеет смысла.

Боском, словно опасаясь, что доктор Фелл займет кресло, быстро сел в него, скрестил на груди худые руки и устремил сардонический взгляд на доктора.

– Кто бы вы ни были, сэр, и какое бы официальное положение ни занимали, я готов ответить на ваши вопросы. Признаюсь, что я ожидал… э-э… испытания, но наша беседа происходит абсолютно неформально. Я не могу понять, почему не имеет смысла то, что я пролил кувшин молока или растоптал на ковре кусочек мела. Видите тот плоский предмет за диваном? Это складной бильярдный стол… Не хочу торопить вас, сэр, но что именно вы хотите знать?

– Извините, сэр, – послышался голос из двери в спальню. Пирс, выглядевший встревоженным, отсалютовал доктору Феллу. – Думаю, вы могли бы задать им кое-какие вопросы, если вы не сочтете мои слова неуместными.

Боском выпрямился.

– Я вошел сюда позвонить по телефону, – продолжал Пирс, расправив плечи, как будто выходя на футбольное поле, где его ожидали сержантские нашивки, – прежде чем этот джентльмен пришел взять покрывало с того дивана. На нем были кое-какие вещи, сэр, и он затолкал их под диван.

Боском быстро поднялся, но Пирс прошел мимо него к дивану и стал шарить под ним. Он извлек пару ботинок с облупленными носами и стертыми подошвами, заляпанных еще мягкой грязью. В один из них была засунута пара грязных хлопчатобумажных перчаток.

– Я подумал, что лучше сообщить вам, сэр. – Пирс взмахнул ботинками. – Эти перчатки порваны на костяшках пальцев, и к ним пристали маленькие осколки стекла. А это окно… – Он подошел к окну, где сквозняк шевелил портьеру. – Я осмотрел его сразу, сэр, так как подумал, что кто-то может прятаться за занавесом. Там никого не оказалось. Но под окном валяются осколки. Тогда я поднял занавес, вот так.

Окно действительно вызывало вопросы. Одно из стекол под запиравшим его шпингалетом было разбито. И даже на расстоянии были видны следы грязи на белом подоконнике, оставленные скользнувшей ногой.

– Что скажете, сэр? – осведомился Пирс. – Эти башмаки больше подошли бы мертвецу, чем белые туфли, которые на нем сейчас, верно? Лучше спросите этих людей, не пролез ли он в окно… Тем более что за ним дерево, на которое даже ребенок мог бы взобраться без труда.

После долгой паузы Мелсон повернулся.

Стэнли вновь сотрясался от жуткого смеха, стуча ладонью по спинке кресла.

Глава 4
ЧЕЛОВЕК НА ПОРОГЕ

– Мой друг болен, – спокойно объяснил Боском. Но в глазах, контрастируя с непроницаемостью суховатого, с резкими чертами лица, светился страх – страх не перед намеком на его виновность, а перед чем-то сокрушительным и абсолютно непредвиденным.

Что делает ситуацию еще худшей, подумал Мелсон. Человек, который не замечает разбитого окна и пятен грязи на подоконнике, не преступник, допустивший оплошность, а просто безумец.

– Мой друг болен, – повторил Боском, прочистив горло. – Позвольте мне дать ему немного бренди… Возьмите себя в руки! – сердито огрызнулся он на Стэнли.

– Господи, вы извиняетесь за меня? – осведомился тот, перестав смеяться. – Значит, я болен? И конечно, не в состоянии о себе позаботиться? Пожалуй, я выложу карты на стол. – Стэнли широко ухмыльнулся. – Хэдли скоро будет здесь и оценит это… Роберт, мальчик мой, – обратился он к констеблю с бравадой, которой не соответствовало нервное подергивание век, – черт бы побрал вас и всю вашу дрянную компанию… – Он повысил голос и судорожно глотнул. – Вы знаете, кто я? Знаете, с кем говорите?

– Меня интересовало, – отозвался доктор Фелл, – когда вы сообщите нам это. Если я правильно помню, вы были старшим инспектором отдела уголовного розыска.

