Текст книги "Белла"

Автор книги: Джилли Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава семнадцатая

Прошло два дня без каких-либо новых известий о Крисси. Белла пробовала уйти с головой в репетиции, но не могла думать ни о чем, кроме Ласло и о передрягах, через которые ему предстояло пройти. Она старалась подавить в себе разочарование оттого, что он ей не звонит. У него теперь голова другим занята.

На третий день вечером она вышла из театра, чувствуя себя совершенно разбитой. Целый день она репетировала, после чего было изнурительное представление «Отелло». Публика была невосприимчива как промокательная бумага, особенно две дюжины в партере из Союза матерей, которые в последнем действии болтали и пересмеивались.

Ночь была темная и душная. Беззвездное небо предвещало грозу. На Белле было короткое платье с красно-белым рисунком. Запах жареного чеснока и лука, исходивший от соседнего итальянского ресторана, вызвал у нее легкую тошноту. Она решила часть пути до дома пройти пешком. Проходя мимо телефонной будки, она боролась с искушением зайти в нее, позвонить Ласло и узнать, нет ли новостей о Крисси. Но она не смогла бы это сделать достаточно непринужденно.

Надо перестать думать о нем, сердито говорила она себе.

Белла свернула вправо, на улицу, тускло освещенную всего несколькими фонарями. Вдруг в темноте засветился огонек сигареты, и какая-то фигура двинулась ей навстречу.

Она нервно вздрогнула, когда чей-то голос прошептал: «Белла».

Потом она увидела блеск серебристо-светлых волос, и ее нервозность перешла в раздражение. То был Стив.

– Какого черта ты здесь делаешь? – резко спросила она.

– Я должен с тобой поговорить.

– Ну а я не хочу с тобой разговаривать. Мне нечего тебе сказать, совершенно нечего.

– Душа моя, – настаивал он, – ради Бога, послушай. Я узнал, где находится Крисси, честное слово.

Ахнув, Белла повернулась к нему.

– Ты уверен? С ней все в порядке?

– Не знаю. Они держали ее на каком-то заброшенном складе в Ист-Энде. По-моему, это похоже на любительскую работу. Один из них струхнул и разболтал одному моему приятелю.

– Ты сказал Ласло?

– Я не могу с ним связаться. Сегодня он после обеда уехал на скачки и с тех пор не появлялся.

– Так чего же мы ждем? – спросила Белла, обдумывая положение.

– У меня тут машина, – Стив показал в сторону деревьев.

Белла кинулась к ней.

– Поехали. Нельзя терять время.

Единственное, о чем она в этот момент думала: как будет рад Ласло, если они найдут Крисси.

Стив открыл ей переднюю дверь, и едва она нагнулась, чтобы сесть, как с заднего сиденья чей-то голос с сильным иностранным акцентом произнес:

– Не пытайтесь выкинуть какую-нибудь глупость. Вы в наших руках.

И она увидела дуло пистолета.

Вскрикнув, она метнулась обратно, на Стива, но тот грубо втолкнул ее в машину. И тут же ее ударили по голове чем-то металлическим. Одновременно кто-то стал душить ее тряпкой со сладковатым запахом. Она почувствовала, как падает вперед и ударяется головой о приборную доску, после чего потеряла сознание.

Белла не знала, как долго была без сознания. Когда она пришла в себя, то почувствовала страшную боль в голове и поняла, что едет в машине. На глазах у нее была плотная повязка, запястья и щиколотки были связаны веревкой, и она поняла, что затылок у нее кровоточит и кровь стекает по шее.

Она застонала, и у нее начались позывы на рвоту.

– Стив, меня сейчас вытошнит.

Никто не ответил, но машина замедлила ход. Ей подставили к лицу что-то вроде пакета от жареного картофеля, и, пока ее рвало, кто-то держал ее голову, а она при этом всхлипывала от боли, унижения и страха.

– Отпустите меня, пожалуйста. Я невиновна. Я ничего не сделала.

Тут же кто-то силой раскрыл ей рот. Она бешено сопротивлялась, когда они вливали ей в глотку какую-то жидкость. Они хотят ее отравить! Но вскоре она поняла, что это коньяк. Ей обожгло горло, и она подумала, что ее сейчас снова вырвет.

