Текст книги "Князь вампиров"

Автор книги: Джинн Калогридис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Увидев облатку, Влад сжался. Его скрючило, словно сила, исходящая от талисмана Арминия, жгла ему кожу. И вдруг я заметил, насколько изменилась аура Влада. Она потускнела и скрючилась так же, как он.

Похоже, для Влада это тоже стало открытием. Он растерялся, не веря в случившееся, и тут же лицо его перекосилось от неистового гнева, а в зеленых глазах вспыхнуло алое пламя. Вампир понял, что произошло, но еще продолжал надеяться на чудесное возвращение утраченного могущества. Я не знал, но догадывался: он явился к Харкерам полный силы, которую у него украли, виртуозно выбрав момент. И случилось это только что.

Джонатан как ни в чем не бывало продолжал храпеть. Я вклинился между Харкерами и вампиром и стал надвигаться на Влада. И куда только девалось его чувство неуязвимости! Вампир превратился в облако черного тумана, проскользнул мимо моих спутников и скрылся за дверью. Уйти через окно он не мог, ибо путь преграждало распятие.

Едва Влад исчез, мадам Мина с хрипом глотнула воздух и закричала так пронзительно, что ее слышали, наверное, даже на небесах.

Трудно описать словами безумие последующих минут. Харкер наконец-то проснулся. Увидев жену с окровавленным лицом и красные пятна на ее ночной рубашке и догадавшись, что произошло, он схватил кукри – кривой индийский нож – и порывался броситься в погоню за вампиром. Мы едва его удержали. Наша храбрая мадам Мина совсем пала духом, причем ее не столько пугала собственная судьба, сколько то, что она может стать орудием зла, используемым против дорогих ей людей. Упиваясь своим всемогуществом, Влад в процессе ритуала жестоко терзал мадам Мину, действуя словами, как орудиями пыток в своем трансильванском замке. Он утверждал, что теперь она целиком находится в его власти и вскоре станет вампиршей. Влад уготовил мадам Мине участь своей наложницы и помощницы, которая расправится со всеми нами, включая и собственного мужа.

Я, как мог, старался утешить мадам Мину и просил ее рассказать все до мельчайших подробностей. Тем временем Джон зажег лампу. Мне очень хотелось осмотреть шею мадам Мины, чтобы определить, кусал ли ее вампир, а следовательно, сумел ли он довести до конца кровавый ритуал. Но бедная женщина лежала к нам спиной, уткнувшись в грудь Джонатана, и длинные волосы закрывали ее лицо и шею.

Постепенно мадам Мина успокоилась и смогла говорить. К ней вернулось прежнее хладнокровие. Наверное, если бы она рассказывала сбивчиво, с истерическими всхлипываниями и потоками слез, мне было бы легче. Но мадам Мина не пролила ни слезинки, и даже ее голос дрогнул всего два или три раза. Все самое худшее, чего я так боялся, случилось. Вампир ее укусил, а затем заставил проглотить свою кровь. Ритуал свершился полностью... Наши попытки защитить мадам Мину кончились тем, что мы ее потеряли. Теперь через нее Влад сможет следить за нами и проникать во все наши замыслы.

Слава богу, Дракула стал слабее. Но мы должны, обязаны уничтожить его, прежде чем мадам Мина окажется в его когтях.

А если Влад стал слабее, это означает лишь одно: кто-то украл у него манускрипт (такая мысль пришла к нам с Джоном независимо друг от друга). Только кто?

Когда мадам Мина закончила свое кошмарное повествование, за окном уже рассвело. Мы решили собраться минут через сорок в столовой и за завтраком обсудить, как действовать дальше.

Разумеется, мы с Джоном сразу же пошли в палату Ренфилда. Он был мертв. Я не знаю причин душевной болезни этого человека, но, пытаясь спасти мадам Мину, он умер, как настоящий герой. Я навсегда сохраню память о нем. Я взял распятие, снятое с окна палаты Ренфилда, и вложил его в холодную руку покойного, мысленно произнеся молитву за усопших.

