Текст книги "Возмездие"

Автор книги: Джиллиан Хоффман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

Глава 90

Си-Джей медленно открыла глаза, ожидая увидеть над головой слепящие лампы дневного света, но увидела себя. На нее смотрело ее собственное отражение – женщина, лежавшая на спине на металлической каталке, в желтовато-зеленом костюме, ее руки привязаны ремнями к бокам, ноги пристегнуты к каталке. Си-Джей моргнула и поняла, что смотрит в зеркало на потолке. Зеркало окружали яркие лампы дневного света, которые она ожидала увидеть, они освещали комнату, полностью окрашенную в черный цвет. Хотя женщина не могла разглядеть то, что находилось у нее за головой, из попадавшего в поле зрения Си-Джей сделала вывод, что помещение маленькое, вероятно, двенадцать на четырнадцать футов. Окна отсутствовали. Напротив каталки стояла тренога с фотоаппаратом. Тихо играла музыка – «Аллилуйя» Моцарта.

Она все еще ощущала тяжесть в теле, также казалось, будто руки и ноги отделились от туловища. Когда она попробовала пошевелить пальцем, то не поняла, получилось у нее это или нет. Ее органы чувств не работали. Веки медленно поднимались и опускались, и каждый раз, когда Си-Джей открывала глаза, ей снова приходилось прилагать усилия, чтобы сфокусировать зрение. Она уловила запах шампанского в волосах, попыталась что-то сказать, но слова, которые удалось произнести, показались сдавленными и искаженными.

Си-Джей повернула голову вправо и увидела, что Чамберс стоит в углу, спиной к ней и что-то напевает. Си-Джей услышала звук бегущей воды и легкое позвякивание металлических инструментов. Звуки комнаты какое-то время словно били ей в уши, потом смягчились. Так обычно стихает головная боль.

Чамберс повернулся к ней, склонил голову, нахмурился:

– Вероятно, ты очень выносливая. Я рассчитывал, что ты не очнешься несколько часов.

Си-Джей снова попыталась заговорить, но получилось только невнятное бормотание. За его спиной она увидела металлический столик, покрытый белой простыней, острые серебристые хирургические инструменты блестели в свете ламп. А затем она увидела кусачки.

– Может, срок хранения препарата истек. Но это не важно. Ты здесь. А это все, что имеет значение. Как ты себя чувствуешь, Си-Джей?

Он посветил ей в глаза фонариком-ручкой. Женщина почувствовала, как закрываются ее веки.

– Не очень хорошо, как я подозреваю, – продолжал говорить Чамберс. – Не трудись отвечать, даже не пытайся. В любом случае я тебя не смогу понять.

Он отстегнул ремень, удерживавший ее руку, и приложил пальцы к запястью, прощупывая пульс.

– О-о, тебе нужно поспать. Ты должна быть практически в коме, а у тебя учащенный пульс. Ты настоящий борец, да?

Чамберс отпустил ее руку и смотрел, как конечность падает на каталку с глухим звуком. В эту минуту Си-Джей заметила, что его собственная рука завязана бинтом, и вспомнила бутылку шампанского.

– Не сопротивляйся. Не нужно перенапрягаться. От этого учащается сердцебиение, усиливается поток крови и, если честно, получается очень много грязи. Не то что мне не понравится купание в твоей крови, но надо же еще думать и об уборке.

Си-Джей попыталась пошевелить головой.

