Текст книги "Одержимость"
Автор книги: Джоанна Элм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 17
– Все это ложь, – тихо, но с чувством сказал Майк спустя полчаса после того, как они с Кейт отъехали от дома Кэйна.
Кейт предложила Майку сесть за руль, и он прекрасно справился с управлением на запруженных машинами улицах Нью-Йорка. Все это время Трейвис хранил мрачное молчание, и Кейт не тревожила его, понимая, что ему надо осмыслить новую информацию.
Тем более что ей было чем заняться. Она поставила на колени лэптоп и принялась за работу. Пока Майк размышляет, можно набросать основные моменты собственных наблюдений. Кейт нравилось думать о себе как о добросовестном писателе, и она помещала свои, сделанные по горячим следам заметки в отдельные файлы компьютера. Это было похоже на подготовку репортажей – тут требовалась наблюдательность, помноженная на умение делать выводы и работать с фактами на месте преступления.
Не обращая внимания на снующих по улицам туристов и покупателей многочисленных магазинов, она сосредоточенно подбирала в уме нужные слова и изредка поглядывала на Майка, который сидел рядом на месте водителя. Конечно, он правит бал, и если в конце концов выяснится, что именно Джек Кэйн убил свою жену, Трейвис сорвет банк. Кейт положила пальцы на клавиатуру и начала печатать:
«Детектив Майк Трейвис с первого дня расследования был уверен, что Джек Кэйн виновен в смерти собственной жены. Трейвису недавно исполнилось тридцать семь, за пятнадцать лет работы в полиции он снискал уважение коллег и приобрел репутацию настоящего профессионала. Однако ему пришлось покинуть нью-йоркское управление по обстоятельствам, поставившим под сомнение не только его карьеру, но и личную жизнь (заполнить)?????»
Кейт задумалась. Очень нужно заставить Майка раскрыть свое прошлое. Для книги такие факты необходимы, хотя пока можно обойтись и без этих подробностей. Наброски Кейт всегда изобиловали вопросительными знаками и напоминаниями «заполнить», чтобы знать, куда следует добавить информацию. Когда «порше» выехал из тоннеля Линкольна, Кейт снова принялась печатать.
«Двойное убийство Эммы Кэйн и двадцатидевятилетнего Тони Салерно стало первым крупным делом Трейвиса на посту детектива окружной прокуратуры графства Монтгомери. Трейвис внес в расследование напористость и темп настоящего уроженца Нью-Йорка. Когда Майк работает, его спокойная доброжелательность уступает место жесткому поиску истины. Высокий худощавый Трейвис весьма привлекателен. Вне службы Майк любит гонять на короле дорог – «Харлей-Дэвидсоне», и те, кто не знает, чем он зарабатывает на жизнь, могут принять его за топ-модель. Впрочем, во время учебы на юридическом факультете Майк Трейвис подрабатывал на съемках для обложек любовных романов. Однако на следующий день после обнаружения тел Эммы Кэйн и Тони Салерно вам бы и в голову не пришло сравнить его с фривольными книжными образами, полными мальчишеского обаяния. Майк в прямом и переносном смысле жаждал крови».
Кейт бегло просмотрела написанное. В ее изложении Трейвис и впрямь походил на героя любовного романа – ну и что? Читателю криминальной истории тоже нужен настоящий герой.
– Они оба нагло лгут, – повторил Майк, чуть конкретизировав ранее высказанную мысль, и Кейт, чувствуя, что он хочет пообщаться, оторвалась от компьютера.
– Вы говорите это, чтобы обсудить саму возможность, или выражаете свое мнение? – поинтересовалась она.
Майк сухо рассмеялся.
– Просто меня не покидает ощущение, что нам показывают кукиш, что Джек Кэйн и Габриэлла Грант водят нас за нос.
Кейт выключила и закрыла лэптоп.
– Водят нас за нос? – переспросила она.
Майк взглянул в зеркало заднего вида и перестроился в левый ряд.
