Текст книги "Всем стоять на Занзибаре"

Автор книги: Джон Браннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

В ГУЩЕ СОБЫТИЙ (7)
СТАТУС ИСТИННОГО ИСКУССТВА

Я видел накарябанное в углу на стене накаря-кря-кря-крябанное на угугуглу мяустенное кошкоцарапкой кря-крябанное что я видел на угуглу карябанное то забыл, а значит неважно ЗНАТЬ ЧТО ВАШИМ РУКАМ НАБОР ПОЛИФОРМ ПОДАРИЛ ЧУВСТВО КАКОЕ ИСПЫТЫВАЛИ МИКЕЛЬАНДЖЕЛО И МОРА РОДЕНА И РУА ПОЭТОМУ позвольте нам проанализировать ваш метаболизм и составить вам и только вам препарат, гарантирующий улет, дольше и дальше скрестив калейдоскоп с компьютером, мы создали Коллайдерскоп[28]28
  Коллайдер– ускорительная установка на встречных пучках


[Закрыть], превращающий вашу повседневность в восхитительную тайну которую знает ТОТ У КОГО ЕСТЬ УШИ ДА УСЛЫШИТ ВСЕ СЛУЧАЙНЫЕ ШУМЫ СТАТИКИ® ГЕНЕРАТОРА архитектуры завтрашнего дня которая станет сворачивать вовнутрь объемы помещений и сжимать пространственное звучание БЕТХОВЕНА КОНЦЕРТ ДЛЯ СКРИПКИ СОЛО ИСПОЛНЯЕТ ЭРИК МУНК-ГРИН перед включением записи не забудьте справиться у нас о наличии оригинальных, генерированных компьютером произведений искусства в дополнение к вашей цветовой схеме экзотические вкусовые ощущения вы получите от самых заурядных продуктов, посыпав их «Задница-соль» перед подготовкой ПОСЛЕДНЕГО СТОЛКНОВЕНИЯ МАСС ПЛАНЕТАРНОГО ОБЪЕМА В ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ МОДЕЛИ 31 – НА БОБИНЕ EG92745 если вы этого не читали значит не отпраздновали свой «двадцать первый» – «придает совершенно новый смысл самому термину „роман“! НОВЫЙ ШАГ ВПЕРЕД НЕТСЬЮК ТЕКСТУРЫ И ФОРМЫ БЕСКОНЕЧНО ЗАТЯГИВАЮТ, НО НЕ ВЫЗЫВАЮТ ЗАВИСИМОСТИ (СТРОБИРОВАНО) величайший креативный художник, создающий модели одежды для „Гондолы“ МАКБЕТ С ЛУННОЙ БАЗЫ ЗЕРО УИЛЬЯМА ШЕКПИРА И ХЭНКА СОДЛИ бесплатное шоу тонитовых фейерверков и прекрасная возможность самовыражения выплеснут накопившуюся в вас ненависть вы хотите сказать что еще не купили у часобомбочку Эда Ферлингхэма? превратят ваш дом в продолжение вашей индивидуальности „МЫ МАРИОНЕТКИ“ НОВЫЙ БАЛЕТ ШОНА самое увлекательное занятие нашего столетия это изучение схоластического потенциала английской „вербальной кареццы“[29]29
  тантрическая сексуальная практика


