Текст книги "Игры вчетвером"

Автор книги: Джейн Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 33

К тому времени, когда она в панике приехала в Оксфорд, отец уже умер. Обширный инфаркт, как констатировали врачи. Спасти его было нельзя. Внезапный приступ, и все кончено.

У Джо просто не укладывалось в голове, как человек, в жизни не болевший ничем, кроме простуды, да и то, наверное, всего пару раз, мог так внезапно умереть.

– Наверное, вы могли все же что-нибудь сделать, – сказала она, уставившись в шоке на молодого врача, сообщившего ей, что несколько раз пытался оживить сердце отца, но безрезультатно.

– Мы испробовали все средства, миссис Майлз, – мягко ответил он. – Надо сделать контрольные тесты, конечно, но я подозреваю, что окончательный результат подтвердит, что у него давно было больное сердце. Странно, что не появлялось никаких симптомов до того, как произошел инфаркт.

Возможно, они были, подумала Джо. Но, зная отца, поняла, что он просто проигнорировал их, считая пустяком. Он ненавидел лечиться, хотя сам всегда очень серьезно следил за здоровьем детей.

Джо нашла мать в кафетерии госпиталя, где та сидела за столом, уставившись на зажатую в руке чашку давно остывшего чая. Без привычного макияжа она вдруг показалась Джо очень старой и беззащитной.

Осторожно высвободив чашку из ее руки, Джо взяла ее за руку. Прикосновение дочери как будто вывело Пэм из транса.

– Привет, родная. Хорошо доехала? – спросила она будничным тоном.

Джо решила проигнорировать этот банальный вопрос, списав поведение матери на шок. Она нежно погладила руку матери.

– Как это случилось, мама?

Мать выдернула руку и положила обе руки на колени. Они никогда физически не выражали своих чувств в семье.

– Я точно не знаю, дорогая, – проговорила она, хватая салфетку и нервно вытирая на столе разводы от чая. – Только что он был жив, а в следующую секунду его уже не стало.

– Расскажи мне, как это все случилось, – попросила Джо, чувствуя себя на удивление спокойной, даже сильной. Может, потому, что знала, как мать нуждается сейчас в ее поддержке. – Начни с самого утра.

Пэм немного успокоилась и стала подробно рассказывать, как у них прошел день. Как тетя Берил и дядя Билл пригласили их к себе и как они решили отказаться. Вместо этого они посмотрели два фильма, но мать не смогла припомнить, какие. Она называла то один фильм, то другой, но так и не сумела вспомнить названия. Джо вздохнула, терпеливо ожидая, когда мать перейдет к делу. Она знала, что для нее сейчас важны любые подробности последнего дня жизни с отцом.

– Твой отец, видимо, хватил тайком пару стаканчиков виски, так как очень расшумелся, когда я сказала, что ему лучше больше не пить сегодня, – проговорила Пэм, поджав губы.

«Бедный отец, – подумала Джо, совсем не удивившись. – Он даже не мог спокойно выпить дома в Новый год, чтобы его не пилили за это».

– Затем позвонила ты и поздравила нас, – продолжала вспоминать мать. – А потом мы прилегли отдохнуть. Часа в четыре твой отец сказал, что пойдет в мастерскую почистить инструменты. Но в этом не было ничего необычного. Он всегда уходил туда на пару часиков в день.

«Его единственное убежище», – подумала Джо.

– Продолжай, – произнесла она вслух.

– Где-то часов в шесть я вышла во двор и крикнула, что чай готов, но он ничего не ответил. Поэтому я надела тапочки... или садовые сапоги?

– Мама, какая разница?

Но мать ее не слышала. Глаза ее наполнились слезами, она запрокинула голову и уставилась в потолок.

– Он просто сидел в кресле, – выговорила она срывающимся голосом. – В кресле перед верстаком. Глаза у него были полузакрыты. Он был еще теплый, – всхлипнула она.

– Мама, не надо, – Джо быстро придвинула свой стул и обняла мать крепко за плечи. На этот раз та не вырывалась.

– Я сначала вызвала «Скорую помощь», потом позвонила тебе, но тебя не оказалось. – Голос Пэм сорвался, и она опять всхлипнула. Слезы покатились по щекам.

