Текст книги "Отважный герой, нежные поцелуи"
Автор книги: Джилл Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 12
Ридикюль выскользнул из онемевших пальцев Кэтлин, ударившись об пол с глухим стуком, и Уэйд резко отпрянул от Луанн.
Когда взгляд его упал на стоявшую совсем рядом Кэтлин, растерянную и бледную, глаза его сузились. В течение одной мучительной минуты она не могла отвести глаз от его лица; ей казалось, что в ушах раздается оглушительный звон. Потом она услышала, как Луанн что-то пробормотала, Уэйд опустил руки, и Кэтлин пришла в себя. С яростью и отвращением она подхватила с пола ридикюль и выбежала в холл.
– Кэтлин, постойте! – прозвучал позади нее голос Уэйда, но она только ускорила шаги, с такой быстротой летя по направлению к гостиной, что столкнулась с Уиннифред Дейл, когда та вышла в холл.
– Ах! Простите, милочка… – Она уставилась на Кэтлин, белую как мел. – Господи, детка, что случилось? У вас такой вид, будто вы сейчас упадете в обморок.
– Нет-нет, что вы… у меня не бывает обмороков. Просто у меня… болит голова и… Уэйд, кажется, хочет побыть у Портеров еще немного, так что я подумала… может быть, Уиверы будут так добры и отвезут меня домой – сейчас же.
– Конечно, конечно! Сию минуту пойду спрошу у них. – Уиннифред с беспокойством оглядела ее. – Мне очень жаль, что вы плохо себя чувствуете. Подождите минутку, я пойду найду Эдну и…
– Если бы у меня была повозка, я счел бы за честь отвезти вас домой, Кэтлин. – Дрю Рейли подошел к ним со стороны гостиной, озабоченно глядя на Кэтлин. – К сожалению, сегодня я приехал верхом. Вы не позволите мне проводить вас до кресла, пока Уиверы соберутся? Принести вам рюмку бренди?
– В этом нет нужды, – раздался голос Уэйда за спиной у Кэтлин. Она резко обернулась.
Мрачный, нахмурившийся Уэйд подошел к ней и, схватив за руку, с демонстративным видом положил ее на свой согнутый локоть.
– Простите, что заставил вас ждать. Поехали.
– Извините. – Она высвободила руку и посмотрела ему в лицо. Ее зеленые глаза вспыхнули от негодования. – Я еще ни с кем не простилась.
– Ну так прощайтесь.
– Прошусь, когда буду готова.
– Сдается мне, вы уже готовы.
В воздухе между ними ощущалось напряжение, и Уиннифред удивленно переводила взгляд то на нее, то на него. Дрю Рейли молча наблюдал, как они обмениваются репликами.
В душе у Кэтлин царил хаос, и единственное, что она могла сделать, – это заставить себя не опускать глаза и смотреть прямо на Уэйда Баркли, в его ледяные синие глаза – она-то не сделала ничего, чего стоило бы стыдиться. Но он, судя по всему, тоже не считал себя виноватым ни в чем, потому что смотрел на нее так же твердо, упорно и безжалостно, как и она – на него.
Из безвыходного положения их спасла Уиннифред – она увела Кэтлин, чтобы та простилась с Портерами Вскоре после этого Кэтлин оказалась в коляске рядом с тем, кого ненавидела, в ночи, полной запахов диких цветов и хвои, под мерцающим лунным светом. Оба не проронили ни слова, пока не подъехали почти к самому ранчо «Синяя даль».
– Считаю, я должен кое-что объяснить.
Кэтлин буквально вскипела, до того спокойным был его голос, но тут же взяла себя в руки.
– Вот как? – произнесла она со всей холодностью, на какую была способна в данный момент.
– Позвольте мне вам кое-что пояснить, – продолжал он. – Ни при каких обстоятельствах вы не будете иметь никаких дел с Дрю Рейли.
Дрю Рейли! Кэтлин меньше всего ожидала, что Уэйд заговорит об этом.
– Так вы хотите поговорить о Дрю Рейли? – вырвалось у нее.
– Ясное дело, нет. Меньше всего мне хочется говорить о нем. Просто я велю вам держаться подальше от этого человека.
