Текст книги "Новый гость из созвездия Лиры (ЛП)"
Автор книги: Джин Брюэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
«Торговле мясом обезьян?!»
«Почему бы тебе не начать носить прибор для слабослышащих и сэкономить нам кучу нервов?»
Конкретно эта капэксианка с каждой минутой раздражала меня всё больше и больше.
«Ну хорошо, чёрт побери! Постараюсь не повторять за тобой! Под „торговлей мясом“ ты имеешь в виду…»
«Именно это. Обезьяньи мозги на ужин».
«Ты не могла бы, пожалуйста, перестать читать мои мысли? Это сбивает людей с толку, знаешь ли».
Она отдала честь.
«Как скажешь, босс. Просто пыталась сэкономить тебе время».
«Спасибо!»
«С этого и начался СПИД: кто-то съел мозг обезьяны».
«Да, слышал о таком».
«А теперь у вас коровье бешенство и птичий грипп. Не говоря уже о сердечных заболеваниях, раке и так далее. Оставьте животных в покое, док – и проживёте дольше».
«Ещё раз спасибо. Замечу, что в Африке всё ещё можно встретить миллионы обезьян и… других существ, даже не смотря на „торговлю мясом“».
«Вернее сказать „тысячи“. Может, несколько тысяч, если учитывать всех больших обезьян на ЗЕМЛЕ, но их количество уменьшается ежеминутно. Только популяция сапиенсов растёт неуклонно».
«И как, наткнулась на обезьян? Что узнала про них? Ты ведь прибыла, чтобы передать им знания, правильно?»
«Нет, идиот. Я прибыла перенять их опыт. Людям он пока неинтересен».
«Ну хорошо – и чему же они тебя научили?»
«Многому. Они больны и устали прятаться от „голых зверей“, как они вас называют. Им особенно обидно, что они не сделали ничего плохого, чтобы их так яростно преследовали и истребляли».
Внезапно она усмехнулась и положила ногу на стол.
«Ты уверен, что не хочешь…»
«Уверен, не хочу».
«Ты, наверное, прочёл мои мысли».
«Даже не думай об этом! Если ты не перестанешь приставать ко мне, я вышвырну тебя отсюда, и ты будешь вынуждена искать кого-то другого, кто „приютит тебя“».
«Это потому что я „обезьяна“, да?»
«Нет! Точнее – да, и это тоже. Мы не занимаемся сексом с животными на этой планете».
«Я не более и не менее животное, чем ты сам! Хочешь сказать, ты тот, кто поддерживает видовую дискриминацию? Да? Это так?»
Она начала мастурбировать. Я снова отвернулся.
«Нет, чёрт возьми! Я просто не хочу иметь интимных отношений с… с чёртовой обезьяной!»
«Шовинист! Шовинист!»
Я поднялся.
«На сегодня мы закончили. Увидимся в пятницу».
Я направился к двери, затем развернулся и добавил: «Но только если ты обещаешь вести себя прилично!»
«Я веду себя прилично, док» – прокричала она в ответ – «На КА-ПЭКС со стороны орфа было бы невежливо не предложить себя. Не хочешь отличного секса – твои проблемы».
Я вздохнул.
«До свидания, флед. До пятницы».
Я зашаркал прочь вниз по лестнице, оставляя её развлекаться любым способом, который она сочтёт уместным.
* * *
Надеясь, что флед не последует за мной, я нырнул в какое-то пустое помещение, чтобы собраться с мыслями и обдумать нашу следующую встречу. Вместо этого я наткнулся на «доктора» Клэр Смит, считающую себя штатным психиатром. Она читала журнал. Проблема с подобными пациентами в том, что они и правда хорошо разбираются в психиатрии, а в некоторых областях – даже лучше настоящих специалистов. И уж точно больше меня, поскольку я ушёл на пенсию и давно перестал следить за профессиональной литературой и последними открытиями в своей области. Клэр любит давать советы своим «коллегам», а те отшучиваются, чтобы не спровоцировать у неё глубокую депрессию.
