Текст книги "Майада. Дочь Ирака"

Автор книги: Джин П. Сэссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Мама была поражена, когда Саддам подарил ей прекрасный двухэтажный дом с видом на Тигр в районе Аль-Суллайха. Она получила его за то, что связалась с правительством и передала информацию, полученную от жены посла Великобритании. Когда мать уезжала из Ирака, она передала мне документы на владение домом. Я решила его продать. Перед заключением сделки агент заговорил о бывших владельцах. Он спросил, знала ли я этих людей. Нет, сказала я, не знала. Тогда он рассказал, что дом принадлежал семье «табаея ирания», которая сгинула в тюремных застенках.

Я поспешила домой, чтобы позвонить матери в Великобританию и объяснить, что произошло с бывшими владельцами дома. Мама не очень религиозна, но она всегда придерживалась высоких моральных и этических принципов. Она с жаром заявила, что не может взять деньги, полученные от продажи подобного подарка. Она попросила меня найти родственников убитой семьи. Я усердно искала, но так никого и не нашла.

Через несколько недель я сказала ей, что поиски были тщетны. Тогда мама велела продать дом и раздать вырученные деньги бедным. Она считала, что души его истинных владельцев оценят наш поступок. Я выполнила ее просьбу и раздала вырученные деньги самым бедным людям, которых знала.

– Прекрасная история, – тихо сказала Самара, взяла Майаду за руку и пожала ее.

– Мы не станем наживаться на чужом горе.

– Расскажи еще о докторе Фадиле. Кажется, Саддам его убил? Или я не права?

– Нет, ты права. Тогда для меня начались тяжелые времена. В 1989 году все изменилось. Мама решила переехать в Англию. Доктора Фадиля перевели из управления разведки во дворец. Он стал советником Саддама. Помню, когда я видела его в последний раз. Он пришел к нам домой, чтобы попрощаться с матерью, рассказывал о новой работе во дворце. По его словам, ему казалось, что он уже на пенсии, потому что на работе ему нечего делать. – Майада посмотрела поверх плеча Самары. – Зная то, что я знаю сейчас, не могу не спросить себя: чего же ему в жизни не хватало?

– Мы никогда не проведаем обо всех его поступках, Майада, добрых или дурных. Но нам известно, что он совершал и хорошие дела. Так ты говоришь, доктор Фадиль пришел попрощаться с твоей матерью…

– Да. Мама была счастлива, что уезжает из Ирака. Это удивляло меня. Но жизнь в стране, где правит Садам, бросала тень на нашу семью. Маме хотелось как можно быстрее переселиться в один из своих любимых городов – Лондон или Бейрут. А я надеялась, что все будет хорошо. Наконец мы развелись с Саламом. Война с Ираном завершилась. Иракцам опять разрешили свободно путешествовать, и я знала, что смогу навестить маму в Англии, если мне этого захочется. Доктор Фадиль по-прежнему занимал высокое положение во дворце. Во всяком случае, я так думала.

Майада села к Самаре поближе, тщательно подбирая слова.

– Однажды доктор Фадиль просто исчез. Я звонила ему домой. В трубке раздавался сигнал «занято». Я продолжала звонить. Несколько дней я не слышала ничего, кроме этого сигнала. Тогда я набрала номер Фатин, его свояченицы. Телефон не отвечал. Ходили слухи, что доктора Фадиля арестовали. Исчезла вся семья, даже красавица жена Джинан и пятеро детей. Как будто сквозь землю провалились. – Майада помолчала. – Больше года я ничего о них не слышала. Затем, в течение нескольких лет, я по кусочкам собирала информацию, чтобы разгадать тайну исчезновения доктора Фадиля.

В июне 1991 года, после первой войны в Заливе, мама купила дом в Аммане. Она пригласила меня приехать вместе с детьми. Мы купили билеты на автобус и поехали.

В автобусе было полно пассажиров, но меня заинтересовала одна пожилая женщина. Она была одета в черные одежды и выглядела очень достойно. Черный цвет оттенял белоснежную кожу лица. Она показалась мне очень необычной.