Они впили в нее еще порцию, и она почувствовала себя немного лучше.

Потом ее снова связали. Ей никто ничего не говорил, и, слегка успокоенная коньяком, она решила не задавать вопросов. Зачем их провоцировать?

После этого они ехали, должно быть, часа четыре. Она все еще помнила, что завтра у нее утренний спектакль и что нет никакой возможности на него поспеть. И что дублерша, вероятно, сыграет намного лучше ее. Потом она подумала про Ласло – что он подумает, когда узнает, что и ее похитили. Вероятно, ему будет все равно.

Но зачем она им понадобилась? Может быть, они все еще думают, что Руперт от нее без ума, и хотят получить за нее большой выкуп. Но ведь Стив был там прошлой ночью. Он-то мог сразу понять, что теперь Руперт без ума от Крисси, а ее он больше не любит.

В голове у нее все перепуталось. Она никогда не доверяла Стиву, но представить себе не могла, что он окажется гангстером, возможно связанным с таким головорезом, как Хуан Родригес. Если бы не она, ему ни за что бы не удалось познакомиться с семьей Энрикесов, втереться к ним в доверие и так свободно встречаться с Крисси. Теперь она была уверена, что и за похищением Крисси стоял он.

Потом она вздрогнула, вспомнив, как Руперт сказал, что если люди Хуана доберутся до Крисси, то живой они ее не отпустят. Возможно, зальют ей лицо кислотой, как Марии Родригес.

Болеутоляющее действие коньяка проходило.

Боль в голове усиливалась. Она запаниковала и стала хныкать: «О, Ласло, помоги мне…»

Кто-то злобно пнул ее в лодыжку.

– Закрой свой вонючий рот! – сказал тот же голос с сильным иностранным акцентом. В нем слышались злоба и беспокойство.

Она почувствовала, как в машине усилилось напряжение, сидящие рядом с ней и позади были явно напуганы. Она чуяла козлиный запах пота и слышала, как то и дело чиркают спички: они курили одну сигарету за другой. При завязанных глазах ее нервная система схватывала все происходящее очень чутко.

Когда кто-то из них включил приемник, она поняла, что уже утро. Передавали шестичасовой выпуск новостей. Она слушала их, затаив дыхание.

На прошлом вечернем заседании Палаты миссис Тэтчер дала нагоняй мистеру Уилсону. Австралия девальвировала свой доллар. Из зоопарка убежал леопард. Одна из принцесс объявила о своей помолвке. Погода ожидалась жаркой и солнечной, хотя к вечеру возможны грозовые ливни.

Белла в отчаянии откинулась на спинке сиденья. Ее никто не найдет.

Теперь они ехали быстро, вероятно, чтобы прибыть к месту назначения до того, как на улицы высыплет народ и будет толкаться на перекрестках. Теплело. Ей до смерти хотелось в туалет.

Наконец машина остановилась, и ее вывели. Она почувствовала, как по ее рукам и ногам прошел теплый бриз, и до нее донесся соленый запах и отдаленный шум волн.

Она вдруг запаниковала, решив, что они где-то на высоком морском берегу и ее собираются столкнуть с откоса.

Она не могла унять дрожь и снова начала кричать. Кто-то быстро зажал ей рот.

– Успокойся! – прорычал голос, и она почувствовала, как в спину ей ткнули чем-то холодным, металлическим.

Потом они сели на траву и развязали ей щиколотки, чтобы она могла идти. Они ее вели куда-то километра три. Она все время чувствовала их вокруг себя, они шли и о чем-то перешептывались. До нее доносилось мычание коров, пение птиц и отдаленный шум машин.

Теперь они пошли вверх по гравиевой тропинке, и она почувствовала, что ее сопровождающие повеселели, напряжение спадало.

Она споткнулась о порог, хлопнула какая-то дверь, щелкнул замок. Запахло затхлым грязным домом, и это вернуло ее прямо в детство, в трущобы. Она сильно вспотела. Кто-то спустился по лестнице и, схватив ее за руку, потащил наверх и втолкнул в комнату.

Ей развязали руки. Она потрогала глазную повязку, которая, вероятно, была закреплена у нее на голове клейкой лентой. Тут же повязку с нее сорвали, вырвав несколько волос. Она вскрикнула.

