Текст книги "Возмездие"

Автор книги: Джиллиан Хоффман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3

Клоун округлившимися глазами наблюдал сквозь раздвинутые ветви кустов, как из «БМВ» показались роскошные ноги. Длинные и загорелые. Вероятно, она принимала солнечные ванны в дорогом солярии. На ней была надета короткая и обтягивающая – о, какая обтягивающая! – черная юбка и розовая свободная шелковая блузка, сквозь которую можно было рассмотреть ее налитые высокие груди. На руке она несла черный пиджак, хорошо сочетающийся с юбкой. Розовый был ее любимым цветом – и его тоже, – и Клоун радовался, что она сегодня вечером надела розовое. «М-м-м, хм-м-м... симпатяга в розовом!» По его лицу медленно расплывалась улыбка, и он подумал, что сегодняшняя ночь в конце концов может оказаться не такой уж и плохой. Все получалось очень неплохо. Он прикрыл рот ладонью, чтобы подавить смешок.

Ее длинные светлые волосы ниспадали до копчика каскадом мягких локонов, и Клоун чувствовал запах ее сладковатых сексуальных духов, который висел во влажном воздухе. Он тут же узнал его – это ее любимые, «Шанель № 5». Он вспотел, пот побежал по спине вниз, промокли подмышки.

Казалось, она целую вечность разговаривала с этим богатеньким самодовольным глупцом, своим парнем. Она не выглядела счастливой. Бла, бла, бла... Разве они не знают, сколько времени? Пора домой. Пора в кроватку. Его пальцы нетерпеливо стучали по черному нейлоновому мешку. Его «мешку с подарками».

Она хлопнула дверцей машины. Парень тоже внезапно выскочил из салона и хлопнул дверцей. Где-то вдали залаяла собака. Колени Клоуна слегка задрожали. А если проснется любопытный сосед?

Но никто из соседей не появился, и богатенький поспешил за девчонкой, догнал на пешеходной дорожке, схватил за руку, и они что-то сказали друг другу. Клоун не смог разобрать слов. Затем парень поцеловал ее в губы. Держась за руки, они прошли к дверям. Ее высокие каблуки стучали по асфальтированной дорожке так близко, что Клоун практически мог вытянуть руку и коснуться ее лодыжки. И снова его охватила паника. А парень тоже зайдет в квартиру? Это все испортит. Богатенький развлекался с ней прошлой ночью – сегодня его очередь.

Они снова поцеловались на крыльце, но затем она одна проскользнула в дверь. Ну что, богатенький, сегодня не повезло? Клоун тихо рассмеялся.

Богатенький развернулся и, опустив голову, медленно побрел к машине, ключи позвякивали у него в руке. Как примерный парень, он подождал, пока у нее в квартире не зажегся свет и он не увидел, как девушка помахала из окна гостиной, и только после этого уехал прочь.

Клоун улыбнулся. Чудесно! Богатенький самодовольный глупец провожает ее до дверей и целует на прощание. Пусть тебя не кусают клопы! И он даже задерживается, чтобы убедиться: его спутница нормально добралась до квартиры, она в безопасности и никакой призрак не маячит внутри. Смех да и только!

Спустя пять минут у нее в спальне зажегся свет, осветив кусты. Клоун зашел поглубже в живую изгородь. У него над головой заработал кондиционер, и сквозь ветви кустов ему на голову упало несколько капель влаги. Он увидел, как она ходила по комнате, затем задернула шторы, и свет потускнел.

После того как все огни погасли, Клоун в течение двадцати минут сидел абсолютно неподвижно. Прогрохотал гром, на этот раз еще громче. Начался дождь, вначале мелкий, но мужчина знал, что вскоре он усилится. Теперь порывы ветра стали сильными, кусты раскачивались, словно плясали странный танец в тусклом свете уличных фонарей. Буря практически налетела на них. Девушка вовремя вернулась домой.

Клоун схватил свой «мешок с подарками» и стал пробираться к углу здания, пока не оказался прямо под окном ее гостиной. Шпингалет окна, как он знал, был сломан и не закрывался. Затем, точно в 1.32, Клоун надел на лицо маску. Он встал, отряхнул голубые джинсы, которые теперь чуть не разрывало в паху, тихо открыл окно в погруженное во мрак помещение и проскользнул в квартиру.

Глава 4

Хлоя наблюдала из окна за тем, как Майкл медленно шел назад к машине, отвергнутый, с опущенной головой. Она нерешительно помахала ему и задернула занавеску, когда он стал махать в ответ. Еще одно послание отправлено.

