Текст книги "Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 213 страниц) [доступный отрывок для чтения: 48 страниц]

– Успокойся, мой дорогой мальчик, ты немного отстал от времени. – Голос Дамблдора был приветлив и спокоен. – Камень не у Квиррелла.

– Но тогда у кого? – Гарри раздирало беспокойство. – Сэр, я…

– Гарри, пожалуйста, тихо, – попросил Дамблдор– Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.

Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для Гарри скупил по меньшей мере полмагазина.

– Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, – пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри. – То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом – это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.

– Я давно здесь? – перебил его Гарри. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.

– Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грэйнджер будут весьма счастливы, что ты наконец пришел в себя. Они были крайне обеспокоены твоим состоянием.

– Но, сэр, а как же камень…

– Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального. – Улыбка сползла с лица Дамблдора. – Что ж, поговорим о камне. Профессору Квирреллу не удалось отобрать его у тебя. Я появился как раз вовремя, чтобы помешать ему это сделать. Хотя должен признать, что ты и без меня неплохо справлялся.

– Вы были там?! – воскликнул Гарри. – Вы получили сову, которую послала Гермиона?

– Должно быть, мы разминулись в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я прибыл вовремя и успел стащить с тебя Квиррелла…

– Значит, это были вы, – произнес Гарри, вспомнив последнее, что он слышал перед тем, как потерять сознание. Значит, ему ничего не почудилось. – Это были вы…

– Я боялся, что опоздал, – признался Дамблдор. – Да, вы чуть не опоздали, – согласился Гарри. – Я еще немного, и он бы вырвал у меня камень…

– Я боялся не за камень, – мягко поправил его Дамблдор, – а за тебя. Схватка отняла у тебя все силы, и ты едва не погиб. В какой-то момент я даже подумал, что это произошло. А что касается камня, то он был уничтожен.

– Уничтожен? – недоверчиво переспросил Гарри. – Но ваш друг, Николас Фламель…

– О, так ты знаешь о Николасе? – судя по голосу Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. – Ты все разузнал, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.

– Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? – продолжал недоумевать Гарри.

– У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок А затем – да, затем они умрут.

Дамблдор улыбнулся, видя непонимание на лице Гарри.

– Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть-это очередное приключение. К тому же камень – не такая уж прекрасная вещь. Представь себе – он может дать столько денег и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой человек. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.

Воцарилась тишина. Гарри лежал, глядя в потолок и не зная, что сказать. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.

– Сэр! – наконец окликнул его Гарри. – Я тут подумал… Сэр… даже если камень уничтожен, Волан…

Я хотел сказать, Вы-Знаете-Кто…

– Называй его Волан-де-Мортом, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.

– Да, сэр. – Гарри поспешно кивнул, ему не терпелось услышать ответ. – Я хотел спросить: ведь теперь Волан-де-Морт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?

– Нет, Гарри, – согласился Дамблдор. – Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться… Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать – ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.

Гарри попробовал кивнуть и поморщился от боли.

– Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы мне расскажете, – тихо, но настойчиво произнес он. – Я бы хотел знать всю правду…

– Правду… – вздохнул Дамблдор. – Правда – это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы – если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.

– Хорошо. – Гарри прикрыл глаза. – Волан-де-Морт сказал, что убил мою мать просто потому, что она пыталась не дать ему убить меня. Но я не могу понять, зачем ему вообще понадобилось убивать меня?

На сей раз Дамблдор вздохнул куда глубже.

– Увы, Гарри, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь… а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше… Я понимаю – наверное, это звучит неприятно. Тогда когда ты будешь готов, ты все узнаешь.

Гарри понял, что настаивать бесполезно.

– А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?

– Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, – это любовь. Он не мог осознать, что любовь – такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать – оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим… Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.

Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. А Гарри, улучив момент, тайком вытер навернувшиеся на глаза слезы.

– А мантия-невидимка, – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – Вы знаете, кто мне ее прислал?. – Когда-то твой отец оставил ее мне. А я подумал, что, возможно, она тебе понравится. – Глаза Дамблдора засияли. – Полезная вещь… Твой отец в основном использовал ее для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды. Это было, когда он учился в Хогвартсе.

– И еще кое-что, – никак не мог успокоиться Гарри.

– Давай, – приободрил его Дамблдор, словно почувствовав, что Гарри боится его разозлить.

– Квиррелл сказал, что Снегг…

– Профессор Снегг, Гарри, – поправил его Дамблдор.

– Да, верно, Квиррелл сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?

– Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, – признал Дамблдор после секундного раздумья. – Примерно как ты и мистер Малфой. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снегг так и не смог ему простить.

– Что? – выдохнул Гарри.

– Он спас ему жизнь.

– Что?

