Текст книги "Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 213 страниц) [доступный отрывок для чтения: 48 страниц]

Глава 5. Дементор

Утром Гарри разбудил улыбавшийся беззубой улыбкой Том с чашкой чая. Гарри оделся и подошел к Букле. Сова никак не хотела лезть в клетку. Уговаривал он ее, уговаривал, и тут в комнату влетел Рон, натягивая на ходу рубашку.

– Скорее бы на поезд, – выпалил он. – А то Перси совсем замучил! Слава богу, в Хогвартсе не с ним жить. Опять прицепился! Видите ли, я пролил чай на фото Пенелопы Кристал. Это его подружка, – хмыкнул Рон. – Ты ее знаешь. Спряталась за рамку, потому что у нее на носу теперь пятна от чая…

– Мне надо тебе кое-что сказать, – начал Гарри, но их прервали Фред с Джорджем.

– Тысяча поздравлений, Рон! Тебе опять удалось вывести из себя нашего старосту!

Все вместе спустились завтракать. Мистер Уизли, сдвинув брови, читал первую страницу «Пророка». А миссис Уизли рассказывала Гермионе с Джинни о любовных зельях, которые она варила в юности, и все трое хихикали. Ребята сели за стол.

– Что ты хотел сказать? – спросил у Гарри Рон.

– Позже объясню, – шепнул Гарри, покосившись на вошедшего Перси.

В этой суете Гарри никак не удавалось выкроить минутку для разговора с друзьями. Столько хлопот! Таскали чемоданы по узкой лестнице и ставили к двери, рядом с клетками, где сидели на жердочках Букля и Гермес – ушастая сова Перси, – и плетеной корзиной, откуда неслось громкое фырканье.

– Глотик, не сердись, – ворковала у корзины Гермиона. – В поезде я тебя выпущу.

– Не выпустишь, – зашипел Рон. – Вспомни о бедной Коросте.

Он ткнул себя в грудь. Короста, судя по выпуклости, сидела у него в кармане под мантией.

Мистер Уизли, ожидавший во дворе министерские машины, открыл дверь и просунул голову в ХОЛЛ:

– Приехали. Идем, Гарри.

Мистер Уизли проводил его к первой из двух старых, темно-зеленых машин. За рулем в обеих сидели волшебники, надевшие для маскировки бархатные костюмы изумрудного цвета.

– Садись, Гарри, – произнес мистер Уизли, окинув взглядом переполненную улицу.

Гарри сел на заднее сиденье, вскоре к нему присоединились Гермиона, Рон и, к огорчению последнего, Перси.

По сравнению с путешествием на «Ночном рыцаре» в поездке до Кингс-Кросс не было ничего примечательного. Министерские машины, казалось, не отличались от магловских, и все же Гарри заметил, с какой легкостью они лавировали в пробках Куда там новому автомобилю дяди Вернона! На вокзал прибыли за двадцать минут до отхода поезда. Водители нашли им тележки и погрузили чемоданы. Коснувшись кепок, попрощались с мистером Уизли и уехали, неведомо как проскочив в самое начало длинной очереди перед светофором.

Мистер Уизли всю дорогу до станции шагал рядом с Гарри.

– Пришли, – сказал он, оглянувшись по сторонам. – Разобьемся на пары, а то нас многовато. Мы с Гарри идем первые.

Мистер Уизли направился к барьеру между девятой и десятой платформой, толкая тележку Гарри и не сводя глаз с электрички № 125, прибывшей на девятую платформу. Многозначительно глянув на Гарри, он как бы невзначай наклонился к барьеру. Гарри тоже.

Мгновение – и металлический барьер позади, они на платформе № 9 и 3/4, а вон и «Хогвартс-Экспресс». Алый паровоз пускал клубы дыма, окутывавшего платформу, полную детей и провожавших волшебников.

Позади Гарри появились Перси и Джинни, оба тяжело дышали, видимо, преодолели барьер бегом.

– Пенелопа! – Заметив девушку с длинными кудрями, Перси покраснел, пригладил волосы и зашагал ей навстречу, выпятив грудь, чтобы она непременно увидела сверкающий значок.

Гарри с Джинни не выдержали и, отвернувшись, прыснули.

