Текст книги "Играй по-крупному"

Автор книги: Джил Бревер (Брюер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Бревер Джил
Играй по-крупному

ДЖИЛ БРЕВЕР

ИГРАЙ ПО-КРУПНОМУ

1

Он внезапно пришел в себя. Ему было жарко, он вспотел. И вместе с возвращением сознания в нем стремительно нарастало ощущение грозящей беды. Он не был пьян, насколько ему помнилось, он лишь немного пригубил.

Он лежал на спине. Его веки горели. Солнце в белом небе так сияло, что, попытавшись раскрыть глаза, он был вынужден снова плотно сомкнуть веки. В его сторону тянуло соленым запахом моря, он услышал равномерный шум прибоя. Но, несмотря на ритмичные удары волн, было слишком тихо.

Он ощупал шелк покрывала, на котором лежал, и попытался что-то вспомнить.

Память возвращалась медленно, отрывками. Мысли всплывали из подсознания, как в замедленной киносъемке.

Он застонал от боли. И вспомнил...

Сначала очень расплывчато, потом все отчетливее.

Они с Дженис поженились! Ну конечно!

Он сунул тому доктору пятьдесят долларов, чтобы не пришлось как положено три дня дожидаться результатов анализа крови.

После короткой церемонии в северной Флориде, которую с невозмутимым видом провел какой-то мировой судья, они сели в машину и поехали вдоль побережья на медовый месяц, даже не заглянув домой, к тете Эде.

Он даже не известил её о своей женитьбе, – вспомнилось ему.

Должно быть, он в мотеле.

Но почему он так испугался? У него было чувство, будто что-то он просто не в состоянии вспомнить.

Калейдоскоп пестрых картин всплывал в его памяти: громадная постель, красное покрывало на ней, дружелюбно ухмыляющееся лицо Флотелла, администратора мотеля "Ля Гасиенда", батарея бутылок – и Дженис. Теперь он её видел совершенно четко.

Он сел, открыл глаза и уставился на неясный силуэт стоявшей на коленях девушки.

Ему было очень плохо.

– Наконец-то ты очнулся, любимый!

– Джейн?

– Любимый, подожди! Лю-би-мый!

Он боролся с внезапно нахлынувшей дурнотой, которая залила его с ног до головы. Измученный болью, он вытянулся, застонал и опять провалился в темную бездну.

Окружающий мир состоял из мелькающих конусов света и темных теней. Он не мог связно думать, урывками приходя в сознание и снова проваливаясь в непостижимую пустоту.

Страх нахлынул вновь, он закричал.

– Еще немного терпения. Он уже приходит в себя. Я не могу ехать быстрее, миссис Нолан.

Дженис?

– Не могли бы вы поспешить?

– Это уже ничего не изменит. Кроме того, ему не так уж плохо. Через пару дней вы оба будете смеяться над этим инцидентом.

Он ничего не видел.

– Он приходит в себя! Нужно немедленно уложить его в постель. Я дам ему кое-что, чтобы он смог поспать. Завтра утром он проснется, как ни в чем не бывало.

Он почувствовал, как его взяли под руки и поставили на ноги.

Что-то задело его голову. Он наткнулся на дверцу машины.

– Пойдем, Стив... Выходи... Не спеши, осторожно.

Он открыл глаза и едва не упал. Голос мужчины показался ему знакомым. Женского он не узнавал.

Теперь мир был окрашен красным, и эта красная завеса колыхалась. Постепенно он стал ощущать почву под ногами. Задыхаясь и обливаясь потом, он дал довести себя до дома. Это стоило немалых усилий. Он с трудом держался на ногах, сердце стучало, как молот, дыхание разрывало грудь.

– Стив?

Он увидел фасад дома и свою машину, стоявшую в проезде под индийской смоковницей. Беленый дом выглядел большим, старым и солидным, с портиком и двумя толстыми колоннами, тянувшимися от низкого крыльца к скошенной крыше мансарды. На втором этаже выступал маленький квадратный балкон.

В дверях стояла тетя Эда.

– Стив? Что с ним случилось?

– Нужно срочно отвести его в комнату, Эда. Немедленно.

– Он пьян?

– Нет. Скоро он снова будет в порядке.

– Я Дженис.

– Дженис?

– Неужели Стив вам про меня не рассказывал?

Дженис!