Гарри не верил своим ушам.

– Да-а-а… – мечтательно протянул Дамблдор. – Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снегг не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом… Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. Профессор Снегг верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем…

Гарри попытался понять услышанное, но у него сразу разболелась голова.

– И, сэр, – осмелился он. – Еще один вопрос…

– Всего один? – улыбнулся Дамблдор.

– Как мне удалось достать камень из зеркала?

– А! – воскликнул Дамблдор. – Я рад, что ты задал этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень – найти, а не использовать, – сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не боле того. Иногда мой мозг удивляет меня самого… А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь?

Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся.

– Не повезло! – выдавил он. – Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, ты не находишь?

* * *

Мадам Помфри, хозяйка больничного крыла, была очень приятной, но весьма строгой женщиной.

– Ну пожалуйста, всего на пять минут, – умоляющим тоном произнес Гарри.

– Это исключено.

– Но ведь вы пустили ко мне профессора Дамблдора…

– Разумеется, но это совсем другое дело, ведь профессор Дамблдор – директор школы. А сейчас тебе нужен отдых.

– Я и так отдыхаю, правда, – не сдавался Гарри. – Я ведь лежу и все такое…

– О, ну хорошо! – смилостивилась мадам Помфри. – Но ровно пять минут.

Она открыла дверь, впуская в палату Рона и Гермиону.

– Гарри! – завопила Гермиона, кидаясь к нему. Гарри показалось, что сейчас она снова заключит его в объятия, и обрадовался, когда она этого не сделала. Голова его по-прежнему раскалывалась, и от объятий ему стало бы только хуже.

– О, Гарри, мы были уверены, что ты… – Гермиона осеклась, не произнося слово «умрешь». – Дамблдор был так обеспокоен…

– Вся школа говорит о том, что случилось, – сообщил Рон. – А что там произошло на самом деле?

Это был один из тех редких случаев, когда правда оказывается куда более странной и волнующей, чем самые нелепые слухи. Гарри рассказал им все – про Квиррелла и зеркало, про Волан-де-Морта и камень. Рон и Гермиона были очень хорошими слушателями. Они изумленно открывали рты как раз тогда, когда Гарри от них этого ждал. А когда он рассказал им о том, что пряталось под тюрбаном Квиррелла, Гермиона громко вскрикнула.

– Значит, камня больше нет? – спросил Рон, когда Гарри замолк – Значит, Фламель умрет?

– Я тоже задал этот вопрос, – кивнул Гарри. – А Дамблдор сказал… сейчас вспомню… Он сказал, что для высокоорганизованного разума смерть – это очередное приключение.

– Я всегда говорил, что он сумасшедший, – с обожанием в голосе откликнулся Рон. Дамблдор был его кумиром. Рон готов был восхищаться всем, что связано с профессором, даже крайней степенью его сумасшествия.

– А с вами что было после того, как мы расстались? – в свою очередь поинтересовался Гарри.

– Ну, я вернулась назад, привела в порядок Рона – это оказалось непросто. – Гермиона закатила глаза. – А потом мы поспешили туда, где спят совы. Но на выходе из школы столкнулись с Дамблдором. Он уже все знал, представляешь? Он просто спросил: – Гарри пошел за ним, да? – и полетел на третий этаж, к люку.

– Ты думаешь, он специально так все подстроил? Может, он хотел, чтобы именно ты это сделал? – задумчиво спросил Рон. – Раз это он прислал тебе мантию-невидимку и все такое…

– Ну, знаете! – взорвалась Гермиона. – Если это он… Я хочу сказать, это ужасно, ведь тебя могли убить…

– Да нет, все было правильно, – после паузы ответил Гарри. – Он странный человек Дамблдор. Я думаю, что он просто хотел дать мне шанс. И что он, в общем, знает обо всем, что здесь происходит. Так что Дамблдор был в курсе того, что мы задумали. Однако вместо того чтобы остановить нас, он меня кое-чему научил, подготовил меня к тому, что должно было случиться. Не думаю, что я случайно нашел зеркало Еиналеж, – это он подталкивал меня к тому, чтобы я его нашел, и сам объяснил мне, как оно действует. Мне даже кажется, это он решал, есть ли у меня право встретиться один на один с Волан-де-Мортом. И я доказал, что готов к этому…

– Нет, Дамблдор действительно псих! – гордо воскликнул Рон. – Слушай, Гарри, тебе тут не следует залеживаться – завтра будет банкет по случаю окончания учебного года. Конечно, особенно праздновать нам нечего – разумеется, соревнование между факультетами выиграл Слизерин, да и в квиддиче мы не преуспели. В последней игре, которую ты пропустил, нас начисто разнесли ребята из Когтеврана – как паровым катком раскатали. Но еда на банкете будет вкусной, это я тебе обещаю…

В этот момент в комнату ворвалась мадам Помфри.

