Текст книги "Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Может, он не доверяет никому вести дела в свое отсутствие?

– Зато у него есть кто-то, кому он доверил закрыть кинотеатр, – возразил я. – Не сходится. Пелл ведь не запер его сразу после нападения.

Мёрфи нахмурилась, однако возражать не стала.

– Я пыталась дозвониться до Пелла, чтобы спросить об этом, но сиделка сказала, что он спит.

Я запустил пятерню в волосы, обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Все любопытнее и любопытнее, – сказал я. – Мы что-то здесь упускаем из виду.

– Что, к примеру? – поинтересовалась Мёрфи.

– Еще одно действующее лицо, – ответил я. – Кто-то, кого мы пока не видели.

Мёрфи задумчиво повертела в пальцах свечу:

– Возможно. Однако если воображать невидимых налетчиков или тайных заговорщиков, то можно запросто впасть в паранойю.

– Это не обязательно подозреваемый, – заметил я. – Может, это еще один мотив.

– Например? – спросила она, и я буквально увидел, как вращаются колесики у нее в голове, приведенные в движение моей репликой.

– На первый взгляд нападения фагов кажутся довольно нехитрыми. Вроде… допустим, нападения акул. Кто-то голодный выскакивает, хватает жертву, пожирает и убирается. Естественный процесс. Точнее, сверхъестественный – но такой же.

– Но нападения-то не хаотичны, – возразила Мёрфи. – Кто-то посылает фагов в одно и то же конкретное место. Тот же, кто пытался остановить тебя с помощью магии, когда ты вмешался.

– Что наводит на очевидный вопрос… – начал я.

– Зачем вообще это нужно? – договорила за меня Мёрфи.

Я хлопнул левой рукой в перчатке по бедру.

– Смотри-ка сюда, – сказал я и тут же сымитировал короткий удар правой.

– Обманка, – произнесла Мёрфи, прищурившись. – Отвлекающий маневр. Но от чего отвлекающий?

– Очевидно, от чего-то, что еще хуже смертоносных, меняющих облик сверхъестественных хищников, – задумчиво произнес я. – От чего-то, чему нам хотелось бы помешать еще сильнее.

– И что это может быть? Варианты?

Я тряхнул головой и пожал плечами:

– Не знаю. Во всяком случае, пока.

Мёрфи поморщилась:

– Все зависит от тебя – останется ли это паранойей или станет чем-либо более конкретным.

– Если я ошибаюсь, это всего лишь паранойя, – хмыкнул я.

Мёрфи оглянулась через плечо и поежилась:

– Угу. – Она посмотрела на меня, расправила плечи и сделала глубокий вдох, успокаивая дыхание. – Ладно. Что ты задумал? Я так полагаю, у тебя уже есть в голове кое-какие планы на эти одну-две минуты с момента предупреждения?

– Да, – кивнул я.

– Какие? – спросила она.

– Тут много своего рода технических моментов, – замялся я.

– Попробую сообразить, – настаивала Мёрфи.

Я кивнул:

– Любому, кто хочет перейти из мира духов в мир смертных, придется проделать ряд процедур. Ему нужно определить отправную точку, точку назначения и количество энергии, необходимое для перемещения. Потом ему нужно отворить портал, набрать в Небывальщине эктоплазмы и потратить еще изрядное количество энергии, чтобы слепить себе из нее физическое тело.

Мёрфи нахмурилась:

– Что ты называешь точками отправления и назначения?

– Связи, – объяснил я. – Что-то вроде вех. Обычно создание, которое ты призываешь из Небывальщины, и является для себя отправной точкой. А пунктом назначения, соответственно, – тот, кто отворяет ему дорогу.

– Таким пунктом назначения может стать любой? – спросила она.

– Нет. – Я покачал головой. – Ты не можешь призвать ничего, что не… – Я наморщил лоб, подыскивая слова. – Ты не можешь призвать никого, кто не имеет никакого отражения в твоей душе… в ком нет ничего такого, что вас хоть как-то связывало бы. Если тебе нужны злобные, вредные, жадные существа, в тебе самом должно иметься хоть немного злости, вредности и жадности.