Стэнли медленно огляделся вокруг.

– Ушедшим в почетную отставку, – добавил он.

– Но, сэр, – запротестовал констебль, – разве вы не собираетесь допросить их?

Доктор Фелл, казалось, не слушал.

– Дерево! – внезапно рявкнул он. – О боже! О Бахус! О моя старая шляпа! Ну конечно! Это ужасно. Скажите… – Он оборвал фразу и повернулся к Пирсу с благодушным видом. – Отличная работа, мой мальчик. Безусловно, я допрошу их. Но сейчас у меня есть для вас поручение. – Он достал записную книжку и карандаш и начал писать, продолжая говорить. – Кстати, вы дозвонились Хэдли?

– Да, сэр. Он сказал, что выедет сразу же.

– А парень, который расследует дело в универмаге?

– Инспектор Эймс. Мистер Хэдли обещал, что захватит его, если сможет найти.

– Отлично. Возьмите это, – доктор Фелл вырвал листок из книжки, – и не задавайте вопросов. Это шаг к повышению. Поторапливайтесь! – Он посмотрел на Стэнли, которому Боском принес полный стакан бренди. – Не хочу торопить вас, джентльмены, но чувствую, что мой друг старший инспектор придет в ярость, обнаружив эти ботинки. Вам не кажется, что пора объясниться? И на вашем месте я бы не пил это бренди.

– Убирайтесь к черту! – огрызнулся Стэнли и залпом опустошил стакан.

– Спокойно! – Доктор Фелл повернулся к Боскому. – Лучше отведите его в ванную, иначе… Вот так. – Он подождал, пока Боском увел Стэнли и вернулся, потирая руки, таким же нетвердым шагом, как его компаньон. – Этот человек на грани нервного срыва. Может быть, вы расскажете мне, что произошло здесь этим вечером?

– А может быть, – с неприятной улыбкой отозвался Боском, – вы сами угадаете? – Подойдя к серванту, он вынул пробку из графина и повернулся. – Дам вам только один намек. Я не хочу, чтобы этот псих задушил меня, когда узнает, что я пытался сыграть с ним шутку… Если хотите, я готов признать, что разбитое окно выглядит странно…

– Мало сказать. Оно может отправить вас на виселицу.

Рука Боскома дрогнула.

– Разумеется, это чепуха. По-вашему, какой-то грабитель влез в это окно, мы проткнули его стрелкой от часов, надели на него новые туфли и вынесли за дверь? Право, весьма необычная процедура! Зачем нам это делать? В грабителей, как правило, стреляют.

– Насколько я знаю, у вас имелся пистолет.

– А насколько я знаю, – задумчиво промолвил Боском, склонив голову набок, – нет ничего незаконного в том, чтобы разбить собственное окно и иметь старые ботинки. Окно разбил я, и ботинки принадлежат мне. Почему я это сделал, вас не касается, но утверждаю, что окно разбил я.

– Знаю, что вы, – спокойно ответил доктор Фелл.

«Неужели здесь все сошли с ума?» – подумал Мелсон. Он уставился сначала на доктора, потом на маленького человечка, которого эти слова, казалось, обеспокоили сильнее, чем все сказанное ранее.

Доктор Фелл повысил голос:

– Я хочу знать все прочие «зачем» и «почему». Хочу знать, почему Стэнли прятался за этой ширмой, а вы сидели в большом кресле, когда мистер Икс поднимался по лестнице. Хочу знать, почему вы приготовили эти ботинки и перчатки, почему тщательно вычистили пепельницы и вымыли стаканы. Хочу знать, за кого так испугалась Элинор Карвер, увидев мистера Икс, лежащего на вашем пороге… Короче говоря, – доктор Фелл махнул рукой и с любопытством покосился на испанскую ширму, – я хочу знать правду. А в доме, где все навыворот, это весьма утомительный процесс. Хе-хе-хе. Я бы не удивился, обнаружив кого-нибудь ходящим по потолку. Фактически кажется очевидным, что кто-то уже это сделал…

– Прошу прощения?

