Текст книги "Одержимость"
Автор книги: Джоанна Элм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 13
Вечер пятницы, 27 сентября
Опустившийся на город вечер принес с собой прохладу, однако на улице было намного теплее, чем в морге. Выйдя из здания со стаканчиком горячего кофе, Кейт устремилась к скамейке у ворот госпиталя. Не обращая внимания на разбросанные вокруг окурки, она с наслаждением глотнула свежего воздуха и вытащила из сумочки блокнот.
В морге ее не тошнило и не рвало, но головокружение она чувствовала. Кейт всегда считала, что сделана из более прочного материала, и эта минутная слабость раздражала. Решив, что голова кружится от голода, она успокоилась, поскольку, и правда, с самого утра ничего не ела. Пока Арт Джонсон работал с Тони Салерно, Кейт все время была с Гарри. Она терпеливо стояла в секционном зале, оглядывая стены и потолок и прислушиваясь к разговору мужчин, пытающихся восстановить картину наступления смерти.
В доме Арт представил Гарри лишь приблизительную версию. Смерть наступила за десять-двенадцать часов до того, как Бетси Райт обнаружила трупы. Холмсби сопоставил это со своими выкладками: принимая во внимание, что Бетси не смогла дозвониться до подруги и та не ответила на ее сообщение, оставленное на автоответчике, можно предположить, что смерть последовала между восемью и десятью часами вечера.
– Стопроцентной точности, конечно, нет, но на данный момент достаточно и этого, – сказал Гарри, изо всех сил стараясь заслонить от Кейт труп Салерно.
В Тони Салерно было шесть футов два дюйма роста и сто восемьдесят фунтов веса [15]15
Около 1 м 87 см и 72 кг.
[Закрыть]– сплошные мышцы.
– Трудно себе представить, что такой парень сдастся без борьбы, – заметил Гарри.
– Особенно если противник меньше и слабее, – согласился с детективом Арт Джонсон.
Пуля от револьвера тридцать восьмого калибра, которую патологоанатом вручил Гарри, вошла в череп Тони под углом, направленным вверх. Арт не нашел под ногтями жертвы никаких тканей, волос или кусочков одежды – похоже, Салерно даже не коснулся убийцы, хотя револьвер в момент выстрела был приставлен к его голове. Видимо, убийца застал парня врасплох.
Кейт подошла поближе к двери, готовая в любую минуту сбежать, ибо Арт, словно некий демонический мясник, принялся извлекать из чрева Салерно внутренние органы и взвешивать их. В желудке Тони оказались остатки пищи – сыра и крекеров, которые были съедены приблизительно за час до смерти. Даже Кейт понимала, что эти сведения почти бесполезны, если только не удастся точно установить, когда Салерно ел.
Через некоторое время Арт занялся телом Эммы Кэйн, но к этому моменту кусочки марли, смоченные дорогими духами и вставленные в ноздри Кейт – уловка, придуманная Гарри, – практически перестали оказывать свое магическое действие. А потому, когда покрытый кровью труп Эммы достали из холодильника и положили на секционный стол, Кейт решила, что пресытилась видом и запахом смерти.
Спасаясь бегством, она успела заметить, как Арт Джонсон начал копаться каким-то длинным инструментом в «раневом канале передней брюшной стенки». Кейт уже прониклась атмосферой и смыслом происходящего, и если ей понадобятся для книги какие-нибудь детали, она выпытает их у Арта за выпивкой в более подходящей обстановке.
Смакуя горячий кофе из стаканчика, Кейт как раз переворачивала очередную страницу блокнота, когда кто-то окликнул ее:
– Кейт Маккаскер?
Голос показался ей знакомым, она подняла глаза и увидела Джека Кэйна – пиджак небрежно закинут на плечо, рукава рубашки закатаны выше локтя… Кейт поискала глазами Майка, который должен был встретить Кэйна в госпитале, и, не найдя его, предположила, что Майк прямиком направился в морг присоединиться к Арту и Гарри.
Она с интересом посмотрела на пластырь, приклеенный к левой руке Джека.
Кэйн проследил за ее взглядом и устало усмехнулся.
– Теперь мне кажется, что я поступил неосмотрительно, не позвонив своему адвокату.