Но я не осмелилась с ней заговорить. Когда мы пересекли границу Ирана, Фей и Али заснули, а я задумалась о будущем. Водитель автобуса поставил кассету со старой грустной песней. В ней рассказывалось о женщине, потерявшей сына. Пожилая дама тихо заплакала, прикрыв лицо платком, покрывавшим ее голову. Она выглядела такой грустной, что я не могла без слез смотреть на нее.

Я хотела ей помочь и предложила воды. Она отпила глоток, но слезы продолжали течь из глаз. Наконец она попросила водителя выключить музыку. Я поняла, что ее сын, должно быть, умер, и спросила, что случилось.

Мы уже выехали из Ирака, нам ничто не грозило, и она раскрыла передо мной душу. Она сказала, что у нее был замечательный сын по имени Саба, который с огромным почтением относился к пожилой матери. Он два года просидел в тюрьме Аль-Хакимия, известной жестокими порядками. За две недели до путешествия в Амман правительственные чиновники передали ей, что сына скоро выпустят, и велели явиться, чтобы забрать его домой. Кроме того, ей приказали привести с собой музыкантов, чтобы те играли в честь его освобождения. Она была счастлива! Наняв музыкантов, она пришла к тюрьме, чтобы встретить сына.

Представь ее ужас, когда вместо него ей показали гроб с его телом. После этого она возненавидела жизнь в Ираке и решила переехать в Амман.

Она назвала полное имя сына: Саба аль-Ани. Я так изумилась, что не могла вымолвить ни слова. Я знала, что он – лучший друг Фадиля. И тогда я, не раздумывая, спросила ее: «А что вам известно о судьбе доктора Фадиля?».

– Ум Саба [мать Сабы] насторожилась и подозрительно посмотрела на меня. «Кто вы такая?» – спросила она. Я ответила, что Сальва аль-Хусри – моя мать и она дружила с доктором Фадилем, добавив, что вся наша семья ужасно беспокоилась о нем, когда он исчез. Мы понятия не имели, что ее сына тоже арестовали.

Услышав эти слова, бедная женщина совсем упала духом. Она сказала, что доктора Фадиля убили вместе с ее сыном.

По прибытии в Амман я поспешила передать эту историю матери. Она ответила, что недавно встречалась с бывшим египетским посланником в Ираке, и тот поведал ей новые подробности. Он заявил, что у него есть доказательства, что доктора Фадиля бросили в тюрьму, обвинили в шпионаже, государственной измене и других серьезных преступлениях. Он добавил, что некий могущественный человек из ближайшего окружения Саддама хотел убрать доктора Фадиля с дороги. У него были связи, и он открыл на имя Фадиля счет в швейцарском банке, а потом заявил Саддаму, что тот шпионил в пользу Германии и немцы заплатили ему крупную сумму. Мы с мамой знали, что это ложь, потому что Фадиль аль-Баррак любил Ирак и был предан ему. Но Саддам был настоящим параноиком, и когда он узнал о счете в швейцарском банке, открытом на имя доктора Фадиля, спасти того стало невозможно.

Мы почти ничего не знали о его аресте и тюремном заключении. Эти подробности стали нам известны позже.

Вернувшись в Багдад, я обнаружила еще один кусочек головоломки. За нашим домом располагалась художественная галерея. Как-то нам в дверь позвонили, и когда я открыла, то увидела некоего мужчину, который, как выяснилось впоследствии, оказался ее владельцем. Он спросил, не соглашусь ли я продать два огромных дерева, которые стоят у нас в саду. Я отказала, потому что мать их очень любила. Тогда он попросил разрешения войти в сад и полюбоваться деревьями. Али узнал этого человека, потому что его приятель жил в соседнем с галереей домом. Поэтому я пригласила ее владельца выпить чашечку кофе.

