Текст книги "Именно в этот раз"
Автор книги: Джилл Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Остаток ночи Джози проворочалась на своей постели и, когда в саду запели птицы, проснулась совершенно разбитая. Стоило ей сесть, как рука снова начала ныть, а вместе с болью вернулись и воспоминания.
– Нет, нет, нет! – застонала она и опять рухнула на подушку, зажмурив глаза.
Не вчерашнее ограбление, а разговор с Итэном – вот что наводило на нее такой ужас. Его жестокость оставила глубокие раны в ее душе. С ним всегда надо быть начеку. А всякие мечты о дружбе… или более близких отношениях придется выбросить из головы.
Она должна освободиться от Итэна. Она хочет этого. И все же, соскочив с кровати, Джози невольно принялась думать о том, встретятся ли они за завтраком.
Поспешно завершив утренний туалет, она надела хорошенькое, из набивного муслина, платье и до блеска расчесала роскошные волосы, волнами падавшие на плечи и спину. Потом поспешно закрутила их в узел на затылке и вышла в длинный коридор, ведущий к лестнице.
«Нет, я вовсе не пытаюсь произвести впечатление на Итэна Сэвиджа, – сказала себе Джози и, расправив плечи, оперлась рукой о перила. – И мне все равно, увижу я его или нет».
Она ведь просто обязана играть роль знатной леди, а потому не имеет права разгуливать по такому роскошному дому как оборванка. Она обязана иметь пристойный вид. Слуги сильно удивились бы, увидев ее в старом фланелевом платье и с гривой спутанных волос. Убедив себя в этом, Джози шагнула в столовую. Ее сердце забилось чаще: она ожидала увидеть во главе обеденного стола Итэна.
Увы, его не было. Столовая, как и вчера, вообще была пуста, но на столе в хрустальной вазе уже стоял великолепный букет свежесрезанных роз, а на буфете – серебряный кофейник и фарфоровые чашечки.
– О, миледи… вы появились так неожиданно. – Заметив из коридора свою новую хозяйку, миссис Филдинг поспешно подошла к ней. В руках она держала чистую скатерть. – Я не думала, что вы встанете так рано и сами спуститесь к завтраку. Его сиятельство распорядился ни в коем случае не беспокоить вас и приказал Девон принести вам завтрак в постель. А как же иначе, миледи, – после всего, что случилось…
– Вы знаете о вчерашнем ограблении? Итэн рассказал вам?
– О да, миледи. – Экономка сочувственно пощелкала языком. – Всем вам пришлось пережить столько ужасов! После такого я бы и глаз не сомкнула целую ночь. А его сиятельство только что уехал проведать полковника Хэмринга. Господи, какой же он милый мальчик… я имею в виду лорда Стоунклифа. – Густо покраснев, экономка принялась теребить скатерть. – Прошу прощения, но я очень горжусь тем, что наш молодой хозяин стал так хорош собой. Кажется, только вчера он был еще совсем малыш, а сегодня – уже взрослый мужчина, да к тому же такой сильный и красивый.
«Да, но он жестокий циник и способен вывести из терпения даже ангела» – подумала Джози.
Наливая себе кофе, она искоса взглянула на экономку.
– Мне трудно представить, что мой муж когда-то был милым мальчиком, миссис Филдинг. Но вы знаете его дольше, и я верю вам на слово.
– О да, миледи. Он был такой любознательный и часто общался с егерями, садовниками, грумами, конюхами – особенно с Хэмом, помнится. Никогда я не видела более доброго и умного ребенка… Ну, простите, разболталась я. – Миссис Филдинг улыбнулась и сокрушенно покачала головой. Ее хозяйка задумчиво прихлебывала кофе. – Хорошо, что он вернулся, – это все, что я могу сказать. После последней ссоры со старым графом я и не чаяла вновь увидеть его в нашей старой доброй Англии. Но кто знает, как еще обернутся его дела, не правда ли?
– Да, вы правы. – Джози вздохнула и умолкла, охваченная сомнениями.