[Закрыть], потому что она всегда как будто вот-вот уже здесь но никогда не проявляется а ВЕЛИЧАЙШЕЕ ИСКУССТВО У НАС В ЗАГОНЕ КОГДА В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ВЫ ИСПЫТЫВАЛИ ЭКСТАЗ В ПОСТЕЛИ? в «Галерее XXII век» теперь носят только самую древнюю одежду или покупают уникальные одноразовые вещи или голыми ходят под «дерьмодуш» Алана Зельгина наконец духи в элегантных флаконах от «Двадцать первый век» от «Арпеже» достигли статуса истинного искусства СЕГОДНЯ НА ПЯТИДЕСЯТОМ КАНАЛЕ В СОВЕРШЕНСТВЕ ГОЛОГРАФИЧЕСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ полихромная загадка в исполнении «Троицы» Шоплейс Шоплейс Шоплейс ЛЮБИТЕ СВОЮ СКЛОННОСТЬ К РАЗЛОЖЕНИЮ И ПОЗВОЛЬТЕ НАМ ПОМОЧЬ ЕЕ РАЗВИТЬ ПОСРЕДСТВОМ антиквариата какого вы никогда не видели прежде потому что мы его изобретаем на ходу и его теперь повсюду уйма как насчет балинезийских колпаков на колеса или хай-фай-системы в стиле неподлинного арт-нуво? танцуйте зок с подлинно акклиматизированным к свободному падению шиком в наших студиях ТЕАТР В ДЫРЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ВАГНЕРОВСКОГО ЛОУ-ЭНД-ГРИНА автокрик для интеллектуалов встраиваем без дополнительной оплаты в вашу приставку ИСПЫТАЙТЕ «ВОНЬ» КАТРОМЕЙНА ПОДРОБНЫЕ ИНСТРУКЦИИ ПРИЛАГАЮТСЯ никогда не скучайте на поп-параде «Тоновариатор» всех перекраивает под ваш любимый стиль от Баха до Бейдербека до Бронштейна и кого захотите КОГДА МЫ ГОВОРИМ СЕНСАЦИОННЫЙ ТО ПОДРАЗУМЕВАЕМ ЧТО ОН ОБОСТРИТ ВАШЕ ВОСПРИЯТИЕ МЯГКИМ И НЕ ВЫЗЫВАЮЩИМ ЗАВИСИМОСТИ устали и все приелось пришлите нам скажем $1000 за вторжение в квартиру трех человек с красками и ведрами дерьма $1500 за вооруженное ограбление и вынос всего движимого имущества с диалогом и максимальным повреждением сантехники особые расценки до $3500 наконец гастрономия приобрела статус истинного искусства в руках Ноэля Ноэля*[30]30
  Рождество, также отсылка на стихотворение Аполлинера (фр.)


[Закрыть] КАЖДАЯ БАНКА НАШИХ КОНСЕРВОВ СПРОЕКТИРОВАНА ВЕЛИЧАЙШИМ ГЕНИЕМ СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ и вы тоже можете реализовать свой творческий потенциал на наших индивидуальных курсах БУДЬТЕ ЕДИНСТВЕННЫМ В СВОЕМ КВАРТАЛЕ КТО ПРОЧТЕТ ЭТИ РАССКАЗЫ НА ПЕРГАМЕНТЕ РУЧНОЙ ВЫРАБОТКИ С НЕПРЕВЗОЙДЕННОЙ КАЛЛИГРАФИЕЙ наконец-то презираемое доныне тактильное восприятие может пожать плоды творческого гения великого художника приобретайте «Жгучку-Стингл»® ВЫ УЖЕ НАПИСАЛИ «ХРИСТОС В ЭММАУСЕ»*[31]31
  Картина Харменса ван Рейна Рембрандта (ок. 1629)


