Текст книги "Кольцо с бриллиантом"

Автор книги: Джин Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

В последующие дни беспокойство Кэролайн насчет Гейни росло: его никакими силами нельзя было заставить рассказать что-нибудь о выращивании сахарного тростника, а ей так многому нужно было научиться! Он только отмахивался: «У нас полно времени, Кэрол. Сейчас в «Салеме» мертвый сезон – урожай обычно убирают в конце мая, а в этом году страда начнется еще позже из-за засухи». Его беззаботность удивляла Кэролайн. На ее неискушенный взгляд, дела в «Салеме» шли неплохо, но в то же время она видела, что их тростник совсем не такого качества, как в «Йондер-Хилл», – он гораздо ниже и тоньше.

«Давай я сначала покажу тебе окрестности, – предлагал Гейни всякий раз, когда Кэролайн пыталась поговорить о деле. – Ты просто обязана в ближайшее время увидеть побережье, пока не похолодало». И они ехали на юг, до Маргейт и Порт-Шепстон, где величественная река Узимкулу впадает в океан, останавливались и ели на природе в парках Риньи и Умкомас. В Умкомас Гейни играл в гольф, а Кэролайн плавала в специальном «приливном бассейне», куда движение воды в океане передавалось с помощью турбин, – она еще не чувствовала себя в силах справиться с настоящими волнами. Океан – это для Гейни. Он легко – так летит птица в небе – скользил по приливным валам на доске для серфинга или плыл, прорезая пенные гребни.

Небольшие деревушки были островками спокойствия, а если оно становилось в тягость, Гейни, Лея и Кэролайн могли в мгновение ока оказаться на одном из шумных курортов сказочного Розового побережья. Гейни порой пропадал на рыбалке или катался на водных лыжах, но никогда не забывал о своих гостьях. Лея была в этих удивительных местах далеко не в первый раз, но для Кэролайн все здесь оказалось ново, все изумляло. Было уже достаточно тепло для того, чтобы загорать, и она часами лежала на ярком пляжном полотенце, смотрела в небо, в котором не виднелось ни облачка, и слушала шум волн, разбивающихся о берег. В душе ее царил покой.

Разница высот над уровнем моря у низкой прибрежной полосы и «Салема» – всего три сотни футов, но, вернувшись в имение, Кэролайн попадала в другой мир: мир тихо колышущегося тростника под лазурным небом, где в полях, как змеи, от ферм к небольшим городкам вились узкоколейки.

Как быстро летели дни! Она жила в «Салеме» уже три недели, а об их соседе ничего не было слышно. Дарвэл Преториус будто провалился сквозь землю.

– Иногда он надолго исчезает, – объяснил Гейни, – и никто не знает куда.

Пару раз они встречали Джил. Она каталась верхом на грузной старой кобыле в сопровождении улыбающегося конюха-зулуса. Но счастливая пора – каникулы – скоро закончилась, и девочка тоже исчезла, задолго до того, как Лея решила воспользоваться предложением Дарвэла и пойти в «Йондер-Хилл» поплавать в бассейне.

Пойдем вместе! – сказала она Кэролайн. – Гейни играет в гольф.

Играет в гольф, – грустно повторила Кэролайн. – В этом все дело, да? Он вечно во что-нибудь играет. У него нет никакого желания работать.

Это точно, – вздохнула Лея. – Вот почему твоя бабушка давно махнула на него рукой.

А мне что делать? – Голос Кэролайн дрожал. – Он же должен заниматься хозяйством! Должен! Мы должны работать вместе.

Почему бы тебе не поговорить с Вэлом? Твоя бабушка часто прислушивалась к его советам.

Кэролайн была ошарашена таким неожиданным поворотом.

Да, ей тоже временами нужен был совет, – улыбнулась Лея, – мнение знающего человека. И она спрашивала его, несмотря на всю свою гордость.

Но если совета спрошу я, это будет выглядеть иначе. Он… Он думает, что я как Гейни. Что я готова забыть все мои обязательства ради развлечений. Дарвэл пришел в ярость, когда я задержала его в Кейптауне. Но откуда я могла знать, что он будет меня ждать и что мне не стоило ехать с Робертом осматривать достопримечательности?

