Текст книги "Властелин Некронда (Книга Еда - 3)"

Автор книги: Джейн Уэлч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

Не в силах даже пошевелиться, Халь молча наблюдал, как калдеец, сведя брови от волнения, опустился на колени рядом с Брид. По левой руке юноши растекалась жгучая, непереносимая боль. В горячке схватки он ничего не чувствовал, но теперь, когда боевой пыл угас, рана так пульсировала, что в голове у Халя помутилось, он пошатнулся и едва не упал.

– Все в порядке, – сообщил Кеовульф. – Абеляр спас ее.

Значение слов рыцаря накрыло юношу такой волной облегчения, что его аж затрясло. Кеовульф сочувственно поглядел на друга, кто-то еще сзади поддерживал юношу за талию, не давая упасть.

Следующие несколько часов Халь не воспринимал ничего, кроме леденящего холода во всем теле. Порой ему чудилось, будто он вновь погребен в могиле, и Кеовульф снова собирается отрезать ему руку, чтобы уберечь от гангрены.

– Нет, нет, не надо. Уж лучше смерть, – кричал он в бреду.

Кто-то, должно быть, Кеовульф, влил ему в горло какую-то жидкость. Впадая в блаженное оцепенение, торра-альтанец понял, что то был маковый настой.

Прошло несколько дней, прежде чем юноша вынырнул из череды странных снов, в которых ему почему-то виделся Спар с младенцем на руках, да еще в какой-то диковинной компании: сплошь великаны и нимфы. Из этих грез Халя выдернул звучный и скорбный напев, что унес его в штормовое, одетое облаками небо. Во всем мире словно не осталось ничего, кроме торжественной погребальной песни.

С усилием вырвавшись из нелепого сна, молодой воин открыл глаза. Стояла глубокая ночь, ничего не было видно, лишь чувствовался какой-то неприятный запах. Через несколько минут глаза раненого начали привыкать к тьме и различать в ней какие-то черные силуэты. Душу сжало от чувства невосполнимой потери. Левую руку жгло острой болью.

Совсем рядом кто-то пел. Глубокий звучный голос выводил прекрасную и печальную мелодию, и только теперь Халь узнал в ней песню из своего сна. Кеовульф сидел, скрестив ноги, возле костра и, глядя в огонь, слагал траурную песнь по Абеляру.

Халь попытался сесть.

– Спокойней, парень. Лежи, нам не к спеху, бежать некуда, – повернулся к нему рыцарь.

– Где Брид? – прохрипел молодой воин.

– Еще спит, – поспешно заверил Кеовульф.

Халь снова начал приподниматься, но дикая боль в руке повалила его обратно. Юноша понял, что удушающее зловоние исходит именно от его раны, но не мог заставить себя поглядеть на нее.

– Мне приснилось, или Абеляр и правда убит? Слова душили его.

– Мертв, – горько произнес калдеец.

– Как жаль, – неловко промямлил Халь. – Он был прекрасным человеком.

Кеовульф кивнул.

– Из самых лучших, – хрипло согласился он.

– Мы обязаны ему всем, – простонал Халь. Страшно подумать, что было бы, окажись Абеляр менее доблестен и благороден! – А все, что он знал обо мне, – это что я ревнивый и безмозглый кретин, проклятие всем своим друзьям и любимым.

Кеовульф неопределенно хмыкнул.

– Кабы не он, Брид была бы уже мертва.

Халь откинулся на спину, кляня себя, на чем свет стоит. Интересно, узнает ли когда-нибудь Абеляр о том, как благодарен ему юноша за самопожертвование? Молодой воин так и утопал в невеселых раздумьях, пока боль в ране не вырвала его из этого самобичевания.

Надо чем-то занять голову, как-то отвлечься.

– Где мы? Могу я быть чем-то полезен? Порыв свежего соленого ветра разогнал вонь. В воздухе витала влага.

– Ничем. Лежи, набирайся сил. Пип найдет корабль. Мы на западном побережье Кеолотии, на полуострове Трех сестер.

– Что! Сколько ж это дней я валялся в отключке? Халь попытался перекатиться на бок и встать, но тело свело болью и он снова обмяк.