Кейт ответила не сразу. Ей вдруг пришло в голову, что Кэйн хочет выудить у нее какие-то сведения. Наверняка ему интересно, как Гарри и Майк отреагировали на его показания. Однако вопросов не последовало.
Кейт поняла, что ее молчание затянулось.
– Так почему вы этого не сделали? – спросила она.
Джек пожал плечами.
– Вероятно, потому, что до сих пор верю: если ты невиновен и тебе нечего скрывать, то нет никаких оснований с визгом нестись к адвокату. – Он грустно улыбнулся. – Полагаю, это не слишком умно с моей стороны.
Кейт неопределенно хмыкнула, вспомнив, что в доме он показался ей на редкость умным и сообразительным. Джек опустил рукава рубашки. Вблизи его лицо не выглядело таким молодым, как издали, впрочем, потасканным тоже не было. Морщинки на скулах и вокруг глаз – скорее, следствие частой улыбки, а не прожитых лет.
Опустив взгляд, Кейт невольно посмотрела на запонки Джека. Снизу были видны буквы, выдавленные на золотом ободке, окружавшем оникс, – «Булгари». «Полторы тысячи долларов», – отметила она про себя. Запястья этого человека стоят дороже, чем семейный автомобиль.
Кэйн надел пиджак и расправил полы.
– Странная вещь, – заговорил он, нарушив ход ее мыслей. – Я работаю на каналах новостей много лет – мне приходилось рассказывать об убийствах, катастрофах, пожарах и стихийных бедствиях. Думаешь, будто знаешь о человеческих трагедиях все, но, когда это затрагивает тебя лично, выясняется, что ты совершенно не готов к потрясению.
– Да, вы абсолютно правы, – со вздохом согласилась Кейт.
Джек испытующе посмотрел на нее, потом в его глазах мелькнула тень понимания.
– Ну, конечно, – тихо произнес он. – Теперь я вспомнил. Вспомнил историю с вашим мужем. Это случилось незадолго до моего отъезда из Филадельфии.
– Да, – подтвердила Кейт. – Это было год назад… В него врезался пьяный.
Кэйн кивнул, заглядывая ей в глаза, словно стремясь найти в них отблеск тех эмоций, что отсутствовали в ее голосе.
– Но жизнь продолжается, правда, Кейт? – сказал он. – В конце концов, все наладится, ведь из этой бездны есть только один путь – наверх.
Кейт внимательно изучала его лицо – сейчас Джек ближе всего подошел к той черте, за которой человек не скрывает своих чувств. Он недоговаривал, но был искренен. Она положила ладонь на его руку.
– Конечно, как известно, время – лучшее лекарство. – Кейт улыбнулась, заметив, что он задержал на ней взгляд.
Джек взял ее за руку.
– Мне надо ехать в аэропорт, однако, надеюсь, мы еще встретимся. – Он легонько сжал пальцы Кейт.
– Я тоже надеюсь…
– Думаю, нам представится такой случай, – просто сказал Джек, но тон его голоса озадачил Кейт: интересно, каково будет встретиться с ним при иных обстоятельствах?
Наблюдая, как он идет к машине, Кейт пыталась вообразить Джека Кэйна в ванной стреляющего в лицо собственной жены из револьвера тридцать восьмого калибра.
Как ни странно, картина не складывалась. Ни в тот момент, ни позже, когда она сидела в кафетерии с Гарри и Майком, которые старались связать Джека с этим убийством.
Майк уверенно вещал, постукивая указательным пальцем по столу:
– Значит, все было так: он ушел, поссорившись с Эммой, потом, как и говорил, заехал в бар, выпил там и решил, что негоже возвращаться в Нью-Йорк с пустыми руками. Это не в его характере. Джек Кэйн не производит впечатления человека, позволяющего женщинам распоряжаться в доме.
Трейвис замолчал, пережидая, пока официантка поставит на стол три тарелки. Кейт с вожделением посмотрела на лежащий перед ней огромный гамбургер. По дороге в кафетерий она сомневалась, сможет ли съесть хоть кусочек, невзирая на волчий голод. Однако после первого глотка «Шардоне» почувствовала буквально зверский аппетит и решила поесть как стопроцентная американка – заказала гамбургер со всей возможной начинкой. Единственное, что теперь оставалось сделать – полить кетчупом картошку.