Она кивнула:

– Скажи, а проход обязательно отворять с этой стороны?

– Как правило, – подтвердил я. – Чтобы открыть его с той стороны, придется чертовски сильно попотеть.

– Валяй дальше.

Я поделился с ней своим планом: обратить фагов на того, кто их призывает.

– Мне это нравится, – заявила она. – Использовать против них их же монстров. Но тогда что делать мне?

– Выигрывать мне время, – ответил я. – В тот момент, когда фаг или фаги переходят из одного мира в другой, они уязвимы. Если тебе удастся увидеть одного такого и отвлечь его внимание, это подарит мне больше времени, чтобы перенацелить его на призывающего. А еще есть вероятность, что мое заклинание не сработает. Если все обернется таким образом, ты окажешься достаточно близко к месту событий, чтобы помочь эвакуировать людей, а может, даже прикрыть их.

Мёрфи собиралась что-то сказать, но помедлила и обернулась:

– Гарри. У тебя что, кто-то в ду́ше?

– Э… Да, – сказал я и почесал затылок.

Она выразительно изогнула бровь и подождала, но я воздержался от объяснений. Может, так я мстил за ее беспощадную откровенность там, в лифте.

– Что ж, ладно, – сказала она и взяла свечи. – Спущусь и поищу Роулинса. Если не найду, возьму кого-нибудь из моих, из ОСР.

– Что ж, неплохо, – согласился я.

Мёрфи вышла, оставив меня складывать перенацеливающее заклятие. Это не заняло много времени.

Мыш вдруг поднял голову, а секунду спустя кто-то постучал в дверь. Я подошел и открыл.

За дверью стояла Черити в джинсах и вязаной кофте поверх легкой хлопчатобумажной блузки. Лицо ее застыло, плечи свело от напряжения. При виде меня, правда, лицо ее сделалось более отрешенным, нейтральным – она все-таки хорошо владела собой.

– Добрый вечер, мистер Дрезден.

Должно быть, более дружеского приветствия от нее мне и ожидать не стоило.

– Добрый, – отозвался я.

Рядом с ней стоял пожилой мужчина чуть ниже среднего роста, с коротко и аккуратно остриженными остатками седых волос. Глаза у него были голубые, как яйца дрозда. Впечатляюще крепкое сложение, черные брюки и черная же рубашка. Шею облегал накрахмаленный белый воротничок. Увидев меня, человек улыбнулся и протянул руку.

Я с улыбкой пожал ее, – видит Бог, улыбка моя была совершенно искренняя.

– Отец Фортхилл! Вы-то что здесь делаете?

– Гарри, – приятельски отозвался он. – Так сказать, оказываю моральную поддержку.

– Он мой юрист, – добавила Черити.

– Правда? – удивился я.

– Правда, – улыбнулся Фортхилл. – Я получил диплом еще до того, как принял сан. Да и позже занимался этими делами по просьбе прихожан. И подрабатывать иногда приходится.

– Юрист, – пробормотал я. – И священник. Как-то не сочетается.

Фортхилл рассмеялся:

– Оксюморон, не без этого.

– Эй, я не просил обзываться, – ухмыльнулся я. – Так чем я могу помочь?

– Молли должна была ждать нас внизу, – ответила Черити. – Но мы ее там не нашли. Вы не знаете, где она?

Все силы Вселенной, похоже, ополчились на меня. Задай Черити этот вопрос секунд на десять раньше, и все обошлось бы. Вместо этого дверь ванной распахнулась, и из нее в облаках пара выскользнула Молли. Одно полотенце она накрутила тюрбаном на волосы, вторым таким же обернулась на манер саронга. С учетом размера гостиничных полотенец и несомненных достоинств Молли не могу сказать, чтобы картина вышла слишком целомудренная.

– Гарри, – сказала она. – Я тут в сумке забыла… – Она осеклась и уставилась на Черити.