Она в одиночестве стояла в гостиной и оглядывалась вокруг. Квартира была погружена в тишину, и в ней оказалось невероятно жарко. Радость от одержанной победы испарилась так же быстро, как появилась. Теперь Хлоя почти жалела, что не позволила Майклу остаться на ночь.

Спортзал – слабое оправдание. Кого она обманывает? Хлоя никогда не встанет в шесть утра, чтобы отправиться на аэробику. А если она не собирается начать разговор на тему «К чему на самом деле ведут наши отношения?» в ближайшие две недели, то почему нельзя было сегодня позволить Майклу остаться?

«Потому что ты расстроилась, не получив того, что хотела получить на эту годовщину. Поэтому ты и не дала ему того, чего хотел он».

Отлично, теперь даже она сама считает себя сукой. Однако Хлоя знала, что если бы Майкл остался на ночь, то она точно так же разговаривала бы сама с собой в три часа ночи, но тогда ругала бы себя за слабость и трусость и за то, что ею так легко манипулировать. «Ты проклята, если сделаешь это, и проклята, если не сделаешь». Все это очень выматывало и погружало в депрессию, и она надеялась, что пара таблеток тайленола снимет головную боль.

Квартира напоминала печку. Окна оставались закрытыми весь день, и все в квартире, казалось, словно запеклось – даже мебель еще оставалась теплой, когда Хлоя ее коснулась. Она взяла письма, которые накопились у нее в ящике, прикрепленном к входной двери, и направилась в кухню.

Она щелкнула выключателем, и кухня мгновенно осветилась. Хлоя вздохнула, увидев беспорядок на столе. Тарелки остались после завтрака и от вчерашнего ужина, там также был корм для попугая и перья. Пита, длиннохвостого попугая, ослепила лампа дневного света, и он свалился с жердочки на дно клетки с глухим звуком.

Хлоя перенесла все тарелки со стола в уже заполненную мойку, налила туда немного зеленой жидкости для мытья посуды, направила на гору фарфора струю из шланга, прикрепленного к крану. Тем временем Пит, взмахивая крыльями, снова взобрался на жердочку и принялся издавать гневные звуки, адресованные Хлое. Он продолжал разбрасывать крошечные зеленые и белые перья. Хлоя быстро закрыла Пита полотенцем. Затем она в последний раз оглядела кухню, выключила свет и отметила, что утром нужно позвонить в агентство «Веселая прислуга», готовое досрочно прислать помощницу для уборки квартиры. Она запила две таблетки тайленола глотком воды «Миланта», перед тем как наконец отправиться в спальню с кондиционером. Там она почувствовала облегчение.

Хлоя бросила письма на кровать, включила кондиционер на максимум и стала рыться в ящиках в поисках любимой и самой удобной розовой пижамы, отбросила в сторону несколько комплектов тонкого прозрачного нижнего белья «Тайна Виктории», которые получала от Майкла в подарок на протяжении последних двух лет. Она нашла пижаму в нижнем ящике – хлопчатобумажную, слишком большого размера и совсем не сексуальную. Ветви живой изгороди царапали окно спальни, несколько капель дождя упали на стекло. В прогнозе погоды на сегодняшнюю ночь обещали сильную грозу. Хлоя мгновение постояла у окна, наблюдая, как гнутся деревья под порывами ветра, затем закрыла шторы и включила телевизор. Шел старый фильм «Компания Брейди».

Хлоя рухнула на кровать и нажала кнопку «Воспроизведение» на автоответчике. Счета, счета, реклама, журнал «Пипл» и еще счета. Это никогда не кончается.

Механический женский голос сообщил: «Вам не поступало никаких новых сообщений».

Хлоя посмотрела на автоответчик. Это было смешно. Явный сбой. Цифра "3" мигала красным, свидетельствуя о том, что она получила три послания. И она стерла все послания перед тем, как отправиться в город. Хлоя нажала на кнопку повторного воспроизведения.

«Вам поступило три сообщения. Первое сообщение: сегодня, девятнадцать девятнадцать».

Послышался усталый голос ее матери: «Хлоя, это мама. Вероятно, ты сегодня вечером где-то на занятиях».

Внутри у Хлои опять все перевернулось от чувства вины. «Позвони мне, когда вернешься. Мне нужно с тобой обсудить наш приезд в следующем месяце. Мы с твоим отцом думаем, что, может, нам лучше остановиться в гостинице, у тебя в квартире и так мало места. Мне нужны названия нескольких хороших гостиниц на Манхэттене, но не дорогих и расположенных в приличных районах. Перезвони мне».