Майк ошарашенно уставился на нее, когда она поднесла ко рту это гигантское сооружение, но справился с изумлением и продолжил:
– Итак, он возвращается домой, поднимается по лестнице и видит, по какой причине Эмма упрямо не желает переезжать в Нью-Йорк и продавать дом. Это сильно задевает его самолюбие – он понимает: Эмма не хочет никуда ехать с ним, потому что теперь у нее – другой мужчина. Все усугубляется тем, что парень в хозяйском халате. Вот тут-то обманутый муженек и потерял способность трезво соображать.
Кейт вытерла рот салфеткой и положила гамбургер на тарелку, пытаясь под маской внешнего спокойствия скрыть внезапное раздражение. Она сомневалась, что Майк и Гарри отнеслись к показаниям Кэйна так же прямо и честно, как он отвечал на их вопросы. Кейт не могла припомнить, чтобы Джек хоть раз сбился или замешкался с ответом… Кроме того, он ни разу не выглядел виноватым. Но ничего не было истолковано детективами в его пользу, словно Майк и Гарри стремились только к тому, чтобы побыстрее накропать сценарий, позволяющий обвинить Кэйна в убийстве.
Кейт глубоко вздохнула.
– Итак, вы говорите, что он поднялся наверх, застал их в постели, потерял самообладание, полез во внутренний карман, где специально для такого случая лежал револьвер, и начал стрелять. Потом, когда до него дошло, что он натворил, Кэйн в панике бросился бежать. Он так сильно растерялся, что забыл о ручках всех дверей, на которых могли остаться отпечатки пальцев человека, проникшего в дом, коим, согласно вашей версии, был именно он. Однако в кухне паника вдруг сразу куда-то испарилась, и он тщательно вытер ручку двери, ведущей в гараж.
В наступившей тишине Майк прищурил глаза. Но его растерянность длилась недолго. Демонстративно не обращая больше внимания на Кейт, он снова заговорил с Гарри:
– Как я уже сказал, Кэйн вернулся с целью окончательно все решить с продажей дома – во всяком случае, он не собирался уезжать в Нью-Йорк, пока не будет подписан контракт. Тут-то и произошла трагедия. Разгоряченный упрямством Эммы и виски, он застает жену с…
Гарри отхлебнул пива и смачно рыгнул.
– Никого он не застал. Спермы не нашли и нет признаков того, что половой акт вообще имел место.
Майк округлил глаза.
– А наполненное водой джакузи? А то, что Эмма и Тони были в халатах? Они явно приготовились к серьезной любовной игре.
Гарри откусил кусок чизбургера.
– Тут сам собой напрашивается вопрос: зачем Тони вышел из спальни?
Кейт заметила, что чизбургер Майка остался нетронутым. Молодой детектив напрягся, ему было не до еды.
– Может, он услышал, как открылись ворота гаража. Может, что-то услышала Эмма и послала Тони узнать, в чем дело, и он наткнулся на Кэйна.
– Отлично, – произнес Гарри и полез в карман за ручкой. Положив на стол салфетку, он нарисовал в ее центре квадрат. – Вот лестничная площадка, а это – дверь в спальню… – Гарри сделал пометку на одной из сторон квадрата. – Расстояние равно приблизительно шести футам. Здесь мы нашли Салерно – возле домофона. – Он обозначил место буквой «X». – Так каким образом Салерно попал к домофону, если Кэйн должен был вот-вот войти в спальню? – Гарри подвинул салфетку к Майку. – Не правда ли, это озадачивает? – заключил он.
– Сдаюсь! – Майк поднял руки вверх. – Но какова альтернатива? Салерно оказался у домофона, потому что кто-то позвонил в дверь? В таком случае он, вероятно, хорошо знал звонившего, раз позволил ему подойти к себе вплотную. Более того, он не видел револьвера до тех пор, пока ствол не уперся ему в голову… – Майк рассмеялся. – И это, конечно, исключает Кэйна из списка подозреваемых, так?
– Пожалуй, да. – Гарри утвердительно кивнул. – Никакой любовник не подпустит к себе ополоумевшего мужа – не важно, с оружием или без.