Он попытался сопротивляться сильным рукам. Окружающий мир снова стал погружаться во мрак, но на этот раз стемнело не совсем. На какой-то долгий миг он отключился, сознавая только, что ему больно, и что его ноги механически переступают вверх по лестнице. Затем он услышал знакомые голоса, вернувшие его в сознание.

Он решил притвориться. Он уже не был болен. Те же руки раздели его. Они могли делать все, что хотели. Ему было безразлично, кому они принадлежат. Нужно просто подождать, пока голова снова станет ясной. Теперь он уютно лежал под прохладной чистой простыней, сквозь опущенные веки проникал слабый свет.

Затем вернулись воспоминания. Он вспомнил берег моря, палящую жару, сверкающее, злое солнце, соль, песок... и эту тошноту... Он сел в постели.

– Дженис!

– Ну вот, – произнес мужской голос. – Видите? – Он знал этот голос. Я же говорил, что он скоро придет в себя.

– Да, доктор... Стив? Стив?!

Он лежал на большой старомодной кровати с пологом, в спальне с черным чугунным камином и высоким комодом. Сквозь белые шторы мерцал блекнущий солнечный свет.

– Стив! Любимый!

Он действительно Стив Нолан, но что-то здесь было не так. Он повернул голову, взглянул в ту сторону, откуда нежно прозвучал этот голос... и увидел незнакомую девушку. Как и у Джейн, у неё были густые каштановые волосы; она была стройной и в то же время пышной, с блестящими темно-синими глазами и нежной загорелой кожей, которую обнажал вырез бежевого шелкового платья. Платье было из очень тонкой ткани и явно специально сшито так, чтобы подчеркнуть все прелести роскошного тела. Весь её вид говорил о необузданной чувственности. Полные алые губы явно редко раскрывались в откровенной улыбке. Эта девушка была бы желанной для любого мужчины, но относилась к числу тех созданий, которые для большинства мужчин недосягаемы.

Девушка пристально смотрела на Стива, он понимал, что она хотела бы протянуть руку и коснуться его.

Он её никогда раньше не видел.

Где же Джейн?

Он чувствовал себя слабым и беспомощным, однако следовало что-то предпринять.

Мужчина откашлялся.

Теперь Стив взглянул на него. Это был Эл Пэйдж, их доктор. Значит, именно его голос он недавно слышал. Что, черт побери, тут нужно старому холостяку? Где Эда?

– Как твои дела? – спросил Эл.

– Нормально, Эл. Что, собственно, случилось? – он старался оставаться спокойным, но голос срывался и хрипел. – Что ты здесь делаешь?

Пэйдж покосился в сторону девушки и моргнул. Ему было под шестьдесят, и он уже много лет был домашним врачом их семьи. Эда утверждала, что во всем городе не найти лучшего врача, но её мнение не было беспристрастным: они давно были дружны, хотя Эда и не захотела выйти за него замуж. На Пэйдже, как всегда, был легкий белый костюм, узкий галстук и очки в черепаховой оправе.

– Что все это значит, Эл?

– Не волнуйся, Стив. Твоя жена вызвала меня вчера, и с тех пор я с тобой. Я приехал в мотель. Сегодня мы привезли тебя домой.

– Кто – мы?

– Успокойся. Все в порядке.

Девушка отвернулась и, цокая тонкими каблучками, прошла через комнату к окну. Пэйдж наблюдал за ней. Ее манера двигаться, покачивание полных крепких бедер под тонким платьем не оставляли равнодушным.

– Эл! Где, черт побери, Дженис?

– Почему бы тебе снова не прилечь, Стив? Ты столько пережил...

– Ну так рассказывай. С Дженис что-то случилось?

– Об этом мы поговорим завтра утром. А сейчас я дам тебе кое-что, чтобы ты смог поспать.

– Нет, об этом не может быть и речи. Ради Бога, говори же!

Пэйдж глубоко вздохнул, безнадежно махнул рукой и покачал головой.

Стив сидел на краю постели. Он чувствовал себя лучше, но ещё не совсем. Пот лил ручьем.

– Эл?..

Он подался вперед, собираясь откинуть одеяло. Однако обнаружил, что почти голый, и снова натянул его на себя.

– Я – твоя жена, – сказал девушка. – Я Дженис, Стив.

– Несусветная чушь.

– Ничего, – вмешался Пэйдж, – он поправится, миссис Нолан.