Мужчины – они такие, – сочувственно покивала Лея. – Я еще не встречала ни одного, кто мог бы спокойно ждать больше пяти минут, не говоря уже о том, чтобы потерять целый день. Не волнуйся, Вэл не станет судить о тебе по одному этому недоразумению. Я уверена, он надеется, что ты займешься «Салемом», хотя бы в память о бабушке.

Гейни говорит, что Вэл не упустил бы случая купить «Салем». Как ты думаешь, это правда?

У Гейни слишком живое воображение, – сухо сказала Лея. – А кроме того, вы все равно не можете его продать, так ведь?

По завещанию не можем, но Гейни думает, что есть какой-нибудь способ обойти его условия.

Лея заглянула в глаза Кэролайн:

Если ты хочешь остаться в «Салеме», держи Гейни на коротком поводке. Никаких махинаций с завещанием. Он не умеет обращаться с деньгами: сквозь его пальцы они утекают как вода. Он растратит и собственные деньги, и твои. – Она едва заметно улыбнулась. – Ну, ты едешь? Если тебя беспокоит встреча с Вэлом – не волнуйся. Мы его даже не увидим, уверяю тебя. Он сейчас где-нибудь в поле или, может быть, на горе Эджкум – у него там экспериментальная площадка, на которой он пробует разные нововведения.

Кэролайн побежала за купальным костюмом и полотенцем, предвкушая, что скоро опять увидит «Йондер-Хилл».

А мы точно не будем там незваными гостями? – Они забирались в джип – единственное транспортное средство, доступное в «Салеме», когда Гейни забирал кабриолет.

Вэл же нас пригласил, верно? – отозвалась Лея.

Они ехали по неровным грунтовым дорогам, и день сменял утро. С холмов дул легкий ветер, овевал прохладой горячие щеки и сушил влажные лбы. Несмотря на то, что давно стояла осень, температура не опускалась ниже тридцати градусов, солнце жестоко палило с раскаленного неба. Воздух дрожал от зноя, и далекие холмы колебались в бледной дымке.

Джип проехал между двух массивных каменных колонн – это была граница имения «Йондер-Хилл», – и у Кэролайн появилось чувство, что она попала в другой мир – более совершенный. Тростник здесь был выше и крепче, чем в «Салеме», а вдалеке на просеках работали люди.

Наконец впереди показался особняк.

Хороший дом, правда? – сказала Лея. – Счастлива та женщина, которая будет в нем хозяйкой.

Гейни говорит, что Преториус не из тех, кто женится.

Лея весело рассмеялась:

Все мужчины «не из тех», пока не появится подходящая девушка!

Кэролайн повернулась на сиденье:

Лея, как ты думаешь, он действительно был влюблен в Эмералд де Йегер?

Не знаю, – ответила Лея после паузы, длившейся целую минуту. – Я видела Эмералд всего один раз. Могу сказать одно: она очень необычный человек. И настоящая красавица.

– Разве мог Вэл устоять перед ней?

Вэл вместе с ней вырос. Я думаю, он знал ее лучше, чем кто-либо другой, и видел не только ее достоинства, но и недостатки. У меня сложилось впечатление, что Эмералд прислушивалась к его мнению. Она ничего не делала наполовину – могла расшибиться в лепешку ради того, кто был ей дорог, и в то же время плевать хотела на всех остальных. Она не признавала никаких правил, наверное, поэтому и не ладила со своим отцом.

Они повернули к кованым железным воротам, ведущим в сад, окруженный высокой оградой. За ней росли огромные дубы, на которых висели спелые желуди. Они срывались вниз и падали, громко хлопая, на каменные плиты внутреннего дворика, и беззвучно – в зеленую траву. На этот раз никто не спешил из дома навстречу гостям. На посадочной полосе, словно птица в голубом оперении, замер «команч». Рядом с ним тоже никого не было – все банту работали в поле, а Сара, наверное, дремала на кухне.

Здесь мы можем переодеться. – Лея указала на небольшую кабинку возле бассейна.

Через несколько минут они уже пробовали пальцами ног воду, предвкушая момент, когда прохлада бассейна обнимет их тела. Лея нырнула прямо с бортика; Кэролайн осторожно сошла по ступенькам. Вода была теплой – успела нагреться и искрилась под ярким солнцем.

Они плавали не меньше получаса.