– Что кто-то уже ходил по потолку. Я ясно выразился? Вижу, что нет. Черт побери, – дружелюбно добавил он, – позвольте старику быть немного шарлатаном!.. Добрый вечер, сэр. Вы мистер Иоханнус Карвер?

Мелсон круто повернулся. Он не слышал шагов – мягкий ковер предоставлял всем возможность внезапного появления. Мужчина в дверях совсем не походил на маленького, замшелого дедушку, каким Мелсон представлял себе Иоханнуса Карвера. Иоханнус был мускулистым человеком ростом более шести футов, хотя сутулость зрительно делала его ниже. Когда они впервые увидели его, он уставился на тело под покрывалом, проводя рукавом по лбу с не столько испуганным, сколько озадаченным и взволнованным видом, как будто смотрел на ребенка, порезавшего палец. У него были куполообразный череп с короткой седой щетиной, мягкие светло-голубые глаза, окруженные морщинками, тяжелый подбородок, нерешительный рот и сморщенная шея. Он пришел в полосатой пижаме; штанины были заправлены в древние резиновые сапоги.

– Это… – Карвер оборвал фразу, словно вспоминая нужное слово. – Боже мой! Полагаю, нет никаких сомнений, что он…

– …мертв, – закончил доктор Фелл. – Мисс Карвер рассказала вам, как это произошло? Отлично. Пожалуйста, поднимите край покрывала и посмотрите, знаете ли вы его.

Карвер быстро поднял и опустил покрывало.

– Да-да, конечно. Я имею в виду, не знаю. Хотя подождите… – Он нехотя приподнял покрывало снова. – Да, думаю, это тот парень. Правда, я плохо запоминаю лица. – Часовщик рассеянно нахмурился, обшаривая глазами комнату, барабаня по щеке квадратными плоскими пальцами. – Я видел его, хотя не знаю его имени. Он околачивался в соседних пабах, клянча выпивку. Я очень люблю бывать в пабах, хотя миссис Стеффинс этого не одобряет… – Карвер выпрямился. – Но послушайте! Что-то необходимо предпринять, – заявил он более твердо. – Элинор сказала, что его закололи стрелкой с диска Полла. Но почему? Он ничего не взял из моей коллекции. Как только Элинор разбудила меня, я проверил сигнализацию. Все на месте – ничего не тронуто…

Карвер кашлянул, и его глаза расширились.

– Погодите! Боском, вы уверены, что Маурер…

Боском постучал по медной шкатулке на столе.

– Он здесь, в полной безопасности. Э-э… вы уже знакомы с нашим инквизитором, Карвер? Признаюсь, мне бы самому хотелось познакомиться с ним. У нас был необычайно интересный разговор.

Карвер снова выпрямился.

– Но ведь это доктор Фелл! Доктор Гидеон Фелл! Здравствуйте, сэр… Элинор узнала его по фотографии в газете. Разве вы не помните, как мы обсуждали его книгу об истории сверхъестественного в английской литературе? Вы не соглашались с некоторыми выводами… – Мысли Карвера снова начали разбредаться, и он с усилием собрал их воедино. – Покажите ему Маурера, Боском. Его это заинтересует.

Боском был слишком сдержан, чтобы вздрогнуть. Но он быстро заморгал.

– Как… как неловко. Прошу прощения, сэр. Я и понятия не имел… Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Бренди?

– Хе-хе-хе, – засмеялся доктор Фелл. – Позвольте представить профессора Мелсона, которому выпала неблагодарная задача редактировать Гилберта Бернета. Бренди? Ну, не возражаю. Только, пожалуйста, не добавляйте в него nux vomica.[13]13
  Гомеопатическое рвотное средство.


[Закрыть]

– Nux vomica?

– Разве вы не это добавили в напиток Стэнли? – дружелюбно осведомился доктор Фелл. – Меня удивило, что извращенное пристрастие к коктейлям может зайти так далеко.

