Текст книги "Остров любви"

Автор книги: Джил Уилбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

– Жаль, что всю эту красоту может видеть лишь горстка людей,– посетовала Моника, когда они продолжили свой путь в глубь острова.

Песчаная дорожка привела их к источнику, заросшему густой изумрудной травой, ползучими лианами. В тени пальм было прохладно.

– Здесь бываем не только мы,– возразил Стэн.– На острове работают орнитологи и другие натуралисты. Я чувствую себя в роли смотрителя заповедника, надеюсь сохранить это чудо природы для будущих поколений, но вам, уверен, чужды подобные желания, мисс.

Ей хотелось сказать, что она, напротив, глубоко чувствует первозданную прелесть этого кусочка земли в океане. Однако будет спокойнее промолчать. Пусть уж считает, что она заодно с практичным Филом, который хочет построить в бухте туристический комплекс. Моника ощутила презрение Кэмпа как раскаленный прут на тонкой коже, но, благодаря расхождению во взглядах, между ними остается хотя бы какая-то дистанция.

Джеральд залез на эвкалипт с белесоватой корой и крикнул им сверху:

– К причалу подходит лодка.

Сердце у Моники радостно дрогнуло – заезд на остров означал для нее надежду вернуться на материк. Однако радость тут же сплелась с грустью. Наверное, потому, что последует расставание с Джеральдом, лечением которого можно было бы заняться, мысленно слукавила девушка.

– Это Джош привез продукты для Сузи,– пояснил Стэн.– Мы сегодня будем у них на ланче. Милая женщина не так часто принимает гостей, поэтому ей не терпится с вами познакомиться.– Он понизил голос.– Надеюсь, ради Джеральда вы сумеете вести себя скромно.

– Не беспокойтесь. Вы уже внушили мне, что не стоит ожидать помощи от ваших подручных,– процедила Моника.

Стэн крепко схватил ее за руку.

– Да, они работают на меня, но, ко всему прочему, это и мои друзья; так что, надеюсь, вы будете обращаться с ними достойным образом. Джош исполняет обязанности сторожа, но он еще старейшина племени, а Сузи член местного совета аборигенов, поэтому окажите им всяческое уважение. Понятно?

– Слушаюсь, босс,– съязвила девушка. Ее лицо пылало от негодования. Как гадко Кэмп думает о ней, сокрушалась она.

Когда Сузи, а потом и ее сынишка Вине тихо и застенчиво поздоровались с гостьей, Моника почувствовала себя растроганной. Ровесник Джеральда, Вине вполне мог сойти за его брата, так они дружны друг с другом.

Хозяйка приготовила необыкновенно вкусный ланч из салата с мидиями и запеченных на углях креветок, пойманных Джошем ранним утром.

– Вы долго здесь пробудете?– спросил старейшина племени.

Прежде чем гостья успела ответить, прозвучали слова Стэна:

– Теперь, покорённая красотой острова, мисс Смит просто не сможет оставить этот райский уголок.

Сузи лукаво посмотрела на нее.

– Вы уверены, что вас пленил только остров? Лицо у Моники запылало.

– А что же еще?– напряженно спросила она. Мысль о том, что молодой интересной особе понравилась не только природа острова, показалась Сузи весьма интересной.

– Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь,– подмигнув ей, сказала женщина.– Мой народ научил меня одному: то, что долго ищешь, часто оказывается прямо у тебя перед глазами. Вот мой Джош жил на другой стороне улицы в Ломбадине. С тринадцати лет я видела его каждый день, и все же ему пришлось меня убеждать, что он именно тот мужчина, который ниспослан мне судьбой.

– Ну, не так уж усердно и пришлось убеждать,– проворчал Джош с нежностью, не соответствующей его грубоватому облику.

Монику кольнула зависть к этой супружеской паре. Как им повезло, что они росли, ощущая близость друг к другу и родным местам. Ей, видимо, отказано в таком счастье!

Она отодвинула тарелку.

– Благодарю за вкусные блюда. Сегодня, наверное, я слишком долго жарилась на солнышке, и мне бы хотелось вернуться домой и немного полежать.