– Значит, теперь ты поняла? Теперь до тебя дошло? – Чамберс улыбнулся, наблюдая за ней и позволяя переварить ужас, который ей скармливал небольшими порциями. Он видел, что, несмотря на наркотики, Си-Джей старается все понять. – Не думай, что я собираюсь раскрыть все тайны, в последнюю секунду во всем признаюсь и поведаю детали, чтобы все стало ясно. Я не буду этого делать. О некоторых вещах тебе придется гадать и в могиле. – Он вздохнул и коснулся ее волос. – Достаточно сказать, что я джентльмен, а джентльмены предпочитают блондинок. Я всегда предпочитал блондинок, Си-Джей. Ас тех самых пор, как мы познакомились с тобой десять лет назад, я думал о тебе. Красавица Си-Джей Таунсенд, великолепный юрист, которая пытается скрыть красоту, прилагает усилия, чтобы на нее не обращали внимания, очень старается пережить каждый следующий день – и скрывает жуткую, грустную тайну, которую раскрывает только одному человеку. Своему психиатру. Она ведет грустную и одинокую жизнь, ее преследуют воспоминания и мучают кошмарные сны, из-за которых она не может нормально спать. Она не может найти кого-то, с кем ей не будет так грустно и одиноко. Диагноз: посттравматический стресс. А в определенные дни, типа Рождества и Дня святого Валентина, еще и клиническая депрессия. Звучит знакомо, Си-Джей? Это в общем и целом... Давай-ка все подсчитаем. По семьдесят пять долларов в час – скидка для сотрудников правоохранительных органов... Сколько было месяцев терапии? Сколько лет? А я все сформулировал в нескольких предложениях.

Чамберс продолжал гладить ее по волосам, отводил их с потного лица, потом склонился над ней, его лицо оказалось рядом, голубые глаза, которые Си-Джей когда-то считала добрыми, с жалостью осматривали ее. Может, еще и с намеком на презрение?

– Теперь я сделаю так, Си-Джей, что ты станешь о себе на самом деле отличного мнения, – прошептал он. – Ты никогда не была больна. Не больше, чем средний десятилетний бойскаут. Не больше, чем средняя домохозяйка со Стар-Айленда, которая устала от роскоши жизни. Ты просто потратила время на то, чтобы заметить: в твоей жизни бардак, – и, к сожалению, выбрала именно меня в помощники, чтобы навести в ней порядок.

Чамберс распрямился, и Си-Джей увидела, как он достал из кармана пиджака шприц и небольшую бутылочку.

– Так, я тебе обещал, что не стану утомлять тебя своими признаниями на ночь глядя, не стану рассказывать обо всех своих подлых делах. Но должен сказать, вы с Биллом представляли собой идеальный предмет для изучения. Великую тему для диссертации. Жертва насилия и ее насильник. А что случится, если сделать все наоборот? А что, если преследуемая станет преследовательницей? Если у нее появится возможность, то какой путь она выберет? Этический или справедливый? Насколько далеко она зайдет в возмездии? И что это будет означать? Чем потребуется заплатить парню Билли за свою страсть? Он заплатит свой долг жизнью? Должен сказать, наблюдать за вами было крайне интересно. Наблюдать за ничего не понимающим Билли, единственная проблема которого – неумение держать член в штанах, ну и, конечно, неспособность контролировать злость.

Чамберс кивнул на ее живот, заполняя шприц прозрачной жидкостью.

– Я посмотрел, пока ты спала, что он с тобой тогда сделал. Ты права. Он варвар, – сказал Чамберс, скривившись от неудовольствия. – Я наблюдал за ним и его эгоистичными мыслями – он ведь считал, что ему удастся отвертеться. Он тебя недооценил. У меня появлялось искушение позволить ему отвертеться. Чтобы сохранить мои трофеи. Все трофеи. А потом посмотреть, что ты сделаешь, когда откроют его тюремную камеру. Ты бы ждала его, прячась в тени с пистолетом, готовая начинить его голову свинцом? Но я решил, что конец будет счастливым. Теперь ты отправишься на встречу с Создателем, зная, что заставила других людей убить невиновного. Попытайся объяснить это Богу. И интересно, они это сделают? Хм-м-м... Может, Билл выиграет в апелляционном суде. И выйдет свободным человеком. Разве это не будет забавно? Ты мертва, а он жив и трахает других женщин большим уродливым ножом!

