Текст книги "Гарри Поттер и Кубок огня (с илл. из фильма)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

«Рон, все в порядке.

Маглы сказали, что я могу ехать. Встретимся завтра в пять. Не могу дождаться.

Гарри».

Он сложил это послание в несколько раз и с большим трудом примотал к левой лапке крошки-совы, пока та взволнованно скакала на правой. Едва письмо было закреплено, сова вновь отправилась в путь – через окно свечой взмыла в небо и пропала из виду.

Гарри повернулся к Букле.

– Ты готова к долгому путешествию? – спросил он. Букля с достоинством ухнула.

– Сможешь отнести это Сириусу? – Он взял письмо. – Подожди, я только допишу.

Он вновь развернул пергамент и торопливо приписал:

«P.S.

Остаток лета я пробуду у моего друга Рона Уизли. Пиши мне туда. Его папа достал билеты на Чемпионат мира по квиддичу!»

Закончив письмо, он привязал его к лапе Букли – та держалась необычайно спокойно, словно желая продемонстрировать, как должна себя вести настоящая, серьезная почтовая сова.

– Я буду у Рона, когда ты вернешься, ясно? – сказал ей Гарри.

Она нежно ущипнула его за палец, со свистящим шорохом развернула огромные крылья и вылетела в открытое окно.

Гарри провожал ее взглядом, покуда она не исчезла из глаз, потом нырнул под кровать, вынул заветную доску и достал из тайника изрядный кусок торта. Он сидел на полу и ел, наслаждаясь нахлынувшим на него счастьем. У него торт, а у Дадли ничего, кроме грейпфрута; на дворе – солнечный летний день, завтра он расстанется с Тисовой улицей, шрам больше не болит, и впереди – Чемпионат мира по квиддичу. Можно пока ни о чем не волноваться – даже о Волан-де-Морте.

Глава 4
ВОЗВРАЩЕНИЕ В «НОРУ»

К двенадцати часам следующего дня все школьные принадлежности Гарри уже были уложены в чемодан, в том числе и наиболее ценное имущество – мантия-невидимка, которую он унаследовал от отца, метла «Молния» – подарок Сириуса, и волшебная Карта Хогвартса, которую в прошлом году ему вручили Фред и Джордж Уизли. Гарри освободил от запасов еды тайник под кроватью, дважды перепроверил каждую щелку и закуток в спальне – вдруг оставил где-то перо или учебник, и снял со стены календарь до первого сентября, на котором старательно зачеркивал дни, оставшиеся до возвращения в Хогвартс.

Тем временем атмосфера в доме номер четыре по Тисовой улице накалилась до предела. Неминуемый визит в их жилище целой компании волшебников поверг Дурслей в крайнюю нервозность. Узнав, что Уизли прибудут завтра к пяти часам, дядя Вернон не на шутку встревожился.

– Надеюсь, ты им сказал, этим людям, чтобы они оделись подобающим образом, – проворчал он. – Видел я, в какой хлам вы там рядитесь. Нет чтобы носить нормальную одежду, как подобает порядочным людям.

Гарри ощутил что-то вроде дурного предчувствия. Мистер и миссис Уизли редко бывали одеты «прилично», по меркам Дурслей. Их дети могли еще нарядиться на каникулах по магловской моде, но родители обычно ходили в длинных мантиях разной степени изношенности. Гарри мало волновало, что подумают соседи, но его беспокоило, как бы его родственники не нагрубили Уизли, если те и впрямь будут выглядеть согласно худшим представлениям Дурслей о волшебниках.

Дядя Вернон надел свой лучший костюм. Дело тут было отнюдь не в гостеприимстве – он стремился приобрести вид величественный и устрашающий. Дадли, напротив, как-то весь сжался. И совсем не оттого, что диета наконец возымела эффект, а потому, что он просто струхнул. Последняя встреча со взрослым волшебником подарила ему закрученный поросячий хвостик, высунувшийся наружу прямо сквозь брюки. Чтобы от него избавиться, дяде Вернону и тете Петунье пришлось заплатить немалые деньги в частной лондонской клинике. Поэтому никто не удивлялся, что он то и дело нервно ощупывал себя сзади и боком передвигался по комнатам, чтобы еще раз не подставить врагу ту же мишень.

