Текст книги "Лунное наваждение"
Автор книги: Джилл Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Глава 3
Анемон украдкой спускалась по лестнице в парадный вестибюль. Из обеденного зала не доносилось ни звука. Двойные дубовые двери роскошной столовой с высоким потолком приглушали смех и голоса сидевших там лорда Пелхама, его дочери и их американского гостя. Остальная часть дома была погружена в странную, пугающую тишину. Ступеньки предательски поскрипывали под легкими шагами девушки. Она тревожно следила за дверями столовой, боясь, что они сейчас откроются и оттуда размашистым шагом выйдет лорд Пелхам и сердито спросит, что она здесь делает. Но неприятности нагрянули со стороны кухни, располагавшейся недалеко от лестницы. Когда Анемон уже спустилась в холл, кто-то дотронулся до ее локтя. От неожиданности она даже вздрогнула:
– Ой, Моффет, это вы!
Дворецкий смотрел на нее сверху вниз, хмуро сдвинув брови. Он носил свое достоинство столь же величественно, как и строгий черный костюм. Его тонкие седые волосы были аккуратно зачесаны над высоким лбом, а круглые совиные глаза вопросительно моргали.
– Да, это я, как видите! – усмехнулся он.
Анемон ахнула и с самым невинным выражением лица проговорила:
– О Господи, вы подкрались так незаметно! Нельзя же так пугать людей! Откуда вы взялись?
Этот вопрос Моффет оставил без ответа.
– Мисс Зейн, – проговорил он тоном важного вельможи, который обращается к простой крестьянке, – я не ожидал увидеть вас здесь в такой час. Это очень странно. Может быть, за вами послала леди Пелхам? В противном случае нечего отлынивать от своих обязанностей и праздно разгуливать по дому.
Правом делать подобные замечания обладал только Моффет. Внедрившись сюда по заданию Оливера, Анемон очень скоро поняла, что Моффет считал дом на Брук-стрит своей личной вотчиной и заправлял в нем с беспощадностью морского капитана. Вся обслуга, от горничных и садовников до лакеев графа Пелхама, вытягивалась по струнке и замолкала при виде строгого дворецкого. Теперь его поднятые брови и сердито поджатые губы ясно давали понять девушке, что она должна объяснить цель своего появления в холле.
– Нет, леди Пелхам за мной не посылала. Я не видела ее с тех пор, как она спустилась к ужину, – тут же ответила Анемон и вскинула на дворецкого невинные умоляющие глаза: – Я ищу флакон с нюхательной солью. Вы, случайно, его не видели?
– Флакон с нюхательной солью? – Моффет опять заморгал.
– Да, он куда-то запропастился, а мне вдруг сделалось дурно. Знаете, такая легкая слабость…
Он недоверчиво оглядел ее ладные формы и румяные щеки:
– Судя по вашему виду, вам уже значительно лучше, мисс Зейн?
– Ох, спасибо, Моффет, – она наградила его лучезарной улыбкой, – сейчас я в полном порядке. Но совсем недавно у меня было такое жуткое состояние! Я искала нюхательную соль и нигде не могла найти. Конечно, на такой случай надо всегда держать флакон под рукой. – Она задумчиво приложила палец к щеке. – Может, я оставила его на кухне? Пойду-ка спрошу у миссис Биммс.
– Сделаете это позже, – приказал дворецкий, щелчком стряхнув воображаемую пылинку со своего черного сюртука, – его светлость еще ужинает. Скоро будут подавать последнее блюдо, и миссис Биммс занята. Ей сейчас не до вас.
– Ах, понимаю! – Анемон закусила губу и сделала виноватое лицо. – Вы совершенно правы. Мне и самой следовало догадаться об этом. Ладно, я спрошу ее потом. – Она повернулась к лестнице и положила руку на полированные дубовые перила. – До свидания, мистер Моффет.
Дворецкий не удостоил девушку ответом, лишь метнул ей в спину еще один неодобрительный взгляд, потом расправил лацканы сюртука и с обычной горделивой важностью зашагал к обеденному залу. Открыв двери, он отступил назад, давая дорогу двум служанкам, которые шествовали из кухни в столовую с серебряными подносами в руках. Вверх по лестнице поплыли дразнящие ароматы свежеиспеченных пирожков с клубникой и крепкого черного кофе, но Анемон даже не обернулась, продолжая подниматься дальше. Однако лишь только за служанками и Моффетом закрылись двери столовой, девушка стремительно повернулась, снова сбежала по лестнице вниз и юркнула в библиотеку.