– Вы не имеете никакого права велеть мне что бы то ни было, мистер Баркли. И единственный человек, от которого я собираюсь держаться подальше, – это вы!
– Это почему же? Из-за… ошибки, которую мы допустили вчера вечером?
– Разумеется. А сегодня вечером вы, очевидно, допустили еще одну «ошибку», – возразила она. – С Луанн Портер.
– Это была не ошибка. Мне хотелось поцеловать ее, – небрежно проговорил Уэйд.
Кэтлин повернулась и посмотрела на него, в душе ее возмущение соперничало с ревностью. Красивое мрачное лицо Уэйда ничего не выражало; он смотрел прямо на дорогу, но она заметила, что у него слегка напряжены плечи и сильные руки, которыми он так умело держал вожжи.
– В таком случае мне жаль эту бедную девушку! – воскликнула она.
– Вроде бы ей это понравилось. Так же, как и вам. – Он, прищурясь, взглянул на нее. – Если уж на то пошло.
Она не знала, закричать или дать ему пощечину, и ограничилась тем, что, крепко сжав руки в кулаки, отодвинулась от него настолько, насколько позволяли размеры коляски.
– Разве? Я не помню.
– Да что вы говорите!
– Правда. Я стараюсь не держать в голове неприятные вещи. Это гораздо проще, чем размышлять о них. А значит, что бы там ни произошло между вами и мной… какую бы ошибку ни совершили вы, я не имею к этому ни малейшего отношения. Это всего-навсего неприятный эпизод, и не более того.
К великому удивлению Кэтлин, он натянул вожжи и остановил лошадей так резко, что она покачнулась на сиденье. Их окружала темная непроглядная ночь, и вокруг не было никого, только деревья, луна и звезды.
– Что вы задумали?
– Хочу освежить вашу память, – сказал Уэйд, заключая ее в объятия.
Кэтлин тихонько охнула от удивления и широко раскрыла глаза, но он только ближе привлек ее к себе и накрыл ее рот поцелуем, с наслаждением вкушая упоительные розовые губы, которые преследовали его денно и нощно.
Он не собирался целовать ее – ни в тот раз, ни сегодня, но этот необыкновенный зловредный ангел обладал способностью язвить по его адресу, как никто другой.
– Значит, вы забыли, что чувствовали, когда я целовал вас? – пробормотал Уэйд, и она затрепетала в его объятиях.
– Д-да.
– И ничего не вспомнили?
– Н-нет… совсем ничего, кро…
Уэйд еще раз поцеловал ее. Кэтлин попыталась высвободиться, но замерла, издав короткий тихий стон, когда его горячие губы впились в нее и ее пронзило ощущение сладостного восторга.
– Вы не помните эту часть? – Голос у него был низкий, хриплый, он немного отстранился.
– М-м-м… нет… может быть…
– А я уверен, что помните.
Новый поцелуй оказался еще глубже, еще настойчивее. Кэтлин почувствовала, что голова у нее закружилась, губы жгло, как огнем, и с нежной мучительной радостью она ответила на поцелуй.
Оба они покачнулись, почти не сознавая, где находятся. Теперь Уэйд уже не мог остановиться, даже если бы захотел этого. Кэтлин была у него в крови, ее вкус, ее запах пьянили его сильнее, чем виски, и казалось, что во всем Вайоминге, да и вообще на всей земле, нет никого, кроме них двоих.
Поцелуй следовал за поцелуем, руки Уэйда принялись ласкать ее, гладить роскошные выпуклости бедер, а губы настойчиво покоряли ее, вызывая негромкие чувственные стоны, заставляя отвечать на его поцелуи, такие пламенные, что оба они пылали от страсти.
– Кэтлин, что вы со мной делаете? – простонал он, и губы его коснулись ее стройной шеи, а рука скользнула вверх, к чудным золотым волосам, и пальцы замерли на шпильках и заколках.
– Н-нет… не нужно, Уэйд!
В груди у него вспыхнуло, когда он услышал, что она назвала его по имени, и сердце забилось с такой скоростью, с какой не билось, когда он оказывался рядом со змеей, или рысью, или хулиганами, устраивающими драку в салуне.