– Да. Эти двое. Смотрите: Кэйн вроде бы абсолютно все признает – приезд домой, ссору с женой и свое бешенство… Но нет, он ее не убивал. А мисс Грант? Живет в одном доме с Кэйном, не скрывает, что обожает его, что проводит с ним все свое время, что он сделал ее звездой… Но нет, она у него даже не сосала. – Трейвис внезапно замолчал и смущенно посмотрел на Кейт. – Итак, что вы думаете по этому поводу?
«Думаю, тебе надо основательно почистить свой лексикон».Кейт забарабанила пальцами по крышке лэптопа.
– По-моему, это одна сторона медали, – произнесла она вслух. – С другой же стороны все может оказаться и правдой.
Майк презрительно фыркнул.
– Простите, но чем больше я об этом размышляю, тем более правдоподобным мне кажется именно такой сценарий. Вспомните, как вел себя вчера Кэйн – просто из кожи вон лез, чтобы показать свое желание помочь следствию. Он без возражений отдает ключи от машины и соглашается на обыск… но почему-то забывает сообщить, что каждую пятницу по утрам у него проводят генеральную уборку. Интересно, что еще он утаил от нас?
Кейт кивнула – в этом Майк, пожалуй, прав.
– Но зачем ему лгать об отношениях с Габриэллой Грант? Он ведь не пытался произвести на нас впечатление образцового мужа.
– Действительно, зачем такая непоследовательная ложь? Однако она может оказаться очень последовательной, если за ней кроются мотивы убийства.
– Роман как мотив убийства? – Кейт с сомнением покачала головой. – Не думаю, что эта причина могла бы подвигнуть такого человека, как Джек Кэйн, на жестокое преступление. Гораздо проще было бы получить развод. Создается впечатление, будто кто-то подгоняет нас к скороспелым выводам.
– Получить развод? – Майк расхохотался. – Да он не сумел уговорить Эмму даже продать дом!
– Зато ему прекрасно удавалось загонять ее в угол: уволить экономку, уменьшить сумму, которую он выдавал жене на расходы… – вот стиль его действий. Он предпочитает манипулировать людьми, а не стрелять им в голову.
Трейвис притормозил на развилке, уплатил пошлину и получил билет.
– Это зависит от того, сколько времени было в распоряжении Кэйна, – возразил детектив. – Может, Габриэлла давила на него. Может, она больше не хотела оставаться просто «другой женщиной».
Кейт отрицательно покачала головой.
– Думаю, вы пошли по ложному следу, Майк. На ваш взгляд, Джек Кэйн принадлежит к той породе людей, которые легко уступают давлению? Мне так не кажется. Будь он столь мягок, никогда не достиг бы своего нынешнего положения. – Она помолчала, потом продолжила, тщательно взвешивая каждое слово: – Если хотите знать мое мнение, то, по-моему, они оба говорят правду. Им обоим твердости не занимать. Джек Кэйн давал вчера показания без каких-либо колебаний и сомнений. Он начисто отметает свою причастность к убийству. То же относится и к Габриэлле Грант. Вряд ли они смогли бы так убедительно лгать, причем оба.
– В самом деле?
Кейт обеспокоенно взглянула на Майка. Интересно, как это он ухитрился вложить столько сарказма и скепсиса в, казалось бы, безобидный вопрос? Ей стало тревожно – не переступила ли она грань дозволенного? Может, именно это подразумевал Гарри, когда предостерегал ее от стычек с Трейвисом. Попытавшись смягчить назревавший конфликт, Кейт заметила, что для Габриэллы было бы неразумно рушить свою карьеру наскоками на Джека Кэйна, но Майк резко оборвал ее:
– Я не согласен с вами – это все равно наиболее вероятный мотив.
– Что вы имеете в виду?
– Габриэлла Грант взяла его за горло мертвой хваткой. Допустим, она отказала ему до тех пор, пока он не сделает из нее честную замужнюю женщину. Такое давление может свести с ума любого мужчину. – Майк чуть не подавился смехом. – Как ни крути, придется признать, что у Кэйна было предостаточно мотивов для убийства жены.
– Простите, конечно, – покачала головой Кейт, – но, мне кажется, ни один из этих мотивов не послужит причиной осуждения Кэйна в его кругу.
– Вы так считаете, потому что вам не нравится сама идея.
– Какая идея?