Ланч прошел почти в полном молчании. Даже Дадли не высказывал недовольства едой (домашний творог с тертым сельдереем). Тетя Петунья вообще ничего не ела. Скрестив руки на груди и поджав губы, она словно закусила и даже отчасти пожевывала язык, как будто удерживая гневные речи, готовые обрушиться на Гарри.

– Они, разумеется, приедут на автомобиле? – зарычал через стол дядя Вернон.

– Э-э-э-э... – протянул Гарри.

Об этом, честно говоря, он не подумал. Как именно Уизли собираются забирать его отсюда? Машины у них больше нет – старенький форд марки «Англия», который у них когда-то был, ныне одичал и затерялся в дебрях Запретного леса. Правда, в прошлом году мистер Уизли брал служебную машину из Министерства магии. Может, он так сделает и сегодня?

– Думаю, что да, – ответил Гарри.

Дядя Вернон фыркнул в усы. Будь это обычный случай, он бы непременно спросил, что за автомобиль у мистера Уизли; он обожал посудачить, насколько велики и роскошны машины соседей. Но Гарри сомневался, что дядя Вернон полюбил бы мистера Уизли, даже если тот бы ездил на «Феррари».

Большую часть дня Гарри провел у себя в комнате – не было сил смотреть, как тетя Петунья каждую минуту выглядывает на улицу из-за тюлевых штор, словно по телевизору объявили о сбежавшем стаде бешеных носорогов. В конце концов, без четверти пять Гарри спустился в гостиную.

Тетя Петунья в некоем помрачении безостановочно выравнивала пузатый строй диванных подушек. Дядя Вернон делал вид, будто читает газету, но его маленькие глазки оцепенело смотрели в одну точку, и Гарри был уверен, что он изо всех сил прислушивается – не подъезжает ли к дому автомобиль. Дадли забился в кресло, подсунув под себя ладони и крепко сжимая собственный зад. Не желая участвовать в этом психозе, Гарри вышел и присел на ступеньку лестницы в прихожей. Он не сводил глаз с часов, а сердце колотилось от волнения.

Вот и пять, вот уже и шестой час. Дядя Вернон, слегка вспотевший в своем костюме, открыл парадную дверь, высунул голову, обежал взглядом улицу и поспешно вернулся.

– Опаздывают! – буркнул он Гарри.

– Вижу, – ответил тот. – Возможно... м-м-м-м... пробки или еще что-нибудь...

Десять минут шестого... Пятнадцать... Гарри уже и сам всерьез забеспокоился. В половине шестого из гостиной донесся торопливый шепот дяди Вернона и тети Петуньи:

– Никакого уважения.

– Мы могли быть приглашены в гости.

– Может, думают, их пригласят на ужин, если они приедут позже?

– Ну, уж этому не бывать, – произнес дядя Вернон, и Гарри услышал, как он встал и принялся прохаживаться по гостиной. – Заберут мальчишку и скатертью дорога, больше им тут нечего делать. Если они вообще приедут. Может, день перепутали. Подобные типы, сдается мне, пунктуальностью не отличаются. Или поехали на какой-нибудь дрянной машинке, которая на полдороге и сло-ма-а-а-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

Гарри подпрыгнул. Судя по звукам в гостиной, все трое Дурслей повскакали с мест и в панике куда-то бросились. В следующее мгновение насмерть перепуганный Дадли вылетел в холл.

– Что случилось? – удивился Гарри. – В чем там дело?

Но Дадли как язык проглотил. По-прежнему держась за ягодицы, он со всей возможной для его туши скоростью устремился на кухню. Гарри поспешил в гостиную.

Из камина – тот давно был заколочен досками, и его роль на том же месте исполнял электрокамин с фальшивыми углями – доносился громкий стук и какая-то возня.

– Что это? – задыхаясь, спрашивала тетя Петунья, вжавшись в стену и с ужасом глядя на камин. – Что это, Вернон?

Их сомнения разрешились буквально через секунду – из-за досок стали слышны голоса:

– Ох! Фред, нет, давай назад, назад... Тут какая-то ошибка... Скажи Джорджу, чтобы он не... Ой! Джордж, нет, здесь нет никакой комнаты, быстро назад и скажи Рону...

– Пап, может, Гарри услышит и сумеет нас выпустить...

По доскам позади электрического огня забарабанили кулаки.

– Гарри! Гарри, ты нас слышишь?