– Молчите, – выдохнул он, и в то время как одна его рука обвилась вокруг талии Кэтлин, пальцы другой сомкнулись на одной из ее проклятых заколок. – Давно уже хочу это сделать…
Осторожно потянув, Уэйд ловко вытащил шпильки – одну, другую, третью, четвертую – и швырнул их в темноту.
Густые золотые локоны рассыпались в буйном беспорядке, и словно солнечный свет смешался с лунным. Уэйд зарылся пальцами в шелковистые пряди и поцеловал Кэтлин с такой страстной нежностью, словно та шла из самой сокровенной глубины его чувственности, о существовании которой он никогда не подозревал.
Кэтлин замурлыкала, как котенок, потом прижалась к нему, тела их слились в одно целое, и запах ее духов смешал все его мысли.
Уэйду казалось, что он умрет от наслаждения, когда нежные губы Кэтлин раскрылись навстречу его языку и он проник в ее рот. Он был почти на небесах… но не совсем – ему хотелось сорвать с нее это великолепное платье и овладеть ею при свете луны, целовать всю, вкусить целиком и полностью, чтобы перестать мечтать о ней.
Уэйд был уверен, что тогда все придет в норму и он не станет думать о ней постоянно. Его пальцы запутались в ее волосах, лаская шелковые пряди, а потом скользнули ниже. Неодолимое желание охватило Уэйда, когда он осторожно дотронулся до ее груди. Кэтлин тихо ахнула, содрогнувшись от наслаждения, но вдруг неожиданно напряглась и отпрянула.
– Нет! – услышал Уэйд ее шепот. И тут словно кто-то разрушил волшебные чары этой ночи, она высвободилась из его объятий, глядя на него с паническим ужасом, который постепенно вытеснил из ее глаз мерцание страсти. – Нет!
Уэйд забыл о своих порывах и почувствовал неожиданное желание успокоить ее.
– Ничего страшного, принцесса. Мы пока все отложим – пока. Если это то, чего вы хотите…
– Чего я хочу! – Голос Кэтлин сорвался, разрумянившееся было лицо снова стало бледным. – С каких это пор вы – вы все! – стали считаться с моими желаниями! Они не имели значения ни для Алека, ни для Доминика Трента, – с горечью вскричала она, – а вы, вы удерживаете меня на ранчо «Синяя даль» против моей воли с той минуты, как я сюда приехала. Да разве для вас важно, чего я хочу!
Руки Уэйда опустились, он встревожился, потому что увидел, что она вся дрожит, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– Успокойтесь, – сказал он ровным голосом. – Кто такой Алек и кто такой Доминик Трент?
– Это не ваше дело, но вы такой же противный, как и они!
Уэйд всмотрелся в ее испуганное лицо.
– Сдается мне, они плохо с вами обращались, Кэтлин. А я никогда не сделаю вам ничего дурного.
– Уже сделали! – бросила она, тронув свои распухшие губы, но тут же ей захотелось взять свои слова обратно.
– Что вы имеете в виду? – резко спросил он.
– Вы не даете мне вернуться к Бекки, а я нужна ей. Мне необходимо забрать ее, мы должны убежать, прежде чем… – Поняв, что почти проговорилась, Кэтлин осеклась и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. – А вы поцеловали меня! – укоризненно бросила она.
– Это плохо?
– Вы этого не хотели! Вы поцеловали меня не потому что… я вам нравлюсь… или что-нибудь такое. Вы и с Луанн… я видела вас… так зачем же?
– Зачем? – Уэйд скрипнул зубами. В глазах Кэтлин было такое выражение, что он не мог солгать. – Черт меня побери, если я знаю. Но мне хотелось сделать это с той ночи, когда я нашел вас у ручья.
– Зачем?!
– Считаю, что потому же, почему и вам хотелось меня поцеловать.
– Мне совсем не хотелось! Я никогда…
Уэйд быстро схватил ее за запястья и осторожно привлек к себе.
– Вы хотите, чтобы я опять доказал вам это? Потому что если мы начнем, я не знаю, сможем ли остановиться.
Их взгляды встретились. Какова бы ни была причина, по которой Кэтлин тоже хотелось поцеловать его, она даже не пыталась задуматься над этим.
– Черт вас побери! – крикнула она, потом вырвалась и оттолкнула его. В глазах ее блестели слезы, но ни одна не скатилась по щеке.