– Она не моя жена!

– Ложись в постель! – велел Пэйдж.

– Нет!

– Боюсь, мне придется на этом настаивать.

– Это меня не волнует. Я не стану ложиться. Где она? Где моя жена?

Пэйдж ещё раз вздохнул и взглянул на девушку. В комнате стало совсем тихо. Слышен был лишь отдаленный шум ветра. Пэйдж отвернулся от постели, понурив плечи, пересек комнату и мягко тронул девушку за плечо.

Она вздрогнула.

– Стив?

Он свирепо уставился на нее.

Она медленно подошла к постели. Он смотрел на её ноги, розовая кожа которых просвечивала сквозь тонкие чулки. Подол бежевой юбки колыхался.

– Стив, взгляни на меня.

Он повиновался. Позади неё в поле его зрения попала широкая согбенная спина Эла Пэйджа. Стив заглянул в чуть подкрашенные глаза, смотревшие на него спокойно и открыто, и тихо спросил:

– Где моя жена?

– Я – Дженис, – повторила она.

– Отвернитесь, я встану.

– Я твоя жена, Стив.

Пэйдж полагал, что следует подождать, пока он окрепнет.

Ему нужна была Джейн. Он нуждался в ней острее и отчаяннее, чем когда-либо в жизни.

– Ты был болен, – сказала девушка.

– В самом деле? – Стив пытался вспомнить. Он посмотрел на свою руку, сжимавшую платок, и прижал её к матрацу. Сгибы пальцев стали светлыми, но кожа оставалась загорелой. Его грудь и руки тоже были смуглыми. Когда они были вместе с Джейн, у него была бледная кожа. Джейн даже дразнила его из-за этой бледности.

– Это не моя жена, Эл. Что все это значит?

Девушка пожала плечами и отвернулась. Покачивая бедрами, она прошла к ужасно неудобному стулу, стоявшему у шкафа, и села.

Стив посмотрел на Пэйджа. Он знал старика всю жизнь. Когда ему было шесть лет, Эл вытащил у него из ступни четырехдюймовую занозу, залил ранку йодом и отправил его дальше играть на улице. Когда ему было семь, Пэйдж зашил серьезную резаную рану на колене, распоротом разбившейся молочной бутылкой. Пэйдж лечил его, когда он болел корью, дифтерией, ветрянкой и ангиной. Позднее, после войны, Пэйдж прописывал ему таблетки, когда из-за напряженной работы началась бессонница. Он отсоветовал принимать некоторые патентованные средства от сильной головной боли. Хотя он не был зубным врачом, но однажды вырвал Стиву зуб, который разболелся среди ночи. Откровенно, но ненавязчиво Эл высказывал свое мнение о многих вещах, включая женщин. Недавно он посоветовал Стиву жениться, зажить своим домом и не работать так много. Стив не помнил своего отца, но доктор Эл был для него во многих отношениях больше чем отцом.

Стив ему доверял. Пэйдж был с ним, так что беспокоиться не следовало. Но Эл никогда не видел Джейн. А эта секс-бомба в облегающем платье была вовсе не Джейн.

Пэйдж присел на край постели.

– Помнишь, что я говорил тебе три недели назад? – спросил он.

– Ты хочешь сказать, две недели назад?

Пэйдж покачал головой.

– Три. Тебя не было дома почти целую неделю.

– Я тебе не верю.

В голосе врача прозвучал металл.

– Тебе придется с этим смириться, Стив. И прежде всего: девушка, на которую ты так сердито смотришь – твоя жена.

Стив промолчал.

Лицо Пэйджа оставалось очень серьезным.

– Месяц назад я посоветовал тебе как следует отдохнуть. Но ты продолжал работать как одержимый – без перерыва – и переутомился. Человеческий организм может вынести многое, но приходит время, когда он просто начинает бунтовать. Когда ты сказал мне, что уезжаешь, что, может быть, даже вернешься с женой, я подумал, что ты шутишь.

– Черт побери, Эл!

Пэйдж поднял руку.

– Сейчас я не стану больше говорить об этом, – он кивнул в сторону девушки, сидевшей на стуле, и подмигнул. – Когда отдохнешь, приходи, пожалуйста, ко мне на прием. Хотя я не психиатр, но тебе к нему и не нужно, тебе нужен просто покой. Но я хотел бы с тобой поговорить.

– Как ты меня нашел?