Я сел рядом с ней за журнальный столик и поднял тему флед. Она понимающе улыбнулась и ткнула в журнал на заголовок статьи, которую читала: «Психиатрические пациенты, не относящиеся к человеческому виду». Я представил себе корову или свинью, лежащую на кушетке психоаналитика, но речь шла о пациентах, которые не относят себя к роду человеческому. Должен признать, я ещё не читал этой статьи и вряд ли бы прочёл, если бы не «доктор Смит».
«Значит, вы уже встречались» – я сделал вывод.
«Да, встречались. Что о ней думаете?»
У Клэр была привычка меняться ролями с собеседником.
«Ну, я совершенно не представляю, что с ней делать. К тому же некоторые пациенты не испытывают к ней симпатии. Есть мысли на этот счет?»
«Она здесь новенькая. Все относятся к новичкам с подозрением. Никогда не знаешь, что происходит в их головах».
«Тебя не беспокоит, что она выглядит, как обезьяна?»
«Она пахнет немного странно, но вы ведь знаете теорию обоняния: мы все пахнем по-разному. Это обусловлено генетикой».
«Это да» – я указал пальцем на журнал – «В чём суть статьи?»
«Я и не знала, что некоторые психически больные люди бывают убеждены, что относятся к животным другого вида, а вы? По большей части это крайнее проявление комплекса неполноценности[40]. Когда к тебе относятся как к собаке, ты действительно начинаешь вести себя как собака и в конце концов ей становишься. Увлекательно, правда?».
«Думаешь, именно это и происходит с флед? Она стала похожей на обезьяну, потому что с ней так обращались?»
Она на секунду задумалась.
«Не совсем. Думаю, есть какой-то другой фактор: например, избыток стероидов, который вызвал рост волос по всему телу. Когда это начало происходить, она всё больше вела себя как обезьяна. Защитный механизм, вы же знаете. Чтобы люди не смеялись над ней из-за волос».
Это было совершенно логично, и – должен признать – она может оказаться права, за исключением одного «но».
«А как же тот факт, что она – с другой планеты?»
«Она не более инопланетянка, чем вы, доктор Брюэр».
Меня шокировало это заявление. И хотя я был убеждён в её внеземном происхождении из-за знакомства с протом, мне пришло в голову, что никакого серьёзного доказательства в пользу этого утверждения пока не было. То, что она на несколько дней покидала госпиталь и показала мне нечто вроде 3D-проектора, было правдой, но – чёрт! Возможно ли знать наверняка, что эти бесконечные пришельцы говорят правду? Даже со всеми собранными доказательствами в пользу внеземного происхождения прота я всё ещё не был уверен, что он прилетел с Ка-Пэкс. Возможно, я верил ему на 99 процентов, но кто может знать наверняка?
* * *
Моя уверенность в инопланетном происхождении флед пошатнулась ещё раз, когда я зашёл к Уиллу. Он сидел за столом и смотрел в стену, раздумывая над решением какой-то проблемы. Я и не понял сразу, что он думал о том же, о чём и я.
Обычно, когда я захожу, мы разговариваем с сыном о семье и его пациентах. В этот раз он хотел поговорить о флед. Я рассказал ему о предположении Клэр, что флед может быть обычным человеком с гормональными нарушениями и считать себя другим животным в силу специфической внешности. Но его умозаключения были ещё более удивительными, чем мои.
«Я тут подумал, пап. Прот был инопланетянином – или нам так казалось – и при этом подходил под определение человека с множественным расстройством личности, верно?»
«По крайней мере это не вызывает сомнений».
«А теперь у нас появилась флед, которая утверждает, что она с планеты Ка-Пэкс, и я ей верю. Но в то же время – могут ли у неё быть другие альтер-эго[41], как у прота? Есть ли на Земле существо, похожее на флед или не очень, которое тем не менее имеет похожий опыт?»
Не знаю, почему не додумался до этого самостоятельно.
«Сын, ты вероятно прав! Но как мы найдём его? Или её? В случае прота мы знали, откуда растут его земные корни и кем был Роберт Портер. В случае флед вообще ничего не знаем».
Брови Уилла насупились, как обычно бывает, когда он усиленно о чём-то думает. Он в шутку предложил поместить фото флед на коробки молока в надежде, что кто-то её узнает. А затем добавил серьёзно:
«Думаешь, у всех капэксианцев есть земное альтер-эго? Или, если поставить вопрос иначе, есть ли у каждого из нас альтер-эго, проживающее схожий опыт на нашей или другой планете? Довольно захватывающая перспектива, да?»