– Мы с Джефом водили детей в кино, – пояснила Джо, продолжая обнимать мать и вытирая платком слезы с ее лица, как у маленькой. – Я пришла домой, услышала автоответчик и сразу поехала к тебе. Хорошо, что Софи заснула на руках у Джефа и он зашел с нами домой.

– Я надеялась, что его еще можно спасти, но они сказали, что он умер практически сразу от обширного инфаркта. Я пыталась еще дозвониться до Тима, но его тоже не было, а у него нет автоответчика.

– Не переживай, я нашла Конора. Он его привезет, – успокоила она мать.

Джо догадалась взять свой мобильный телефон в дорогу и каждые пять минут названивала Тиму. Наконец, раз на пятнадцатый трубку взял Конор.

– Привет, это Джо, – начала она срывающимся голосом, – Тим дома?

– Нет. Что случилось, Джо? – сразу забеспокоился Конор.

– Это... у отца сердечный приступ, – всхлипывая, ответила Джо, стараясь сквозь слезы разглядеть дорогу.

– Господи! Он не... он не... – Конор тоже не смог ничего выговорить.

– Хуже всего, что я ничего не знаю. Мать оставила сообщение, что его везут в госпиталь. А я сейчас на дороге в Оксфорд.

– Слушай, – сказал Конор, сразу начиная контролировать ситуацию. – Ты просто постарайся благополучно доехать и больше ни о чем не беспокойся. Тима я беру на себя. Он в местном пабе пьет пиво. Я заберу его и привезу в госпиталь.

Джо рассказала ему, как найти госпиталь в городе, а остальную часть пути ехала на автопилоте, молясь богу, чтобы отец был жив, когда она приедет.

– Пойдем, мама, – предложила Джо, поднимая застывшую мать за руку со стула. – Надо вернуться и узнать, что нам делать дальше.

Через пять минут после того, как они попросили врача выйти к ним, на пороге комнаты ожидания появился очень бледный Тим.

– Как он? – спросил брат, подбегая к ним.

– Он умер, милый. Мама думала, что он еще жив, когда его нашла, но они сказали, что он скончался сразу, он не страдал, – ответила Джо, поднимая сухие глаза на брата.

Это была одна из тех нелепых вещей, которую говорят в таких случаях: «Отмучился, легкая смерть, по крайней мере, он не страдал». Джо впервые в жизни поняла, что ее действительно утешает мысль, что отец умер мгновенно, не успев это осознать.

Ни Джо, ни мать, видимо, из-за шока не могли реагировать сейчас на случившееся эмоционально. Но Тим вдруг громко зарыдал, закрыв лицо руками. Его тело сотрясалось. Джо просто не могла поверить, что этот несчастный рыдающий высокий мужчина – ее легкомысленный брат. Она вскочила на ноги и крепко обняла его, гладя по спине и успокаивая, как сотни раз делала это с Томасом и Софи, когда им было больно. Через несколько минут Тим немного успокоился. Он больше не плакал, но еще всхлипывал и не отпускал Джо, как будто от ее объятий зависела его жизнь. Они были втроем в этой пустой, безликой комнате. Джо услышала, как открывается дверь, и подняла голову, думая, что это врач. Но это был встревоженный Конор.

– Как он? – одними губами спросил он.

– Умер, – тоже беззвучно ответила Джо и почувствовала, как впервые за вечер на глаза наворачиваются слезы. Но она подняла голову и постаралась удержать их. Ей необходимо быть сильной ради Тима и матери. И еще она вдруг поняла, что присутствие Конора здесь кажется ей очень естественным и нужным.

– Мне очень жаль, – сказал он, чувствуя неловкость, что оказался в такой важный для семьи момент рядом. – Я подожду в кафетерии.

Через полчаса Джо нашла его там, листающим без всякого интереса старые журналы.

– Как Тим? – спросил он. Его лицо бледностью напоминало призрак.

– Я оставила их с матерью утешать друг друга. Они просто сидят и держатся за руки. В нашей семье не любят открыто демонстрировать свои чувства.

– Он всю дорогу переживал, что не успеет застать отца в живых, – проговорил Конор, захлопывая журналы.