Восхитительно! – заявила Лея. – Если бы я была помоложе, всерьез задумалась бы, не положить ли мне глаз на Вэла.

Ты шутишь!

Нет. Вернее, лишь наполовину. Мне нравится моя теперешняя жизнь.

Тебе никогда не хотелось выйти замуж? – Кэролайн вылезла из воды и теперь нежилась на траве.

Один раз хотелось, – призналась Лея, – но из этого ничего не вышло. А сейчас мне хватает забот и с Иоганном.

Кэролайн спросила, в самом ли деле Лея испытывает удовлетворение, заботясь о таком оторванном от жизни человеке, каким был ее брат.

Женщине нужно о ком-нибудь заботиться, – ответила Лея. – Это заложено в нас природой. Время идет, и мы забываем свои мечты. Наверное, так.

А это легко, Лея? Забывать?

Нет, нелегко. Но еще труднее жить с грузом сожаления на сердце. Одно время я думала, что мне легче умереть, чем расстаться с Питером, но потом пустоту у меня внутри заполнили какие-то занятия, например управление фермой и забота о моем не от мира сего братике.

И ты больше никого не встретила?

И я больше никого не встретила. – Лея накинула полотенце на худые плечи. – Питер был моей единственной любовью. Потом другие мужчины приходили в мою жизнь и исчезали из нее, но это мало что для меня значило.

Кэролайн перевернулась на спину и посмотрела в небо. Высоко в лазури плавало кружевное облачко, оно поднималось все выше, уходило все дальше к горизонту. Постепенно ее глаза закрылись. Она почти заснула, когда раздался цокот лошадиных копыт. Девушка открыла глаза и села. Рядом зашевелилась Лея:

Кто-то едет.

Кэролайн встревожилась: «А вдруг это Дарвэл? Если он работал целый день, может захотеть освежиться в бассейне – и обнаружит здесь нас…»

Опасения оправдались. Дарвэл вошел в ворота: высокий, стройный, в безукоризненном – что было удивительно после стольких часов, проведенных в седле, – коричневом костюме для верховой езды и начищенных сапогах.

Замечательно выглядите, – обратился он к обеим купальщицам, подходя к дальнему краю бассейна. Он вел в поводу великолепного мерина. – Я вам завидую.

Искупаешься? – спросила Лея. – Вода чудесная.

Сначала распоряжусь насчет чая. Вы ко мне присоединитесь? – Вопросительной интонации почти не было – Дарвэл был уверен, что они согласятся. И не ошибся.

Ты когда-нибудь слышал, чтобы я отказалась от чашки чая? – Лея улыбнулась. – Мы не стали беспокоить Сару. Подумали, что она спит.

Дарвэл прошел в дом, и они услышали его звучный голос, затем взволнованную скороговорку Сары. Видимо, она поняла, что у них гости и есть, о ком позаботиться.

Отчего ты мне сразу не сказать? – раскричалась зулуска – Ты делать из тебя нехороший баас! Заставить бедных леди страдать на солнцепеке весь день, и нет чая, чтобы им хорошо!

Через несколько минут «бедные леди» увидели Томаса, который вел мерина к конюшне. Из дома вышел Дарвэл – в плавках и с белым полотенцем, перекинутым через шею. Он нырнул в воду и без остановок проплыл туда и обратно мощными, ровными гребками. Затем перевернулся в воде, как дельфин, – здесь он был в родной стихии – и в мгновение ока оказался у края бассейна. Его мышцы играли под загорелой кожей. Выпрыгнув на траву рядом с гостями, Дарвэл накинул на плечи халат, протянутый ему старой зулуской.

Сара заботится о тебе, как о сыне, – заметила Лея. – Она давно в «Йондер-Хилл», Вэл?

Она была в «Йондер-Хилл» задолго до того, как здесь появился я. – Дарвэл сделал глоток чая. – Помогала растить Эмералд после того, как умерла миссис де Йегер.

Он спокойно произнес имя Эмералд, вспоминая счастливое прошлое. «Но он – человек, у которого есть тайна», – решила Кэролайн.

