Текст книги "Смерть по имени сон (Планета пиратов - 2)"

Автор книги: Джоди Линн Най

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Мне предоставлена полная свобода действий в этих делах, адмирал, но все равно спасибо, – любезно сказал Илок. – Ну и что же нам с вами теперь делать, после того как "Фатум"-линия, судя по всему, умыла руки? По крайней мере, для начала вот что. Я должен буду подать на них иск в суд ФОП с обвинением в пренебрежительном оставлении космического судна в бедственном положении.

– Вы не возражаете, – спросила Шарю, – если я свяжусь с головным офисом? Поскольку я ухитрилась выжить, несмотря на приложенные ими усилия, то имею полное право уесть их, заставив оплатить наше возвращение. Как и путь к месту назначения с того пункта, где вы сможете с нами разойтись.

Капитан Илок кивнул:

– Разумеется.

– А вы знаете, доктор, на ССП-линии была также передача и для вас, шепнул адмирал Лунзи, когда народ разошелся. – Вы, наверное, хотите получить ее лично. – Это было сказано таким тихим голосом, какого Лунзи никогда не слышала от него прежде.

– Спасибо, адмирал. – Столь удивительная заботливость несколько озадачила Лунзи.

Старик улыбнулся и зашагал вниз по коридору с капитаном Илоком, Доном и офицерами Илока, тянувшимися позади.

– Идем, – позвал ее Ти. – Центр связи легко найти. Ты должна потихоньку узнавать план корабля.

Они вышли из кают-компании в коридор шириною в два с половиной метра.

– Это – главная артерия корабля. Она проходит прямо от капитанского мостика до кормы, к проходу в машинное отделение. Сочли неразумным, добавил он, явно забавляясь, – иметь машинное отделение непосредственно за мостиком. В случае взрыва шаровая молния могла просочиться прямо через распределительные панели и отдать кораблю свой приказ.

– Этот аргумент представляется мне малоубедительным, – ухмыльнулась Лунзи.

– Более полную экскурсию я устрою тебе позже. А теперь посмотрим, что там хочет сказать Ларе.

Когда Ти привел Лунзи в центр связи, персонал несколько разволновался.

– Так это та самая леди, которая отправила за борт тысячу спасательных капсул? – подмигнул ей офицер, теребя кончики черных усов.

– Это Лунзи, Стаут, – подтвердил Ти, ощущая неловкость.

– Очень приятно, – улыбнулась Лунзи, пожимая окружившим ее вахтенным руки. То были три дежурных офицера: сам начальник центра связи Стаут и два вефта, энсины Гули и Ваер. Гули пренебрег скучной практикой вефтов уподобляться обычному человеческому облику, находясь в обществе людей. Он выпростал восемь или десять щупальцеобразных рук с двумя пальцами на каждой, с помощью которых работал на замысловатой клавиатуре.

Именно Гули и поманил ее одним из размягченных пальцев его пятидесяти рук.

– Вы хотели посмотреть ваше сообщение? Не позаботитесь ли пройти в отдельную кабину? – Другая рука его зазмеилась, указывая дверь во внутренней стене.

– Ти, пойдешь послушать вместе со мной? – тихо спросила Лунзи, неожиданно забеспокоившись.

Кабина представляла собой маленький отсек с бежевым звуконепроницаемым покрытием на полу, стенах и потолке. Казалось, что все сказанные тут слова поглощаются пористыми панелями. В центре помещения располагался стандартный проектор с голограммным полем. Вокруг стояли кресла. Лунзи выбрала место, Ти устроился рядышком. Она ждала, что Ти возьмет ее за руку, но он даже не прикоснулся к ней. Фактически он вообще ни разу не прикоснулся к ней, не считая того момента, когда она чуть не упала в его руки сразу после пробуждения.

– Нажми эту красную кнопку для начала трансляции, – сказал Ти, указывая на маленькую клавишу в подлокотнике кресла. – Черная прекращает передачу, желтая замораживает изображение, голубая запускает воспроизведение повторно.

Лунзи надавила красную кнопку, слегка нервничая.