Наше собрание было недолгим, и выработанный план все приняли без возражений. Мы знали, что Влад купил четыре дома, и знали, сколько ящиков с трансильванской землей в каждом из них. Итак, в Карфаксе находилось двадцать девять ящиков, в Майл-Энде и Бермондси – по шесть, на Пиккадилли – девять. Входные двери всех домов мы решили запечатать священными облатками. Я надеюсь на победу, но даже если мы уничтожим Влада, дальше нам придется сражаться с новым врагом, еще более могущественным и безжалостным.

Глава 16

ДНЕВНИК АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

3 октября, вечером

Продолжаю описание событий сегодняшнего дня... В половине седьмого утра мы собрались на завтрак. День предстоял хлопотный (это еще мягко сказано), и все понимали необходимость как следует подкрепиться. Завтракали овсяными лепешками, сосисками и чаем. Душевное состояние каждого из нас оставляло желать лучшего, однако мы старались держаться так, словно ничего не произошло и мы просто обсуждаем предстоящую увеселительную поездку в Лондон. Мина улыбалась и непринужденно болтала. Квинси рассказывал техасские анекдоты и даже сумел ее рассмешить. Я, как добропорядочный голландец, вместо чая попросил кофе и попивал его маленькими глотками, улыбаясь незатейливым шуткам американца. В этом спектакле самая трудная роль досталась Джонатану. Стоило ему взглянуть на улыбающуюся жену, как в его глазах тут же появлялись слезы. Он поспешно отворачивался, чтобы только она не заметила его состояния и не пала духом.

В разгар нашего завтрака кто-то позвонил в дверь. Через несколько минут в столовую вошел швейцар и, наклонившись ко мне, сообщил:

– Доктор Ван Хельсинг, какая-то леди желает говорить с вами.

Мы с Джоном (он сидел рядом) насторожились и мрачно переглянулись. Кто и каким образом мог узнать о моем местопребывании? Я встал, рукой, которая лежала в кармане, инстинктивно сжал серебряное распятие. Неужели новый трюк Влада?.. Или это фрау Келер, приехавшая лично сообщить мне о кончине мамы?

Джон тоже поднялся, и мы, стараясь не тревожить остальных, вышли из столовой, где мадам Мина добросовестно смеялась над очередной шуткой Квинси.

В вестибюле Джон опередил меня и пошел рядом с швейцаром.

– Они ждут на крыльце, сэр, – говорил ему швейцар. – Вы же сами не велели никого пускать без вашего разрешения.

Джон слегка приоткрыл входную дверь. Посетительница отодвинулась. Джон наполовину загораживал собой дверь, и лица женщины я не видел. Зато по движению головы Джона я понял, что посетительница не одна, поодаль стоял кто-то еще. Я сразу вспомнил, как швейцар произнес "они". Посетители были явно не знакомы Джону, и он, не торопясь открывать дверь, довольно сухо произнес:

– Моя фамилия Сьюард. Чем могу служить?

Зазвучал женский голос... Мне показалось, что когда-то я его уже слышал. Она говорила на безупречном английском, но с легким иностранным акцентом (возможно, славянским).

– Прежде всего позвольте вам сказать, доктор Сьюард, что вы даже не представляете, как я рада вас видеть. Я очень много слышала о вас... из разных источников.

Джон удивленно вскинул голову. Не знаю, приходилось ли ему выслушивать подобные комплименты, но этот вызвал у него очевидное недоумение.

Но голос? Где я мог его слышать? Он был невероятно знакомым, только несколько изменившимся, что и не давало мне вспомнить.

– Я хочу поговорить с Абрахамом Ван Хельсингом, и как можно быстрее. Передайте ему, что я располагаю сведениями, способными помочь в его поисках.

Таиться дальше не имело смысла. Я выступил вперед.

– Абрахам Ван Хельсинг перед вами.

На пороге стояла женщина, не красавица, но привлекающая внимание своей почти монашеской сдержанностью. У нее было бледное скуластое лицо с острым подбородком, да еще нос с изрядной горбинкой. Черные, тронутые сединой волосы были гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в тугой узел. Похоже, веяния моды обошли эту женщину стороной – ее наряд состоял из простого черного платья и черной же шляпы с откинутой вуалью. Карие глаза посетительницы смотрели печально и кротко. При виде меня они полыхнули внутренним огнем, но женщина даже не улыбнулась.