Прежде чем Уэйд успел понять, что происходит, Кэтлин выскочила из коляски, споткнувшись в густой траве, и бросилась бежать. Ее светло-зеленое платье переливалось в лунном свете, пышная юбка мешала бегу, распущенные волосы, доставая почти до пояса, развевались на ветру.
Она побежала в сторону ранчо, точно прекрасная фея ночи, ни разу не замедлив бег и не оглянувшись.
Уэйд смотрел ей вслед, в груди у него ныло. Желание снова обнять ее охватило его с бешеной силой.
Черт побери, что же это он делает?
Он не мог сказать Кэтлин, что поцеловал Луанн только потому, что пришел в отчаяние, думая о ней, Кэтлин, что он надеялся – когда они с Луанн поцелуются, он забудет о том, что произошло вчера вечером.
Но он не забыл, не смог. Уэйд чувствовал, что подло поступает с Луанн, но все время, пока он целовал ее, из головы у него не шла Кэтлин.
Пропади все пропадом! Уэйд стукнул кулаком по сиденью коляски, испугав лошадей. Риз доверил ему свою дочь, и он обещал позаботиться о ней, но не учел, какие чувства она возбудит в нем. Он человек спокойный, уравновешенный, все так говорят, а в последнее время ведет себя как круглый дурак.
Он смотрел, как она бежит, нереальная, будто сновидение. Ему хотелось удержать ее рядом с собой, но Кэтлин Саммерз убегала от него.
А от чего еще?
«Мы должны убежать, прежде чем… « – сказала она о себе и своей сестре.
От кого? От чего? От тех мужчин, чьи имена случайно сорвались с ее губ?
У Уэйда было такое ощущение, что не только от них. Кэтлин Саммерз, несмотря на свою красоту, независимый характер и храбрость, убегала от самой себя.
Глава 13
Целую неделю Кэтлин избегала Уэйда. Она спускалась к завтраку, когда он уже уходил, чтобы начать повседневную работу, находила занятия в своей комнате, когда он возвращался к ленчу, а обед приносила к себе на подносе. Вечера она проводила либо за чтением, либо писала письма Бекки.
Настало время клеймить скот, Уэйд был постоянно занят и не делал никаких попыток отыскать Кэтлин, за что она была ему благодарна. На сегодня с клеймением было покончено. Все работники разошлись по другим делам, Маркиз гнал к ручью белку и отчаянно лаял.
А Кэтлин не находила себе места. Она не ездила верхом одна с тех пор, как за ней погнались бандиты, хотя, как и предвидел Уэйд, Звездочка сама вернулась после этого приключения. Хватит трусить и сидеть в доме, внезапно решила Кэтлин, стоя у окна и глядя на пустынный двор.
Взяв свое письмо к Бекки, Кэтлин, закусив губу, задумалась. Она писала сестре каждый день, но все еще ни разу не получила ответа и решила сегодня во второй половине дня съездить верхом в Хоуп, отправить очередное письмо и проверить, не написала ли ей Бекки ответ.
Шайка бандитов, по всей видимости, исчезла из их мест – не было никаких признаков их присутствия с того рокового дня, когда она наткнулась на них, – так что опасности, пожалуй, не было никакой, если не считать волков, змей или медведей, подумала Кэтлин, крепко завязывая тесемки стетсона под подбородком и спускаясь вниз. Костюм для верховой езды сливового цвета был ей очень к лицу.
Она прошла прямиком на кухню, где еще раньше приметила стоящий у дверей дробовик. Был уже полдень, и Франческа как раз вынимала из печки яблочный пирог, когда вошла Кэтлин и взяла ружье. – Сеньорита?
Вопросительный взгляд экономки вызвал у Кэтлин раздражение. Она понимала, что та просто удивилась, увидев, что она берет ружье, но была не в настроении отвечать ей. Ей хотелось промчаться верхом по этой великолепной земле, побыть одной, забыть о Уэйде, о ранчо «Синяя даль» и трудном положении, в котором она оказалась. И о том впечатлении, которое произвели на нее поцелуи Уэйда.
– Я еду в город, Франческа. Оставить ружье вам, или я могу взять его?