– На твоем месте я бы этого не делал, – добродушно посоветовал Кеовульф. – Мне бы не хотелось, чтобы у тебя опять разыгралась лихорадка. Приятно, знаешь ли, слышать твой голос, дружище. А то я уже начал скучать. – Он улыбнулся, но тут же посерьезнел. – Халь, мы должны принять решение. Я промыл твою...

По его тону торра-альтанец сразу понял, что он хочет сказать. Хотя Халь не видел своей левой руки, но боль и отвратительный запах недвусмысленно говорили: все не так уж хорошо.

– Нет! Нет! Мне нужна рука! – резко вскричал юноша, объятый прежним ужасом, пережитым под чародейским наваждением. Застонав, он бессильно откинул голову и заплетающимся языком спросил: – А Брид? Она хоть раз шевелилась?

– Нет, – с суровой печалью ответил рыцарь. Халь кивнул.

– Надо доставить ее домой.

Набравшись храбрости, он глянул на левую руку, скрытую под толстой повязкой. Сквозь свежий бинт уже проступили тошнотворные гнойные пятна. Молодой воин вскинул глаза на старшего товарища.

– Скажи мне самое худшее.

– Кентавр раздробил тебе запястье, осколки торчат из кожи. Началась лихорадка, вся рука вокруг раны воспалилась. Ядовитый гной убивает тебя. Возможно, если бы Брид могла тебя лечить, все пошло бы по-другому, но прошло уже слишком много времени. Я должен...

– Нет! Я тебе запрещаю, слышишь? Оставь мне руку! Скоро уже мы вернемся к Керидвэн. Она уймет лихорадку и залечит мне руку. Буду как новенький!

Он устремил взор в небеса. При мысли об Абеляре горло сжалось от боли.

– Как бы хотелось доказать тебе, что и я не такой уж никчемный слабак, – пробормотал он.

Извернувшись, юноша поискал глазами Брид. Маленькая, закутанная в одеяло фигурка недвижно покоилась у костра рядом с Кимбелин. Золотые локоны принцессы сверкали в отсветах огня. Она отодвинула нетронутую тарелку с едой, нервно поднялась и направилась прочь от лагеря, точно хотела побыть наедине со своими мыслями. Однако Халь сейчас мог думать только о своей невесте.

– Брид, Брид, – негромко окликнул он, но девушка не пошевелилась.

Молодой лорд отвернулся. Как ни мечтал он хотя бы прикоснуться к возлюбленной, но все равно не мог смотреть на нее без горечи. Перед мысленным взором сразу вставал ее образ – вместе с тем полузверем. О, Халь более всего жаждал, чтобы с возлюбленной все было хорошо, но пока не мог видеть ее. Он со стоном прикрыл глаза, чувствуя, как боль из запястья поднимается к плечу.

– Хочешь еще макового настоя? – спросил Кеовульф, из-под руки глядя на юношу. Рыцарь все так же сидел, скрестив ноги, перед огнем и возился с чем-то у себя на коленях. – Он не даст тебе ясно соображать, зато снимет боль. Другого средства нет.

– Мне хочется немного подумать, – сдавленно произнес Халь, силясь вытеснить из мыслей страх потерять руку и гнусное видение, все еще стоящее перед глазами. – А что у тебя в руке?

– Рубины, – беспечно пояснил калдеец. – Рубины и кольцо.

Халь удивленно хмыкнул. Сил разговаривать почти не осталось.

– Я отправился по следу мерзавцев, что наслали на нас стадо.

– Выяснил, чего они надеялись... Кеовульф покачал головой.

– Нет. Убил всех до единого. Сам теперь понимаю, дурака свалял. Просто не мог сдержаться.

– Прекрасно тебя понимаю, – кивнул Халь. Рыцарь пожал плечами.

– Я обыскал тела. Мне все казалось, тут что-то не так. Ну, с какой стати нападать на нас без малейшего повода с нашей стороны? Похоже, по крайней мере один из них был овиссийцем. – Он подкинул кольцо на ладони, снова поймал и поднес к глазам. – Баран, обвитый змеей. На пальце кольцо, а карманы набиты солнечными рубинами.

– Покажи-ка кольцо, – потребовал Халь. Кеовульф сунул ему в правую руку золотой ободок.