Оказавшись в темной, обшитой панелями комнате и плотно притворив тяжелую дверь, Анемон немного перевела дух. В камине уже развели огонь, и горели лампы, так что Анемон могла осмотреть обстановку.
Библиотека представляла уютную комнату с мебелью из темной кожи и резного дерева. Большое окно на южной стене было занавешено тяжелыми бархатными шторами зеленого цвета с золотыми кистями. Вдоль остальных стен тянулись дубовые книжные шкафы, на полках которых аккуратными рядами стояли красивые тома в кожаных переплетах. Лампы, висевшие на стенах в медных кронштейнах, отбрасывали мягкий свет на турецкий ковер. В центре комнаты, перед высоким дубовым камином, стояли письменный стол лорда Пелхама из красного дерева и стул с прямой спинкой. Напротив располагались два широких резных кресла, обитые темно-зеленой кожей. Кресла разделял небольшой столик, на котором стояли графин с коньяком и две рюмки.
Мебель и прочие предметы обстановки были куплены дедом графа больше пятидесяти лет назад. Они неплохо сохранились, но уже обнаруживали некоторые признаки обветшания. Зеленые кожаные подушки на креслах протерлись и истрепались, а бархатные шторы утратили свой первоначальный вид. Ковер выцвел так, что на нем невозможно было различить рисунок. Конечно, хорошо обеспеченный лорд заменил бы их на новые, но графу Пелхаму такие траты были не по карману. Вот уже больше года он делал все возможное, пытаясь сохранить за собой земли, дома и прочую собственность – все, что грозило отойти в уплату громадных карточных долгов. Это была трудная, мучительная борьба, вынуждавшая лорда Пелхама жертвовать своей честью в обмен на мирские блага.
Граф всегда имел склонность к азартным играм и с годами, сам того не замечая, изрядно растратил свое состояние. Однако все еще могло обойтись и уладиться, если бы он умерил свой игорный пыл, узнав наконец о серьезности своего положения. Но вместо этого он вознамерился отыграть все то, что потерял, и в последние годы стал еще более азартен и безрассуден. Долги графа выросли до неимоверных размеров, грозясь поглотить и его самого, и все, чем он владел. Он был в отчаянии, но потом нашел способ спастись. Способ этот позволял получать большие денежные суммы, на время откупаясь от кредиторов, но превратил лорда Пелхама в изменника своей страны. Он должен был передавать иностранным агентам сведения, которыми владел как член парламента, и те крупицы ценной информации, которые выуживал у своих ни о чем не подозревавших друзей среди английской знати.
Граф Пелхам пошел на эту сделку. Он продавал государственные секреты, дабы спасти свое материальное благополучие. Во всяком случае, так предполагали Анемон и ее начальство в английской разведке. За графом установили слежку. Анемон уже несколько недель работала в его доме горничной и собрала достаточно информации, которая подтверждала эти подозрения. Девушка тщательно подмечала всех входящих в дом на Брук-стрит и не раз видела, как граф принимал у себя человека, о котором было известно, что он – французский шпион. Из подслушанных разговоров и бумаг, которые однажды ей удалось найти в письменном столе лорда (по оплошности он оставил ящик незапертым), она получила необходимые доказательства его вины. Сегодняшняя встреча с американцем могла добавить последний штрих к расследованию. Если Стивен Берк в самом деле американский агент, стремящийся купить у графа информацию, то будущий разговор должен стать неопровержимой уликой против его светлости.
Заодно будет ясно, что именно вынюхивают американцы, а это, как догадывалась Анемон, тоже должно было заинтересовать Оливера. Торговая политика Америки усилила вражду между Англией и бывшими колониями. Как Франция, так и Англия объявили ограничения в торговле всех нейтральных стран с государствами, являвшимися их – соответственно Франции и Англии – врагами. Однако Америка, похоже, не собиралась считаться с этими ограничениями. Англия пыталась любыми путями уязвить Францию, в том числе и в сфере торговли. Приказ английского правительства предписывал блокировать французские порты, что было основной стратегией экономической войны. Между тем многие морские капитаны Америки не поддержали эту блокаду, пренебрегая английскими приказами в погоне за большими прибылями от торговли с Европой. Их непокорность приводила в ярость британское правительство.