Мы разговаривали и любовались деревьями. Я узнала, что мой собеседник окончил юридический факультет и стал сотрудником «Мухабарат». Я сразу спросила, знает ли он, что произошло с доктором Фадилем. Он все еще надеялся уговорить меня продать деревья, и потому разоткровенничался, сказав по секрету, что доктору Фадилю предъявили серьезные обвинения и заподозрили в шпионаже. Он провел год в тюрьме Аль-Хакимия, что подтверждало сведения, которые сообщила мне в автобусе мать Сабы Аль-Ани.

Самара, мне стало так грустно, когда я узнала, что любимым развлечением младших сотрудников тюрьмы было выискивать среди заключенных доктора Фадиля, чтобы таскать его за волосы или за уши. Владелец галереи рассказал, что один из них каждый день плевал заключенному в лицо.

Сердце содрогалось, когда я слушала эти истории. Я сидела дома, вспоминая, каким человеком был доктор Фадиль. Он всегда улыбался и любил говорить о величии Ирака. Он был прекрасным отцом. Когда он держал на руках маленькую дочку, у него светилось лицо. Главным образом он запомнился мне как добрый человек, любящий жену и дочерей. Он всегда помогал, когда я пыталась устранить несправедливость. Но потом мне сказали, что доктор Фадиль хвастался тем, что убил тысячи шиитов из Хизб Аль-Даава Аль-Исламия [Исламская духовная партия].

В 1993 году я нашла последние фрагменты головоломки, являющейся судьбой доктора Фадиля.

В багдадский офис пришел человек по имени Усама аль-Тикрити. Он расспрашивал меня о матери. Я знала, что она не собирается возвращаться в Багдад, но не сказала ему об этом. Он заявил, что ее хотят пригласить читать лекции в Национальном колледже безопасности. Я ответила, что обязательно передам матери эту новость. Мы болтали о том о сем, и разговор зашел о докторе Фадиле – этот человек когда-то был его помощником. Он робел, рассказывая о том, что с ним отучилось: после ареста доктора Фадиля пытали, пока он не сознался во всех абсурдных обвинениях. Его признания записали на пленку. Затем мучители надели на доктора Фадиля собачий ошейник с поводком, привязали к грузовику и притащили в Тикрит, где жило его родное племя. Старейшинам племени дали послушать пленку. Они дружно заявили, что немедленно казнят его, если правительство этого потребует. Но Саддам еще не покончил с бывшим соратником. Его опять увезли в тюрьму, чтобы пытать.

Через некоторое время мне стали известны последние подробности кончины доктора Фадиля. Летом 1994 или 1995 года я навещала мать в Аммане. Она пригласила на обед друзей, и я вызвалась приготовить свои коронные блюда: несколько салатов, овощи, фаршированные рисом и мясом, баклажаны в томатном соусе с мясным фаршем и сыром, бирияни [горячий острый рис с орехами и курицей], жаркое и макароны. На десерт я испекла торт «Черный лес» и махалаби [молочный пудинг], а также подала фрукты и чай.

Гости остались довольны и угощением, и тем, как провели время. Но я обратила внимание на одного грустного человека, который вел себя очень тихо и отчужденно. Его звали доктор Мохаммед. Когда гости закончили пить чай и прошли в другую комнату, чтобы посмотреть телевизор, этот пожилой человек остался и помог мне убрать со стола.

На улице было безумно жарко, но доктор Мохаммед надел рубашку с длинными рукавами. Когда он потянулся за тарелкой, рукав задрался, и я увидела на запястье темно-красный шрам.

Мне стало любопытно, и я спросила его, в какой области медицины он специализируется. Он ответил, что в хирургии. Слово за слово, и он рассказал мне свою историю.

Во время войны с Ираном отец доктора Мохаммеда служил высокопоставленным офицером. Он был честным человеком, солдаты его очень любили, а многие генералы откровенно завидовали. Его обвинили в том, что он слишком мягко обращается с солдатами и не проявляет особого пыла в бою, а затем объявили, что он якобы стоит во главе заговора против Саддама – типичное по тем временам обвинение. Когда Саддам услышал об этом, он приказал арестовать отца доктора Мохаммеда.