Вскоре подоспели остальные. Вместе прошли мимо забитых купе, нашли наконец пустое, внесли чемоданы и, поставив Буклю с Живоглотом на багажную полку, вышли проститься с мистером и миссис Уизли.

Миссис Уизли расцеловала своих детей, Гермиону и наконец заключила в объятия Гарри. Она долго его не отпускала, он даже смутился и все-таки был искренне рад, когда она чуть не в десятый раз его чмокнула.

– Береги себя, Гарри, – сказала она, и ему показалось, что глаза у нее повлажнели. Миссис Уизли открыла большую сумку, – Я приготовила всем сандвичи. Это тебе, Гарри. Рон, ты возьми другие, с говядиной… Фред? Где Фред? А это, дорогой, твои…

– Гарри, – шепнул мистер Уизли, – пойди сюда на минутку.

Вдвоем отошли за колонну, оставив всю компанию с миссис Уизли.

– Пока ты еще не уехал, я должен тебе кое-что рассказать, – волнуясь, начал мистер Уизли.

– Не беспокойтесь, мистер Уизли. Я все знаю.

– Знаешь? Откуда?

– Я… ну… я слышал ночью ваш с миссис Уизли разговор. Случайно. – И быстро добавил: – Извините.

– Не самый лучший способ узнать столь важную вещь. – Вид у мистера Уизли был встревоженный.

– Все хорошо, честно. И вы не нарушили данное Фаджу слово, и я уже все знаю.

– Но ты, Гарри, наверное, очень испугался.

– Ни капли. – Гарри не соврал, но видел, что мистер Уизли ему не верит. – Я не строю из себя героя, но ведь Блэк не может быть опаснее Волан-де-Морта.

Услышав это имя, мистер Уизли вздрогнул, но сдержался.

– Гарри, я не сомневаюсь, что ты гораздо сильнее, чем думает Фадж Я рад, что ты не боишься, но…

– Артур! – раздался голос миссис Уизли, провожавшей всех в вагон. – Что ты там делаешь? Поезд вот-вот отойдет!

– Сейчас-сейчас, Молли, – ответил мистер Уизли и торопливо сказал Гарри, понизив голос: – Дай мне слово…

– Что буду пай-мальчиком, из замка ни на шаг? – нахмурился Гарри.

– Не только это. (Таким встревоженным Гарри еще никогда не видел мистера Уизли.) Поклянись, Гарри, что не станешь сам искать Блэка.

– Что? – переспросил Гарри.

Раздался громкий свист. Дежурные по вокзалу обходили поезд и захлопывали двери.

– Обещай мне, Гарри, – скороговоркой произнес мистер Уизли, – что бы ни случилось…

– Зачем мне искать того, кто хочет меня убить, – буркнул Гарри.

– Поклянись, что бы ты ни услышал…

– Быстрее, Артур! – крикнула миссис Уизли. Из паровоза повалил дым, и поезд тронулся.

Гарри кинулся к вагону, Рон открыл ему дверь и протянул руку. Друзья высунулись из окна и махали мистеру и миссис Уизли, пока они не скрылись из виду.

Поезд набрал полный ход. Гарри подозвал Рона с Гермионой и шепнул:

– Мне надо рассказать вам один секрет.

– Иди в купе, – бросил сестре Рон.

– Очень мило, – с обидой сказала Джинни и отошла.

В поисках свободного купе Гарри с Роном и Гермионой пошли по коридору. Удача им улыбнулась в самом конце вагона.

В купе находился всего один пассажир, дремавший возле окна. Троица переступила порог. Странно. «Хогвартс-Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележки с едой, взрослых они раньше не видели.

Незнакомец был одет в поношенную, штопаную-перештопаную мантию. Болезненного вида и изможденный, но совсем еще не старик, светло-каштановые волосы едва тронуты сединой.

Ребята закрыли дверь и сели подальше от окна.

– А это кто такой? – шепнул Рон.

– Профессор Р. Дж. Люпин, – не замедлила с ответом Гермиона.

– Откуда ты знаешь?

– Посмотри на чемодан. – Она показала на полку над головой мужчины.

Маленький потрепанный чемодан был перевязан веревкой, аккуратно связанной из множества маленьких веревочек В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».

– Интересно, что он преподает? – Рон, прищурившись, глядел на его бледный профиль.