Моника опасалась, что Стэн вздумает сопровождать ее, однако он позволил ей уйти без него, вероятно, чтобы не возбуждать любопытства у своих друзей. Какое облегчение – остаться одной. У Моники давно не было такой сумятицы в мыслях. Чтобы успокоиться, она занялась поисками спасительного телефона. Должен же Стэн как-то связываться с внешним миром – со съемочной группой, издателями, друзьями...

Поскольку телефона не оказалось ни в одной из комнат, она сообразила, что аппарат, вероятно, стоял в кабинете Стэна, который находился в цокольных помещениях. Туда можно было попасть с наружной крытой лестницы. Зайдя в это святилище, Моника почувствовала себя мелким воришкой.

Рабочий кабинет мистера Кэмпа представляла большая комната; ее стены были обшиты досками, выкрашенными белой краской, чтобы удерживать прохладу. В окнах вместо стекол – жалюзи, сквозь которые проникал свежий океанский бриз. Девушка с интересом огляделась вокруг. Тут Стэн писал свои книги и работал над документальными фильмами, рассказывающими о его экспедициях. У стены притулился старенький диванчик, покрытый ковром ручной работы. Над диванчиком висели фотографии, снятые во время путешествий. На многих знаменитый исследователь был запечатлен в пустыне или на берегу океана. Подбородок у него зарос темной щетиной. Стэн выглядел более худощавым, крепким и особенно неотразимым.

На нескольких семейных снимках рядом с ним маленький Джеральд и красавица-филиппинка – должно быть, Лил. Она отличалась удивительной красотой и изяществом. Монике стало понятно, по чему на ней женился романтик и эстет Кэмп. Женщина напоминала китайскую фарфоровую статуэтку; утонченность подчеркивала ярко выраженную мужественность Кэмпа. У Моники сдавило дыхание. Когда Кэмп рас сказывал о гибели жены, в его голосе появились надрывные хрипловатые нотки. Видно, этот непробиваемый человек все еще горюет о ней. Не потому ли он даже не помышляет о новой жене? Место любимой остается свято! А вот поволочиться за кем-нибудь – это, судя по всему, ему не претит.

Моника с обидой вздохнула: Стэн может быть спокоен – она и не мечтает стать его супругой. И как можно полюбить мужчину, который обошелся с ней, как с вещью?! Нужно быть отпетой дурой, чтобы согласиться на мимолетную связь. Пусть не обольщается. Она покинет остров, и этот виньянский Казанова ничего от нее не получит!

Среди киносъемочного оборудования и груды справочников Моника нашла, то, что искала,– и расстроилась. Это был радиотелефон, а она не умела им пользоваться.

Раздосадованная девушка вернулась к себе в комнату, хотела прилечь, но поняла, что не уснет и не отгонит навязчивых мыслей. Забыв про отдых, она надела бикини. Рядом с домом находился бассейн. Монику потянуло в нем искупаться. Останавливала только одна мелочь: бикини было слишком нескромным. Впрочем, пока хозяина нет, можно не много поплавать и успеть переодеться до его прихода.

Скользнув в кристально чистую воду, Моника блаженно вздохнула и медленно поплыла. К бассейну слетелась стайка желто-серебристых птичек: пташки дружно пили воду. Из кустов вокруг неслось многоголосое птичье пение. Со стороны океана доносился глухой шум накатывавшихся волн. С площадки у бассейна открывался великолепный вид на залив и соседние острова. Стэн был прав. Остров Виньяна – земной рай. Выйдя из воды, девушка прилегла на облицованный кафелем бортик. Она уже почти задремала, когда послышался мужской голос:

– Хеллоу, мисс Смит.

Солнце било прямо в глаза, и Моника не сразу поняла, кто этот мужчина, пока он не наклонился и не подал руку, чтобы помочь встать.

– Фил? Как ты здесь очутился?

– Приехал с Джошем на лодке. Сторож сказал мне, что ты у залива. Нам нужно поговорить.

Крамер не отпускал ее руки и сжал еще крепче, когда девушка попыталась высвободиться.