Рядом с пришедшей, уткнувшись мордой ей в платье, стояла высокая и тощая белая собака незнакомой мне породы. Чуть поодаль я заметил мужчину. Он тоже был в черном. Я видел его лишь боковым зрением, поскольку не мог оторвать взгляд от лица посетительницы. Когда-то я уже встречался с ней, но опять-таки не помнил, где и при каких обстоятельствах.

Аура женщины не была сильной и вполне отражала ее состояние. Меня удивил цвет: почти такой же, как у вампиров, но светлее. Золотистые вкрапления свидетельствовали об интенсивных духовных поисках. Ее аура напоминала раннее вечернее небо, усыпанное звездами.

Если Джон тоже все это разглядел, то я понимаю его замешательство.

– Здравствуй, Брам, – почти шепотом произнесла женщина. – Я знаю твое настоящее имя: Стефан Джордж Цепеш. Я – твоя тетка Жужанна Цепеш. Я пришла просить у тебя прощения и предложить свою помощь.

Неудивительно, что на время я потерял способность говорить и лишь смотрел на нее, разинув рот. Так это и есть Жужанна, сделавшая вампиром моего Яна и лишившая разума Герду!.. Но где же ее вампирское обаяние? Где желание подчинять своей воле? Я колебался: слова Жужанны звучали вполне искренне, но пустить ее внутрь... Не поставлю ли я всех под удар, в особенности если манускрипт похитила она?

– Не сомневаюсь, что тебе необходимо мое прощение, – холодно ответил я. – Только не уверен, что смогу тебе его дать. По твоей вине погиб мой маленький сын, а моя жена безвозвратно потеряла рассудок.

Я считаю себя достаточно сильным человеком, но не настолько, чтобы без ненависти говорить со своим злейшим врагом. Выхватив из кармана распятие, я прижал его к груди.

При виде распятия она вся сжалась и зажмурилась, но не бросилась прочь и не попыталась нанести ответный удар. Жужанна продолжала стоять на крыльце. Я растерялся: чем дольше я смотрел на нее, тем сильнее мое внутреннее "я" требовало отмщения. А потому самое лучшее, что я мог сейчас сделать, – это плотно захлопнуть дверь и побыстрее забыть лицо Жужанны. Я взялся за ручку.

– Брам! Постой! – послышался до боли знакомый голос ее спутника.

По ступеням крыльца вбежал Аркадий. Встав рядом с сестрой, он обнял ее за плечо. В солнечном свете блеснула слезинка, скатившаяся по щеке Жужанны.

– Сын мой, – кротко произнес Аркадий, – твое оружие (он кивнул на распятие) очень мешает нам обоим. А время дорого. Я привел Жужанну не затем, чтобы подвергнуть опасности тебя и твоих друзей. Скажи, ты готов ее выслушать?

Вместо ответа я указал на Джона, давая понять, что здесь распоряжается он. Сын оторопело смотрел на странную пару, затем повернулся ко мне и спросил:

– Так это... ваш отец?

Я кивнул, а Аркадий широко улыбнулся внуку.

– Здравствуй, Джон. Я видел тебя в Карфаксе. Твой отец рассказал мне о тебе. Я – Аркадий, твой дед. Но ты можешь называть меня так, как тебе больше нравится.

Джон побледнел. Его лицо выражало полнейшее недоумение. Этот странный визит никак не вязался с ночным происшествием. Сознание молодого парня такой поворот событий просто не принимало. До сих пор мы говорили о вампирах как о наших смертельных врагах, а теперь – готовы пустить их в дом. Он вопросительно посмотрел на меня. Я молча кивнул. Тогда Джон открыл дверь и сдержанно произнес:

– Прошу вас.

* * *

Была еще одна преграда, не пропускавшая наших неожиданных гостей, – распятие над входной дверью. Джон убрал его, но едва Аркадий с Жужанной вошли, тут же повесил на место. Вампирам оно явно досаждало, однако они держались стоически.