Но это был не единственный источник конфликта между двумя странами. Анемон отлично знала, что Англия всегда требовала себе право останавливать нейтральные корабли в море и осматривать их на предмет английских дезертиров, которые могли забраться на судно во время его захода в многочисленные порты. Британский военный флот – самый могущественный флот в мире – остро нуждался в матросах, поэтому отловленных дезертиров силой возвращали на службу. Американцы же яростно возражали против такого метода досмотра и поимки, утверждая, что Англия, намеренно или нет, часто вербовала их подданных. Иными словами, отношения этих двух государств были сильно накалены, и Анемон очень хотела узнать намерения Стивена Берка, если, конечно, он действительно американский шпион. «Что ж, – решила она, слегка прищурив серые глаза, – скоро это выяснится».
Она быстро подошла к зеленым бархатным шторам и спряталась за ними в дальнем углу окна. В комнате было еще одно место, куда можно было спрятаться, – небольшой шкаф, в котором его светлость хранил старые картины, книги и пыльный глобус на резной деревянной подставке. Но об этом нечего было и думать. С самого детства Анемон испытывала панический страх перед маленькими замкнутыми пространствами, особенно если там было темно, и сама мысль спрятаться в шкафу с плотно закрытыми дверцами, за которые не проникает ни единого проблеска света, заставляла ее судорожно ловить ртом воздух. Нет, только не шкаф. Шторы! Укрыться за бархатной тканью не так страшно, как сидеть зажатой четырьмя стенками. Девушка поудобнее устроилась за тяжелыми бархатными занавесками и стала ждать.
Прошло чуть больше четверти часа, когда она, затаив дыхание, услышала, как щелкнул замок и тяжелые двери библиотеки со скрипом распахнулись. Шаги по дубовому полу возвестили о появлении его светлости и Стивена Берка.
Только когда двери с грохотом захлопнулись, мужчины начали разговор. Тишину нарушил резкий голос Стивена Берка, и Анемон стала напряженно прислушиваться.
– Ну что ж, Пелхам, ваш сын и дочь уехали. Давайте же наконец покончим с нашим делом.
– Да, разумеется, – устало отозвался граф, и Анемон ясно представила себе его изможденное лицо, – я готов продолжить разговор, прерванный Энтони и Сесилией, но сначала мне хотелось бы выпить рюмочку коньяку. Вы не желаете?
Раздался грохот. Судя по всему, Стивен Берк отпихнул в сторону кресло, попавшееся ему на пути. Он шел на графа, зло ругаясь, и девушка слышала его свистящее дыхание. Замирая от страха, она нагнулась к краю занавески. Ей надо было видеть, что происходит в комнате. Зрелище, представшее перед глазами Анемон, заставило ее в изумлении открыть рот. Стивен Берк держал графа за грудки, стиснув в мощных кулаках его плиссированную рубашку. Нависнув над бедным лордом, он гневно смотрел в его испуганное лицо глазами, полными испепеляющей ярости.
– Коньяк, Пелхам? Коньяк?! Мне не нужна твоя проклятая выпивка, не нужны твои сигары и любезные разговоры! Мне нужно действие! Слышишь? Я должен точно знать, когда ты получишь интересующую меня информацию. И советую не тянуть с этим.
Лорд Пелхам пытался вырваться из рук молодого человека, но Стивен Берк держал его крепко.
– Дьявол! – прохрипел граф, задыхаясь. Его карие, глубоко посаженные глазки негодующе сверкнули. – Неужели… неужели вы не можете хотя бы соблюдать приличия, обделывая свои грязные делишки? Вы дикарь и негодяй, Берк! Отпустите же меня, черт возьми!
Стивен Берк грубо швырнул графа в широкое кожаное кресло и уставился на него сверху. Его красивое лицо дышало холодной яростью.
– Постарайтесь усвоить, Пелхам, – проговорил он, грозно скрестив на груди мускулистые руки. Силу его тела подчеркивал безупречно сшитый костюм из дорогой ткани. – Мне наплевать на ваши приличия. Мне нужна информация, срочно. Через два дня я должен отплыть на своем корабле по следу «Бельведера». Два дня, слышите? Если за это время вы не доставите мне необходимые сведения, вот тогда я покажу вам, на что способен дикарь.