Итак, глава семьи оказался под арестом. После этого сотрудники «Мухабарат» поставили в доме подслушивающее устройство. Доктор Мохаммед и его мать, конечно, не знали об этом.

Из-за «жучка» на них свалилась новая напасть. В 1988 году война продолжалась. Как-то доктор Мохаммед и его мать смотрели телевизор. В новостях показывали, как Саддам Хусейн вместе с женой Саджидой и младшей дочерью Халой приехали во дворец в Тикрите, и в него попала иранская ракета. Дворец был почти полностью разрушен, но членам президентской семьи удалось спастись. Видимо, Саддам очень разволновался, потому что он поцеловал жену в щеку – а ведь арабы никогда не целуют своих жен перед другими людьми, что бы ни случилось.

Молодой врач посмотрел на мать и спокойно заметил: «Ему не следовало целовать ее на глазах у всех».

Через два дня в дом ворвались сотрудники «Мухабарат» и арестовали доктора и его мать. Их отвезли в Аль-Хакимия, одну из худших тюрем в Ираке, и посадили в крошечную камеру. Они просидели там месяц. Им давали ровно столько еды, чтобы они не умерли от голода. Затем доктора Мохаммеда начали пытать. Его ставили в воду и пропускали сквозь него электрический ток. Ему вырвали ногти и касались израненной плоти электрошокером. И так каждый день. Доктор Мохаммед просидел в тюрьме несколько лет, и все это время его пытали. Когда надзиратели уставали его мучить, они швыряли его, едва живого, в камеру, где сидела мать. Он приходил в себя, слыша, как она плачет от горя. И ее слезы укрепили в нем желание жить – ради нее.

Доктор Мохаммед говорил, что самое тяжелое – это ожидание пытки. Тамошние охранники изобрели изуверский обычай. Утром они собирали всех пленников, которых собирались пытать. Они сковывали им руки за спиной и ставили в ряд вдоль длинной металлической трубы, расположенной в коридоре. Заключенный не видел ничего, кроме затылка стоящего перед ним товарища по несчастью. Иногда люди в ожидании пыток проводили по восемь-десять часов.

Однажды доктор Мохаммед не выдержал. У него началась истерика. Восемь часов он был прикован к трубе, и все это время ему не давали пить. Он закричал, что он врач и сын офицера. Никто не имеет права обращаться так с людьми! Один из мучителей, Абу Фейсал, ударил его ногой и заорал: «Ты жалкий кусок дерьма!» Затем он вытащил из ряда заключенных пленника, подволок его к доктору и завопил: «Ты считаешь, что слишком хорош, чтобы тебя пытали? Да ты хоть знаешь, кто это такой?» И он за волосы поднял голову заключенного. Тот был так изможден пытками, что с трудом открыл глаза. Молодой врач чуть не упал в обморок, узнав доктора Фадиля аль-Баррака.

Доктор Мохаммед понял, что ни один гражданин Ирака не застрахован от этого кошмара. Увидев Фадиля, он потерял надежду. Именно в тот день он решил покончить жизнь самоубийством. После пытки, когда его швырнули в камеру, он подождал, пока мать уснет, и вгрызся зубами в свою плоть, чтобы перекусить вены на правом запястье. Я увидела этот шрам в тот день в Аммане, когда у доктора Мохаммеда задрался рукав рубашки.

Он всей душой хотел умереть. И когда на следующий день охранники пришли за ним, чтобы отвести в пыточную, то увидели, что он близок к смерти. Они быстро отнесли его в больницу, и это спасло ему жизнь. Затем состоялся суд, и за непочтительный отзыв о Саддаме Хусейне его приговорили к двадцати годам тюрьмы. А мать получила такой же срок за то, что она слышала, как сын хулил президента. К счастью, ее вскоре отпустили на свободу.