В голо-поле появилось изображение Ларса. Он, как и Ти, тоже постарел. Волосы его поредели, живот стал толще. Складки морщин у рта еще глубже прорезали кожу.

– Дорогая бабушка, – начал Ларе, кланяясь, – я счастлив услышать, что ты снова благополучно спасена. Когда ты не приехала согласно своим намерениям, мы очень обеспокоились. Энсин Янос был так любезен, что обо всем рассказал мне.

С сожалением должен тебе сообщить, что матери здесь больше нет. Она отбыла, как и было запланировано, два года спустя после того, как мы услышали о тебе. – Ларе улыбнулся своим воспоминаниям, строгое лицо его смягчилось. – Она была в таком восторге, когда мы послали ей сообщение, что ждем тебя. Бабушка, она дожидалась тебя восемнадцать с лишним месяцев. Но поскольку больше о тебе не было ни слуху ни духу, мы вынуждены были прийти к выводу, что ты изменила свое решение. Теперь я знаю, что это мнение оказалось ошибочным. Признаю свою вину. Мы по-прежнему с радостью встретим тебя, если ты прибудешь на Альфу Центавра. Мои внуки просто извели меня, постоянно проверяя, не забыл ли я возобновить приглашение. Ну так вот я его и возобновляю. Да, перед отбытием на Эридан Фиона записала для тебя послание...

Ларе замерцал и сменился более крупным, по грудь, изображением Фионы, свидетельствовавшем о том, что запись производилась при помощи коммуникационного аппарата. Возраст изменил Фиону очень мало: теперь Лунзи видела это еще более отчетливо, чем прежде. Годы лишь смягчили прекрасные черты ее лица, не нанеся им особого вреда. В полуприкрытых ресницами глазах была видна мудрость, уверенность в себе и глубокая печаль, ранившая Лунзи в самое сердце; она едва сдержала слезы, когда Фиона начала говорить.

– Лунзи, я догадываюсь, что ты так и не приедешь. Но что заставило тебя изменить решение? Я хотела увидеть тебя. Очень хотела. Я негодовала так же сильно, как тогда, девчонкой, когда ты уезжала от меня в ту несчастную командировку. Я вполне понимала, почему ты уезжаешь, но от этого было ничуть не легче. Почти сразу после космической аварии приехал дядя Эдгард, чтобы забрать меня на базу на Марсе. Там было очень хорошо. Я поселилась в одной комнате с кузинами Ионатой и Иммети, двумя его дочками. Я так терзалась из-за тебя. Но время шло, и я должна была прекратить страдать и вернуться к жизни. Тебе уже известно, что я тоже занялась медициной. – Она усмехнулась, и Лунзи улыбнулась в ответ. – Семейное призвание. Я неплохо поработала в этой области, достигла высокого уровня и, думаю, заслуживаю уважения моих профессоров. И я что угодно отдала бы, лишь бы услышать, что ты гордишься мной. В конечном счете, я должна гордиться собой. – Фиона, казалось, была очень взволнована, произнося эти слова. И глаза ее блестели от слез.

– Я горжусь тобой, доченька, – прошептала Лунзи пересохшими губами. Дьявол, как же я хочу, чтоб ты знала это.

– Я должна была добиться совершенства в том, что делала, – продолжила Фиона. – Я определилась на службу в ИОК и отковала себе приличный послужной список. Нанимал меня твой дядя Джермолд. Думаю, он и по сей день перекладывает бумажки в том же отделе кадров, несмотря на свои преклонные годы. За время службы я исколесила всю Галактику вдоль и поперек, хотя видела преимущественно миры, освоение которых только начиналось, причем в наихудшем состоянии – они страдали от эпидемий. Но это было замечательное время, и я любила свое дело. Они думают, что осчастливили меня, назначив на бумажную работу!

Лунзи, есть тысяча вещей, о которых я хочу тебе рассказать, – все то, что я передумала, когда ты уехала. Хотя большей частью это были детские обиды, и докучать тебе ими не стану. Но иногда мне выпадали и чудесные моменты, и я ловила себя на том, что мне хочется поделиться этим именно с тобой. Я хочу, чтобы ты познакомилась с Гармолом, моим мужем. Вы бы с ним прекрасно поладили, хотя мы с тобой всегда были непоседами, а он на редкость тяжел на подъем. Но самое главное, о чем я хочу тебе сказать, что я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить.