– Это не герб барона Годафрида, но очень на него похож. Должно быть, кого-то из его родни. Надо думать, страшатся нашего возвращения, страшатся потерять Торра-Альту и все богатства наших гор, когда мы вернем принцессу. Едва мы объявимся в городе, овиссийцы мгновенно будут опорочены в глазах короля.

– Но откуда они узнали, что мы здесь? – удивился Кеовульф.

– От того кеолотианского барона, кузена Годафрида, о котором все твердит Пип, – предположил Халь.

Кеовульф молча кивнул, ссыпал рубины в карман и отправился обходить лагерь дозором. Боль снова накрыла Халя тяжелой волной, и он простонал всю ночь до утра, чувствуя рядом незримое присутствие Абеляра. Юноша все слабел, резкое жжение в руке усиливалось. Но мучительнее всего были мысли о Брид, страх, что он никогда более не сможет взглянуть на нее с прежним страстным желанием. И все же Халь не мог разлюбить ее. Но она, она наверняка разлюбит его, ведь он пытался ее убить.

– О, Великая Мать! – вскричал Халь. – Что же мне делать?

Ответ так и не пришел. Все, что только было прежде прекрасного, погибло и увяло.

– Кеовульф, – хрипло выдавил юноша. Рыцарь мгновенно оказался рядом, загораживая широкими плечами разгорающуюся зарю. – Кеовульф, я передумал, дай мне макового настоя.

Уж лучше опять впасть в забытье, лишь бы избавиться от кошмарных мыслей.

Пока Кеовульф отмерял нужную дозу, примчался взбудораженный Пип.

– Ты уже покормил принцессу завтраком, да? Ох, Кеовульф, ты же обещал, что не станешь! Ты все испортил!

– О чем это ты? – со смехом осведомился рыцарь. – Коли уж ты так твердо вознамерился стать ее верным щенком, шансов тебе представится еще сколько угодно.

– Я просто хотел, чтобы она обратила на меня внимание. Только и всего.

– Ну, да, ясно, – усмехнулся калдеец. – Хочешь стать Королевским Поборником, чтобы мне пришлось кланяться тебе в ножки.

– Именно! – засмеялся в ответ Пип. Кеовульф вдруг посерьезнел.

– Не трать времени, малыш. Рэвик ни за что не позволит торра-альтанцу занять столь важный, пост. А теперь расскажи-ка, какие новости ты принес.

– Отличные, – просиял Пип. – С утра отплывает корабль в Горту. Торговец пряностями. Придется тебе усовершенствовать твой овиссийский потому как по-бельбидийс-ки, кажись, они ни бе, ни ме. – Он пожал плечами. – Говорят, сейчас как раз благоприятный ветер, так что плавание не затянется.

19

Смахивая с носа капли дождя, Каспар ссутулился под толстым медвежьим плащом и нежно погладил мирно спящую на груди Изольду. Долетающие с океана Тетис шторма, что обрушивались на материк холодными ливнями, ничуть не тревожили малышку. А вот всем остальным было невесело. Конек Каспара угрюмо брел вперед, понурив голову, жалящий ветер трепал его гриву и хвост, копыта утопали в жидкой грязи. Юноше то и дело приходилось подбадривать его, хлопая пятками по круглым бокам.

Молодой воин обернулся на остальных. После того как маленький отряд спустился с лиловых гор и удалился от Неграферра, Изелла ухитрилась стащить где-то верховых лошадей, да еще одну лишнюю, чтобы везла провиант и огромный запас воды. Похоже, дочь Ясеня умела пробираться среди людей так, что никто даже не замечал ее. Пеннард и Придди, всадники неопытные и неумелые, то и дело вязли в топком месиве, а вот Изен топал и топал вперед, не выказывая ни малейших признаков усталости. Трог трусил бок о бок с поджарой длинноногой гончей Пеннарда. Изеллы нигде видно не было.

Желая помочь Каспару всем, чем только можно, Ведунья Ясеня велела Придди отправляться с ним, ведь девочка так привязалась к Изольде. Изен с Изеллой также получили приказ сопровождать юношу. Пеннард сам вызвался проводить их хотя бы до владений Императрицы. Каспар обрадовался, до сих пор он и не осознавал, как же соскучился по общению со сверстником. А Придди оказалась бесценной помощницей по уходу за Изольдой. Торра-альтанец признательно улыбнулся девочке. Она ответила ему ничего не выражающим взглядом, с оборок ее капюшона стекали струи воды.