Си-Джей попыталась что-то сказать, но получилось лишь отчаянное непонятное мычание.

– О-о, Си-Джей! Не надо так пугаться. Я оставлю тебя очень ненадолго. Я вернусь. Я хотел, чтобы ты кое о чем подумала перед нашей следующей встречей. А пока мне нужно работать. У меня на девять утра назначен пациент, который с беспокойством меня ждет – у него навязчивый невроз, – а Эстель застряла в пробке. Поэтому мне нужно в кабинет.

Чамберс воткнул иглу ей в руку.

– Так ты будешь счастлива. Я уверен: ты слышала про препарат. Галоперидол. Спи спокойно, увидимся через несколько часов. Мы немного пофотографируемся, немного посмеемся.

Си-Джей услышала звон ключей, затем дверь со скрипом отворилась.

В комнате опять все поплыло, она почувствовала, как веки закрываются, сжатый кулак расслабляется и немеет. Тело стало невесомым и начало падать, падать...

«Увидимся позднее», – было последней фразой, которую она услышала.

Глава 91

Доминик почувствовал, что снова может дышать, когда трубку наконец сняли и он услышал знакомый голос. Однако через мгновение он понял, что это снова автоответчик, и у него опять все сжалось внутри.

«Где она? Где она, черт побери?»

Вчера вечером Си-Джей не пришла на ужин, как они договаривались, а сегодня утром не вышла на работу. Ее нет в квартире, и никто ее не видел после процесса над Бантлингом.

Она снова обдумывает их отношения? Убежала, потому что ей надо побыть одной, и ничего не сказала ему?

Доминик не мог отделаться от беспокойства и плохого предчувствия: что-то пошло не так, произошло нечто ужасное. Он не спал всю ночь, волновался, прикидывал, где она может быть. Несчастный случай? Но ни в одну больницу она не поступила, в полицейских участках о ней не было никаких сведений.

Прошло более суток с момента исчезновения Си-Джей. Доминик больше не мог ждать. Он взял мобильный телефон и позвонил диспетчеру полицейского управления Флориды, чтобы объявили в розыск машину Си-Джей, а также дал знать: пропал человек при подозрительных обстоятельствах.

Глава 92

Си-Джей снова открыла глаза, но на этот раз вокруг было темно. Она умерла? В этом все дело?

Женщина почувствовала, как ее голова поворачивается в сторону, затем в другую. Света не было. Может, она и умерла? Но тут Си-Джей коснулась щекой холодного металла каталки и вспомнила, что все помещение окрашено в черный цвет и в нем отсутствуют окна. А света нет, потому что Чамберс его выключил.

Сколько прошло часов? Сколько дней? Он все еще здесь? Он сейчас находится в комнате, наблюдает за ней? Си-Джей попыталась пошевелить руками, но они оказались слишком тяжелыми. Во рту пересохло, язык распух после применения препаратов. Сколько негодяй ей вколол?

Грег Чамберс. Купидон. Блестящий психиатр. Друг, которому она доверяла. Жуткий серийный убийца. Почему? Это не было важно. Ее лечение все эти годы было для него игрой, забавой, развлечением. Он наблюдал, как Си-Джей борется с жуткими последствиями изнасилования. А затем доктор встретил психа Билла Бантлинга и уже играл с ними обоими, словно с пешками на шахматной доске.

В помещении стоял дикий холод, как в операционной в госпитале. Си-Джей почувствовала, что дрожит. Она знала, кто он, что он сделал, и вспоминала его слова, обращенные к ней.

«Не сопротивляйся... получается очень много грязи».

Чье сердце лежало в ведерке? Сердца всех одиннадцати жертв Купидона найдены и соответствуют образцам ДНК. Значит, жертв больше. И она станет следующей. Никто ее не ищет.