Старый особняк будто погрузился в дрему, замер под сенью эвкалиптов, окруженный зеленым морем сахарного тростника, волнующегося под легким теплым ветром, который прилетел откуда-то с вельда. Стояла изумительная погода – в течение всей осени время от времени шел дождь, питая тростник необходимой влагой, и было достаточно солнца, чтобы он хорошо поспевал.

Кэролайн хочет что-нибудь узнать о выращивании сахарного тростника, – сообщила Лея, устраиваясь поудобнее в шезлонге. – Она намерена стать хорошим плантатором в «Салеме».

Дарвэл выглядел удивленным, и Кэролайн почувствовала, что вспыхивает румянцем под его пристальным взглядом.

Вы, наверное, слышали, что бабушка завещала мне половину «Салема»?

Новости в наших краях распространяются быстро, – кивнул он и прищурился: – Что об этом думает Гейни?

У меня не было времени выяснить, – сухо сказала Кэролайн. – Для него это было… большим сюрпризом.

Дарвэл отлично понял, что она имела в виду.

Я не хочу вас обманывать и говорить, что Гейни знает о сахаре больше, чем я, мисс Нортон. Хотите, поедем и посмотрим сами? – Он указал в ту сторону, где виднелись его обширные плантации. – Кроме того, у меня есть свой сахарный завод.

Кэролайн взглянула на Лею.

Я знаю про сахар все, что мне нужно, – сонно пробормотала та. – Иди с Вэлом, я подожду вас тут. Нам надо вернуться в «Салем» к ужину, так что у нас полно времени.

Кэролайн поспешила в кабинку для переодевания. Когда она вышла, Дарвэл был уже готов и ждал ее. Он выглядел, как всегда, безупречно. На нем был голубой льняной костюм-сафари и того же цвета гольфы.

Я не был уверен, умеете ли вы ездить верхом. И в любом случае на машине – быстрее.

«Интересно, как он относится к предстоящей поездке? – подумала Кэролайн. – Как к неприятной обязанности? Ведь Лея, не напрямую конечно, но попросила его показать мне плантацию. Или ему нравится изображать из себя могущественного бааса, показывающего свои обширные владения?»

Я не умею ездить верхом, – сказала она. – Не было возможности научиться.

Это надо исправить в ближайшее время, – безапелляционно заявил Дарвэл.

Мощный спортивный автомобиль черного цвета быстро промчал их по узким дорогам. Кэролайн еще раз убедилась в превосходном качестве тростника в «Йондер-Хилл».

Вы, наверное, вкладываете в тростник много денег и труда. Урожай у вас будет гораздо лучше нашего, судя по его виду.

Земля дает хорошие урожаи только тогда, когда ее правильно обрабатывают. – Дарвэл отвечал Кэролайн, но смотрел при этом вперед, на дорогу. – В выращивании тростника нет коротких путей. Например, нельзя ожидать хорошего роста от всходов, не защищенных от паразитов и болезней. К тому же в наше время, когда рабочих рук в распоряжении не так много, невозможно обойтись простым окучником.

Да, Гейни говорил, что в «Салеме» не хватает работников.

Дарвэл промолчал с таким видом, что стало ясно, что он в действительности думает о способах хозяйствования своего соседа. Кэролайн подумала, что в «Салеме» наверняка все еще используют окучники.

Это безнадежно устаревший способ посадки, – заявил Преториус. – Особенно если в вашем распоряжении есть посадочная машина.

Которая, конечно, стоит денег, – сухо заметила Кэролайн. – Вы не слишком-то уважаете стиль ведения хозяйства в «Салеме».

Гейни нужно было лишь попросить мою посадочную машину. Но по какой-то одному ему известной причине он предпочитает мучиться со старыми инструментами. На посадку у него уходит в два раза больше времени, чем у меня.

Так работала и моя бабушка.

Вы правы, но не совсем. Она понимала всю выгоду, какую может дать посадочная машина, и собиралась купить одну для «Салема», но Гейни всегда находил другие способы потратить деньги.

У нас не слишком богатое имение. – Кэролайн попыталась защитить Гейни. – Не такое, как у вас. – Она окинула взглядом бескрайние, волнующиеся под ветром поля. – Вам очень повезло, мистер Преториус.

Может быть, начнем обращаться друг к другу на «ты»? – с мимолетной улыбкой предложил он. – Если уж нам суждено стать соседями, почему бы не быть друзьями? Как я понял, вы собираетесь остаться в «Салеме», и вы достаточно умны для того, чтобы вникнуть во все дела.