– Это… э… не то, что вам… – начал я, повернувшись к Черити.

Глаза ее вспыхнули ледяной праведной яростью. Я успел еще вспомнить цитату из Киплинга насчет того, что, какой биологический вид ни возьми, самки всегда окажутся опаснее самцов, а потом правый кулак Черити вошел в соприкосновение с моим подбородком.

Свет вспыхнул у меня перед глазами, и я обнаружил себя лежащим на спине, а потолок надо мной слегка вращался.

– Мама, – потрясенно пробормотала Молли.

Я поднял глаза и увидел, как отец Фортхилл крепкими пальцами удерживает запястье Черити, не позволяя ей ударить меня еще. Она гневно повернулась к нему, но он сжал ее руку сильнее, и в конце концов она чуть заметно кивнула и сделала шаг назад, в коридор.

– Одевайся, – скомандовала она Молли тоном, не оставляющим места для пререканий. – Мы уезжаем.

Вид у девицы был такой, будто она вот-вот развалится на части. Она схватила свою сумку, нырнула в ванную и почти сразу же вернулась одетая.

– Ничего такого не было, – сказал я. Точнее, попытался сказать, но получилось что-то вроде «Нччгго тквво нбббл».

– Возможно, мне и не удастся не подпускать вас к моему мужу, – ледяным тоном, с безукоризненной дикцией произнесла Черити. – Но если я еще хоть раз увижу вас вблизи кого-либо из моих детей, я вас убью. Спасибо, что позвонили.

Она вышла. Молли покорно поплелась за ней.

– Ничего такого не было, – повторил я, обращаясь к Фортхиллу. На сей раз это прозвучало почти по-человечески.

Он вздохнул и посмотрел им вслед:

– Я вам верю. – Он одарил меня улыбкой – на четверть ироничной и на три четверти извиняющейся – и вышел вслед за ними.

Должно быть, Мёрфи встретилась с ними, когда те еще только подходили к моему номеру. Она возникла в дверях, обвела взглядом комнату и обернулась в направлении, в котором ушла Черити.

– Ага, – хмыкнула она. – Ты в порядке?

– Более или менее, – вздохнул я.

Ее губы чуть дернулись, но она сдержала улыбку и тем более не рассмеялась.

– Мне кажется, ты мог бы этого ожидать, – заметила она.

– Не издевайся, – буркнул я. – Больно ведь.

– С тобой бывало и хуже, – бессердечно заявила Мёрфи. – И поделом тебе за то, что впускаешь маленьких девочек в свой гостиничный номер. А теперь вставай. Я жду внизу.

И тоже ушла.

Мыш пришлепал ко мне и принялся облизывать мне подбородок, на котором, я чувствовал, вспухал хороший синяк.

– Плохо у меня получается с этими женщинами, – сказал я ему.

Мыш сел и распахнул пасть в собачьей ухмылке. Я со стоном заставил себя подняться на ноги и принялся готовить свое перенацеливающее заклятие. Солнце за окном клонилось все ближе к горизонту.

Глава 24

Закрыв после ухода Мёрфи дверь, я торопливо занялся заклятием-оповещением – на счету была каждая секунда. На то, чтобы перенацелить фагов, у меня имелась только одна попытка, и я заканчивал все приготовления в лихорадочной спешке.

Ничего не происходило.

Солнце село, оставив меня в темноте, – включить свет я поленился.

По-прежнему ничего не происходило.

Я стоял на коленях в своем круге из песка до тех пор, пока у меня не затекли ноги, а колени, казалось, начали погружаться в расплавленный свинец.

И по-прежнему – ничего.

– Ох, ну давай же! – рычащим тоном проговорил я. – Валяй уже, нападай.

Лежавший у двери Мыш вздохнул.

– А ты заткнись, – сказал я ему.