– Защиту от темных искусств. Только по ней нет преподавателя.

У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором. Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие.

– А потянет ли он? – засомневался Рон. – Похоже, он и сам под заклятием… Ну, выкладывай, – повернулся он к Гарри.

И Гарри все им поведал, включая предупреждение мистера Уизли. Рон сидел будто громом пораженный, Гермиона прижала руки к губам и, немного погодя, сказала:

– Значит, Сириус Блэк из-за тебя убежал из тюрьмы, Гарри… Ты должен быть очень… очень осторожен. Не ищи себе неприятностей.

– Я их не ищу, – буркнул Гарри. – Это они меня ищут.

– Надеюсь, у Гарри хватит ума не выслеживать этого психа, – сказал все еще не пришедший в себя Рон. – Блэк ведь хочет его убить.

Друзья восприняли известие хуже, чем ожидал Гарри. Испугались, похоже, не на шутку. Во всяком случае, гораздо сильнее, чем он.

– И как это он сбежал? – поежился Рон. – Из Азкабана? При такой-то охране? Ведь он сверхопасный преступник

– Его должны поймать. – Голос Гермионы был тверд. – Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция маглов.

– Что это? – вдруг насторожился Рон. Откуда-то донесся слабый звенящий свист.

Они огляделись.

– Гарри, это у тебя в чемодане. – Рон встал, потянулся к багажной полке и извлек из-под мантии карманный вредноскоп. Он вертелся у него на ладони, как сверкающая юла.

– Вредноскоп? Как интересно! – Гермиона поднялась, чтобы получше рассмотреть.

– Это самый дешевый, – сказал Рон. – По-моему, он плохо работает. Я стал его привязывать к лапе Стрелки, а он как завертится. Это мой подарок Гарри на день рождения. – Может, ты делал в этот момент что-то плохое? – предположила Гермиона.

– Да нет! Хотя, впрочем, нельзя было посылать Стрелку… Ну ты же знаешь, ей эти перелеты уже не под силу. Но как я еще мог отправить Гарри подарок?

Вредноскоп свистел не умолкая.

– Убери его в чемодан, – посоветовал Гарри. – Еще разбудит нашего соседа.

Он покосился на профессора Люпина. Чтобы заглушить вредноскоп, Рон сунул его в особенно ужасную пару старых носков дяди Вернона и захлопнул чемодан.

– Пойдем в Хогсмид и отдадим его починить. – Рон опять сел к друзьям. – Фред с Джорджем сказали, что купили точно такой в лавке «Дэрвиш и Бэнгз». Там продаются всякие волшебные инструменты.

– А что тебе известно про Хогсмид? – оживилась Гермиона. – Я читала, что это единственный населенный пункт во всей Британии, где не живут маглы.

– По-моему, да, – ответил без энтузиазма Рон. – Но я туда рвусь не поэтому. Мечтаю пойти в магазин «Сладкое королевство».

– «Сладкое королевство»? – удивилась Гермиона.

Лицо Рона расплылось в блаженной улыбке.

– Это кондитерская, там столько всяких сладостей! От перечных чертиков дым идет изо рта, а еще шоколадные шары, полные земляничного мусса и сбитых сливок. А сахарные перья! Сидишь на уроке, посасываешь такое перо, а все думают, что ты размышляешь, что писать дальше…

– Но там очень много интересного, – гнула свое Гермиона. – В «Достопримечательностях исторического волшебства» сказано, что мест¬ная гостиница была в тысяча шестьсот двенадцатом году штабом восставших гоблинов, а Визжащая хижина считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии…

– …а увесистые шарики мороженого! Лакомишься ими и паришь над землей, правда не очень высоко, дюймах в пяти, – пропустил мимо ушей Рон все слова Гермионы.

Гермиона посмотрела на Гарри.

– Как это прекрасно! Будем хоть изредка уходить из замка. В Хогсмиде есть что изучать!

– Да, – грустно вздохнул Гарри. – А вернувшись, расскажете мне, что там и как

– А ты? – спросил Рон.

– Я не пойду. Ни Дурсли, ни Фадж не подписали мне разрешение.

Рон ужаснулся.

– Как так? Постой, можно ведь попросить профессора МакГонагалл или еще кого, найдем кому подписать…

Гарри рассмеялся. Профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, очень строга, никогда не нарушит правил.