Почему-то мне кажется, что ты не совсем искренен.

Отчего же? Гейни в любом случае не справится в «Салеме», а в тебе, как я вижу, много от бабушки.

Это признание смутило Кэролайн.

А куда же делась «городская английская девушка», для которой не слишком подходит Африка?

Я был зол в Кейптауне, но теперь я о тебе другого мнения.

Но все равно ты думаешь, что я не подхожу на роль хозяйки «Салема»? – продолжала допытываться Кэролайн. – Что я не похожа на суровую поселенку, вся жизнь которой – служение процветанию имения?

Так ты не хочешь владеть «Салемом»?

Я им и так владею! По крайней мере, половиной его. Так хотела бабушка. Она не оставила мне выбора – я не могу отказаться от «Салема» ни потому, что я устала, ни потому, что столкнулась с трудностями, ни потому, что захотела обратно в Англию. И не рассчитывайте купить «Салем», чтобы присоединить его к своему королевству, мистер Преториус. «Салем» – земля Вермееров, и мы его так просто не отдадим!

Дарвэл покосился на нее и усмехнулся:

Не забудь, что Гейни тоже владеет половиной имения.

Гейни меня не подведет. – Кэролайн замолчала – она почувствовала неубедительность своего последнего заявления. – Как бы то ни было, я собираюсь бороться за имение!

Слова настоящего Вермеера! – то ли с восхищением, то ли с издевкой проговорил Дарвэл. – В этих местах иногда становится трудно жить, Кэролайн. Если тебе понадобится помощь, в любое время я буду рад видеть тебя в «Йондер-Хилл».

Спасибо! Я… попрошу тебя о помощи, если мне будет трудно.

Кэролайн устыдилась своей злости, а Дарвэл выглядел удивленным.

Может быть, отложим экскурсию на завод до другого раза? – спросил он. – Там пока не на что смотреть – нужно подождать до начала уборки урожая.

А когда начинается уборка?

Я режу тростник в конце мая. – Он указал туда, где среди поспевающего тростника виднелось пятно голой красной земли. – Этот участок мы осушаем. Он будет засажен в августе или сентябре. Весной.

Никак не могу привыкнуть к этому – весна в сентябре, осень в мае!

Здесь они не слишком отличаются друг от друга. Субтропики. Конечно, в этом есть свои преимущества, но есть и недостатки – например, в Рождество тебе, наверное, будет здесь слишком жарко. Все от этого страдают, но отказаться от традиционного рождественского обеда с индейкой и сливовым пудингом!..

Я уже хочу остаться до Рождества – хотя бы из любопытства, – весело сказала Кэролайн.

Они сидели в машине, на верхушке невысокого холма, и внизу в свете заходящего солнца волновалось тростниковое море. Вокруг стояла такая тишина, что не хотелось говорить. Вдруг Кэролайн вспомнила о Лее.

Нам нужно возвращаться, – произнесла она с неохотой и вздохнула.

Дарвэл сразу завел мотор. Наверное, он подумал, что потратил на нее слишком много своего драгоценного времени.

Было уже поздно, когда они вернулись в «Салем», – сумерки сгустились.

Гейни, наверное, дома, – сказала Лея. – Если только он не остался на побережье.

Веранда была ярко освещена. Фонари на ней сияли, как яркие звезды, сквозь ветви деревьев.

Где вы были? – спросил Гейни, выходя из тени. – Я пью уже вторую рюмку без вас. На побережье было чертовски жарко.

Мы ездили в «Йондер-Хилл» поплавать, – ответила Лея.

Видели Вэла Преториуса? – спросил он равнодушно. – Нет, конечно. Он, наверное, весь в работе.

Не весь. Пока я загорала, он показал Кэролайн «Йондер-Хилл».

Кэролайн собиралась пройти вместе с Леей в дом, но Гейни остановил ее:

Могу я с тобой поговорить?

Конечно. О «Салеме»?

Как ты догадалась?

Нам нужно об этом поговорить. Я здесь уже больше трех недель.

Ты знаешь, что нам катастрофически не хватает наличных денег?

– Да.

И что нам нужно купить кое-что?

Например, посадочную машину?