– Особенно если любовник щеголяет в банном халате мужа, – с улыбкой добавила Кейт, чувствуя, что ход мыслей детективов немного изменился. – И каким образом версия о Кэйне-убийце согласуется со следами машины во дворе? По-моему, он не тот человек, который станет прыгать из окна собственного дома.
Гарри пожал плечами.
– Отпечатки протекторов, возможно, вообще не имеют отношения к делу. На тяжелой машине мог, например, приезжать садовник, чтобы подрезать кроны деревьев… То, что Салерно пустил в дом убийцу, предполагает массу вариантов потенциального преступника – от замыслившего злодейство разносчика пиццы до ревнивой девчонки.
– Однако главной мишенью все же была Эмма Кэйн, – спокойно напомнил Майк.
– Ну да… – Гарри фыркнул. – Поэтому я и не отбрасываю полностью версию о причастности Кэйна. Он ушлый фрукт и тоже прекрасно все понимает. Давайте порассуждаем: допустим, мы сегодня ночью его арестуем, а завтра представим суду. Он поведает присяжным ту же самую историю и, скорее всего, будет оправдан. Все улики, которые связывают Кэйна с этим преступлением, вполне объясняются его рассказом. Любой волос, волокно, даже кровь могли остаться на месте преступления во время первого визита Кэйна. Это заставляет нас искать единственную улику позволяющую доказать, что именно Кэйн убил в ванной Эмму.
Майк кивнул.
– Да, нужно найти револьвер. Иначе нам точно скажут: «Без оружия – это проигранный случай». – Он взглянул на часы. – Придется завтра рано утром отправиться в Нью-Йорк и хорошенько осмотреть его тамошнюю квартиру.
Кейт допила «Шардоне».
– Вы же не настолько глупы, чтобы допустить, что он не избавился от орудия убийства. Если, конечно, он убийца, – огрызнулась Кейт.
Майк вроде бы снова собирался проигнорировать ее слова, но внезапно передумал и холодно улыбнулся:
– У таких хитрецов, как Кэйн, есть одно замечательное свойство – иногда они умудряются перехитрить самих себя. Вы же слышали, что он сказал: «Вам не понадобится ордер на обыск, даю добровольное согласие…» А почему? Чтобы убедить нас, будто ему нечего скрывать. И теперь он думает, что знает нашу реакцию: мы не поедем в Нью-Йорк – зачем, раз он сам дал нам «зеленый свет»? Правильно?
Трейвис вызывающе посмотрел на Кейт, но она промолчала, неприятно удивленная его грубым тоном и прямолинейностью. Похоже, отношение Майка к ней изменилось с утра, когда он был столь предупредителен и любезен. Она даже хотела, чтобы он подольше поработал с Гарри и они могли бы чаще встречаться. Теперь же Кейт поняла, что оказалась в дурацком положении.
Гарри, должно быть, почувствовав это, похлопал ее по плечу.
– Короче, надо все проверить. Ты поедешь с нами в Нью-Йорк?
– Конечно, куда вы, туда и я.
Краем глаза Кейт заметила явное неудовольствие Майка. «Ну и черт с ним, – подумала она. – Я вовсе не обязана быть с ним мила».
Эта мысль улучшила ее настроение, но ненадолго. Как только Кейт села в машину Гарри, он положил ладонь на ее руку.
– Хочу дать тебе один совет, – сказал Гарри. – Если ты намерена и дальше принимать участие в расследовании, не цепляйся к Майку Трейвису…
– Разве я цепляюсь?
– А что, нет? – Гарри завел мотор. – У тебя есть своя точка зрения, и это прекрасно. Но то, как ты напустилась на Майка, недопустимо. Мы просто рассматривали разные версии, и не надо переходить на личности.
Кейт пожала плечами.
– Он был так… агрессивен.
– Майк из Нью-Йорка… – Гарри усмехнулся, однако тут же вновь стал серьезным. – А теперь работает в ведомстве окружного прокурора. И если он решит, что ты мешаешь следствию, тебя могут исключить из нашей команды. Понятно?
– Понятно, понятно… – Кейт кивнула, скрипнув зубами. – В чем его проблема? Он уволился из управления полиции Нью-Йорка из-за какой-то истории с женщиной? Наверное, она тоже мешала следствию.