Джон провел их в свой кабинет и предложил сесть. Они опустились на диван. Мы с Джоном, взяв стулья, расположились напротив. Жужанна выглядела совсем растерянной. Аркадию пришлось несколько раз ободряюще похлопать ее по руке, прежде чем она заговорила:

– Брам, сначала я должна сказать... – Голос у нее дрожал, и она кусала губы, чтобы не заплакать. – Я безмерно виновата перед тобой за все зло, которое причинила твоей жене и первому сыну. Ты... можешь меня простить за содеянное?

Я молча кивнул. Мне было больно произнести слова прощения вслух, точнее, сделать это достаточно искренне, ибо проснувшаяся ненависть и не думала утихать. Но я проглотил сию горчайшую пилюлю. Мой кивок принес Жужанне заметное облегчение.

– Спасибо, Брам, – вздохнула она. – А теперь о том, ради чего мы пришли. Прежде всего...

– Прежде всего, – достаточно жестко перебил ее я, – ты должна мне честно ответить на вопрос: что заставило тебя переметнуться, бросив столь обожаемого тобой Влада? Когда-то ты поклялась меня убить. А теперь вдруг приходишь и предлагаешь помощь.

Жужанна невесело рассмеялась. Собака, лежавшая у ее ног, подняла голову и испуганно взглянула на хозяйку. Жужанна принялась гладить своего четвероногого друга, успокаивая и его и себя.

– Не думай, будто все случилось внезапно. Я провела с Владом столько лет, сколько ты живешь на свете. Далеко не сразу я поняла, что он обманывает меня. Влад оказался совсем не тем благородным непонятым героем, каким он любил себя представлять. Он – холодная, коварная, расчетливая тварь, не способная ни на один по-настоящему добрый поступок. Таким он был при жизни, таким же остался и получив вожделенное бессмертие. Когда у меня открылись глаза на истинное положение вещей, я возненавидела Влада... и себя тоже.

Гнев во мне утих, но вместо этого явилось раздражение. До сих пор Жужанна не сказала ничего такого, о чем не знал бы я сам. Она меж тем продолжала:

– Вчера утром я тоже была в Карфаксе, где и наткнулась на Кашу. – Она употребила детское прозвище моего отца. – Я стояла совсем рядом, когда вы встретились, и слышала все, что было сказано про Яна, Герду и Мери. – Жужанна склонила голову, чтобы смахнуть слезы. – Только тогда я осознала, что это я... я разрушила ваши жизни.

Я подозвал собаку. Та послушно встала и подошла, робко виляя хвостом. Я гладил ее по голове и почесал за ушами, всматриваясь в темные собачьи глаза. Обыкновенный смертный пес, только незнакомой породы. И вот его-то поведение удивляло меня больше всего. Собаки – благородные создания, остро чувствующие зло. Ни одна из них никогда не будет жить рядом с вампиром. А эта, похоже, нежно и преданно любила хозяйку. Поведение пса убеждало меня гораздо больше, нежели слова Жужанны.

– Ладно, Жужанна, – махнул я рукой. – Все это было предисловием. Теперь давай о главном.

Собака улеглась у моих ног, и мне поневоле пришлось и дальше чесать ее за ушами, иначе она начала бы тыкаться мокрым носом в мои колени.

– Ты понравился Другу, – улыбнулась Жужанна вполне по-человечески. – Он очень меня любит, но всегда рад побыть рядом с человеком.

Лицо ее вновь стало серьезным.

– Влад – не единственный твой противник. Есть еще одна бессмертная особа – графиня Элизабет Батори. В своей прежней жизни она умерщвляла невинных девушек, чтобы купаться в их крови. Шестьсот пятьдесят юных жизней отняла она, чтобы продлить собственную. Ты слышал об Элизабет?

– Слышал.

– Она тоже вампирша, но иной природы. У Элизабет нет острых зубов. Раны своим жертвам она наносит орудиями пыток, после чего пьет кровь и купается в ней. Она всегда была более опытным магом, нежели Влад, и предпочитала знания суевериям. Ее договор с Владыкой Мрака лишен многих дурацких ограничений, которые сдерживают Влада. Элизабет не боится дня и солнечного света, спит в постели, а не в гробу. Обычные распятия ее не пугают и не останавливают... только те, которые наделены особой силой, как твое. – Жужанна кивком указала на мой карман, куда я спрятал распятие, потом глубоко вздохнула. – Я все это знаю, поскольку была ее близкой подругой. Могу сказать с полной откровенностью: Элизабет намного страшнее Влада.