Ей до смерти хотелось расспросить миссис Филдинг о том, что произошло между Итэном и его отцом, но ведь настоящей леди не положено проявлять любопытство. Мистер Лэтерби отчитал бы ее за то, что она ведет себя как старая сплетница, а Итэн…
Итэн просто взбеленится, если узнает, что графиня Стоунклиф осмелилась за спиной у мужа обсуждать со слугами его личную жизнь. Впрочем, Джози была сейчас так зла, что вполне могла решиться на такое.
Она уже открыла рот, но передумала и снова глотнула кофе, проклиная в душе свою слабость. Но тут миссис Филдинг избавила ее от необходимости сделать трудный выбор. Экономка вспомнила наконец о своих обязанностях.
– Простите, миледи, что докучаю вам своей болтовней. Если позволите, я пойду приготовлю завтрак.
– Не беспокойтесь, миссис Филдинг, я и сама могу сбегать… то есть зайти на кухню и сделать себе омлет…
Джози онемела, не закончив фразы, а на лице экономки отразился такой ужас, словно ее госпожа вознамерилась отправиться на конюшню и пожевать там овса и сена.
– Что вы, миледи, какое там беспокойство, – прошелестела миссис Филдинг. – Будьте любезны, посидите здесь, устраивайтесь поудобнее, а я вернусь через минуту.
Джози и слова вымолвить не успела, как экономка исчезла за дверью. Глядя ей вслед, молодая графиня думала о том, что вновь совершила серьезную ошибку. Вздохнув, она поставила чашку на стол и подошла к окну, из которого виднелись прелестные тихие лужайки и залитые солнцем тисовые рощи.
Беда заключалась в том, что Джози не любила чувствовать себя бесполезной. Она могла бы приготовить завтрак лучше и гораздо быстрее, чем здешняя повариха. Но графине не подобает возиться на кухне, ей надо сидеть и ждать, пока принесут еду.
Не так уж это трудно, подумала Джози, досадливо передернув плечами. Многие люди мечтают о такой жизни. Она же просто не привыкла к праздности, ведь раньше ей каждый день приходилось что-то решать, трудиться; не оставалось ни одной свободной минуты.
«У тебя и сейчас есть чем заняться, – напомнила себе Джози, снова усаживаясь в кресло. – Выполнить свои обязательства по отношению к Итэну Ужасному, выслать деньги в приют миссис Гинтерсон – для ребятишек – и найти Алисию Денби».
В это мгновение дверь распахнулась и в столовую влетела миссис Филдинг, а с ней Джон и Руперт с подносами, уставленными серебряной посудой.
– Миссис Филдинг, – сказала Джози, пока лакеи выгружали на буфет бесчисленные тарелки. – Возможно, вы слышали об одной леди… я недавно познакомилась с ней в Америке. Ее зовут Алисия Денби.
Она затаила дыхание, а экономка задумчиво покачала головой:
– Нет, миледи. Наверное, нет. Лорд Стоунклиф и мистер Хьюго редко принимали здесь гостей, разве что время от времени устраивали охоту. Ни званых ужинов, ни игры в карты – ничего такого. Мне очень жаль, миледи.
– Не огорчайтесь. Если Итэн по-прежнему намерен уехать сегодня в Лондон, я надеюсь, что встречу там людей, которые знают мисс Денби.
– Возможно, миледи. Его сиятельство уже сообщил, что отправится в путь после полудня.
Приветливо улыбаясь, экономка окинула взглядом тарелки, стоявшие на буфете, и удалилась.
Оставшись одна в столовой, Джози с трудом поборола приступ разочарования. Но чего еще, собственно, можно было ожидать? Что поиски Алисии Денби увенчаются успехом с первой же попытки?
Это было бы невероятной удачей. Джози знала, что судьба не слишком благоволит ей, а потому больше полагалась на свои собственные силы и настойчивость.
И все же при мысли о том, что как-никак первый шаг сделан, ей полегчало. Надо будет завязать нужные знакомства в Лондоне и продолжать расспросы до тех пор, пока не отыщется человек, знающий мисс Денби. Вполне вероятно, до того, когда этот фиктивный брак будет расторгнут – а возможно, и раньше, – она добьется успеха.
Занятая мыслями о том, что она обязательно нападет на след мисс Денби и выяснит, кто ее родители, откуда взялась драгоценная брошка, Джози почти забыла о завтраке.