–О чем? О тебе и Памеле? Фил нахмурился.

– Я понимаю твое состояние. Я совсем не хо тел, чтобы ты обо всем узнала при таких обстоятельствах.

Моника смотрела на него презрительно-насмешливым взглядом.

– Думаю, ты вообще не хотел, чтобы я узнала о твоей помолвке.

Крамер глубоко вздохнул, обнажив ровные белые зубы.

– Я намеревался объясниться еще в Перте, но не представлялось подходящего случая. Памела жила по соседству, и наша семья считала, что мы обязательно должны пожениться.

– Как только она вступит в права наследования,– горько уточнила Моника.

Стэн рассказал ей о той солидной сумме, которая ожидала Памелу, когда ей исполнилось восемнадцать.

Рука Фила скользнула вниз по оголенной спине Моники, стирая капельки воды, и она брезгливо повела плечами.

– Деньги тут ни при чем, хотя отец, думаю, рад, что у Памелы есть свой капитал. Черт побери, ты не представляешь, как трудно приходится, когда в семье все давно решено: чувствуешь себя, словно в капкане.

– Да, не представляю, ведь у меня нет семьи, по крайней мере, настоящей, которая устроила бы твоих взыскательных родителей.– Ей, наконец, удалось отвести от себя его руку.– Мне кажется, Памела симпатичная. Надеюсь, вы с ней будете счастливы.

Жених вытер влажную ладонь, проведя по складке элегантных брюк из модного тика.

– Твои слова звучат так обреченно, как будто между нами все кончено. А что, если я признаюсь, что ты по-прежнему нравишься мне?

Для Моники откровение Фила было полной неожиданностью.

– Наверно, я не поверила бы.

Фил попытался ее обнять, но девушка отстранилась.

– Я говорю правду. Ты очень красивая и не похожа на других. Я не понимал, какая ты интересная личность, пока не увидал тебя со Стэном на торжестве в Бруме. Хочется, чтобы мы опять были вместе.

Моника вспомнила старую поговорку – нет худа без добра. Стэн намеревался убедить Крамера, что она теперь увлечена им. И что же? Счастливый жених возревновал и загорелся желанием вернуть ее обратно. Трудно было представить, что неверный ухажер испытывает к ней настолько сильные чувства, что готов разорвать помолвку. Уж не приехал ли он сообщить ей о своем намерении?

Всего несколько дней назад она бы обрадовалась, но теперь почувствовала лишь безразличие и опустошенность.

– Без доверия не существует любви, Фил.

– Согласен. Обещаю в будущем быть с тобой откровенным, если ты дашь мне возможность доказать это.

На какую-то долю секунды Моника вообразила, что означал бы для нее брак с этим богатеньким красавцем. У нее появилась бы обеспеченная семья, положение в обществе, дом. Какой соблазн для сироты, выросшей, как дикая пальма. Должно быть, Фил искренне ее любит, если рискует вызвать гнев отца, отказавшись от Памелы.

– Дело не только в доверии,– твердо сказала девушка, стараясь избавиться от соблазнительных видений.– Для брака нужно значительно больше.

Крамер был явно обескуражен.

– Моника, опомнись. Я и не помышлял навязывать тебе брачные узы. Я хочу, чтобы у нас все было как раньше, в Перте.

Девушка с отвращением отшатнулась от него.

– Чтобы мы, как прежде, прятались по задворкам, в страхе, что тебя узнают? В какое постыдное положение ты ставишь себя и меня!

Жених тревожно огляделся.

– Говори, пожалуйста, тише.

– Да почему тише? Мне нечего скрывать в отличие от тебя. Ты думал, я скажу: дорогой, я согласна, ничего другого мне не нужно! Замечательное предложение!

В ответ Фил сладострастно заулыбался.

– Почти угадала! Тогда я смог бы добиться того, о чем мечтаю с тех пор, как увидела тебя.

Прежде чем она успела остановить его, Фил заключил ее в объятия и зажал рот поцелуем. Его большие и горячие руки лихорадочно шарили по обнаженной спине. Возбужденный ухажер пытался раскрыть стиснутые губы девушки.

