Текст книги "Жемчужина его гарема"

Автор книги: Джейн Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Джейн Портер
Жемчужина его гарема

Пролог

Заставить девушку выйти замуж?

Увезти ее из дома? Перевезти через Атлантический океан как заложницу? Держать в плену до тех пор, пока она не сдастся, уступая желанию своего отца, который хотел, чтобы она вышла замуж… Даже несмотря на то, что жених на двадцать лет старше нее?

Шейх Кален Тарк Нури слышал вещи и похуже.

Он завершил в Нью-Йорке большое дело и теперь ужинал, празднуя удачную сделку. Он все-таки купил эти чертовы акции.

Шейх Нури получал то, что хотел. Всегда.

Постукивая по поверхности стола, застеленного белоснежной скатертью, Кален Нури чувствовал в себе желание охотника, хищника.

Преследовать.

Схватить когтями.

Бывают вещи и похуже, чем попытка жениться на молодой женщине без ее согласия.

Например, предательство. Покушение на убийство. И раскрытие заговора, согласно которому должны были убить не только султана Бараки, но и его молодых сыновей. Племянников Калена.

Шейх Кален Нури сжал челюсти. Никто не имел права причинять зло его семье. Никто не смел тронуть Малика и его детей. Никто.Даже Омар аль-Иссидри глава кабинета министров его брата.

Кален знал, что Омар лелеет планы укрепить собственную власть в Бараке благодаря свадьбе своей дочери и Ахмеда Абизхаида, человека, который подвергался жесточайшей критике султана.

Омар был опасен, потому что он был слаб. Ахмед был опасен, потому что он был жесток. Объединившись, они могли сокрушить династию Нури. Но Малик – честный и благородный Малик – отказывался в это верить.

Свадьба двадцатитрехлетней Киры аль-Иссидри и Ахмеда Абизхаида не должна состояться. Это была бы очень опасная связь, она приблизила бы Ахмеда к султану и его детям.

Именно поэтому Кален не хотел, чтобы эта свадьба состоялась.

Но его слуги не выполнили свою работу. Кто-то подвел его.

Это привело Калена в ярость. Если бы ситуацию разрешили правильно, проблемы бы больше не было.

А теперь Кира завтра вечером прилетит в Бараку прямо на супружеское ложе.

Если только Кален не придумает что-нибудь.

Глава первая

Ей хотелось начать все сначала. Если бы она только могла!

Ей бы хотелось перемотать кассету на то место, с которого все пошло не так. На ту ночь. На ту вечеринку. Ту неделю, когда ей исполнилось шестнадцать.

Если бы она тогда не высовывала носа из дому, пытаясь узнать что-то запретное… Пальцы Киры Гордон нервно сжали телефон.

– Я не выйду за него замуж. Я не могу выйти за него замуж. Отец, это невозможно.

Омар аль-Иссидри вздохнул.

– Невозможно другое – то, что в свои двадцать три ты все еще не замужем!

В Бараке молодые женщины выходили замуж рано, но Кира не была бараканкой. Хотя и англичанкой ее тоже нельзя было назвать, несмотря на то, что она большую часть жизни провела в Манчестере со своей независимой матерью.

– Ты должна понять, Кира, это очень важно для всех нас. Ты должна выйти замуж. Ахмед Абизхаид выбрал тебя. Это большая честь для нас.

Отец словно не слышал ее. Он вообще никогда никого не слушал, по крайней мере, ни одну женщину. Именно поэтому ее мать и оставила его много лет назад.

Ее отец не имел ни малейшего представления, насколько она пропиталась идеями Запада, как изменилось ее мнение о жизни в Бараке, где лицо женщины закрыто чадрой. Барака была маленьким королевством в Африке с прекрасными горами, золотыми пустынями и великолепным портом.

– Отец, я живу в Далласе. У меня здесь работа, друзья…

– Но нет мужа.

– Мне не нужен муж, – раздраженно ответила Кира. – Я недавно закончила учебу и еще не начала делать карьеру.

– Карьеру?!

– Да. Я хочу работать!

– Это дело рук твоей матери! Я не должен был позволять ей увозить тебя из страны.

Кира прикусила язык. Родители так и не нашли общий язык в вопросе о том, как нужно воспитывать дочь.

– Брак – это честь, – продолжал ее отец. – А удачный брак – честь для всех нас.