– У нас есть еще одно, лежит под полкой в кладовой, если понадобится. Но, сеньорита, разве вы умеете стрелять из таких ружей?
– Вряд ли это очень трудно. – Кэтлин пожала плечами и направилась к двери. – Вам ничего не нужно в городе?
– Нет. Послушайте, сеньорита Кэтлин, если вы никогда не стреляли из ружья, сеньор Уэйд предпочел бы, чтобы вы знали, как это…
– Сеньор Уэйд не имеет права диктовать мне, что я должна делать. – Кэтлин с вызовом посмотрела ей в глаза. – Я не нуждаюсь в его разрешениях.
Неожиданно Франческа усмехнулась, и ее симпатичное лицо с оливковой кожей посветлело.
– Ваш отец – он тоже, бывало, заупрямится. Сеньор Уэйд – вот он куда терпеливее. Но все ж таки…
– Терпеливее в каком смысле?
Услышав низкий голос Уэйда, и Кэтлин и экономка повернулись и увидели, что он стоит, прислонившись к двери, ведущей из холла, низко надвинув на глаза стетсон.
– Не важно. – Кэтлин крепче обхватила ружье и хотела было уйти, но его голос остановил ее:
– Что вы собираетесь с этим делать?
– Не ваше дело.
Бросив эти слова через плечо, она захлопнула за собой дверь, не оглянувшись.
Она слышала, что Уэйд последовал за ней, но не остановилась, а пошла еще быстрее. Он настиг ее у самого сарая и заступил дорогу, став перед ней. Кэтлин шагнула в сторону, пытаясь подойти к двери, но он двигался проворнее, и ей это не удалось.
– Прекратите немедленно и оставьте меня в покое, – приказала она.
– Ни за что, пока вы не скажете мне, куда направляетесь с этим дробовиком.
– В город, если уж вам так хочется знать. Мне нужно отправить письмо сестре – той, которая терпеливо ждет, когда я вернусь к ней в Филадельфию, помните? Вот за этим я и еду, если вы ничего не имеете против.
– А дробовик? Его вы тоже собираетесь отправить сестре?
– На ранчо все принадлежит мне не меньше, чем вам, – холодно напомнила она. – Так что я полагаю, что могу пользоваться этим ружьем и мне не нужно вашего разрешения, чтобы взять его на время.
– Но вам, черт побери, нужно знать, как из него стреляют! – Уэйд выхватил у нее ружье. – Держу пари, вы в жизни не держали в руках дробовик, верно?
– Какая разница…
– Вы хотя бы знаете, заряжено ли оно? Заряжено ли? Кэтлин немного опешила.
– Я не посмотрела… пока что. Это не значит, что я не собиралась…
– Послушайте, маленькая неженка! – Уэйд нахмурился и покачал головой. – Вы можете покалечиться, если будете стрелять из него, не зная, чего нужно ожидать. У этого ружья сильная отдача, его нужно держать определенным образом, особенным образом целиться, если вы хотите хоть куда-то попасть.
– Хорошо, тогда я не возьму этот дурацкий дробовик. Вы удовлетворены? Отойдите. Мне нужна моя лошадь.
– Выбросите это из головы. Я запрягу повозку и сам отвезу вас в город.
– Вот уж что мне совершенно ни к чему, так это ваше общество!
– Это почему же? – Он шагнул к ней. – Боитесь?
– Не смешите меня. – Кэтлин усмехнулась. – Вы переоцениваете свои возможности, мистер Баркли, если думаете, что пребывание в вашем обществе вызывает у меня хотя бы толику страха. Просто мне не хочется смертельно скучать всю дорогу!
С этими словами Кэтлин попробовала проникнуть в сарай, обойдя Уэйда, но тот, пробормотав проклятие, схватил ее за талию.
– Вы самая упрямая женщина, какую я когда-либо встречал. Я сказал, что отвезу вас в город, и сделаю это.
Кэтлин попыталась высвободиться, но в это мгновение послышался еще один голос – глубокий, мягкий, немного насмешливый:
– Я считаю, что больше не могу ждать ни минуты, чтобы познакомиться с леди, которая так рассердила моего старшего брата. Полагаю, я должен пожать ей руку.