Чамберс ее убьет. И Си-Джей знала, как он собирается это сделать. Она могла это описать четкими медицинскими терминами, поскольку одиннадцать раз видела результаты его работы, слушала патологоанатома, читала протоколы вскрытия и изучала, как все происходило, по жутким снимкам.

И она знала, что он заставит ее смотреть. Си-Джей вспомнила о следах пластыря, обнаруженных на веках Анны Прадо. Чамберс приклеит ее веки так, чтобы глаза оставались открытыми, и Си-Джей будет все видеть в большом зеркале на потолке в этой черной комнате, камере смертников, где никто не услышит ее криков.

Си-Джей всхлипнула. Она попыталась закричать, но все еще не могла этого сделать. Слезы беспомощно катились у нее по щекам, скатывались по шее и собирались лужицей на каталке.

Затем Си-Джей вспомнила про металлический столик в углу, блестящие острые хирургические инструменты. У нее в памяти промелькнуло лицо доктора Джо Нейлсона, и она услышала его слова со свидетельского месте в зале суда, она вспомнила, как он с указкой в руке расхаживал вокруг манекена и показывал на грудь.

«Да. Это был скальпель. Разрезы глубокие. Они проходят до кости через три слоя – кожа, жировая ткань и, наконец, мышца».

Си-Джей знала, как все закончится. И даже знала, что будет чувствовать.

Когда за ней придет смерть? Или она уже здесь, молча наблюдает за ней в темноте? Наблюдает затем, как Си-Джей плачет, слышит вылетающие из горла слабые звуки? Видит, как она борется, надеясь, что ее сердце остановится, не выдержав стресса?

Си-Джей оставалось только ждать. Ждать свою судьбу.

Глава 93

– Простите, что беспокою вас, доктор Чамберс, но к вам пришли, – сообщила Эстель. Ее голос прозвучал из переговорного устройства на письменном столе. Грегори Чамберс на мгновение замер. – Спецагент Фальконетти из полицейского управления Флориды.

– Очень хорошо. Пусть подождет несколько минут в приемной, пока я не закончу, – ответил он Эстель, затем завершил диктовку на магнитофон заметок, которые делал во время приема последнего пациента.

Эстель подняла голову и посмотрела на явно обеспокоенного Доминика Фальконетти. Она и раньше его видела – по телевизору, во время судебного процесса, но там он всегда держал себя в руках, казался очень уверенным в себе. Сегодня же он выглядел совсем иначе. Наверное, все дело в той новости, подумала она.

– Агент Фальконетти, доктор примет вас через несколько минут. Присядьте, пожалуйста. – Эстель кивнула на кожаные кресла в приемной.

– Спасибо, – поблагодарил Доминик.

Эстель с любопытством изучала Доминика, пока он шел от ее окошечка к креслам. Она обратила внимание, что тот так и не сел. Фальконетти обвел глазами приемную и два раза бросил взгляд на часы.

Затем открылась дверь и появился доктор Чамберс. Он прошел мимо Эстель и открыл дверь в приемную.

– Агент Фальконетти! Пожалуйста, проходите.

Доминик последовал за ним по выложенному плитками полу коридора в желто-голубое помещение.

– Что я могу для вас сделать? – спросил доктор Чамберс, закрывая за ними дверь.

– Я уверен, что вы слышали о... – начал Доминик.

– Си-Джей Таунсенд? Да. Да, конечно. Эту новость передают уже два дня. Что-то удалось выяснить?

– Нет. Ничего. Именно поэтому я здесь. – Доминик слегка колебался, перед тем как продолжить. – Не уверен, что вы знали это, но мы с Си-Джей встречались. Она рассказывала мне, что обращалась к вам за профессиональной помощью. Учитывая это, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Дом, я, конечно, вам помогу любым возможным образом, но, пожалуйста, не спрашивайте меня о том, что мы обсуждали с Си-Джей. Я не раскрываю подобную информацию и ни для кого не стану делать исключений.

