Текст книги "Жемчужина его гарема"

Автор книги: Джейн Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава одиннадцатая

Кира резко повернулась к мужу.

– Кто рассказал тебе об этом?

– Твой отец. Той ночью, когда мы поженились.

– Тогда почему он утроил выкуп? Почему не желал нашей свадьбы?

– Он блефовал. Пытался казаться преданным Абизхаиду, зная, что у того повсюду шпионы. Твой отец отказался от моих денег. Он рад, что ты теперь под моей защитой. Но это ничуть не уменьшает угрозы, нависшей над ним.

– Но почему отец не пошел к султану? Не попросил его помощи?

– Потому что Абизхаид шантажировал Омара почти десять лет.

– Каким образом?

– Много лет назад твой отец поделился очень важной информацией с одной женщиной, которую он любил и которая, как он думал, любила его. А в результате на жизнь султана было совершено покушение. Малик едва не погиб.

– А кто была эта женщина?

– Одна из жен Абизхаида.

Кира судорожно схватилась за седло.

– Откуда ты знаешь?

– Я уже давно подозревал нечто подобное, но твой отец вчера мне сам все рассказал. Он чувствует большое облегчение оттого, что эта история подошла к концу. Он долго жил с этим грузом.

– И он хочет помочь тебе?

– Он предложил дать показания против Абизхаида…

– Но это же станет для него смертным приговором!

– Твой отец прекрасно понимает, чем рискует. Но Абизхаид должен заплатить за свои преступления. Султан и жители Бараки окажутся в безопасности, и у твоего отца может появиться возможность зажить нормальной жизнью.

– А что произойдет с отцом после дачи показаний? Он отправится в тюрьму?

– Тюремное заключение возможно, но, насколько я знаю Малика, он, скорее всего, простит твоего отца. Однако сперва нужно поймать Абизхаида. И в этом мне должен помочь Таир.

Вдали появился всадник.

Кален посмотрел на человека, приближавшегося к ним.

– Кто это? – спросила Кира.

– Один из людей Таира, – ответил Кален, наклонившись вперед. – Боюсь, дело плохо. Что-то случилось.

Он оказался прав. Всадник привез плохие известия. Многие люди Таира были убиты, а сам шейх ранен в схватке с Абизхаидом.

– А Абизхаид?

– Я не уверен, но, кажется, он сбежал.

Кален перешел с арабского на берберский. Молодой человек кивнул, затем пришпорил лошадь и уехал в направлении города.

– Он уехал за доктором, – пояснил шейх жене.

– А ты не собираешься помочь шейху Таиру? Он же твой друг…

– Разумеется. Но ты – моя жена, и я не покину тебя до тех пор, пока ты не окажешься в безопасности за стенами моего замка.

Через полчаса стены Зефру заметно приблизились, и Кира стала присматриваться к этому месту.

На улицах не было машин – их заменяли ослы и мулы; мужчины и женщины носили широкополые одежды.

Они остановились выпить чая в старинном здании. Внешне оно ничуть не отличалось от всех остальных домов, но внутри поражало элегантностью и роскошью. Залитые солнцем комнаты были украшены мозаиками, а толстые глиняные стены, выкрашенные в розовый и красный цвета, превосходно сохраняли прохладу.

Кира впервые осознала, что жизнь в Бараке не ограничивается Атикой.

Чаепитие было ритуалом, которому берберы придавали большое значение, но сегодня Кира почувствовала нетерпение Калена. Он хотел отправиться в путь как можно быстрее. Ему не терпелось отвезти Киру в безопасное место и броситься на помощь Таиру.

Кален как раз собирался произнести слова благодарности, когда в комнату вбежали две девушки.

Поклонившись, они постарались как можно быстрее удалиться, но одна из них все-таки подняла голову и посмотрела на Калена темными миндалевидными глазами. Ее отец заметил это и прикрикнул на дочь.

Девушка сразу же опустила голову и вышла.

Кира взглянула на мужа и обнаружила, что он тоже смотрит на незнакомку.