На короткую передышку я не решался. Если нехорошие парни сделают ход в тот момент, когда я окажусь неготовым, могут пострадать люди. Поэтому я оставался на коленях, хоть это и было жуть как неудобно, и отчаянно матерился про себя. Чтоб его приподняло да шмякнуло, этого дурацкого злоумышленника… Какого черта он ждет? Любой уважающий себя злодей напустил бы в дом монстров еще несколько часов назад.

Мыш стукнул хвостом о стену. Почти сразу же щелкнул замок, и дверь отворил Роулинс. На этот раз он был в джинсах и рубашке с длинными рукавами, скрывавшими повязку на раненой руке; в другой руке он держал мою свечу. Темнокожий крепыш наклонился и протянул руку Мышу – тот вежливо понюхал ее и снова вильнул хвостом.

– Эй, – окликнул меня Роулинс, не отходя от двери, – Дрезден!

– Здесь, – буркнул я.

Роулинс похлопал по стене, пока не нашел выключатель, и врубил свет. С минуту он пристально смотрел на меня, медленно поднимая брови.

– Так-так. Не каждый день такое увидишь.

Я поморщился:

– Значит, Мёрфи вас нашла-таки.

– Почти как настоящий детектив, – ухмыльнулся Роулинс.

– Ваш босс знает, что вы здесь? – спросил я.

– Пока нет, – отозвался он. – Но думаю, кто-нибудь да заметит меня рано или поздно и доложит боссу.

– Вряд ли он обрадуется, – заметил я.

– Авось переживу. – Он осторожно помахал в воздухе свечой. – Мёрфи послала меня проверить, живы ли вы.

– Боюсь, мне придется вправлять колени, – пожаловался я. – Не думал, что это затянется так надолго.

– Так-так, – повторил Роулинс. – Вы ведь не из этих, из сатанистов, нет?

– Нет, – ответил я. – Скорее, вроде пифагорейца.

– Пих… кого?

– Это который изобрел треугольники.

– А-а, – кивнул Роулинс так, словно это все объясняло. – Итак, чем вы тут занимаетесь?

Я объяснил, хотя сомневаюсь, что он принял на веру мои слова. Не вызываю я стопроцентного доверия, что поделать.

– Только я ожидал нападения раньше.

– С психами никогда не знаешь заранее, – согласился Роулинс. – Никакого уважения к людям.

Я почесал щеку и понял, что страдаю от голода, жажды, усталости и боли, а еще не воспользовался должным образом ванной. И что самое обидное, шансов исправить это в ближайшее время у меня никаких, потому что я не имею права расслабиться.

– Ладно, – сказал я. – Будем умнее. Переведите дух пока.

Я наклонился и разрушил круг, сдвинув рукой тонкую полоску песка и высвободив тем самым накопленную энергию заклятия. По крайней мере один раз я это уже проделал – во второй раз все должно получиться легче.

Я предпринял попытку встать, но ноги прикинулись шлангами и отказались слушаться. Поморщившись, я повернулся к Роулинсу:

– Поможете мне?

Он поставил свечу на стол и помог мне встать. Пару секунд я угрожающе пошатывался, но все же смог дотащиться до ванной и обратно.

– Вы в порядке? – спросил Роулинс.

– Вполне. Передайте Мёрфи, пусть держит ухо востро.

Роулинс кивнул:

– Мы будем внизу. – Он помолчал немного. – Надеюсь, все случится скоро. Там что-то вроде конкурса костюмов.

– Противно?

– Много всякой глупости, а кое-что вообще не стоило бы надевать.

– Вызовите полицию моды, – предложил я.

Роулинс мрачно кивнул:

– Это уже за гранью.

– Сделайте милость, – попросил я его, – выведите Мыша прогуляться, а?

Я выудил из заднего кармана штанов несколько купюр и протянул сержанту:

– И будьте добры, купите ему пару хот-догов, что ли.

– Легко, – кивнул Роулинс. – Люблю собак.

Мыш забарабанил хвостом по стене.

– Только кукурузные чипсы ему не давайте, ладно? А то у меня здесь противогаза нет.

Роулинс кивнул еще раз:

– Идет.