– Это я понимаю. Мне нужно знать, когда вы видели ее в последний раз.

Грег Чамберс мгновение внимательно смотрел на Доминика. Однако он уже обдумывал возможность подобных вопросов, подобных встреч. Но если бы великий спецагент знал или даже подозревал ответ на свой вопрос, то позвонил бы в дверь врача два дня назад. И также было очевидно, что Фальконетти не в курсе насчет кое-кого из других пациентов, включенных в особый список доктора. Очевидно, Си-Джей не все рассказывала Доминику.

– О-о, со времени процесса не видел несколько недель.

– А вы с ней разговаривали?

– Нет, с тех пор нет. Больше она ко мне не обращалась. Мне бы очень хотелось вам помочь. – Он пожал плечами.

– Я понимаю. А вы не можете ничего предположить? Куда она могла отправиться? С кем она может быть? Вдруг она кого-то боялась?

Было ясно, что у полиции нет никаких идей. Совсем никаких. Они даже не смогли определить, исчезла Си-Джей по своей воле или нет. И это было грустно – наблюдать, как великий сыщик борется с мыслью, что его любимая могла его бросить. Уехать с кем-то другим, оставив его с ощущением, что он на самом деле никогда ее не знал.

– Нет, Дом, я не могу вам помочь. Если только... – Чамберс замолчал и мгновение раздумывал, перед тем как медленно высказать следующую мысль. – Си-Джей довольно своенравна и сама принимает все решения. Знаете, я не исключаю, что она решила удалиться в место, где может свободно дышать, если пришла к выводу, что ей такое место потребовалось.

Чамберс прямо посмотрел на Доминика, и его глаза давали детективу ответ, который он искал, но, вероятно, не хотел услышать.

Доминик медленно кивнул, затем опять заговорил:

– Хорошо. Спасибо. Пожалуйста, позвоните мне, прямо мне, если она с вами свяжется. Я вот тут, на обороте визитки, написал и домашний телефон, хотя вы можете поймать меня по мобильному двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, но если по какой-то причине не сможете дозвониться...

– Я дозвонюсь. И опять же, Дом, мне очень жаль, что я не смог помочь.

Доминик встал, повернулся и пошел по коридору, опустив голову, плечи его поникли. Доктор Чамберс следил за тем, как Доминик шел, погруженный в свои мысли. Словно пытаясь постичь то, что сказал ему врач и о чем умолчал.

Затем он увидел, как спецагент Доминик Фальконетти открыл тяжелую дверь из красного дерева, сел в машину и уехал.

Глава 94

Дверь отворилась, и комнату озарил свет. Звякнули ключи.

Чамберс подошел к раковине в углу и начал мыть руки, повернувшись к Си-Джей спиной. Рядом с раковиной находился металлический столик с выложенными на нем хирургическими инструментами – скальпелями разных размеров, ножницами, кусачками, иглами, там также имелись пластырь, капельницы, лезвия, рядом стоял штатив для капельницы. Чамберс провел по крайней мере пять минут за мытьем рук, как хирург перед операцией, затем открыл один из шкафчиков под раковиной, достал коробку со стерильными перчатками и осторожно вынул оттуда одну пару.

– Прости, что я так поздно! – крикнул Чамберс. – Много работы. Ты думаешь, у тебя проблемы? Тебе следовало бы послушать, что говорят другие. Семнадцатилетние шизофреники угрожают своим матерям ножами. Ты можешь себе это представить? Своим собственным матерям!

Чамберс подошел к треноге и посмотрел в объектив фотоаппарата, фокусируя его на лице Си-Джей, затем сделал снимок.

– Готов поспорить; ты фотогенична. У тебя прекрасные черты лица.

Чамберс сделал еще один снимок и затем изменил фокус, чтобы заснять всю каталку.