– Не изувечьте ее, – сказал голос с иностранным акцентом.

Она заморгала в полутьме. Перед ней стояли двое мужчин, оба в масках. Но она поняла, что ни один из них не Стив. Один коренастый, широкоплечий, черноволосый, с черной бородой, торчавшей из-под маски. Другой ростом повыше, похудее, с темными редеющими волосами.

– Послушай, малышка, – сказал ей второй, тоже с испанским акцентом, но не таким сильным, как у первого. – Ты пробудешь здесь долго. Не делай глупостей. Если тебе что-то понадобится, мы постараемся достать.

– Мне надо в туалет, – отчаянно сказала Белла.

Тот, что повыше, засмеялся.

– Там в углу ведро стоит.

Предстояло потерпеть, пока они не уйдут.

– Где Стив, – спросила она. – Он здесь?

Тот, что повыше покачал головой и показал ей пистолет.

– Повторяю, не пытайся выкинуть какую-нибудь глупость вроде побега. Мы тут тебя впятером стережем.

Вдруг Белла испугалась, как бы они не сняли своих масок, потому что поняла, что если она увидит их лица, они ее убьют.

Когда они ушли, она осмотрела комнату. Размером комната была примерно три на три метра и освещалась двенадцативаттной лампочкой. На окне тяжелые деревянные ставни, обои покрыты грязно-бурыми пятнами. С закопченного потолка свисает густая пыльная паутина. Вся мебель – разбитый стул да ведра в углу.

Она попробовала решетки на окне, но они были прибиты крепко. Стены тоже оказались прочными. К тому же в последние дни она так обкусала себе ногти, что ей в любом случае не удалось бы расковырять даже дырку.

Через несколько минут пришел еще один мужчина, чтобы прочистить ссадину у нее на затылке. Он был очень худой, с длинными светлыми волосами. Голос у него был тихий и спокойный, с таким же акцентом, что и у тех двоих.

Ей понравилось, как осторожно он с ней обращался, он предупредил, что антисептик будет щипать. Она чувствовала, что он ее жалеет. Он был в брюках, явно коротких, на ногах у него были ярко-желтые носки и матерчатые баскетбольные кеды не по размеру.

После его ухода она легла и постаралась устроиться по возможности удобнее. Она слышала, как за дверью разговаривают по-испански. Наверняка это люди Хуана.

Во второй половине дня худой блондин принес ей чашку чая и печеных бобов на ломте хлеба на грязной оловянной тарелке. Изголодавшись, она проглотила все это, но уже через две минуты ее вырвало, едва она успела добежать до ведра.

Голова у нее раскалывалась. Сжав ее руками, Белла лежала на полу и всхлипывала. Ей надо отсюда выбраться, иначе она сойдет с ума. Потом она вспомнила, как где-то читала, что тот, кто способен перенести первые двое суток после похищения, сможет перенести все. Ей надо взять себя в руки.

«Отче наш, иже еси на небеси», – начала она повторять про себя.

Белла заметила, что они не рискнули дать ей вместе с едой нож и вилку. Она посмотрела на свое отражение в ложке. Глаза казались огромными, лицо бледное и со следами засохшей крови.

Она решила прочитать наизусть всего «Отелло», что угодно, только бы не свихнуться. Но когда она дошла до третьего действия, где Яго потихоньку возбуждает ревность Отелло, мысли ее перекинулись на Ласло. Она стала заново переживать моменты, проведенные с ним вместе, их стычки, отдых за городом, где после ночного кошмара он держал ее в своих объятиях. Что он там про нее сказал? Что она интересная, талантливая и красивая?

Она снова посмотрела на свое отражение в ложке. Теперь бы он не назвал ее красивой. Она ощутила страшную, тяжелую ненависть к Стиву.

Наконец от полного изнеможения она заснула беспокойным сном.

Глава восемнадцатая

Белла проснулась от шороха шагов по гравию за окном. Свет больше не проходил через щель в ставнях. Она услышала, как три раза постучали, потом быстро и тихо отворилась входная дверь и так же тихо закрылась. Потом какое-то перешептывание, негромкий смех, и кто-то еще вошел в дом.