– Она напомнила мне тебя, – мягко произнес он, коснувшись ее руки. – Ты смотрела точно так же. С большим любопытством.

Он был прав, когда-то Кира в самом деле была любопытна.

– Из-за меня ты загрустила, – заметил Кален.

– Нет. То есть да, – Кира с улыбкой покачала головой. – Но не беспокойся.

– Тогда нам пора, – он помог жене подняться.

– Ты думаешь о шейхе Таире, – сказала она, когда они вышли из дома.

– От него нет никаких вестей.

– Это плохой знак?

Кален поколебался, а потом ответил:

– Пока не знаю.

Вместо верблюдов их ожидали оседланные лошади.

– Так быстрее, – объяснил Кален.

– Значит, ты нервничаешь?

Он легко подсадил девушку в седло.

– Беспокоюсь. А нервничаю я только от мысли, что не смогу провести с тобой достаточно времени в постели.

– Это неважно…

– Неважно?! Laeela,это же наш медовый месяц!

Кира поняла, что за его шутливым тоном на самом деле скрывается очень многое. Ситуация, в которой оказался Таир, беспокоит Калена сильнее, чем он хочет то показать.

Солнце уже начинало садиться, когда они достигли цели.

Дворец был выстроен почти пятьсот лет назад на высокой горе. Возможно, он даже был частью этой горы.

Все здесь удивляло и восхищало. Резные деревянные двери были очень массивными. Полы выложены розовым камнем. Окна на первом этаже были маленькими и узкими из соображений безопасности, но с верхних этажей, должно быть, открывался прекрасный вид.

Древние стены замка не пропускали внутрь летнюю жару. Напротив спальни Калена журчал небольшой фонтан. Бассейн был выложен белой и голубой плиткой.

– Это… – только и смогла произнести Кира. У нее не было слов. – Невероятно. Похоже на интерьеры сказок «Тысяча и одна ночь».

– Да, красиво, – согласился он.

– Но это же не замок, Кален, это настоящий дворец! Он подошел бы самому султану!

– Я знаю.

Она весело спросила:

– Но ты же не султан?

Кален пожал плечами.

– Только в Оуахе.

– Ты султан?!

– Это почетный титул, не более того.

– Так вот почему та пара, у которой мы пили чай, смотрела на тебя с таким обожанием! А две девочки…

– Я считаю себя здешним вождем, а не султаном, как и Таир. Кстати о Таире. Мне пора. Здесь ты будешь в безопасности. Это хорошо защищенная крепость.

– Я не боюсь.

– Возможно, меня не будет несколько дней.

– Понимаю.

Кален обнял жену и поцеловал так страстно, что у Киры задрожали колени.

Наконец он поднял голову. Янтарные глаза потемнели.

– За стенами крепости ты в безопасности.

– Хорошо. Делай, что ты должен. Но возвращайся скорее.

Кален вернулся на третий день. Время прошло для Киры быстро. Большую часть этих трех дней она провела на кухне – училась готовить берберские блюда.

Она как раз стояла у плиты, когда одна из служанок крикнула, что шейх Нури показался вдали и через час приедет вместе со своими людьми.

Кира сорвала фартук, вернулась в спальню и приняла ванну. Затем натерлась ароматным маслом. Это масло увлажняло кожу и придавало ей золотистый блеск. Она как раз заканчивала, когда дверь распахнулась, Кален стоял на пороге.

– Не двигайся, – произнес он, когда Кира стыдливо потянулась за полотенцем.

– Но на мне же ничего нет! – запротестовала она.

– Я вижу, – он закрыл дверь и запер ее. – О лучшей встрече невозможно и мечтать.

У Киры было ощущение, что она вся покраснела. Кожа словно горела.

– Позволь мне закончить одеваться…

– Ни за что. Ты очень красива. Дай мне посмотреть на тебя.

–  Кален…

– Пожалей меня, laeela.Я проделал сегодня очень долгий путь, чтобы вернуться к тебе.

– А как шейх Таир? – спросила девушка, пытаясь отвлечь его. – Что с ним?