Теперь я должна отправиться на Эридан и приступить к исполнению своих служебных обязанностей в должности главного военного врача. Я заставила их ждать, сколько было возможно, но теперь должна ехать.

Лунзи... – Голос Фионы внезапно охрип, и она запнулась, чтобы совладать с ним. Прокашлявшись, она решительно вздернула подбородок. Глаза их встретились, преодолев световые года. – Мама, до свидания.

Лунзи долго сидела молча, продолжая глядеть на пустой экран и после того, как изображение постепенно исчезло. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и встряхнула головой. Она почти бессознательно повернулась к Ти, поглощенная своими думами.

– Что же мне теперь делать?

Лунзи всмотрелась в его лицо. Она могла бы сказать, что и он тронут речью Фионы, но это выражение моментально изменилось.

– Что тебе делать? – с усмешкой переспросил Ти. – Я не распоряжаюсь твоей жизнью. Сама должна решать.

Лунзи потерла виски:

– Впервые в жизни я не вижу ближайшей цели, ради достижения которой стоило бы работать. Я оставила Университет. Фиона не дождалась меня. Кто может винить ее? Мне остается только плыть по течению.

Лицо Ти смягчилось:

– Прости. Ты должна чувствовать себя ужасно.

Лунзи наморщила лоб, глубоко задумавшись:

– Должна, ты знаешь. Но не чувствую. Я огорчена, конечно, но не чувствую себя опустошенной в такой степени, как... думаю, что должна была бы.

– Тебе следует поехать и повидаться со своими внуками. Ты же слышала? Они хотят тебя видеть.

– Ти, как я устрою это теперь? – едва слышно спросила Лунзи. – Где "Бан Сидхе" высадит нас?

– Мы ждем распоряжений. Ты узнаешь сразу же, как только узнаю я.

Капитан Илок уже получил распоряжения относительно дальнейшего маршрута следования "Бан Сидхе" и рад был поделиться подробностями с Лунзи.

– Нас на довольно продолжительный срок передислоцировали в Центральный Сектор, Лунзи. Отчасти по настоянию адмирала, но также и потому, что это подходит для выполнения наших задач. Мы идем к Альфе Центавра, а потом – к Солнцу. Могли вы предположить, что мы высадим вас прямо на Альфе? Это будет первый наш порт назначения.

Глаза Лунзи засветились признательностью.

– Благодарю вас, сэр. У меня камень с души свалился. Должна признаться, это сильно меня тревожило.

– Больше не беспокойтесь. Адмирал настаивал на том, что должна быть удовлетворена любая ваша потребность. Ваше мастерство потрясло его. Он утверждает, что вы спасли ему жизнь. Вы можете помогать нашим офицерам-медикам, пока мы будем на маршруте. Наш девиз – "Долой праздность!".

– Я это слышала.

– Со всеми спасшимися с "Зова Судьбы" на борту придется несколько потесниться, но об офицерах я могу позаботиться на свое усмотрение. Вы с Шарю займете каюту в офицерском отсеке. Если возникнут какие-либо проблемы, – Илок по-отечески улыбнулся ей, – моя дверь всегда открыта.

– Ничто в жизни не приводило меня в такой восторг, как ваш эсминец, который выскочил из подпространства, как раз когда мы обогнули темную сторону планеты, – потягивая свежий сок, рассказывала Шарю младшим офицерам "Бан Сидхе" на следующее утро в кают-компании. Лунзи сидела между капитаном Винлайном и его первым помощником. Ти в эту смену был на дежурстве. – Прямо за кварцевым обзорным иллюминатором у нас был наготове запас магния. Я зажгла его и еле-еле успела отскочить. Пламя взметнулось до самых небес – серебристое, словно свет новой звезды. Гравитация планеты здорово затягивала корабль. Гигант Карсона таскал нас за собой, следуя своей орбитой, не позволяя нам оставаться на месте. Из-за того, что скорость вращения планеты очень велика, благоприятная возможность предоставлялась нам крайне редко. Мы должны были подать такой сигнал, который сразу бросился бы в глаза.