– Два дня? – Граф Пелхам неуверенно встал, дрожащими пальцами пытаясь поправить галстук. – Проклятие! Как я смогу собрать информацию за такой короткий срок? Будь благоразумен, парень! Я сказал тебе сегодня днем, что, возможно, сумею узнать пункт прибытия этого корабля, но…
– «Возможно, сумею»? – Берк шагнул к графу. Голос его звенел от ярости. Мощь этого мужчины, казалось, заполнила собой всю библиотеку, освещенную мягким золотистым светом. – Никаких «возможно», ваша светлость. Вы узнаете эти сведения, и как можно скорее! Я парень нетерпеливый и не собираюсь сидеть здесь сложа руки, пока вы будете фланировать по Лондону в свое удовольствие. Два дня!
Лорд Пелхам невольно вздрогнул, прочитав в лице молодого американца неприкрытый гнев и холодную решимость.
– Л-ладно, – в страхе прошептал он, – вы получите информацию в течение двух дней.
Услышав эти слова, Стивен резко повернулся и принялся мерить шагами комнату. Анемон поспешно спрятала голову за занавеску. Сердце ее отчаянно колотилось. В глубине души она жалела графа. Хоть лорд Пелхам и изменник, но было видно, что он напуган до смерти. Сама Анемон холодела от страха, наблюдая за Стивеном Берком. Милый молодой человек, ничего не скажешь! По-звериному жестокий и безжалостный. Интересно, зачем ему так важно знать местонахождение корабля под названием «Бельведер»? Оставалось надеяться, что это выяснится в ходе дальнейшей беседы.
Послышался легкий плеск наливаемой в рюмку жидкости. Видимо, граф все-таки налил себе в рюмку коньяк. Затаив дыхание, Анемон снова выглянула из-за занавески. Лорд Пелхам с каким-то отчаянным исступлением осушил свою рюмку. Стивен Берк стоял у камина глубоко засунув руки в карманы оливковых брюк. Черные волосы падали ему на лоб. Отблески огня играли на худощавом суровом лице, подчеркивая волевую линию подбородка. Он был мрачно задумчив, напряжен и грозен. Анемон невольно вглядывалась в этого жестокого человека, с трудом узнавая в нем ночного прохожего, который почти бережно обнимал ее на пристани.
– Ну вот, мы договорились о сроках получения информации, и теперь мне хотелось бы уточнить условия. – Похоже, выпитый коньяк помог лорду Пелхаму вновь обрести уверенность. – Если вы помните, мистер Берк, моя цена была пять тысяч фунтов стерлингов.
– Согласен! – отрезал Стивен.
Лорд Пелхам облегченно вздохнул.
Спустя мгновение Стивен пересек комнату и тоже налил себе в рюмку жидкость насыщенного темно-золотистого цвета.
– За вас, милорд! – насмешливо объявил он, поднимая рюмку. – За всех честных людей! – В его тоне сквозило неприкрытое презрение.
В комнате повисло молчание. Слышно было только, как потрескивают поленья в камине. Анемон нервно сжимала пальцы.
– Я знаю, что вы обо мне думаете, мистер Берк, – устало заговорил граф, и в голосе его прозвучали горькие нотки. Он тяжело опустился в кресло, и оно заскрипело под его тяжестью. – Наверное, я заслужил ваше презрение. Вы молоды, полны идеалов и патриотических чувств к своей отчизне. Но поверьте, я предан Англии не меньше, чем вы Америке.
Стивен Берк прищурился.
– Вы довольно странно выражаете свою преданность, милорд! – усмехнулся он. – Продаете секреты тому, кто больше заплатит?
– Я не горжусь тем, что делаю, – лорд Пелхам судорожно вздохнул, – но мои действия едва ли могут причинить Англии ощутимый вред. Она достаточно сильна, чтобы противостоять Бонапарту, вашей стране и всем прочим странам, которые попытаются ее уничтожить.
– Моя страна вовсе не стремится уничтожить Англию, – спокойно отозвался Стивен, – мы хотим лишь справедливого обращения. Мы больше не потерпим английского господства на море и будем всеми силами отстаивать права нашего морского флота и наших моряков.
Граф Пелхам провел рукой по седеющим волосам.
– А я буду всеми силами спасать себя, – произнес он почти шепотом, потом вдруг застонал и потянулся к графину. – Я не злодей, Берк, – выдохнул он, – и можете мне поверить, предательство не доставляет мне удовольствия. Думаете, я стал бы заниматься этим грязным делом, если бы не стоял на пороге долговой тюрьмы? А, проклятие! – Он выпил свой коньяк с такой жадностью, как будто это была последняя рюмка в его жизни. – Я отчаянно цепляюсь за свое имя, репутацию и состояние, иду на все, лишь бы сохранить свои земли и спасти своих детей от унижения. Я не хочу, чтобы они узнали о том, что я промотал все их наследство. Наверное, я заключил сделку с самим дьяволом, – горько добавил он.