– Так это она похитила у него сегодня ночью манускрипт? – неожиданно для себя спросил я.

– Да. – Вместо сестры мне ответил Аркадий. – Владу было не до этого. Он насыщался кровью и совершал кровавый ритуал с... с кем-то из твоих друзей. Так, Жужа? – повернулся он к ней.

Жужанна кивнула и торопливо продолжала:

– Могущество Элизабет быстро растет. Вскоре она станет такой же сильной, как до этого Влад. Я уже говорила, она умнее его и сумеет быстрее разгадать загадку. Если она найдет первый ключ – в манускрипте появится пятая строка. Для нас это очень опасно.

– Возможно, она уже нашла ключ, – вступил в разговор очухавшийся Джон.

– Нет.

Жужанна наклонилась было к нему и резко отпрянула. Значит, Джон внимательно отнесся к моей просьбе, и одно из распятий Арминия по-прежнему находилось у него на шее.

– Элизабет пока не нашла ключ. Я знаю.

– Откуда?

Лицо Джона приняло скептическое выражение. Помнится, я учил его ничего не принимать на веру, а искать доказательства.

– Через Джонатана Харкера. – От этих слов Жужанны мы чуть не подпрыгнули. – Когда Харкер находился в замке Дракулы, я его укусила. Элизабет пила его кровь, так что Харкер оказался подвластен нам обеим. Элизабет умеет убирать отметины зубов, поэтому на его шее не осталось следов. В то время мы решили, что Харкер будет нашим шпионом. Теперь это создает дополнительную опасность: через него Элизабет может читать мои мысли. И вас хочу предостеречь: будьте осторожны в его присутствии, иначе она узнает все, о чем вы говорили.

Жужанна вздохнула.

– Жаль, что я раньше не додумалась воспользоваться мозгом Харкера, чтобы проверить истинные намерения Элизабет. Еще в замке я начала подозревать, что она меня обманывает. А в Лондоне эти подозрения переросли в уверенность. Она юлила, придумывала нелепые оправдания своим по меньшей мере странным поступкам. Наконец я не выдержала и покинула ее дом. Потом я узнала страшные вещи. Вся доброта, вся любовь Элизабет ко мне были искусной игрой, завлекающей меня в ее сети. На самом деле она лишь выполняла условия договора, согласно которому ей время от времени было необходимо добиться чьей-то любви и сохранить ее в течение полугода... Тогда ее жертва становилась добычей Владыки Мрака. Я уверена, что не Влад, а я была настоящей причиной появления Элизабет в замке.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Мы с Джоном оба покраснели и опустили глаза. Желая подбодрить сестру, Аркадий вновь обнял ее за плечи.

Первым заговорил Джон. Похоже, он проникался доверием к Жужанне (хороший знак – возможно, вскоре он превзойдет меня в умении читать ауру и узнавать по ней все необходимое).

– Скажите, а что Харкер делает сейчас? – вдруг спросил он.

Жужанна прищурила глаза, будто всматривалась вдаль, и почти сразу же ответила:

– Жует сосиску. Но он чем-то расстроен и ест без всякого аппетита. А что случилось с его женой?

Она вздрогнула и поднесла руку к губам.

– О, какой ужас!.. Значит, Влад...

Возникла напряженная пауза. Потом Жужанна встала.

– Это все, о чем я хотела вам сообщить. Вы обязательно должны опередить Влада и Элизабет и найти первый ключ. Все сведения, какие мы с Аркадием сумеем раздобыть, будем сразу же передавать вам.

Вслед за ней поднялся Аркадий. Мы с Джоном последовали их примеру.

– А теперь я должен кое-что тебе сказать. – К этому времени самообладание полностью вернулось ко мне, и я уже мог говорить с ней вполне спокойно. – Между нами не должно быть ни обмана, ни секретов. Я намерен уничтожить Влада и... всех остальных вампиров. Если ты собираешься мне помогать, я хочу, чтобы ты четко уяснила: в случае победы я не позволю жить дальше ни тебе, ни отцу.