[Закрыть]. Выбросите свой старый фотоаппарат на свалку и купите голографический модный ОГРАНИЧЕННОЕ ИЗДАНИЕ В ОДИН МИЛЛИОН ПРОНУМЕРОВАННЫХ ЭКЗЕМПЛЯРОВ мы можем перепрограммировать вашу жизнь, чтобы сделать ее артистически гармоничной КОГДА ГОВОРЯТ БОТТИЧЕЛЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ ЭТО СЫР ДА! СЕГОДНЯ ЭТО СЫР И ГАСТРОНОМЫ ПРИЗНАЮТ НАШИ ДОСТИЖЕНИЯ Школа Независимого Телевидения представляет путешествие вслепую тема завтрашнего открытого хэппенинга ежедневная смена экспозиции в Музее Прошлой Недели ЛЕКЦИЯ ПО ИСКУССТВУ ДЕПРЕССИВНОГО КИНО С ПОКАЗОМ НАСТОЯЩЕГО ФИЛЬМА НИКАКИХ ПЕРЕЗАПИСАННЫХ КОПИЙ наконец в руках великого творца был реализован потенциал телевидения как у вас в последнее время со снами и это спрашивает не ваш психоаналитик а те кто восприняли индуктор сна как следующий логичный шаг наконец платье занимает свое полноправное место среди творческих искусств в руках ИСТИННОГО ТВОРЦА В ОБЛАСТИ КОСМЕТИЧЕСКОЙ ХИРУРГИИ ДР. не упустите свой шанс сделать вашу семью произведением ИСКУССТВА С УСПЕХОМ НАВОДИТЬ СПРАВКИ вы возлюбите а не возненавидите то что преподносит вам мир если ДОБРОВОЛЬНО ПОЙДЕТЕ ПОДОПЫТНЫМ НАРКОМ НА ОТКРЫТЫЙ ХЭППЕНИНГ С КРУГЛОСУТОЧНОЙ СЕНСОРНОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИЕЙ декоративных окаменелостей ГРЯДЕТ РОМАН В ПРЯМОМ ЭФИРЕ ИНТЕРАКТИВНОЕ ОБЩЕНИЕ С АВТОРОМ о разводе который не жизнь в целом но переживание и умение подобрать домашнего питомца под подогнанных под вашу личность трансгенных животных всех видов НАКОНЕЦ СТАТУС ИСТИННОГО ТВОРЧЕСКОГО ИСКУССТВА БЫЛ ПРЕДОСТАВЛЕН умению переосмыслить ваши переживания преобразовав их в упорядоченные модели И ВАШ КОНЕЦ ТОЖЕ может быть произведением искусства задуманным вами во всех традиционных формах казни доступен во всех досконально достоверных исторических деталях взрыв утопление усечение головы падение с высоты умерщвление всеми видами оружия направленного на вас или других лиц от «устранение инк.» компании которая ПРЕВРАТИТ ВАШУ СМЕРТЬ В ИСТИННОЕ ИСКУССТВО

(нелегально в следующих штатах…)

(ИСКУССТВО. Прозвище моего лучшего друга из Тулсы, штат Орегон, с которым я познакомился в одиннадцать лет. Хотелось бы получить от него весточку. Слишком много ходит кругом мошенников, присвоивших себе его прозвище всуе.

«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)

ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (10)
МАТЕРНАЯ ЛЮБОВЬ

Растянувшаяся нагой на кушетке, с волосами, выкрашенными в наимоднейший бронзовый оттенок, который по всеобщему мнению ей идет, за экраном, который закрывает большую часть ее тела от видоискателя телефона, но омывает ее сине-белыми сполохами ламп дневного света, Саша Петерсон вовсе не выглядела на свои сорок. Округлые формы, кожа упругая на шее, на плечах, на грудях с карминовыми сосками, на животе и лобке с волосками, выкрашенными под цвет кудрей на голове (никогда ничего не забывай, никогда ничего не выдавай, никогда-никогда-никогда не упускай ни одной уловки), она весила чуть больше, чем следовало бы, но не настолько, чтобы начать беспокоиться.

– Не пара, – говорила она экрану. – Конечно, Филипп был разочарован, когда я так сказала, но какие тайны могут быть у матери от единственного сына, это же, согласитесь, самые близкие человеческие отношения. Если меня что-то сильно тревожит, я говорю об этом открыто и, разумеется, и от Филиппа ожидаю того же. Извини, Элис, одну минутку. Милый!

Сидевший в кресле у дальней стены Филипп в выходном костюме популярного лет десять назад среди холостяков покроя поднял глаза. Это был двадцатилетний детина с угрями, вывести которые не смогли даже самые современные дерматологические ухищрения.

– Принеси мне еще одну «отвертку», ладно?

Рука с безупречно хромированными ноготками протянула пустой бокал эпохи короля Якова. В хрустальных гранях разлетелся алмазными брызгами свет ультрафиолетовых ламп.

– Ты не против, если я себе тоже смешаю?