– А в случае чего, спросим Фреда с Джорджем, они знают все тайные выходы из замка…

– Рон! – возмутилась Гермиона. – Гарри нельзя покидать замок, пока Блэк на воле.

– Вот именно это и скажет МакГонагалл, попроси я ее подписать разрешение, – усмехнулся Гарри.

– Гарри, но с тобой будем мы! – Глаза у Рона сверкнули. – И никакой Блэк не посмеет…

– Рон, не говори глупости, – возразила Гермиона. – Блэк днем, на людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев нас, испугается и оставит Гарри в покое?

Говоря это, она расстегивала ремни на корзине с Живоглотом.

– Не выпускай! – крикнул Рон, но было поздно.

Живоглот легко выпрыгнул из корзины, потянулся и вскочил ему на колени. Внутренний карман у Рона задрожал, и Рон довольно грубо отшвырнул кота:

– Пошел вон!

– Как не стыдно, Рон! – возмутилась Гермиона. Рон не остался бы в долгу, если бы профессор Люпин в эту минуту не зашевелился. Все трое замерли, но профессор повернул голову в другую сторону и, слегка приоткрыв рот, продолжал спать.

«Хогвартс-Экспресс» держал курс на север. Погода за окном помрачнела, небо заложило тучами. Реже появлялись поля и фермы. По коридору туда-сюда стали ходить люди. Живоглот обосновался на незанятом месте, повернув курносую морду к Рону, его желтые глазки буравили заветный карман.

В час дня пухлая волшебница покатила тележку с едой.

– Как по-вашему, надо его разбудить? – Рон с сомнением кивнул на профессора. – Ему не помешало бы поесть.

Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину.

– Профессор! Простите за беспокойство, профессор!

Профессор не шелохнулся.

– Не волнуйтесь, дорогие мои, – сказала волшебница, протягивая Гарри коробку с пирожными. – Проснется и захочет есть – я в первом вагоне, рядом с машинистом…

Она закрыла дверь и удалилась. Рон переполошился.

– Он и вправду спит? – шепотом сказал он. – Уж не помер ли?

– Нет. Нет. Он дышит, – заверила Гермиона, беря протянутое Гарри пирожное.

С попутчиком, конечно, не очень повезло, но была в этом и польза. После полудня зарядил дождь, за окном проплывали расплывчатые очертания холмов, и ребят стало клонить ко сну. В коридоре послышались шаги, у двери шаги смолкли, и сон как рукой сняло. В дверях появилась троица заклятых врагов – Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл.

Драко Малфой и Гарри враждуют с самой первой поездки в Хогвартс. Лицо у Малфоя бледное, заостренное и с вечной ухмылочкой. Учится он в Слизерине. Гарри и Драко в своих командах ловцы. Мощные, мускулистые Крэбб и Гойл – что-то вроде малфоевской свиты. Крэбб повыше, со стрижкой под горшок и очень толстой шеей. У Гойла жесткие, короткие волосы и длинные, как у гориллы, руки.

– Кого я вижу, – по обыкновению лениво протянул Малфой, шире открыв дверь. – Малявка и Лис!

Крэбб и Гойл дружно заржали.

– Слышал, твой отец в кои-то веки разжился кучей золота, – начал Малфой. – А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла?

Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул.

– А это кто такой? – попятился Драко.

– Новый учитель. – Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь. – Что ты сказал, Малфой?

Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед носом учителя? Нашли дурака.

– Идем, – бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси.

Гарри с Роном вернулись на место. Рон в бешенстве сжимал кулаки.

– Я больше не намерен терпеть Малфоя! Еще слово о моей семье, и его поганая башка…

Рон сделал в воздухе яростный выпад.

– Рон, пожалуйста, тише, – прошептала Гермиона, кинув взор на профессора Люпина.

Но профессор спал как ни в чем не бывало.

Дождь усилился, а «Хогвартс-Экспресс» мчал все дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину все нипочем – спит себе и спит.

– Скоро должны приехать. – Рон пытался что-то разглядеть в темном окне.

Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход.

– Прекрасно! – Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. – Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.

Гермиона посмотрела на часы.

– Но нам еще далеко ехать, – заметила она.