Гейни удивленно вскинул брови:

Кто тебе это сказал? Вэл Преториус?

Да. Бабушка тоже хотела приобрести такую машину.

Она потом передумала, – отрезал Гейни. – Тебе не стоит сразу бросаться исполнять все, что велит Вэл Преториус, – добавил он вызывающе.

Я и не бросаюсь. Но ясно ведь, что, если мы используем устаревшие методы, нам нужно больше работников, которым мы должны больше платить.

Да, все это верно, – уступил Гейни. – Итак, нам нужны наличные деньги. Я хочу продать картины. Как насчет мебели? Дом просто забит ею, а ведь за нее можно получить неплохие деньги.

Гейни, я не могу! – ужаснулась Кэролайн. – Этой мебели место здесь, в «Салеме», она стоит тут сотню лет… Сколько денег нам нужно? И на что?

На автомобиль, – без колебаний ответил Гейни. – Я хочу «багги». Они сейчас в большой моде. Иногда мы будем объезжать на нем плантацию.

Я не слишком разбираюсь в таких вещах, – растерялась Кэролайн. – И что значит «иногда»? Может, нам стоит умерить пока свои потребности и не разбрасывать деньги направо и налево, по крайней мере, до тех пор, пока не соберем урожай?

Это все Преториус со своими советами! – разозлился Гейни. – Вот что, дорогая, я не собираюсь допускать, чтобы он лез в мои дела в «Салеме». Хотя какие тут дела – я даже продать имение не могу!

Если только покупатель – не я. А у меня нет денег, чтобы выкупить твою долю. Мы в странном положении, Гейни, и должны тянуть лямку вместе. Сегодня я сказала Преториусу, что по закону он не может купить «Салем». И, похоже, он понял.

Он и бабушка были хорошими друзьями. Ты знала? Всегда одно и то же – дружба, доверие, а затем добрый совет. Так было со старым де Йегером, и посмотри, кто сейчас хозяин «Йондер-Хилл»!

С «Салемом» у него это не получится, – твердо сказала Кэролайн.

После отказа продать мебель Гейни смотрел на нее волком несколько дней, но потом, ко всеобщему удивлению, взялся за работу и потрудился на славу. Он занялся чисткой дренажных канав и осушением низко лежащих участков, которые нужно было оставить под паром на год. Он даже нашел общий язык с работниками-банту, которых каждое утро привозил из ближайшего заповедника на старом разбитом грузовике. «Грузовик надо бы заменить, – думала Кэролайн. – Может быть, купим новый вместе с «багги» для Гейни, когда соберем урожай и отправим тростник на завод».

Лея решила задержаться в «Салеме» еще немного. Она отлично справлялась с хозяйством, давая Кэролайн возможность разобраться с бумагами, накопившимися со времени смерти бабушки. Дела бабушки были в полном порядке, если не считать того, что в «Салеме» оказалось совсем мало наличных денег: как раз столько, чтобы хватало на текущие расходы, связанные с плантацией, и оставался небольшой запас на случай каких-нибудь непредвиденных обстоятельств. Часть капитала была вложена в ценные бумаги – у Вермееров были паи в рудниках в Кимберли и чайной плантации где-то на севере. Ни рудники, ни плантация пока не собирались приносить дивидендов. Гейни заявил, что эти акции можно списать в чистый убыток, и предложил продать их, но не стал на этом настаивать. Пони, которого не захотел купить Дарвэл, так и остался в «Салеме» – «на время», как сказал Гейни.

Я собираюсь всерьез заняться разведением лошадей, – заявил он. Слушательницами были Кэролайн и Лея. Они сидели на веранде и пили послеобеденный кофе. – Начну с малого, но думаю, у меня все получится. Когда Вэл Преториус появился в «Йондер-Хилл», что он умел? Водить самолет! Но посмотрите, кто он теперь!

Однажды, после того, как большая часть текущей работы в поле была выполнена, Гейни предложил поехать на побережье.

Мы могли бы где-нибудь поужинать. Что скажешь, Лея?

Можешь смело меня вычеркнуть, – с сожалением ответила она. – Мне нужно написать несколько писем. Я великолепно провела эти несколько недель в «Салеме», но пора подумать и о возвращении домой.