К тому времени отца доктора Мохаммеда казнили. Один из его друзей, высокопоставленный офицер армии Ирака, генерал Аль-Дулайми, пришел к матери доктора Мохаммеда, чтобы выразить ей свои соболезнования. Узнав, что ее сын в тюрьме, он назвал имя тюремного надзирателя, который брал взятки через известного цыганского танцора по имени Долларат [что значит Доллары]. Она связалась с ним, и надзиратель пообещал за пять тысяч долларов организовать побег доктора Мохаммеда.

Его вывезли из тюрьмы в мешке для трупов. Контрабандисты помогли ему переправиться в Сирию, и там он познакомился с бежавшими за границу иракскими офицерами. Они привезли его в Амман.

Итак, доктор Мохаммед еще раз подтвердил, что доктор Фадиль был арестован и брошен в тюрьму, где его пытали. Я не знаю точной даты, когда состоялась казнь, но она была ужасна. Более того, жену доктора Фадиля вынудили выйти замуж за Барзана, единоутробного брата Саддама. Этот человек был женат на сестре Саджиды. Но в 1998 году она умерла от рака, и первым делом Барзан завладел красавицей Джинан.

Самара собралась было что-то сказать, но в этот момент дверь камеры открылась.

Майада услышала глухой стук и посмотрела поверх плеча Самары.

Сара ничком лежала на полу. Самара и Майада вместе с другими женщинами подошли к ней.

Иман осторожно перевернула Сару. У нее изо рта валил дым.

Майада ахнула и отпрянула назад.

– Что это?

– Неужели они сожгли ей внутренности? – крикнула Муна.

Самара покачала головой.

– По-моему, в этот раз они ее убили.

– Что же нам делать? – спросила ее доктор Саба.

Самара осмотрела тело бедной девушки. Платье было разорвано на груди.

– Посмотрите, они пытали ее электричеством.

Майада наклонилась. Страшные отметины виднелись на ушах, губах, сосках, запястьях и лодыжках. Майада вспомнила, какие страшные муки испытывала, когда электрический разряд пронзил ухо и палец на ноге, и, не веря своим глазам, покачала головой. Она сомневалась, что Сара выживет после жестокой пытки.

Самара стала быстро отдавать распоряжения.

– Нужно полить ее водой. Давайте отнесем ее в душ, чтобы она охладилась.

Следуя указаниям Самары, доктор Саба, Муна и Алия осторожно подняли Сару и перенесли ее к душу, который находился рядом с туалетом.

– Включите холодную воду! – велела Самара.

Приподняв Сару, доктор Саба обрызгала лицо и тело прохладной водой. Целомудрие не позволяло им снять разорванное платье, хотя в нем была большая дыра и оно не прикрывало грудь.

Под душем Сара стала приходить в сознание. Она открыла глаза и посмотрела на окруживших ее женщин. Постепенно она поняла, где находится и что с ней произошло. Воспоминания ожили в ней с новой силой, она заплакала и стала жалобно звать мать и отца: « Юма![Мама] Ябба![Отец] Придите и посмотрите, что стало с дочерью! Придите и посмотрите, что стало с дочерью! Юма! Ябба! – Сара била себя по телу и по лицу. – Юма! Ябба!Помогите несчастной дочери! Спасите бедную дочь! Юма, юма, помоги мне! Помоги!» Не зная, что предпринять, чтобы успокоить бедную девушку, Майада стала цитировать суру Аль-Фатиха, прекрасные строки из Корана: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров, Милостивому, Милосердному, Властелину Дня воздаяния! Тебе одному мы поклоняемся и Тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем, путем тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал гнев, и не заблудших».

Сара продолжала рыдать и звать мать и отца, который умер много лет назад.

Женщины-тени плакали вместе с Сарой – молодой, незамужней, беззащитной, испуганной ни в чем не повинной девушкой. Их плач превратился в общий душераздирающий стон, способный пробудить жалость в самом жестоком сердце.

Самара первой взяла себя в руки и велела женщинам-теням отнести Сару на нары. Они прикрыли ее легким одеялом, а затем стали по очереди протирать ей лицо и голову влажной тряпкой.

– Поистине, это самая печальная история в мире, – призналась Самара Майаде.