– Магний? Не удивительно, что обгорела вся палуба, – заметил энсин Райман. – Наверное, она потом еще несколько часов была раскалена докрасна.

– Так оно и было. У меня все лицо и руки в ожогах. Только теперь начали заживать, – ухмыльнулась Шарю, демонстрируя запястья. – Видите?

– А выглядело еще хуже, – с уверенностью заявил Винлайн. – Но это сработало, не так ли? Вы же заметили?

– Заметили, это уж точно, – согласилась лейтенант Наоми, белокурая женщина, приближающаяся к тридцати. – Крохотный проблеск на поверхности планеты, где не должно было быть ничего. Вам очень повезло.

– Точно, уж я-то знаю, – хмыкнула Шарю. – В жизни не наблюдала более дивного зрелища, чем ваш корабль, направляющийся к нам. Мы видели так много судов, которые шли мимо, не замечая нас. Мы делали все, чтобы привлечь их внимание, разве только что не подпрыгивали, размахивая руками. Нам очень повезло, что вы посмотрели в нужное место в нужный момент.

– Мы могли оказаться планетарными пиратами, – предположил энсин Тоб.

Его товарищи закричали наперебой:

– Заткнись, Тоб!

– Каким это надо быть идиотом, чтобы принять нас за них?

– Ты оскорбляешь Флот, парень!

– Когда пассажиров корабля эвакуировали, вы были ранены, – обратился Райман к Лунзи, которая размазывала варенье по ломтику поджаренного хлеба. – Вы не слишком удивились, проснувшись и обнаружив, что находились в холодном сне?

– Ни капельки. Я уже бывала раньше в холодном сне, – объяснила Лунзи.

– Да ну? А зачем? Эксперимент? Операция? – нетерпеливо допытывался Райман. – Мою тетку погружали в холодный сон на два года, пока не смогли вырастить замену для неисправного сердечного клапана. В нашей семье очень редкая комбинация антител. Тетушка не могла принять трансплантант.

– Да нет, ничего подобного, – усмехнулась Лунзи. – Что касается совместимости органов или антител, мое семейство до отвращения заурядно. Просто я уже попадала в космическую аварию, когда ехала на новое место работы – на рудную платформу компании "Декарт".

К удивлению Лунзи, молодой энсин выпучил на нее глаза, а потом быстро принялся за еду. Она посмотрела на остальных сидевших за столом. Двое откровенно таращились на нее, но едва она взглянула, резко отвели глаза. Остальные были поглощены поеданием завтрака. Испуганная и сбитая с толку, Лунзи тоже склонилась над своей тарелкой.

– Иона, – услышала она чей-то шепот. – Должно быть, это Иона.

Краем глаза Лунзи попыталась опознать говорившего. Иона? Что это такое?

– Лунзи, – заговорила Шарю, чтобы оборвать тягостное молчание. – Наши личные вещи будут доставлены на борт в течение ближайших нескольких часов. Не сочтешь ли за труд помочь мне рассортировать ценности, оставленные в сейфе казначея? Мы упакуем то, что нам не потребуется отправлять владельцам, когда мы снова выйдем на орбиту.

– Конечно, Шарю. Я схожу освежусь и подожду тебя.

Надеясь, что голос не выдал неловкости, которую она испытывала, Лунзи промокнула губы салфеткой и поспешила к выходу.

– Несчастье приходит трижды, – произнес кто-то у нее за спиной, когда она выходила за дверь, но когда она обернулась, все были заняты своими делами.

– Это мой промах. Я должна была предупредить тебя, чтобы ты помалкивала о первой своей катастрофе, – каялась Шарю, когда они остались с Лунзи наедине. Перед ними стояли дюжины опечатанных ящиков из хранилища казначея и сотня пустых прочных коробок для погрузки. – Я служила во Флоте, поэтому догадываюсь, что имелось в виду. Одна космическая авария находится в пределах допустимого. Две говорят о гибельном невезении. Нет никого суевернее матроса.

– Шарю, а кто такой Иона?