Он прошел назад к столику и мгновение стоял, раздумывая, потом снова запустил руку под раковину и достал зеленый хирургический костюм. Чамберс снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, развязал галстук, стянул рубашку, брюки. Все это он аккуратно складывал на стуле. Потом он облачился в хирургический костюм.

– Сегодня твой дружок ко мне заходил, – сообщил он, натягивая поверх обуви бахилы цвета листьев мяты. – Доминик. Он хотел выяснить, не смогу ли я ему помочь. Спрашивал, куда ты могла отправиться и с кем. Он очень расстроился, когда я высказал ему свое мнение.

Чамберс подтолкнул столик с инструментами к каталке и поставил его справа от Си-Джей, затем взял со столика колпак и надел на голову.

– Знаешь, я ведь изначально собирался стать хирургом. И даже в ординатуре учился.

Он посмотрел вниз, на правую руку Си-Джей, и нахмурился. Она не была привязана ремнем. Он забыл привязать ее после того, как сделал инъекцию. Чамберс взял руку Си-Джей в свою, поднял, затем отпустил – она с глухим ударом упала на каталку.

Си-Джей что-то пробормотала, но Чамберс не разобрал слов. Очередная невнятная чушь. Из глаз женщины полились слезы.

Это было грустно. Красивый экземпляр – и сказочная работа. Раньше Чамберс думал, что, когда она закончится, ему будет радостно от подтверждения правильности его гипотезы. Но когда Билла в конце концов приговорили к смертной казни, ему стало... грустно. Чамберс давно продумал правила игры – еще три года назад, когда к нему обратился Билл с целой кучей проблем. Парню не везло и не с кем было поговорить. Но доктор слушал его, даже когда Билл впадал в истерику и неистовствовал. Добрый доктор слушал про все ужасы, которые вытворял Билл, насилуя разных женщин на протяжении многих лет. И доктор узнал уже слышанную ранее историю – другой пациентки. Хотя совпадения встречаются нечасто, они все равно бывают в этом мире. И именно Грегори Чамберс, доктор медицины, член ассоциации психоаналитиков, понял, что нашел самые поразительные экземпляры, с которыми можно провести наиболее интересный эксперимент в истории современной психиатрии. И хотя он по-любительски экспериментировал со смертью задолго до начала работы с постоянно пребывающей в депрессии Си-Джей или самовлюбленным социопатом Биллом, предыдущие эксперименты были еще незрелыми. Исчезнувших даже не искали. Их смерти были незначительными событиями, не повлекли за собой последствий. Этот же эксперимент получился гармоничным и удивительным, в нем сочеталось столько аспектов! Чамберс вспомнил возбуждение, которое испытал в момент, когда решил его провести, – и взгляд несчастной милой Николетты, когда разрезал ее. Девушка не понимала, насколько важна ее роль в игре. Она стала первой. Первой из многих, которые требовались ему для изучения.

А теперь все закончилось, и ему стало грустно. Грустно, потому что Чамберс знал: он не сможет ни с кем поделиться своей великой работой, своим огромным достижением. Его коллеги никогда о них не узнают. Наблюдения и результаты нельзя предоставить для изучения другим. Для них Чамберс останется просто одним из врачей.

– Ну-ну. Не надо плакать, – произнес он сочувственно. – Мне хотелось бы тебе сказать, что это будет совсем не больно, но, боюсь, это не так. Как ты знаешь, вначале нам нужно поставить капельницу.

Доктор взял резиновый жгут, чтобы перетянуть вену.

Внезапно он повернулся и яростно схватил Си-Джей за правое запястье, сжал со всей силы, а потом так же сильно придавил к каталке. Чамберс склонился над жертвой. Доктор внимательно разглядывал ее пустые глаза, которые беспомощно смотрели в потолок.

– Но перед тем как мы начнем, почему бы тебе не вести себя как хорошей девочке и не отдать мне скальпель? – улыбнулся он, глядя на нее сверху вниз.