Внезапно она услышала торопливые шаги по мокрому кафелю.

– Полагаю, ты поздравляешь мисс Смит. Голос Кэмпа, как удар бича, разорвал тишину.

От неожиданности Фил выпустил Монику, и она отступила назад, дрожа, несмотря на жару. Что увидел и услышал Стэн? По разгневанному лицу было заметно: эта сцена возмутила его. Обращенный на Монику взгляд был ледяным.

– Поздравляю?– Слегка дрогнувший голос выдавал незадачливого Дон-Жуана, раздосадованного тем, что вездесущий соперник застал его врасплох.

– Разве ты забыл о нашей помолвке, приятель?!

– Ну, я... Конечно, примите мои поздравления.

У Моники от удивления чуть не подогнулись колени, и заботливая рука Стэна мгновенно обняла ее и прижала к груди.

С любовью устремленные на нее глаза с золотистыми искорками пронизывали, как лазерные лучи. Девушка сразу поняла маневр хитреца. Чтобы держать ее подальше от Фила, пока они с Памелой не поженятся, ему удобнее всего было объявить о собственной помолвке. А как бы Стэн поступил, если бы она уличила его во лжи?

Кэмп, очевидно, понимал, что ради Джеральда, которому нужна врачебная помощь, она не станет устраивать сцен. За свою короткую жизнь мальчик и так уже настрадался. Разве может она причинить больному ребенку новое горе? По-видимому, единственное, что ей остается, это не мешать замыслам Стэна. Но в глубине души мисс Смит кипела от возмущения. Опять этот наглец пытается помыкать ею!

– Как вы осмелились заявлять, что мы помолвлены?– негодовала Моника, когда они остались вдвоем.

Теперь не только глаза, но и лицо Стэна выражало ледяное презрение.

– Понимаю, вам не польстит, если вас будут считать моей невестой. Но предупреждаю: не пытайтесь встать между Памелой и Филом и разрушить их любовь.

– Жаль, что вы жениха об этом не предупредили,– съязвила Моника. Как он мог с легкостью обвинять во всем только ее одну!

– Предупреждать нужно не его,– прокурорским тоном произнес Стэн,– если судить по энтузиазму, с каким было принято недостойное предложение этого распутника. Вы, кажется, назвали его «замечательным»?

Появись этот лицемерный моралист несколькими мгновениями раньше, он услышал бы ее ответ Филу полностью, а не пару выхваченных слов.

Какой толк объяснять ему что-либо, раз он все равно ничему не поверит.

– Вы решительно настроены думать обо мне самое худшее, мистер Кэмп?

– А вы решительно настроены демонстрировать свою распущенность, мисс?– Сильные пальцы больно сжали ее хрупкие плечи.– Во всяком случае, как моя невеста вы не сможете причинить вреда Памеле. Помолвка! Другого выхода нет!

Потому что Фил сообщит Джошу, а затем и всему Бруму, что я ваша личная собственность,– заключила Моника.– С таким же успехом вы могли бы просто поставить мне на лоб клеймо рабыни и успокоиться.

Стэн безразличным взглядом окинул женские прелести, которые почти не скрывало крошечное бикини.

– Поверьте, мне известны и другие весьма привлекательные приемы, чтобы заставить вас смириться, черт возьми!

Он придвинулся к Монике и ласково провел ладонями по голым плечам. Прикосновение обожгло девушку, слова протеста застыли на припухлых губах. Она потеряла всякую способность связно мыслить, не было сил потребовать, чтобы ее оставили в покое.

Когда он просунул пальцы под лифчик, ноги у Моники стали ватными. Другая рука Стэна покоилась у нее на пояснице и все теснее прижимала девушку к себе. Она пыталась оттолкнуть обольсти теля, но собственные руки не повиновались ей и... медленно обвились вокруг его могучей шеи. Девушка ощутила тугие мускулы атлета. У нее все поплыло перед глазами, она инстинктивно запрокинула голову и раскрыла в ожидании губы...

«Когда это случится...» – всплыли в памяти слова Стэна.