Она все еще чувствовала слабость, но боль в голове немного отпустила. Она с трудом поднялась, чувствуя головокружение. Вкус во рту был ужасный. Проведя языком по зубам, она ощутила пленку грязи.

Косметических салфеток фирмы «Колгейт» тут не дадут, подумала Белла, слюнявя пальцы и стараясь стереть со щек пятна засохшей крови.

Логика подсказывала ей, что если она понравится похитителям и они найдут ее привлекательной, то, быть может, станут обращаться с ней помягче.

Ее заинтересовало, кто только что пришел, но ждать пришлось недолго. Открылась дверь, и в комнату вошли двое мужчин в масках и с автоматами. Один был коренастый бородач, второй, которого она до этого не видела, гораздо выше ростом. Джинсы обтягивали его толстоватые ляжки. Могучий торс прикрывала синяя рубашка. Из просветов между пуговицами выглядывала волосатая грудь.

– Ну что, красавица, – схватив ее за руки, сказал он шепелявым елейным голоском, от которого Белла вздрогнула. – Самое время немного побеседовать.

Они провели ее по коридору в ярко освещенную комнату. Там было несколько стульев и стол, заставленный бутылками, стаканами и банками с консервами.

Какой-то мужчина лежал на старом диване. Он тоже был в маске, но Белла заметила, что на нем дорогой синий костюм, дорогие золотые запонки и часы, голубая шелковая рубашка. От него сильно несло одеколоном.

– Привет, Белла, – сказал он. – Что будешь пить?

Красивый, глубокий голос. Говорил он медленно и негромко, с едва заметной американской интонацией.

– Мы развяжем ей руки, Карлос, – обратился он к коренастому бородачу.

– Мы не хотим доставлять тебе больше не удобств, чем это необходимо, и я полагаю, мы можем надеяться, что ты не станешь делать никаких глупостей.

Карлос разрезал ей веревки хлебным ножом. На запястьях у нее остались лиловые следы. Мужчина, что был на диване, встал и заботливо потер ей руки.

– Вам не следовало связывать ее так крепко, – укоризненно сказал он.

Беллу эта показная мягкость испугала. Она почувствовала, как по телу у нее струится пот.

– Хочешь выпить? – спросил он. – Скотч?

Белла кивнула.

– Только боюсь, у нас нет льда.

Он налил ей большую порцию виски и поставил стакан на стул рядом с ней.

Она огляделась. За ее спиной у двери стояли два охранника с автоматами в руках.

Она взяла стакан, но у нее так дрожали руки, что она с трудом смогла отпить глоток.

– Ты напугана, – сказал мужчина в синем костюме. – Чего ты боишься?

– Пока что ваша шайка обращалась со мной без особой учтивости.

– Ты боишься, что мы можем испортить твою внешность. Не бойся.

Он взял хлебный нож и начал обрезать им конец сигары.

Она заметила, что у него ухоженные руки с излишне длинными ногтями.

– Зачем вы меня сюда привезли? – выпалила она. – Это связано с Крисси?

– Конечно, связано.

– У нее все в порядке?

– Все отлично. Не так хорошо переносит трудности, как могла бы, но ее дольше держали взаперти, чем тебя. И, я полагаю, она вела гораздо более изнеженную жизнь, чем ты, Крисси не привыкла спокойно встречать невзгоды. Кажется, она не слишком большая твоя поклонница?

Белла покраснела.

– Это вас не касается.

– Не могу ее за это порицать. Ведь это ты увела у нее парня?

– Я его не уводила, – сделав еще один глоток виски, сердито сказала Бела. – Он по своей воле ушел.

– И его порицать я не стану, – сказал он, встав со стула и проведя рукой по ее лицу. – Ты очень хороша, – тихо добавил он, и Белла отшатнулась. – Я не удивлен, что Эль Гатто* тоже питает к тебе слабость. Он старался отодвинуть Руперта, не так ли?

Белла была ошарашена, она вдруг сообразила, что речь идет о Ласло, и смогла выдавить из себя:

– Нет, это неправда.

Ее инстинкт самосохранения сработал не очень хорошо, но во что бы то ни стало надо убедить их, что между ней и Ласло ничего нет, иначе живой она отсюда не выйдет.

– Он сможет набрать монет?

– Конечно, он достанет деньги, но при теперешнем экономическом положении это потребует времени.