Погрузившись в мысли о будущем, она лениво надкусила хлеб, намазанный джемом, ткнула вилкой в омлет и выпила полчашки кофе. Очнувшись наконец от своих грез, Джози взглянула на буфет, где на тарелках оставались целые горы кушаний.
Она задумчиво прищурилась. Детишки, находившиеся под опекой миссис Гинтерсон, были бы вне себя от радости, получив остатки такого роскошного завтрака. А как обстоят дела здесь, в Англии? По словам мистера Лэтерби, в Лондоне полным-полно трущоб, где мужчины, женщины и дети живут в грязи и нищете. Многие из них наверняка тоже были бы готовы душу продать за вкусную еду.
Джози встала, отодвинула стул и отправилась на поиски миссис Филдинг.
– Я почти не дотронулась до завтрака, – извиняющимся тоном сказала она, обнаружив ее в одной из маленьких гостиных, – мне что-то совсем не хочется есть.
Экономка, которая показывала горничной, как надо начищать лампы, тут же оторвалась от своего занятия, повернувшись к своей госпоже.
– И я хочу, – продолжала Джози, – чтобы остатки завтрака раздали нуждающимся. Ведь здесь, в деревне, есть бедняки, не так ли?
– Ну… да, миледи. – На лице миссис Филдинг отразились удивление и сомнение. – Их много. Но…
– Это нельзя сделать по какой-то причине?
– Нет, миледи. Конечно, нет. Но старый граф никогда…
– Старый граф умер. И теперь хозяйка здесь я. – Джози мило улыбнулась, но в ее голосе прозвучали стальные нотки.
Веснушчатая горничная смотрела на свою госпожу, остолбенев от изумления, однако графиня сделала вид, что не заметила этого.
– Я хочу, чтобы Руперт, или Чарлз, или кто-нибудь из слуг отнесли еду бедным. А кроме того…
– Да, миледи? – спросила экономка, когда Джози запнулась.
– Тут поблизости есть сиротский приют?
– У нас в Суссексе нет, миледи. А вот в графстве Кент, по-моему, есть. Но ехать туда больше часа.
– Я собираюсь посетить его, когда мы вернемся из Лондона, и отвезти детям продукты, одеяла и одежду. Вы поможете собрать все необходимое? На чердаках и в пустых комнатах наверняка скопились целые груды старых вещей, которые кому-то еще вполне пригодятся.
– Да, миледи. Разумеется. И я буду рада помочь вам. – В глазах миссис Филдинг светилось уважение.
Джози улыбнулась:
– Спасибо. Мы займемся этим, как только я приеду из Лондона. Правда, не известно, сколько мы там пробудем.
Не успела она закончить фразу, как в дверях появился Перкинс.
– Леди Таттэрсел приехала к вам с визитом, миледи.
Отложив на время свои планы филантропической деятельности, Джози медленно и степенно направилась в гостиную, на ходу припоминая правила хорошего тона.
События вчерашнего вечера никак не отразились на внешности леди Таттэрсел. Она выглядела безупречно, была одета в элегантное платье шафранового цвета; на прекрасно уложенных волосах красовалась маленькая шляпка с пером и гроздью винограда из шелка, туго перевязанной золотой атласной лентой.
– Милый Итэн недавно заезжал к нам осведомиться о состоянии полковника Хэмринга, а я, в ответ на его любезность, хочу узнать, как себя чувствуете вы, леди Стоунклиф. Кстати, дорогая, вы позволите мне называть вас просто Джозефиной? – воскликнула гостья, драматическим жестом сжимая в руках веер.
– Разумеется, мэм, – ответила Джози, пригласив леди Таттэрсел сесть на кушетку.
– Джозефина, я так расстроена, я просто убита тем, что мои гости подверглись столь ужасному, неслыханному насилию. Сможете ли вы когда-нибудь простить меня?
– Мне не за что вас про…
– Стоит мне сейчас подумать, что все мы были на волосок от смерти… нет, это невыносимо, не правда ли? Господи, благослови Итэна! Он так храбро расправился с головорезами, не так ли? И полковник Хэмринг тоже, конечно, вел себя очень смело. И вы, моя дорогая! Вы просто героиня!