– У меня нет желания выходить замуж, – повторила Кира.

– Но я хочу этого. Ты – мое единственное дитя. Ты – мое будущее. – Нет.

Ее отец издал звук, полный негодования и гнева.

– Не позорь меня, Кира аль-Иссидри! Не позорь свою семью!

Понимая эмоции своего отца, она все же ничего не могла поделать. Она никогда не сможет стать такой, кем он хотел бы ее видеть.

Взглянув на часы, Кира поняла, что уже поздно.

– Мне нужно идти. Я могу опоздать на работу…

– Работу? Какая работа по воскресеньям?!

Еще одна вещь, которой отец не знал… Он даже не подозревал, какой была на самом деле его дочь.

– Я танцую.

Снова неодобрительное молчание. Он никогда не поощрял ее занятий балетом.

Его дочь не должна носить пачку и трико на людях.

Его дочь не должен касаться – пусть даже в танце – представитель противоположного пола.

А ее мать, такая непокорная и смелая, умерла.

Но именно мама, неисправимая бунтовщица, заставила Киру прекратить заниматься танцами.

Ты не должна сопротивляться отцу. Он не похож на нас. Он может сделать все, что угодно, если его спровоцировать…

После восьми лет ежедневных занятий в балетной школе, которые она обожала, ей пришлось отказаться от них.

– Я думал, ты бросила танцы, – медленно произнес Омар аль-Иссидри.

– Так я и сделала, – спокойно ответила Кира. Тогда это просто разбило ей сердце. – Мне нужно идти, – добавила она, твердо зная: что бы ни сказал сейчас отец, это не изменит ее решения. В Америке Кира нашла свой мир и уже не вернется на родину.

И дело было не в том, что Барака с ее причудливым смешением культур – берберской, бедуинской, арабской и европейской – не привлекала ее. Но там женщины до сих пор подчинялись мужчинам, они были изолированы и скрыты от всех, а Кира провела слишком много лет в Англии и Америке, чтобы избрать такой путь.

– Кира, ты не можешь быть настолько безответственной.

Девушка ясно ощутила, как они с отцом бесконечно далеки.

– Мне очень жаль, но я не могу пойти на брак без любви. Для меня это неприемлемо.

Повисло тяжелое молчание. Наконец Омар аль-Иссидри произнес:

– Двадцать четыре часа, Кира. Только это время я могу тебе дать.

– Нет.

– Я не прошу. Я тебе приказываю. Ты вернешься домой через двадцать четыре часа или я заставлю тебя это сделать, – произнес мужчина и повесил трубку.

Двигаясь как во сне, девушка собрала свои танцевальные принадлежности, взяла кошелек и направилась к машине. Выйти замуж за человека, которого она даже не знает?

Кира взяла мобильник и набрала номер отца.

– Я не могу поверить, что ты говорил серьезно, – произнесла она, как только он поднял трубку. – Неужели ты мне угрожаешь? Я столько лет не жила в Бараке, я уже семь лет не была…

– И все же ты – бараканка. И я был с тобой очень терпелив. Я разрешил тебе закончить обучение в Штатах, но теперь пришла пора вернутьсядомой.

– Барака – не мой дом! – она быстро затормозила, чтобы не врезаться в грузовик.

– Ты родилась в Атике и провела здесь детство.

– Да, до четырех лет. – Возможно, она и родилась в Атике, столице Бараки, где все здания выкрашены в белый цвет, а улицы узкие и изогнутые, но сама девушка была англичанкой, а не бараканкой. И все ее представления о родине были воспоминаниями гостя, приехавшего на каникулы.

Эти визиты нагоняли на нее ужас. С каждым годом прав становилось все меньше, а общение с людьми все короче. Отец поставил себе цель: сделать из нее идеальную бараканскую женщину – красивую, умелую и покорную.

– Я никогда не вернусь, – решительно произнесла девушка, медленно говоря по-английски и повторив это по-арабски. – Я бы скорее умерла, чем вернулась.

На один момент Омар аль-Иссидри замолчал, а потом произнес жестким и холодным тоном:

– Будь осторожней со своими желаниями.

И повесил трубку.

Омару аль-Иссидри не понравилось бы, чем занимается его дочь.

