Текст книги "Счастье в наследство"

Автор книги: Джейн Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Лукас был рад, что теперь она знает все. На душе стало легче, боль немного смягчилась, и он расправил плечи. Теперь он мог посмотреть ей в глаза и сказать ей правду о своих чувствах. Вот только захочет ли она теперь это слушать? Он в этом сомневался.

– Ты поговоришь со мной? – спросил он. Голос у него был твердый, но взгляд – умоляющий.

Она посмотрела мимо него, словно была не в состоянии его видеть.

– Только потому, что мне все-таки нужно получить от тебя ответы на несколько вопросов.

– Иди оденься и спускайся в холл. Я подожду тебя там.

Когда через пятнадцать минут она вышла, Лукас ждал ее в холле у окна. При ее появлении он повернулся. Его серо-голубые глаза казались непроницаемыми.

– Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал, никогда, – сказала она, остановившись в нескольких шагах от него. – Господи, ты знал, и все равно… – Она задрожала, как лист на ветру, и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

Лукас кинулся к ней и крепко взял за руку.

– Сядь, – велел он, придерживая ее и помогая сесть, хотя она и пыталась уклониться от его прикосновений. Взяв себе другой стул, он тоже сел. – Я расскажу тебе то, что мне известно. Да, мне следовало сделать это с самого начала, теперь я понимаю. Но я не сделал.

Грейс стиснула дрожащие руки на коленях. Она хотела услышать то, что он собирался ей рассказать, но ее рассудок восставал даже против пребывания в одной комнате с Лукасом. Единственный и правильный выход – покинуть Лукаса, и «Полумесяц», и Колорадо. Ей нужно вернуться в привычную обстановку, чтобы спокойно осознать, что произошло.

Но ей никогда не понять, зачем Стив обманул ее. Почему не сказал, что у него есть сын? Она так хотела иметь ребенка, и оба они считали, что это будет прекрасно. Но она никак не могла забеременеть. Теперь стало ясно, что это не вина Стива. Видимо, дело в ней.

Но, наверное, ей нужно этому радоваться, ведь они с Лукасом не пользовались никакими противозачаточными средствами. Что ж, по крайней мере, ей не грозит нежелательная беременность, о чем она, естественно, меньше всего волновалась в последние дни.

«И в самом деле, мне это даже в голову не приходило», – удивилась про себя она, чувствуя слабость от одного только воспоминания о том, какое неутолимое желание будил в ней Лукас и как поглотила ее вспыхнувшая между ними страсть. Даже сейчас, ненавидя его, она ощущала его притяжение, и потому ненависть медленно оседала на дно души, оставляя лишь стыд…

– Он приехал в долину тридцать два года назад, – заговорил Лукас, и она видела, какую боль причиняют ему эти воспоминания, – и они полюбили друг друга. Они были близки.

Грейс постаралась собраться с мыслями.

– Ты узнал это от своей матери?

– Да. Когда она сказала ему, что беременна, он бросил ее и уехал. Вот и вся история, несколько простых фактов. Но они поломали жизнь сразу нескольким людям.

– А ранчо?

Лукас вытянул ноги и задумчиво уставился на свои ботинки.

– Примерно через месяц после его отъезда мама получила письмо от адвоката. Стивен Уитни купил ранчо и записал половину на ее имя.

– И?

– И это все, что я знаю. Когда я подрос, мать сказала мне, что приняла этот подарок ради меня. После ее смерти я унаследовал ее часть ранчо. Вот и все.

Однако Грейс не устраивал этот короткий рассказ.

– А почему он оставил твою мать?

Лукас бросил на нее раздраженный взгляд.

– Я же сказал, потому что она забеременела.

– Тогда зачем он подарил ей половину ранчо? Ведь даже тридцать лет назад это было хоть и небольшое, но все-таки состояние.

Лукас не смог удержаться от горькой усмешки.

– Из-за чувства вины, почему же еще?

– Вины… – задумчиво повторила Грейс. – Да, возможно.

Мужчина, оставивший молодую женщину, которая ждет от него ребенка, мог облегчить свою совесть хорошим подарком.

– Но почему он не подарил ей все ранчо?

Лукас пожал плечами.

– Я никогда об этом не задумывался. Действительно, почему?

Поняв, что они разговаривают слишком по-дружески, Грейс внутренне напряглась.

– Это все. У меня больше нет вопросов. Лукас прищурился.

– Даже обо мне?

– Тем более о тебе. – Она встала. – Я подожду на улице.

Лукас вскочил.

– Постой. – Он схватил ее за плечо и повернул к себе. – Ты не можешь уехать просто так. А как же мы?

– Мы? – Она была потрясена. – Нет никаких «мы».

– Черта с два! Есть.

– Ты с ума сошел. Мне невыносима сама мысль о том, что здесь произошло. Неужели ты думаешь, что я могу считать возможными какие-либо отношения между нами? – Она стряхнула его руку со своего плеча.