– Боюсь, вы замечаете все, – холодно произнес Боском. – Да, мне казалось, что для Стэнли будет лучше… хм… удалиться на некоторое время. Бренди, доктор Мелсон?

Но Мелсон покачал головой. Сцену делал особенно безобразной контраст между вежливым часовщиком и столь же вежливым любителем наук и их отношением к смерти.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз. – Он постарался улыбнуться. – Боюсь, привычки моих предков недостаточно крепки. Я никогда не мог привыкнуть к выпивке на поминках.

– Значит, вам это неприятно? Почему? – осведомился Боском, слегка приподняв верхнюю губу. – Возьмите, к примеру, меня. Доктор Фелл уверяет, что я в очень скверном положении. Тем не менее…

– Вы серьезно имеете в виду, – испуганно вмешался Карвер, – что кого-то в доме подозревают в убийстве этого… этого бедняги?

– Он не был беднягой, – сказал доктор Фелл. – Он не был бродягой и не был взломщиком. Вы смотрели на его руки? Он вошел украдкой и в ботинках, не издававших никаких звуков, но не для того, чтобы грабить. Его здесь ждали. Вот почему парадная дверь не была заперта и закрыта на цепочку.

– Это невозможно, – заявил Карвер. – Парадная дверь? Нет. Я точно помню, что запер ее и закрыл на цепочку, прежде чем идти спать.

Доктор Фелл кивнул.

– Да. А теперь позвольте перейти к вопросам. Вы всегда сами запираете дверь на ночь?

– Нет, это делает миссис Горсон. Но по четвергам у нее свободный вечер. Обычно она запирает дверь в половине двенадцатого, но не по четвергам. Кажется, она навещает друзей в пригороде, – неуверенно объяснил Карвер, словно говоря о каком-то таинственном убежище. – А когда поздно возвращается, то входит через дверь полуподвала. Да, я помню, что запер дверь, так как миссис Стеффинс сказала, что устала и хочет лечь пораньше.

– Когда же вы ее заперли?

– В десять. Я помню, потому что окликнул: «Все дома?», а потом отметил про себя, что видел свет в комнате мисс Хэндрет – мистер Боском поднялся наверх раньше. Я знал, что Элинор дома, а мистер Полл отсутствует.

Доктор Фелл нахмурился.

– Но вы сказали, что дверь обычно запирают в половине двенадцатого. Что если кто-нибудь возвращается домой позже? У них есть свои ключи?

– Нет. Миссис Стеффинс утверждает, что ключи всегда теряются и их подбирают бесчестные люди. Кроме того… – он, легонько постучал себя по лбу, и в его мягких глазах мелькнула усмешка, – у нее сложилось впечатление, что ключи являются источником всевозможных пороков. Она называет их «дьявольским орудием». Это очень забавляет мисс Хэндрет. Она съезжает отсюда в конце квартала… Так о чем я? Ах да. Если кто-то возвращается позже, он звонит миссис Горсон. У нас несколько звонков возле двери. Миссис Горсон встает и открывает дверь. Это очень просто.

– Очень, – согласился доктор Фелл. – Значит, вы не знали, что мистер Стэнли находится в доме, когда запирали дверь?

Карвер сдвинул брови и заморгал, глядя на Боскома.

– Ха! Этот ненормальный! Совсем забыл о бедняге Стэнли. Должно быть, он пришел поздно… Помните, Боском? Я поднялся, постучал в вашу дверь и попросил какую-нибудь книгу, чтобы почитать в постели. Вы сидели вон там, кажется, читали и курили. Больше никого здесь не было. Вы даже показали мне снотворный порошок и заявили, что собираетесь принять его и лечь спать. Ха! – воскликнул Карвер со вздохом облегчения и указал пальцем на доктора Фелла. – Вот вам объяснение, мой дорогой сэр. Конечно, Стэнли пришел поздно и позвонил Боскому, который спустился и открыл ему дверь, но забыл запереть ее снова, и грабитель пробрался в дом… А?