– Он в больнице в Атике. Врачи говорят, он поправится.

– А Абизхаид? – выдавила она, чувствуя, что его взгляд прикован к ее телу.

– Мертв.

– Когда? Как?

– Он был убит в той же схватке, в которой ранили Таира.

– Какова ситуация в целом по стране? – хрипло спросила Кира, понимая, что он думает сейчас совсем о другом.

– Жизнь продолжается, – он устало пожал плечами. – И мне бы очень хотелось забыть о прошедших часах и сосредоточиться на тебе.

– На мне?

– Да. Давай-ка начнем с ванны, мне безумно хочется посидеть в горячей воде с моей красавицей женой, а потом…

– Я все приготовлю, – и прежде чем Кален смог ответить, Кира скользнула в ванную комнату.

Пульс бешено бился, она с трудом могла сосредоточиться.

Когда горячая вода наполнила ванну, Кира добавила туда порошок из ароматных цветков лаванды и розы.

Кален подошел к ней и коснулся ее волос.

– Ты выглядишь как ожившая мечта мужчины.

Кира склонила голову.

– Рабыня из восточной сказки? – предположила она, слегка покраснев.

– Интересная фантазия. Жаль, что не моя. Что бы мне приказать тебе сделать? Есть какие-нибудь предложения, laeela?

– Я могла бы раздеть тебя.

– Да.

– Искупать тебя.

– Искупать меня?

– Ты же сам сказал, что я – твоя рабыня.

Кален принялся рассматривать ее. Девушка казалась необычайно хрупкой. Нежной, женственной, уязвимой.

Кален коснулся губами ее шеи, а затем скользнул ниже, к груди. Кира вздрогнула.

– Раздень меня, – произнес Кален, отступив на шаг.

Кира потянулась к его одеянию, сняла ткань с широких плеч и бросила ее на стул.

Затем она встала на колени у его ног и, не поднимая глаз, стянула брюки и трусы.

– Такая застенчивая, – тихо рассмеялся Кален и опустился в горячую воду, застонав от удовольствия. – Это рай!

Мгновение Кира просто пожирала его глазами. Эти темные волосы, бронзовая кожа…

– Я вымою тебе голову, – предложила девушка, поцеловав его в уголок рта. – Закрой глаза.

Она осторожно начала втирать шампунь в волосы, взбивая жидкость в пену. По лицу мужа женщина поняла, что ему нравится такой массаж.

– А теперь все остальное, – сказала Кира, взяв губку. Она вылила на губку ароматное мыло и потерла ему спину, широкие плечи и мускулистую грудь.

– Лучшая рабыня из всех, что у меня были.

– Спасибо, – Кира протянула ему губку. – А дальше ты сам.

– Ты же пропустила самые главные места!

Кира покраснела.

– Даже у рабынь есть свои правила.

Кален рассмеялся и, взяв мыло, начал мыться под водой.

Кира отвела взгляд, чувствуя, как горят щеки.

А потом она ощутила, что ее поднимают в воздух и опускают в воду.

Кален страстно поцеловал жену в губы.

Кира не могла думать, не могла контролировать себя. Она хотела отдать ему все.

Кира скользнула руками по его мускулистой груди, затем прижалась губами к его соскам. Кален застонал.

Кира не понимала, что делает, но ее это не волновало. Кален изменил положение, зажав ее руки над головой. Его губы ласкали кожу жены.

Она ощутила, как руки Калена легли на ее ягодицы. Когда он вошел в нее, у Киры перехватило дыхание. Это было просто изумительно. И совсем не больно.

Кира вздрогнула, когда он начал двигаться, связав их воедино этим древним танцем.

Я люблю тебя,хотела сказать ему Кира. Я люблю тебя, Кален. Не потому, что тебе это нужно, а потому, что я не могу иначе. Я не знаю, как можно не любить тебя.

Позже они снова занялись любовью, на этот раз на кровати.

После второго раза Кира не могла пошевелиться. Разгоряченная и изнуренная, она лежала в объятиях Калена.