Шейх Кален Нури наблюдал, как красивые девушки, одетые в топики, обтягивающие крепкие груди, и короткие белые шорты, танцуют на стадионе.

Взгляд Калена скользил по рядам молодых женщин, не обращая на них ровным счетом никакого внимания. Его взгляд был прикован к брюнетке в последнем ряду. Кира аль-Иссидри. Дочь Омара.

Ее отец был в ярости, когда четыре года назад она из Англии переехала учиться в Штаты.

Интересно, что бы сделал Омар, если бы узнал, что его дочь выставляет напоказ свое тело перед шестидесятитысячной аудиторией?

Кира аль-Иссидри была в беде.

Еще немного – и ей станет плохо.

Но отнюдь не солнце тому причиной: она поняла, что никогда по-настоящему не знала своего отца. Если он действительно решит выполнить свое обещание, ей негде будет спрятаться, некуда бежать.

У ее отца было слишком много денег и слишком большие связи. Омар аль-Иссидри, правая рука султана, имел в своем распоряжении все ресурсы Бараки. И если он захочет, чтобы она вернулась домой, у нее не останется другого выхода.

Кира заставила себя сосредоточиться на привычных движениях танца, но угрожающий голос отца продолжал звенеть в ушах.

Кира подставила лицо солнцу и попыталась забыть об ужасном предчувствии, которое терзало ее.

Через несколько часов после окончания игры, Кира стояла на балконе дорогой квартиры с бокалом вина.

Владелец команды, который платил девушке, редко просил ее о чем-либо, и Кире пришлось отправиться на его вечеринку.

Теперь она стояла на балконе и пыталась расслабиться. Но угроза отца заглушала любые мысли. Он поклялся привезти ее домой силой. Поклялся заставить ее выйти замуж.

Что же ей теперь делать?

Омар аль-Иссидри служил султану Бараки уже четырнадцать лет. У ее отца были власть, связи, богатство.

Кто согласится помочь ей? Кто захочет рисковать своей жизнью?

День был невероятно длинным, и теперь она словно заперта на этом балконе, оглушаемая рок-музыкой и громким смехом богатых мужчин, соблазняющих красивых женщин.

Кире не следовало сюда приходить. Эти люди были совершенно непохожи на нее.

Кира устала и была подавлена. Спокойно. Думай позитивно. Ничего плохого не случится. Все хорошо.

Кира ненавидела подобные вечеринки. Жара, шум, запах ликера и непонятное веселье лишали ее присутствия духа. Они напоминали ей прошлое.

– Только не прыгайте вниз, – произнес за ее спиной холодный и насмешливый мужской голос. Произношение было не американским и не британским, а скорее каким-то экзотическим.

Кира подавила в себе желание обернуться.

– Я не собираюсь прыгать, – столь же холодно ответила она.

– Даже несмотря на то, что вы в безвыходном положении?

Девушка заглушила чувство тревоги.

– Звучит несколько самонадеянно, вы не находите?

– Вовсе нет, если знать о вас так много.

Кире не понравился этот насмешливый тон.

– Мне кажется, вы блефуете, – произнесла она, покрутив бокал в руках. – И этот разговор меня не интересует.

– Это выблефуете, Лалла Кира аль-Иссидри.

Арабский. И не просто арабский, а бараканский диалект.

Он должен знать ее отца, раз назвал Кирой аль-Иссидри.

Кира повернулась к незнакомцу, но тень скрывала его лицо.

– Кто вы?

– Друг семьи.

Внезапно Кире стало нечем дышать. Ее отец уже прислал кого-то за ней, не подождав даже обещанные двадцать четыре часа.

Девушка сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться.

Было в тоне незнакомца что-то такое, от чего Кире хотелось закричать.

– Выйдите на свет, – холодно сказала она. – Я хочу взглянуть на вас.

– Для чего?

– Хочу видеть труса, которому доставляет удовольствие запугивать женщину.

– Ну, в таком случае… – Говоривший вышел из тени. – Так лучше? – произнес он, засунув руки в карманы. – Теперь вы хорошо рассмотрели этого труса?

Кира резко втянула воздух и отшатнулась.

– Может, мне лучше было остаться в тени, – произнес незнакомец и медленно направился к ней.

– Вы и так можете сделать все, что хотите.

– А что я такого хочу? – его голос звучал заинтригованно.