– Не притворяйтесь, Кейт. Идея о связи Кэйна с Габриэллой Грант и о его причастности к убийству собственной жены. Обе эти идеи и каждая из них по отдельности задевают вас за живое.
– Что вы хотите этим сказать?
– Бросьте, Кейт! – В голосе Майка вновь прозвучал неприкрытый скепсис.
Кейт принялась внимательно изучать свои ногти, мимоходом отметив, что с большого пальца начал отслаиваться лак. Разговор явно приобретал опасный характер, и она решила проигнорировать реакцию Майка, однако детектив не собирался отступать.
– Вспомните вчерашнюю беседу с Кэйном. Хотел бы я прокрутить вам видеозапись, чтобы вы поняли – язык тела, взгляды…
– Что-что?
Майк коротко хохотнул.
– Скажите еще, что вам по-прежнему неясно, о чем я говорю. Разве вы не заметили, как он первым делом посмотрел, носите ли вы обручальное кольцо?
Стараясь скрыть изумление, Кейт взглянула на Трейвиса.
– Ну, надо же, какие мы наблюдательные, – съязвила она, правда, достаточно вяло.
Майк улыбнулся – удивление Кейт доставило ему удовольствие.
– Такая у меня профессия. Я внимательно следил за ним и слушал, стараясь не пропустить ни одного слова, ни одной интонации.
– И что же вы прочитали в его движениях и мимике?
– Он работал на публику, играл для вас, Кейт. Играл с самого момента знакомства. «Читать вашу книгу было истинным удовольствием, миссис Маккаскер», – передразнил Майк Джека Кэйна. – Ослабляя галстук, он буквально пожирал вас глазами. И когда говорил, что ему нравится общество умных женщин, – его взгляд тоже был обращен к вам. Наладив с вами визуальный контакт, он играл для вас и на вас.
Кейт нервно рассмеялась. Майк практически ничего не упустил. Вдобавок, как она поняла, сказал он далеко не обо всем, что увидел.
– Хорошо, – произнесла она наконец. – Кэйн смотрел на меня, но разве это преступление, просто я намного привлекательнее, чем вы или Гарри. Неужели это надо объяснять?
Попытка обратить все в шутку не имела успеха. Лицо Майка окаменело.
– Эти флюиды шли в обе стороны, – жестко констатировал он.
Кейт почувствовала раздражение.
– Вы серьезно?
Перестраиваясь, Майк увеличил скорость, и Кейт заметила, что стрелка спидометра приблизилась к девяноста.
– Вы тоже не могли оторвать от него глаз.
– Ну, простите меня, если можете! Но ведь он был объектом допроса…
– У вас очень выразительные глаза, Кейт, – продолжал Майк, словно не слыша ее возражений. – Это весьма сильно отвлекает, когда во время полицейского дознания красивая женщина наивно хлопает ресницами, не сводя взгляда с главного подозреваемого.
– Перестаньте, Майк! – Кейт от души рассмеялась, но быстро осеклась, подумав, что его слова могли быть продиктованы не только объективным наблюдением.
Мысль о том, что он использует свое положение, чтобы причинить ей душевное беспокойство, вызвала раздражение. Однако женская мудрость взяла верх, подсказав ей, что не стоит вести разговор в том же духе.
– Ладно… – согласилась Кейт после недолгого молчания. – Пожалуй, вы правы. Я больше не буду хлопать ресницами в присутствии Джека Кэйна. Просто он меня заинтересовал. Видите ли, Кэйн – представитель довольно редкой породы мужчин.
– Вы снова проявляете праздное любопытство, Маккаскер?
– Не праздное, а профессиональное, – с достоинством поправила Трейвиса Кейт.
– Однако вы не отклонили его приглашение на обед.
Кейт замешкалась с ответом. Майк явно провоцировал ее разговорами о Джеке Кэйне, и она не знала, как себя вести в этой ситуации. В конце концов Кейт решила подавить раздражение и спустить все на тормозах.
– Вы находите что-то непрофессиональное в обеде с объектом изучения? – жеманно спросила она. – Это же так заманчиво – расслабиться за хорошей едой и поближе узнать человека.
Майк неожиданно расхохотался.