– И смотрите в оба, – напомнил я. – Передайте Мёрфи, я через пару минут снова задействую все эти штуки.

Роулинс хмыкнул и вышел с Мышем.

Я захватил с собой в рюкзаке пакетик сухофруктов, немного копченого мяса и шоколад. Теперь я достал их и принялся запихивать в рот все разом, расхаживая взад-вперед по номеру, чтобы размять ноги. Постоянная готовность к нападению напрягает не только нервы. Голову как будто обмотали слоем ваты, да и прочие ощущения как-то странно исказились: углы казались более острыми, кривые линии – более изогнутыми, из-за чего нормальный гостиничный номер производил впечатление наброска к картине Эшера. И я ничего не мог с этим поделать. Основные усилия при занятии магией приходятся на мозг, так что продолжительное поддерживание заклятия часто сопровождается не очень приятными побочными эффектами.

Я торопливо дожевал еду, как следует запил ее на случай, если мне придется проторчать здесь еще несколько часов, и, вернувшись в круг, приготовился его замкнуть.

И тут зазвонил стоявший в номере телефон.

– Дежавю, – буркнул я сам себе.

Я поднялся, скрипнув коленями, и подошел к телефону.

– Таксидермия Дрездена, – сказал я в трубку. – Вы несете, мы набиваем.

На мгновение в трубке воцарилась потрясенная тишина, потом молодой мужской голос произнес:

– Э… Это Гарри Дрезден?

Я узнал его – бойфренд Молли, Нельсон. Уши у меня, так сказать, мгновенно стали торчком.

– Он самый, – произнес я.

– Это…

– Я понял, кто это, – перебил я. – Откуда ты узнал, где я?

– Сандра, – ответил он. – Я ей на мобильник позвонил. Она сказала, что вы взяли номер.

– Так-так. И зачем ты мне звонишь?

– Молли говорила… говорила, вы помогаете людям. – Он помолчал, переводя дыхание. – Кажется, мне нужна ваша помощь. Опять.

– Почему? – спросил я, решив задавать общие вопросы, которые не позволят ему отвечать просто и односложно. – Что происходит?

– Прошлой ночью, во время нападения. Мне кажется, я кое-что видел.

Я вздохнул.

– Ну да, там всякое творилось, – согласился я. – Но если ты видел кое-что, парень, ты свидетель преступления. Тебе надо выбраться на белый свет и работать с копами. Они не очень любят тех, кто уклоняется, когда они хотят порасспрашивать об убийстве.

– Но мне кажется, кто-то… что-то меня преследует, – сказал Нельсон. Голос его неуверенно дрогнул. – Послушайте, они ведь всего-навсего копы. У них есть пистолеты… и все. Не уверен, что они мне помогут. Я надеялся, вы сможете.

– Почему? – повторил я. – Что ты такого увидел?

– Нет, – выдохнул он. – Не по телефону. Мне нужно с вами встретиться. Мне нужно, чтобы вы пообещали мне помочь. Тогда и расскажу.

Ага. Всю жизнь только об этом и мечтал.

– Послушай, парень…

Голос у Нельсона сделался вдруг совсем сдавленный от удушливого страха.

– О боже! Я не могу здесь оставаться. Пожалуйста. Пожалуйста…

– Ладно, ладно, – произнес я как можно тверже и увереннее. Паренек явно боялся – до мозга костей, до безумия. Такой страх лишает возможности разумно мыслить. – Слушай меня внимательно. Держись с людьми: чем больше народа рядом, тем лучше. Ступай в церковь Святой Марии Всех Ангелов. Это освященная территория, там ты будешь в безопасности. Спроси отца Фортхилла. Такой почти лысый дядя в очках, с ярко-голубыми глазами. Расскажи ему все и передай, что я подъеду забрать тебя, как только смогу.

– Да-да, конечно; спасибо, – почти в истерике выпалил Нельсон. Послышался стук, и я услышал удаляющийся топот бегущих ног по асфальту. Он даже не повесил трубку на рычаг, с такой скоростью рванул с места.