Жужанна схватила Аркадия за руку, и они понимающе посмотрели друг на друга.

– Я знаю, Брам, и готова к этому.

– Мы с Жужей сейчас отправимся в Карфакс, – предупредил Аркадий. – Если, конечно, Элизабет не преградит нам доступ.

– Мы тоже туда пойдем. Остальным скажем, что нужно запечатать ящики и сделать их содержимое недосягаемым для Влада. На самом деле мы с Джоном будем искать манускрипт и ключ.

Аркадий кивнул.

– Тогда мы постараемся не попадаться твоим друзьям на глаза.

Оба вампира приготовились уйти. Мне показалось, что Жужанне хотелось меня обнять и попытаться убедить в искренности ее раскаяния. В этом я ничуть не нуждался – уж слишком глубокими были раны, которые она нанесла мне и моим близким, чтобы какие бы то ни было слова смогли их исцелить. Я молча отвернулся. Жужанна вздохнула, взяла собачий поводок и с явной неохотой направилась к двери. Но когда Джон уже почти нажал ручку, я не выдержал и коснулся ее плеча:

– Почему?

Джон и Аркадий удивленно глядели на меня, ожидая услышать продолжение фразы. Жужанна поняла меня и так.

– Почему? – повторил я. – Я хочу знать правду.

Она невесело улыбнулась.

– Потому что я поняла всю бессмысленность и ощутила всю пустоту, Абрахам. На протяжении своей недолгой настоящей жизни я была увечной калекой, с трудом ковыляющей по дому. Я завидовала людям, которые могли танцевать, влюбляться, растить своих детей, и думала, что никогда бы не устала наслаждаться такой жизнью. Влад сделал меня неумершей. Все телесные увечья бесследно исчезли. Я радовалась новой жизни и продолжала думать, что никогда не устану наслаждаться ею... За полвека своего вампирского существования я достигала вершин блаженства и погружалась в пучину разврата. Я упивалась безграничной роскошью, невиданной красотой и абсолютной властью над мужчинами. Я окружала себя самыми дорогими и изысканными вещами. Я могла удовлетворить любую свою прихоть. Но все это было лишь внешним фасадом, за которым не спрячешь душевного уродства. Я прекрасно понимала, в кого превратилась, и не могла заслониться от печального факта: моя жизнь стала монотонным и бесцельным времяпрепровождением, бесконечным повторением одного и то же. И так – всю вечность. Мною восхищались, мне говорили комплименты, но никто не подарил мне даже крохотной крупицы настоящей любви.

Она порывисто сжала руку Аркадия, и тот ласково улыбнулся сестре.

– Жизнь, в которой нет ни любви, ни сострадания, теряет смысл. Вечность превращается в пытку. Я вернулась к тому единственному, кто всегда меня любил и продолжает любить сейчас. Ради него я готова пожертвовать всем. Что еще мне оставалось делать? Уподобиться Владу или Элизабет – скучающим хищникам, изобретающим все новые игры со своими смертными жертвами?

Ее глаза вспыхнули.

– Ты можешь мне не верить, Брам. Тогда спроси отца, спроси, как Влад забавлялся с ним, заманивая в свою паутину, где Каше предстояло стать пособником в жесточайших убийствах! Эта игра исправно повторялась раз в двадцать лет: новое поколение, новый старший сын, которого нужно постепенно поработить, растоптав предварительно его душу. Это развлечение не успевало наскучить Владу. Более того, от него зависело существование мерзкого монстра.

Я помнил огонь в ее глазах, звенящий от ярости голос... тогда, в замке. Но сейчас я видел перед собой не вампиршу, но женщину, искренне и глубоко страдающую.

– Я не стану такой, как Влад! За все зло, что я причинила, я достойна немедленной смерти. Но сначала я постараюсь искупить хотя бы малую часть своей вины.

* * *

Проводив Жужанну и Аркадия до крыльца, мы вернулись в столовую. К счастью, завтрак уже закончился, и нам не понадобилось изобретать объяснения. Было около восьми утра. Захватив несколько священных облаток, мы в прежнем составе направились в Карфакс. По пути туда Артур, Квинси и Джонатан воздержались от каких-либо вопросов насчет ранней посетительницы. Я мысленно поблагодарил их за это, ибо лгать не хотелось, а говорить правду в присутствии Харкера было небезопасно.