– Он умер внезапно. Ни у кого не было шанса с ним попрощаться, даже у матери, – пояснила Джо, чувствуя себя так, как будто говорит не об отце. – Спасибо, что привез Тима сам. Вряд ли он доехал бы в таком состоянии без аварии.

– Я был просто обязан это сделать, – ответил Конор, нервно откидывая волосы со лба, как делал всегда, когда нервничал. Джо помнила этот его жест с детства. – Я ведь тоже очень любил Джима.

Джо немного удивилась. Она никогда не думала, как Конор относится к ее родителям. Но сейчас вспомнила, что в детстве он действительно проводил много времени в их семье, особенно когда его отец развелся с матерью.

– Я провел с Джимом больше времени, чем с собственным отцом, – сказал Конор, как будто почувствовав, о чем она сейчас думает. – Для меня он был примером того, каким должен быть настоящий отец, – добавил он. Глаза его заблестели.

– Он был потрясающим отцом, – сказала Джо, кивая и улыбаясь. – Просто не понимаю, почему я не могу отреагировать, как Тим. У меня внутри все как будто застыло.

– Говорят, что так бывает, когда теряешь кого-то очень близкого. – Конор положил свою ладонь на ее руку. – Это просто шок, – мягко произнес он.

Нежное прикосновение его руки подействовало на нее, как электрошокер. Джо поняла, что прямо сейчас она как раз способна не то что разрыдаться, как Тим, а просто завыть, как раненый дикий зверь. Но она не могла себе этого позволить. Джо встала, потянув Конора за руку.

– Пойдем, там есть два человека, очень нуждающиеся в том, чтобы мы были сильными.

ГЛАВА 34

Джо сама понимала, как странно прозвучали ее слова, когда она по телефону сказала Джефу, что похороны прошли замечательно. Но все так и было.

Несмотря на январь, день стоял солнечный и морозный. Народу пришло на удивление много. Приехала Рози с Джимом, был Конор, собрались все старые сослуживцы отца, близкие друзья и все приятели из местного клуба, где он состоял больше двадцати лет. Отца, оказывается, очень любили и уважали. Мать держалась великолепно, даже когда звучали речи. Одну произнес бывший начальник отца Стивен Грин, а вторую Конор. Предполагалось, что выступит Тим, но он в последний момент совсем расклеился и попросил друга заменить его.

Конор, бледный от переживаний и волнения, нервно откашлялся перед выступлением. Он извинился перед присутствующими, что у него не было времени заранее подготовиться, и поэтому он просто будет говорить то, что чувствует.

– По некоторым причинам, которыми я не буду вас утомлять, я не жил с собственным отцом с двенадцати лет, – начал Конор громким звучным голосом, хорошо слышным под сводами церкви без всякого микрофона. – Поэтому в подростковые годы, когда все мы нуждаемся в поддержке и руководстве отца, Джим заменил мне его, – сказал Конор и улыбнулся. – Джо и Тим, наверное, сейчас удивлены. Я никогда не рассказывал им об этом. Я не хотел, чтобы они думали, что я пытаюсь отвлечь внимание Джима на себя. Я никогда не претендовал на это, но он был таким удивительным человеком, что мог бы обогреть своей добротой еще сотню детей. Он часто отзывал меня в сторонку и спрашивал: «Сынок, у тебя все в порядке?» Иногда у меня возникали проблемы, и тогда он всегда меня внимательно выслушивал и давал дельные советы. – Голос Конора дрогнул, прерванный кашлем. – Он даже позвал меня к себе, когда меня постигла неудача в личной жизни и я очень страдал.

Джо удивленно посмотрела на Конора. Она понятия не имела, что отец вообще знал об этом.

– У всех нас есть в душе идеальный образ отца, – продолжал Конор. – Для меня таким стал Джим. Я всегда завидовал в этом Тиму и Джо. Для всех нас эта потеря очень тяжела, но особенно для его семьи. Я приношу им свои соболезнования и хочу, чтобы они в утешение вспоминали, сколько долгих лет посчастливилось им прожить рядом со столь замечательным человеком. А ведь многим в жизни не удается даже повстречаться с таким. Спасибо, – закончил Конор, поклонился и вернулся на свое место.