Гарри недовольно взглянул на Кейт.
– С чего ты это взяла?
– Слышала на вечеринке – и про внеслужебные отношения, и про то, что он вообще аморальный тип.
Гарри покачал головой.
– В графстве Монтгомери не берут на работу аморальных типов, Кейт. Не стоит слушать всякие сплетни.
– Даже так? Тогда что было на самом деле?
Гарри пожал плечами.
– Об этом лучше спросить у самого Майка. Насколько я знаю, инцидент произошел в связи с попыткой изнасилования, а жертвой была его подруга. Он прибыл как раз вовремя, чтобы предотвратить преступление…
– Он что, застрелил негодяя?
Гарри кивнул.
– Да, что-то в этом роде.
– Он убил его?
– Нет.
– Тогда почему ему пришлось уволиться?
– Я же говорю, что не все знаю, Кейт, – ответил Гарри, погрузившись в глубокую задумчивость.
Кейт не прерывала его размышлений, пока Гарри не подъехал к ее дому.
– По-моему, вы сильно предубеждены против Кэйна, я права?
Гарри улыбнулся.
– Черт возьми, Кейт, ты принимаешь происходящее слишком близко к сердцу! На самом деле все не так сложно. Поставь на место Кэйна какого-нибудь безвестного Джо: он разозлен, в обеденный перерыв несется со стройки домой и застает свою жену в постели с другим парнем. А ты знаешь, что его жена убита. Кто, по-твоему, будет первым в списке подозреваемых? – Холмсби укоризненно покачал головой. – Почему мы должны поступать иначе в случае с Джеком Кэйном? Нет слишком богатых и слишком респектабельных или знаменитых, когда речь идет об убийстве.
– Не надо, пощади меня, Гарри, – шутливо взмолилась Кейт. – Мне просто любопытно, почему вы отметаете всех прочих подозрительных людей. В сценарий преступления может, например, вписаться еще одна супруга. Вы даже не знаете, существует ли на свете миссис Салерно.
– Знаем, существует. Только ей семьдесят лет и она не говорит по-английски. – Гарри засмеялся. – Это мать Салерно. Лансинг и Роджерс были у нее всего час назад. Им пришлось ждать дочь, чтобы взять у старой леди показания о ее сыне. Правда, не исключено, что он был связан с мафией.
– Вот теперь ты меня убедил, Гарри. Это может объяснить и следы протекторов во дворе, – съязвила Кейт, вылезая из машины.
Гарри, вздохнув, покачал головой.
– Как ни крути, Кейт, а без орудия преступления все наши выкладки – лишь сотрясание воздуха. Нам нужен револьвер, и искать мы начнем в нью-йоркской квартире Кэйна – чем это место хуже любого другого? – Он опустил стекло и, высунув голову, смотрел, как Кейт поднимается по ступенькам крыльца. – Надеюсь, поездка в Нью-Йорк для тебя не проблема, да, Кейт?
Кейт остановилась, но решила не обращать внимания на подначку. Она послала Гарри воздушный поцелуй и, прежде чем войти в дом, поправила шляпку на голове старухи, придав фигуре на скамейке очень забавный вид.
Глава 14
С наступлением темноты он почувствовал себя лучше – не настолько хорошо, чтобы начать работать, но вполне сносно для легкого ужина. Ожидая, пока согреется суп, Льюис старался не думать о револьвере. У него и так уже голова раскалывалась от размышлений, но понять, откуда свалилась эта чертова пушка, он так и не смог. Просто бессмыслица какая-то: револьверы не падают с неба, и если Эмме Кэйн и ее другу захотелось его напугать, то логичнее было бы пальнуть из этой штуки, а не бросать ее в окно; и вообще, они могли бы вызвать копов…
Льюис снял кастрюлю с огня и налил в тарелку дымящееся жидкое варево. «Куриный суп с лапшой», – со злостью подумал он. Надо же придумать такую шутку! Придирчивым взглядом он насчитал в тарелке восемь лапшинок. Его мать готовила потрясающие куриные бульоны с яичной лапшой, но использовала при этом все имевшиеся в доме кастрюли, а потом ставила их в раковину, забывая вымыть – они стояли так неделями. Однажды он пришел домой из школы и увидел, как в остатках супа копошатся личинки. Льюиса передернуло от этого воспоминания, он подставил кастрюлю под струю горячей воды, а потом тщательно вымыл и вытер бумажным полотенцем, после чего убрал в кухонный шкаф. Смахнув пыль со стола, Льюис посмотрел на часы. Было около десяти – скоро новости Седьмого канала.