– Лучше не стоит, милый. Ты уже выпил один, а ты ведь не настолько… э… закаленный, как твоя старая мамочка, правда? – Потом, когда он забрал бокал: – Поэтому сомневаюсь, что мы снова увидим Лейси. Какая жалость, ведь она по-своему и впрямь милая девочка и, не будем отрицать, умненькая. Но она… мы же не боимся говорить начистоту, правда? – простушка. К тому же она на три года старше Филиппа, а на мой взгляд, в их возрасте это совершенно несоразмерная разница, как по-твоему? Я хочу сказать, если рассматривать в процентном отношении… Ведь Филиппу только двадцать. О, миллиард спасибо, солнышко!

Когда сын наклонился, она потрепала его по волосам, потом забрала у него и снова поставила рядом с собой бокал.

– И раз уж ты все равно встал, сладенький, прикури мне «бей-голд», ладно? Только смотри не затягивайся, хорошо?

Подойдя к столу, Филипп открыл портсигар с косяками, поднес к кончику огонь и послушно выпустил первую одну восьмую дюйма в равнодушный к кайфу воздух.

– Впрочем, я все равно сегодня остаюсь одна: он встречается с милым Аароном, они вместе учились, когда Филипп занимался… Силы небесные, тебе уже давно пора идти, а, сливочный ты мой?

– Если ты не против.

– Господи помилуй, нет, конечно! Разумеется, я не против! Но ты же вернешься, как только сможешь, обещаешь? – Металлизированными коготками она забрала у него косяк. – Поцелуй свою старую мамочку на прощание и передай привет Аарону.

– Чмок-чмок.

– Ты ведь любишь свою мамочку, правда, Филипп? Ну, до встречи. Да, кстати, Элис, я вот зачем звоню: я припомнила, будто ты говорила, что знаешь кого-то в том департаменте, где разбирали дела, когда пришла повестка мальчику Уилкинсов. Ну, вот и нас наконец постигла неизбежная неприятность, и хотя это сущая чепуха, я подумала, может быть, ты…

– Да, Саша, – сказал Филипп, отвечая на вопрос, про который она давно забыла.

РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (10)
В УСТАНОВЛЕННОМ ПОРЯДКЕ

Громадный, расширяющийся человеческий вакуум. Руки, ноги, живот – точно туннели, дребезжащие с каждым ударом отвратительного пульса тошноты. Понемногу, болезненно стягивается паутинка нестойких перекрестных ссылок и складывается в…

Личность. Позывы к рвоте. Синяки. Все тело ломит. Дональд Хоган. Он предпочел бы не приходить в сознание, остаться в черной пустоте, но действие полицейского сонного газа вдруг прекратилось, а побочные эффекты были специально сведены к тошноте и слабости, самым унизительным ощущениям.

Перекатившись на бок, он обнаружил, что никакой опоры под ним нет. Страх упасть неизвестно куда заставил его собраться. Поглядел и схватился он одновременно: рука потянулась к металлическому пруту, глаз воспринял безумную, неразрешимую загадку форм и линий.

Он едва не скатился с чего-то, что больше напоминало полку, чем койку, но даже скатись он, то все равно упал бы всего на пару дюймов – он лежал на самом нижнем уровне. За стальной решеткой тянулись ряды поставленных одна на другую ячеек, в каждой из которых лежало тело. Дональд вяло решил, что и по его сторону решетки, наверное, есть похожие отделения, в одном из них находится он сам. Мужчина и женщина в полицейской форме, двигаясь по проходу, нажимали кнопки бегунков, поднимающих решетки, которые отделяли один комплект заключенных от другого. Визжал и лязгал метал. Полицейские вошли в его отсек, у каждого было по диктофону, в которые они говорили по очереди в зависимости от того, был ли регистрируемый заключенный мужчина или женщина. Вот они нагнулись и, не опуская диктофонов, начали обыскивать лежащего без сознания беднягу. На полке против него, как заметил вдруг Дональд, в луже собственной блевотины лежала светловолосая девушка.