– Увезти меня в Бараку силой.

– А.

Этот единственный звук был странно красив.

Незнакомец остановился довольно близко от девушки.

В неверном свете луны Кира попыталась рассмотреть лицо этого человека. Она увидела черные прямые брови, твердую линию подбородка и высокие скулы.

Очертания подбородка и скул показались ей смутно знакомыми. Даже слишком знакомыми.

Кира закрыла глаза, прогоняя воспоминания. Мужчина показался ей похожим на человека, который разбил ей сердце когда-то.

– Мой отец не подождал даже те несчастные двадцать четыре часа, которые он мне обещал. Он мне солгал.

На мгновение воцарилась тишина.

– Я не посланец вашего отца.

Девушка едва могла дышать, ее охватил странный ужас.

– Тогда кто вы, черт вас возьми?

– А вы меня не помните?

Этот вопрос привел Киру в ужасное состояние. Ее сердце, грудная клетка, легкие превратились в одни большой комок нервов.

Девушка поняла, кто это. Она узнала голос незнакомца сразу, но не могла поверить, ведь прошло столько лет.

– Уверен, вы меня помните, – добавил он.

Кровь прилила к лицу девушки.

– Выйдите на свет еще раз.

– Это тупо.

Но все-таки мужчина зажег спичку, и в небольшом огоньке, осветившем его черты, Кира рассмотрела незнакомца. Она глядела на это лицо и видела то, что запрещала себе заметить раньше.

Спичка прогорела. Кира отвела взгляд. Ей хотелось отогнать нежданное видение.

Она могла забыть его черты, но всегда помнила эти глаза. Цвета почерневшего янтаря.

Эти глаза, обрамленные черными ресницами, никогда не улыбались. Они заглядывали внутрь человека, в его сердце, в его душу…

Ни у кого на свете не было таких глаз. Никто никогда не смотрел на Киру так, как он. Как шейх Кален Нури.

Кира крепче сжала руками бокал. Какая же слепая страсть сжигала ее тогда…

Каким глупым увлечением это было…

– Шейх Нури, – выдохнула Кира.

Его темная голова склонилась.

–  S-salamualikum.

Традиционное бараканское приветствие, означающее «Мир тебе!».

Сам Кален Нури стоял на расстоянии какого-нибудь фута от нее.

С тех пор, как она в последний раз видела этого человека, прошло столько лет… и вот он здесь.

– Но вы же не будете отрицать, что мой отец послал вас, – ее голос звучал очень напряженно. – Вы не можете лгать мне.

Он пожал плечами:

– Я могу сказать вам правду. Но вы сами должны решить, стоит меня слушать или нет. И вам выбирать, чему верить.

– Я хочу услышать правду.

– Я знаю, что у вашего отца есть планы на ваш счет.

Пока он говорил, Кира не могла отвести от него взгляда. И пока девушка пристально смотрела в его лицо, с ней произошла странная перемена. Что-то внутри словно ликовало: «Ты здесь, ты и вправду здесь!» Хотя человек, стоящий перед ней, был опаснее любого, кого мог послать ее отец.

– Мой отец работает на вашего брата, – произнесла она.

Кален сделал рукой отрицательный жест.

– Ваш отец работает исключительно для своей собственной выгоды.

– Вы не доверяете моему отцу.

– Нет. – Шейх изучал Киру столь же внимательно, как и она его. – А вы ему доверяете?

– Он же мой отец.

– Наивность молодости.

– Наивность?

– Это слово мягче, чем, скажем, глупость.

У нее в висках застучала кровь.

– Что вам нужно?

– Я хотел бы дать вам кое-какие советы.

Кира молча смотрела на него.

– Вам не следует выходить замуж за мистера Абизхаида.

«Нет, – безмолвно ответила Кира. – Мне бы скорее хотелось выйти замуж за тебя».

– В самом деле? А что не так с Ахмедом Абизхаидом?

– Он стар, волосат и толст.

– И что из этого?

– У него есть дети от предыдущего брака, и все они старше вас.

Кира ничего не ответила.

– К тому же у него весьма сомнительные политические амбиции. Но если все это вас привлекает…

Он умолк, и Кира наконец отвела взгляд.

– Меня мой будущий муж ничуть не привлекает, и вы сами прекрасно это понимаете.

– Значит, вам нужна моя помощь.