– Мне позвонила Дженис. В минуту просветления сознания ты сам её об этом попросил. Мотель всего в часе езды от города. Вчера я туда поехал. Она прекрасно проводила с тобой время: ты беспробудно спал. Порою бредил и терял сознание.

Стив поверх плеча Пэйджа взглянул на девушку. Та серьезно и спокойно за ним наблюдала. Значит, Пэйдж считает, что она – его жена, и сейчас не тот момент, чтобы его разубеждать. Это все равно, что биться головой об стену.

Пэйдж откашлялся, девушка встала и разгладила юбку на бедрах.

– Думаю, мне следует спуститься вниз. Позови, когда я тебе понадоблюсь.

Стив прислушался к стуку её каблуков по коридору.

– Скоро ты все вспомнишь, – заверил Пэйдж. – Ты ещё не полностью пришел в себя. После приступа, который случился у тебя сегодня утром, я дал тебе успокоительное.

Стив внутренне ожесточился.

– Ты был там?

– Да. Я знал, что ты придешь в себя после того, что натворил прошлой ночью.

– Что это было?

– Пусть про это тебе расскажет твоя жена.

– Эл, говорю тебе, она не моя жена.

Пэйдж встал.

– Дженис мне все объяснила: как ты вел себя и что произошло. А теперь мне пора, пациенты ждут. Я и так слишком долго с тобой провозился.

– А если я опять потеряю сознание?

– Вряд ли, – Пэйдж помолчал и снял очки. – Только если ты снова станешь так надрываться, как в последние годы.

– Может быть, у меня своего рода амнезия?

– Ничего серьезного. Ты слишком много работал, слишком много пил, плохо питался. Тебя здорово потрепало, но скоро поправишься.

Смысла спорить по поводу девушки не было. Когда врач наконец уйдет, можно будет выяснить, что произошло. Очень скоро он это узнает.

– Дженис рассказала мне, что ты ездил в Джорджию, и даже во время поездки все время работал.

– Нужно было посмотреть две фабрики, – вздохнул Стив. Люди хотят спать, и не на полу. Я же выпускаю спальни. Поступило много заказов, понадобились ткани. Черт возьми, я просто не могу упустить эту сделку.

Пэйдж надел очки

– Придется. А теперь тебе нужно поспать. И не расстраивай Эду. Поговори с женой, она очень волнуется. Стив, она думает, ты её не любишь, потому все и случилось. Она милая девушка, Стив.

Он лежал, не шелохнувшись.

– А что с Клер? – спросил Пэйдж.

Стив провел руками по лицу. Он давно не вспоминал про Клер. Но теперь, когда Пэйдж произнес её имя, мысли тут же вернулись к ней.

– Она знает? – спросил Пэйдж.

– Нет.

– Она будет очень расстроена, Стив.

– Я к ней загляну.

– И будь поласковее с Дженис!

Стив кивнул и подумал: черта с два.

Но Пэйдж был встревожен сильнее, чем хотел показать. Выдавали его глаза и манера двигаться. Он шагал к двери, понурив плечи – эту походку Стив прекрасно знал.

– Ладно, не придавай этому значения. Я оставил кое-что твоей жене, чтобы ты смог заснуть, даже если будет что-то беспокоить.

Дверь закрылась. Стив поднялся. Он чувствовал слабость, и только. Пока Эл был здесь, он ничего не мог предпринять. Старый холостяк раздул бы целое дело, попытайся он встать. Но откуда Пэйджу знать, что девушка – совсем не Дженис? Это звучало невероятно, но было правдой.

– Миссис Нолан? Я думаю, муж хочет вас видеть, – донесся с первого этажа голос врача.

В коридоре застучали её каблуки.

2

Стив поспешил в ванную, запер дверь, разделся и сбросил белье на пол. Пот струился по голому телу, дыхание прерывалось.

Он услышал, как девушка вошла в спальню и закрыла дверь.

Не иначе, Эда ей тоже поверила.

Мысли путались, но ясно было, что немедленно следовало что-то предпринять. Все казалось полным безумием. Где же Джейн? Что случилось?

Стиву стало дурно. Он подошел к ванне, ухватился за её холодный край, перегнулся и попытался облегчить желудок.

Что-то с ним случилось, но что? Не заболел же он на самом деле? Кто та девушка, что ждет его в спальне – красивая чувственная лгунья, пытавшаяся убедить, что она – его жена, хотя он абсолютно точно знал, что это не так...