– А чего же мы останавливаемся?

Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.

Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные.

Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.

– В чем дело? – раздался позади голос Рона.

– Ой! – вскрикнула Гермиона. – Рон, это моя нога!

Гарри добрался до своего сиденья.

– Может, авария?

– Не знаю…

Что-то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.

– Там что-то движется, – сказал Рон. – По-моему, к нам спешат люди.

Дверь открылась, и кто-то стал Гарри на ногу.

– Простите! Вы не знаете, что случилось?

– Привет, Невилл! – Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.

– Гарри? Это ты? Что случилось?!

– Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение – Невилл сел на Живоглота.

– Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, – послышался голос Гермионы.

Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:

– Кто это?

– А это кто?

– Джинни?

– Гермиона?

– Что ты делаешь?

– Ищу Рона.

– Иди садись.

– Не сюда! – предупредил Гарри. – Здесь я.

– Ой! – крикнул Невилл.

– Тихо! – вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали.

Слабый треск – и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.

– Оставайтесь на месте. – Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась.

Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.

Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи.

То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.

Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.

Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался.

Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман…

– Гарри! Гарри! Ты в порядке? Кто-то шлепал его по лицу.

– Что… что?

Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот.

Рон и Гермиона уложили его на сиденье.

– Ну, как ты? – забеспокоился Рон.

– Ничего. – Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. – Что это было? Где тот… ну который выл?

– Никто не выл. – Рон недоумевающе покачал головой.

Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные-бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.

– Но я слышал вой.

Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.

– Держи, – протянул он Гарри самый большой кусок. – Съешь и станет полегче.

Гарри взял, но есть не хотелось.

– Вы не знаете, кто это был? – спросил он Люпина.

– Дементор. – Люпин раздавал шоколад всем остальным. – Один из дементоров Азкабана.

Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.

– Ешь, – повторил он. – Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.

Люпин скрылся в коридоре.

– Гарри, ты и вправду в порядке? – Гермиона тревожно смотрела на друга.

– Я так и не понял, что произошло. – Гарри вытер пот со лба.

– Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица-то я его не видела), и ты, ты…

– Наверное, это был обморок – Рон никак не мог успокоиться. – Ты вдруг обмер, упал и забился…

– А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, – продолжила Гермиона, – и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что-то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез.

– Ужас какой! – пропищал Невилл не своим голосом. – Когда это вошло сюда, почувствовали холод?

– Мне показалось, он явился с того света. – Рона передернуло. – Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.

Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее.

– Но вы же не попадали с сидений, – неловко пробормотал Гарри.

– Нет, – подтвердил Рон и опять беспокойно глянул на него.

Джинни колотила дрожь…

Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает… Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд-то какой!

Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.

– Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый. Гарри откусил кусочек. Удивительно, но пожилам заструилось тепло.

– Через десять минут будем в Хогвартсе, – произнес учитель. – Ну что, Гарри, полегче стало?

– Да. – Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?

О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела.

– Первокурсники, сюда! – громыхнул зна¬комый голос.

Гарри, Рон и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.

– Здорово, неразлучная троица! – Хагрид возвышался над головами.

Друзья рванули к нему, но их тут же оттеснила толпа. Гарри, Рону и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни – и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади-невидимки. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах.

В карете попахивало навозом и соломой. После шоколада Гарри чувствовал себя лучше, но слабость еще не отпустила. Рон и Гермиона сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на него, опасаясь повторения припадка.

Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Гарри ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока во¬рота не остались позади, не открывал глаз. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и Рон с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом.

– Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? – протянул ему в ухо довольный голос.

Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали.

– Уйди, Малфой, – процедил Рон.

– А ты, Уизли? – крикнул Малфой. – Небось тоже испугался старины дементора?

– Что тут за шум? – мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.

Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:

– Никакого шума… э-э… профессор, – и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.

Гермиона толкнула Рона в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница.

Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок.

– Поттер! Грэйнджер! Подойдите ко мне! – раздался чей-то голос.

Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный тяжелых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как-то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.

– Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, – сказала она. – А вы, Уизли, идите в зал.

Рон посмотрел всем троим вслед и поспешил к праздничному столу. Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом.

– Профессор Люпин послал с совой сообщение, – начала она, – что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде.

Гарри не успел ответить, в дверь кто-то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри, врач из больничного крыла.