– Я не желаю, чтобы вы мне помогали. – Ей ничего не было нужно ни от одного мужчины. Однажды она доверилась человеку, всего лишь один раз… Девушка оказалась по-настоящему наивной, но теперь Кира не повторит свою ошибку.

– Значит, вы отвергнете мою помощь, чтобы навредить себе?

– Вы ничего обо мне не знаете, шейх Нури.

– Я знаю наверняка, что это красивое лицо будет скрыто под чадрой навсегда, если вы не позволите мне помочь.

Киру наполнил ужас. Она немало знала о той жизни, на которую намекнул шейх Нури, знала о женских кварталах – тайном мире женщин – и меньше всего на свете желала себе такой участи. Она закончила университет с лучшими оценками и сразу же получила должность директора по связям с общественностью в компании «Сэнфорд ойл», международной фирме, которая базировалась в Далласе. Кира путешествовала, работала, преуспевала.

Как она могла позволить кому-то отнять у нее свободу?

Нет. Ее не заставят так жить. Не заставят носить чадру.

– Я не жила в Бараке с четырех лет, – произнесла она.

– Ваш отец уже послал людей за вами.

Кире стало жарко, потом холодно.

– В этот момент у вашего дома трое мужчин уже ждут вас, – Кален сделал паузу. – И они не уедут отсюда без вас.

– Значит, я не пойду домой.

– У вашего отца неограниченные источники информации. Куда бы вы ни отправились, вас везде будут ждать его люди.

– Нет!

– Да. И вы прекрасно знаете, что я говорю вправду.

Кира закрыла глаза. Он был прав.

Глава вторая

На чью сторону встать – отца или шейха?

– Я не играю в эту игру, шейх Нури.

– Возможно, вы в ней и не участвуете, но ваш отец – да. Трое мужчин сейчас стоят у вашей двери. У них машина, самолет, план полета. Если вы поедете домой, то попадете прямо в их лапы.

– Почему я должна вам верить?

– А зачем мне лгать?

Слова мужчины звучали вполне разумно, но в его действиях не было смысла.

Что заставило шейха Нури оказаться здесь?

Значит, дело касалось или бизнеса, или экономики. И Кире не хотелось принимать участия ни в том, ни в другом.

– Но у вас есть свои причины находиться здесь, – возразила она, обернувшись.

Шейх Нури был одним из самых богатых и могущественных людей в мире. Он был в этом доме особым гостем. Именно из-за него босс, скорее всего, и попросил Киру прийти сюда.

– Да, это так.

– И вы хотели, чтобы сегодня я была здесь, не так ли?

– Вы – единственная причина, по которой я здесь, – Кален протянул ей руку. – Так, может, пойдем и разберемся с нашим делом?

Кира взглянула на него и внезапно снова ощутила себя шестнадцатилетней. До безумия влюбленной в человека старше ее на десять лет. Она знала, что в их жизнях нет ничего общего, но она так хотела быть частью его мира.

– С делом? – переспросила она.

– С делом, которое касается людей, проникнувших в ваш дом.

Шейха Нури внизу ждала машина. Внутри нее было темно, тонированные окна почти не пропускали свет с улицы. Кира вжалась в сиденье, конвульсивно вцепившись в дверную ручку. Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не покрыться холодным потом.

Ничего плохого не случится…

Тебя лишь подвезут домой…

Если бы Кира не оставила свою машину на стадионе, то могла бы сама доехать до дома. Она бы чувствовала себя в большей безопасности и не сидела бы в машине рядом с человеком, которого никогда не знала по-настоящему.

Они ехали в полном молчании. Немного погодя, Кален опустил стекло окна.

– Мы уже недалеко, не так ли?

– Да.

Кончиком пальца девушка провела по стеклу. Она очень любила свой маленький домик, гамак, подвешенный на заднем дворе. Ей нравилось, что у нее есть что-то, принадлежащее ей одной. Ее маленький мир.

Очень скоро они оказались на знакомой улице.

– Вот ваш дом, – произнес Кален, затормозив перед подъездной дорожкой.

– Да, – сердце билось так быстро, словно готово было выпрыгнуть из груди. Кира повернула голову и внимательно посмотрела на шейха Нури. – Пожалуйста, скажите еще раз, что вы – не посланец моего отца!

– Я не посланец вашего отца, Кира.