Каспар пожал плечами. А какой еще реакции он ожидал? Хотя лицом Придди сильно напоминала Пеннарда, чувствовалось в ней что-то решительно нечеловеческое. Даже прелестный мелодичный голос звучал как-то не по-людски. Зато Изольду она просто обожала. До чего же приятно было разделить с кем-то ответственность за малышку. Правда, самой-то Придди только-только исполнилось восемь, но женщины Ясеня доверяли ей очень много. По манерам и поведению Каспар дал бы ей лет тринадцать, не меньше.

Младшая сестренка Пеннарда была очень хорошенькой, только совсем хрупкой и диковатой. На худеньком большеротом личике сияли огромные глаза. Она почти все время держалась в сторонке, но часто поглядывала на брата. Его появление явно крайне интриговало и озадачивало ее, однако девочка всем видом выражала глубочайшее осуждение. А ее поведение чем дальше, тем сильнее настораживало Каспара.

Отряд въехал под своды букового леса, дождь стал слабее. В зарослях шумно хрюкали кабаны. Было решено устроить привал, и Придди тотчас же вызвалась покормить Изольду.

– Можно я ее подержу? – спросил Каспар после того, как Изольду покормили и переодели.

Придди с явной неохотой протянула ему малышку. Раз за разом они разыгрывали все тот же сценарий, пока однажды, на четвертый день пути, Придди не взбунтовалась.

– Нет, – твердо заявила она, глядя ему прямо в глаза.

– Как это, нет? – нервно засмеялся Каспар.

– Это не твой ребенок. Она из народа Ясеня.

– Изен! – позвал юноша гигантского воина, чья непомерная сила весьма помогала всему отряду в пути. – Изен, объясни Придди, что Изольда – моя дочь.

– Ну, ладно, ладно, – сдалась та, протягивая ему малышку.

Изольда восторженно завизжала и прижалась к Каспару. Сердце юноши вмиг растаяло. С тех пор Придди больше не спорила, хотя в душе явно не смирилась.

Отряд снова двинулся в путь. Каспар окинул взглядом пересеченную местность, выискивая Изеллу. Где же она? Эта женщина исчезала в один момент, заметить ее было труднее, чем птичку-крапивника.

– Изен, где Изелла?

Гигант добродушно улыбнулся.

– Откуда мне знать?

– Только не думай, что он такой уж глупый! – воинственно заявила Каспару Придди. – Это большая ошибка. Они сильные и агрессивные, но совсем не глупые.

Изен с ухмылкой поглядел на них обоих. Просто не верилось, что это то же самое существо, которое недавно на глазах Каспара яростно разрывало врагов на куски. Торра-альтанец пожал плечами, но не смог сдержать улыбки, когда великан на ходу сорвал темно-красный цветочек и мечтательно понюхал его. Они преодолели уже более пятидесяти миль к северу, и с каждым днем Изен становился все веселее и беззаботнее.

– Какой воздух! – восклицал он. – Какой воздух! Он придает мне сил.

Внезапно впереди, всего в нескольких ярдах от Каспара, появилась Изелла. Юноша вздрогнул. Судя по выражению лица прекрасной охотницы, она отнюдь не разделяла радостного настроя своего брата.

– Наши дети болеют. Артнау при смерти, а если он умрет, Ведунья Ясеня тоже зачахнет. Надо спешить, – сокрушенно пожаловалась она.

Наконец дорога снова вывела к побережью. Внизу простиралось черное море, испещренное белыми барашками волн. В темную воду вторгался широкий треугольник мыса, над серыми тенями просвечивала желтая полоса песка. С востока у берега рассыпалась череда островков. В волнах прибоя покачивалось около тридцати кораблей. Каспар обратил внимание, что, как и у кораблей Неграферра, носы у них были очень широкими. На севере над морем плыла гряда белых гор. Юноша нахмурился. А это еще что? Конечно, климат тут холоднее, свежий воздух так и бодрит, но все-таки не настолько холодно, чтобы целый остров утопал в снегу. Каспар поглядел на Пеннарда.