Он уставился в зеркало. Вид собственного лица его встревожил. В нем сквозило отчаяние, а в глазах таилась мука.

Может, следовало попросить Эла остаться?

Нет, только лишняя потеря времени: Пэйдж не стал бы его слушать. Нужно обратиться в полицию. Или, может быть, поговорить с девушкой и заставить её сказать правду?

Стив застыл у умывальника, от отчаяния готовый вырвать его из стены.

Он был шести футов роста и широк в кости, но не толст. Отросшие белокурые волосы слиплись от пота. Подбородок зарос неопрятной щетиной. Судя по её длине, брился он последний раз дня четыре назад. В голове гудело, как в пустом дупле.

– Стив? С тобой все в порядке?

Он поспешно натянул белье, открыл дверь и шагнул в спальню.

Девушка сидела на постели, опершись на локоть и откинувшись назад поза выгодно подчеркивала роскошные формы. В её взгляде читался вызов. Он подошел ближе, пытаясь что-то прочитать по её лицу.

– Тебе лучше?

– Где моя жена?

Она подняла брови.

– Кто ты? – тихо спросил он. – Может, мне тебя заставить сказать правду?

Она пожала плечами и подмигнула. Он отвернулся, запер дверь спальни и вернулся обратно.

Девушка выпрямилась и небрежно разгладила юбку.

– Перестань валять дурака, – раздраженно бросила она и снова откинулась назад, наблюдая за его реакцией.

– Где Дженис?

– Ах, перестань!

Он схватил её за руку и рванул на себя. Девушка припала к нему, глядя прямо в глаза. Он чувствовал, как она нежно прильнула к нему всем телом.

– Ты чего-то хочешь от меня? – спросила она. – Ничего не имею против.

Внезапно он осознал, что она не отвечает на его вопросы.

– Ты мне делаешь больно, Стив!

Он схватил её за руки, оттолкнул и заглянул в глаза.

– Черт тебя возьми! Сейчас ты мне все расскажешь! Кто ты? Что с моей женой? Что ты наговорила Элу?

Она молча на него смотрела.

– Что ты рассказала Эде?

– Боже, Стив, что я должна была ей говорить? Ну пошевели мозгами. Теперь с тобой снова все в порядке, так что прекрати разыгрывать ненормального.

Он швырнул красотку на кровать. Ее платье задралось до бедер, обнажив круглые ляжки под плотно облегающими краями чулок. Стив вдруг смутился и отвернулся. А оглядев комнату, обнаружил багаж: Джейн и свой.

Открывая чемодан и вороша его содержимое, он чувствовал, что за ним наблюдают. Аромат её духов витал по комнате. Это были духи Дженис. Никогда ему не забыть их аромат.

Девушка вздохнула и раскинулась на постели.

В чемодане он нашел свои часы, остановившиеся на четверти пятого. В какой именно день они перестали тикать, ему никогда не узнать. Открыв бумажник, он увидел толстую пачку банкнот. Стоило ему запить, как неожиданно появлялись деньги, и неизменно в пачках. В таком состоянии был его бумажник и теперь.

Он открыл другой чемодан. Что-то привлекло его внимание, какой-то лист бумаги.

"Свидетельство о браке. Настоящим удостоверяется бракосочетание Стивена Джеймса Нолана и Дженис Мэри Элен Лансфорд..."

Листок был таким маленьким и тонким... Джейн всегда носила его в сумочке и собиралась вставить в рамку. Когда они сняли номер в мотеле "Ля Гасиенда", Джейн шутя пристроила свидетельство о браке к деревянной раме зеркала, висевшего над комодом.

– На тот случай, если кто-нибудь полюбопытствует!

– Чтобы никому не приходили в голову глупые мысли.

– Не то, чтобы для меня это что-то решало...

Он опустился на колени, сжимая листок, потом взглянул на девушку. Нужно идти в полицию. Что ещё он может предпринять?

Незнакомка спокойно смотрела на него.

Открыв второй чемодан Джейн, Стив вывалил на пол разноцветный ворох тряпок. Все наряды он прекрасно помнил: блузки, юбки, черные туфли, крошечный черный купальник...

Девушка встала и расстегнула золотую цепь, которая вместо пояса охватывала её тонкую талию.