«Как будем искать того самого человека из шести миллиардов? Есть предложения?» – спросил я.
Уилл расслабил брови.
«Так же, как и в случае прота. Погрузиться в её разум и выяснить, кто там скрывается».
«Ты про гипноз?»
«Это единственный способ. Если ты, конечно, не хочешь давать ей медикаменты».
Я понял, что Уилл был абсолютно прав. Ответы на все наши вопросы скрывались где-то в глубине мозга флед. Я не был уверен, что подхожу для роли гипнотизёра, но, чёрт побери, стоило попробовать! Прежнее приятное волнение поднималось из глубин. Возможно, я ещё рано списываю себя со счетов. Возможно, это самообман, ну и что с того? Насколько можно судить, сама жизнь является самообманом.
Проезжая вдоль Гудзона в направлении моста Джорджа Вашингтона, я и сам пережил откровение. Учитывая распутное поведение флед, можно предположить, что её альтер-эго – если такое имелось – как-то связано с проституцией. Это сужает круг поисков. Но если размещение фото на пакетах молока не подходит, чтобы найти такого человека, то как поступить? Разместить в интернете рекламное объявление для всех уродливых проституток с просьбой прислать резюме?
* * *
Когда я вернулся домой к ланчу, Карен сообщила, что мне звонила Гольфарб. Я подумал, что она хотела пожаловаться на распутное поведение флед по отношению к кому-то из персонала или пациентов. Меня тоже это беспокоило, поэтому я немедленно набрал Вирджинию. Оказалось, её беспокоило совсем другое. В госпиталь поступило несколько запросов на интервью с нашей гостьей – для телевиденья и британского журнала.
«Как, чёрт возьми, они уз…»
«Не знаю, Джин. Но сейчас это не важно. Что будем делать?»
«Эй, я на пенсии, помнишь? Вопрос в том, что ты будешь делать со всем этим. Если хочешь, чтобы с ней работал кто-то другой, то считай, что уже получила моё согласие».
Я уже пожалел о сказанном, но Вирджиния, как прот и флед, иногда нажимает не на те кнопки.
«Придержи коней, доктор Брюэр. Ты всегда был слишком вспыльчивым» – я услышал смешок – «Полагаю, именно этим ты и нравился пациентам: это делает тебя более человечным».
«Спасибо. Думаю, так и есть».
«Давай так. Телевизионная сеть предлагает двести тысяч долларов за прямой эфир. Журнал предложил десять тысяч фунтов стерлингов, примерно двадцать тысяч долларов. Мы не можем отказываться от таких денег. Всё, чего я прошу – это скоординировать работу с медиа, чтобы работа госпиталя не нарушала привычный график из-за флед».
«Я на пенсии. Я на пенсии».
«Подумаешь об этом?»
Краем глаза я заметил Карен, чьё выражение лица говорило: «Только не сморозь какой-нибудь глупости!».
«Хорошо» – сказал я Гольфарб – «Я подумаю. Но не забудь, что прот был против заработка на интервью с ним, и флед тоже может придерживаться этой позиции».
«Я не скажу ей про деньги, если ты не скажешь. Так когда мы увидимся снова?»
«Я планирую приезжать по понедельникам и пятницам».
«Выделишь среду для административных дел?»
«Подумаю об этом».
«Регулярные выплаты помогут тебе определиться?»
Нам нужно что-то поменять в отношениях.
«Возможно».
Я мог видеть, как хитрая улыбка Вирджинии озаряет город.
«Увидимся в среду» – сказала она и повесила трубку.
Во время ланча я рассказал Карен о содержании нашего разговора с Уиллом. Она была в таком же восхищении, как и я, от идеи сына, что у флед может быть альтер-эго на Земле.
«Ты снова на крючке, да?»
Я кивнул и сообщил, что очень хочу докопаться до сути «истории флед», куда бы она ни привела.
«Но есть в этом и негативная сторона. Она состоит не только в необходимости несколько раз в неделю посещать госпиталь, но и в разговорах с флед. Она хотела секса со мной!»
На секунду нахмурившись, моя жена громко засмеялась.