Дурсли обернулись к Гарри, словно пара разъяренных росомах.

– Что это? – взревел дядя Вернон. – Что происходит?

– Они... ну, они попытались добраться сюда с помощью летучего пороха, – стал объяснять Гарри, борясь с безумным желанием расхохотаться. – Они могут путешествовать через камины, но вы же забили его... Сейчас, подождите...

Он подошел к камину и позвал:

– Мистер Уизли! Вы меня слышите?

Удары прекратились, и за досками кто-то произнес: «Ш-ш-ш!»

– Мистер Уизли, это Гарри... Здесь не пройти, камин заколочен!

– Проклятье! – послышался голос мистера Уизли. – С какой стати им взбрело в голову забить камин?

– А у них теперь электрический, – объяснил Гарри.

– В самом деле? – восхитился мистер Уизли. – Электрический, ты говоришь? Со штепселем? Бог ты мой, я должен это увидеть... Дай-ка подумаю... Ох, Рон!

Теперь и голос Рона присоединился ко всем остальным.

– Что это мы здесь делаем? Что-то пошло не так?

– Ну что ты, Рон, – саркастически отозвался голос Фреда, – мы ведь мечтали окончить жизнь именно в таком месте...

– Конечно, и вот теперь нам представился такой уникальный случай, – присоединился к нему Джордж – Его голос звучал глухо, словно парня прижало к стене.

– Мальчики, мальчики, – рассеянно произнес мистер Уизли. – Я пытаюсь придумать, что делать... да... это единственный способ... Гарри, отойди подальше...

Гарри отступил к дивану. Дядя Вернон, невзирая на это, двинулся вперед.

– Подождите минутку! – гаркнул он в камин. – Что это вы собираетесь де...

БАБАХ!

Доски разнесло взрывом. Электрокамин, молодецки взмахнув шнуром, со свистом пролетел через всю комнату, и в туче щебня и щепок на свет явились мистер Уизли, Фред, Джордж и Рон. Тетя Петунья, испустив пронзительный вопль, опрокинулась на кофейный столик; дядя Вернон подхватил ее прежде, чем она грохнулась на пол, и, онемев, выпучился на компанию Уизли – все огненно-рыжие, включая Фреда с Джорджем, неотличимо схожих до последней веснушки.

– Ну вот, так-то лучше, – вздохнул мистер Уизли, отряхивая пыль со своей длинной зеленой мантии и поправляя очки. – Ага, вы, должно быть, дядя и тетя Гарри!

Высокий, худой, с залысинами, он шагнул навстречу дяде Вернону, протягивая руку, но тот лишь попятился, волоча за собой тетю Петунью. Дар речи покинул его совершенно. Лучший костюм был в белой пыли, и та же пыль побелила его волосы и усы – можно было подумать, что он внезапно постарел лет на тридцать.

– М-м-м... да... прошу прощения за все это. – Мистер Уизли опустил руку и оглянулся на развороченный камин. – Это моя вина, мне попросту в голову не приходило, что могут возникнуть затруднения с выходом на противоположном конце... Я подключил ваш камин к сети летучего пороха – ну, понимаете, всего на один день, чтобы забрать Гарри. Строго говоря, магловские камины не допускаются к подключению, но у меня есть знакомый на пульте управления, он мне выделил канал... Я все здесь мгновенно поправлю, не беспокойтесь – только зажгу огонь, чтобы отправить мальчиков, и затем восстановлю ваш камин, а сам трансгрессирую...

Гарри был готов поклясться, что Дурсли не поняли ни единого слова. Они по-прежнему, точно громом пораженные, дико смотрели на мистера Уизли. Тетя Петунья кое-как выпрямилась и спряталась за спину дяди Вернона.

– Привет, Гарри! – радостно воскликнул мистер Уизли. – Ты собрал чемодан?

– Он наверху, – улыбнулся Гарри.

– Мы принесем, – сейчас же вызвался Фред. Подмигнув Гарри, они с Джорджем вышли из комнаты. Близнецы знали, где находится спальня Гарри, – как-то раз глубокой ночью им пришлось вызволять его оттуда; он догадывался, что Фред и Джордж хотят взглянуть на Дадли – они много о нем слышали от Гарри.

– Ну... – сказал мистер Уизли, смущенно потирая руки и подыскивая слова, чтобы разрядить неловкое молчание. – Очень... м-м-м... мило у вас тут.