Джо стояла рядом с могилой и судорожно сглатывала, пытаясь избавиться от кома в горле, не дававшего ей глубоко вдохнуть. Стараясь сдержать слезы, она нашла взглядом хрупкую фигурку матери. Мать застыла, как статуя, и только без конца теребила платок в руках.

—Пойдем, мама, – мягко сказала она. – Нам пора домой.

Дома Пэм устроила, как она выразилась, «скромные поминки». Весь дом блистал чистотой, столы ломились от всевозможных закусок и напитков. На каминной доске стояла большая фотография отца в парадном костюме.

Все тихо переговаривались, но по мере того, как гостиная начала заполняться людьми с кладбища, разговоры стали громче.

– Эта старая толстая мымра – из отдела отца, я ее помню, – шепнула Джо Тиму, кивнув в сторону толстой женщины, жадно кусавшей бутерброд. – Он всегда ненавидел ее, а сейчас она уплетает бутерброды в его доме.

– Она похожа на жабу, – громко проговорил Тим, посмотрев на женщину. – Господи, как я ненавижу такие вещи.

– Не хватало еще, чтобы тебе понравились похороны собственного отца, – произнес Конор, присоединяясь к ним.

– Спасибо за речь, старина, – поблагодарил Тим, хлопая друга по спине. – Ты великолепно говорил. Я никогда не думал, что вы были так близки с ним.

– На самом деле не так уж сильно, – смутился Конор. – Он просто присматривал за мной, зная, что рядом нет мужчины. – Он улыбнулся Джо. – Ты как, в порядке?

– Да, спасибо, – ответила Джо. – Но я тоже ненавижу подобные вещи. Думаю, мне надо немного проветриться.

Джо вышла через кухню в длинный и пустынный сад. Немного в стороне стоял сарай, где отец организовал мастерскую. Дверь его была заперта на замок.

Джо подошла к сараю и пошарила рукой над дверью. Губы ее задрожали. Там отец всегда оставлял ключ. Достав ключ, она с трудом вставила его в замок, так как сильно нервничала. Когда Джо, наконец, вошла в сарай, в нос ей ударил знакомый с детства запах. Пахло сеном, машинным маслом и табаком. Здесь царил полный порядок. Кресло отца стояло у верстака с аккуратно разложенными, вычищенными и смазанными инструментами, он всегда хорошо ухаживал за ними. Здесь было так спокойно и мирно, что с трудом верилось, что отца больше нет в живых.

Зайдя за верстак, Джо увидела под ним маленькую скамеечку, на которой они с Тимом в детстве сидели. Она достала ее и прижала к себе. Как часто она сидела на ней рядом с отцом, задавая вопросы обо всем на свете. Он всегда терпеливо и подробно на них отвечал. Джо задумалась, скучал ли отец по тем временам после того, когда сначала она, а затем и Тим уехали из дома. Оставшемуся наедине с матерью, ему, наверное, не хватало их веселой компании. Некоторые родители спокойно живут одни, но Пэм и Джим, как подозревала Джо, к этой категории не относились.

Джо уже собралась уходить, но вдруг заметила пуловер отца, висевший на гвозде в стене. Сердце ее дрогнуло. Она сама связала его отцу лет шесть назад ко дню рождения. Джо схватила его и зарылась в него лицом. Старая вещь хранила запах отца. Джо вдруг осела на пол и отчаянно зарыдала. Все чувства, сдерживаемые ею с момента приезда в госпиталь, вырвались наружу. Она рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону, стараясь заглушить звук шерстью, прижатой к лицу. Через полчаса пуловер весь промок, Джо громко всхлипывала и не услышала, как кто-то вошел. Но, увидев на полу рядом тень, она подпрыгнула от неожиданности.

– А я гадал, куда ты исчезла, – сказал Конор, подходя к ней.

– Я пришла сюда вспомнить детство, и это оказалось выше моих сил, – сморкаясь в платок и всхлипывая, с трудом проговорила Джо.

– Иди сюда, – позвал Конор, поднимая ее за руку с пола и прижимая к себе.