«А что? Думаешь, я уже не смогу?»
Мы оба посмеялись над этим нелепым замечанием. Когда смех утих, я добавил:
«Учитывая её склонность к промискуитету[42], я предположил, что её альтер-эго как-то связано с проституцией. Что думаешь?»
«Не делай поспешных выводов, доктор Би» – посоветовала Карен.
* * *
Этим вечером к нам снова пришли Ван и Дартмут.
«Мы можем войти, доктор Брюэр?» – спросили они одновременно, показывая значки – «Мы не отнимем у вас много времени, как в прошлый раз».
Я отступил внутрь дома. Дартмут подозрительно осмотрел дверь, как будто она заминирована. Ван в свою очередь при появлении виляющей хвостом Флауэр быстро прикрыл промежность. Мы снова прошли на софу, где беседовали раньше. Федералы осмотрелись в поисках чего-нибудь необычного. Мне показалось, я услышал пару щелчков камеры, спрятанной в запонке или галстуке.
Ван сразу перешёл к делу.
«Сэр, мы не можем позволить вашей… мм… гостье забрать сто тысяч человек на Ка-Пэкс».
Если у меня и были сомнения по поводу происхождения флед, федералы их не разделяли. Почему-то меня расстроила их уверенность, что я как-то могу контролировать флед.
«Как это связано со мной?»
«Вы – её хозяин. Что бы она ни сделала – вы за это в ответе».
«Вы шутите, да?»
Ван смотрел на меня ледяным взглядом, пока Дартмут играл с пуговицей на рукаве.
«Смотрите. Женщина путешествует на луче света. Вы ждёте, что я запру её в тёмной комнате без окон?»
Они обменялись взглядами, как будто обдумывали это небрежное замечание. Прежде, чем я объяснил, что это не сработает, Ван добавил:
«Как вы это сделаете – это ваша проблема, доктор. Но мы должны быть уверены, что ни один американец с ней не полетит».
Я не стал уточнять, как они планируют это проконтролировать.
«То есть граждане других стран могут отправиться с ней беспрепятственно?»
«У нас нет полномочий в других странах» – неохотно признался Ван – «Если она захочет взять с собой сто тысяч жителей Ближнего Востока, это их проблемы».
Внезапно Дартмут посмотрел на потолок и начал следить за чем-то глазами, как будто увидел крохотное насекомое, летающее наверху.
«Я могу передать ваше предостережение флед. Но только она несёт ответственность за свои поступки».
«Спасибо, сэр. Мы ценим наше сотрудничество. И ещё: мы бы хотели, чтобы вы следили за её планами касательно возвращения на родную планету: когда и где она планирует исчезнуть. Об остальном мы позаботимся».
Я промямлил что-то неубедительное. Они явно ещё не слышали о предложении, поступившем от телевидения и журнала. Или не возражали против них. Они резко поднялись с софы. Дартмут быстро обошёл её и снова встал ко мне лицом.
«Мы дадим вам спокойно поужинать, сэр» (я не знал, был ли готов ужин).
Флауэр с пищащей рыбкой в зубах подбежала к Вану. Тот немедленно встал в защитную позицию, выставив руки вперёд. Я приказал ей отойти, пока с ней не случилось ничего плохого.
«Будем на связи» – прокричали они в унисон, направляясь к двери.
Я слышал, как Дартмут опять споткнулся в проходе, но Ван поймал его до падения на кафель.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Радости, доступные на (частичной) пенсии: Карен и я провели утро вторника и часть вечера за поклейкой обоев в гостевой ванной комнате, на которых были изображены пастельно-голубые и жёлтые цветы с тёмно-зелёными листьями.
Проверяя почту вечером, я с удивлением обнаружил больше двенадцати писем с вопросами касательно флед. Ниже привожу типичное письмо:
– Приветствую, Доктор Брюэр! Слышал, к вам прилетел ещё один пришелец с Ка-Пэкс? На кого она похожа? Вы не могли бы попросить её взять нас с моей девушкой в кругосветное путешествие? Вы планируете писать о ней новую книгу?
Разумные вопросы от заинтересованных людей. Я ответил им одинаково:
– Как вы узнали о визите флед?
Через несколько минут поступило несколько ответов.