– Ты и это услышала? Иона – персонаж старой земной Библии. Когда бы он ни пускался в плавание, всегда случались какие-нибудь несчастья. То тонули. То попадали в штиль. Один из матросов решил, что Иона оскорбил Яхве, их Бога, и злая судьба была ему отмщением, которое подвергло опасности весь корабль. Чтобы спастись, они выбросили Иону за борт, прямо в море. Его проглотил левиафан.

Лунзи нервно сглотнула слюну, проливая нити бесценного розового жемчуга в пузырчатый упаковочный конверт.

– Но они же не могут выбросить меня за борт, в космос?

– Это вряд ли, – хмурила брови Шарю, сортируя ювелирные побрякушки. Но они изо всех сил постараются не сталкиваться с тобой. Больше не упоминай об этом, авось и обойдется.

Лунзи положила конверт в коробку и опечатала, пометив: "Хрупкое. Не подвергать воздействию высоких температур". Это заставило ее вспомнить об Иллине Ромзи, горняке компании "Декарт", который ее спас, и о теке, посодействовавшем ему в этом. Она месяцами не вспоминала о том теке. Для нее до сих пор оставалось тайной, почему это вдруг тек проявил к ней интерес.

– Конечно, Шарю. Я вовсе не собираюсь сознательно засовывать голову в львиную пасть. Трудно сказать, когда ему захочется чихнуть.

Среди ювелирных украшений и прочих хрупких ценностей она нашла полупрозрачную голограмму Фионы. Лунзи была потрясена, заметив, что теперь уже привыкла к Фионе в образе зрелой женщины, а это милое, улыбающееся дитя кажется странным воспоминанием далекого прошлого. Она упаковала голограмму с особой тщательностью и отложила в сторону.

Тремя днями позже Лунзи стояла у входа на капитанский мостик. Капитан Илок передал, что хочет с ней поговорить. Серебристая дверь бесшумно скользнула в сторону в своей нише. Не успев переступить порог, Лунзи услышала свое имя и остановилась.

– ...Она принесет несчастье на корабль, сэр. Нам следует высадить ее на какой-нибудь планете задолго до Альфы Центавра. Мы можем никогда не сделать это, если не сделаем теперь. – То был голос энсина Раймана. Этот молодой офицер подчеркнуто игнорировал ее в обеденные часы и бурчал что-то нелестное вслед, когда они сталкивались в коридорах.

– Чушь собачья! – безапелляционно отрезал капитан Илок. Это прозвучало так, словно являлось последним аргументом в длинном их перечне, а чаша терпения капитана переполнена до краев. – Кроме того, у нас есть приказ, и мы будем повиноваться ему, а не досужим домыслам. Ты не обязан разговаривать с ней, если это тебя раздражает, но что до меня, то я нахожу ее общество прелестным. Это все?

– Да, сэр, – покорно пробормотал Райман, хотя напускная покорность не смогла скрыть его возмущения.

– Тогда свободен.

Райман с раздражением отсалютовал капитану, но к этому моменту Илок уже повернулся к видеоэкрану. Переживая выволочку, энсин зашагал прочь мимо Лунзи, которая решила специально встать на самом виду, чтобы не подумали, будто она подслушивает. Когда глаза их встретились, он покраснел до ушей и пулей вылетел из комнаты. Лунзи вызывающе расправила плечи и приблизилась к капитану. Он встретил ее дружеской улыбкой и попросил сесть рядом с командирским креслом в задней части зала.

– Весь этот вздор про Иону – не более чем космическая пыль, конечно, уверенно заявил Лунзи капитан. – Вы не должны обращать на это внимание.

– Понимаю, сэр, – отозвалась Лунзи.

Капитана явно привело в замешательство то, что ее задело мнение одного из его офицеров, поэтому Лунзи искренне улыбнулась, чтобы его успокоить. Он кивнул:

– Нас сняли на поиск с операции по перехвату пиратов, и у ребят уровень адреналина все еще не снизился до нормы. После этого нам за каждым астероидом мерещатся тени радаров. В этот раз у нас оказалось более прозаическое задание. Можно сказать, почти каникулы. – Илок вздохнул и пожал плечами, повернувшись к двери, за которой только что скрылся энсин. – Хотя я не отдал бы предпочтения Альфе Центавра. Она слишком индустриализована, на мой взгляд. Я-то сам люблю навещать природные заповедники Земли, но парням моим это неинтересно.