– Давай скорее, – сказала женщина. – Эта партия едва-едва нюхнула и скоро уже прочухается.

– Ладно. Вот этот по документам…

Дональд опрометчиво попытался сесть и обнаружил, что над головой у него всего девять дюймов, к тому же, ударившись о верхнюю полку, он привлек внимание полицейских.

– Видишь, о чем я говорила – сказала женщина, с тяжким вздохом повернулась и приказала ему через разделительную сетку. – Ложись… И твой черед настанет.

Дональд усилием воли опустил на пол правые руку и ногу, а потом мучительно перенес на ноги весь свой неподъемный вес, рукой при этом цепляясь для равновесия за четвертую полку.

– Что происходит? Где я?

Насколько хватал глаз, голые лампочки освещали ряды выложенных точно в морге тел.

– Да уймись ты, – сказала женщина и повернулась к нему спиной.

– Послушайте! Вы похватали скандалистов, но во всем виноват таксист-мошенник…

– Вот дерьмо! – Полицейский топнул – несообразно манерный жест для дюжего детины шести футов ростом, мускулистого и со сломанным носом. Но в наши дни… – Ладно, говнюк, в чем дело?

– Таксист! Это из-за него начались беспорядки! Вы нашли таксиста?

– Какого таксиста?

– Мошенник-таксист запер меня в своей в машине, но мне удалось заблокировать дверь, потому что на мне была «каратан-да», и я заклинил механизм и…

– Есть тут что-нибудь о такси? – спросил полицейский у своей напарницы, которая пожала плечами.

– У меня что, есть время выяснять, почему их сюда притащили?

– Понял? Заткнись и жди, говнюк, – сказал Дональду полицейский. – Или еще одну дозу газа получишь. А вот этот, – возобновил он свой отчет, женщина поднесла к его рту микрофон, чтобы записать его слова, – у нас…

К немалому своему потрясению Дональд узнал человека, чьи карманы взялся обшаривать полицейский.

– Вице-президент «Дженерал Текникс». Вот уж с кем вы неприятностей не оберетесь!

– Что?

– Это Норман Хаус из «ДжТ»!

Это действительно был Норман – лежащий как бревно или восковой манекен: глаза устало закрыты, руки брошены на грудь кем-то, кто его сюда приволок.

– Верно, – протянул полицейский, рассматривая найденное в кармане удостоверение личности. – А ты откуда знаешь?

– Я у него квартиру снимаю. Полицейские обменялись взглядами.

– Докажи, – сказал, протягивая руку, мужчина. Дональд порылся в карманах («каратан-да» и газовый баллончик – разумеется! – исчезли) и наконец нашел собственное удостоверение, которое неловко просунул меж прутьями решетки.

– Адрес совпадает, – неохотно признал полицейский. – Надо, пожалуй, вытащить их отсюда, Сил… Не стоит связываться с «ДжТ».

Бросив на Дональда взгляд, полный такого отвращения, на какое способна только лесбиянка, женщина выключила диктофон.

– Ну ладно, кровосос паршивый, – сказала она. – Можно подумать, делать нам нечего. Но о'кей.

– Жди здесь, – приказал мужчина. – Мы не можем до тебя добраться, пока не дойдем до самого конца и не вернемся.

– А как насчет этого? – спросила его напарница, указывая на Нормана.

– Вызови бригаду с носилками. Может, у нас еще есть время, пока кто другой не проснулся и не начал бузить.

Поднимаясь и опускаясь, стонали и выли решетки, образуя безумный металлической фон шагам парочки, которая удалилась по своим следам к первому тюремному отсеку. Вот где, собственно, он находится, сообразил Дональд. Немудрено: первоначальная планировка камер потерялась в ходе многократного переоборудования, когда снова и снова пытались высвободить еще немного места, пока наконец лимит уже не был исчерпан: осталось разве что закрывать заключенных в ящики-гробы и вытаскивать их, как в морге, по мере необходимости.