– Её показывали по новостям. У них есть фото, где флед стоит на вершине Эмпайр Стейт Билдинг, Эйфелевой Башне, Великой Китайской Стене и других достопримечательностях.
Очевидно флед не скрывала своего присутствия на Земле. Интересно, она пыталась привлечь внимание Организации Объединённых Наций или просто выпендривалась?
* * *
Я не видел Джерри – нашего «спичечного инженера» – достаточно долго, поэтому пришёл в среду пораньше, чтобы зайти к нему в палату. Джерри сидел на своём привычном месте рядом с моделью Манхэттенского Психиатрического Института с уже построенным крылом Виллерсов. В свои тридцать с небольшим за время пребывания в госпитале он мало чем занимался, кроме удивительных спичечных копий различных зданий, расставленных теперь не только в третьем отделении (где лежат пациенты с острыми психозами), но и на других этажах.
Несколько минут я молча восхищённо наблюдал за его работой. Его терпение и сложность создаваемых моделей поражали, особенно если учитывать, что он редко бывал за пределами института – разве что на лужайке, откуда открывался вид на Амстердам Авеню. И всё же все стороны здания – которые он успел закончить – сочетались в идеальной пропорции и были выполнены с удивительной точностью до мельчайших деталей. Но предполагаю, что если мы перестанем вступать в любые отношения с людьми, как это делает Джерри (и другие пациенты с тяжёлой формой аутизма), то тоже сможем достичь многого.
Он, конечно, осознавал, что я здесь. Он редко говорил, но были и другие признаки: неразборчивое мычание, случайные шарканья ногой. Лет десять назад он не уделил бы мне ни малейшего внимания. Когда я впервые попытался установить с Джерри контакт, он испугался и был возмущён вторжением. В последнее время он даже радуется, что я захожу. Или по крайней мере не проявляет раздражения. Может смысл каждого посещения в том, чтобы не причинять ему особого беспокойства и постепенно ослабить сопротивление. Как бы там ни было, но иногда он даже обнимает меня перед уходом. Ничего не говорит и не смотрит на меня, но я часто замечаю намёк на улыбку на его лице. Как бы он не относился к этому поверхностному контакту (может для него и не поверхностному!), каждый раз я чувствую радость как от маленькой победы. Надеюсь только, что и он чувствует то же самое.
Когда я ненадолго обнял его и сказал «Пока, Джер», собираясь уходить, то ожидал услышать привычное эхо «Пока, Джер» в ответ. Вместо этого, не отрывая взгляда от своей работы, Джерри произнёс: «Флед».
«Хочешь с ней встретиться?»
Небольшая пауза, а затем энергичный кивок.
«Зачем, Джерри?» – спросил я, не ожидая ответа.
«Ддд-умаю она ссс-может меня починить» – ответил он заикаясь, как будто кто-то сжал ему горло.
Даже не знаю, откуда к нему пришла такая идея.
«Но ты с ней пока не встречался, да?»
Он отрицательно покачал головой.
«Тогда почему считаешь, что она сможет тебе помочь?»
Я думал, что Джерри не понял вопроса, пока он не прохрипел: «Говард».
«Это Говард сказал, что она сможет тебя „починить“?»
Он снова кивнул.
Я предупредил его, что флед не похожа на прота, который некогда сумел проникнуть сквозь коммуникационный барьер между ним и окружающими. Но он это уже знал или его это не заботило. Главное, что она не принадлежала к человечеству, с которым люди с тяжёлой формой аутизма почти не общаются.
«Конечно, Джерри» – заверил его я – «Я поговорю с ней».
В конце концов это был первый случай, когда Джер попросил хоть что-то, кроме спичечных палочек.
* * *
Слоняясь по лужайке перед госпиталем в поисках флед, я заметил пару пациентов, смотрящих в небо. Любопытствуя, я подошёл поближе. Рик рассказывал одному из новых пациентов, что небо на самом деле зелёное, хотя люди видят его голубым.
«Вот почему трава зелёного цвета[43], Барни. Она просто отражает небесный свет».