Спрятав лицо у него на груди, Джо глубоко дышала, стараясь успокоиться. Конор, как маленькую, гладил ее по голове и похлопывал по спине. Она вдруг почувствовала себя очень спокойно в его сильных руках. Ей было уютно и надежно в объятиях человека, ставшего ее самым близким другом в эти тяжелые дни.

– Так странно жить дальше без него, – пробормотала она.

– А твоей матери еще хуже. Вы с Тимом должны окружить ее заботой. Вы ей очень нужны сейчас, – мягко произнес Конор.

– Наверное, впервые в жизни, – сказала Джо, отстраняясь от него, чтобы видеть его лицо. – Спасибо, Конор. Ты иди, я тебя догоню. Мне надо немного успокоиться, чтобы не расстраивать мать с Тимом своим видом.

– Ну, не знаю. По-моему, твой распухший нос весьма подходит к году Свиньи, – улыбнулся Конор, нажимая на кончик носа пальцем. – Увидимся.

Когда Джо вернулась в дом с покрасневшими глазами, но уже успокоившаяся, мать носилась по дому с полными подносами еды. Она готовила, убиралась и чистила серебро два дня, и ее невозможно было остановить. Помогая ей, Джо поняла, что только работа помогает матери держаться. И она знала, что самое страшное время для нее наступит, когда все разъедутся. Пэм останется совсем одна и осознает, что потеряла человека, с которым прожила вместе тридцать семь лет.

Многие раньше рассказывали Джо, что любая мелочь способна напомнить об утрате и ввергнуть человека в отчаяние. Она только что убедилась в этом сама. Поэтому решила остаться, чтобы поддержать мать в такой тяжелый момент. Джо позвонила Джефу и попросила взять отпуск на неделю, чтобы присмотреть за детьми.

Эмоционального срыва у Пэм долго ждать не пришлось. На следующий день после похорон, когда все разъехались, Джо отдыхала в комнате для гостей, уставившись в бежевые занавески, и думала об отце, когда вдруг услышала странный звук. Сначала она решила, что это дерутся коты, но звук все нарастал, превратившись в дикий вой. Джо в испуге вскочила и бросилась к матери.

Пэм каталась по широкой кровати и выла. В руках она зажимала расческу отца.

– Мама, мамочка, что это? – Джо бросилась к матери. Она прекрасно понимала, что происходит, но ей стало страшно. Она боялась, что не сможет помочь. Джо никогда не предполагала, что мать способна на такие чувства. Все ее сомнения по поводу любви родителей рассеялись как дым при виде безумно воющей женщины.

– Это... это... его... рас-сческа... она... была... в его т-у-умбочке... На ней... до сих пор... его... волосы, – с трудом разобрала Джо слова матери, захлебывавшейся в рыданиях и время от времени издававшей пронзительный монотонный вой. Пэм металась по кровати, путаясь в простынях.

Джо быстро легла рядом, притянула худенькое вздрагивающее тело матери к себе и, крепко обняв ее, тоже заплакала.

– Давай, мамочка, поплачь, родная! Не держи в себе. Я вчера увидела его жакет в сарае и тоже прорыдала почти час. Мне стало намного легче после этого. Давай, моя родная, плачь, – говорила она, гладя и баюкая мать, как ребенка.

Это было самое длинное объятие в жизни Джо и ее матери.

ГЛАВА 35

В оставшиеся дни Джо узнала о своих родителях больше, чем за всю предыдущую жизнь. Матери стало гораздо лучше после того вечера, когда она заснула в крепких руках дочери, и она много рассказывала о своей жизни с отцом, начиная с первого дня их знакомства.

– Меня пригласили в гости, а он сидел за столом рядом со мной. Помню, только увидев его, подумала: «Какой скучный тип», но это оказалось совсем не так. Он смешил меня весь вечер, и я в него сразу влюбилась.

– Он что, назначил тебе тогда свидание? – допытывалась Джо.

– Нет, хотя я отчаянно флиртовала с ним. Он держался очень корректно. Только потом я узнала, что Джим встречался с девушкой и ему не хотелось меня зря обнадеживать.

– И как вы потом увиделись? – продолжала расспрашивать Джо, смутно помнившая, что родители познакомились у кого-то в гостях.