Кира почувствовала исходящую от него мощь…

Он мог бы быть султаном. Если бы наследником по праву рождения не был провозглашен его брат Малик, этот мужчина мог бы стать королем.

– Но вы говорили с моим отцом? – настойчиво спросила Кира.

– Нет, – в уголках его глаз появились морщинки. – Между вашим отцом и мной далеко не самые теплые отношения. Ему приходится меня терпеть, поскольку я брат Малика, но он мне не нравится. И Омар аль-Иссидри прекрасно об этом знает. И здесь я потому, что ему это очень не понравится.

Единственным ответом на эти слова стало ее молчание. Назвать спокойной атмосферу между ними было нельзя. Воздух словно наэлектризовался.

– Вы сказали, что я должна сама выбрать яд.

– Да.

– Вы заявили: они или я, так?

– Да.

– А почему всего два пункта?

Какое-то время Кален молчал, затем небрежно пожал плечами.

– А кто еще захотел бы пойти против воли вашего отца? Кто еще решился бы вывернуть наизнанку весь мир, чтобы предотвратить нежеланную свадьбу?

– Я не хочу помощи от мужчины, – сказала она, помолчав немного.

– Хотеть чего-то и нуждаться в чем-то – две разные вещи. Возможно, моей помощи вы и не хотите, мисс аль-Иссидри, но я вам нужен. Есть вещи и похуже, чем принять защиту, которую я вам предлагаю.

– Например то, что меня силой привезут домой и заставят выйти замуж за мистера Абизхаида? – короткий нервный смешок вырвался из ее груди. – Я думаю, что и сама с этим справлюсь, – произнесла она. – Отоприте дверь. Я выхожу.

Кира услышала, как щелкнул замок.

– Вы помните, что в вашем доме сейчас посетители? – спокойно спросил Кален.

Девушка посмотрела на свой дом, но не увидела ничего, что подтвердило бы слова шейха Нури.

– Но я никого не вижу.

– А ты думала, что они специально для тебя вывесят приветственную табличку, laeela.

Laeela.Дорогая, любимая. Арабское проявление нежности походило на поцелуй шелковистых песков Сахары. Никто так не называл Киру до сих пор.

– Я буду об этом помнить, – девушка вышла из машины и захлопнула дверь. – Спасибо за то, что подвезли, шейх Нури.

Дверь седана тут же открылась снова.

– Тебе нужна моя помощь, – видимо, он решил перейти на «ты».

– Нет, – ответила Кира. – Мне нужна моя машина. Если вы на самом деле хотите мне помочь, верните сюда машину к завтрашнему утру. Я оставила ее на стоянке у стадиона. А мне завтра с утра на работу.

Он мягко рассмеялся.

– Ты что, на самом деле думаешь, что завтра сможешь поехать на работу?

В его голосе звучала настоящая тревога. Девушка остановилась.

В его глазах не было ничего угрожающего – лишь цинизм и недоверие.

Несмотря на дорогое пальто и элегантные ботинки, он был человеком солнца и пустыни. Он был бербером, а не европейцем.

Девушка испуганно шагнула было к дому, затем сделала еще шаг и, наконец, побежала. Дверь дома распахнулась так быстро, что Кира даже не успела разглядеть мужчину, который возник у нее на пути. Он схватил ее.

Все случилось настолько стремительно, что девушка даже не успела закричать. Только что она бежала в дом, чтобы там спрятаться, и внезапно попала в плен.

Кира беспомощно повернула голову. Шейх Нури спокойно наблюдал за происходящим.

Если бы только кто-нибудь помог ей… Если бы кто-то проявил сочувствие…

Тебе не шестнадцать. Ты женщина. Борись, Кира, борись.

Наконец ее голосовые связки вышли из онемения, и девушка закричала. Паника уступила место гневу. Она больше никогда и никому не позволит диктовать ей свою волю.

– Отпусти меня! – потребовала Кира. – Сейчас же отпусти меня! Я никуда не поеду!

Она ударила нападавшего локтем, потом лягнула его. Кира знала, что один из ее ударов был весьма чувствительным. Мужчина, схвативший ее, выругался и со свистом втянул воздух.

– Я никуда не поеду! – крикнула Кира, извиваясь и стараясь попасть ногой ему в пах или колено.