Поначалу было загадкой, был ли Рик неисправимым лжецом или просто видел всё иначе, чем остальные. Оказалось, что и то и другое. Не важно, знает он, что врёт, или нет – никто не верил ни единому его слову. Подобно старому продавцу подержанных авто, он был самым непопулярным среди пациентов. Большинство психически больных очень ревностно относятся к тому, чтобы говорить правду, и ожидают этого от других. Доверие – очень важный вопрос для наших подопечных, как и для широкой общественности.
Однажды прот предложил Рику идти в политику.
Рокки обходит Рика стороной, называя его просто «чёртовым лжецом». Насколько нам известно, несмотря на весь сдерживаемый гнев, Рокки никому не причинил физического вреда. Иначе бы мы перевели его в четвёртое отделение к психопатам. Я заметил Шарлотту[44] – одну из давних пациентов четвёртого отделения – за поливом цветов возле стен госпиталя. Убийца, которая призналась в своих преступлениях, Шарлотта лишила жизни по меньшей мере семерых молодых мужчин. Её случай – классический пример чудесного исцеления в результате приёма новых экспериментальных препаратов, и теперь она достаточно безобидная.
Наблюдая за Шарлоттой, я чуть не столкнулся с Джорджем. Обладая показателем IQ[45] в районе сорока, что значительно ниже, чем у самых аутистичных савантов[46], Джордж интересовался исключительно футболом. Раз за разом до полного изнеможения он ударял по мячу или подбрасывал его высоко в небо, чтобы затем побежать и поймать. Всё остальное время он просто сидел и пялился на то, что привлечёт внимание: цветок, кирпич, чьё-то лицо. Низкий и жилистый, Джордж всё же представлял опасность, когда бежал во весь опор, и другие пациенты ходили вдоль стен, пока он находился в активной фазе. А когда отдыхал, они заботились о его потребностях, что резко контрастировало с их отношением к Рику.
Рик был в восторге, когда в госпиталь привезли Барни. Но лёгкость, с которой последнего можно было обмануть, не является причиной, по которой он оказался среди пациентов. С рождения Барни ни разу не смеялся. Он не страдал патологической формой депрессии, как бывшая наша пациентка Бэсс[47], например. На самом деле он казался вполне счастливым. Просто Барни не видел ничего смешного даже в самой глупой ситуации. Ребёнком он даже не улыбался, когда видел клоунов, животных в человеческой одежде или когда слышал простые шутки. С той же серьёзностью он учился и в школе, хотя учёба давалось нелегко, и его семья, – владельцы известной сети́ химчисток, – привезли его к нам в надежде, что мы сможем это исправить.
И хотя мы не принимаем на лечение людей со столь безобидными неврозами, сумма в чеке, которую нам выписала семья Барни, была слишком привлекательна, чтобы отказываться (она позволила нам принять участие в нескольких благотворительных проектах). Его лечащий врач, которым оказался мой сын Уилл, оказался в тупике, как и его коллеги. У нас было ограниченное количество времени, чтобы подобрать лекарство или составить протокол лечения, которые помогут ему найти что-то смешное в жизни. В глазах его родителей, как и в представлениях большинства, жизнь без чувства юмора была неполноценной.
Очевидно осознавая эту печальную истину, остальные пациенты пытались помочь нам вылечить Барни: строили смешные рожи и устраивали уморительные выходки. Пока ни один из этих приёмов не сработал – даже говорящее шимпанзе.
* * *
Я зашёл повидаться с Гольфарб. Её не было на месте, но Марджи протянула мне жёлтую папку с информацией о предложениях, поступивших от телевиденья и журнала. Я пролистал несколько страниц.
На мой взгляд статья в журнале вряд ли навредит флед. А вот телешоу – совсем другое дело. Предполагалось, что наша инопланетянка примет участие в реалити-шоу[48] на территории госпиталя: пациенты будут жить своей обычной жизнью, а из интервью с сотрудниками будут вырезаны все «неподходящие» моменты. Прот действительно появлялся на популярном ток-шоу[49], но его выступление записали заранее, и к тому же он разительно отличался от флед. Какова будет реакция аудитории, если флед захочет оголиться перед миллионами зрителей? Мне не нравилась такая перспектива. Все подобные соображения кажутся спорными, пока флед не даст согласие появиться перед камерами. Насколько я знаю, Вирджиния пока не разговаривала с ней об этом. Очевидно, ответственность за выступление подопечной лежит на мне.