– Нет, что вы.
– Да-да. Признаться, когда я услышала, что мой крестник женился на молодой американке, мне стало любопытно, что это за особа. Потому что последняя его пассия… в общем, выбор был совершенно неудачный, хотя то, что произошло с девушкой, – это трагедия, настоящая трагедия, вы же знаете, и…
– Я кое-что слышала, – ловко ввернула Джози, но – увы! – леди Таттэрсел запнулась, прижала руку ко рту, а потом снова приготовилась обрушить на хозяйку водопад слов.
– О, дорогая. Мне не следовало говорить об этом…
– Но раз уж вы сказали, леди Таттэрсел, можно я задам вопрос?
– Разумеется, – ответила гостья, но голос ее звучал настороженно.
Она явно готова была откусить себе язык за то, что так неосмотрительно затронула опасную тему – в присутствии молодой жены своего крестника проболталась о другой женщине, из его прошлого.
– Кто была эта девушка, которую мой муж… любил? Странно, но последнее слово чуть не застряло у нее в горле. Леди Таттэрсел окинула Джози понимающим взглядом.
– Сейчас это уже не имеет значения, дорогая. Теперь он любит вас. Какие тут могут быть сомнения? Вспомните, как героически Итэн защищал вас этой ночью.
– О, я нисколько не сомневаюсь в чувствах моего мужа. – Джози с трудом постаралась улыбнуться. – Но видите ли, мистер Уинтроп тоже упоминал о ней. А кое-что рассказал и сам Итэн, – солгала она, пристально глядя на леди Таттэрсел. – Я не хочу расспрашивать его о деталях – это причиняет ему слишком сильную боль.
– Что правда, то правда. Сильную боль.
Вот почему Итэн так грубо обошелся с Уинтропом. Бедняге тогда пришлось несладко. Затаив дыхание Джози ждала продолжения рассказа леди Таттэрсел. Если она снова откажется говорить на эту тему, придется смириться. Невежливо настаивать и давить на нее. Но к счастью, леди Таттэрсел, несмотря на показную сдержанность, и сама была рада посплетничать, а потому не нуждалась в дальнейшем поощрении. Обмахиваясь веером, она опять начала тараторить без умолку. Ее тихий голос напоминал журчание ручейка.
– Девушку звали Молли Фланаган. Модистка! Бедна как церковная мышь. Жила с теткой и дядей, которые работали на фабрике. Бедняга Итэн, наверное, познакомился с ней, когда зашел в модный магазин дамской одежды мадам Феншон – купить шляпку для… для…
– Да? – Джози твердо решила довести дело до конца и не дать леди Таттэрсел уйти от продолжения разговора. – Для кого же?
– Для своей любовницы! – выпалила старая дама и начала неистово обмахиваться веером. – Но стоило ему взглянуть на Молли – а я слышала, она была прехорошенькая, – и он забыл о… той женщине… впрочем, о женитьбе там тоже и речи не шло… и принялся ухаживать за этой бедной безродной малышкой.
Леди Таттэрсел печально покачала головой и с тревогой уставилась на Джози.
– Надеюсь, эта история не повлияет на ваше отношение к мужу? – В ее голосе послышались нотки страха. – Любой мужчина польстится на милое личико, даже если предмет его увлечения – простолюдинка. Я уверена, Итэн просто потерял голову…
– Мои чувства к нему нисколько не изменятся, – не совсем вежливо перебила ее Джози. – Но что случилось с Молли? Они обручились?
– Нет. То есть да. Вообще-то я точно не знаю. Понимаете, все это выплыло наружу, только когда дело дошло до беды. – Леди Таттэрсел скорбно вздохнула. – Молли Фланаган была совсем не той девушкой, на которой старый граф хотел бы женить своего сына – даже младшего. Он запретил Итэну встречаться с ней.
– А потом?
– А потом… о, это было ужасно, моя дорогая. Тут в дверь постучали и в гостиную вошел дворецкий. Леди Таттэрсел мгновенно умолкла.
– Миледи, к вам приехали с визитом мисс Перри и мисс Креншоу.