К ним подошел молодой человек, высокий и мускулистый, как Уэйд, с такими же черными волосами, но глаза у него были темно-серыми, а не синими. На его красивом лице играла довольная улыбка.
– Откуда ты, черт побери, взялся?! – воскликнул Уэйд, все еще держа Кэтлин за талию и глядя в насмешливо прищуренные глаза младшего брата.
Ник Баркли пожал мощными плечами.
– Умывался в ручье. Хотелось выглядеть прилично при встрече с дочуркой Риза. Полагаю, мэм, что это вы и есть, – сказал он с легким галантным поклоном.
Кэтлин смотрела на него, смущенная не только тем, как близко стоит к ней Уэйд и как крепко он держит ее – отчего сердце у нее билось быстрее и щеки запылали, – но и тем, что появился еще один мужчина, который тоже оказался Баркли.
– Вы, наверное, Ник… или Клинт, – в смятении выговорила она, тщетно пытаясь вырваться из рук Уэйда.
– Ник Баркли – к вашим услугам, мисс Саммерз. Помните только, что нельзя верить ничему, что говорил вам обо мне мой старший брат, там нет ни слова правды. А скажи, братец, почему ты держишь эту девочку так, словно боишься, что она убежит? – Голос Ника Баркли звучал серьезно, но в уголках его серых глаз, опушенных длинными ресницами, снова появились веселые морщинки.
Уэйд отпустил Кэтлин, больше не сдерживая усмешку, которая расплылась на его лице. Он прислонил ружье к стене сарая и подошел к брату, чтобы пожать ему руку, и в следующее мгновение братья Баркли принялись обниматься и хлопать друг друга по спине.
Кэтлин видела, что они искренне любят друг друга. Напряжение и возмущение Уэйда исчезли, и когда он отпустил брата, вид у него был вполне умиротворенный.
– Как долго ты сможешь пробыть здесь? – спросил он.
– Пару дней. Пока ты мне все не выложишь об этих бандитах, после чего я пойду их выслеживать. – Он потер подбородок. – Никого Риз так не ненавидел, как угонщиков скота.
Риз. Опять Риз! Братья Баркли знали его, любили, сделали своим божеством. Ну а почему бы нет? – с горечью спросила себя Кэтлин. Он вырастил их, был им отцом в этом просторном, удобном доме – доме, где она, Кэтлин, оказалась посторонней.
Она отвернулась, охваченная знакомой болью.
– Не буду вам мешать, – спокойно сказала она, холодно посмотрев на каждого из братьев, и вернулась в дом. Когда она сообщила Франческе, что приехал Ник, та пришла в восторг и засуетилась на кухне, торопясь приготовить гостю поесть.
Кэтлин накрыла стол белой кружевной скатертью и поставила красивые тарелки с белыми и голубыми цветочками. Франческа в это время носилась от буфета к плите и в кладовую, точно охваченная пламенем. Когда вошли Уэйд с Ником, Кэтлин расставляла кофейные чашки и резала яблочный пирог, а сияющая Франческа вплывала в столовую, неся блюдо с нарезанной ветчиной, фасолью в густом соусе из патоки и лука и толстыми кусками дрожжевого хлеба.
– Присоединяйтесь к нам, – сказал Ник, обращаясь к Кэтлин, когда та направилась к лестнице.
Он обладал таким же обаянием и спокойными манерами, как и Уэйд, и почему-то она не смогла отказаться. Садясь за стол, Кэтлин почувствовала на себе взгляд Уэйда, но не посмотрела на него.
Во время этой поздней послеполуденной трапезы она говорила немного, в основном слушая беседу братьев, которые то и дело наполняли свои тарелки. Между ними существовало веселое товарищество, тепло, которое показалось Кэтлин сродни тому, что чувствовали друг к другу она и Бекки. Но оба они были мужчинами, ровнями и, несмотря на все свои дружеские препирательства, ощущали себя таковыми. Бекки же была всего лишь девочкой, подумала Кэтлин с болью, маленькой девочкой, которая нуждается в присмотре старшей сестры.
– Ну, Кэтлин. – Ник повернулся к ней, сверкнув великолепной улыбкой, когда она поставила свою чашку с кофе на блюдце. – Как вам нравится ранчо «Синяя даль»?