Я прикусил губу. Парень явно угодил в переплет или, по крайней мере, искренне верил, что угодил. Если так, значит он и вправду видел прошлой ночью что-то такое, из-за чего кому-то очень важно найти его и убить. С другой стороны, не исключено, что его свидетельства могли бы помочь мне разобраться в том, что же, черт подери, происходит. Я почувствовал укол беспокойства. Освященная территория – серьезное препятствие для тварей, которые намерены вломиться к вам под покровом ночи – или, в данном конкретном случае, крушить, кромсать и резать, – серьезное, но не неодолимое. Если парнем заинтересовались крутые сверхъестественные силы, как знать, может, они способны прорваться и в церковь.

Черт, но у меня-то какой выбор? Оставь я свой пост в гостиничном номере, и события вчерашней ночи покажутся по сравнению с новым нападением увеселительной прогулкой. Чего такого он мог увидеть, что могло бы послужить поводом убить его? И какого черта его преследуют? Я чувствовал себя так, словно блуждал в кромешной темноте в незнакомом доме. Я размазался слишком тонким слоем. Если мне не удастся найти новые куски мозаики и сложить их воедино – причем как можно быстрее! – погибнет еще больше людей.

Я мог находиться единовременно только в одном месте. Если мальчишка попал в серьезный переплет, в церкви у Фортхилла ему будет безопаснее, чем где бы то ни было, если не считать моей защищенной сильными оберегами квартиры. А тем временем целая толпа других подростков вот-вот может стать новым блюдом в буфете у фобофагов. Значит, надо действовать там, где от меня больше пользы. Холодный, жестокий выбор, но справедливый. С Нельсоном я пообщаюсь после того, как разберусь с делами в гостинице.

Я снова опустился на колени, старательно замкнул круг и принялся складывать перенацеливающее заклятие.

Последняя оставшаяся на столе сигнальная свеча вдруг вспыхнула зловещим багровым светом. Одновременно я почувствовал в воздухе тяжелую пульсацию там, где нити моей паутины уловили движение мощной магии, – мои мысли, мое внимание нацелились на коридор в задней части здания, недалеко от кухни, на коридор за пределами тренажерного зала, и тут же два новых сигнала пришли со стороны одной из душевых.

Четверо нападающих. Как минимум четверо.

На то, чтобы привести заклятие в действие, у меня оставалось десять секунд.

Девять.

Может, и меньше.

Восемь.

Я с головой погрузился в заклятие.

Семь.

Быстрее, быстрее нужно!

Шесть.

И точнее – с первого раза попасть.

Пять.

Если я облажаюсь, поплатится кто-то другой.

Четыре.

Дорого заплатит, кровью.

Три.

Два.

Один…

Глава 25

Я готовил заклятие почти в панике – боясь, что опоздал, что ошибся в чем-то жизненно важном, что из-за этого пострадает или погибнет еще больше невинных людей.

Собственно, так все и должно быть. Если я хочу, чтобы фаги отвернулись от своей добычи, уловив источник еще более интенсивного страха, этот страх должен откуда-то исходить. А точнее, от меня. Попробуй я подделать эмоции, и это вызовет у них не больший интерес, чем у гориллы – пластмассовый банан. Страх должен быть самым что ни на есть настоящим.

Но конечно, так бояться я не планировал. То, что меня застали почти врасплох и отвели на все про все столь мало времени, изрядно прибавило мне эмоций, доведя почти до истерики.

Заклятие высвободилось, и время словно замерло.

В этом иллюзорном затишье мои чувства обострились до предела, будто охваченные огнем. Угроза, входящая в материальный мир, задевала нити моей незримой паутины, рвала их, и это отдавалось почти болью в моих натянутых, как струны, нервах. Энергия заклятия горела невидимой звездой перед моими выставленными вперед руками, и переполнявший меня страх лился в него, добавляя взрывчатой силы. А по выстроенным мною невидимым линиям струились к нарушителям границы потоки моего страха, отвлекая внимание, уводя от намеченных целей.