– Мне кажется, ты хочешь есть, – прошептала она с закрытыми глазами. – Ты долго путешествовал и сейчас хорошо поработал…

– Заниматься с тобой любовью – это не работа, – ответил Кален. – Я мог бы заниматься этим целый день.

– Но сперва нужно подкрепиться.

– Может, я просто съем тебя…

– Кален! – Кира подняла голову. – Ни за что!

– Ты очень застенчивая, laeela, —он провел большим пальцем по щеке жены. – Я не встречал женщины, которая была бы такой красивой и такой застенчивой.

– Я не такая застенчивая, какой была раньше.

– Нет. Тогда ты была воплощением вызова. – Он поцеловал жену. – Но я и не жалуюсь. Я ценю тот дар, который ты отдала мне. Я очень благодарен тебе.

Киру охватил холод.

– А если бы я не была девственницей? Если бы у меня уже был опыт?

– Все зависело бы от твоего отношения к этому опыту. Знание не есть зло. – Он отвел с ее лица прядь волос. – Но то, что у тебя не было опыта, произвело на меня большое впечатление. Я рад быть первым. Рад, что ты подарила мне свою невинность.

Сердце Киры разрывалось от чувства вины.

– Я должна позаботиться о твоем ужине.

– Кира, – Кален обхватил ее запястье. – Не переживай. Все люди разные, и у них разные чувства. Я уважаю выбор, который ты сделала.

– Но ты не знаешь ничего о выборе, который я сделала, – ответила Кира, прервав его. – Ты очень мало знаешь обо мне и моей прошлой жизни.

Кален отпустил ее руку.

– Что я не знаю?

– Многое.

Он покачал головой.

– Я знаю тебя с самого детства и даже нанял людей, которые следили за каждым твоим шагом.

– И что же они узнали?

Кален нахмурился.

– Более чем достаточно.

– Не думаю. – Он должен узнать правду. Пришло время все рассказать.

Она никогда никому об этом не говорила. Но Кален должен знать.

– Мне надо кое-что рассказать тебе, – сухо сообщила Кира. – Это очень важно.

Неожиданно ей стало страшно.

– Говори, – холодно сказал Кален. – Я весь внимание.

Глава двенадцатая

Кира присела на край кровати.

– Это случилось много лет назад.

Она потянулась за полотенцем и обернулась в него.

– У меня были идеальные отметки в школе. Каждый вечер я танцевала – час у станка и бесконечные репетиции. Я постоянно голодала, чтобы соблюдать фигуру. И делала все, о чем бы меня ни просили.

Она вздохнула. Ей было жаль девочку, с которой так плохо обошлись.

Кален молчал, ожидая продолжения рассказа.

– Я думала что если смогу идеально себя вести, то удача мне улыбнется. Я думала, что Бог посмотрит на землю с неба и увидит, как я стараюсь. И протянет мне руку помощи.

Слова вылетали так быстро, что Кира задрожала от напряжения и истощения. Семь лет молчания. Семь лет горя.

– Я это заслужила.

Взглянув на Калена, она повторила:

– Я заслужила это. И сейчас заслуживаю.

Кален снова ничего не сказал. Киру бросало то в жар, то в холод.

Всю жизнь она пыталась справиться с болью, которую ей причинил случайный человек, избавиться от позора, которого она не заслужила.

– Я хочу получить еще один шанс. И, возможно, именно ты – этот второй шанс, но я хочу услышать это от тебя самого. Мне нужно знать, что ты понимаешь меня и принимаешь меня такой, какая я есть.

– Да что ты сделала такого плохого?

– Я пошла на одну вечеринку. В Атике. Я была тогда еще подростком.

Лицо мужа стало каменным.

– Все вышло из-под контроля…

– Как? – спросил он с убийственным спокойствием.

– Я выпила какой-то коктейль. И… – Кира больше не могла смотреть на Калена. Она продолжала говорить, надеясь, что он поймет ее. – Закончилось все тем, что я вышла погулять с одним из ребят. Он разговаривал со мной, и я…

Все звучало просто ужасно. Кира это знала. Она же была бараканкой и понимала, что ей не следовало идти туда, не следовало пить и уходить из помещения вдвоем с мужчиной.