Джози чуть не вскрикнула от досады. Ведь еще немного, и она узнала бы, что случилось с Молли! Чтобы не чертыхнуться, ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание.
Леди Таттэрсел и Перкинс смотрели на графиню, ожидая ответа. У Джози не оставалось выбора.
– Проводите их сюда, Перкинс, – сказала она, слегка кивнув головой – совершенно как знатная дама.
Джози была рада снова повидаться с мисс Перри, но по отношению к Розамунд Креншоу она не испытывала теплых чувств. И все же следующие полчаса ей пришлось вежливо выслушивать излияния черноволосой девицы, которая подробно изложила хорошо известные присутствующим, леденящие душу события вчерашнего вечера, а потом начала охать и ахать по поводу того, как она была напугана и как была рада, что ей вернули драгоценности. Под конец мисс Креншоу принялась восхищаться героизмом лорда Стоунклифа.
– Леди Стоунклиф проявила не меньшую храбрость, – с мягкой улыбкой вставила мисс Перри.
Красивое белое личико Розамунд стало холодным как мрамор. В ответ на замечание своей компаньонки она медленно вскинула брови.
– Храбрость? Возможно. – Мисс Креншоу пожала плечами и, слегка усмехнувшись, обратилась к Джози: – Простите, леди Стоунклиф, я не хочу показаться невежливой, но вы поступили безрассудно. Леди не пристало драться подсвечниками… Вы вели себя как уличный хулиган и пострадали за это. Нельзя забывать: дамам не подобает прибегать к насилию – ни при каких обстоятельствах.
– Но, дорогая, ведь она пыталась помочь своему мужу! – воскликнула мисс Перри, а леди Таттэрсел поддакнула ей.
Мисс Креншоу вспыхнула, и ее бледная кожа пошла красными пятнами.
– Не понимаю! Все ваши симпатии на ее стороне, а не на моей. – В оливково-зеленых глазах Розамунд сверкнул гнев. – Позвольте напомнить, кузина Клара, что моя мать дает вам кров, еду и одежду. Моя мать, а не леди Стоунклиф. Однако вчера вечером, когда я испугалась и пыталась спрятаться от бандитов, вы помогали полковнику Хэмрингу и ухаживали за леди Стоунклиф. Обо мне вы забыли, совсем забыли.
– Но это совсем не так, дорогая, – возразила мисс Перри.
Ее голос звучал спокойно, однако Джози заметила, как у бедняжки побледнели щеки, а в глазах мелькнул страх.
– А я думаю иначе.
– О нет… я очень волновалась за вас – гораздо больше, чем за других, но леди Стоунклиф была ранена и…
– Я хочу домой. Я еду в Лондон. Немедленно, сегодня же! – Мисс Креншоу внезапно вскочила с кресла. – Полагаю, мама выскажет свое мнение по поводу вашего поведения, моя дорогая.
Заметив, что Розамунд вся кипит от возмущения, а мисс Перри вконец расстроилась, леди Таттэрсел поспешила вмешаться в разговор и исправить положение:
– Полно, Розамунд, любовь моя. Вчерашние события вывели тебя из равновесия, и в этом нет ничего удивительного. Но прошу тебя, не принимай необдуманных решений сейчас, находясь в подавленном состоянии духа. И почему бы тебе не заехать сегодня ко мне на чай? Мы можем мило поболтать. Через день-два на свежем воздухе твои нервы успокоятся, а в Лондоне такой бешеный ритм жизни!
– Нет, я решила. Я еду домой! – заявила девица и сухо кивнула хозяйке дома. – Прощайте, леди Стоунклиф.
Она быстро направилась к двери, очевидно, ожидая, что мисс Перри смиренно поплетется за ней следом. Компаньонка так и сделала. Но Джози успела остановить ее.
Она поняла, что мисс Перри, подобно ей самой, совершенно одинока на этом свете. В семье Креншоу она находится на положении бедной родственницы, чуть ли не служанки, и «благодетели» ясно дают понять, что кузина Клара обременяет их своим присутствием. Джози тоже доводилось жить в семьях, где на нее смотрели как на обузу, никчемное, никому не нужное существо. Поэтому, заметив, что в глазах мисс Перри стоят слезы, она испытала приступ ярости – внезапный и сокрушительный, словно летняя гроза.