«Она здесь, Марджи?»
«Кто – доктор Гольфарб или флед?»
«Флед».
«Не знаю. Вызвать её сюда?»
«Нет, не сейчас. Есть информация, чем она занималась в последнее время?»
«Много играла на старом компьютере доктора Гольфарб. Думаю, у них на Ка-Пэкс не так много компьютеров, как у нас».
«Когда она вернётся?»
«Доктор Гольфарб или флед?»
«Вирджиния».
«Вам уже назначен ланч на 12:30. Подходящее время?»
«Да, вполне. Мне просто надо позвонить своей жене и…»
«Хотите, чтобы я позвонила за вас?»
«Конечно. И позаботьтесь, пожалуйста, чтобы в смотровом кабинете доктора Гольфарб стояла чаша с овощами».
Марджи сверкнула очаровательной улыбкой.
«Какие-то особенные овощи?»
«Не знаю. Просто попроси на кухне те, которые есть в наличии».
Я вернул ей папку и направился к центральной комнате отдыха в надежде найти флед. К сожалению, её здесь не было. Я встретил её на лужайке у передней стены за дефекацией. Пациенты поблизости её игнорировали. Я подал знак санитару, чтобы тот разобрался с беспорядком.
Когда она закончила, я пальцем показал ей следовать за мной. В отличие от шимпанзе, которые ходят на четырёх конечностях, используя костяшки пальцев, она прискакала ко мне на двух. Немного злясь на её невнимание к другим, я начал её ругать, но потом понял, что она не ребёнок и не ручное животное, но взрослая особь, следующая своим инстинктам. И всё же я напомнил, что мы на Земле не используем лужайку как общественный туалет.
Она громко рассмеялась.
«Предлагаешь сдерживать до последнего?»
«Нет, чёрт подери. Просто используй уборную, как и все остальные».
«Странно, что homo sapiens испытывают такое отвращение к естественным процессам, но при этом не брезгуют бойнями и войнами».
Она покачала головой.
«В любом случае первый же дождь всё смоет».
«В ближайшие дни дождя не обещают» – сообщил я – «И у нас есть пациенты, которые могут…»
«Ах да, прот предупредил меня, что здесь встречаются люди, которых бесит вопрос фекалий. Я таких не встречала – это, должно быть, приобретённая черта характера. Но в будущем я навалю в другом месте. Доволен?»
«Безумно счастлив. Как насчёт дополнительной встречи по средам? Кажется, мне придётся бывать в госпитале три дня в неделю, а не два».
«Как весело!»
Трудно сказать, радовалась ли флед искренне или просто меня дразнила. Но она перескакивала через три ступеньки по дороге в кабинет Гольфарб.
«Я поеду на лифте» – крикнул я вдогонку.
На столе стояла очень большая чаша с брокколи. Надеюсь, это отвлечёт её от одержимости сексом хотя бы на время нашей беседы. Мы сели в свои обычные кресла. Флед засунула руку в чашу с овощами, достала брокколи, внимательно изучила стебель и поковыряла кожицу.
Я мысленно составил список тем, которые сегодня будем обсуждать, вершиной которых была тема её промискуитета. После того, как она набила рот брокколи, я установил закон:
«Никакого секса в этом кабинете. Согласна?»
Она изумлённо посмотрела на меня.
«Уверен? Гарантирую, у тебя не будет проблем с эрекцией. Согласен?»
«НЕТ!»
«Ну хорошо, тренер. Но если вдруг передумаешь…»
«Ты впустую тратишь время».
Флед покачала головой.
«Опять эта штука со временем. К твоему сведению, время не может быть „потрачено впустую“, джино. Оно просто есть, и с ним ни черта нельзя поделать».
«Не важно. Мы с тобой поняли друг друга?»
«Ну и зря. Но я не буду тебя принуждать – мы, КАПЭКСианцы, не насильники».
«Рад это слышать. Давай перейдем к следующему вопросу. Тебя пригласили дать интервью для британского журнала и на телевидение. Тебе уже говорили?»
«Да, я встречалась с Вирджи двадцать шесть минут назад. Звучит заманчиво».
«Пойти на телевизионное шоу для тебя не проблема?»