При утреннем свете Карфакс выглядел менее мрачно, зато еще больше бросались в глаза грязь и запустение, царившие внутри. Тусклый солнечный свет, пробивавшийся через запыленные стекла, пятнами ложился на стену, где некогда висел крест.

Я достал инструменты и принялся отворачивать винты на крышке первого ящика. Друзья помогали мне: они подняли тяжелую крышку, поместили внутрь кусочек священной облатки, после чего поставили крышку на место. Мне оставалось лишь закрепить ее винтами. Закончив с одним ящиком, мы взялись за второй, потом за третий. От работы внаклонку у меня заныла спина. Я передал инструменты Джону и сказал, что хочу немного размяться. Это было правдой, но только отчасти – передышка позволяла мне, не привлекая внимания, заняться поисками первого ключа.

Но сначала я все-таки решил размять спину, а заодно немного погреться на солнце (холод и гнетущая обстановка напомнили мне о склепах и подземельях). Я стоял, опершись рукой о грязную стену, и вдруг увидел синюю вспышку, мелькнувшую совсем рядом. Я заморгал, думая, что мне почудилось. Нет, не почудилось: передо мной стояла Жужанна.

От возбуждения она едва не заламывала руки. "Только бы другие ее не увидели!" – испуганно подумал я.

– Смотри! Не туда, на стену! Он нашел и забрал!

Я взглянул туда, куда указывала Жужанна. Это место находилось чуть выше моей головы, в той части стены, где прежде висел крест. Пыль там была наспех сметена, и среди клочьев разорванной паутины виднелась ниша. В нее была вертикально вставлена деревянная шкатулочка с откинутой крышкой. Крышка немного выступала из стены, но не настолько, чтобы можно было сразу ее заметить.

Я протянул руку: пальцы уткнулись в полированное дерево. Извлечь шкатулочку мне не удалось – ее стенки словно вросли в нишу.

– Откуда ты знаешь, что ключ взял Влад, а не Элизабет? – шепотом спросил я.

Жужанна кивнула в сторону Харкера. Тот вместе с Квинси поднял тяжелую крышку очередного ящика, и Артур положил внутрь кусочек священной облатки. Я все понял.

– Я не знаю, где она сейчас, но она очень раздосадована и вне себя от злости. Думаю, Элизабет тоже узнала про ключ совсем недавно. Возможно, этим утром. Значит, Влад добрался до ключа сегодня ночью.

– И успел узнать пятую строчку?

– Может быть. Мне нужно торопиться. Аркадий отправился по следам Влада. Я должна быть рядом с ним.

Жужанна исчезла. Я вернулся к своим спутникам и включился в работу.

Мы трудились не покладая рук, но все равно закончили с последним ящиком только к полудню. Артур, Квинси и Джонатан с удовлетворением глядели на результаты своего труда, мне же едва удавалось скрыть досаду. Один Джон заметил мое состояние и, вероятно, догадался о причине. Прямо из Карфакса мы отправились на станцию и сели в ближайший лондонский поезд.

Дом, купленный Владом на Пиккадилли, значился под номером 347. Старый особняк в оживленной части города, куда не проникнешь с той же бесцеремонностью, с какой мы действовали в Карфаксе. Артур нашел дерзкое и остроумное решение. Разыгрывая из себя нового владельца дома, он накинулся на Джонатана и стал отчитывать "нерадивого стряпчего" за якобы потерянный ключ. Джонатан быстро вошел в роль и начал бормотать какие-то маловразумительные оправдания. Артур заявил, что вычтет стоимость ключа у него из комиссионных, и отправился в ближайшую мастерскую, откуда вернулся вместе со слесарем. Пока тот трудился над замком, Артур капризно поторапливал его и держался с такой уверенностью, что ни у прохожих, ни у дежурившего неподалеку полицейского не закралось и тени сомнения в его правах на дом.

– А у вас, лорд Годалминг, оказывается, врожденный талант к утонченным преступлениям, – саркастически заметил Квинси, когда слесарь, открыв замок, удалился.