– Мы с мужем тоже едем сегодня в Лондон, – сказала Джози, коснувшись руки рыжеволосой дамы. – И будем рады видеть вас в нашем доме… кажется, он находится в Мэйфере.
Джози вопросительно взглянула на леди Таттэрсел. Крестная мать Итэна кивнула.
– И вы можете жить у нас, сколько захотите… хм… сколько пожелаете. Это доставит нам большое удовольствие.
Мисс Креншоу резко обернулась и злобно сверкнула глазами, но Джози не обратила на нее никакого внимания. Мисс Перри с благодарностью пожала руку хозяйке дома и по обыкновению мягко ответила:
– Вы очень добры, но семейство Креншоу нуждается в моих услугах. – Она нерешительно взглянула на Розамунд, которая застыла на месте все с тем же суровым выражением лица. – Понимаете, это ведь моя семья. – Мисс Перри прерывисто вздохнула. – Но мисс Креншоу, ее мать и я обязательно нанесем вам визит, леди Стоунклиф.
– Хм! – презрительно фыркнула Розамунд, нарушив все правила хорошего тона.
Джози обернулась, но гостья тут же юркнула к двери. – Мисс Креншоу! – Этот холодный властный окрик заставил девушку остановиться.
Джози шагнула вперед и высокомерно улыбнулась.
– Я всегда буду рада принять в Мэйфере мисс Перри, но если ваша мама похожа на вас, то, надеюсь, мы будем избавлены от ее визита. Что же касается лично вас… – продолжала Джози спокойно и вежливо, – не трудитесь больше появляться у нас ни в Лондоне, ни здесь – до тех пор, пока не научитесь вести себя благопристойно и не уберете с лица эту насмешливую капризную гримасу. Уверена, что мисс Перри не повинна в ваших манерах – вернее, в их отсутствии.
На мгновение воцарилась напряженная тишина. Самый воздух в солнечной, с веселыми зелеными обоями гостиной, казалось, вибрировал от кипящих страстей. Леди Таттэрсел глухо охнула.
«Наверное, я натворила что-то ужасное», – подумала Джози, но почему-то не почувствовала ни малейших угрызений совести. Вместо этого она решила с блеском завершить начатое.
– А теперь вы можете идти, – сказала она надменно. Именно так Лэтерби учил ее разговаривать со слугами.
Мисс Креншоу густо покраснела, а лицо мисс Перри стало пепельно-серым. Леди Таттэрсел сдавленно кашлянула.
Розамунд не произнесла ни единого словечка, но холодное бешенство, горевшее в ее глазах, было достаточно красноречивым. Она гордо выпрямила плечи и вышла из комнаты.
Вместе с ней исчезло и всеобщее напряжение, но ошеломление и неловкость не исчезли.
Мисс Перри бросила на Джози испуганный взгляд и поспешила за своей подопечной. Графиня хотела было извиниться за свою резкость, но леди Таттэрсел уже вскочила с кушетки, впопыхах чуть не выронив веер.
– Мне пора домой, дорогая. Какая жалость… конечно, мы увидимся в Лондоне… я еду туда в конце недели… всего хорошего.
Джози и кивнуть не успела, как гостья скрылась за дверью. Словно во сне, она опустилась на кушетку.
– Что же я наделала? Господи, что я натворила? Ответ был совершенно очевиден. Она все испортила.
Все. Вышла из себя, наговорила мисс Креншоу ужасных вещей, шокировала своих гостей.
Мисс Креншоу, разумеется, немедля отправится в Лондон и начнет распускать сплетни о том, что жена графа Стоунклифа – злобное существо, не имеющее никакого представления о хороших манерах. Одним словом, отнюдь не леди. И крестная мать Итэна подтвердит это.
Прижав руки к горящим щекам, Джози вспомнила Уинтропа и его прозрачные намеки на то, что Итэну трудно будет вернуться в светское общество – из-за той давней истории. Ей следовало помочь ему убедить весь Лондон, и особенно мистера Гризмора, что теперь Итэн женился на истинной аристократке, а вместо этого она показала свою невоспитанность и строптивый характер.