Поскольку безупречно доселе чистая, без единой пылинки гостиная была теперь покрыта хлопьями сажи и засыпана обломками кирпича, Дурсли восприняли это заявление без должного энтузиазма. Лицо дяди Вернона вновь налилось кровью, а тетя Петунья опять принялась жевать язык. Они были чересчур напуганы, чтобы сказать что-нибудь связное.

Мистер Уизли огляделся. Он любил все, сделанное руками маглов. Ему нестерпимо хотелось подойти и поближе рассмотреть телевизор с видеомагнитофоном.

– Они работают на эклектричестве, верно? – продемонстрировал он свою осведомленность. – А, вот и штепсели. Я коллекционирую штепсели и батарейки, – обратился он к дяде Вернону. – У меня очень большая коллекция батареек. Моя жена думает, что я на них свихнулся, но тут уж ничего не поделаешь.

Дядя Вернон, несомненно, тоже считал, что мистер Уизли спятил. Он начал потихоньку отступать к выходу, загораживая собой тетю Петунью, словно опасался, что мистер Уизли может вдруг наброситься на них.

Но тут в гостиную неожиданно вернулся Дадли. Гарри услышал стук своего чемодана по ступеням и сообразил, что эти звуки и выгнали Дадли из кухни. Он бочком пробрался вдоль стенки, не сводя с мистера Уизли расширенных от ужаса глаз, и попытался спрятаться за спинами родителей. На его несчастье, размеров дяди Вернона, достаточных, чтобы заслонить сухопарую тетю Петунью, и близко не хватало для прикрытия Дадли.

– А, это твой кузен, так понимаю, Гарри? – Мистер Уизли предпринял еще одну мужественную попытку завязать беседу.

– Да, – подтвердил Гарри. – Это Дадли.

Гарри с Роном переглянулись и тут же поспешно отвели взгляды – желание расхохотаться становилось неодолимым. Дадли по-прежнему держался за свой зад, словно боялся, что тот отвалится. Мистер Уизли искренне заинтересовался столь необычным поведением. Судя по его тону, мистер Уизли принимал Дадли за безнадежного психа, точно так же и Дурсли полагали сумасшедшим его самого, хотя мистер Уизли всем своим видом внушал скорее симпатию, нежели страх.

– Хорошо провел каникулы, Дадли? – поинтересовался он участливо.

В ответ Дадли заскулил. Его руки еще теснее сомкнулись на массивном заду.

Фред и Джордж с чемоданом возвратились в гостиную. Войдя, они огляделись и обнаружили Дадли. Их лица расплылись в одинаковых коварных улыбках.

– Ага, хорошо, – сказал мистер Уизли. – Ну, нам пора...

Он засучил рукава мантии и достал волшебную палочку. Дурсли при этом как один прижались к стене.

– Инсендио! – приказал мистер Уизли, направив палочку на провал в стене за собой.

В камине сейчас же вспыхнул огонь, затрещав так весело, будто он горел там уже часа два.

Мистер Уизли вынул из кармана маленький, затянутый шнурком мешочек, развязал, взял щепотку порошка и бросил в пламя – оно с гулом взвилось вверх, став при этом изумрудно-зеленым.

– Ты идешь первый, Фред, – распорядился мистер Уизли.

– Иду, – согласился Фред. – Нет, постойте...

Из его кармана выпал пакетик со сладостями, и по всему полу разлетелись большие конфеты в пестрых обертках.

Фред их бросился подбирать, рассовывая по карманам, потом, бодро помахав Дурслям рукой, подошел к камину и шагнул прямо в огонь, крикнув: «Нора!» Тетя Петунья судорожно охнула. Раздался свистящий звук, и Фред исчез.

– Теперь ты, Джордж, – сказал мистер Уизли. – И возьми чемодан.

Гарри помог Джорджу занести чемодан в пламя, поставив его стоймя. И вот, скомандовав: «Нора!», под тот же свист пропал и Джордж.

– Рон, ты следующий.

– Увидимся! – весело кивнул Рон Дурслям. Он улыбнулся Гарри, вошел в огонь и последовал за братьями.

Остались Гарри и мистер Уизли.

– Ну... до свидания, – простился Гарри с Дурслями. Те в ответ не вымолвили ни слова. Гарри направился к камину и уже было ступил на край очага, но мистер Уизли протянул руку и вернул его обратно. Волшебник в изумлении смотрел на Дурслей.