– Он через полгода пришел в кондитерский магазин, где я работала. Сказал, что его девушка ушла к другому, чему он втайне обрадовался, потому что все время помнил меня, но не мог порвать с ней первым, так как это было бы непорядочно.

В другой раз, когда рассматривала какую-то фотографию в семейном альбоме, глаза ее затуманились.

– Этот снимок Джим сделал, взяв фотоаппарат у друга, – объяснила она, показав на снимок, где стояла с новорожденной Джо на руках. – Мы жили тогда очень бедно. Он так обрадовался тебе, что заплакал от умиления, увидев впервые. Ему было очень стыдно перед врачом, но он ничего не мог с собой поделать.

—Я всегда знала, что за его суровой внешностью скрывается очень мягкое сердце, – проговорила Джо, улыбнувшись.

Всплыло еще очень много всяких подробностей, которые Джо так никогда бы и не узнала. Она благодарила судьбу, что решила остаться с матерью после похорон. Пэм открылась перед ней совсем с другой стороны. Она с мягким юмором вспоминала какие-то случаи из семейной жизни, подшучивая над собой и отцом. Но окончательно удивила она Джо как-то вечером.

– А как обстоят дела у тебя? – вдруг спросила мать, когда они сидели на ее блиставшей чистотой маленькой кухне.

Джо опешила. Она совсем забыла о себе и своих проблемах.

«С чего начать?» – размышляла она, вдруг прислушиваясь к себе. Если бы мать задала ей такой вопрос две недели назад, она бы просто отмахнулась, бросив, что у нее все чудесно. Но сейчас Джо вдруг очень захотелось ей все рассказать.

– А ты не расстроишься? – на всякий случай спросила она.

Пэм загадочно улыбнулась и чуть качнула головой.

И тогда Джо прорвало. Она рассказала ей о Шоне все, начиная с того момента, как он врезался в ее машину, и кончая новогодней ночью. Джо никогда никому не рассказывала об интимных отношениях так откровенно, даже Рози. Она чувствовала себя, как на исповеди.

– Ты любишь его? – спросила мать, прищурившись.

– Не знаю, – откровенно ответила Джо. – Но знаю точно, что мне никому не хочется причинять таких страданий, через которые прошла я сама.

– Не забывай, что это будет вина Шона, а не твоя. Это его семья, и никто не заставлял его заводить связь с тобой, – твердо заявила мать, отвернувшись к окну. – И та же история с Джефом.

Джо уставилась на затылок матери, не веря своим ушам. Никаких нотаций и нравоучений. Простая констатация фактов, больше похожая на поддержку.

– Мама, ты изменила свое мнение! – вырвалось у нее. – Кстати, совсем забыла, связь Джефа закончилась и он хочет вернуться назад, – добавила она, ожидая, что Пэм сейчас вскочит и взволнованно начнет носиться кругами по комнате.

Вместо этого мать спокойно повернулась и внимательно посмотрела на нее.

– Серьезно? И как ты к этому относишься?

– Не знаю еще. Через десять минут после его слов об этом я услышала автоответчик и помчалась сюда. С тех пор я как-то не вспоминала о нем, – призналась Джо.

– Понятно. – Мать опять отвернулась к окну.

– Я понимаю, что ради детей должна обдумать все очень серьезно, – вздохнула Джо. – Но мне трудно представить себе, как мы сможем с ним жить после того, что случилось.

Пэм вдруг встала, открыла окно на два деления и придвинула свой стул вплотную к Джо. Она явно нервничала, но старалась взять себя в руки.

– У твоего отца была связь, – откашлявшись, вдруг разоткровенничалась она.

– Что? – вскрикнула Джо, отпрянув, будто получила удар по лбу. Но сомнений не возникало, мать произнесла именно эти слова.

– Трудно поверить, да? – спросила мать, жалко улыбнувшись. – Я не имела об этом ни малейшего представления около года, а ведь жила с ним под одной крышей.

– Когда это произошло? – поинтересовалась наконец Джо, приведя мысли в относительный порядок.

– Ах, много лет назад, – покачала головой Пэм. – Тебе тогда было двенадцать, а Тиму, значит, где-то около семи лет.

– Как ты это обнаружила?