Наконец они вернулись к нему, выпустили, и он, спотыкаясь, побрел по выложенному плиткой коридору, где его передали другой служащей, которая привела его в пустой кабинет.

– Ждите здесь, – сказала она. – Скоро кто-нибудь придет с вами поговорить.

Это «скоро» тянулось и тянулось. Рухнув на жесткий стул, Дональд опустил голову на руки, спрашивая себя, не стошнит ли его прямо сейчас.

Но и закрыв глаза, он продолжал видеть ряды тел, разложенных под металлической сеткой.

– Ваша фамилия Хоган?

Дональд недоуменно поднял голову. В комнату вошел мужчина с капитанскими погонами и как раз обходил угол длинного стола, чтобы сесть в дальнем его конце. В руках у него была папка с бумагами.

– Д-да.

– По всей видимости, вам известно что-то о том, как начались беспорядки сегодня вечером. – Открыв ящик стола, капитан вытащил микрофон на шнуре и щелкнул клавишей магнитофона. – Выкладывайте.

– Я сел в машину таксиста-мошенника и… Устало: изложение подробностей. Капитан кивнул.

– Ну да. К нам поступило сообщение, что один такой паршивец обрабатывает этот район – один бог знает почему, ведь, казалось бы, им следует промышлять на окраинах, где люди чаще пользуются такси и где у пассажиров при себе кредитных карточек и наличности больше, чем в ваших угодьях.

– Это не мои угодья.

– Тогда что, во имя неба, вы там делали?

– Я… э… гулял.

– Вы что делали? – не поверил своим ушам капитан. – И часто вы так поступаете?

– Н-нет. Я вдруг сообразил, что отвык выходить из дому по вечерам, если только не иду в определенное место, скажем, в гости к кому-нибудь. Поэтому я…

– Господи милосердный. Только не берите это себе в привычку, ладно? У нас и без вашей помощи неприятностей хватает.

– Послушайте же! – Дональд начал приходить в себя, даже выпрямил спину от возмущения. – Не моя вина, что мошенник…

– Нет? Тогда посмотрите на себя!

Дональд растерянно опустил глаза на одежду, перепачканную помоями, которые летали по улице вокруг патрульной машины, и от одного этого вида позывы к тошноте вернулись с новой силой.

– Я грязный, – неуверенно сказал он, – но…

– Грязь тут ни при чем. Скольких вы видели в этих угодьях людей, которые были бы одеты как вы? В вас сразу распознали чужака. И чтобы вы превратились в искру, которая вызовет взрыв, не обязательно нужен был мошенник с такси. Это могли быть цветной чудо-мальчик и его запаски, решившие повеселиться за ваш счет, или грабитель, увидевший в вас легкую наживу, да кто угодно. Вы поступили чертовски глупо, и в результате в здании моего участка появилось лишних две сотни человек, а оно по своей вместительности и с половиной их не пригодно справляться!

– Не понимаю, какое вы имеете право так со мной разговаривать! – вспыхнул Дональд. – С той парой сотен невиновных, которых похватали на улице, таксиста вы поймали?

– Не слишком ли вольно вы разбрасываетесь цифрами, а? – вполголоса сказал капитан. – Пара сотен, но невинных ли? Что-то я в этом сомневаюсь. И таксист, если замешкался и вовремя не убежал, вполне может быть среди них, так что придется вам отнять от своей цифры хотя бы одного, если не больше. А еще у нас тут, полагаю, есть, – он поднял руку, чтобы загибать пальцы, перечисляя группы, – хулиганы и мародеры, которые разбили витрину магазина и сбежали с большей частью спиртного и косяков, плюс люди, срубившие фонарный столб, плюс те, кто повредил мои патрульные машины, плюс огромное число людей, которые завалили улицу разлагающимися отбросами и создали угрозу здоровью жителей квартала, и уж конечно, несколько десятков тех, кто поспешил схватиться за самое разное оружие, к примеру, пушку, из которой сбили один из моих патрульных вертолетов, и дубинки, которыми до смерти забили пилота. Вы говорили…

– Его убили? – медленно переспросил Дональд.