– Вы уже пятнадцать минут тут сидите, – строго заявила она. – А теперь – марш отсюда!

Той ночью Гарри не снились кошмары, поэтому утром он почувствовал себя значительно лучше.

– Я хотел бы пойти на банкет, – сказал он мадам Помфри, когда та раскладывала на столике рядом с кроватью Гарри его сладости, которые уже с трудом там помещались. – Я могу пойти, правда?

– Профессор Дамблдор говорит, что я должна вас отпустить. – Судя по тону, мадам Помфри не одобряла решение Дамблдора. Похоже, она считала, что банкеты очень опасны для здоровья, и потому просьба Дамблдора неразумна. – Да, к вам пришел еще один посетитель.

– О, прекрасно! – воскликнул Гарри. – Кто это? В ту же секунду, словно услышав слова Гарри, в дверь протиснулся Хагрид. Оказываясь в помещении, великан всегда казался непозволительно большим. Он кое-как примостился рядом с Гарри, покосился на него и вдруг разрыдался.

– Это… все… моя… чертова… вина! – выдавил он сквозь слезы, закрывая лицо руками. – Это ж я сказал этому чудовищу, как Пушка усыпить! Я сам! Ты же умереть мог! И все из-за какого-то яйца драконьего! В жизни больше пить не буду! Меня вообще надо гнать отсюда и к маглам, чтоб я с ними жил!

Гарри был потрясен видом плачущего великана. Хагрид в буквальном смысле сотрясался от рыданий, а по его лицу катились огромные слезы, скрываясь в густой бороде.

– Хагрид, успокойся, он бы все равно узнал, – произнес Гарри, пытаясь утешить Хагрида. – Ведь мы же говорим о Волан-де-Морте. Даже не выведай он все у тебя, он бы нашел другой способ выяснить, как нейтрализовать Пушка.

– Но тебя ж убить могли! – простонал Хагрид. – И это… Гарри… не произноси ты его имя, ради всего святого!

– ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! – во весь голос прокричал Гарри. Хагрид был так поражен, что даже перестал плакать. – Я встречался с ним, я видел его лицо, и потому я буду называть его по имени. И хватит плакать, Хагрид, выше нос. Мы спасли камень. Теперь камня больше нет, и он не сможет его использовать. Ты лучше съешь шоколадку, у меня их тут сотни…

Хагрид шмыгнул носом и вытер его рукавом.

– Ты мне тут напомнил кое о чем… э-э… подарок у меня для тебя есть.

– Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? – обеспокоенно спросил Гарри.

И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной.

– Не. – Великан мотнул головой. – Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я все сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он… Короче, вот, держи…

То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплете. Гарри с интересом раскрыл ее. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.

– Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили… да и после нее тоже, – пояснил Хагрид. – Чтоб фотографий прислали, потому как нет у тебя ни одной… Ну что, нравится тебе?

Гарри не смог ничего ответить, но Хагрид понял его и без слов.

Гарри пришел на банкет, когда зал уже был полон. Он хотел сначала зайти в Общую гостиную Гриффиндора, чтобы прийти на банкет вместе со всеми. Но мадам Помфри сломала его планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому когда Гарри вошел в Большой зал, все факультеты уже были там.

Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея.

Стоило Гарри войти в дверь, как в зале наступила полная тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Гарри, не поднимая головы, быстро подошел к своему столу и сел между Роном и Гермионой. Он пытался делать вид что не замечает направленных на него взглядов всех собравшихся. Многие даже встали со своих мест, чтобы получше его видеть.

К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.

– Итак, еще один год позади! – радостно воскликнул Дамблдор. – Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.

– А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор – триста двенадцать очков. Третье – Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран – четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин – четыреста семьдесят два очка.

Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри видел, как Малфой победно стучит по столу золотым кубком. И тут же отвел глаза: ему не понравилось это зрелище.

– Да, да, вы прекрасно потрудились, – произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. – Однако мы не учли последних событий…

Зал затих. За столом Малфоя улыбались уже не так радостно.

Дамблдор громко хмыкнул.

– Итак, – продолжил он. – В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…

Дамблдор задумался – или сделал вид, что задумался.

– Начнем с мистера Рональда Уизли…

Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.

– …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. Гарри отчетливо слышал, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает:

– Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!

Наконец снова наступила тишина.

– Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, – произнес Дамблдор. – За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Гермиона закрыла лицо руками. Гарри не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое – за одну минуту факультет заработал сто очков.

– И наконец, мистер Гарри Поттер, – объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. – За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.

Поднявшийся шум оглушил Гарри. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Гарри еще одно очко…

Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать.