– Надену что-нибудь полегче, – заявила она. – Почему бы тебе не побриться и не принять душ?

– Почему ты не хочешь сказать, кто ты? – его голос был тих, но напорист.

– Лучше бы я тебе это показала – после всего, что ты вытворял прошлой ночью. Мы отлично подошли друг другу, помнишь? Некоторое время ты снова был совершенно самим собой. Жаль, но видно ты ничего уже не помнишь.

Стив следил, как ловкие пальцы расстегнули воротник, молнию на бедре и стянули платье через голову. Миг спустя она стояла перед ним в черном белье и телесного цвета чулках.

– Я тебе нравлюсь? – тихо спросила девушка.

Стив с трудом перевел дух. У неё было удивительно красивое тело, и она это знала. Он поднялся, когда девушка шагнула ближе. Она остановилась.

– Что дальше? – она качнула бедрами и улыбнулась. Он вспомнил: Джейн носила черное белье, потому что ему это нравилось.

Чтобы уличить самозванку, следовало бы заставить её примерить несколько платьев Джейн. Девушка была, пожалуй, попышнее Джейн. И немного выше ростом.

– Стив? – она шагнула к нему. – До сих пор мы многого ещё не испытали. Сейчас тебе стало лучше...

– Замолчи!

– Но, Стив, милый, ты же говорил, что я свожу тебя с ума! Или все уже не так?

Она подошла ещё ближе.

– Я так долго ждала. Последние семь дней были просто ужасны. Тетя Эда нам не помешает...

Стив чувствовал, как его охватывает полное бессилие. Она подошла плотную и прижалась грудью. Руки умело занялись своим делом.

– Пойдем, милый... Я тебе нужна, я знаю... Я тебе помогу...

Его взгляд поверх её плеча упал на черный купальник Джейн.

На Джейн тот сидел в обтяжку, и Стив убежден был, что девушке купальник не придется впору. В гневе он сорвал с неё белье, потом швырнул на постель. Туфли полетели на пол.

– Но Стив! – воскликнула она.

При виде роскошного тела Стиву пришлось собрать всю волю в кулак. Он развернул её и сорвал с ног чулки. Потом схватил черный купальник, опустился на колени на постель и схватил её за ноги.

– Черт возьми, что ты делаешь, Стив?

Он не отвечал. Девушка была очень красива, и он дрожал всем телом, натягивая на неё купальник. Это было как безумие, он натягивал и дрожал, касаясь её тела.

Она уступила.

– Я понимаю...

Стив натянул бретельки ей на плечи. Она лежала, спокойно за ним наблюдая. Потом насмешливо спросила:

– Удовлетворен?

Купальник пришелся впору. Хотя он и сидел в обтяжку, подчеркивая каждую линию её тела, но подошел.

Она подняла руки и сорвала бретельки.

– Сними его с меня снова! Мне понравилось!

Он в бешенстве отвернулся, ушел в ванную и закрыл дверь. Из спальни не доносилось ни звука.

Некоторое время он стоял там и пытался думать о чем угодно, только не о девушке, лежавшей на постели. Ведь каким-то образом он предчувствовал, что купальник окажется ей впору.

Потом Стив начал успокаиваться.

Девушка не пыталась заставить его поверить, что у него потеря памяти и потому он её не узнает. Она просто утверждала, что она и есть Джейн. Хотя прекрасно понимала: он знает, что это не так. Но она намекала на интимные подробности, о которых могла знать только Джейн. Кто же еще? Она буквально вызывала его доказать, что она лжет. И вот она лежала там, за дверью, на постели, готовая на все. Она даже просила его, призывала... И была так хороша...

Он заставил себя больше о ней не думать. Но далось это нелегко.

Флотелл, администратор из мотеля, видел Дженис. Он сам показывал им номер.

Они с Джейн решили вести себя так, словно очутились в Мексике. Решили соблюдать фиесты, и сиесты... и многое другое.

У них была всего одна сиеста, и он все ещё с болезненной отчетливостью вспоминал звук её голоса, движения её губ, её нежные руки и атласную кожу. Все те мелочи, которые она говорила или делала.

Что еще? Чертовски мало такого, за что можно зацепиться. А с тем немногим, что он знал, не стоило идти в полицию.

Флотелл? А почему нет? Можно съездить к нему...

Стив побрился и принял ледяной душ. А войдя в спальню, обнаружил, что девушка исчезла. Он надел белую рубашку, серые брюки и темно-синюю куртку.