– Все вышло из-под контроля, – повторила Кира и нахмурилась.

– Вышло из-под контроля? – переспросил Кален.

Кира кивнула.

За этим последовало долгое молчание.

– Ты занималась с ним сексом?

Он не поймет. Он же бараканец. Он ни за что не поверит, что ее заставили.

Мужчины, особенно бараканцы, всегда обвиняют в подобных вещах женщин.

– Ты занималась с ним сексом? – снова потребовал Кален.

Кира прикусила тубу.

– Я…

– Что это была за вечеринка, Кира?

Девушка покачала головой. Она не могла говорить, в горле стоял комок.

– Это была моя вечеринка, Кира? Которую устроили, когда я вернулся из Лондона?

Он догадался. Девушка молча кивнула.

Кален встал и прошелся по комнате, а потом повернулся к ней.

– Значит, это была ты.

В его голосе сквозило отвращение.

– До меня дошли слухи, – сказал он, взяв чистую одежду из гардероба. – Много месяцев о тебе говорил весь город.

– Кален…

– Твой дружокс вечеринки всем рассказал о том, как затащил тебя в постель. Он хвастался, что ты отдалась ему так страстно и свободно, – Кален сжал челюсти. Он был в ярости. – Ты была ненасытна.

Нет. Ее глаза наполнились слезами. Нет, все было не так. Но она не могла произнести ни слова. Он долго смотрел на нее с осуждением в глазах.

– Кто ты? – требовательно спросил он.

– Ты знаешь меня, Кален.

– Нет.

Ее лицо застыло. Она поняла его чувства. Все кончено. Даже если он до сих пор этого и не сказал, она это поняла.

– Не могу поверить, что ты так жесток со мной.

Кира просто посмотрела на него. У нее не осталось никаких чувств. Он мог говорить все, что ему захочется, мог гневаться. Он был таким же, как все остальные…

– Ты знаешь, сколько раз я слышал рассказы о той ночи? Ты хоть представляешь, сколько мужчин знает о том, что с тобой сделали?..

– Но они не знают, что это я, – тихо ответила Кира.

Он выругался.

– Но я знаю.

Это были самые длинные двадцать четыре часа в ее жизни. Неужели только один день прошел с тех пор, как она обо всем рассказала Калену?

Кира вернулась в Лондон.

– Будет лучше, если ты уедешь, – сказал Кален, швырнув ее вещи в чемодан. Она тупо наблюдала за мужем.

– Куда?

Кален не хотел смотреть ей в глаза.

– В Лондон.

– Я бы предпочла поехать домой.

– Это и есть твой дом.

– Нет. Это твой дом, а мой – в Далласе. Я живу там. И именно туда я хочу поехать.

– Сперва мы должны все уладить.

– Что именно?

– Нашу семейную жизнь.

Ах, да, конечно. Юридические дела. Кира попыталась улыбнуться.

– А мы не можем разобраться с этим прямо сейчас?

Он застегнул молнию на чемодане.

– Нет. Я слишком зол. Мне нужно время и уединение. Тебе, вероятно, тоже.

Но Кире было нужно совсем другое. Ей была нужна любовь, нежность, доброта. Зачем ей время?

Кира молчала в течение всего полета. Когда она начала разбирать вещи в квартире Калена, то поняла, что ничего не хочет видеть. Единственный наряд, который Кира хотела сохранить, – это свадебное платье, потому что чувствовала себя в нем по-настоящему красивой.

Кира повесила платье на вешалку, погладила нежный шелк.

Она не получала от мужа никаких вестей уже несколько дней.

Ей хотелось знать, что он собирается делать. Захочет ли он с ней развестись? Или надеется все уладить по-другому?

Прошла неделя с того дня, когда самолет доставил ее в Лондон. И все это время Кира не могла ни есть, ни спать.