– Кое-что нравится, – неохотно призналась она, ощущая, что проницательный взгляд Уэйда устремлен на нее.
– И что же именно?
– Ну. – Кэтлин немного помедлила. – Дом, разумеется, очень хорош – просторный и удобный. И место… очень красивое.
– Красивое? И это все?
Вопреки желанию Кэтлин ее улыбка перешла в смех.
– Ну ладно, оно потрясающее… в особенности горы. А когда солнце садится, небо пылает необыкновенно красивыми красками, фиолетовой и розовой, и такой великолепный золотой цвет – чистый, светящийся…
Она осеклась, смущенная собственными восторгами, и, украдкой бросив взгляд на Уэйда, холодно закончила:
– Тем не менее я предпочитаю восток.
– Понятно, – серьезно кивнул Ник. Его внимательный взгляд скользнул с брата на золотоволосую девушку, от которой тот прямо-таки не мог отвести глаз. – А мой братец? Он хорошо о вас заботился? – медленно выговорил он.
Сначала Кэтлин хотелось сказать, что Уэйд вел себя с ней совершенно невыносимо, но все же она сказала правду:
– Он спас мне жизнь. – И неловко потупилась.
– Это меня не удивляет. Я никого не знаю в наших местах, кто мог бы лучше Уэйда помочь человеку, попавшему в неприятное положение.
– К сожалению, «Неприятность» – это ее второе имя, – сказал тот.
Кэтлин подняла голову, ее зеленые глаза сверкнули.
– Если от меня столько неприятностей, – возразила она, невинно улыбаясь, – то почему бы вам не облегчить свое положение и не купить мою долю, чтобы я могла вернуться в Филадельфию?
– Риз учил меня, что никогда не следует выбирать легких путей. – Уэйд внимательно смотрел на ее вспыхнувшее лицо и сердитые глаза, а потом оттолкнул стул от стола. – Пошли. Вам нужно было в город.
– Но вы, наверное, хотите побыть с вашим братом?
– Кто это сказал? – Уэйд обошел вокруг стола. – И потом, вы собирались отослать письмо вашей сестре.
Он смотрел на Кэтлин спокойно и одновременно ласково, отчего она неизменно испытывала какое-то непонятное стеснение в груди. Что за невозможный человек! Грубый, как дикарь, и в то же время в нем столько нежности, что иногда он не в силах это скрыть.
Неудивительно, что его чувства так же противоречивы, как и он сам.
Она перевела взгляд с него на Ника, в молчаливом раздумье откинувшегося на спинку стула.
– Это может подождать и до завтра, – услышала Кэтлин свой тихий голос, поднимаясь со стула. – Вам с Ником нужно побыть вместе.
И прежде чем кто-то из них успел возразить, поспешно вышла из столовой.
Когда ее шаги зазвучали на лестнице, Ник пристально посмотрел на брата.
– Так это, – медленно сказал он, – и есть давно пропавшая дочка Риза?
– И что из этого? – Уэйд поднял чашку с кофе.
– Чертовски красивая женщина, – заметил Ник, когда Уэйд, отхлебнув немного, вопросительно взглянул на него.
– Ну?
– Хотя кажется кокетливой. Не захотела оставаться здесь, когда ты рядом. – Глаза Ника были по-прежнему устремлены на Уэйда.
Тот пожал плечами.
– Ты заметил?
– Заметил. И еще заметил, как ты смотришь на нее.
– Да-а? И как же?
– Как будто нашел рудник, полный сверкающего золота, и тебе не терпится присвоить его. Но в то же время тебе кажется, что едва ты к нему прикоснешься, он исчезнет.
Уэйд ничего не ответил, молча подошел к окну и уставился на горы, которые Кэтлин, по ее признанию, полюбила.
– Так почему же ты с ней повздорил там, у сарая? Обычно, братец, у тебя с леди все идет куда как гладко.
– Ну… я никогда не встречал таких леди, как Кэтлин Саммерз. – Уэйд повернулся, встретился глазами с братом и нахмурился. – Она хочет уехать и продать мне свою долю, а я не могу ее отпустить. Ризу почему-то хотелось, чтобы она жила здесь.
Ник кивнул.
– Я знаю условия завещания. – Он помолчал. – Так что же ты собираешься делать?