Правда, мисс Креншоу получила по заслугам, утешила себя Джози. Но это ничего не меняет. Все испорчено. Мистер Лэтерби учил, что леди не должна терять самообладание или быть грубой ни при каких обстоятельствах. И наглость мисс Креншоу не оправдывает Джози: той ведь не нужно доказывать, кто она такая.
Джози вскочила с кушетки и невидящим взором обвела просторную красивую комнату. Мистер Гризмор непременно узнает о случившемся, вдруг сообразила она, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота. Он решит, что отец Итэна не одобрил бы его выбор. Итэн потеряет Стоунклиф-Парк, деньги – все, что должно принадлежать ему по праву.
Джози невольно вскрикнула от ужаса: мысль о таком повороте событий казалась ей невыносимой.
Тихо плача, она распахнула балконную дверь и выбежала в сад.
Ей хотелось избавиться от страшных видений будущего, невольно вставших перед ее внутренним взором. Она мчалась мимо живых изгородей и розариев, аккуратных газонов и искрящихся фонтанов, не замечая, как золотые лучи солнца греют ее плечи и густые каштановые кудри, а сердце выбивает бешеную дробь.
Позади остались ровная лужайка, заросшая изумрудной травой, каштаны, фруктовые деревья, рощицы сосен и серебристых берез, луг, за которым тропинка спускалась к пруду с плавающими там кувшинками. Дыхание со свистом вырывалось из ее легких, горло перехватывали спазмы. Наконец Джози замедлила бег, чтобы унять мучительную боль в боку.
Она очутилась на зеленой, благоухающей летними ароматами поляне, которая могла бы послужить отличным местом действия для волшебной сказки. Ей очень хотелось упасть на траву и выплакать свое горе. Но даже перейдя на шаг, Джози была не в силах остановиться. Миновав небольшую рощицу, она вдруг увидела довольно широкий ручеек, отливавший на солнце голубовато-серебристым цветом. Сидевший на высоком берегу какой-то пожилой человек удил рыбу.
От удивления Джози застыла как вкопанная и уставилась на него во все глаза.
Незнакомец помахал ей рукой.
– Доброе утро, миледи.
– Доброе утро.
Джози подошла поближе, внимательно разглядывая его. Несмотря на довольно старую и поношенную одежду, он производил впечатление чистюли. Его красноватое лицо с седыми усами выглядело приветливым и добродушным, а слегка прищуренные карие глаза сразу напомнили Джози о Поупе Уотсоне: он вот так же подмигивал ей, когда миссис Даннер пребывала в особенно дурном состоянии духа и придиралась к своей приемной дочери.
– Стало быть, вы и есть графиня? – сказал старик, и Джози поняла: улыбаясь и подмигивая, он оценивал ее не менее тщательно, чем она – его.
– Пока да! – выпалила Джози и тут же пожалела, что эти слова сорвались у нее с языка. – Я хочу сказать… черт… я хочу сказать… о Господи, я сегодня сама не своя. Простите меня, мистер…
– Вы можете называть меня просто Хэм, миледи. И не стоит передо мной извиняться. Уж я-то знаю Итэна. Он любого выведет из себя – даже такую прекрасную леди, как вы.
– Вы знакомы с Итэном?
– Ага, я давным-давно знаю его не хуже, чем этот парк. А мне тут известна каждая тропинка, от замка до самого дальнего уголка поместья. Когда-то я работал здесь главным конюхом, а ваш супруг в те дни был еще мальчонкой.
– Я поняла. – Джози присела на ствол упавшего дерева и откинула со лба волосы.
Во время ее дикого бега прическа растрепалась. Половина булавок наверняка осталась валяться где-нибудь в саду, на земле. Она вытащила из пучка несколько шпилек и распустила волосы, сознавая, что имеет сейчас довольно непрезентабельный вид. Но усталость, жара и любопытство заставили ее пренебречь условностями.
– Вы больше не работаете в Стоунклиф-Парке?
– Нет, миледи. Тут неподалеку у меня есть маленькая ферма. Я купил ее у одного из арендаторов старого графа – на деньги, которые копил долгие годы. Видите ли, я уволился в тот день, когда Итэн уехал из Англии, и нашел себе работу в лондонских доках. Не хотелось мне после всего случившегося служить у графа.