– Пираты объявились снова? – с ужасом выдохнула Лунзи. – Последний налет, о котором я слышала, случился на Фениксе. Я еще думала, что моя дочь погибла от рук налетчиков.

– Что, доктор Фиона? – спросил Илок, с улыбкой глядя, как у Лунзи рот раскрылся от удивления. – Возможно, вы будете удивлены, доктор Меспил, узнав, что мы имели удовольствие принимать у себя на борту леди и ее собаку аккурат пятнадцать стандартных лет назад. Так же очаровательна, как и вы, должен сказать. Я даже могу отметить семейное сходство.

– Галактика тесна, – пробормотала Лунзи, покачав головой. – Это гораздо более чем случайное стечение обстоятельств.

– Вовсе нет, если учесть, что и она, и я служили в одном и том же сегменте заселения ФОП. Оба мы были необходимы, главным образом, новым колониям, находящимся в стадии становления и, следовательно, пользующимся покровительством ФОП. Аварийный медицинский персонал, вроде нее, частенько пользуется нашими кораблями, потому что это единственный тип судов, который может доставить куда-нибудь к черту на кулички подмогу достаточно быстро.

– Как, например, против планетарных пиратов?

Илок показался ей обеспокоенным.

– Знаете, в последнее время уж больно все спокойно. Слишком спокойно. Уже месяцы о них ни слуху ни духу – почти год прошел со времени последнего инцидента. Я боюсь, они планируют новый удар, но и предположить не могу где. Когда мы доберемся до Альфы, я рассчитываю что-нибудь услышать на этот счет от друга моего друга, который в приятелях с другом поставщика, по слухам, торгующего с пиратами. Мы до сих пор не знаем ни кто они такие, ни кто предоставляет им базы и осуществляет техобслуживание, в частности капитальный ремонт в доках, и другие вещи подобного рода. Надеюсь, я смогу добиться более-менее значимых результатов до того, как кто-то выследит меня по тому же самому каналу. Те, кто суют нос в пиратский бизнес, обычно вскоре оказываются мертвыми.

У Лунзи перехватило дух при мысли об Ионе и шлюзовой камере. Капитан, казалось, угадал ее мысли и рассмеялся:

– Плюньте вы на этих, с перекрещенными пальцами! Они хорошие матросы и сделают все, чтобы вы чувствовали себя комфортно, пока находитесь на борту. И оглянуться не успеете, как будете у нас целая и невредимая вдыхать смог на Альфе Центавра.

8

Во время недолгого рейса к Альфе Центавра Лунзи некогда было беспокоиться по поводу ее нового прозвища – Иона. У ряда членов судового экипажа "Зова Судьбы" проявились ярко выраженные симптомы Космического травматического стресса. Они дрались и оскорбляли друг друга, что старший офицер медицинской службы корабля Харрис диагностировал как классическую реакцию на опасность. Акты агрессии требовалось предотвращать, и доктор Харрис поручил организовать лечение персонала "Зова Судьбы" Лунзи. Просматривая ее послужной список, он обратил внимание, что у нее имеется опыт исцеления нарушений психики, вызванных космическими факторами, и возложил заботу о новых пациентах на ее плечи.

– Теперь, когда все уже позади, у них проявляется ответная реакция на воспоминания, – заметил Харрис в частном порядке, инструктируя Лунзи. Что вполне естественно после столь сильного перенапряжения. Я вмешиваться не буду, только понаблюдаю. Вас они знают, относятся к вам с доверием, а передо мной могут и не раскрыться. Может быть, я даже перейму у вас какие-нибудь приемы.

Поэтому именно Лунзи организовала групповые сеансы с командой "Зова Судьбы". Почти все спасенные посещали эти ежедневные собрания, где могли поделиться своими тревогами и излить чувство обиды с изрядной долей горячности. Лунзи больше слушала, чем говорила, делала наблюдения и вставляла вопросы либо утверждения, когда беседа шла вяло или уходила в сторону. Она отмечала для себя, кто из пациентов нуждается в индивидуальном подходе или более глубоком лечении.