– К Кэйну это не относится. Судя по тому, как он вел себя вчера, ему не свойственно плакаться собеседникам в жилетку.
Не веря своим ушам, Кейт посмотрела на Майка, в ней закипал гнев. Неужели Трейвис думает, что он намного лучше Джека Кэйна?
– И не стыдно вам?! – Она выпалила эти слова прежде, чем успела сдержаться. – Похоже, мне никогда не избавиться от таких самоуверенных типов, как вы.
Трейвис искоса взглянул на Кейт, и она заметила, что он тоже злится. Казалось, еще мгновение, и Майк выплеснет свою злость на нее, но голос его прозвучал спокойно, почти мирно:
– Вы просто не очень-то и хотите этого, Кейт. Я не слышал никаких жалоб или возражений с вашей стороны на прошлой неделе.
Кейт вспомнила, как она расслабилась на вечеринке в объятиях Майка, и вновь ощутила нарастающий гнев. Кто дал ему право обращать против нее минутную женскую слабость?
– Значит, вы плохо слушали, – огрызнулась она. – И не беритесь судить о том, чего не понимаете…
– В самом деле? – ехидно прищурился Майк. – Возможно, я неверно понял ваши сигналы, но могу поклясться, что вам хотелось гораздо большего, чем просто поприжиматься во время танца.
Реакция Кейт была мгновенной – взметнувшаяся вверх ладонь оставила красный отпечаток на щеке детектива.
Майк не проронил ни слова, но, посмотрев в зеркало заднего вида, направил «порше» к обочине. Ничего не сказал он, и когда Кейт велела ему убираться к черту.
Обойдя машину, она решительно открыла дверь со стороны водителя, и только тут Майк наконец заговорил, напомнив о вещественных доказательствах, которые лежали в багажнике.
– Я не могу доверить их вам, – пояснил он, вылезая из «порше».
Кейт молча села за руль и открыла багажник. Убедившись, что Трейвис отошел от машины, она нажала на акселератор. Детектив давно исчез из виду, но сердце Кейт продолжало бешено колотиться от злости.
Лишь свернув на Пенсильванское шоссе, она осознала, какую глупость только что совершила.
«Успокойся, Маккаскер», – попыталась взять себя в руки Кейт, удивляясь, как она могла настолько рассердиться, что потеряла над собой контроль. Как она могла позволить Майку втянуть ее в рассуждения о Джеке Кэйне? Как она могла отдать ему инициативу?
Конечно, она сообщит обо всем Гарри, расскажет, что произошло, но в душе Кейт сомневалась, будет ли от этого какой-то толк. Ведь Гарри предупреждал ее, что не стоит цепляться к Майку, если она не хочет вылететь из команды.
А никто и не цеплялся, подумала Кейт, – она просто высадила Майка Трейвиса, следователя окружной прокуратуры графства Монтгомери, из своей машины и оставила одного на дороге.
Глава 18
Вечер субботы, Филадельфия
Льюис расхаживал взад-вперед по тесной, расположенной в подвале, студии, нервно грыз ногти и отчаянно ругался вполголоса, то и дело останавливаясь перед застывшей на экране монитора картинкой. Однако от этого ему становилось только хуже.
Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как он бегом спустился в подвал, дрожащими руками извлек пленку из видеокамеры и просмотрел ее. Нажимая на кнопку «пуск», он едва владел собой от волнения. Если там запечатлен убийца Эммы Кэйн, то беспокоиться не о чем, и если полицейские постучатся в его дверь… если дела пойдут совсем плохо, эта пленка поможет предотвратить полную катастрофу.
Пока он не имел ни малейшего понятия о том, как будет объяснять свое присутствие на месте преступления, да еще с видеокамерой. Но это – пустяк по сравнению с обвинением в двойном убийстве.