Особняк на Пиккадилли был более приятным местом, хотя и здесь давно никто не жил. В столовой, на пыльном столе, мы обнаружили купчие на все дома, приобретенные Дракулой (слава богу, он купил только четыре дома). Рядом лежала внушительная связка ключей.

Там же, в столовой, стояли и ящики. Но их было не девять, а только восемь! С помощью отвертки и гаечного ключа мы открыли каждый из них и запечатали кусочками священной облатки. Инструменты вместе с ключами мы передали Артуру и Квинси, которым предстояло навестить Майл-Энд и Бермондси. Харкер, Джон и я остались здесь, устроив засаду на "графа".

Прошло немало времени. Артур и Квинси успели вернуться и сообщить, что успешно запечатали все двенадцать ящиков. И только один, последний, оставался вне нашего поля зрения. Не знаю почему, но это меня сильно беспокоило.

Наконец щелкнул замок входной двери. Послышались шаги. Мы насторожились. Вместе с тревожным ожиданием я ощутил и радость. Сила Влада уменьшилась! День опять стал для него тяжелым временем, и до наступления заката он вынужден перемещаться исключительно в человеческом облике.

Однако убаюкивать себя подобными мыслями было рано. Влад по-прежнему оставался могущественным противником. Правда, наше присутствие он почуял, лишь войдя в столовую. Глаза Харкера пылали, как у карающего ангела. Он бросился на Влада, замахнувшись своим кривым индийским ножом. Находись Харкер на дюйм ближе, нынешний день стал бы днем его триумфа. Острие прошло совсем рядом с холодным сердцем вампира. Кукри пропорол плотную ткань пальто, и оттуда золотым дождем полетели монеты и посыпались банкноты.

С необычайной быстротой и ловкостью вампир нагнулся, схватил горсть монет и пулей вылетел из дома.

Харкер был весьма удручен постигшей его неудачей. Он поклялся еще до наступления темноты освободить мадам Мину от проклятия вампира. Мы утешали его, как могли. Меня ободряло другое. Менее чем за сутки волосы Влада заметно поседели, а на лице появились первые морщины. Даже обладая ключом, он все равно слабеет! Вскоре мы отберем у него ключ... если, конечно, Элизабет нас не опередит.

* * *

4 октября

Джон разбудил меня за час до рассвета. В эту ночь он и остальные участники нашего "воинства" поочередно дежурили под дверью комнаты Харкеров. Это делалось ради мадам Мины, дабы она чувствовала себя защищенной. Проснувшись среди ночи, мадам Мина вдруг попросила мужа позвать меня, чтобы я провел с ней сеанс гипноза. Она умоляла обязательно сделать это до рассвета. Харкер помчался к Джону, а тот уже явился ко мне.

Не теряя времени, я натянул халат, и мы пошли к Харкерам. Около дверей их спальни стояли Артур и Квинси (похоже, за всю ночь они так и не сомкнули глаз). В комнате ярко светила газовая лампа. Мадам Мина в своем изящном халатике сидела в "кресле-на-двоих"[34]34
  Love-seat (англ.) – кресло, рассчитанное на двоих человек.


[Закрыть] (по-моему, у англичан это называется именно так). Ее длинные темные волосы свободно струились по плечам. Харкер сидел рядом, держа руку жены в своих ладонях. Он изо всех сил старался держаться бодро и весело, но в глазах застыла тревога. Увидев меня, мадам Мина улыбнулась (совсем как в первый раз, когда я приехал в Эксетер), затем взволнованным, но вполне деловым тоном проговорила:

– Профессор, вы должны немедленно меня загипнотизировать. Чувствую, у меня открылся доступ к сведениям, которые нам пригодятся в борьбе с Владом. Только не спрашивайте, как и почему. Я все равно этого не знаю.

Она хотела еще что-то сказать, но я поднял руку и попросил сосредоточиться на моих пальцах. Я делал это не столько для мадам Мины, сколько для успокоения окружающих. Наподобие циркового иллюзиониста я водил рукой из стороны в сторону, хотя на самом деле, мне было достаточно один раз пристально взглянуть мадам Мине в глаза. Когда я наконец это проделал, ее веки сомкнулись и она погрузилась в транс.