– Мой связной сообщил мне, что вы проигрались в пух и прах. Он сказал, что за пять тысяч фунтов стерлингов вы продадите честь своей дочери, не говоря уж о государственных секретах Англии.
Лорд Пелхам поднялся из кресла, сжимая кулаки. Его худое лицо пылало от ярости.
– Я бы должен заколоть тебя мечом, мерзавец! – закричал он. – Оставь мою дочь в покое! Ты меня понял? Не трогай Сесилию!
Стивен Берк окатил его холодным взглядом:
– Успокойтесь, Пелхам. Я просто пошутил. Ваша дочь, может, и мила, но она меня нисколько не интересует.
Но граф все еще дрожал.
– Убирайтесь отсюда! – гневно воскликнул он. – Вы дерзкий негодяй, и я не намерен терпеть ваше присутствие в моем доме, слышите?
Стивен Берк медленно поставил свою рюмку на столик и, выпрямившись, посмотрел в лицо графу. Пугающе огромный, с черными волосами и блестящими синими глазами, он был похож на морского разбойника. Но та властность, которая исходила от него и казалась странной для человека, еще не достигшего тридцатилетнего возраста, позволяла ему говорить тихим и в то же время грозным тоном.
– Я уйду, Пелхам. Сразу же, как только у меня в руках будет нужная мне информация. И ни минутой раньше!
Он неотрывно смотрел на графа. Наконец тот покорно опустил голову.
– Ладно. Но… я не привык иметь дело с грубиянами. Я требую, то есть я хочу, чтобы вы проявляли по отношению ко мне хоть немного сдержанности и уважения. Я намерен выполнить наш договор, узнав интересующие вас сведения о месте и времени прибытия «Бельведера». Так что вам нет необходимости применять ко мне эти… неприятные меры.
– Возможно, – мрачно отозвался Стивен Берк, – но речь идет об очень важном для меня деле, и я пойду на все, лишь бы его уладить. Запомните это, Пелхам.
У графа дернулся подбородок.
– Вы весьма недвусмысленно дали мне это понять, – натянуто сказал он.
Стивен Берк повернулся и решительным шагом пошел к дверям, но граф его остановил:
– Прошу вас, мистер Берк, задержитесь на минуту.
– В чем дело?
– Я… у меня есть кое-что еще, что могло бы заинтересовать вашу страну.
– Да? И что же это?
Теперь пришла очередь лорда Пелхама мерить шагами комнату. Он поднялся и начал беспокойно расхаживать перед камином.
– На днях я… случайно узнал некоторые сведения. Их немного, но я могу выяснить больше. Я подумал, что это заслуживает вашего внимания. Несомненно, вашего президента – мистера Томаса Джефферсона заинтересует то, что происходит на территории Луизианы.
Стивен Берк вернулся на середину комнаты.
– И что же происходит на территории Луизианы? – резко спросил он.
Лорд Пелхам покачал головой:
– Не сейчас. Сначала я должен узнать, сколько вы мне заплатите.
– Пятьсот фунтов стерлингов, – нетерпеливо сказал Берк.
– Тысячу, – возразил граф.
Стивен посмотрел на него в упор. Анемон затаила дыхание за занавесками.
– Ладно, тысячу, – согласился американец, – но если ваши сведения не стоят таких денег, вы об этом пожалеете.
– О, они стоят, не сомневайтесь!
Вновь послышался плеск наливаемого в рюмку коньяка. Как видно, граф испытал облегчение оттого, что сделка состоялась. Анемон подумала, что если так пойдет и дальше, то он довольно быстро покроет свои долги.
– Хорошо, Пелхам, я согласен на вашу цену. А теперь говорите, черт возьми, что там такое?
– Я пока не знаю подробностей, но могу их выяснить, – быстро сказал он, заметив, как Стивен поморщился. – Сейчас в Новом Орлеане что-то происходит. А что конкретно, я скажу потом. Вам придется подождать. – Он облизнул губы. – Когда вы дадите мне деньги, мистер Берк?
– Когда вы скажете мне все – все, что я желаю знать! – суровым тоном заявил Стивен. – А до тех пор вы не получите от меня ни шиллинга.
Лорд Пелхам кивнул:
– Значит, через два дня мы завершим обе сделки. Идет?