– Гарри сказал вам «до свидания». Вы разве не слышали?

– Да неважно, – шепнул ему Гарри. – Правда, мне все равно.

Но мистер Уизли не убирал руки с его плеча.

– Вы не увидите племянника до следующего лета, – произнес он с мягким укором. – Право, стоит попрощаться.

На лице дяди Вернона вновь проступило бешенство. Для него было откровенной мукой выслушивать поучения о хороших манерах от человека, который только что снес полстены у него в гостиной.

Но взгляд его маленьких глазок быстро скользнул по волшебной палочке, которую мистер Уизли по-прежнему держал в руке, и дядя Вернон возмущенно проклокотал: «До свидания».

– До встречи, – ответил Гарри, уже занося ногу над зеленым пламенем, от которого веяло приятным теплом, но в этот момент позади раздалось сдавленное мычание и грянул вопль тети Петуньи.

Гарри обернулся. Дадли больше не стоял за спинами родителей. Повалившись на колени возле кофейного столика, он брызгал слюной и давился какой-то склизкой лиловой штукой примерно в фут длиной, вылезавшей изо рта. После секундной растерянности до Гарри дошло, что лиловая диковина – это язык Дадли, и что перед ним на полу лежит пестрый конфетный фантик.

Бухнувшись наземь рядом с Дадли, тетя Петунья ухватилась за конец неимоверно разросшегося языка и попыталась выдернуть его изо рта – ничего удивительного, что Дадли взвыл и заплевался еще сильнее, стараясь отпихнуть ее прочь. Дядя Вернон орал и размахивал руками. Мистеру Уизли пришлось перекрикивать его, чтобы тот смог услышать:

– Не волнуйтесь! Я это сейчас поправлю!

Он кинулся к Дадли с поднятой волшебной палочкой, но тетя Петунья, заголосив еще пронзительней, бросилась на Дадли сверху, защищая его от мистера Уизли.

– Но послушайте же, вы! – отчаянно убеждал их мистер Уизли. – Это очень простой фокус... Виновата конфета... Мой сын Фред – он завзятый шутник... Это всего лишь заклятие Увеличения... По крайней мере, похоже на то... Пожалуйста, успокойтесь, сейчас все будет в порядке...

Но вместо того чтобы успокоиться, Дурсли перепугались еще больше. Тетя Петунья, истерически рыдая, все дергала Дадли за язык, словно решила оторвать его вовсе. Дадли задыхался под двойным натиском языка и родной матери, а дядя Вернон, окончательно утратив самообладание, схватил с серванта фарфоровую статуэтку и что есть силы запустил ею в мистера Уизли – тот увернулся, и фигурка вдребезги разлетелась среди развалин камина.

– Ну что вы, в самом деле! – сердито воскликнул мистер Уизли, грозя ему волшебной палочкой. – Я же хочу вам помочь!

Взревев, как раненый гиппопотам, дядя Вернон взялся за следующую статуэтку.

– Гарри, ступай! Сейчас же! – приказал мистер Уизли, направив волшебную палочку на дядю Вернона. – Я тут разберусь!

Гарри было жаль пропускать такое веселье, но вторая фигурка, пущенная дядей Верноном, едва не зацепила его левое ухо, и он счел, что разумнее будет предоставить мистеру Уизли разрешать ситуацию. Оглядываясь через плечо, он вошел в огонь и произнес: «Нора!». Последнее, что он успел увидеть, был мистер Уизли, взорвавший волшебной палочкой третью фигурку в руке дяди Вернона; завывающая и навалившаяся на Дадли тетя Петунья и язык Дадли, мотающийся подобно большой скользкой змее. В следующую секунду Гарри со страшной скоростью закружило, и гостиная Дурслей сгинула в потоке зеленых огней.

Глава 5
«УЖАСТИКИ УМНИКОВ УИЗЛИ»

Гарри кружило все быстрее и быстрее, руки прижало к бокам, неясные очертания каминов вспыхивали, проносясь мимо – его стало мутить, и он зажмурился. Почувствовав, что движение наконец замедляется, Гарри выбросил вперед руки и остановился как раз вовремя, чтобы не выпасть ничком из очага в кухне Уизли.