Шейх Нури мог бы остановить все это. Он мог бы помочь ей. Он сказал, что может.

Ее блуждающий взгляд наткнулся на шейха, и, ненавидя себя, она взмолилась:

– Кален! Кален, помоги мне!

Этого было достаточно.

– Отпусти ее, – холодный голос шейха Калена Нури разорвал воздух.

Человек, схвативший Киру, замер.

– Ваше Превосходительство.

– Отпусти ее, – повторил шейх Нури по-баракански.

Этот приказ исходил от человека, принадлежавшего к королевской семье. Его авторитет не подвергался сомнению.

– Но, Ваше Превосходительство, нас послали сюда, чтобы мы привезли в Бараку эту девушку!

Кален уже поднимался по ступеням крыльца.

– Вы осмеливаетесь отнимать мою женщину?

Воцарилось молчание.

– Вашу женщину? – повторил человек, державший Киру.

–  Моюженщину. – Несмотря на то, что шейх говорил довольно тихо, его голос показался раскатом грома.

Руки, удерживающие Киру, разжались.

– Лалла аль-Иссидри находится под моей защитой.

– Но нас послали именно за ней, – заговорил другой мужчина, вышедший из дома. Где-то здесь был и третий. – Сиди аль-Иссидри выразился очень ясно.

– Значит, я буду выражаться так же, – ответил шейх. – Она моя.

Кален взглянул на Киру, и она ощутила ужас и благодарность. Его янтарные глаза затуманились, и он властно добавил:

– Кира аль-Иссидри – моя женщина. Она принадлежит мне.

Все трое нападавших исчезли.

«Магия», – думала Кира, глядя, как они садятся в машину и отъезжают.

Машина исчезла за поворотом. Какое-то мгновение они оба молчали. И это молчание было нелегким.

– Значит, все началось, – произнес шейх Нури, нарушив тишину.

Кира поняла, что произошедшее на ее крыльце было лишь началом больших проблем.

Шейх Нури только что публично бросил вызов ее отцу. И он смог это сделать, потому что был четвертым претендентом на престол после брата и своих племянников.

Ее отец будет в ярости.

А она отвергла своего отца. Приняла защиту Калена Нури. За несколько минут она все перевернула в их жизнях.

– Мне необходимо позвонить отцу, – произнесла она.

– Уверен, он уже обо всем узнал.

– Мне необходимо хотя бы попытаться поговорить с ним.

Шейх Кален Нури шагнул к ней. Он так долго смотрел на девушку, что она вздрогнула и отвела взгляд.

– В конце концов, он все-таки мой отец.

– И чего ты этим звонком достигнешь?

Кира не нашла в себе сил ответить, и Кален поднял ее лицо за подбородок.

– Чего ты этим добьешься? Твой отец собирался использовать тебя во имя своих политических амбиций! Ты для него лишь бездушный предмет, который он хочет использовать с наибольшей выгодой.

Каждое его слово причиняло Кире невыносимые мучения.

– Ты ничем не отличаешься от него, не так ли, шейх Нури?! – В горле пересохло, слова давались ей с трудом. – Ты тоже меня используешь! Используешь, чтобы отомстить моему отцу. По крайней мере, будь мужчиной и признай это!

Она поняла, что на сей раз оскорбила его.

– А тебе не хватает бараканского женского благоразумия и молчаливого языка! – ответил Кален, его большой палец медленно поглаживал ее подбородок.

Кира чувствовала, что ее кожа горит и все нервы напрягаются от его прикосновения.

– Я не бараканка.

– Я начинаю думать, что ты вполне заслужила мужа-бараканца. Он научил бы тебя покорности и самоконтролю.

Гнев мелькнул в глазах Киры.

– Жаль вас разочаровывать, шейх Нури, но есть вещи, которым нельзя научить.

– А вот тут ты ошибаешься, laeela.Научить можно чему угодно. Нужен только хороший учитель. А тебе потребовался бы не только очень хороший, но и очень терпеливый учитель.

Жар потек по венам девушки.

Он заставил ее покраснеть.

– Мне не нужен мужчина, – она говорила отчаянно. Безумно. Она испытывала глубокие чувства к шейху Нури в течение очень долгих лет, а сейчас, когда мечты стали явью, все идет не так. – Я не хочу никакого мужчину.