Гарри покраснел. Упасть в обморок само по себе плохо, а тут еще все с тобой нянчатся, как будто бог весть что случилось.

– Со мной все в порядке.

– А-а, это ты! – Мадам Помфри не обратила внимания на его слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. – Тебе опять угрожала опасность?

– Это был дементор, Поппи, – пояснила МакГонагалл.

Они, нахмурившись, переглянулись.

– Выставили дементоров вокруг школы, – недовольно закудахтала мадам Помфри, откинув Гарри волосы и коснувшись лба. – Одним обмо¬роком дело не кончится. Да он весь мокрый! Такая страсть, а проку от них чуть. Да если еще учесть, какое действие они оказывают на людей хрупкого здоровья…

– У меня здоровье не хрупкое! – вспыхнул Гарри.

– Конечно нет, – рассеянно произнесла мадам Помфри, щупая у него пульс.

– Что вы сейчас ему рекомендуете? – Голос профессора МакГонагалл был тверд. – Постельный режим? Может быть, вечером отправить в больничный отсек?

– Я здоров! – подскочил Гарри. Можно пред¬ставить, что скажет Малфой, попади он в больницу!

– Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, – молвила мадам Помфри, проверяя его глаза.

– Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил еще в поезде.

– Правда? – обрадовалась мадам Помфри. – Ну наконец-то появился преподаватель защиты от темных искусств, который знает свое дело.

– Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – строго спросила профессор МакГонагалл.

– Уверен.

– Отлично. А теперь, будьте так любезны, подождите нас в коридоре. Мне надо сказать несколько слов мисс Грэйнджер о ее расписании, после чего все вместе пойдем на праздник.

Гарри и мадам Помфри вышли в коридор, и та, что-то бурча себе под нос, удалилась в больничный отсек Вскоре появилась сияющая Гермиона в сопровождении МакГонагалл, и все трое отправились в Большой зал.

Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку.

– Распределение уже кончилось, – заметила Гермиона.

Новых учеников в Хогвартсе распределяла по факультетам Волшебная шляпа. Ее надевали на голову очередному новичку, и она выкрикивала название факультета, по ее мнению, наиболее для него подходящего (Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин). Профессор МакГонагалл поспешила к своему месту за преподавательским столом. Гарри и Гермиона – в противоположную сторону к гриффиндорскому. Они шли тихо, стараясь не привлекать к себе внимание. И все-таки многие провожали Гарри любопытным взглядом, а некоторые даже показывали на него пальцем. Неужели история с обмороком так быстро разнеслась по Хогвартсу?

Сели рядом с Роном, занявшим для них места.

– Зачем вас вызывали? – спросил он Гарри. Гарри зашептал ему, но тут на ноги поднялся директор школы.

Хотя профессор Дамблдор был очень стар, энергия била в нем ключом. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки-половинки и необычайно длинный крючковатый нос. О нем часто говорили, что он самый великий волшебник, но Гарри особенно его уважал не за это. Дамблдор у всех вызывал доверие. И, увидев, какими сияющими глазами он смотрит на учеников, Гарри впервые, после того как столкнулся в купе с дементором, ощутил настоящее спокойствие.

– Приветствую всех! – сказал директор школы. – Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. – Дамблдор кашлянул и продолжал: – Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана – дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе».

Дамблдор секунду-другую молчал. А Гарри вспомнились слова мистера Уизли, что Дамблдор не очень-то рад такой охране.

– Они будут стоять у всех выходов с территории школы, – продолжал директор. – И пока они здесь, – запомните хорошенько! – никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. – Последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри с Роном переглянулись. – Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.

Перси, сидевший недалеко от Гарри, снова выпятил грудь и горделиво огляделся. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих – никто не шелохнулся, не произнес ни слова.

– Закончу на более приятной ноте, – продолжил он. – Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.

Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с про¬фессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.

– Посмотри на Снегга, – шепнул на ухо Гар¬ри Рон.

Профессор Снегг, специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снегг давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но даже Гарри, ненавидевший Снегга, был поражен тем, как ис¬казилось его худое, землистого цвета лицо. В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Гарри хорошо знал это его выражение. Оно появлялось в лице Снегга всякий раз, как он смотрел на Гарри.