– Господи, да что же тогда все-таки произошло? – вскричала Джози, как завороженная глядя на Хэма. Правда, к любопытству примешивались и страх и сознание того, что не подобает графине вытягивать сплетни у старого слуги, но она должна знать. Эта история, похоже, известна всей Англии!
– Вы спрашивали самого мальчика?
– Вы имеете в виду Итэна? Нет, я не смогла.
– Это почему же?
– Потому что он все равно не ответил бы мне. По крайней мере я так думаю. А кроме того, мне не хотелось причинять ему боль, – медленно произнесла Джози, выдав наконец истинную причину. – Ссоры и разрыв с отцом… и с братом… все это мучает Итэна до сих пор. Очень мучает. И я боялась напоминать ему…
– А, значит, ты заботишься о нем, детка, – тихо сказал Хэм, не спрашивая, а утверждая.
Он окинул Джози внимательным взглядом, в котором промелькнуло восхищение.
– Только не говорите ничего Итэну, а то он разорвет меня на кусочки, – прошептала Джози, вновь приходя в ужас от своей очередной неосторожности. – Я думаю… дело в том… Он мой муж и…
– Не волнуйся, детка, – старик усмехнулся, – я все знаю. Итэн все мне рассказал. Я знаю, почему он женился на тебе и почему ты вышла за него замуж.
Джози окаменела.
– И он рассказал вам… об Абилене? – спросила она с замирающим сердцем.
Хэм невозмутимо кивнул.
Выходит, он знает. Знает, что Джози воровка, танцовщица из салуна, ничтожество. Ухватив пучок травы, она пропустила сквозь пальцы зеленые стебли.
– Кто же вы тогда? Я имею в виду не имя, но кто вы для Итэна, если он так вам доверяет? По-моему, он мало кому раскрывает душу.
– Это верно, такой уж у Итэна характер. – Хэм слегка улыбнулся и одобрительно кивнул Джози, но в его глазах притаилась печаль. – Я знаю его чуть ли не с младенческих лет. Им всегда пренебрегали – и отец, и братец, господин Хьюго. Совсем не обращали на него внимания. Они были занятые люди, где же им позаботиться о ребенке. Вот он и ходил за мной по пятам, и можно сказать, миледи, мы стали как родные. Во всяком случае, ближе меня никого у Итэна не было.
В голосе Хэма звучали сочувствие и скорбь. Джози вспомнила, что старик ушел из Стоунклиф-Парка в ту же ночь, как Итэн, поссорившись с отцом, покинул Англию.
– Вы тоже жалеете его, Хэм? – с надеждой спросила она. – Я рада. Очень рада. – Джози встала, бросив на землю пучок смятой травы. – Я рада, что в юности… и сейчас возле Итэна есть любящий его человек.
– А вы, миледи? Теперь у него есть вы, верно? И он вам небезразличен.
– Да, – сказала Джози дрожащим голосом. – Но…
После некоторых колебаний она решила высказаться начистоту. Этот человек все знает. Так какой же смысл таиться от него?
– Я только что сделала нечто совершенно ужасное. Чудовищное. Я разрушила все наши планы. Итэн говорил вам о них?
Хэм кивнул и вытащил из воды удочку.
– Да, говорил.
– Так вот, теперь все копчено… я… сказала нечто… – Джози вновь охватило чувство отчаяния и безнадежности, и слова замерли у нее на устах.
Хэм молча смотрел на стройную, как молодая ива, красавицу с великолепными фиалковыми глазами, в которых блестели слезы.
– Расскажи мне, детка, – ласково попросил он.
– И мне тоже, ангелочек, – раздался голос Итэна.
Граф мрачно взирал на обоих, неожиданно появившись откуда-то из-за дерева. Его губы были изогнуты в привычной издевательской усмешке, взгляд – как обычно, ледяной, вызывающий невольный трепет. Джози и шевельнуться не успела, как он приблизился к ней размашистыми упругими шагами, словно кугуар, настигающий добычу.
– Что на этот раз сотворила моя непокорная женушка?