Несмотря на нетерпение, Льюис заставил себя просмотреть пленку медленно, кадр за кадром. Он буквально прилип к экрану с того момента, как объектив сфокусировал изображение Эммы Кэйн. Вот она ходит между холодильником и кухонным столом у окна, достает два стакана и наполняет их соком, вот красиво сервирует стол, ставит тарелку с крекерами и сыром…
Потом в кухню вошел мужчина, и Эмма, сев за стол, пододвинула тарелку гостю. Они о чем-то беседовали, подливали себе сок, ели крекеры. Все это было скучно и ничем не примечательно. Но Льюис без малого двадцать минут продолжал внимательно следить за развитием событий, с одобрением отметив, что кухня у Эммы Кэйн такая же опрятная и чистая, как и у него. Наконец красавчик в банном халате направился в глубь дома, Эмма вымыла тарелки и стаканы, вытерла стол… и тоже ушла, погасив свет – дом погрузился в почти непроницаемый мрак. Только два тусклых фонарика в углах кухонного окна слабо освещали камни, которыми был вымощен внутренний дворик и окантованы цветочные клумбы.
Следующие двадцать минут ничего не происходило – никакого движения в видимой части дома или во дворе не наблюдалось, как вдруг экран озарила яркая вспышка, а через долю секунды раздался тот самый, разбудивший Льюиса грохот, который, что теперь не вызывало сомнений, был следствием падения револьвера на крышу машины. Присмотревшись к изображению, Льюис заметил тень, промелькнувшую с левой стороны экрана, от гаража, вправо, к окну кухни. Тень была зернистой и проявилась в виде довольно четкого силуэта на фоне огней гаражного сенсора, после чего быстро проскочила мимо окна кухни и исчезла из поля зрения камеры.
Льюис прокрутил эти кадры, по крайней мере, двенадцать раз, потом остановил запись в тот момент, когда фигура слегка развернулась боком к камере.
Уже кое-что. С этим кадром можно поработать. Если копы возьмут след и дело примет нежелательный оборот, есть шанс доказать свою невиновность. Видеопроцессор Седьмого канала способен творить чудеса и делать конфетку из любого дерьма – надо лишь подтолкнуть полицию в нужном направлении. Тогда его, быть может, оставят в покое…
Нажав кнопку, Льюис выбросил кассету из гнезда и тут же подумал, что неплохо бы самому заняться видеопроцессором. Но нет, при одной мысли об этом у него сразу вспотели ладони. Не стоит искать на свою голову неприятностей. Он же сам себя загонит в мышеловку.
Льюис сунул кассету с пленкой в нижний ящик стола. «Хватит пережевывать эту жвачку», – приказал он себе. Ничто не должно отвлекать его от главного дела, близкого к полному завершению.
Он достал с полки свое гениальное творение и вставил пленку в аппарат. Подготовка к монтажу заняла у него несколько месяцев. Собственные съемки были только частью многослойного пирога, скомпонованного из записей телевизионных передач и фотографий. Он сам написал сценарий и наложил звуковую дорожку, прочитав текст как профессиональный диктор. Звук был записан несколько недель назад. На прошлой неделе Льюис начал монтаж фильма. Каждый раз, приступая к священнодействию, он заново проигрывал готовый материал.
На экране появились титры: «ДЖЕК КЭЙН – ПРЕЗИДЕНТ ИЛИ РАСТЛИТЕЛЬ?» Титры исчезли, и в небольшой комнате самодеятельной студии со звуконепроницаемыми стенами раздался голос Льюиса: «В настоящее время этот человек является президентом “Уорлд медиа”. Его имя – Джек Кэйн. Но заслужил ли мистер Кэйн столь высокое положение и столь важную работу – руководить самой крупной информационной компанией мира?»
Льюис одобрительно кивнул, глядя на вступительные кадры монтажа: Кэйн покидает свой кабинет в студии Седьмого канала, и, растворившись в размытом кадре, появляется снова, но уже в офисе «Уорлд медиа» на Десятой авеню Манхэттена.
Музыка нарастает, затем стихает, и снова звучит закадровый текст: «Сегодня мы поближе познакомимся с головокружительной карьерой этого, по мнению многих, “творца звезд”. Однако гораздо больше Джек Кэйн известен как Казанова среди звезд, создававший из безмозглых девиц примадонн телевидения в обмен на сексуальные удовольствия…»
Льюис радостно улыбнулся, зачарованно слушая свой голос, наложенный на видеоряд: Дженнифер Рид за столом ведущей Седьмого канала, фотография, на которой Джек Кэйн обнимает ее за плечи, собственные кадры – обнаженная ниже пояса Рид лежит на кровати, бесстыдно раскинув ноги.