Сознание медленно возвращалось к ней. Кэмп говорил, что ради счастья кузины сделает все, что в его силах. Имелись в виду мнимая помолвка и мнимое обольщение. В его ласках столько же искренних чувств, сколько и в оскорбительном предложении Фила.

Моника попробовала сопротивляться и вдруг поскользнулась на мокром кафеле. Ухватившись за Стэна, она опрокинулась на спину и свалилась в бассейн, увлекая того за собой.

В открытый рот хлынула вода, и девушка опустилась на дно. Через мгновение сильные мужские руки подхватили ее и подняли наверх.

– Вам бы проще меня утопить, это надежнее помолвки и ваших фальшивых ласк.

Стэн сверкнул глазами.

– Но это же вы стащили меня в воду. Вот благодарность за спасенную вам жизнь!

– Я вам покажу, кого надо спасать.

Выскользнув из мужских рук, Моника стремительно поплыла к противоположной стороне бассейна так, как делала подростком, когда получала медали на соревнованиях.

За ней вскипел пенный след. Кэмп принял вызов и бросился вслед. Ему мешала одежда, но бортика они коснулись почти одновременно. Он опередил бы пловчиху, если бы у нее не оказалось форы, а на нем не было одежды.

Моника, тяжело дыша всей грудью, ждала, что он скажет. Однако, к ее изумлению, Стэн добро душно рассмеялся, отчего она вновь ощутила, как тело охватывает слабость.

– Боже ты мой, такой выматывающей тренировки у меня не было много лет.

– У меня тоже,– промолвила девушка, с волнением сознавая, что ей нравится их мирная беседа. Что же произошло? – Я не хотела сталкивать вас в воду,– оправдывалась она слегка дрожащим голосом, что опять разозлило ее. Господи, откуда эти волнения и слабость?

Стэн улыбался, он поймал ее взгляд и пристально, с необъяснимой гипнотической силой смотрел прямо в глаза.

– Если бы это было иначе, я бы заставил вас дорого заплатить за покушение на мою жизнь.

Уловив в насмешливом голосе теплоту, Моника растерянно отвела глаза.

– Вы способны расправиться с женщиной, призвав на помощь всю армию своих помощников.

– У меня такое чувство, мисс Недотрога, что я смогу завоевать вас сам, без всякой армии, и не медленно.

Неужели посмеет? Или она добровольно сдастся на его милость? Мысль о «капитуляции» показалась Монике унизительной. Уклонившись от услужливо протянутой руки, девушка поднялась по ступенькам из бассейна.

Когда Стэн появился рядом с ней, она уже накинула полотенце на плечи. Непостижимо, как сильно повлекло ее к нему, когда они были в воде. Отчего с такой молниеносной быстротой меняются отношения между ними, словно они раскачиваются на гигантских качелях: вверх-вниз, вниз вверх?

– Спасибо, что пришли мне на помощь.– Боже правый! Как банально это прозвучало, расстроилась Моника.

– Не стоит благодарности.– Неторопливыми движениями Стэн принялся растирать ее плечи полотенцем. Прикосновение его пальцев даже сквозь мохнатую ткань обожгло Монику – и она смущенно отстранилась.

– Мне лучше одеться!

Уловив категоричный тон, Стэн недоуменно взглянул на Монику.

– Что за спешка? В тропиках трудно простудиться. Вы разве забыли, где находитесь?

Попробуй тут что-либо помнить, когда он смотрит на нее не отрываясь, словно желая запомнить черты лица, каждый изгиб тела.

– Сожалею, что испортила вашу экипировку,– произнесла она первую попавшуюся фразу, лишь бы разрядить напряжение – как будто между ними образовалась вольтова дуга.

– Бывало и хуже, мне не привыкать.

На некоторых фотографиях его одежда выглядела так, будто он в ней спал, где придется, неделями, что, наверно, так и было.

 -Знаю. Я видела ваши снимки...– Она осеклась, опомнившись, но было слишком поздно.

– Вы видели фотографии у меня в кабинете,– догадался Стэн, и лицо его омрачилось.– Я все ждал, когда вы признаетесь, что проникли туда. Любопытство вас до добра не доведет.