– Разумеется, – согласился мужчина в синем костюме.

– Но у Ласло стальные нервы, – продолжала Белла. – Он не выложит ни пенса, пока не будет уверен, что Крисси в безопасности и вы ее вернете.

– Хорошо. Мы хотим немного расшевелить его, поэтому завтра ты наговоришь пленку, и расскажешь ему, как ты несчастна и как по нему скачаешь.

Белла побледнела.

– Нет, – глухо проговорила она, – я этого не сделаю.

– На твоем месте я бы не возражал. Как только ты согласишься с нами сотрудничать, твои дела здесь сразу пойдут на лад.

– Мне можно увидеть Крисси? Она тоже здесь?

– Конечно, почему бы и нет. Она здесь. – Он открыл одну из дверей, и налил ей стакан. – Возьми с собой выпивку.

Когда Белла увидела Крисси, ее первой мыслью было: как она похорошела! Она потеряла в весе, должно быть, несколько килограммов. Черное платье, в котором ее похитили, свисало с нее. Ее черные волосы казались еще чернее оттого, что засалились, а глаза на мертвенно-бледном лице были огромными.

Увидев Беллу, она отшатнулась и завизжала.

– Прочь! Я не хочу быть рядом с ней. Я ее ненавижу, ненавижу!

Она свалилась на кровать и начала истерически всхлипывать.

Дверь закрылась, щелкнул замок. Она наклонилась над Крисси, сама готовая расплакаться.

– Пожалуйста, не плачь. Все будет в порядке. Ласло соберет денег.

– Не соберет! Не соберет! Почему тогда он их раньше не собрал? Все меня бросили, а теперь еще и тебя привезли, чтобы меня мучить.

Белла на коленях примостилась рядом с ней.

– Давай, выпей-ка виски.

– Я не желаю пить их гнусного спиртного, – сказала Крисси, отчаянно сжав кулаки, – я ничего не ела с тех пор, как они меня сюда привезли. Сама к ним подлизывайся и пей их вонючую выпивку.

Резко обернувшись, она выбила из рук Беллы стакан, и виски вылилось на пол и на платье Беллы.

– Я ненавижу тебя, ненавижу! – всхлипывала она. – Мошенник Стив был твоим приятелем. Если бы ты его с нами не познакомила, ничего этого не случилось бы. Ты наверняка с ними заодно.

– Я не имею к этому никакого отношения, – сказала Белла, стараясь быть терпеливой. – Я так же, как и ты, была поражена, когда узнала, что Стив в этом замешан.

– Тогда зачем они и тебя схватили. Я думаю, они надеются, что Руперт скорее уговорит Ласло выложить два миллиона за тебя, чем за меня. – И она вновь начала всхлипывать.

– Послушай, – сказала Белла. – Между Рупертом и мной все кончено.

Крисси угрюмо уставилась на нее.

– Ты могла порвать с ним из-за того, что он тебе надоел, но он все равно к тебе неравнодушен.

– Ничего подобного, поверь мне. В ту ночь, когда тебя похитили, он сразу прилетел из Цюриха. Я никогда никого не видела в таком состоянии. Мы с Ласло поехали на Чичестер Террас как только узнали о случившемся. Ласло начал придумывать, как собрать денег. Констанс, как обычно, думала только о себе, а Чарлз был слишком пьян, чтобы от него был хоть какой-нибудь толк. Но Руперт был совершенно разбит. Он готов был разорвать Констанс на части, когда она стала ворчать, что трудно собрать так много денег.

– Я тебе не верю, – тупо сказала Крисси.

– Потом Руперт отвез меня домой – только потому, что ему велел Ласло, – поспешно добавила Белла. – И он сказал, что всегда принимал тебя как что-то само собой разумеющееся, что-то вроде сестренки, которая его обожает. Но теперь, когда ты в опасности, он понял, что все время любил именно тебя. Он просто помешался от горя.

– Это ты только так говоришь.

– Все так и есть, поверь мне.

Крисси начала плакать. Потом, как ребенок, которому на ночь рассказывают сказку, попросила:

– Ты не могла бы мне все рассказать еще раз?

Позже Белла спросила:

– Как бы нам отсюда выбраться?