– Чем раньше, тем лучше! – прорычал Стивен Берк. Он впился в графа долгим проницательным взглядом, потом снова повернулся к двери. – Сейчас я поеду на свой корабль и заберу вещи, которые мне понадобятся для проживания здесь. Очень короткого проживания. До свидания, Пелхам.
И он ушел, хлопнув дверью. Анемон с волнением ждала, притаившись у окна. Граф выпил еще одну рюмку коньяку. В голове девушки кружился вихрь мыслей. Луизиана, Новый Орлеан… По словам лорда Пелхама, там происходит нечто такое, что должно заинтересовать разведку Соединенных Штатов. И это наверняка связано с таинственными делами ее отца, ибо его присутствие в этом городе едва ли объясняется простым совпадением. Но что же именно там происходит? Надо это выяснить до отъезда в Америку. Ее сведения могут оказаться полезными для отца, когда она встретится с ним в Новом Орлеане. Волнение ее усиливалось, а вместе с ним и нетерпение.
Казалось, лорд Пелхам никогда не уйдет из этой проклятой библиотеки. Анемон впилась ногтями в ладони. Бархатные шторы начали щекотать ей нос. Она уже готова была плакать от досады, но тут наконец услышала звук удалявшихся шагов по дубовому полу. Лорд Пелхам поднял опрокинутое кресло, вздохнул и направился к выходу! Дверь открылась и снова закрылась. В комнате воцарилась тишина, слышались лишь ее собственное дыхание и легкое потрескивание поленьев в камине.
Анемон осторожно выглянула из-за занавесок. В библиотеке было пусто. Надо быстрее уходить! Скоро придет Моффет, чтобы потушить огонь в камине и масляные лампы.
Она тихонько отворила дверь и, высунув голову в коридор, быстро осмотрелась по сторонам. К счастью, никого вокруг не было. Убедившись в этом, Анемон опрометью бросилась к лестнице и вскоре оказалась в своей комнате. Однако здесь, в безопасности, ее вдруг охватило беспокойство. Она снова и снова обдумывала каждое услышанное ею слово и очень жалела, что многое осталось недосказанным. Ей очень хотелось знать, зачем Стивен Берк ищет «Бельведер», почему ему надо плыть за ним в порт его назначения. Но еще больше ей хотелось знать, что же все-таки происходит в Новом Орлеане. К сожалению, лорд Пелхам умолчал об этом.
«Ох, папа, над чем ты работаешь на этот раз?» – думала Анемон, нервно расхаживая по комнате. Наконец она остановилась у окна и принялась задумчиво постукивать пальцами по стеклу. Была чудесная мартовская ночь, ясная и теплая. В воздухе уже веяло весной. После пережитого напряжения девушку охватило пьянящее чувство свободы. Ей захотелось вырваться из заточения каменных стен. Издав тихий возглас, она отошла от окна.
Анемон решила прогуляться по саду, который располагался за домом, насладиться ночной свежестью и прохладой этого укромного уголка, обещавшего покой и умиротворение ее смятенной душе. Чтобы избавиться от своего беспокойства, ей необходимо было пройтись, подышать терпким ночным воздухом, который прояснит мысли и успокоит чувства… Темные кроны деревьев манили девушку под свою сень. Она спустилась по служебной лестнице, вышла из дома через черный ход и направилась в сад.
Анемон осторожно шла в темноте к маленькой каменной скамье, стоявшей рядом с аккуратно подстриженными кустами роз, как вдруг стеклянные двери парадной гостиной широко распахнулись, разрезая ночную тьму яркой полосой света. Она резко остановилась – в дверях темнел силуэт виконта Энтони Уикхэма.
– Ба, да это же мисс Зейн! – протянул Энтони знакомым насмешливым тоном и осклабился, обнажив свои мелкие белые зубы. Его бледное лицо сияло в струившемся из гостиной свете. Он расправил свой затейливо повязанный галстук и небрежной походкой двинулся вперед. – Как удачно, что вы пришли! – воскликнул он. – У меня был ужасно скучный вечер. Я уже собирался выпить рюмочку да лечь спать пораньше, но теперь… – Энтони вышел через стеклянные двери и приблизился к девушке, вглядываясь молочно-голубыми глазами в ее испуганное лицо. – Теперь мне, кажется, повезло. Как я счастлив тебя видеть, моя милая Летти!
Он засмеялся и протянул к ней руку.