– Едва ли можно оживить человека, которому раскроили череп, а мозги размазали по мостовой. Правда?

– О Господи, – простонал Дональд.

– Я в Господа не верю, – сказал капитан. – И вообще мне бы не хотелось верить ни в кого, кто создал такое вонюче отродье, как вы. Убирайтесь, пока я не предъявил вам обвинение в разжигании беспорядков.

Он выключил магнитофон и смахнул микрофон назад в ящик стола, который со стуком закрыл.

– И будь у меня время, – заключил он, – думается, я так бы и поступил.

Дрожа всем телом, Дональд заставил себя подняться.

– Вы считаете, – начал он, – что сегодня человеку следует запретить ходить по улицам его родного города только потому, что с ним может случиться нечто такое, что случилось со мной?

– Сами можете вероятность посчитать, – сказал капитан. – На данный момент у нас есть все доказательства, что в ста процентах случаев именно так и происходит. Убирайтесь, пока я не передумал, и своего коричневоносого сожителя с собой прихватите, будьте добры. Он еще не в состоянии сам добраться до дома, но я был бы весьма признателен, если бы он не занимал у меня место.

КОНТЕКСТ (11)
ТАК ПОЙДИ И СКАЖИ

«На мой взгляд, самая страшная из когда-либо опубликованных книг – это «Статистика ссор со смертельным исходом» Льюиса Ф. Ричардсона[32]32
  Ричардсон Льюис Фрай (1881 – 1953) – английский ученый, использовавший математический и статистический анализ для изуче-ния причин и феномена войны (Generalized Foreign Politics (1939), Arms and Insecurity (1949), and Statistics of Deadly Quarrels (1950)


[Закрыть]. Вы, вероятно, о ней даже не слышали, хотя для понимания дерьма, в которое вы влипли, она важна почти так же, как «О происхождении видов» Дарвина, которое вы проходили в четвертом классе. И именно потому, что она вселяет такой ужас, доступ к ней получают только те «эксперты», которые надлежащим образом укрыты за броней предвзятости, помогающей им раз и навсегда от труда Ричардсона отмахнуться.

Впрочем, вы и по этой теме тоже, разумеется, считаете себя экспертом – в точности так обстояли дела, когда Дарвин начал ворошить осиное гнездо. Люди знали, что они обладающие сознанием и разумом существа и, по всей видимости, соглашаясь признать сходство между собой и хорошо знакомыми им животными, приписывали это сходство недостатку воображения у Создателя – или, возможно, даже восхваляли должно пуританскую бережливость в Его нежелании отказываться от добротного рабочего проекта, уже прошедшего полевые испытания на обезьянах.

Поэтому вы верите, что в интересах своей семьи, друзей и соотечественников (и никого иного!) натягиваете военную форму, берете выданное вам оружие и отправляетесь умирать кроваво и грязно на болоте в каком-то таком месте, куда ни за что – даже будь вы столетний долгожитель, побывавший уже везде, кроме Марса, – не поехали бы в отпуск.

А Ричардсон, по сути, продемонстрировал (и это было подтверждено небольшой группкой людей, которые последние полвека продолжали его работу), что война подчиняется стохастическому распределению: иными словами, с одной стороны, она никогда не бывает абсолютно случайна, а с другой стороны – ее причины и характер не поддаются единой систематизации. Абстрактная модель существует, но невозможно вывести формулу, которая была бы применима и верна в каждом специфическом случае.

Иными словами, феномен войны независим от волевого элемента. Не имеет значения, какое именно было – и было ли – принято рациональное решение: война, как и погода, просто случается.