Казалось, доктор Фелл собирается сделать комментарий, от которого обрушилась бы крыша, но он сдержался, посмотрел на Боскома и сердито произнес:

– Ну?

– Все так и было, доктор, – согласился Боском. – К сожалению, это выскользнуло у меня из головы, ха-ха! – В его глазах блеснуло злорадство. – Непростительная небрежность, но это правда. Я не ждал Стэнли и, когда он пришел, оставил входную дверь приоткрытой…

Он умолк, когда в ночной тишине послышался звук автомобиля, остановившегося со скрипом тормозов. Потом с лестницы донеслись голоса и шаги. Короткое время – тянувшееся очень долго в этой тихой и холодной комнате – доктор Фелл молча смотрел на Боскома и Карвера. Потом он поставил на стол стакан бренди, которое даже не попробовал, медленно кивнул и вышел из комнаты.

Спустившись вслед за доктором Феллом в нижний холл, Мелсон увидел, что он ярко освещен. Группа людей в темной одежде стояла у стены. Среди треног фотографов и зеленых сумок дактилоскопистов виднелся сдвинувший на затылок шляпу-котелок и покусывающий кончик седого уса, как раздраженный бригадир, старший инспектор Дейвид Хэдли.

Мелсон был знаком с Хэдли и симпатизировал ему. Доктор Фелл всегда говорил, что предпочитает спорить скорее с Хэдли, чем с кем-либо другим, так как, обсуждая любые темы, каждый мог предложить веский довод, которого не хватало другому. Они расходились во всем, что нравилось каждому из них, и соглашались только в том, что не нравилось обоим, – это и лежало в основе их дружбы. Хэдли обладал манерами и осанкой гусарского бригадира, но речь его была куда более спокойной и сдержанной. Он всегда старался скрупулезно выполнять свои обязанности, что и делал сейчас.

Рядом с ним стояла женщина, говорившая быстро и тихо. Этим утром Мелсон не успел толком рассмотреть властную и решительную миссис Стеффинс, и его представления вновь оказались далеки от действительности. Это была маленькая, крепко сложенная женщина, с лицом (по крайней мере, при искусственном освещении), вызывающим в памяти статуэтку из дрезденского фарфора. Фиалковые глаза и прекрасные белые зубы, которые она часто демонстрировала, были как у молодой девушки. Только в моменты гнева и возбуждения становились заметными огрубелая кожа под слоем пудры, слабые морщины на щеках и одутловатость лица. В отличие от утреннего появления миссис Стеффинс была тщательно и весьма хорошо одета, а каштановые волосы были аккуратно причесаны. Мелсон чувствовал, что она могла быть настоящей ведьмой, но становилась ею только когда ее шарм не достигал нужного результата.

– Безусловно, мадам. Да, я все понимаю, – говорил Хэдли с легким жестом, словно отгоняя муху. – Он сердито посмотрел наверх. – Куда делся этот старый паяц? Беттс! Постарайтесь найти его… А, вот и он!

Доктор Фелл пророкотал приветствие с лестницы, отсалютовав тростью. Миссис Стеффинс остановилась на полуслове, механически улыбаясь и двигая головой из стороны в сторону.

– У меня есть для вас кое-что крайне важное, – снова заговорила она.

Хэдли рассеянно приподнял шляпу и шагнул вперед. За ним последовала маленькая мрачноватая фигурка полицейского хирурга доктора Уотсона.

– Как видите, я приехал, старый вы пустозвон, – сказал Хэдли, хмуро глядя на доктора Фелла. – О, добрый вечер, профессор Мелсон! Не знаю, зачем он вас в это втянул, но думаю, что мне предстоит охота за тенью. Слушайте, Фелл, почему вы думаете, будто убийство взломщика на Линкольнс-Инн-Филдс связано с Джейн-потрошительницей?

– С Джейн-потрошительницей?

– Газетный жаргон, – раздраженно объяснил Хэдли. – Как бы то ни было, это проще, чем сказать «неизвестная женщина, которая вспорола живот дежурному администратору в универмаге «Гэмбридж». Ну?