Моника покраснела от стыда.

– Любопытство здесь ни при чем. Я искала телефон.

– Чтобы позвонить Филу?

– Зачем? Мне даже не было известно, что он здесь, на острове. Если хотите знать, я собиралась нанять лодку, чтобы меня перевезли на материк.

Стэн с упреком взглянул на Монику.

– Разве так поступают воспитанные девушки?! Пытаться сбежать от жениха сразу же после помолвки?

Как же ей надоел этот дешевый фарс!

– Не было никакой помолвки, бездарный мистификатор!– Она нервно рассмеялась.– Вы придумали эту уловку, чтобы помешать мне стать любовницей Фила.

Ее кольнула гримаса отвращения, появившаяся на лице Стэна. Как можно было вымолвить такую чушь?! Предложение Фила, напротив, оскорбило ее. Она оговорила себя, желая отомстить Стэну за его цинизм. Но он смотрел на нее с неприязнью.

– Если предел ваших мечтаний – стать чьей то любовницей, это вполне осуществимо,– заметил он, игриво приблизившись к ней. Моника похолодела и замерла в ожидании. На этот раз его объятие было откровенно грубым: он с силой прижал девушку к груди и жадно приник к ее губам.

Моника оказалась бессильной перед его порывом. Она почувствовала, как в ней просыпается желание. Ей стало страшно за саму себя: пока не поздно, она должна избавиться от этого наваждения.

– Отпустите меня, ради Бога!– взмолилась Моника с рыданием в голосе. Его поцелуй, долгий и властный, испугал девушку, а легкость, с какой Стэн пробудил в ней страсть, просто привела в трепет.

Кэмп с неохотой выпустил ее из объятий.

– Стать моей любовницей вы явно не стремитесь!

Да он что, издевается над ней?– рассердилась Моника.

– Ничьей любовницей быть не собираюсь. Вы так отвратительно со мной обошлись, что я готова бежать отсюда хоть в монастырь.

Стэн иронически взглянул на расстроенную Монику.

– И пяти минут там не выдержите, прелестная святоша!

– Прекрасного же вы мнения о своей «невесте»! Вы забываете, это уже не мнение, а убеждение, основанное на собственном печальном опыте.

–А вы ожидали успеха?– зло усмехнулась Моника.– Добиться желаемого я вам никогда не позволю.

Неожиданным движением Стэн крепко взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза.

– Никогда не говорите слова «никогда»!

Его неистовый взгляд смутил девушку. Наверное, она зря искушает судьбу? Так же внезапно Кэмп отпустил ее.

– Отправляйтесь домой и оденьтесь.

– Вы не идете?

– Еще поплаваю, коли все равно мокрый.

– Но ваша одежда...

На щеках у мужчины заиграли желваки.

Видя, что Стэн готов потерять самообладание, Моника помчалась к дому, ринулась в ванную комнату и встала под душ. На руках у нее остались синяки от стальных пальцев атлета, а невидимые глазу отметины – на сердце.

Моника услышала, как вернулся Джеральд,– он целый день играл с Винсом. Сердце у нее дрогнуло, когда мальчик весело, чуть фальшиво, начал насвистывать полюбившуюся мелодию из фильма «Белоснежка и семь гномов». Как врач, она не имеет права забывать о болезни Джеральда, а как женщина – о его привязанности к ней. Как бы ей ни хотелось удрать с острова при первой же возможности, существует профессиональный долг, чувство со страдания.

Сирота, выросшая в частных приютах, девушка хорошо знала, как тяжко ощущать себя брошенной: по необъяснимой закономерности взрослые покровители исчезали из ее жизни неожиданно и навсегда. Разве можно причинить такую же щемящую боль Джеральду, пережившему трагическую гибель матери? Моника дала себе слово побороть его ночные кошмары и, что бы она не думала о Кэмпе, обещание, данное его сыну, сдержит.

Доктор Смит представила мнение шефа по научной работе в Медицинском центре: она не может относиться к Джеральду, просто как к пациенту. И шеф оказался бы прав. В жизни этого ребенка было много общего с ее судьбой, поэтому Моника и отнеслась к нему как к своему, близкому, как к товарищу по беде.