Еще Лунзи заметила, что ей и самой становится значительно лучше после этих коллективных собраний, как и прочим членам команды. Собственные ее тревоги и огорчения были выявлены и досконально проанализированы. К ее облегчению, никто, судя по всему, не утратил к ней уважения, как к врачу, когда она рассказала о собственных ощущениях. Они посочувствовали ей и высоко оценили, что она заботится об их психическом благополучии не с клинической дистанции, а будучи одной из них.

Инженеры, в чьем ведении находились центральный процессор и ускорители, пребывали в сильнейшем стрессе, а от параноидальных нарушений более прочих страдал обслуживающий персонал. С того самого момента, как были разбужены, они жаловались на беспомощность и целые дни мысленно проводили на "Зове Судьбы", поскольку не могли больше делать ничего, чтобы помочь как себе, так и другим. Ведь для сохранения психического здоровья экипажа в целом капитан Винлайн распорядился погрузить практически всех служащих в холодный сон. Специалистов необходимо было поберечь от добавочного напряжения, чтобы они смогли продолжить работать в полную силу.

– Там мы были при деле, и вдруг здрасьте – нас спасают, а мы спим, тихо жаловалась Вур, одна из поварих-гарнсанов. – Нам даже не дали времени приноровиться к новым обстоятельствам.

– Думаете, все дело в том, что вы не успели приспособиться? – спросила Лунзи.

– Нет, вот это здорово! – вставил шеф-повар, человек. – Тебя просто отключили и хранят на складе, как ненужный багаж; это не метод лечения существ, способных чувствовать.

Зато Перкин и другие присутствовавшие при том инженеры меры капитана оправдывали.

– Ничего подобного. Ради всеобщего спокойствия истерию следовало подавить на корню, – настаивал Перкин. – Я, например, был не в состоянии сосредоточиться на работе. По крайней мере, от холодного сна еще никто не умер.

– Но с таким же успехом это могло и произойти! Жизнь и смерть – мои жизнь и смерть – оказались вынуты у меня из рук.

Лунзи ухватилась за это замечание:

– Это звучит так, словно вы не столько возмущаетесь собственно холодным сном, сколько приказом в него погрузиться.

– Ну... – Шеф-повар обдумывал предположение Лунзи. – Думаю, если бы капитан вызвал добровольцев, я, вероятно, согласился бы. Я предпочел бы обойтись без принуждения.

Капитан Винлайн прокашлялся:

– В таком случае, Коберли, приношу официальные извинения. Я всего лишь человек. И, кроме того, находился в очень сильном напряжении. Прошу у всех вас прощения.

Последовал общий взрыв протеста. Большей частью возмущались поведением Коберли. Но некоторые были с ним согласны и петушились, утверждая, что Винлайн должен был перед ними извиниться.

– Вы удовлетворены, Коберли? – ободряюще спросила Лунзи.

Шеф-повар пожал плечами и уставился в пол:

– Наверное. Но в следующий раз позвольте мне решать самому, ладно?

Винлайн сдержанно кивнул:

– Даю вам слово.

– Ну а как насчет невыплаченной нам зарплаты за то время, что мы проспали? – спросила у капитана Чибор.

Винлайн оборонялся почти автоматически.

– С сожалением вынужден вам сообщить следующее: поскольку корабль был признан потерянным, компания "Параден" сочла, что находящийся на борту персонал бесполезно рисковал своей жизнью. Компенсацию выплатили лишь тем членам экипажа, которых подобрали в спасательных капсулах. Наша служба завершилась в тот день, когда страховая компания заплатила им за "Зов Судьбы".

Раздались возмущенные возгласы.

– Они не могут с нами так поступить! – гневно протестовал Коберли. – Мы должны добиться, чтобы нам отдали долг за эти десять лет!

– Куда смотрит юстиция?

Доктор Харрис прочистил горло:

– Капитан намеревается возбудить дело против компании "Параден", чтобы добиться возмещения убытков в размере стоимости глубокого космического поиска. Все вы можете выступить против компании в качестве истцов. Мы дадим показания судебному регистратору, как только доберемся до Альфы Центавра.