– Меня просветила одна местная сплетница, – ответила мать, начиная чертить на столе пальцем круги. – Мы с ней всегда недолюбливали друг друга, и она решила меня уесть этим. Помнишь Бэтти Мэрфью? Она работала в угловом магазине кассиршей.

– Эта вредина?

– Да, – кивнула мать. – Мы с ней поругались из-за сдачи как-то, и она обозвала меня скрягой, добавив что-то вроде: «Неудивительно, что твой муж гуляет на стороне, чтобы хоть немного развлечься».

Джо ахнула и зажала себе рот рукой. Но Пэм не обратила на это внимания.

– Я дождалась Джима с работы, рассказала ему о ссоре с Бэтти и потребовала от него правды.

Любовницей отца оказалась сорокатрехлетняя женщина, вдова одного из приятелей Джима по клубу. Пэм сама уговорила мужа заходить к ней и помогать в тех делах, где требовались мужские руки.

– К сожалению, твой отец пристроил свои руки немного не туда и стал бывать у нее чаще, чем того требовали обстоятельства, – горько усмехнулась Пэм.

– Но он обещал тебе ее бросить? – спросила Джо.

– Господи, нет, конечно. Он хотел бросить нас и стал собирать свои вещи, чтобы уйти к ней. Можешь в это поверить? Я молила его, ползала перед ним на коленях, стыдила, короче, делала все возможное, чтобы он остался.

– Это, видимо, сработало, – предположила Джо, у которой сердце разрывалось от жалости к матери. Но ей также было горько, что ее отец оказался совсем не тем безупречным героем, каким ей казался.

– Он остался, да, – тихо сказала Пэм, – но только не из-за меня. Он остался потому, что не смог бы жить без тебя и Тима. Как говорится, ради детей.

Джо сжала руку матери, и они погрузились в молчание, испытывая странную солидарность двух отвергнутых женщин. Джо встала и поставила чайник – вечное английское утешение.

– Он никогда не простил мне этого, – вдруг проговорила мать. – Я всегда чувствовала, что он ненавидит меня за то, что я – не она. Он бросил ее, но она всегда присутствовала в нашем доме как призрак. Джим спал со мной, но мечтал в этот момент о ней.

– Глупости, мама, не может такого быть. Он же не бросил тебя, когда мы с Тимом уехали. Значит, он остался не только ради нас. Отец любил тебя.

– У него просто не было шансов. Через два года после того, как он ее бросил, она вышла замуж за другого члена клуба. Я думаю, это разбило его сердце навсегда, – сказала Пэм и тихо заплакала. Но быстро взяла себя в руки и решительно вытерла слезы. – Я очень любила его, но, думаю, достаточно оплакала его потерю еще при жизни. Я была так благодарна ему, что он остался, что старалась стать идеальной женой, чтобы он никогда не пожалел об этом. Я готовила, скребла, стирала, не перечила ему ни словом. Но он все равно оставался неприступным, как я ни старалась. У нас уже не было брака, Джо. Мы просто жили вместе под одной крышей, вот и все.

Джо встала и заварила чай. Потом поставила две полные чашки на стол.

– Должна сказать, мы с Тимом заметили напряжение в ваших отношениях на Рождество, – призналась она и сделала глоток.

– Рождество, Пасха, Масленица, что еще? – равнодушно ответила мать. – Отношения всегда оставались напряженными, просто мы делали оба героические усилия, чтобы не расстраивать вас с Тимом. Но когда вы уезжали, становилось еще хуже. Мы оба спускали накопившийся пар. Потом он запирался в своем проклятом сарае, а я старела, натирая здесь все до блеска. Он превратил меня в чудовище, – с неподдельной горечью произнесла мать.

– Ты не чудовище, мама, – резко возразила Джо. – Ты просто ужасно несчастная женщина, и теперь я поняла, почему. Прости меня, мне так стыдно, что я не догадалась об этом раньше.

– За что ты просишь прощения, маленькая праведница, – сказала мать и вдруг ласково улыбнулась, взъерошив ее волосы. – Маленькая Джо, любительница просить прощение! Ты с детства прежде всего заботилась о своей чистой совести, ты такое замечала за собой?

– Я уже ожесточилась, мама, жизнь научила.