– И как нам добиться аудиенции у Императрицы?

Он надеялся придумать какой-нибудь толковый план еще по пути сюда, но так ничего и не придумал. С какой бы стати Императрице принимать их? Оставалось уповать лишь на замысел Пеннарда.

– У меня все продумано. Я собирался плыть в Оран прямо из Неграферра, но теперь мы можем доехать до Арденана на том конце полуострова и перебраться через пролив на пароме. Уверен, пусть моя сука и беременна, но все равно ее внешность сама за себя говорит. Императрица услышит о ней и обязательно захочет со мной встретиться. А я спрошу, не нужен ли ей хороший псарь.

Каспар весьма сомневался, что этот план сработает. Наивный парнишка был доверху набит романтическими идеалами, но понятия не имел о реальной жизни.

На следующий день они въехали на холм, что нависал над Арденаном, и сели обедать. Люди ели хлеб и вяленую рыбу, которую здесь можно было купить где угодно, а Изен с Изеллой пили неимоверное количество воды и пощипывали лепестки орхидей Тетиса – перед отъездом из долины они набрали несколько охапок этих цветов.

После еды спустились в город. Окна прочных каменных домов были закрыты ставнями против резкого ветра с моря. Низкорослый народец отличался дружелюбием, а в порту бурлила жизнь, все въезды и выезды были забиты телегами.

– Вся штука в том, что война куда как полезна для торговли, – со знающим видом произнес Пеннард, и на сей раз Каспар с ним согласился.

Изен с Изеллой поплотнее закутались, чтобы, не возбуждать подозрений, и маленький отряд подошел к ближайшему же кораблю, что покачивался у мола. Мотки каната удерживали деревянное суденышко от столкновения со скользкими от водорослей камнями причала.

– В Оран? – спросил Пеннард.

– Куда же еще? – кивнул моряк.

Каспар порылся в карманах, отыскивая последние монеты. Просто поразительно, как быстро закончились деньги, ведь он же взял с собой целое состояние. Скоро отряд уже размещался на отведенном ему месте на борту – им выделили просто-напросто кусок голой палубы под брезентовым навесом. К радости Каспара, на Изеллу и Изена никто, как ни странно, не обратил никакого внимания.

На борту все, до последнего человека, щеголяли черными доспехами. Скоро ли, интересно знать, разнесется весть, что запасам Неграферра пришел конец?

В груди Каспара разверзлась бездна сомнения, неуверенности в себе. Может, не стоит все-таки тащить Некронд в логово Императрицы, женщины, что жаждет лишь власти? А куда деваться? Выбора-то нет. Надо вернуться домой, и, если никто, кроме нее, не знает пути, значит, приходится идти к ней.

Брезентовый навес практически не защищал от ветра и холода. К тому времени, как корабль пересек залив, щеки у Каспара вконец посинели и задубели. За бортом плавали мелкие льдины. Только теперь торра-альтанец сообразил, что все эти огромные снежные острова – куски, отколовшиеся от ледяного побережья дальше к северу.

По сравнению с великолепием флота Императрицы жилище ее разочаровало юношу. Он ожидал увидеть роскошный замок, а оказался всего-навсего перед приземистым, крытым торфом бараком, больше всего похожим на простую насыпь. С наветренной стороны строения виднелось несколько деревянных дверей. Рядом стояли часовые в звериных шкурах. Сопровождавший чих движения приглушенный лязг выдавал, что под мехами спрятано оружие.

– Императрица... мы хотим получить аудиенцию, – с места в карьер выпалил Пеннард.

Стражники окинули его пренебрежительным взором и расхохотались, а потом оглядели остальных. Глаза их задержались на Изене, потом на Изелле, но более всего заинтересовал их Каспар. На лицах солдат медленно забрезжило ликующее возбуждение.

Командир отдал торра-альтанцу честь.

– Сир, мы ждали вас.

Он щелкнул пальцами своим подчиненным.