– Съел он ее? – возбужденно спросил Фред, протягивая Гарри руку и помогая встать на ноги.

– Да, – ответил Гарри, отряхнувшись. – А что это было?

– Ириски «Гиперязычки», – сияя, объяснил Фред. – Мы с Джорджем изобрели, все лето искали, на ком бы попробовать...

Крохотная кухня задрожала от смеха. За выскобленным деревянным столом рядом с Роном и Джорджем сидели еще двое рыжих – Гарри их никогда прежде не видел, но сразу сообразил: конечно, это Билл и Чарли, старшие братья Рона.

– Как дела, Гарри? – спросил тот, что сидел ближе, улыбаясь и протягивая широкую ладонь.

Пожимая ее, Гарри ощутил под пальцами мозоли и волдыри – значит, это Чарли, работавший с драконами в Румынии. Сложением Чарли напоминал близнецов – коренастый и пониже, чем Перси и Рон, – те были худые и долговязые. Широкое добродушное лицо, обветренное и такое веснушчатое, что казалось загорелым; руки мускулистые, и на одной – большой свежий след ожога.

Билл тоже поднялся и, улыбаясь, пожал Гарри руку. Вот кто явился для Гарри полной неожиданностью. Гарри знал, что Билл работает в волшебном банке «Гринготтс», что он был старостой школы «Хогвартс», и Гарри представлял его подобием Перси – блюстителем правил и любителем командовать. Однако Билл был по виду крутой – другого слова не подберешь, – высокий, длинные волосы собраны сзади в «конский хвост», в ухе – серьга, что-то вроде клыка на цепочке, одежда такая, что больше к месту на рок-концерте, и, кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей.

Не успел завязаться разговор, что-то негромко щелкнуло за плечом Джорджа, и в кухне наконец появился мистер Уизли. Таким сердитым Гарри еще никогда его не видел.

– Это было совсем не смешно, Фред! – загремел он. – Что такое, скажи на милость, ты дал этому бедному мальчику-маглу?

– Ничего я ему не давал, – отвечал Фред с хитрой улыбкой. – Она просто упала, и все... Это его вина, что он поднял ее и съел...

– Ты нарочно их в гостиной уронил! – бушевал мистер Уизли. – Ты знал, что он ее съест, знал, что он на диете...

– А до каких размеров вырос язык? – не терпелось узнать Фреду.

– Он был четыре фута длиной, когда родители согласились наконец принять мою помощь.

Гарри и братья Уизли разразились хохотом.

– Ничего смешного! – прикрикнул на них мистер Уизли. – Ваш поступок подрывает отношения между волшебниками и маглами! Я полжизни посвятил борьбе против дискриминации маглов, а мои собственные сыновья...

– Мы подкинули эту штуку вовсе не потому, что он магл! – возмутился Фред.

– А потому, что он мерзкий тип и большой охотник поиздеваться над слабыми, – добавил Джордж. – Он ведь такой, да, Гарри?

– Да, мистер Уизли, – без тени улыбки подтвердил Гарри.

– Это не довод! – не утихал мистер Уизли. – Дождетесь, я все расскажу вашей маме...

– Что мне расскажешь? – прозвучал позади него голос.

В кухню как раз вошла миссис Уизли. Это была невысокая, полная женщина с приветливым лицом, хотя в этот миг прищуренный взгляд ничего доброго не предвещал.

– Здравствуй, Гарри, милый! – заметила она гостя, улыбнулась и опять повернулась к мужу. – Так что ты мне расскажешь, Артур?

– М-м, – запнулся мистер Уизли.

Как бы он ни сердился на Фреда с Джорджем, поведать миссис Уизли о происшедшем в его планы не входило. Воцарилось предгрозовое молчание, мистер Уизли смущенно таращился на жену. Сразу за миссис Уизли в кухню вошли две девушки: Гермиона Грэйнджер, подруга Рона и Гарри, и маленькая рыжеволосая младшая сестра Рона, Джинни. Обе радостно улыбнулись Гарри, тот улыбнулся в ответ, и Джинни немедленно стала пунцовой – она была неравнодушна к Гарри с момента его первого появления в «Норе».

– Так что ты хочешь рассказать мне, Артур? – повторила миссис Уизли, переходя на более зловещий тон.

– Да так, знаешь... ничего особенного, Молли, – зачастил мистер Уизли. – Просто Фред и Джордж... Но я уже сам им выговорил...