Кэролайн призналась, что была бы не прочь выехать куда-нибудь развеяться.

Мы поедем через Дурбан, – сказал Гейни, – мне нужно встретиться с одним человеком по поводу новой лошади.

Только не новая лошадь, Гейни! – запротестовала Кэролайн.

Я не собираюсь ее покупать, – заверил он.

Это ты сейчас так говоришь, – улыбнулась Лея.

Тем утром в «Салем» доставили сапфиры, которые завещала ей бабушка. Лея разложила их для осмотра в комнате для завтраков на круглом столе красного дерева.

Гейни взял со стола причудливой формы ожерелье с тремя сапфировыми подвесками.

Это стоит немалых денег. Как ты считаешь?

Лея отобрала у него ожерелье.

Я не собираюсь их продавать, – резко заявила она. – Такие вещи никогда не продаются. Только в самых крайних случаях, когда больше уже ничего не остается.

Кэролайн стояла рядом и тоже смотрела на ожерелье.

Это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видела в жизни, – сказала она вполголоса. – Сколько в ней огня и цвета! Когда ты наденешь ее, Лея, я позеленею от зависти!

Только не ты! Никогда не поверю. Кроме того, думаю, я нечасто буду его надевать.

Так почему бы не продать его, и дело с концом? – Гейни был в недоумении. – Ведь глупо же, если драгоценности томятся в бархатном футляре!

Я их буду иногда доставать оттуда, чтобы полюбоваться, – пообещала ему Лея. – Кстати, а что вы двое здесь делаете? Вы почему еще не в Дурбане?

Она составила список вещей, которые Кэролайн должна была ей купить, и они тронулись в путь. Лея стояла на веранде и смотрела, как они отъезжают, – высокая, стройная женщина в зеленом платье, с черным бархатным футляром в руках.

Дурбан оказался потрясающим городом – многоцветным, многонациональным туристическим раем, обрамленным бесконечными золотыми пляжами. Насколько хватало глаз, вдоль береговой линии возвышались великолепные отели.

Пока Гейни улаживал свои дела, которые и привели его в Дурбан, Кэролайн решила предпринять небольшую прогулку, чтобы осмотреть местные достопримечательности. Она прошла по улице Марин-Парад, миновала Старый форт и оказалась у базара банту. Мимоходом она заметила рыжеволосую девушку в желтом платье, которая была так же поглощена чудесами местной культуры, как и сама Кэролайн. Дважды они сталкивались нос к носу в рыночных рядах, улыбались друг другу и шли дальше, каждая своей дорогой. Кэролайн запомнилось лицо незнакомки. Это было лицо удивительной красоты: огромные, зеленые, немного грустные глаза, длинные ресницы, бросающие тень на скулы, полные губы, своей формой, однако, вкупе с маленьким решительным подбородком, свидетельствующие о недюжинной силе воли. Встретив девушку в первый раз, Кэролайн сразу обратила внимание на ее гордую осанку. «Наверное, недавно приехала из Англии, как и я», – подумала Кэролайн. Она упустила незнакомку из виду, когда взглянула на наручные часы – она уже потратила слишком много времени, бесцельно блуждая по базару, а ведь еще оставался список покупок Леи.

Кэролайн должна была встретиться с Гейни в ресторане отеля «Эдвардc». В начале пятого нагруженная свертками и изрядно уставшая от жары и сутолоки, девушка поднялась по ступеням внушительно выглядящего отеля и заняла столик на открытой веранде. Гейни видно не было. К ней подошел официант-индиец и осведомился, не желает ли она выпить чаю или прохладительных напитков.

– Чаю, пожалуйста, – решила Кэролайн.

Официант поклонился и ушел. Кэролайн сидела и смотрела на толчею вокруг – запоздалые в этом сезоне туристы из Йоханнесбурга и Кейптауна спешили насладиться отведенной им неделей отдыха в субтропическом раю. В бассейне-«лягушатнике» плескались дети. Время шло: Кэролайн сидела в «Эдвардсе» уже больше часа.

По дороге мимо веранды пробежал рикша – огромный мощный зулус в фантастическом, украшенном перьями головном уборе. Он был весь увешан звенящими ожерельями и браслетами, на спину его было наброшено покрывало от солнца. Рикша так высоко подпрыгивал, что сиденье хлипкой повозки, в которое вцепился беспомощный пассажир, отчаянно скрипело.