Двойные двери травяного кургана распахнулись, навстречу путникам полыхнула волна тепла. Каспар и его спутники вошли и осмотрелись. Они оказались в просторном зале, отделанном темным деревом. На стенах висели массивные щиты, простая деревянная мебель была покрыта звериными шкурами, на утоптанном земляном полу выстроились ряды решетчатых столов. Глядя на потолочные балки и доски, Каспар обратил внимание, что все щели законопачены мхом, а стены обложены торфом, чтобы обеспечить защиту от стужи и ветра. Да, не так он представлял себе обиталище великой императрицы.

Сама повелительница оказалась еще удивительнее. На деревянном троне, что стоял на возвышении в дальнем конце зала, глядя на вошедших, сидела пожилая женщина в груботканой одежде. На суровом лице застыла вечная горечь, по левой щеке тянулся уродливый шрам. Сбоку от нее стояли три древние старухи с отвратительно изуродованными лицами.

Императрица смотрела прямо на Каспара.

– Так ты пришел, – властно произнесла она.

– Я... Ваше величество... – смешался он, не зная, как правильно обращаться к престарелой властительнице.

Императрица Оранская была одета в простую шерстяную тунику, темные волосы двумя косами спадали на плечи властительницы, лоб обхватывал серебряный обруч. Морщинистые, блеклые от старости руки яростно стискивали короткий кинжал, что лежал у нее на коленях.

– Подайте еды и питья, – нетерпеливо бросила она прислужницам. Те торопливо удалились. – Проходи, господин мой, – прошептала она Каспару. Мы позаботимся о том, чтобы ты и твои друзья ни в чем не нуждались. Что вам надо? Ванну? Свежую одежду?

Внимательнее приглядевшись к ней, торра-альтанец понял, что, несмотря на резкие складки у губ, императрица все еще не утратила былой красоты. Тело ее оставалось сильным и крепким. Юноша дал бы ей лет шестьдесят, может, чуть меньше. Из-под грубой туники торчали штаны и сапоги – такую же одежду носили солдаты Орана.

– Нам с тобой надо поговорить, – пригласила императрица. – Я распоряжусь о том, чтобы твои слуги тоже не знали ни в чем недостатка.

– Слуги? – не утерпел Пеннард. – Нет, нет, госпожа моя, я пришел к вам сам по себе. У меня есть превосходная собака.

– И на что мне собака?

– Военная собака, – лучезарно пояснил сын оружейника. Императрица пренебрежительно покосилась на него и хрипло расхохоталась.

– Собаки! На что мне собаки, когда... – Она настороженно перевела взгляд на Каспара, презрение на лице сменилось мягкой влекущей улыбкой. Так вот каково лицо полководца. А ты не совсем такой, как я ожидала. Чуть моложе, чуть меньше... – Она пожала плечами. – Пустое. Давай пообедаем.

Удивленный ее словами, Каспар занял место напротив императрицы. Зал быстро наполнился солдатами. Еда понравилась юноше – вкусное, жирное мясо, эль и хлеб. Однако куда меньше ему нравились три уродливые старухи, что взирали на него с откровенным ужасом в глазах.

– На что они так смотрят? – шепотом осведомился молодой воин у своих спутников.

– На нее. – Придди кивнула куда-то ему за спину.

– На нее?

– На твою тень, – просто объяснила девочка.

– О чем ты говоришь? – потребовал объяснений Каспар.

Подобная ясность мысли в восьмилетнем ребенке даже пугала. Юноша мучительно ощущал свою слабость. Ему хотелось лишь одного – благополучно доставить Изольду и Некронд домой, к матери.

– Так тебе нужна моя армия, полководец? – спросила императрица, небрежно махая в его сторону полуобглоданной костью, и кивнула на трех старух. – Им привиделся твой приход – и вот ты здесь.

Каспар уже хотел спросить ее, что такое она имеет в виду, но императрица жестом велела ему замолчать.

– Нет-нет, друг! Я забылась. Ешь! Пей! Сперва попируем, а потом уже обсудим наши планы.

В зале становилось шумно. Крепкий эль ударил солдатам в головы. Наевшись досыта, Каспар принялся гадать, чем ему может помочь эта странная женщина. Изен, сидевший слева от него, начал терять терпение.

– Спар, хватит тратить время на обжорство. Нам некогда, – прошипел он, понизив голос, чтобы императрица не услышала его за общим гулом.

– Надо соблюдать приличия. Она же императрица, – предостерег Каспар, стараясь не возбуждать вспыльчивого воина Ясеня.