– Что они натворили в этот раз? – грозно поинтересовалась миссис Уизли. – Это что, опять их «Ужастики умников Уизли»?

– Рон, может, ты покажешь Гарри, где он будет спать? – вмешалась Гермиона, стоя в дверях.

– Он знает где, – отозвался Рон. – В моей комнате. Он там спал в прошлый...

– Мы могли бы все вместе пойти посмотреть, – с нажимом произнесла Гермиона.

– А-а, – наконец сообразил Рон. – Ладно, идем...

– И мы пойдем! – обрадовался Фред.

– Вы останетесь здесь! – рявкнула миссис Уизли.

Гарри и Рон вышли из кухни и следом за Джинни и Гермионой дошли по узкому коридору до шаткой лестницы, зигзагом уходящей на третий этаж. И двинулись друг за дружкой вверх.

– Что это за «Ужастики умников Уизли»? – спросил Гарри.

Рон и Джинни дружно расхохотались, Гермиона, однако, не спешила присоединиться к ним.

– Мама у них в комнате обнаружила кучу бланков-заказов, когда там убирала, – вполголоса заговорил Рон. – И длиннющие списки ценников – шуточные фокусы, волшебные палочки-надувалочки, конфеты с подвохом, всякие другие штуки. Потрясно! А я и не подозревал, что они такие изобретатели.

– У них в комнате вечно что-нибудь взрывается, но никому и в голову не приходило, что они действительно что-то придумывают, – добавила Джинни. – Мы считали, они просто балуются...

– Но только все их штуковины, ну... немного опасны, – продолжал Рон. – И, представь себе, они решили продавать их в Хогвартсе. Хотели заработать немного денег. Мама была вне себя! Сказала, что запрещает им делать эти гадости, сожгла все заказы... В общем, страшно на них разозлилась. Да еще СОВ они, по ее мнению, плохо сдали...

СОВ – это СуперОтменное Волшебство, экзамен, который сдают в Хогвартсе по достижении пятнадцати лет.

– Был грандиозный скандал, – вставила Джинни. – Мама мечтает, чтобы они пошли на службу в Министерство магии, как папа, а Фред с Джорджем заявили, что хотят только одного: открыть магазин волшебных фокусов и трюков.

На площадке третьего этажа отворилась дверь, из нее выглянуло сердитое лицо в роговых очках.

– Привет, Перси, – сказал Гарри.

– Здравствуй, – кивнул ему Перси. – А я все думаю, отчего такой шум. Я здесь работаю, понимаете? Должен закончить в срок служебную записку. Да разве сосредоточишься, когда все утро топочут вверх и вниз по лестнице.

– Мы не топочем! – возмутился Рон. – Мы ходим. Извини, если помешали сверхсекретным разработкам Министерства магии.

– А над чем ты работаешь? – поинтересовался Гарри.

– Доклад для Департамента международного магического сотрудничества, – с важностью проговорил Перси. – Мы хотим стандартизировать толщину котлов. У некоторых – импортного производства – тонковаты стенки, количество протечек за год выросло почти на три процента.

– Твой доклад перевернет мир, – серьезно сказал Рон. – На первой странице «Ежедневного Пророка» – мировая сенсация, борьба с протечками в котлах.

Перси слегка покраснел.

– Можешь насмехаться сколько угодно, Рон, – горячо заговорил он, – но если мы не введем международные стандарты, рынок будет завален некачественной тонкостенной продукцией, представляющей серьезную угрозу...

– Да, да, согласен. – Рон поспешил остановить словоизвержение брата, и компания снова двинулась вверх.

Перси со стуком захлопнул дверь. Всю дорогу до четвертого этажа снизу, из кухни, эхом докатывались довольно громкие возгласы. Похоже, мистер Уизли рассказывал жене о злополучных конфетах.

Комната под самой крышей, где спал Рон, почти не изменилась с тех пор, как Гарри ночевал здесь в последний раз. «Пушки Педдл» – любимая команда Рона – носились на тех же плакатах, развешанных по стенам и потолку, а в аквариуме, где когда-то плавала лягушачья икра, теперь сидела одна здоровенная лягушка. Старой крысы Коросты больше не было, ее место заняла маленькая серая сова – та, что принесла письмо Рона на Тисовую улицу. Она прыгала вверх и вниз в маленькой клетке, отчаянно вереща.