Как он мог быть таким бессердечным и жестоким?

«Потому что он на самом деле такой», – ответила Кира самой себе.

Он отправил ее сюда не потому, что она об этом попросила, а потому, что так ему было удобно.

Ему.

Ей очень хотелось увидеть Калена. Она не могла представить себе жизнь без него.

Любила она его или ненавидела?

А если ненавидела, то почему ей так хотелось получить от него весточку? Почему ей не хватало запаха его кожи? Тепла до боли знакомых губ?

Ее размышления прервал звонок в дверь. Это был он.

Кален вошел, отдал пальто дворецкому и прошел в комнату. Кира глядела на него во все глаза.

Очень высокий, красивый. И еще более мрачный.

Нужно было что-то сказать, поздороваться с ним.

По закону она была его женой. Но Кира чувствовала себя так, будто они уже развелись.

– Привет, – хрипло произнесла она.

–  Mesal-khir, —ответил Кален.

«Добрый вечер». Это приветствие вдруг живо напомнило девушке те дни, что они провели вместе в пустыне, караван, их ночи в палатке и тот рассвет, когда Кален впервые занимался с ней любовью… Это было самое удивительное утро в ее жизни.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросила Кира, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Не плакать, не плакать, не плакать…

– Разве мне этонужно?

Кира не знала, что ему было нужно.

– Прошла целая неделя, – просто заметила она.

– Мне нужно было подумать.

– Ты знаешь, что такое ад? – спросила она тихо.

– Расскажешь?

– Это когда тебя ловят на лжи, от которой ты не можешь сбежать. Оказаться в ловушке тех секретов, которые являются для тебя постоянным источником стыда.

Он ничего не ответил.

– Это когда не можешь получить прощение.

Она повернулась и обхватила себя руками. Танцовщица, королева красоты, невеста шейха, жена султана Оуахи.

И все это было ни к чему. Ничего не значило, если мужчина, которого она любила, даже не уважал ее.

– Я не смогу жить без твоего прощения, – добавила она, поднимая взгляд. – И за эту неделю – самую долгую в моей жизни – я осознала, что Бог никогда не отказывал мне в прощении. Он не стыдится меня. И я не стыжусь себя.

Теперь Кире было все равно, что о ней думают другие. Ее не беспокоило даже, что о ней думает Кален.

Ей хотелось перемен. Начать новую жизнь, открыть чистую страницу.

– Я не занималась сексом с мужчиной на твоей вечеринке, – сказала Кира, подняв подбородок. – Я была оскорблена. Сексуально.

– Кира…

– Нет, дай мне закончить. Ты не позволил мне рассказать это в Оуахе, а мне было так больно, что я не могла защититься. Именно поэтому я и не стала защищаться. Однако это был последний раз, когда я безропотно перенесла оскорбление. Потому что я заслуживаю лучшего. Той ночью на твоей вечеринке на меня напали, применив физическую силу. Меня жестоко изнасиловали, и ты стал первым мужчиной, с которым я была после той кошмарной ночи.

Дрожа от усталости, Кира хотела было сесть, но она должна была высказать все, что жгло ей душу.

– На прошлой неделе ты сказал, что тебе нужно время и уединение. Вынужденное одиночество заставило меня понять, что я тоже ошиблась.

– Кира…

– Я не собираюсь извиняться. Я отказываюсь извиняться за то, что сделали со мной. И отказываюсь извиняться за то, что не была девственницей, когда мы поженились. Все эти годы я молча страдала, Кален, и не намерена больше страдать.

Ответом на ее гневные слова было молчание.

– Прости меня, – сказал он.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

Тяжелое молчание наполнило комнату. Он склонил голову.

– Я был не прав.

– И тебе потребовалась целая неделя, чтобы это осознать?!

– Нет. На это у меня ушло пять минут. А остальные шесть дней, двадцать три часа и пятьдесят пять минут я охотился за тем ублюдком, который причинил тебе боль.

– И все же ты позволил мне думать о самых страшных вещах.

– Я не знал, что ты будешь так страдать.