– Не думаю, что у нас получится, – сказала Крисси, – они все вооружены до зубов. Они меня до смерти запугали.

– Тут есть один блондин, он хорошо со мной обращался, когда замывал у меня на голове рану, – сказала Белла.

– Это Диего. Он нормальный. Зато один из них как привидение, его Пабло зовут – тот за все время ни слова не произнес. У него на правой руке одного пальца не хватает. А самый жуткий – это Рикардо. Тот, что весь вываливается из рубашки. Всякий раз, когда он меня на ночь связывает, он меня щупает больше, чем требуется. Я уверена, что скоро он что-нибудь затеет. Они тут все нервные какие-то, дерганые. Скажи, ты правда думаешь, что Руперт меня любит?

Глава девятнадцатая

Три дня тянулись нестерпимо медленно. Они слушали по радио все сообщения новостей, но о похищении не упоминалось ни словом. Даже Белла начала думать, что все про них забыли. Одна из самых больших ее забот было не допустить, чтобы Крисси совсем раскисла. Зато благодаря этому ей всегда находилось какое-то занятие: хлопотать вокруг Крисси, следить, чтобы она чего-нибудь поела, подбадривать ее. Они беспрерывно разговаривали, Крисси рассказывала про свое детство в Южной Америке, про Руперта и про Ласло. Белла отчаянно старалась не выказывать излишнего интереса, когда упоминалось его имя.

Теперь, когда Крисси так сильно похудела и лицо ее осунулось, Белла узнавала в ней Ласло. У них были одинаковые скулы, та же невозмутимость, та же улыбка, которая могла бы осветить затемненный город, когда что-нибудь вдруг их забавляло.

На следующее утро один из похитителей привел Беллу в большую комнату и велел наговорить на пленку смехотворное послание для Ласло и всего семейства с просьбой как можно скорее собрать деньги и не обращаться в полицию. Ей пришлось много раз перечитывать его, прежде чем их устроила ее интонация и скорость чтения.

– А в конце скажи «я люблю тебя», – велел Рикардо.

– Не скажу.

Рикардо поднес автомат к ее виску.

– На твоем месте я бы сказал.

– Я очень тебя люблю, – прошептала Белла.

– Это должно расшевелить Эль Гатто, – сказал Рикардо.

Крисси, которую только что привели, чтобы и она надиктовала свое обращение, расслышала последние слова Беллы.

– Что происходит? – прошипела она, когда их снова заперли вдвоем. – Ты все время со мной плутовала. Почему ты только что сказала, что любишь Руперта? Он тебе все еще нужен.

Белла почувствовала, что краснеет.

– Нет. Этот тип все перепутал. По какой-то причине они убеждены, что я и Ласло без ума друг от друга.

Крисси разинула рот, потом закрыла, после чего стала взахлеб хохотать.

– Ты и Ласло? Господи, они, наверное, тупицы. Если бы они знали, как вы друг друга ненавидите.

Белла даже не поморщилась. Она делала большие успехи в науке самообладания, но ей было очень трудно не подавать вида, когда в течение всего следующего дня Крисси повторяла «ты и Ласло» и заливалась смехом.

Теперь, когда за ней ухаживала Белла, Крисси много спала. Ей нужно было оправиться от всех потрясений последней недели. У Беллы было достаточно свободного времени, чтобы понаблюдать за похитителями.

Обходительный мужчина в голубом костюме уехал. Белла решила, что он, вероятно, один из близких приспешников Родригеса. Остались пятеро: Эдуардо, головорез с накачанным торсом и тихим вкрадчивым голосом; Диего, высокий блондин с ласковыми руками и голосом; темноволосый приземистый бородач Карлос; очень худой юнец Пабло без одного пальца, он постоянно молчал; и, наконец, высокий темноволосый Рикардо, вид у него был властный, и он, должно быть, отвечал за всю операцию. У всех, кроме Пабло, были обручальные кольца.

Двое из них несли постоянную охрану. Один стоял у входной двери дома, другой у двери комнаты Беллы и Крисси. На ночь один охранник оставался в их комнате и сидел с автоматом на коленях.

Самый противный был Рикардо. Он подолгу мог держаться спокойно, а потом вдруг становился вспыльчивым и сварливым. Не нравилось ей и то, как плотоядно он смотрел на Крисси.