– Храбрость бывает разной. – Дамблдор по-прежнему улыбался. – Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.

Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, – настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Гарри, Рон и Гермиона вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принес факультету ни одного очка.

Гарри, продолжая аплодировать, ткнул Рона под ребра и кивком указал на Малфоя. Вид у него был такой обескураженный и испуганный, словно Гермиона наложила на него заклятие, полностью парализовавшее его тело.

– Таким образом, – громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. – Таким образом, нам надо сменить декорации.

Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелено-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо нее появился гигантский лев Гриффиндора. Снегг протянул руку профессору МакГонагалл и начал трясти ее с вымученной улыбкой. Гарри на мгновение встретился с ним взглядом и сразу почувствовал, что отношение к нему Снегга ни на йоту не изменилось. Но сейчас Гарри это не беспокоило. Главным было то, что в следующем учебном году он будет чувствовать себя куда лучше, чем в конце этого. Он будет чувствовать себя так же хорошо, как чувствовал, пока не подвел своих друзей.

Это был лучший вечер в жизни Гарри. Он был Даже лучше, чем те вечера, когда он выигрывал в квиддич, встречал Рождество и сражался с горным троллем. И он знал, что этот вечер он никогда не забудет. Никогда в жизни.

У Гарри как-то вылетело из головы, что впереди его ждало объявление результатов экзаменов. Но оказалось, что ему и не стоило беспокоиться. К его огромному удивлению, они с Роном получили хорошие отметки – ну а Гермиона, разумеется, стала лучшей ученицей. Даже Невилл умудрился кое-как сдать экзамены: его хорошая оценка за травологию компенсировала невероятно плохую оценку за зельеварение.

Гарри с Роном надеялись, что Гойл – который был настолько же туп, насколько и злобен – будет отчислен. Но и он каким-то образом умудрился сдать экзамены. Это было обидно, но, как справедливо заметил Рон, нельзя получить сразу все.

Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы, а жабу Невилла поймали в тот момент, когда она пыталась улизнуть сквозь дырку в стене туалета. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.

– А я-то надеялся, что они хоть раз забудут раздать нам эти бумажки, – грустно заметил Фред Уизли.

Хагрид проводил их к берегу озера и переправ вил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо го родов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс».

Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, маглы бы точно переполошились.

– Ты должен приехать и пожить у нас этим летом, – сказал Рон, пока они стояли в очереди. – И ты, Гермиона, тоже. Я пошлю вам сову.

– Спасибо, – с благодарностью откликнулся Гарри. – Рад, что этим летом меня ждет что-то приятное.

Они возвращались в мир маглов в ужасной суматохе и толчее.

– Пока, Гарри! – раздалось несколько голосов.

– До встречи, Поттер! – прокричали еще несколько человек.

– Ты по-прежнему знаменит и популярен, – ухмыльнулся Рон.

– Но не там, куда я еду, это точно, – заверил его Гарри.

Он, Рон и Гермиона вместе прошли через стену.

– Вот он, мам, смотри!

Это был голос Джинни Уизли, младшей сестры Рона, но показывала она вовсе не на брата.

– Гарри Поттер! – пропищала Джинни. – Смотри, мам! Я его вижу.

– Потише, Джинни, – одернула ее мать. – Не надо показывать пальцем, это некрасиво.

Миссис Уизли улыбнулась им.

– Нелегкий выдался год?

– В общем, да, – признался Гарри. – Большое вам спасибо за свитер и сладости, миссис Уизли.

– О, не стоит благодарности, мой дорогой, – откликнулась она.

– Ну, ты готов?

Голос принадлежал дяде Вернону – такому же усатому как год назад, такому же багроволицему с такой же яростью взирающему на племянника. Дядя был явно возмущен его наглостью. Подумать только – стоять среди обычных людей с огромной совой в клетке! За дядей виднелись тетя Петунья и Дадли, с ужасом глядевший на двоюродного брата.

– Вы, должно быть, родственники Гарри! – воскликнула миссис Уизли.

– В каком-то смысле, – прорычал дядя Вернон. – Поторопись, мальчик, я не собираюсь ждать тебя целый день.

Дядя Вернон отошел в сторону, а Гарри повернулся к Рону и Гермионе.

– До встречи, – улыбнулся он.

– Надеюсь, что у тебя… что у тебя будут веселые каникулы… – неуверенно выдавила Гермиона, явно пораженная нелюбезностью дяди Вернона.

– О, не сомневайтесь! – воскликнул Гарри. Рон и Гермиона с удивлением заметили, что он широко ухмыляется: «Мои родственники ведь не знают, что на каникулах нам запрещено прибегать к волшебству. А значит, этим летом я хорошенько повеселюсь с Дадли…»