– Замолчи, Сыч! – шикнул на нее Рон, пробираясь между двумя из четырех кроватей, втиснутых в комнату. – С нами будут ночевать Фред и Джордж – их спальню отдали Биллу и Чарли. Перси в свои покои никого не пускает – он, видите ли, должен работать.

– Э-э-э-э... Почему ты называешь свою сову Сычом? – спросил Гарри. – Скорее, она похожа на воробья.

– Глупо получилось, – ответила за брата Джинни. – Это и на самом деле сычик, только карликовый.

– А я для краткости называл его просто Сыч. И теперь он ни на какие другие имена не отзывается. Возомнил себя крупной птицей. Держу его у себя в комнате. Он раздражает Стрелку с Гермесом. Да и мне докучает.

Сычик, вполне довольный жизнью, выписывал пируэты по клетке, пронзительно ухая. Гарри хорошо знал Рона и не принял его слова всерьез. Он помнил: Рон вечно жаловался на старую крысу Коросту, но был совершенно убит, когда подумал, что Живоглот, кот Гермионы, ее съел.

Вспомнив о коте, Гарри повернулся к Гермионе:

– А где Живоглот?

– Наверное, в саду, – сказала она. – Гоняется за гномами, он их раньше никогда не видел.

– Перси, по-моему, доволен работой. – Гарри сел на одну из кроватей, наблюдая, как «Пушки Педдл» влетают и вылетают из плакатов на потолке.

– Доволен? – негодующе фыркнул Рон. – Он бы ночевал на работе, да папа вечером за ним заходит. А на своем начальнике просто помешался. «По словам мистера Крауча...», «Как я сказал мистеру Краучу...», «Мистер Крауч считает...», «Мистер Крауч говорит...». Глядишь, не сегодня завтра объявят о помолвке.

– Как прошло лето, Гарри? Хорошо? – спросила Гермиона. – Получил наши посылки с едой?

– Да, спасибо огромное, – кивнул Гарри. – Ваши торты спасли мне жизнь.

– А есть известия от... – начал было Рон, но осекся, поймав предостерегающий взгляд Гермионы.

Рон хотел спросить о Сириусе, понял Гарри. Рон с Гермионой с риском для жизни спасали его от Министерства магии и волновались о нем не меньше Гарри. Но в присутствии Джинни не стоит говорить о крестном. Ведь здесь, кроме них троих, никто не верил в его невиновность и не знал, как ему удалось бежать.

– Они там, наверное, уже закончили выяснение отношений, – сказала Гермиона, сглаживая возникшую неловкость: Джинни, сгорая от любопытства, переводила взгляд с Рона на Гарри. – Пойдемте вниз, поможем вашей маме накрыть на стол.

– Пойдем, – согласился Рон.

Все четверо вышли из комнаты и вновь спустились на кухню, где застали миссис Уизли одну и в самом скверном расположении духа.

– Ужинать будем в саду, – обратилась она к вошедшим. – У нас просто нет комнаты для одиннадцати человек. Девочки, не могли бы вы захватить тарелки? Билл и Чарли уже носят столы, а вилки и ножи возьмите вы двое, – велела она Рону с Гарри и, будучи не в духе, решительней, чем следовало, махнула волшебной палочкой, отчего картофелины, лежавшие в раковине, повылетали из кожуры с такой энергией, что забарабанили по стенам и потолку. – О господи! – воскликнула она, направив палочку на совок, который тут же выпрыгнул из угла и принялся шнырять по полу, собирая картошку. – Уж эта мне парочка! – гневно пробурчала она, доставая из буфета горшки и кастрюли. – Не знаю, что с ними будет. Честное слово, не знаю! Никаких устремлений, кроме создания всевозможных неприятностей.

Она грохнула на стол объемистую медную кастрюлю и стала помешивать в ней волшебной палочкой, из которой потек сливочный соус.

– И ведь не потому, что у них мозгов нет, – раздраженно продолжала она, ставя кастрюлю на плиту и зажигая огонь следующим взмахом палочки. – Мозги-то у них есть, но они растрачивают их попусту. И если не возьмутся за ум, беды не миновать! Я получила из Хогвартса жалоб на их поведение больше, чем обо всех остальных, вместе взятых. Помяните мое слово, это кончится Комиссией по злоупотреблению магией.