Сара мало говорила с тех пор, как арестовали Майаду, и она почти ничего не знала ни об истории ее семьи, ни о том, почему девушка оказалась в тюрьме.

– Как она сюда попала, ведь она так молода? – тихо спросила Майада.

– Сара родилась в обычной семье. Ее отец умер, когда ей было всего восемь лет, но мать получила хорошее образование и работала инженером. Она посвятила свою жизнь дочери и младшим братьям Сары, Хади и Аделю, отказавшись выйти замуж во второй раз.

После развода и эмиграции матери Майада осталась с детьми одна. Они с Фей и Али часто шутливо называли себя «тремя мушкетерами». Поэтому она прекрасно понимала, какие близкие отношения связывали мать Сары и ее детей.

Самара продолжила рассказ:

– Мать пожертвовала всем. Она мечтала, что дети добьются успехов. После смерти мужа ей достался земельный надел, и она сказала, что когда дети закончат учиться, она продаст его и разделит деньги, чтобы они могли начать собственное дело.

Затем разразилась беда. В прошлом году Сара училась на последнем курсе фармакологического института и мечтала открыть аптеку. Братья поступили на медицинский факультет. Но однажды Хади прибежал домой один, без брата. Со слезами на глазах он сообщил родным, что в университет приходили полицейские и забрали Аделя. Сотрудники тайной полиции сказали, что Аделя забирают на допрос и через пару часов он вернется. Адель был доверчивым парнем, поэтому попросил Хади не беспокоиться. Он уверял, что придет домой к ужину. Хади более цинично смотрел на мир и не поверил полицейским. Он начал кричать на полицейских, требуя немедленно освободить брата. Один из мужчин с силой схватил его, чуть не сломав руку, и бешено прошипел: «Не лезь не в свое дело, сын проститутки, не то я тебе покажу!»

Несколько дней превратились в настоящий кошмар. Родственники искали Аделя во всех тюрьмах, но так и не нашли.

Однажды поздно вечером в дом вломилась тайная полиция. Они оттолкнули Хади и вошли, приказав Саре и матери уйти на кухню. Когда они услышали громкий стук и звуки ударов, то выбежали оттуда и увидели, что трое полицейских поспешно уходят.

Они побежали в комнату Хади. Она была разгромлена, как будто они что-то искали. А у стены лежал мертвый Хади. Сара и ее мать чуть с ума не сошли от горя. Оба мальчика умерли в течение недели.

Семь дней они, как положено, оплакивали их. Сара боялась выходить из дома и посещать колледж, хотя мать настаивала на этом. Бедную девушку мучили кошмары, в которых убийцы братьев разыскивали и ее.

Поддавшись на уговоры матери, Сара вернулась в колледж. Разумеется, кошмары превратились в реальность. Через неделю те самые мужчины пришли за ней. Они не дали Саре позвонить матери. Ее арестовали, привезли сюда, в Баладият, и с тех пор постоянно пытают. На допросе она узнала, что какой-то доносчик обвинил Аделя в том, что он состоит в тайной организации, которая замышляет убить Саддама. Следователи думают, что Сара знает имена других заговорщиков. Но, само собой, никакой организации не существовало.

Видимо, Сара прислушивалась к словам Самары, потому что ее рыдания стали просто невыносимыми.

– Юма! Ябба! Пожалуйста, помогите своей дочери, – плакала она. – Я не выдержу! Я не выдержу!

В разговор вмешалась Муна, напомнив им о женщине-тени, чья судьба оставалась им неизвестной.

– Я беспокоюсь о Сафане. Ее нет слишком долго.

– Теперь двери в камере 52 не закрываются, – заметила Самара, горестно взглянув на Майаду.

Рыдания Сары наполнили камеру. Женщины-тени столпились вокруг нее – кто-то держал ее за руку, кто-то тихо всхлипывал.

Майада сидела и смотрела на потолок, молясь о том, чтобы вновь оказаться дома и слушать тихое дыхание спящих Фей и Али.