Задолго до Ричардсона, если быть точным, перед Первой мировой войной, Норман Энджел[33]33
  Энджел Ральф Норман (1872 – 1967) – английский журналист и политолог; автор политического бестселлера 1910 г. «Великая иллюзия», в которой развивает свою теорию о том, что «военное и экономическое могущество не дают нации коммерческого преимущества, иными словами, что страна-победитель экономически не способна захватить и уничтожить богатства побежденной страны или обогатиться за счет страны побежденных»


[Закрыть] продемонстрировал, что концепция войны ради выгоды устарела. Победители зачастую несут затраты и потери большие, чем побежденные. Он был прав, и Первая мировая война это доказала. Вторая вбивала в нас эту истину всеми средствами, вплоть до ядерного оружия. Если бы речь шла об отдельном человеке, мы бы считали свидетельством безумия многократные начинания, результатом которых оказывается потеря именно того, чего данный человек, по его утверждениям, пытался добиться. Не менее противоречит здравому смыслу это и в международных масштабах, но если вы в последнее время слушали сводки новостей, то не могли не заметить, что подобное происходит сейчас с большим размахом, чем когда-либо. Китайцы все так же блеют об упадке государственности, что не мешает им совершать опустошительные нападения на территории своих соседей, а это – с истинно марксистской неизбежностью – вынуждает их ставить под ружье и строжайше контролировать свое население. Американцы и их союзники (те немногие, что еще у нас остались) кичатся своим беспрецедентным уровнем личной свободы и с готовностью поступаются этой свободой в пользу вашингтонского компьютера, известного как подборщик призывников, который ежедневно сотнями приговаривает их к смерти столь же бессмысленной, как гибель римских гладиаторов. Иначе говоря: предположим, на безмозглого идиота из вашего квартала (пока «ДжТ» не представит доказательств, что Салманассар действительно способен развиться в полноценную личность, я по-прежнему буду рассматривать компьютеры всех мастей как олигофренов со сверхспособностями в своей узкой области) раз в неделю накатывает психоз, в состоянии которого ему жизненно необходимо зубами и ногтями разорвать кого-нибудь на части, и ваши соседи пришли к соглашению, что каждая семья по очереди должна отправить кого-нибудь из своих членов прогуляться туда, где живет этот маньяк, и отдать себя на растерзание…

Так вот: я же говорил, что вы в данной теме дока. Именно это происходит с призывом, вот только он берет не тех членов семьи, без которых вы могли бы обойтись: скажем, впавшую в маразм бабушку ста семи лет от роду или младенца, каким-то образом проползшего через фильтр евгенистического законодательства и родившегося с фенилкетонурией. Он забирает самых красивых, самых здоровых, самых жизнеспособных и никого другого.

Вам это ничего не напоминает? А должно было бы: в Фольклоре встречаются весьма любопытные догадки, одна из них повторялась на протяжении бесчисленных тысячелетий. Начиная с прикованной к скале Андромеды и кончая девственницами, отдаваемыми дракону, которого зарубил святой Георгий, тема уничтожения самых дорогих, самых ценных, самых незаменимых среди наших родичей возникает в легендах снова и снова. С мудростью, какой мы не обладаем как отдельные личности, но, безусловно, обладаем коллективно, она говорит нам, что, всякий раз отправляясь на войну, мы уничтожаем самих себя.

Но вы же в этом дока, правда? Вы ведь прекрасно знаете, что это благодаря мертвецам Конфедерации, или жертвам Долгого Марша[34]34
  Путь, который проделала в 1934 – 1935 гг. стотысячная армия китайских коммунистов с юга на север страны. Во время перехода на 6 тысяч миль погибло 90 000 человек


[Закрыть], или пилотам, героям Битвы за Британию, или сжигающим себя камикадзе вы сегодня можете сполна наслаждаться своей чудесной повседневной жизнью, столь полной удовольствия, успешных свершений, любви, радости и прочих приятных вещей.

Готов поспорить, на самом деле в этой жизни немного больше тревог, проблем, экономических трудностей, ссор и разочарований, чем кажется, но если вы так с ними сжились, то я не смогу вас от них оторвать. Любовь и радость подсаживают сильнее любого другого наркотика, зачастую одной дозы бывает достаточно, чтобы вызвать постоянную зависимость. Но не сомневаюсь, что вы по возможности держитесь подальше от любой подобной тирании».

«Вы невежественный идиот» Чада С. Муллигана