– Буду бороться с ней, пока она не сдастся, – рявкнул Уэйд.
– Может, стоит подумать, а, братец? Не потому, что я считаю себя большим знатоком, чем ты, когда дело касается женщин, – я, черт побери, никогда не видел, чтобы мужчина мог подцепить хорошеньких женщин столько, сколько ты, бросив им всего-навсего «Как поживаете, мэм? « – но… помнишь, я сказал, что она показалась мне кокетливой?
– И что же?
Ник забарабанил пальцами по столу.
– Она напоминает мне диких лошадей, которых ты так хорошо умеешь объезжать. Сочетание страха и силы, но они становятся покорными, как ягнята, когда поверят тебе.
Уэйд медленно отошел от окна и остановился у стола.
– Я ей не нравлюсь, – сказал он.
– Ерунда! Я точно знаю – нравишься.
– Ты ошибаешься.
– Ну тогда… – Ник поднял брови и посмотрел на брата долгим взглядом. – Ни одной из тех диких лошадей, которых мы поймали в каньоне Хоупа несколько лет назад, ты тоже не нравился. Поначалу. Но тебе удалось усмирить всех до единой.
– Она не лошадь, Ник, она женщина.
– Да уж, я заметил. Хорошо, что ты тоже не забываешь об этом.
– И она разбила сердце Ризу! – Уэйд стиснул челюсти. – Ты ведь знаешь, что это так.
– Знаю. Все эти годы она не отвечала на его письма, ни разу не приехала на ранчо. Ты спросил у нее почему?
– Нет. Она объяснила, почему не приехала сразу же, пока он был еще жив, и я согласен – это можно понять, но о предыдущих годах не спрашивал.
– Может, и стоило бы.
– Может, и тебе стоило бы не лезть в чужие дела. Ник немного виновато взглянул на него.
– Да, ты прав. Я не собирался…
– Она совершенно не похожа на женщину, с которой я хотел бы когда-нибудь поселиться вместе, – выпалил Уэйд чуть ли не в отчаянии. Брат внимательно смотрел на него. Тяжело вздохнув, он взъерошил волосы и продолжил: – Она страшно возбуждает меня и так чертовски хороша, так привлекательна и… она вбила себе в голову, что будет жить в каком-нибудь большом городе и… тут еще эта новая школьная учительница, ты видел ее на похоронах Риза. Луанн Портер.
– Хорошенькая леди, – кивнул Ник. – Я думаю, это как раз то, что тебе нужно?
Уэйд не знал, что ответить. Он почувствовал, что сердце его бешено застучало, когда он представил себе красивое лицо Кэтлин, вспомнил страстную сладость ее поцелуя, искры, которые вспыхивали между ним и ею всякий раз, когда они оказывались где-нибудь вместе, когда он приближался к этому прекрасному личику и завораживающим глазам, когда видел ее маленький, упрямо вздернутый подбородок.
– Луанн – это именно то, что я хотел бы, – сказал он наконец так тихо и неуверенно, что едва сам расслышал свои слова.
Ник некоторое время серьезно смотрел на него, потом откашлялся.
– Я мало что знаю про такие дела, – сказал он. – И слава Богу. Но сдается мне, и тебе стоило бы это запомнить, братец, что не всегда бывает так, как нам хочется. Немногое в жизни идет по плану – и, черт побери, в особенности то, что связано с женщинами.
Он хлопнул Уэйда по плечу, сочувственно покачал головой и вышел, чтобы принести свои вещи. Уэйд рухнул на стул и закрыл глаза.
– Проклятие.
Он вдруг все понял, и это было похоже на удар прямо в сердце. Луанн Портер – милая, хорошенькая, умная, добрая, но, пожалуй, немного скучная. А лицо Кэтлин, голос и поцелуи преследовали его целыми днями, не говоря уже о ночах. Каким-то образом, вопреки его воле, вопреки разумным намерениям, белокурая кокетливая красавица с самыми ясными зелеными глазами на свете вот-вот совершит нечто такое, что не удавалось еще ни одной женщине, – нечто, чего, как он поклялся, не сможет сделать никто. И если он не поостережется, она окончательно войдет в его жизнь и навсегда завладеет его сердцем.