Да, хорошо, если удастся найти подобное в Нью-Йорке! Хлоя вернулась к почте. Еще один счет. Когда она находит время покупать все это барахло, за которое ей теперь приходят счета?

Навязывание услуг по оформлению кредитной карты. Отлично. Чтобы она получала еще больше счетов.

Наконец в самом низу никогда не кончающейся кучи счетов Хлоя обнаружила конверт цвета слоновой кости со знакомым почерком отца – он писал словно курица лапой. Хлоя улыбнулась. После того как она перебралась в Нью-Йорк из Калифорнии, чтобы учиться на юриста, папа писал ей по крайней мере раз в неделю, и она всегда ждала его теплые смешные письма, они позволяли ей расслабиться. Иногда в них было по многу страниц, чаще всего несколько строк, но все они начинались с одного и того же приветствия: «Привет, Фасолька! Как там моя большая девочка в большом городе?» Он звал ее Фасолькой с пяти лет, потому что она очень любила фасоль в желе.

Даже в двадцать четыре Хлоя все равно оставалась для него маленькой девочкой. Она отложила письмо отца в сторону, чтобы прочитать позднее, и пролистала журнал «Пипл».

Второе сообщение поступило в 20.10. Звонила Мари.

"Спасибо за то, что продинамила нас всех сегодня, Хлоя. Это был удар. Ты пропустила нашу дискуссию за «круглым столом» о постановлении, запрещающем бессрочное владение. Это гораздо забавнее, чем «Призрак оперы». Эй, не забудь, что у нас завтра очень важные занятия – будем прорабатывать экзаменационные вопросы прошлых лет, поэтому я буду у тебя в восемь тридцать, а не без пятнадцати девять. Не опаздывай! М-м-м... может, мне следовало сказать тебе в восемь? До встречи".

Черт побери. Она совсем забыла о практических занятиях. Еще одна причина, чтобы злиться на Майкла.

Третье сообщение поступило в 23.32. Долгое молчание. На заднем фоне Хлое услышала шорох, словно приглушенный звук разрываемой бумаги, затем какой-то мужчина тихо произнес насмешливым певучим голосом: «Хлоя. Хлоя. Где ты, Хлоя?»

Снова молчание, треск. Она слышала дыхание, затем на другом конце провода повесили трубку.

Это было странно. Она несколько секунд неотрывно смотрела на автоответчик.

«Это все сообщения».

Наверное, звонил кто-то из ее группы. Известно, что они занимаются допоздна. Вероятно, это Роб или Джим, которые просто хотели подшутить над ней. Ребята решили, что она ко времени их звонка уже вернулась, прекрасно проведя вечер, пока они сидели в аудитории, и захотели подтрунить над ней, поскольку она пренебрегла занятиями. Явно надеялись, что она прослушает это послание, находясь в компрометирующей позиции. Вот оно что. Она нажала на кнопку на автоответчике.

«Сообщения стерты».

Хлоя забралась под одеяло, подложила подушки под спину и взяла письмо отца. Она была единственным ребенком, и для родителей ее отъезд на учебу в Университет Святого Иоанна стал настоящим ударом. И еще большим ударом оказалось ее недавнее сообщение о том, что она не собирается возвращаться. Ни мать, ни отец не любили Нью-Йорк. Хлоя выросла в небольшом городке в Северной Калифорнии. Для них было немыслимо выгуливать собаку по заасфальтированной дороге, жить в высотном, пятидесятиэтажном, здании не более чем в тридцати футах от соседа в другом таком же. Для них это было точно так же неприемлемо, как проживание в иглу. Мать Хлои звонила два или три раза в неделю, просто удостовериться, что дочь не ограбили, не изнасиловали, она не подверглась разбойному нападению и не стала жертвой преступников в большом городе, логове трех миллионов воров, насильников и бандитов. И конечно, ее отец писал письма.

Хлоя бросила остальную почту на прикроватную тумбочку поверх учебников по праву, взяла конверт и нахмурилась.

Конверт был аккуратно вскрыт. Письмо исчезло.

Глава 5

Она похолодела. Руки покрылись гусиной кожей, холодок пробежал по шее, и она тут же подумала о Марвине. Она с беспокойством посмотрела на потолок, словно в нем имелись глаза, и подтянула одеяло к подбородку.