«А почему это должно быть проблемой?»
«И ты будешь вести себя прилично?»
«По человеческим стандартам?»
«Точно».
«Да в чём проблема? Постараюсь на время быть тупой и скучной».
«В таком случае я принимаю предложение? И в случае журнала тоже?»
«Почему бы и нет?»
Она тихонько рыгнула и вежливо прикрыла рот тыльной стороной ладони.
«Извиняюсь» – прошептала флед вежливо, моргая при этом глазами.
Я не знал, плакать мне или смеяться.
«Окей. Следующая тема: ммм…» – я сверился с записями – «Ты прибыла на Землю, чтобы встретиться с кем-то конкретно?»
«Как Роберт Портер? С кем-то вроде него?»
Как обычно, она была намного впереди меня.
«Ну, да. Как ты узнала о… ах да, прот тебе рассказал».
«Не всё. Я прочла твои книги в библиотеке. Захватывающе».
Она сделала паузу и уставилась на меня с полным ртом измельчённых соцветий брокколи.
«Так ты определился, прот прибыл с Ка-Пэкс или нет?»
«Очень смешно. Но давай вернёмся к вопросу. Ты…»
«Я услышала тебя с первого раза. Нет, я не ищу никаких Робертов».
Она постучала себе по черепу.
У меня не было причин сомневаться в её словах. С другой стороны, у неё могли быть альтер-эго, о которых она не знала.
«Хорошо. Позволь спросить следующее. Я почти ничего о тебе не знаю, за исключением того, что ты орф, – эволюционный предшественник дремеров, – и более конкретно „трод“. Всё верно?»
«Близко к правде».
Флед оторвала ещё кусочек брокколи и, обнажив зубы, захрустела овощем, раскатывая его во рту как горячую картофелину. Продолжая жевать, она энергично тёрла стебель другого овоща о свои рёбра. С её вытянутых губ стекало немного слюны. Вот вам и этикет.
Я старался игнорировать её мерзкие манеры за столом.
«Окей. Тогда расскажи мне остальное».
«Что именно?» – пробормотала она сквозь размягчённый овощ.
«Где ты родилась, каким было твоё детство, какой у тебя был сексуальный опыт, есть ли у тебя дети – и всё в этом духе».
«А, тебе нужна автобиография».
«Не слишком детальная. Только основные моменты».
«Ну хорошо, я постараюсь. Без углубления в утомительные подробности, конечно…»
Ногтём она выковыряла кусочки брокколи из зубов и лицевых волос.
«Окей» – помахал я рукой нетерпеливо – «Продолжай, пожалуйста».
Она закинула ноги на стол и начала свой рассказ.
«В первую очередь мы, троды, не так много странствуем, как дремеры. Мы больше похожи на деревья или, вернее, на небольшие группы деревьев то тут, то там. На КА-ПЭКС недостаточно воды, чтобы поддерживать такой же разнообразный и многочисленный лес, как у вас на B-TIK. Так и живём, пока какой-нибудь фернанд внезапно не сожжёт наше поселение».
«Фернанд?»
«Анальное отверстие. Анус. Или козёл, если угодно. Как ваш президент и его корпоративные дружки».
«Спасибо за пояснение».
Она задумалась.
«На К-ПЭКС у каждого прекрасное детство. Все наши виды с рождения взаимодействуют, никто никому не причиняет вреда. Я играла с ко́рмами и хо́мами и… – ой, тебе, наверное, нужны ЗЕМНЫЕ эквиваленты? У нас есть всевозможные приматы, рептилии, насекомые, все виды наземных существ, которые ты только можешь представить, и даже больше. Однако морских существ нет. Для этого нужно море. Зато у нас есть птицы всех цветов и расцветок. Все могут общаться друг с другом о чём захотят. Ваши ЗЕМНЫЕ дети тоже начинают с ощущения равенства и эмпатии по отношению к другим животным, но это быстро проходит по мере взросления. Вы говорите им, что остальные животные опасны и нечистоплотны. Но на КА-ПЭКС все наслаждаются каждой секундой своей жизни, не переживая из-за „грязи“ или „опасности“. Тебе, наверное, и представить трудно полную свободу от всевозможных страхов?»