Зато Диего был с ними очень добр. Как-то, когда она плакала, он достал платок и вытер ей глаза. Часто он растирал ей спину, которая болела из-за того, что приходилось спать на полу. Но ее сильно пугало выражение жалости к ним, которое она замечала в его взгляде. Он, видимо, знал, что их убьют.

Физически она чувствовала себя разбитой. Ее красно-белое платье стало грязным, как и она сама. Ей уже казалось, что кожа у нее покрылась черными точками, брови разрослись кустами, а давно не чищенные зубы стали, гнить. Зловоние в комнате было ужасное. Ей постоянно представлялась зеленая ванна Ласло и то, как она мокнет в горячей душистой воде.

На четвертый день бандиты начали переругиваться между собой. Они напивались, и их крики были слышны из соседней комнаты. Ей хотелось разобрать, о чем они говорят. Но Крисси, которая понимала по-испански, спала.

В полночь Рикардо принял вахту от Диего. От него несло коньяком, и он споткнулся о торчавшую половицу. Белла притворилась, что спит.

Крики в соседней комнате стихли, и вскоре наступила гробовая тишина. Белла приоткрыла один глаз. В полутьме блестел автомат на коленях Рикардо. Крисси перевернулась и простонала во сне. Ее черные волосы рассыпались по лицу. Верхняя пуговица ее черного платья была расстегнута, стала видна мраморная белизна ее грудей.

Рикардо запыхтел, потом вдруг встал и, перешагнув через Беллу, направился к койке. Чуть приоткрыв глаза, она видела, как он пялится на полное, чувственное тело Крисси, а потом очень медленно протянул руку и стал гладить ее по лицу. Крисси снова пошевелилась во сне и подвинулась в его сторону, как собака, которая ластится к хозяину. Рикардо продолжал гладить ее по щеке, рука его медленно скользнула по ее шее, и он начал расстегивать пуговицы у нее на платье.

Белла похолодела от страха, она была не в силах пошевелиться. Крисси вдруг проснулась и, увидев лицо в маске, ахнула от ужаса. Тут же рука Рикардо зажала ей рот, и он лег на нее и стал срывать с нее платье.

Белла вмешалась мгновенно.

– Оставь ее! – завизжала она и, схватив разбитый стул, ударила им Рикардо по голове.

Она уже собиралась повторить удар, как распахнулась дверь и вошли Эдуардо, Карлос и Пабло, все с автоматами.

– Брось стул, – прорычал Эдуардо.

– Он хотел меня изнасиловать, – захныкала Крисси.

Белла, посмотрев на три автоматных дула, бросила стул. Пабло помог Рикардо подняться.

– Эта сука напала на меня, – сказал Рикардо, у которого с головы капала кровь, и повернувшись к Белле, с силой ударил ее по лицу, потом еще и еще раз.

– Хватит, – сказал Эдуардо, – мы проучим ее по-другому.

Он через плечо что-то сказал Пабло, тот вышел и вскоре вернулся с веревкой, которой они связали Беллу и Крисси.

Беллу посадили на стул. Она чувствовала, как по ее щеке, задетой кольцом Рикардо, стекает струйка крови.

Карлос принес полотенце и накрыл им плечи Беллы. Она вдруг с ужасом вспомнила, как Полю Гетти отрезали ухо.

– Пожалуйста, не надо! – прошептала она.

– Заткнись, – рявкнул Эдуардо и поднял ее волосы.

Они все стояли у нее за спиной.

– Нет! – закричала Крисси, – пожалуйста, не трогайте ее. – Она видела то, чего не было видно Белле: в руках Эдуардо зловеще сверкнуло лезвие бритвы.

Белла дернула головой.

– Сиди спокойно, – зарычал Эдуардо, – иначе в самом деле тебя заденем.

Ей оттянули волосы назад, и она почувствовала, как их режут.

– О, нет, – простонала она, – не трогайте волосы.

Эдуардо осторожно провел бритвой по ее щеке.

– Тише, – негромко проговорил он. – А то оставим тебе такую отметку, что ты нас на всю жизнь запомнишь.

Они отрезали ее длинную гриву, оставив всего сантиметров семь длины. Волосы ее стали короче, чем у мальчишек. Ее роскошные волосы тяжелой массой упали на пол.