Изелла, сидевшая по другую сторону гиганта, накрыла ладонью руку Изена.

– Брат, успокойся. Но и ей не терпелось.

– Спар, почему ты никак не попросишь перевезти нас? Мы же за этим и пришли. У нас есть чем заплатить.

Охотница прижала руку к груди, где хранила кошелек, данный ей старейшинами.

– Нет, – покачал головой юноша. – Императрица слишком могущественна. Всему свое время. Сейчас мы должны вести себя, как почетные гости. И только когда пиршество закончится, можно будет говорить о делах.

Поймав на себе взгляд повелительницы Орана, он учтиво улыбнулся.

Она поднялась, и в зале мгновенно воцарилась тишина.

– Идемте, господин мой, следуйте за мной.

Императрица отодвинула занавес позади своего трона и проскользнула за него. Каспар передал Изольду Придди и вслед за хозяйкой дворца очутился в уединенной комнате, утопавшей в мехах. Подле пылающего камина стояли три кушетки. Императрица опустилась на одну из них и кивнула Каспару садиться рядом.

– Что ж, настало время побеседовать наедине, – хрипло пробормотала она.

Впрочем, совсем наедине они так и не остались. Старухи последовали за ними и сюда. Все три были высоки и крепки, но изуродованы так, что страшно смотреть. Уши и кончики носов у них были отрезаны. От всей этой ситуации Каспару стало как-то неловко. Он опасливо покосился на кинжал, которым все так же поигрывала его собеседница.

– Они пришли с запада – варвары, – низким голосом произнесла императрица, глядя на клинок. – Ветер перенес их через великий Тетис. Тогда, тридцать лет назад, мы были всего-навсего простым, сельским народом.

Гадая, к чему она это рассказывает, юноша повнимательнее пригляделся к кинжалу. Ваалаканский? Скорее, салисийский.

– Они убили моего мужа и зарезали сына. – Императрица ненадолго примолкла, лицо ее исказилось от горя, над которым не властны годы. – Вот этим самым кинжалом. Я вытащила его из груди своего сына. Ему исполнилось только три года, но он был храбр, как дикий бык. А меня изнасиловали и бросили подыхать. Весь год они грабили наши земли, покуда не разорили их подчистую. А потом ушли. Я собрала свой народ и основала армию, соединившись с войсками прочих разграбленных земель. Мне были нужны люди. Мы завоевывали королевство за королевством, область за областью, покуда под моим началом не оказалась целая империя.

Она понизила голос.

– Да, жестоко, но необходимо. Мне было нужно все, все, что я могла раздобыть, чтобы усилить мощь моего войска. И вот, когда я сочла, что теперь моя армия достаточно сильна, мы выступили в погоню. Ходили слухи, будто варвары теперь бесчинствуют в северных землях. Но когда мы уже думали, будто вот-вот пригвоздим их ко льдам, они исчезли, растаяли в северных туманах. Мы искали, но тщетно. Разыгрались зимние шторма – и нам пришлось отступить. Но прошлой весной один из моих людей принес весть, что нашел путь через вершину мира. Путь в земли, что лежат к западу, за Тетисом.

Императрица поймала взгляд Каспара, перебегавший с одной из старух на другую.

– Да-да, их так изувечили иноземцы. Эти три женщины родом с самого севера моей великой империи, из последнего народа, разоренного варварами с запада. Устрашенные могуществом этих женщин, негодяи изуродовали их.

– А что за могущество? – поинтересовался торра-альтанец.

– Прозрение, предвидение, называй, как знаешь. Им открыто больше, чем большинству людей. Они видели твой приход. Несколько недель назад они сказали мне, что явится великий полководец, который и поведет мою армию.

Каспар нервно засмеялся.

– Я не могу вести никакой армии. Я пришел всего-навсего просить перевезти меня на запад. Мне надо вернуться на родину, и я узнал, что тебе известна дорога туда.

– Воистину так. Но чего ради мне помогать тебе, если ты не поможешь мне? Тем более после того, как ты уничтожил моих поставщиков оружия и доспехов!