Марвин был ее странным соседом, который жил в квартире, расположенной прямо над ее собственной, – безработный отшельник, он поселился в здании задолго до того, как Хлоя въехала сюда несколько лет назад. Она точно знала: Марвин – странный. Все знали, что он странный. Каждое утро он наблюдал за двором из окна своей гостиной в широко распахнутом клетчатом халате. Он словно умышленно обнажал волосатый живот, а также бог знает что еще, скрываемое подоконником. Спасибо, Господи, за подоконник. Опухшее полное лицо Марвина всегда покрывала щетина, он носил очки с пластиковыми стеклами в черной оправе, прикрывавшие слишком близко посаженные глаза. В одной руке он обычно держал чашку с черным кофе. В другой... Ну, Хлое просто не хотелось об этом думать.

В прачечной поговаривали, что Марвин страдает эмоциональной неустойчивостью и живет на государственное пособие по нетрудоспособности, а также деньги престарелой матери. За его спиной жильцы рассуждали, что случилось с его матерью, которую уже какое-то время никто не видел. На протяжении нескольких лет Хлоя считала Марвина странным, но безобидным. Иногда она встречала его в коридоре или на площадке у входа. Он никогда не улыбался и издавал некое подобие ворчания, когда проходил мимо нее.

Однако два месяца назад она совершила ошибку, приветственно помахав Марвину, занявшему свой пост, когда направлялась через двор к машине. В тот вечер он ждал ее в холле у входа в здание и держал ее почту в руке. Он криво улыбнулся, обнажив крошечные желтые зубы, а затем пробормотал что-то о том, как «почтальон, вероятно, перепутал их почту», и, шаркая, отправился к себе наверх – шпионить за соседями из окна гостиной.

После этого бестолковый почтальон еще по крайней мере три раза путал их почту, а потом у Марвина появилось новое хобби – поливать цветы в холле. Казалось, он делал это именно тогда, когда Хлоя возвращалась с занятий. Она чувствовала на себе его взгляд. Марвин неотрывно смотрел на нее со своего наблюдательного поста у окна гостиной, пока она утром шла к машине, а затем провожал взглядом в холле по вечерам. Его яйцеобразная голова обычно резко поднималась и чем-то напоминала дешевую игрушку, которые иногда вешают в машинах, и Хлоя чувствовала, как Марвин осматривает ее с головы до ног. В последнее время она обычно входила и выходила через дверь прачечной с другой стороны здания.

Две недели назад ей стали поступать странные телефонные звонки – на противоположном конце провода вешали трубку, как только она снимала свою. А когда она отходила от аппарата, над головой обычно начинал скрипеть потолок – Марвин, волоча ноги, ходил взад и вперед. Может, сегодня вечером на автоответчике записался голос Марвина – он наконец набрался духу, чтобы произнести два-три слова.

Как раз вчера она оставила несколько постиранных вещей в сушилке, а сама отправилась в квартиру за двадцатипятицентовыми монетами, которых не хватило, и проходила мимо Марвина. Он снова притворялся, будто поливает цветы. Когда Хлоя позднее принесла выстиранные вещи в квартиру, недоставало двух предметов нижнего белья.

А теперь ее почту фактически вскрыли и изъяли. Мысль о том, как Марвин касается ее трусиков и читает ее письма, в то время как его тучное тело возбуждается на кровати над ее головой, вызвала у Хлои тошноту. После сдачи экзамена она собиралась поискать новую квартиру, а это нелегко в Нью-Йорке. Она больше не может жить по соседству с этим ненормальным. До сегодняшнего вечера она могла бы рассматривать вариант совместного проживания у Майкла, но теперь...

Слишком много мыслей наполнили ее больную голову. Когда допускается прием большей дозы тайленола? Хлоя встала с кровати и босыми ногами прошлепала через гостиную, чтобы еще раз проверить входную дверь. Она выглянула в глазок, готовясь увидеть голого Марвина на корточках перед дверью, с чашкой кофе в одной руке и цветком в горшке – в другой. Но там никого не оказалось, холл был погружен во тьму.

Хлоя убедилась, что дверь заперта на два замка, а затем прикрепила большой кусок скотча на отверстие для писем с внутренней стороны двери, чтобы толстые пальцы Марвина не могли протиснуться достаточно далеко, расширить щель и тем самым дать ему возможность подсматривать в ее квартиру. На следующее утро она забьет щель доской и договорится с почтой – станет забирать приходящую ей корреспонденцию и журналы прямо у них.