Эдуардо велел Пабло собрать их.

– Мы их упакуем и отправим Эль Гатто. Может быть, он наконец приподнимет свою задницу, чтобы собрать монет, – сказал Эдуардо.

После экзекуции они отвели Беллу в соседнюю комнату и поставили там со связанными руками и ногами с накинутой веревочной петлей на шее, свисавшей с потолка.

– Не засни, а то веревка оторвет тебе шею, – сказал Рикардо и, выйдя, запер дверь.

Белла не могла сдержать слезы. Она почему-то подумала, что теперь Ласло для нее окончательно потерян. Она вспомнила, как он говорил, что ему нравятся только длинноволосые девушки. Теперь же, с короткими волосами не было никакой надежды, что он ее полюбит.

Четыре ночи подряд она не могла заснуть. Теперь, когда ей нужно было о ком-то заботиться, она чувствовала себя на пределе переутомления. Ей нельзя засыпать. Она старалась вспомнить все стихи, какие знала. «Прощай, ты был мне слишком дорог… Похожа на зиму моя с тобой разлука… Печально, скверно и безумно это было. Но сладостно… О сердце, сердце, только бы он обернулся, и ты б утешилось…»

Какие бы стихи она ни вспоминала, они возвращали ее мысли к Ласло, заставляли переживать минуты, проведенные ими вместе. Особенно тот момент, когда он, стоя спиной к камину, очень загорелый, в синей рубашке, с необычно мягким лицом, сказал ей: «Иди ко мне». И она пошла несмотря на страх, и резкий телефонный звонок остановил ее до мгновения, когда она почти коснулась его.

Белла позволила себе опасную фантазию, в которой телефон не позвонил, и она оказалась в его объятиях и внимала всему, что он ей говорил голосом, охрипшим от страсти.

«Господи, – подумала она, – мне не нужны от него ни скаковые лошади, ни яхты, ни меховые манто, мне нужно только, чтобы он меня понял, проявил нежность под маской насмешливости, заботу, которую он отдает своей семье и тем, кого любит».

От безысходности Белла снова заплакала. Может быть, заснуть и умереть? Нет! Она взяла себя в руки. Надо присматривать за Крисси. Они должны отсюда выбраться.

В четыре часа на вахту заступил Диего. Он был явно поражен тем, что увидел.

– Бог мой! Что эти ублюдки с тобой сделали! Твои красивые, красивые волосы…

Он освободил ее от всех веревок, смахнул с ее шеи обрезки волос, коловшие кожу, и дал ей сигарету.

– Что случилось?

Она пожала плечами.

– Рикардо хотел изнасиловать Крисси.

– А дальше?

– Я ударила его стулом.

– И он решил отомстить. Девчонка в порядке?

Белла кивнула.

– По крайней мере физически. Где остальные?

– Спят. Я приготовлю тебе чашку чая.

Он вышел, оставив свой автомат на стуле. Белла могла бы его взять и пустить в дело, но она была слишком переутомлена, да и доверие к ней Диего было единственным шансом выбраться отсюда. Он принес ей чашку чая и грушу, которую разрезал на четыре части и очистил от кожуры. Белла за всю свою жизнь не пробовала ничего вкуснее.

– Ты так добр ко мне, Диего. Скажи, я теперь выгляжу совсем ужасно.

Он пожал плечами.

– С длинными волосами тебе было лучше, но они скоро отрастут.

– Дадут ли мне дожить до того, когда они отрастут?

– Не думай о таких вещах. Я не знаю. Мне только отдают приказы.

Она сделала глоток сладкого горячего чая. Он подкрепил ее.

– Зачем ты впутался в это занятие? – спросила она.

– Моя страна очень бедная. Единственный способ быстро сделать большие деньги – пойти на преступление.

Он рассказал ей про своего пятилетнего сына, у которого очень редкая болезнь сердца.

– Если в ближайшее время ему не сделать операцию, он умрет. В нашей стране нет такого здравоохранения, как у вас. За все надо платить. Операция стоит очень дорого. Когда с этим делом будет покончено и Эль Гатто заплатит, у меня будет чем заплатить за операцию, и я смогу переехать с женой и детьми в другую страну. Они сделают для нас новые паспорта.