– Хорошо. И что моя ожесточившаяся дочь собирается делать со своим браком? – поинтересовалась мать, выпрямляя спину и одергивая свитер.

– Черт его знает, – Джо уставилась в потолок. – Я думала, что смогу его принять, заставив себя проявить великодушие ради детей, но сейчас что-то сомневаюсь, что у меня получится.

– Хочешь мой совет? – спросила мать, приподнимая брови.

– Да, особенно после нашего разговора, – тепло улыбнулась Джо.

– Решай, опираясь только на свои чувства к Джефу, и пошли к черту все мысли о том, как будет лучше для детей. – В голосе Пэм звучала решимость. – Они уже привыкли к тому, что вы развелись. Все, что было в этом плохого, они уже пережили. И ты хорошо с этим справилась, родная. – Она остановилась и пристально посмотрела на дочь. – Ты должна вернуться к Джефу, только если твердо уверена в том, что именно он тебе нужен. Если это не так и вы опять разведетесь, дети снова будут страдать. На этот раз им будет тяжелее вас понять. Если ты не уверена, лучше оставить все как есть.

– Что, остаться до конца жизни одинокой? – ужаснулась Джо.

– Нет, я не то имела в виду, – ответила Пэм и устало вздохнула. – Я сказала, что теперь ты должна выбрать мужчину, с которым будешь счастлива всю жизнь.

– Я думала так, когда выходила замуж за Джефа.

– Да, мы все так думаем, когда нам по двадцать и мы идеалисты. Но потом появляются дети, работа, сложности, наши иллюзии уходят, и редкие браки остаются после этого крепкими. – Пэм сделала глоток. – Ты теперь уверена в себе и реалистка. У тебя есть дети и была неудачная связь, ты теперь знаешь, чего хочешь от мужчины. Я уверена, что, если тебе теперь придется принимать решение, ты больше не ошибешься и будешь счастлива до конца жизни с тем, кого выберешь.

Джо потрясли разумные доводы матери. Пэм была права. Джо изменилась за эти два года. Не говоря уже о том времени, когда она выходила замуж за Джефа. Она решила идти до конца.

– Кстати, есть еще один человек, – призналась она.

– Что? – засмеялась мать и покачала головой. – Кроме Джефа и Шона?

– Да, но между нами ничего не было, никакого секса, – начала торопливо оправдываться Джо, превращаясь опять в маленькую девочку, которая боится осуждения матери.

– Что, просто легкий флирт? – явно разочарованно спросила мать.

– Что-то в этом роде. Я работала на этого человека уже полтора года, и мы подружились, – сказала Джо и вскочила. Она сбегала за своей сумкой в холл и стала искать в ней визитку Мартина. Наконец, протянула ее матери. – Вот он, посмотри.

– Интересный мужчина, – рассмотрела фотокарточку мать и вдруг нахмурилась. – А ты уверена, что он не женат?

– Уверена, – рассмеялась Джо. – Он давно одинок и настоящий джентльмен. У нас с ним сначала возникли только деловые отношения, но несколько месяцев назад он предложил мне встречаться.

– И?

– Я сказала, что подумаю над этим, а пока хочу, чтобы мы остались просто друзьями. Он согласился и ждет моего решения.

—Похоже на то, что ты не слишком увлечена.

– Да, ты права. Я просто знаю точно, что этот человек никогда меня не бросит, понимаешь? Но если я соглашусь с ним встречаться, отношения очень быстро станут серьезными, а я пока к этому не готова. Я должна точно убедиться, что он именно тот человек, который мне нужен.

– Что он за человек? – поинтересовалась мать.

– Необыкновенный, – ответила Джо, не раздумывая. – Трудно описать, но, когда он рядом, нет никаких проблем. Ему все удается. Когда я позвонила ему и сообщила о смерти отца, он сразу сказал, что все юридические формальности берет на себя, и это он организовал тот чудесный венок от детей, помнишь?

– Господи, прости меня, но у тебя богатый выбор, а? – Мать изумленно подняла брови. – Джеф, Шон и... – Пэм быстро взглянула на визитку. – Мартин Блейк. Есть кто-нибудь еще, о ком мне надо знать?