Хлоя отправилась назад, в прохладу комнаты, и закрыла дверь в спальню. Там она быстро взглянула на потолок, чтобы удостовериться: у Марвина не появилось нового хобби – столярных работ. Она не обнаружила дыр в потолке и вообще ничего странного, еще несколько минут посмотрела телевизор, пока головная боль немного не спала. На улице прогрохотал раскат грома, мигнул свет. Буря оказалась сильной – может, сегодня ночью даже отключат электричество. Хлоя выключила телевизор и свет и удобно устроилась на кровати, слушая шум дождя, бившего в стекло. Сейчас этот шум был мягким и успокаивающим, но Хлоя знала, что вскоре небеса вновь разверзнутся. Хорошо. Может, немного посвежеет, а то в последнее время стояла страшная жара.

Она была истощена как физически, так и морально и наконец погрузилась в глубокий сон. Ей снилось что-то странное и запутанное о предстоящем экзамене, когда она услышала скрипучий приглушенный голос прямо над собой:

– Привет, Фасолька. Как там моя большая девочка в большом городе? Хочешь немного поразвлечься?

Глава 6

Он легко проник в квартиру через незапертое окно гостиной, на котором был сломан шпингалет. Снаружи дождь пошел стеной, и Клоун полностью промок. Поскольку шторы были задернуты, комната оказалась погружена во тьму и он ничего не видел. Однако это его не беспокоило – он прекрасно знал план квартиры. Громко тикали часы в кухне. Мужчина осторожно обошел вокруг стоявшего в гостиной приставного столика, сделанного из металла и дерева, с острыми углами, и низкого кофейного столика со стеклянной столешницей, заваленного газетами за три последних дня.

Он много раз бывал здесь раньше. Сидел в ее гостиной, читал ее газеты, журналы, касался ее учебников по праву. Он прослушивал ее телефонные сообщения, просматривал ее почту, приходящие на ее имя счета и знал, что приставной столик она приобрела в компании «Пьер уан импортс» и еще за него не заплатила. Он знал, что у нее четвертый размер одежды – она ведь такая стройная, – и касался ее платьев, ощупывал пальцами ее блузки и нюхал выстиранные вещи, слабо пахнущие «Тайдом» и «Снагглом», который смягчает ткань. Он тайно лакомился остатками пиццы из ее холодильника – ее самой любимой: с колбасой и фаршем, с большим количеством сыра. Знал, что она пользуется шампунем «Пантин» и мылом «Дайл», а также предпочитает духи «Шанель № 5». Он стоял перед зеркалом в ее ванной, отделанной в желтых и бледно-зеленых тонах, обнаженный, и натирался ее лосьоном «Фрезия», который она использовала для своего роскошного тела. И при этом представлял, что будет чувствовать, когда ее руки наконец станут ласкать его член. Он позволил запаху на протяжении нескольких дней оставаться на своем теле – этому дурманящему, постоянно напоминающему о ней запаху. Он знал, как звали ее мать до замужества – Марлен Таунсенд, и где работал ее отец – в газете в небольшом городе. Он знал все, что можно было знать о Хлое Джоанне Ларсон.

Теперь Клоун молча стоял в гостиной, вдыхая запах Хлои. Он провел пальцами по дивану и дотронулся до подушек на нем, взял пиджак, который она надевала сегодня вечером и бросила на диван. Клоун трогал его и нюхал сквозь небольшие отверстия для воздуха в маске. Затем стал медленно продвигаться к спальне – ему требовалось пройти по небольшому коридорчику.

Внезапно в кухне Пит начал бить крыльями в клетке и закричал. Звук эхом отразился от металлических прутьев клетки и разнесся по погруженной в тишину квартире. Клоун замер и прислушался, не проснется ли Хлоя, у него на лице под маской выступили капельки пота. Он дышал тяжело и быстро, но не выдавал себя. Нужно появиться неожиданно, а если Хлоя сейчас выйдет, то план не сработает. Тогда все пойдет не так. Секундная стрелка дешевых часов, которые висели в кухне, громко отсчитывала каждую секунду, а мужчина стоял неподвижно. Ему показалось, что прошло десять минут. Квартира так и оставалась погруженной в тишину.

Дверь в спальню находилась в конце коридора. Теперь Клоун едва сдерживался – наконец наступил тот самый момент. Он слышал, как работал кондиционер, его гудение ослабевало, когда аппарат менял режим. Клоун ухватился за старую круглую стеклянную дверную ручку и несколько долгих секунд сжимал ее. Он чувствовал энергию момента, возбуждение растекалось по его венам.

Клоун медленно и сладко улыбнулся под маской, а затем просто открыл нужную дверь и тихо вошел в комнату.