Она пригнулась к кушетке Каспара и облокотилась на нее. У юноши возникло жутковатое подозрение, будто императрица пытается соблазнить его. Спору нет, она очень красива, а тело ее – упруго и крепко, но ведь она ему в бабушки годится! Да еще эти три ведьмы пялятся! Бр-р, просто мороз по коже.

Во взгляде императрицы мелькнуло разочарование.

– Возможно, сойдет какая-нибудь из моих служанок помоложе, предположила она. – Такому великому полководцу, как ты, нужно много женщин.

Каспар отстранился, раздумывая, что же делать.

– Так вся эта армия, это богатство, эта империя – все лишь ради мести? Она кивнула.

– Месть! Разумеется, месть! Они лишили меня сына и мужа. Пусть же страдают так, как страдала я. Я живу лишь ради этого.

Каспар отшатнулся – столько ярости звучало в голосе его собеседницы.

– У меня нет никакого могущества, – заверил он.

– Лжет, – буднично заметила одна из старух. Взгляд ее блуждал где-то далеко-далеко. – Он так и пульсирует силой. Он окутан ею.

– Лжешь, – повторила императрица. – Ты мне, конечно, поможешь. Корабелы с севера, оружейники с юга, искусные бойцы с запада – я всех покорила своей воле и теперь обладаю самой могучей и грозной армией, которая ходила когда-либо по земле. Но я слышала, ты повелеваешь великанами, а перевезти армию на запад без них нельзя. Они – последнее звено, которого мне еще недостает. Я должна, должна перебраться через вершину мира. Лошади и мулы умирают, им не хватает сил. Мне нужны твои великаны. Каспар нахмурился.

– Я не повелеваю никакими великанами.

– Снова лжет. Их вела его тень. Они разгромили плавильные печи Неграферра.

– Моя тень? – неуверенно переспросил торра-альтанец.

– Не важно, – нетерпеливо отмахнулась императрица. – Продолжим беседу утром. Ты устал. – Она щелкнула пальцами. – Приведите женщин. Пусть выберет.

Мимо Каспара продефилировало десятка два женщин. Все они были облачены в прозрачные одеяния, волосы их благоухали лавандой, но ни одна не пришлась ему по вкусу. Он хотел лишь одного: чтобы Май вернулась. Хотел того, что никогда не имел: лежать в ее объятиях, ощущать ее теплое тело.

– Нет, нет, спасибо, отошлите их прочь, – попросил он.

Хотя с ним и обращались, как с королем, юноша понимал: и он, и его спутники всего-навсего пленники этой женщины, что одержима местью. Он выразил желание вернуться к друзьям, но когда присоединился к ним, все глядели на него с подозрением.

– Что она сказала? – спросил Пеннард. – Почему ты так долго?

– Она не может перебраться на запад без помощи. И считает, будто я способен призвать великанов, которые помогут ей перевести армию через лед.

– Но ты ведь и вправду можешь! – возразила Изелла. – Они ведь пришли, когда... Каспар покачал головой.

– Нет, эта сила чересчур велика для меня.

Он чувствовал себя ужасно не в своей тарелке и то и дело поглядывал на свою тень, гадая, что же такого примечательного эти старухи в ней углядели. Голова раскалывалась от боли, было трудно думать и хотелось лишь найти путь домой.

– А через что они не могут перебраться? – полюбопытствовала Придди, не отрывая глаз от малышки, которую качала на коленях.

Каспар взял у нее девочку, и Трог немедленно прижался к ним, виляя хвостом. Изольда уже научилась ползать и стоять, цепляясь за что-нибудь. Когда она висела на Троге, зрелище получалось препотешное. Пес в малышке просто души не чаял.

– Через вершину мира, – пояснил торра-альтанец. – Похоже, путь на запад лежит через ледяные горы.

– Значит, придется лезть через горы. – Изен обвел всех своих спутников взглядом. Глаза его потемнели. – Очень уж нам нужна эта самая триночница. Может, я и вполовину меньше любого настоящего великана, зато во мне бушует медвежья ярость, да и силен я по-медвежьему. А потом могу вернуться за остальными воинами.

Каспар почесал нос.

– Сдается мне, Изен, лучше нам не вести императрицу через вершину мира. Я послан защитить мир, а не принести на запад чудовищную войну и разруху. Только что же нам делать?