Поставив тарелку с супом на поднос, он осторожно, дабы не разлить, поднялся наверх, рассчитав время таким образом, чтобы устроиться в постели с подносом на коленях, когда новости уже начнутся. На экране появилось лицо Дженнифер Рид, Льюис прибавил громкость и поймал конец фразы:
«…все подробности ужасного двойного убийства в Мэйн-Лайне. Молли Хескелл сейчас находится в кампусе юридического факультета «Вилла-Нова». Репортаж с места событий ведет наш корреспондент Лонни Джонсон».
Лицо Дженнифер растворилось, и Льюис увидел громаду знакомого дома в Мэйн-Лайне. Стоило репортеру произнести имя Эммы Кэйн, как Льюис стал впитывать каждое слово, в ужасе уставившись на экран.
Пошли кадры, снятые этим утром. Вид на дом Кэйна с вертолета.
«По данным полиции, жертвы – миссис Эмма Кэйн и студент-юрист Тони Салерно – были застрелены в фешенебельном особняке Кэйнов в Мэйн-Лайне. Убийство, по всей вероятности, произошло вчера поздно вечером».
На экране замелькали какие-то неясные, мельтешащие фигурки, потом камера взяла крупным планом двор дома, где что-то искали полицейские в форме.
Льюис застыл перед телевизором, открыв рот. Он видел, как копы пересекли двор и склонились к земле под теми самыми деревьями, под которыми он в ту ночь поставил свою машину. Внезапно до его слуха донесся странный дребезжащий звук. Льюис не сразу понял, что это стучит о край тарелки ложка – руки его заметно дрожали.
«Тела убитых, – продолжала между тем Лонни Джонсон, – обнаружила сегодня утром подруга миссис Кэйн…»
Льюис убавил громкость, стараясь справиться с вновь возникшим стеснением в груди. Копы конечно же найдут следы протекторов его автомобиля – как пить дать. Суп пролился из тарелки, но Льюис не обратил на это ни малейшего внимания – он лихорадочно соображал, в какое время раздался грохот от упавшего на крышу машины револьвера.
Теперь он знал, что произошло: никто не пытался его напугать, просто убийца, сделав свое дело, наугад швырнул пушку в деревья, в темноту. И сейчас орудие убийства находится…
Льюис поставил поднос на стол и прикрыл глаза, пытаясь собрать воедино разрозненные воспоминания. В тот момент его ослепила какая-то яркая вспышка. Но, может, он видел того, кто…
Это было возле гаража. Льюис припомнил, что гараж располагался слева от окна. Над воротами горели датчики, поэтому он держался оттуда подальше, а преступник, убегая, ненароком попал в область действия сенсорных датчиков, и гараж на мгновение осветился. Вот и объяснение загадочной вспышки.
Убийца со всей силы кинул револьвер подальше от себя и скрылся. Теперь у Льюиса – орудие убийства, а у полиции – найденные на месте преступления отпечатки протекторов. Из легких вырвался свистящий хрип – Льюис представил, как эти отпечатки приводят блюстителей закона к нему, как копы окружают его маленький дом, врываются внутрь…
Он судорожно сдавил ладонями грудь, и, когда дыхание немного успокоилось, его поразила совершенно неожиданная мысль – и как это раньше не пришло ему в голову! Камера! Она работала все время, пока он дремал. Он выключил ее, уже выруливая на подъездную аллею.
Льюис стремительно вскочил с кровати, так стремительно, что зацепился за простыню и протащил ее по полу вместе с пледом. Поднос с тарелкой перевернулся, и по ткани начали расползаться огромные маслянистые пятна.
Черт, черт, черт! Если сейчас же не застирать, пятна останутся навсегда. Он наклонился, подхватил простыню и плед и направился в ванную.