Он остановил пленку и шумно выдохнул. Просматривая материал, Льюис всегда несколько минут размышлял над тем, какое впечатление произведут вступительные кадры на Кэйна, когда тот получит копию фильма вместе с письмом, извещающим, что такие же копии посланы в отделы светских сплетен нескольких бульварных СМИ Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, а также патрону Кэйна Сету Рейли, человеку, который, согласно материалам досье Льюиса, поддерживал на первичных выборах девяносто шестого года Бьюкенена [16]16
Патрик Дж. Бьюкенен– советник президентов Никсона и Рейгана, кандидат в президенты от Республиканской партии на выборах 1992 и 1996 гг.
[Закрыть]и был первым телевизионным боссом, предоставившим эфирное время видеорекламе Кельвина Кляйна.
Следовало, правда, учитывать, что Сет Рейли может просто вынуть пленку из видеомагнитофона и выбросить в мусорную корзину. Существовала также вполне реальная вероятность, что Кэйн попытается опровергнуть компрометирующие его факты, но если уж материал попадет в бульварные газеты – пути назад не будет.
Самые агрессивные из акул желтой прессы начнут копать, осаждая отдел общественных связей «Уорлд медиа» и разыскивая анонимные источники в студиях Седьмого канала, где найдется немало старожилов, знающих истинное лицо Кэйна.
Когда разразится скандал, старик Рейли неизбежно обратит пристальное внимание на нового руководителя сети. После этого, как полагал Льюис, Кэйну наверняка придется распрощаться со своей карьерой.
Правда, Льюису тоже мало что светит – во всяком случае, не на Седьмом канале. Он будет вынужден убраться подальше из Филадельфии и залечь на дно, выжидая, пока копы не перестанут искать негодяя, который навел такой ужас на четырех телеведущих.
По большей части, Льюис старался не слишком долго размышлять на грустные темы. В конце концов, к тому времени его следы остынут, а отпечатки пальцев сотрутся… Однако сегодня мысль о копах не давала ему покоя.
Чтобы отвлечься, он нажал кнопку пульта и переключился на каналы телевидения, решив посмотреть, нет ли новых сведений о расследовании убийства Эммы Кэйн, и чуть было не проскочил канал «Фокс», но вовремя остановился, увидев на экране впечатляющее здание «Уорлд медиа».
Льюис прибавил громкость как раз в тот момент, когда ведущий объявил, что в Нью-Йорк сегодня днем приезжали детективы из Пенсильвании, чтобы осмотреть апартаменты Джека Кэйна.
Уставившись на экран, Льюис почувствовал, что его сердце готово выскочить из груди – репортер бесстрастным голосом сообщил, что президент компании «Уорлд медиа» пока не исключен из списка подозреваемых по делу о двойном убийстве в Мэйн-Лайне.
Льюис принялся лихорадочно нажимать кнопки пульта, стараясь отыскать новые подтверждения виновности Джека Кэйна. Сгорая от нетерпения, он отбросил пульт и, подъехав в кресле на колесиках к стеллажу, достал с полки кассету, порывисто вставил ее в видеомагнитофон и начал прокручивать в поисках нужного кадра.
Вглядываясь в неясный силуэт на экране монитора, он ощутил легкую дурноту Может это быть Кэйн? Должен быть Кэйн! Копы раскалывают Кэйна, а не Льюиса. Не Льюис, а Джек Кэйн первый в списке подозреваемых в убийстве. Ни в одном репортаже не было даже косвенного упоминания о следах протектора во дворе или о машинах, припаркованных возле дома. Везде фигурировало только сообщение об обыске, произведенном на квартире Кэйна.
Он почувствовал сильное головокружение и уронил голову на стол. «Я просто устал, – решил Льюис. – Это все проклятый Кэйн – из-за него я не щадил свои глаза, пытаясь разглядеть расплывчатое изображение». Но нет, больше он не станет напрягаться и портить себе зрение, наживая головную боль.
Плевать на риск! Надо попытаться найти способ самому добраться до видеопроцессора в студии новостей. Это будет его новая, захватывающая игра.