Мальчика нигде не было видно, когда Моника вышла из своей комнаты, надев модный шелковый жакет из гардероба Памелы. Проходя мимо комнаты Джеральда, Моника услышала, что он плещется в душе, и улыбнулась. В ее принудительном пребывании на острове единственной радостью была вера в исцеление очаровательного ребенка.

Когда он появился, Моника суетилась на кухне.

– Что вы делаете?

– Готовлю тебе вкусный обед. Сузи оставила целую кастрюлю еды, но, думаю, блинчики тебе понравятся больше.

– Блинчики?– лицо мальчика просияло.

За домом я увидела огород. Не нарвешь там петрушки и зеленого лука?

– Конечно. У нас будет настоящий семейный обед, как у миссис Сузи?

– Да, если тебе так хочется.– Моника подозревала, что затея Джеральда придется не по вкусу обозленному Стэну. Но он сам виноват, разыграв глупый фарс с помолвкой. Если Кэмп помешает ей воспользоваться удобным случаем получше узнать ребенка и выяснить, что же его беспокоит, то впоследствии пожалеет об этом.

Но волновалась она напрасно. Джеральд вернулся с большим пучком ароматных трав в руках и сообщил:

– Я только что видел папу – он отправился на рыбалку и просил не ждать его к обеду.

Вместо облегчения Моника почувствовала разочарование. Стэн нарочно уехал на рыбалку в день их «помолвки». Он лишний раз давал ей понять, что придумал все это с одной целью – пресечь ее мнимые свидания с Филом. Хотя девушка и твердила себе, что ей все равно – будет ли Стэн обедать вместе с ними или нет, у нее навернулись слезы.

Чтобы успокоиться, она все внимание направила на Джеральда. С ним, было, удивительно легко. Мальчик настороженно слушал рассказы о ее сиротстве, вероятно, сравнивая чужие невзгоды со своей жизнью после смерти матери. Но в откровенном разговоре с ним не промелькнуло ничего важного, что дало бы ей как доктору ключ к разгадке ночных кошмаров ребенка.

После обеда мальчик стал учить гостью своей любимой игре – состязанию на сообразительность. Самый смекалистый первым выбирался из лабиринтов полуразрушенного замка. Монике понравилась эта интеллектуальная забава, и она не заметила, как пролетело два часа.

– С вами интересно играть,– сказал Джеральд, когда полюбившаяся мальчику Моника укладывала его в постель.– Я хотел бы, чтобы вы оставались на острове целую вечность.

Расправляя простыни на детской постели, Моника, к своему величайшему изумлению, сделала открытие, что и сама хочет того же. Это все только потому, что ребенку нужна ее помощь, твердила девушка как заклинание.

Стэн все не возвращался, поэтому она взяла свои наброски к начатой книге и углубилась в работу. После сегодняшней неприятной встречи вряд ли Фил загорится желанием опубликовать ее труд, но Моника надеялась, что книга, возможно, заинтересует другого издателя.

Ей было трудно сосредоточиться, потому что при каждом шорохе ее взгляд устремлялся к двери. Наконец она сдалась и отправилась спать.

Лежа в постели, Моника ощущала прикосновение рук Стэна, волнующую теплоту мужского тела, чувственные губы на своих губах, как будто он был с ней рядом. Но ей стало не по себе при одной мысли, что Стэн был не прочь сделать ее своей любовницей, хотя она сама виновата, дав повод для такого отношения к ней.

Какую же оплошность она допустила?

Моника вспомнила, с каким ликованием Кэмп говорил, как выиграл у Фила в покер право на владение этой землей. Может быть, теперь он выискивал новый шанс одолеть соперника. Поразмыслив, девушка испытала еще большее чувство унижения.

Ну что ж, придется показать, этому само уверенному красавцу, что и Моника Смит может постоять за свое достоинство. Она не будет живым призом в состязании мужских самолюбий и утром непременно выскажет Стэну в глаза все, что думает о нем.