– Как ты мог быть таким жестоким?

Он не просто осудил ее. Он оттолкнул ее, отослал прочь, отгородился стеной молчания.

– Я не хотел.

– Откуда мне было знать? Ты не сказал ни одного доброго слова. Не потянулся ко мне. Даже не притронулся! Не сделал ни одной попытки посмотреть на ситуацию моими глазами.

– Прости меня.

Она покачала головой. Он не понимал, через что ей пришлось пройти.

– О чем ты думал!

Черты его лица исказились, выдавая внутреннюю борьбу.

– О мести.

Типичный мужчина!

– Ты позволил мне думать, что я испорченная, – ее голос сорвался. – Что меня нельзя простить.

– Нет.

– Что я нелюбима.

Он протянул к ней руки.

– Иди ко мне.

– Не могу. Только не сейчас.

– Кира.

– Я любила тебя.

– А я люблю тебя и сейчас.

Кира закрыла лицо руками.

– Все кончено.

– Только не для меня.

Его голос был очень тихим. Она вздрогнула.

– Я хочу покончить с этим браком.

Кален ничего не ответил. Он должен отпустить ее. Должен дать ей свободу. Она не может остаться с человеком, который не понимает ее.

– Пожалуйста, Кира… – голос Калена звучал прерывисто. – Не суди меня так жестоко. Я не понимал… не подумал… – он умолк. – Я забыл, что в тебе течет и западная кровь. Я не догадывался, что ты страдала, забыл, что ты не можешь читать мои мысли. Я понимаю, как сильно я тебя ранил. Я не знал, не понимал, что больше всего нужен тебе здесь, рядом. Мне казалась важной лишь справедливость.

– Справедливостью была бы твоя любовь.

– Но она есть. Без сомнения.

Кира почувствовала, как толстая стена, которую она возвела вокруг своего сердца, дала трещину.

Отведя взгляд, она уставилась в пустоту, пытаясь удержаться от слез.

– Ты нашел его?

– Да.

Кира нервно рассмеялась.

– Он еще жив?

– Едва.

Кален извинился. Сказал, что отомстил тому негодяю…

Но все это неправильно.

– Да это же подвиг! – сказала Кира. – Очень благородно. Но ты не совершаешь благородных поступков, кажется?

– Думаю, где-то во мне все-таки течет английская кровь.

– И спустя семь лет ты решил отомстить за мою поруганную честь?

– Если бы я знал об этом тогда, я бы сделал это в ту же ночь.

– Но тогда я была никем…

– Ты была Кирой аль-Иссидри. Самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел.

Кира никогда не думала, что найдется хоть один человек, который сможет ее понять.

Но сейчас, слушая Калена, она снова ощутила надежду, и это было хуже всего. Надежда приводила к горьким разочарованиям.

– Я больше не могу так, Кален. Я хочу уйти. Я хочу вернуться в Даллас.

– Нам будет трудно жить нормальной жизнью, laeela,если мы будем жить по разные стороны Атлантического океана.

– Нормальная жизнь в моем понимании – это жизнь без тебя.

Кален долго молчал. Его брови были нахмурены, челюсти сжаты.

– Я не разведусь с тобой, – сказал он наконец. – Я не могу.

– Тебе наплевать на меня! – она приблизилась к нему, чувствуя, как ее трясет от гнева. – Если бы ты любил меня, ты бы не отослал меня прочь. Если бы ты заботился обо мне, то позвонил бы в ту же секунду, как осознал свою ошибку. Ты бы не разбил мое сердце!

– Мое сердце тоже было разбито.

Кира выдохнула.

– Я видела твое лицо, видела, как ты на меня смотрел. Ты чувствовал отвращение…

– Я был в шоке.

– Из-за меня.

– Из-за того, через что тебе пришлось пройти. Как только я понял, что это была ты, что твои голубые глаза, твоя невинность и свежесть пострадали от этого ублюдка… – он остановился и резко выдохнул, – я не мог думать ни о чем, кроме убийства. Я хотел убить его.