– Захочешь, когда встретишь нужного человека.

– Такого человека не существует.

Он долго смотрел на Киру изучающим взглядом.

– Он уже был у тебя, – сказал мужчина, интимно понизив голос.

Девушка вздрогнула.

– Никогда.

– Был. – Глаза Калена сузились, и черные ресницы скрыли их выражение. – Много, много лет назад.

Кира закрыла глаза. Он блефует. Шейх Кален Нури ничего не знает.

Палец Калена по-прежнему ласкал ее кожу, от подбородка он добрался до чувствительной точки за ухом.

– Всегда есть тот единственный, который может превратить девушку в женщину…

Кира резко отодвинулась, разрывая сеть, которой Кален ее опутывал.

Она вошла в дом, чтобы воздвигнуть между собой и им хоть какую-то преграду, но шейх немедленно последовал за ней.

Невероятно.

Все ее нервы были напряжены, а чувства – обострены.

– Собирай чемодан, – велел Кален. Он смотрелся очень странно в ее небольшом домике, таком солнечном и счастливом. – Нам нужно уехать как можно быстрее.

Собраться. Уехать. Он постоянно путал ее.

– Я не могу просто так уехать. У меня есть работа, определенные обязательства…

– Ты же сама решила принять мою помощь, помнишь?

Этот вопрос заставил девушку замолчать. Кира не знала, что ответить.

Она собрала одежду, блузки, юбки, рубашки… Все это полетело в чемодан вместе с туфлями, ремнями и нижним бельем.

Она была готова через десять минут. Кален одобрительно кивнул.

– Хорошо. Пошли.

Кира сидела на заднем сиденье и смотрела в одну точку. Водитель молчал, но, очевидно, он знал, куда ехать.

– Куда мы направляемся? – наконец выдавила из себя Кира.

– В Лондон.

– В Лондон?

– Знаешь, такой большой город в Англии.

Много лет назад Кира серьезно увлеклась Каленом Нури. Каждая мысль девушки была о нем, не говоря уже о снах и мечтах. Теперь воспоминания об этом периоде жизни были ей отвратительны.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Слишком поздно. Ты уже сидишь в моей машине.

– Так останови ее.

– И скоро полетишь на моем самолете.

– Не полечу.

– Полетишь, потому что ты, Кира аль-Иссидри, уже не можешь отказаться. Игра началась.

– Нет, – у Киры сжалось сердце. – Я не знала, что делаю. Я не думала…

– Ты прекрасно все знала. Ты понимала: или я, или они. И предпочла меня.

Девушка едва могла дышать. Попробуй другую тактику,шептал внутренний голос, должно быть что-то такое, что его заденет.

Она заговорила снова:

– Я ценю ваше беспокойство, шейх Нури, но мне уже двадцать три года, почти двадцать четыре. Я живу в Далласе, вся мой жизнь здесь, и я просто не могу поехать с вами в Лондон.

Кален Нури ничего не ответил.

Машина по-прежнему двигалась по шоссе.

– Вы так же принадлежите Западу, как и я, шейх Нури, – она попыталась подобрать к нему ключ. – Вы прожили в Лондоне по меньшей мере пятнадцать лет. Вы же не стали бы подобным образом обращаться с англичанкой, верно?

– Стал бы. Если бы она дала мне обещание.

– Но я не давала никаких обещаний!

– Одно – дала. Ты позвала меня. Попросила моей помощи, и я тебя услышал. Я взял тебя под свою защиту.

– Я взрослый человек, Кален…

– Вот именно. Кален. Так ты позвала там, возле дома. Ты обратилась ко мне по имени, данному мне родителями. Ты сказала: «Кален, помоги мне». Если ты взрослый человек, Кира аль-Иссидри, ты не будешь играть в подобные игры, как ребенок.

Девушка медленно выдохнула.

– Я не считаю, что это игра.

– И правильно делаешь. Это не игра.

Он откинулся на спинку сиденья, словно сказал все, что хотел. Обсуждение этой темы было закрыто.

– Я взрослый человек, – повторила Кира, глядя прямо в глаза Калену. – И за мной не нужно присматривать. Особенно мужчинам.

Эти слова привлекли внимание шейха.

– Мужчинам, – тихо повторил он. – Что же такое произошло, что отвратило вас от мужчин, мисс аль-Иссидри?