Раздумывая, как бы поставить ловушку самозванке, он вспомнил о письме. Он написал Отису Сатерли и его жене, когда они с Дженис обедали в Бруксвилле. Они тогда ещё остановились у почтамта, чтобы письмо отправить. Сатерли были его лучшими друзьями. Последние два года они дружно уговаривали его жениться на Клер.

Что он писал в письме? Нужно вспомнить все до мельчайших подробностей. Нет смысла утверждать, что такое не может случиться, если оно уже случилось.

Он рассказывал о Джейн, о том, что до того они встретились только раз, да и то в деловой поездке. А теперь поженились.

Джейн приписала несколько строк.

Стив положил в карман бумажник и надел на руку часы. Можно было бы раздобыть образец почерка девушки и сравнить его с почерком Джейн. Это был единственный раз, когда Джейн что-то написала в его присутствии.

Он взял телефон с ночного столика и сел на кровать. Кружилась голова. Где же Джейн?

Он набрал номер Сатерли. На длинные гудки никто не отвечал. В конце концов он положил трубку. Вспомнился ещё один друг – полицейский Билл Родс. Но нет, не сейчас...

Стив набрал снова, но уже другой номер. Дверь спальни осталась открытой. Он слышал, как Эда разговаривает с девушкой в холле первого этажа.

– Не могли бы вы соединить меня с доктором Пэйджем?

– Сожалею, но доктор занят.

– Это Стив Нолан. Мне нужно с ним поговорить. Только одну минуту.

– Попробую...

Значит, Эл взял себе новую помощницу. Так было всегда: Пэйдж менял их в среднем через месяц.

– Привет, Стив. Поспеши, у меня прием.

– Нам нужно поговорить, Эл. Я хочу знать все точно. Нельзя больше ходить, как кошки вокруг горячей каши. Не знаю, что за чушь наплела тебе эта самозванка, но честно говорю: она не моя жена.

– Значит, тебе стало лучше?

– Я чувствую себя вполне прилично.

– Ты хотя бы немного поспал?

– Сон мне не нужен. Я спал целую неделю. Когда мы сможем встретиться?

– Ты только успокойся.

– Может, меня чем-то одурманили?

– Ради Бога, Стив!

– Но ведь может быть так, что меня одурманили? – повторил он. – Я должен это знать. Сейчас она сидит внизу в холле и потчует Эду своими проклятыми лживыми росказнями.

Пэйдж вздохнул.

– Сделай одолжение, Стив, ложись в постель. Поспи спокойно ночь. Если ты хочешь меня видеть, ладно. Но завтра.

– Сейчас.

– Невозможно. Меня ждет масса пациентов. Пройдут часы, прежде чем я освобожусь.

– Меня могли чем-то опоить?

– Чтобы ты успокоился: нет. Тут я совершенно уверен. И перестань об этом думать. Вчера я дал тебе успокоительное, сегодня утром – тоже. В нем может быть причина твоей вялости. Но больше за этим ничего не стоит.

Стив вздохнул.

– Итак, до завтрашнего утра, – сказал Пэйдж и, помедлив, добавил: – Ты в самом деле думаешь, что здесь что-то не так?

– Я в этом убежден.

– Ладно. Приезжай завтра утром ко мне... около одиннадцати.

Больше ничего нельзя было сделать. Пэйдж положил трубку. Но в голосе доктора на миг мелькнуло сомнение, и этим Стиву пришлось удовольствоваться.

Он ещё раз набрал номер Сатерли, но никто не ответил.

Тогда он спустился вниз.

3

Эда с девушкой пили в кухне "тодди".

– Стив, милый,.. – начала девушка.

Он не обратил на неё внимания. Эда протянула ему руку. Но, собравшись с ней поговорить, он вдруг заметил, что её мнение уже сложилось. Девушка её очаровала.

"Дженис" ей понравилась. Она предложила Стиву отдыхать и не волноваться.

– Так хорошо, что ты снова здесь, – вздохнула Эда. – Мне кажется, будто тебя не было несколько лет. Теперь в этом доме все будет иначе.

Стив посмотрел на девушку.

На столе стояли бутылка виски, сахарница и кувшин с горячей водой. Эда с девушкой прекрасно проводили время.