Лунзи и еще несколько членов экипажа "Зова Судьбы" сидели в кают-компании, глядя на видеоэкран с дистанционным управлением; "Бан Сидхе" в это время плыл по постоянной орбите вокруг Альфы Центавра. Лунзи впервые была так близко от центра населенной части Галактики. Когда они проносились над окутанным ночью полушарием планеты, сканер инфракрасного видения сигнализировал практически непрерывно. Он улавливал тепло над каждым участком суши и даже, местами, над поверхностью морей, свидетельствуя о буйстве жизни. Лунзи в жизни не видела столь плотно населенной планеты. И где-то внизу, в этом мире, была ее семья. Она дождаться не могла встречи с потомками.

Двумя необозримо длинными сменами позже Лунзи получила разрешение на место в посадочном челноке. Она взяла с собой лишь небольшой рюкзак с кое-какой одеждой, туалетными принадлежностями и голограммой Фионы. Бегло оглядев свою новую короткую стрижку в зеркале уборной, она поспешила к шлюзовой камере. Некоторые работники кухни "Зова Судьбы" уже дожидались посадки, обставленные всеми своими пожитками.

– Я останусь здесь до тех пор, пока не дождусь рассмотрения Трибуналом моего иска против "Фатум"-линии, – решительно заявил Коберли. – Этим ублюдкам человеческого племени не выкрутиться! Запихнули меня в морозилку на десять лет, а потом хотят еще и обжулить!

– А я останусь насовсем, – вздохнула Вур, прижимая сумку с кухонной утварью к своей поразительной сдвоенной груди. – Хорошему повару в обитаемом мире всегда работа найдется. Я думаю обратиться в самые большие и фешенебельные отели Альфа-Сити. Они с руками оторвут начальника кондитерского цеха, готовившего на десять тысяч ртов.

Коберли с жалостью покачал головой по поводу самодовольства гарнсанки:

– Не будь дурой. Ты мастер своего дела и не должна обращаться за работой только из-за того, что голодаешь, или потому, что сама даешь молоко. Пусть тебя испытают. Однажды отведав твоих десертов, они отдадут что угодно, лишь бы удержать тебя в своем заведении, без всяких разговоров. Что угодно отдадут.

– Ты слишком любезен, – слабо возразила Вур, тряся своей широкой головой.

– А я с ним согласна, – чистосердечно объявила Лунзи. – Возможно, тебе следует устроить аукцион и продать свои услуги самому роскошному участнику торгов.

– Если хотите, я возьмусь уладить ваши дела, – раздался голос позади Лунзи. – Можно мне присоединиться к вам? Сегодня моя очередь идти на берег в увольнение. – Это был Ти, сверкающий в белом форменном обмундировании, как новая звезда. Лунзи и прочие тепло его поприветствовали.

– Сочтем за удовольствие, энсин, – улыбнулась Вур. – Вы спасли мою жизнь. Я всегда буду счастлива видеть вас.

– Я совсем не видела тебя последние несколько дней, – обратилась к нему Лунзи, надеясь, что это не прозвучит как упрек.

Ти усмехнулся, показывая белоснежные зубы:

– А я тебя видел! Ты руководила своим лечебным сеансом, как заправский дирижер. Я стоял в сторонке и слушал. Сперва высказался один, потом высказался другой, а потом ты взяла и разрешила все их проблемы. Восхищен твоей мудростью.

Лунзи улыбнулась:

– В том случае диагностировать недуг не составило труда. Я и сама из пострадавших.

За полированной стальной дверью раздался свист и звон удара металла об металл. По краю дверного проема замигали красные огоньки, и загудела сирена. Лунзи и остальные автоматически отступили назад, немного встревоженные.

– Это всего лишь шлюз в действии, – объяснил Ти, успокаивая публику. Если бы действительно случилась авария, мы оказались бы слишком близко, чтобы каким бы то ни было образом спастись.

Со свистом дверь скользнула назад, и показался пилот челнока, стоявший посреди пустого салона. Он жестом пригласил пассажиров зайти внутрь: