Текст книги "Жемчужина его гарема"

Автор книги: Джейн Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Лицо Калена было задумчивым, густые черные ресницы обрамляли проницательные золотистые глаза. Кира почувствовала, как внутри словно сворачивается тугой клубок.

– Ничего особенного не произошло.

– Интересно.

На его губах Кира заметила нечто, похожее на улыбку.

– Ты, наверное, удивишься, если вдруг узнаешь, что в этом мире есть очень хорошие мужчины.

Он бросил вызов ее отцу, а теперь и ей самой.

Он наслаждался своей силой. Своим контролем.

Кален мог жить в Лондоне, мог на много лет уехать из Бараки. Его одежда была из самых дорогих итальянских магазинов, его произношение было безукоризненным, но он все равно оставался шейхом. И одним из самых богатых и влиятельных людей в мире.

Его золотистые глаза посмотрели прямо на Киру. Этот взгляд обнажал, но не в чувственном, а моральном смысле. Кален видел что-то такое, что она пыталась скрыть от всех. Этот человек видел все тайны, видел гнев и вызов.

У Киры было чувство, что она борется за свою жизнь.

– Я пытаюсь быть последовательной, шейх Нури.

– Последовательной? И каким же образом?

– Мне необходимо отстоять независимость, которой я так гордилась. Я не стану выходить замуж за того, кого отец выбрал.

– Столько огня, laeela,столько вызова. Пожалуй, я мог бы измениться до такой степени, чтобы мне понравился кто-то вроде тебя.

Глава третья

В одиннадцать часов они вылетели в Лондон. Это был личный самолет Калена Нури – суперсовременная модель.

Шейх Нури проводил ее в спальню, расположенную в хвосте самолета, хотя о сне Кира не могла даже думать. Однако, когда самолет набрал высоту, девушка все-таки заснула.

Ее разбудило сообщение пилота, что они готовы приземлиться в аэропорту, смежном с Хитроу.

Оттуда они отправились в дом шейха Нури в Кенсингтон-гарденс.

– Странно, что ты ведешь себя так тихо, – произнес Кален, когда машина проезжала мимо элегантных викторианских особняков.

– А что я могу сделать? – Кира не могла заставить себя хотя бы взглянуть на этого человека. Он привез ее сюда, силой заставил приехать в Лондон! Точно так же люди ее отца привезли бы ее в Бараку…

Машина остановилась перед высоким домом с красивой дверью, выкрашенной в черный цвет, и узорчатыми панелями вокруг больших окон.

Шейх Нури вышел из машины. Дверь дома немедленно открылась, и дворецкий поспешил к машине, чтобы приветствовать хозяина и его гостью.

– Добро пожаловать в будущее, – произнес Кален, ухмыльнувшись.

При этом лицо-шейха осталось таким, каким она всегда его помнила: жестким, потрясающим своей классической красотой – как у мраморной статуи.

– В мое будущее? – спросила Кира.

Ухмылка стала шире.

– Твою жизнь со мной.

Девушка была не в силах поверить услышанному. Это невероятно.

Кира, так долго сходившая с ума по шейху Нури, находится под его протекцией!

Она, Кира Гордон, вынуждена будет жить с человеком, которым всегда восхищалась. С человеком, бывшим ее тайной девичьей любовью!

Оказавшись в своей спальне, Кира почувствовала себя тигрицей, заточенной в клетку.

Дом Калена. Спальня для гостей в доме Калена. Близость этого человека ее просто убьет.

Кален тоже использовал ее, чтобы добраться до Омара аль-Иссидри, и все-таки вместо презрения девушка чувствовала скорее… любопытство. И сексуальное желание.

Ей хотелось тепла и близости с ним, ощущения его кожи.

Кира открыла шкаф и заглянула внутрь. Пусто.

Ящики бюро также пусты.

Прекрасно.

Хотя комната была явно меблирована на мужской вкус, Кира боялась, что она принадлежит другой женщине и не хотела бы ни с кем ее делить. Она ни с кем не смогла бы делить шейха Калена Нури.

Значит, это ее комната. Высокий белый потолок. Покрашенные стены. Спинка кровати, обитая темно-зеленым бархатом. Два небольших туалетных столика с зеркалами.

«Дом Калена, – про себя повторила Кира. – Его комната для гостей».

Кален.

Семь лет назад она пошла на одну вечеринку, чтобы увидеть его. Малик Нури хоть и был старшим сыном и наследником трона, но именно по Калену сходили с ума все девчонки.

Кален жил в Лондоне, часто путешествовал, свободно тратил деньги и портил этим своих друзей… и женщин.

Все девушки его круга пытались представить себе, каково это – быть женщиной Калена.

Их привлекали не только и не столько его деньги, сколько его осанка и отношение к жизни.

Его надменность. Цинизм. Его красота. В Бараке женщины должны оставаться чистыми, нетронутыми до свадьбы. Но когда Кален Нури входил в комнату и смотрел на какую-нибудь девушку или женщину – даже если на ней чадра и видны только глаза, – он смотрел на нее глазами хозяина. Словно уже владел ее сердцем, телом и душой.

Он был воплощением тайны и опасности, чувственности и власти. Мечта любой девушки.

И он был мечтой Киры.

Именно поэтому она выскользнула тогда незаметно из дома – на вечеринку, устраиваемую в честь Калена Нури.

Вечеринка, на которую могут пойти молодые девушки, по законам Бараки должна быть закрыта для представителей противоположного пола и проходить под надзором старших. Но на том вечере не соблюдалось ни то, ни другое.

А на следующее утро Кира приняла решение оставить Бараку, чтобы никогда больше туда не вернуться.

В дверь постучали, и девушка поспешила ее открыть. В коридоре стояла горничная, держа в руках чехол с одеждой и несколько пакетов с логотипами самых дорогих ювелирных магазинов Лондона.

– Это от Его Превосходительства, – произнесла девушка, слегка поклонившись.

Поклон? Ей?

– Не желаете, чтобы я все распаковала, мисс? – предложила горничная.

– Нет, благодарю вас. Я справлюсь, – ответила Кира. – А что это? – спросила она, когда горничная повесила принесенный ею наряд в шкаф и поставила остальное на кровать.

– Это подарки, мисс. Дары. Его Превосходительство делает то же самое для всех своих женщин, – горничная жизнерадостно улыбнулась.

– А у него много женщин? – осторожно спросила Кира.

Та внезапно густо покраснела.

– Простите меня, мисс, я вовсе не хотела сказать, что…

– Все в порядке, – успокоила ее Кира. – Спасибо.

Горничная направилась к двери.

– Если вам понадобится что-нибудь, просто позвоните.

– А шейх Нури? Он… еще здесь?

– Нет, мисс, он уехал на весь день, но вернется к ужину.

– Ясно.

– Ужин подают в семь. И Его Превосходительство всегда переодевается.

– Как мило, – с издевкой произнесла Кира.

Кален выгнал ее из собственного дома, запер в своем особняке в Лондоне, а сам отправился работать.

Кира подошла к шкафу, посмотрела на принесенную горничной одежду и аккуратно закрыла дверцу. И убрала с постели все пакеты.

Она не его женщина. И ей не нужны подарки. В полседьмого Кира приняла ванну. Завернутая в светло-зеленое полотенце, девушка просмотрела одежду, которую привезла с собой.

В итоге она надела то, что обычно носят американки. Независимые. Преуспевающие. И свободные.

Надев старые джинсы «Левис», Кира облачилась в белоснежную блузку и собрала длинные волосы в пучок.

Никаких украшений.

Немного косметики.

Легкие кожаные туфли без каблуков.

Ну вот, теперь можно и выйти.

Кира появилась в столовой ровно в семь. Кален был уже там. Горничная сказала правду: он действительно был в вечернем костюме.

– Ты выглядишь… – голос шейха Нури дрогнул, когда его взгляд наконец скользнул по девушке, – прелестно.

Кира покраснела. Он сделал над собой усилие, чтобы не подвергнуть насмешке ее наряд.

Но разве она просила, чтобы ее привозили в Лондон? Разве она вообще просила его хоть о чем-нибудь?

– Спасибо, – ответила девушка, стараясь скрыть свои внутренние терзания.

– Тебе идет голубой цвет, – заметил Кален, подвигая ей стул и присаживаясь напротив.

– Я не ношу голубое, – возразила Кира, опустив глаза на блузку. Потом она увидела джинсы и все поняла.

– Очень элегантно.

– Но ведь ты сам велел горничной передать мне, чтобы я оделась повседневно.

Черная бровь изогнулась.

– Это она тебе так сказала?

– Не уверена. Я вообще ничего не поняла, кроме «Его-Превосходительство-удалился-вы-должны-подождать».

Кален нахмурился.

– У меня есть работа, laeela.Свои дела.

– И у меня есть работа. Мне сейчас следовало быть в Далласе, на работе, а не сидеть в спальне и ждать, когда же ты вернешься домой!

– Тебе придется привыкнуть.

Ей придется привыкнуть?! Почему именно она всегда должна идти на компромисс? Почему ей нужно вечно что-то менять, к чему-то привыкать?

– А я не хочу ни к чему привыкать! Мне нравилась моя жизнь. Я любила свою работу…

– Танцевать в группе поддержки?

– Ты прекрасно знаешь, что помимо этого я работала на крупную компанию. И у меня была ответственная должность.

– Ну, так чем ты занималась сегодня днем? – невозмутимо сменил тему Кален, наполняя бокалы вином.

– Ничем.

– Ты могла бы поймать какие-нибудь программы, посмотреть телевизор, поболтать с друзьями…

– Это напрасная трата времени. Мне нужно нечто большее.

– Тогда тренируй мозги. Читай. У меня здесь великолепная библиотека, и тебе предоставляется прекрасная возможность заказывать новые книги через Интернет.

– Читаю я на ночь, перед тем как лечь спать. Я не могу читать весь день, – ее раздражение нарастало. – Шейх Нури, я училась в колледже не для того, чтобы сейчас играть в вашу принцессу.

– Ты злишься из-за того, что я уделил тебе мало внимания.

Кира громко расхохоталась.

– Да я тебя даже не знаю! Поэтому твое предположение, что я так остро нуждаюсь в тебе, занимательно, но неверно.

– Ты говоришь очень смело для двадцатитрехлетней девушки.

– Женщины, – Кира нервно вздрогнула, но заставила себя сидеть на месте. – Я взрослая женщина, выросшая в окружении мужчин. В отличие от твоих актрисок и моделей, с которыми ты привык иметь дело, мне не нужны ни твое богатство, ни твоя дурная слава, ни связи.

– У моей дамы очень острый язычок.

Кира покраснела.

– Вообще-то я – не твоя дама.

Кален нахмурился. Он обвел взглядом столовую, украшенную букетами белых орхидей и лилий.

– Разве ты не живешь в моем доме, laeela?Разве о тебе здесь не заботятся, не предупреждают каждое твое желание? Разве не я предлагал тебе свою протекцию?

Киру бросило одновременно в жар и холод. Это его излюбленное laeelaснова все в ней перевернуло. Это слово было интимным проявлением нежности, а Кален не был похож на мужчину, который привык к легкому флирту. Он был слишком серьезным. Шейх Нури лениво наблюдал за ней.

«Легковозбудимая девочка», – подумал Кален Нури. Она молода, чувствительна и часто нервничает.

Он сделал глоток из своего бокала.

Ему нужно прикоснуться к ней.

Шейх изучал ее покрасневшее личико. Прошлой ночью девушка была белой как мел, а сегодня вся горит. Светится.

Ей нужна твердая рука. И нужно, чтобы кто-нибудь ее успокоил.

Он мог дать ей и то, и другое.

– Тебе не нужно бояться, – произнес он. – Я всегда буду хорошо обращаться с тобой.

– А я и не боюсь, – резко ответила Кира.

«Нет, – подумал он, – она не боится. Она просто в ужасе».

Кира понимала, что напряжение, возникшее между ними, – не просто интерес. То чувство, что кипело в ней, было слишком глубоким, слишком сильным, а интерес к Калену начался в те далекие времена, когда она была еще школьницей.

– Не стоит беспокоиться за меня, – ее голос звенел, как натянутая струна. – Со мной все в порядке.

–  Hamdullаh, —ответил Кален. Слава Богу.

К горлу Киры подступили рыдания. До вчерашнего дня она и не думала, что вновь увидит этого человека. А сейчас она в его доме, под его защитой. Это было невероятно, невообразимо, невозможно!

Hamdullаh.Это слово эхом отдавалось в голове Киры. Только из-за него она становилась такой напряженной, нервной, отчаянно жаждущей большего…

Hamdullаh.

– А как твой день? – вежливо спросила Кира. – Как ты тут живешь?

– Очень хорошо, мисс аль-Иссидри. Благодарю вас.

– Гордон, шейх Нури, не аль-Иссидри. Я не пользуюсь фамилией отца.

– Пользовалась до семи лет.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Я знаю такие вещи, которые удивят даже тебя.

Кира с опаской посмотрела на него. Неужели в юности она влюбилась в придуманный ею образ, а не в человека?

– Дыши, – насмешливо произнес мужчина, чей взгляд тоже не отрывался от лица девушки.

– Я и так дышу, – высоким тонким голосом ответила она… и не смогла больше смотреть на Калена.

Он вытянул правую ладонь.

– Дай мне руку.

Кира внимательно посмотрела на его широкую ладонь, и ее мысли перенеслись во вчерашний вечер, когда он коснулся ее там, на крыльце. Прикосновение Калена было похоже на электрический разряд. Горячее и яростное. Он заставил ее чувствовать.

– Дай руку, – мягко повторил он.

Кира качнула головой.

– Никогда.

Она медленно скользнула взглядом по воротнику белоснежной рубашки, бронзовой шее, твердым губам и посмотрела Калену прямо в глаза. В них читалась усмешка и вызов. Девушка с трудом выдержала его взгляд.

– Ты и сам не в безопасности, верно?

На краткий миг на его лице не отражалось никаких эмоций, затем он произнес:

– Это самая разумная вещь, которую я слышал от тебя за все время нашего знакомства.

Глава четвертая

– А что ты думаешь о моих подарках? – спросил Кален, меняя тему и снова наполняя бокалы. – Тебе понравились украшения? Я надеялся, что ты наденешь один из бриллиантовых браслетов к ужину.

Браслет с бриллиантами. Какое нелепое словосочетание.

– Я не открыла ни одного пакета.

– Нет?

– Мне не нужны дорогие украшения.

– Ты предпочитаешь дешевые?

– Если мне понадобятся украшения, я куплю их сама!

– Ты отвергаешь мои дары?

– Я не из тех женщин, что принимают подарки от незнакомцев…

– Говори осторожнее, laeela,иначе ты рискуешь оскорбить меня.

Голос Калена звучал напряженно.

– У меня нет желания оскорблять вас, шейх Нури…

– Кален. Меня зовут Кален. Но кое-что тебе от меня все-таки нужно?

Кира покраснела и выпрямилась, крепко сцепив пальцы на коленях.

– Чем быстрее я вернусь в Техас, тем лучше.

– Вернешься?

Его мягкая интонация выражала куда больше, чем любые слова.

– Мы уже сделали главное. Показали моему отцу, что он не может управлять мной…

– Угроза, исходящая от твоего отца, не исчезла.

– Угроза кому? Тебе? Или мне? Я думаю, что на самом деле ты беспокоишься не обо мне.

– Ахмед Абизхаид не потерпел бы подобных разговоров, laeela.Тебе никогда не разрешили бы так свободно высказывать свое мнение.

Кира почувствовала, что у нее в горле появился комок.

– Что тебе нужно от меня, Кален?

– Ты знаешь. Я хочу, чтобы ты была здесь, со мной.

– Нет. Должно быть что-то более серьезное. И настоящая причина связана с моим отцом, а не со мной. Я хочу понять, что же такого он сделал. Объясни наконец, каким образом человек, отдавший всю жизнь служению семье Нури, может представлять какую-то угрозу.

– Это не тема для обсуждения.

– Почему? Потому что я женщина?

Кален не стал возражать. Его молчание было пыткой.

– Речь идет о моем отце, моей семье. У меня есть право все знать.

– Тебе нужно больше есть и меньше спорить.

Кира в ярости уставилась на него.

– Ты такой же, как они. Даже хуже. Ты живешь не в Бараке, а в Англии, одеваешься не в покрывала, а в итальянские костюмы и великолепные рубашки, но под ними ты такой же жестокий.

Шейх Нури ничего не ответил, на его лице не отразилось никаких эмоций, но девушка услышала короткий вдох.

– Я хочу поехать домой, Кален.

Кален безмолвно наблюдал за ней, так же спокойно и безразлично. Он даже не пошевелился.

– Кален, послушай, мне хочется поехать домой, вернуть себе прошлую жизнь, которая меня устраивала.

Он приподнялся на стуле и наклонился вперед.

– Твоя новая жизнь тоже будет тебя устраивать.

– Нет.

– Да, это перемена, но перемена к лучшему.

– Но это уже не моя жизнь, а твоя и…

– И твоя. С сегодняшнего дня. И тебе нужно смириться с тем, что твоя жизнь изменилась. Навсегда.

Ей нужно принять то, что вчера ночью ее силой увезли из дома в этот странный мир, где она будет принадлежать человеку, которого помнила только по детским впечатлениям? Это нелепо. Абсурдно. Она не средневековая невеста!

– Нет, – ее руки дрожали. Кира отодвинулась от стола. – Ты ошибаешься, Кален Нури. Ошибаешься.

В спальне Кира свернулась клубочком в одном из мягких кресел. Она здесь не останется. Она не может здесь остаться.

Что же такого случилось в Бараке, что привело к борьбе между Каленом и ее отцом? И чем так опасен Ахмед Абизхаид, если шейх Нури не хочет видеть эти две семьи, соединенные союзом?

Кира знала, что ее отец терпеть не мог младшего принца Нури. Но из-за преданности султану он никогда не позволял себе высказать свои чувства. Однако из доклада, который девушка однажды обнаружила на письменном столе отца, она поняла, что за Каленом установлено наблюдение.

«Здесь кроется нечто большее, чем личная неприязнь», – подумала Кира. Но что именно?

Ей нужна новая информация. Кален, разумеется, ни о чем ей не расскажет. Но каким образом тогда все выяснить?

Спросить у отца? Или же довериться Калену? Постараться завоевать его доверие и заставить приоткрыть завесу тайны?

Пока она размышляла, раздался стук в дверь.

– Да? – отозвалась она.

– Открой дверь.

Это был Кален, Хозяин дома. Никто другой не мог бы приказать ей открыть дверь.

– Я сплю, – соврала она.

– Ты сидишь в комнате всего пятнадцать минут.

– Двадцать.

– Открой дверь.

– Я в кровати.

– Мне плевать.

Ну и нахал!

– Спокойной ночи, Кален.

– Открой дверь, Кира.

Он впервые назвал ее по имени. Не Кира Гордон и не Кира аль-Иссидри. Просто Кира. Девушку бросило в жар.

– Увидимся утром, – ее голос дрогнул. – Спокойной ночи.

– Я никуда отсюда не уйду.

– Значит, ты простоишь там очень долго.

– Открой дверь.

– Нет.

– Кира.

– Ты не запугаешь меня.

Девушка услышала, как он ходит за дверью, чувствовала его силу, словно она просачивалась сквозь замочную скважину.

– Это мой дом, – произнес Кален уже тише.

Кира побледнела.

– А это моя комната.

– Ну, так открой мне.

Кира приказала себе оставаться на месте.

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я устала. Мне нужно поспать.

– Сегодня ты проспала днем несколько часов. И, поскольку еще нет и девяти, я думаю, что ты не устала, а просто испугана.

– Уходи!

– И ты наверняка даже не в кровати, а где-нибудь у камина. Или в одном из старых кресел.

Кира закрыла глаза.

– Это совершенно не твое дело.

Послышался легкий скрежет, и дверная ручка повернулась.

– Ах ты, маленькая лгунья, – произнес Кален, войдя в комнату.

– У тебя нет права…

– Это мой дом, – перебил он, скользнув взглядом по аккуратно прибранной постели. – И это моя женщина.

– Я не твоя женщина.

– Но ты под моей защитой и в моем доме.

– Да, но это… – ее голос затих.

Он ничего не понимал. Или не хотел понимать.

Она видела его твердый подбородок, чисто мужскую гордость в глазах. Никакая европейская одежда не могла скрыть восточную красоту, которая была в нем. Она несла смерть. И символизировала выживание.

Она была его глазах цвета темного золота, такого же, как пески Сахары. Она была в его бронзовой коже. В его черных волосах цвета оникса. Эти камни украшали рукояти мечей воинов древности.

Кален был красив, но оставался тем, кем он был. Восточным мужчиной.

– Ну так что? – шейх Нури настаивал на ответе. – Что ты имела в виду, прося меня о помощи?

Да, он был бараканцем. Человек из тесного мирка ее отца, полного условностей.

– Я оказалась в ловушке.

Кален поднял бровь.

– Я попала в ловушку, – повторила она. – И запаниковала. Мне нужна была помощь.

– И я тебе ее оказал.

– За что я тебе очень благодарна…

– Нет, ты совсем не благодарна, – мужчина медленно подошел к Кире, двигаясь с ленивой грацией человека, у которого много времени, денег и власти. – Ты далека от благодарности.

– Если бы ты был джентльменом, то не настаивал бы на благодарности.

Кира отступила в глубь комнаты и остановилась возле широкой кровати.

– А мне нужна награда. И у меня нет ни малейшего желания быть джентльменом. Давай оставим рыцарство англичанам и французам.

Сердце Киры дрогнуло, когда он повернулся к ней, положив руки на ее бедра. Он не сделал ни единого движения, но девушка каждой клеточкой ощущала его энергию, силу воли, мощь.

– Что тебе нужно от меня?

– Закончить то, что мы с тобой начали.

У девушки пересохло во рту.

– А я и не знала, что мы что-то начали.

– Неправда. Это началось много лет назад, когда ты, застенчивая милая школьница, взглянула на меня. Ты не думала, что я это заметил? А как я мог не заметить? Ведь ты, laeela,смотрела на меня с любопытством и такой горячей надеждой… Ты смотрела на меня с удивлением, – его губы растянулись в издевательской улыбке. – Ты и сейчас смотришь на меня так же.

Потрясенная, Кира молча смотрела на Калена.

Он ее заметил. Он догадался о ее интересе. И знал о нем сейчас.

Ей хотелось сказать что-нибудь храброе и дерзкое, грубое, может быть, даже вульгарное, но она только улыбнулась.

Кален был прав. Его можно назвать тем волшебством, тем чудом, которое наполнило ее жизнь. Он был самым прекрасным, недосягаемым и невероятно сексуальным мужчиной из всех, кого она знала.

Кален принял ее молчание за знак согласия.

– Тебе придется известить своих работодателей, что ты какое-то время будешь отсутствовать, и что, скорее всего, ты уже никогда не будешь членом группы поддержки.

Кира не знала, что ранило ее сильнее – потеря контроля над собственной жизнью или тот факт, что он видел ее насквозь.

– Тебе не нравится моя работа?

– Нет.

– Почему?

– Она… не самая подходящая.

– Для кого? – в голосе Киры звучал сарказм. – Для бараканской женщины?

– Для моей дамы.

Кира с трудом сглотнула. Какими же он представлял себе их отношения и как все это будет выглядеть? Что именно он подразумевает под «своей защитой»?

– В наши дни мужчины больше не заводят себе «дам».

– Нет?

– И даже если бы они это делали, я не могла бы стать твоей дамой.

– Почему?

– Это… было бы… абсурдно.

– Абсурдно?

– Невозможно.

– Невозможно?

Раздражение нарастало.

– Нереально.

Кален фыркнул.

– Из всех твоих аргументов этот – самый слабый.

Жар волной охватил ее тело.

– Как это?

– То, что ты станешь моей дамой, – это, наоборот, самый практичный выход из ситуации. Все должны понять, что ты моя. Принадлежишь мне. Живешь со мной и зависишь от меня.

– Я не завишу ни от одного мужчины.

– Ни от одного?

– Ни от одного.

Кален сжал губы, в его глазах сверкнул вызов.

– Возможно, тебе понравится быть зависимой от меня.

– Никогда.

– Ты хочешь меня.

– Нет.

– Я хочу тебя, – он смотрел на нее не отрываясь. – Очень сильно.

Паника огненным комком пронеслась по венам.

– Я не могу так жить. Я не стану так жить.

– Что, ты с большим удовольствием выйдешь замуж за Ахмеда Абизхаида? Его ласки ты будешь принимать более охотно?

– Должен быть еще какой-то выход.

– К сожалению, как у дочери Омара аль-Иссидри, у тебя только два выхода. Воля твоего отца. Или то, что предлагаю я.

– То, что предлагаешь ты, оскорбительно. Унизительно.

– Куда менее унизительно, чем лежать под волосатым старым бараканцем, который на двадцать лет старше тебя и который думает только о гражданской войне. – Кален устремился к двери, но у самого порога остановился. – Я по крайней мере доставил бы тебе удовольствие, laeela.A удовольствие – это совсем не мало, – добавил шейх Нури, закрывая дверь. – Спи крепко. Спокойной ночи.

Крепко спать? Как она сможет теперь уснуть?

Кира прошлась по комнате и села на кровать, потом снова принялась бродить из угла в угол.

Она ненавидела Калена за то, что он насильно изменил ее жизнь. Но из всех мужчин, которых она встречала, его Кира хотела сильнее всех.

Желание.

С чего оно началось? И когда пройдет?

Кира заснула около полуночи. На следующее утро она проснулась очень рано и спустилась вниз выпить чашку кофе. Как выяснилось, Кален поднялся еще раньше.

– Он уже в офисе, – пояснила горничная, провожая Киру в комнату, где был накрыт завтрак. – Господин всегда уходит рано, а потом возвращается.

– Когда приходит к своей леди?

– Да, мисс.

«Горничная не поняла подвоха», – подумала Кира.

– Газету, мисс? – предложила девушка.

Выбор самых разных изданий Нью-Йорка, Сан-Франциско, Лондона, Берлина и даже из родной Бараки был весьма широким.

Потянувшись за бараканской газетой, Кира отодвинула кофе. Уже много лет она не следила за тем, что происходит на родине.

Единственной новостью, которую Кира не смогла проигнорировать, было сообщение о свадьбе султана Малика Нури и принцессы из Дукассы семь лет назад. Пресса просто с ума сходила по этому повсюду.

Кира достаточно скептически отнеслась к браку Малика и принцессы Николетты. Николетта была самой авантюрной из принцесс Дукассы, она была воспитана на западный манер и прекрасно образована. И все же она отказалась от своей независимости, чтобы выйти замуж за султана.

– Ты сегодня выглядишь очень серьезной.

Кира подскочила на месте от неожиданной реплики. Она попыталась быстро закрыть газету.

– Нет, продолжай читать. Приятно видеть женщину, которую интересует все, что происходит в мире. – Колен стоял за ее стулом. Наклонившись, он одарил ее быстрым поцелуем в бровь.

Кира напряглась, но в момент, когда его губы коснулись ее кожи, девушка почувствовала удовольствие.

– В следующий раз это будет поцелуй в губы, – произнес Кален, садясь на соседний стул.

Кира отодвинулась, пытаясь избежать волнующей близости.

– Большинство женщин интересуется мировыми новостями.

– В самом деле?

– Да, и твой вопрос вынуждает меня уточнить, какого сорта женщин ты обычно привозил сюда.

Кален поднял брови.

– Ревнуешь?

– Всего лишь проявляю интерес.

– Занятно. – Он откинулся назад, когда горничная поставила перед ним чашку кофе. – Ты уже позавтракала или ждешь меня?

– Я тебя не ждала.

– Это хорошо. Я бы не хотел, чтобы ты когда-нибудь страдала от голода или жажды. – Его глаза сверкнули. – Если только от голода по мне.

Кира заставила себя расслабиться.

– Слушай, зачем ты так себя ведешь? Сомнительные предложения… Бесконечные сексуальные замечания…

– Но ты же этого хотела. – Он сделал глоток, опустив ресницы, которые скрыли от девушки выражение его глаз. – Ведь ты этого всегда хотела от меня.

– Неверный ответ.

– Зато в нем вся моя сущность.

Кира ему не поверила. Кален прежде всего интеллектуал. Она знала, что он уехал из Бараки, чтобы добиться успеха в жизни.

– Я с этим не согласна.

–  Laeela,ты даже не знаешь меня.

– Но мне доводилось наблюдать за тобой, – признание прозвучало вопреки ее воле. Она вспыхнула. – Ты никогда не вел себя так провокационно с другими людьми. Ты был более… искренним.

Кален приблизился к ней, и Кира видела теперь каждую золотую искорку в его темных глазах.

– Так почему же я так веду себя с тобой?

– Действительно, почему?

Но за этим вопросом не последовало ответа. Кира потерялась в собственных чувствах. Словно ей снова было шестнадцать.

Поцелуй, всего один поцелуй.

– Так что ты хотела сказать? – подбодрил он девушку. – Ты заставляешь меня силой вытягивать каждое слово, laeela.

– Ты все время хочешь доказать свою точку зрения, – наконец произнесла Кира. Время остановилось. Осталась только чувственность. Бесконечность. Блаженство.

Он слегка улыбнулся, и напряжение, горевшее в его глазах, обожгло Киру.

– Так в чем же моя точка зрения, Кира?

Потребовалось еще одно усилие, чтобы прийти в себя.

– Ты хочешь всеми управлять.

– Ты так считаешь?

– И постоянно даешь мне понять, что именно ты стоишь у руля.

– Но это так и есть, – ответил он.

– Именно этого я и не хочу.

– Почему?

– Потому что ты не должен во всем меня контролировать. Я хочу жить своей жизнью.

– Тебе стоит мне довериться.

– Довериться? Мы слишком разные. – Кира взяла апельсин из тарелки с фруктами и с нетерпением отковырнула ногтем первый кусочек кожуры. – Слишком разные, – повторила она.

Кален забрал у нее апельсин и потянулся за ножиком. Очистив мякоть от кожуры, он отломил дольку и поднес к ее губам.

– Так обычно бывает со всеми мужчинами и женщинами.

Губами Кира чувствовала прохладную и сочную мякоть апельсина, но не могла открыть рот и взять дольку, так как Кален пристально наблюдал за ней.

– Возьми, – произнес он. У девушки сжалось горло. – Я не могу…

Как только Кира открыла рот, пытаясь возразить, долька апельсина оказалась у нее во рту. Кира сжала зубы, и из уголка губ потек сладкий сок. Она покраснела еще сильнее.

Кален внезапно наклонился вперед, поцеловал уголок рта и кончиком языка слизнул сок с ее губ.

Все внутри Киры словно взорвалось. Горячее желание пронзило ее тело.

– Ты пугаешь меня, – выдавила девушка, отстранившись.

– Ты сама себя пугаешь, laeela, —он отделил еще одну дольку апельсина.

Кира никогда еще в жизни никого так не боялась. Она уставилась на его пальцы, следя, как они обхватывают половинку апельсина, а затем протягивают ей еще кусочек.

– А зачем мне себя пугать?

– Потому что ты хочешь чувствовать себя совершенно спокойной. Но в физическом желании нет ничего спокойного.

– Я говорю с тобой не о вожделении.

– На самом деле, именно об этом. Ты боишься того, что сама чувствуешь, – констатировал Кален Нури. – Ты боишься нашего влечения.

– Я не боюсь тебя.

– Ты боишься того, что я бы сделал с тобой, если бы мы остались наедине.

– Ты бы ничего не сделал.

– О, я бы сделал все.

Кровь побежала по ее венам, словно головокружительный поток. Кален был прав. Она его хотела. И боялась самой себя. Для первого опыта подобных отношений ей нужен был кто-нибудь другой. Менее требовательный и высокомерный.

– Пожалуйста, шейх Нури…

– Пожалуйста, Кален.

Ее лицо горело, и даже губы стали мягкими, чувственными.

– Ты не должен говорить мне такие вещи, Кален.

– Почему, Кира?

Он должен понимать, что делает с ней, должен знать, что ее тело напряжено от желания.

Вся жизнь прожита с этим чувством, на которое не было ответа.

Она рискнула всем, чтобы увидеть его на той вечеринке, рискнула гневом отца, позором, который на нее могло навлечь посещение вечеринки для взрослых.

Кален внезапно сжал рукой ее подбородок, вынуждая смотреть на него. Она увидела желание, бушующее в его глазах. Шейх опустил голову и коснулся ее губ горячим, твердым ртом, потерся о щеку и оставил легкий волнующий поцелуй на изгибе шеи. Кира вздрогнула, когда его губы обожгли ее кожу, вздрогнула, когда он повторил поцелуй, и огонь разгорелся внутри нее еще сильнее.

Она хотела его.

Если бы он знал правду о ней, его желание исчезло бы так же быстро, как уважение. Ведь ее невинность и достоинство были отняты у нее на той самой вечеринке…

– Ты станешь моей, – спокойно произнес он. – Я буду обладать тобой. Это всего лишь вопрос времени.