Эда Скрамлайн, сестра его отца, была высокой худой женщиной с неистощимыми резервами энергии. Она умела слушать и умела ловко навязать свое мнение другим – конечно, не без того, чтобы прежде их выслушать.

– Это так просто, – обычно говорила она, – ведь мое мнение об этом сложилось давно и остается неизменным.

Если её советам не следовали, для неё это, в сущности, ничего не значило, она даже не раздражалась. Правда, её хватало на то, чтобы несколько дней вести себя довольно сдержанно. Она не была ни старой, ни злобной, ни упрямой, однако придерживалась следующей жизненной философии:

– Мое мнение твердо. Поэтому не стоит тратить время, чтобы его изменить.

В её белокурых волосах не серебрилось ни единой седой пряди. Она унаследовала широкую кость и сухощавость Ноланов и никогда не была замужем.

– Я уделяла мужчинам внимание, и этого достаточно. Не желаю, чтобы какой-нибудь мужчина мешал мне жить так, как я хочу, – говорила Эда.

Она бывала холодна и безразлична к тем, кого не любила. Но других редко встречала неприветливо. Обычно она ходила в сером и ненавидела золотые побрякушки, однако обожала серебро и платину.

От родителей она унаследовала умение вести хозяйство, потом получила приличную сумму после дальнего родственника и никогда не испытывала денежных затруднений. С малых лет Стив жил в её доме. Он любил её такой, какой она была. Особенно близки они никогда не были, однако вполне понимали друг друга. Фамилию Скрамлайн она взяла, считаю Нолан слишком заурядной.

– Я на некоторое время уеду, – сказал он.

– Ты полагаешь, это правильно? Эл говорит, что тебе следует поберечься.

Стив не ответил. Это привело бы к ещё большей путанице. Вероятно, девушка рассказала, о чем он думал.

– Тебе не следует ехать на фирму, – сказала Эда. – Обойдутся и без тебя, Стив.

– Так куда ты собрался? – спросила девушка, улыбаясь над краем стакана.

Он отвернулся, собираясь уходить.

– Сначала позвони Клер, – напомнила Эда. – Я ничего ей не говорила, полагала, это следует предоставить тебе.

Стив замер на месте.

Клер! Боже мой! Ее имя вновь разожгло огонь и ещё больше разогрело ненависть к самозванке.

Он вышел к своей машине. Аромат духов впитался в кожаную обивку. Багажник был открыт. Он хотел захлопнуть крышку.

– Подожди, Стив.

Девушка шла к нему, покачивая бедрами.

– Там ещё один мой чемодан, – она подошла вплотную. – Я развешу и твои костюмы. В чемодане они помнутся.

– Не утруждайся!

Он мрачно покосился на девушку. На ней была облегающая желтая блузка Джейн, легкая синяя юбка и черные туфли, один с глубокой царапиной – его вина, когда они танцевали в Джексонвилле. Одежда сидела на ней, как влитая. Туфли, похоже, не жали.

Она стояла рядом. Он достал маленький чемодан, который был так хорошо ему знаком, поставил его на землю. И снова ощутил аромат её духов.

– Проклятье, – выругался он, – что ты наврала Эде?

Она тихонько усмехнулась и покосилась на него. Ослепительно белые зубы блеснули между алыми губами.

– Не волнуйся, Стив. Тебе просто нужно привыкнуть. Неужели я тебе совсем не нравлюсь? – она легонько шлепнула его по спине и взяла чемодан. Он захлопнул крышку багажника.

– Разве ты не хочешь поднести мне чемодан?

Не обращая на неё внимания, Стив обошел вокруг машины.

– Ну хорошо, милый. Но не задерживайся слишком долго, ладно?

– Я отправляюсь в полицию. Можешь над этим поразмыслить.

– Я так и сделаю, Стив. Но не задерживайся слишком долго, – она откинула назад волосы, наблюдая, как он садится за руль и захлопывает дверцу. – Я очень хочу быть с тобой. Ты это знаешь?

Он запустил мотор. Ощутив себя на привычном месте, Стив немного успокоился. Когда он задним ходом выезжал на улицу, девушка послала вслед воздушный поцелуй.

Стив проехал два квартала, затем затормозил в тени раскидистого дуба. Он сказал, что пойдет в полицию, а она его высмеяла. Нарастало ощущение беспомощности. Что он может рассказать в полиции? Как там расценят эту историю? Что скажут, что сделают?