Кататься на рикша, леди? – прокричал зулус, пробегая мимо Кэролайн. – Весело и безопасно. Всего десять центов!

Ты не прокатилась на рикше? – сказал Гейни, присаживаясь рядом. – Зря. Это в Дурбане аттракцион номер один!

Я бы умерла со страху! – засмеялась Кэролайн, довольная, что он наконец появился. – Где ты был?

Так, в разных местах. Я не слишком задержался? – Гейни взглянул на часы. – В любом случае, время для чая.

Он сделал заказ и расслабился в кресле, вытянув длинные ноги под столом. «Похоже, у него был хороший день», – подумала Кэролайн.

Мы обязательно съездим сюда еще раз в июле или даже раньше, если ты захочешь, – пообещал Гейни. – В июле здесь будут скачки, и мы можем остаться на день-два. Ты закончишь осмотр достопримечательностей. Июльский гандикап – обязательная программа для всех, кто живет поблизости от Дурбана! – Его глаза излучали воодушевление. Он весь подался вперед, кровь прилила к щекам, вызвав легкий румянец.

Но ты ведь не будешь участвовать? – решилась спросить Кэролайн.

Мне недостает подготовки, – нервно ответил он. – И у меня, в отличие от Вэла Преториуса, нет денег на покупку скакунов.

«Почему всегда Дарвэл?» – мысленно вздохнула Кэролайн.

Куда мы поедем ужинать? – спросила она.

Например, в Умланга-Рокс. Это недалеко. Хотя какая разница, Кэрол? Мы же никуда не спешим. – Он заказал себе еще чаю.

А как же Лея?

Лея не будет без нас скучать. Она иногда не прочь побыть одна. Давай я заброшу твои свертки в багажник и поедем в «Раковину устрицы». Ты любишь кухню из даров моря?

Просто обожаю.

Поездка по северному шоссе была короткой и неутомительной. Они пересекли реку Умгени и снова повернули к океану. Темнота упала, словно покрывало, – Кэролайн все никак не могла привыкнуть к тому, насколько быстро темнеет в этих широтах, – и высыпали звезды, тысячи звезд, переливчато подсветивших небо. Перед главным входом в высокое здание роскошного отеля стояло совсем немного машин.

Вот мы и приехали! – объявил Гейни. – Иди приведи себя в порядок, а я пока распоряжусь насчет столика. Увидимся в баре!

Кэролайн вошла в женскую уборную. У раковин, над которыми висели зеркала, стояла девушка в желтом платье. Кэролайн видела только ее спину, но сразу поняла, что они уже встречались. Это была та самая незнакомка, которую она видела на базаре банту. Ошибки быть не могло: та же гордая осанка, роскошная копна темно-рыжих волос, те же тонкие руки… Когда девушка отняла ладони от лица, Кэролайн обнаружила, что снова смотрит в ее удивительные зеленые глаза. Те же глаза, но не совсем: они потускнели от слез, а веки припухли.

Кэролайн почувствовала прилив сострадания, захотела заговорить с незнакомкой, выяснить, не нужна ли ей какая-нибудь помощь. Она почти решилась подойти поближе, но неожиданно рыжеволосая красавица нервно достала из сумочки пудреницу, провела подушечкой с пудрой по раскрасневшимся щекам повернулась и быстро вышла из уборкой.

Кэролайн умылась, пригладила волосы и направилась в бар. Она неожиданно расстроилась, будто кто-то обманул ее в лучших чувствах. Нелепая мысль! Она даже не знала, как зовут эту девушку…

Еще не было семи часов, и людей вокруг оказалось немного. Одни сидели за низкими столиками, другие примостились на высоких барных стульях, болтая друг с другом и с барменом. Гейни нигде не было видно.

Кэролайн пошла его искать и оказалась в дальнем холле отеля, высокие окна которого открывали вид на террасу над морем. Неясно белели в сумерках столики вокруг бассейна. На более темном фоне, который создавали раскидистые деревья, Кэролайн ухватила взглядом яркое желтое платье девушки. Рядом с ней был высокий мужчина. Он стоял спиной к свету, но Кэролайн узнала его сразу: это был Дарвэл Преториус.