– Ты мне небезразлична.

– Еще бы, – отрезала она. – Как удобная постельная партнерша.

– Бог мой, Грейс! – Было заметно, что она сделала ему больно. – Не говори подобных вещей. Я никогда не думал о тебе так.

– Нет? А как ты обо мне думал? – Голос ее дрогнул. – Ты втянул меня в нечто настолько отвратительное, что я совершенно выбита из колеи. Бога ради, ты же сын моего покойного мужа! Кем должна быть женщина, которая… – Она замолчала, услышав звук приближающегося вертолета. – Ну вот и все. – Резко развернувшись, Грейс направилась к двери. Лукас неотступно следовал за ней.

Остановившись перед грудой чемоданов на крыльце, она обернулась:

– Я больше не желаю тебя видеть. Никогда. Тебе понятно?

– Да. Но возможно, через некоторое время…

– Нет. Никогда, – твердо повторила она и сошла со ступенек.

На протяжении нескольких недель Грейс ощущала такую же опустошенность, как после смерти Стива. Отчим заметил, что она похудела, и забеспокоился, как всегда беспокоился о ней, но она уверила его, что все в порядке, что это просто усталость после трудной поездки. Однако ни хорошее самочувствие, ни настроение не возвращались к ней. Она потеряла сон. Каждую ночь Грейс просыпалась от ужаса, даже во сне до нее добиралась страшная мысль: Стив и Лукас – отец и сын…

Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых переживаний, она погрузилась в работу. Через некоторое время она получила письмо от Джуди.

«Дорогая Грейс, – писала та. – Надеюсь, что вы здоровы. Лукас все рассказал мне, и я колебалась, писать ли вам, не зная, что лучше – не беспокоить вас или сказать о том, что меня мучает.

Возможно, истинная причина того, что я наконец решилась написать – Луиза. Я не хочу, чтобы вы думали, что она была плохой женщиной.

Луиза была моей лучшей подругой, и я, наверное, знала ее как никто другой. Она не была плохой, Грейс. Я хочу, чтобы вы поняли это. Лукас не говорил, что именно рассказал вам. Из него ничего не вытянешь, да вы и сами могли в этом убедиться. На все мои вопросы он отвечает, что сообщил вам факты.

Что ж, факты звучат очень холодно и бессердечно, не правда ли? Я убеждена, что вы были в шоке, тем более что Лукас намекнул мне на какие-то личные отношения между вами. Вы понравились мне, и я не хочу, чтобы вам было больно.

И Лукасу тоже. Я так боялась, что это причинит ему боль, а он уже получил свою долю с лихвой. Он очень несчастен, Грейс. Он всегда был замкнутым, а сейчас стал просто каким-то отрешенным. Я всем сердцем хотела, чтобы он послушался меня и сказал вам правду, как я его просила. Это уберегло бы от переживаний вас обоих.

Я не обижусь, если вы не ответите. Но если вы не сочтете за беспокойство, буду очень рада получить от вас письмо.

Ваш друг Джуди Коул».

Когда Грейс читала письмо, непролитые слезы жгли ей глаза. Ей было достаточно плохо и без известий, что Лукас несчастен. Она тяжело вздохнула. Но он сам во всем виноват. Если бы он не поцеловал ее тогда, на веранде… Зачем он сделал это? Он же должен был понимать, в какой ужас она придет, если когда-нибудь узнает правду. А он не только целовал ее, но и любил – со страстью и нежностью.

В тот вечер Грейс легла спать пораньше, надеясь, что ей наконец-то удастся отоспаться. В последнее время она почему-то быстро утомлялась, а иногда ее даже поташнивало. Она подозревала, что всему виной та сильная эмоциональная перегрузка, какую она пережила.

Утром она проснулась с твердой решимостью продать Лукасу свою половину ранчо и, приехав в офис, поручила заняться этим своему помощнику, велев продать ее долю за… один доллар. Ее помощник, мистер Доусон, был шокирован и постарался отговорить ее от подобного безумства, но она была непреклонна.

Трижды за последующую неделю Грейс просыпалась по утрам от тошноты. Она не могла понять, что с ней происходит. В остальном все было нормально, кроме повышенной утомляемости.

Она успокаивала себя тем, что это результат пережитого шока, и забывала о недомогании, пока оно не возвращалось вновь. Однако когда утренние приступы тошноты усилились, она всерьез забеспокоилась и решила пойти к врачу, предварительно договорившись о дне и часе визита.

От Лукаса не поступало никаких известий. Грейс ожидала, что он сразу же подпишет и вернет бумаги о покупке ее доли ранчо, но когда счет пошел уже на недели, а вестей от него все не было, она стала нервничать.

Как-то во время рабочего дня она почувствовала себя совсем уж нехорошо и уехала с работы пораньше. Выпив пару таблеток аспирина, Грейс прилегла, и ей даже удалось задремать, когда неожиданно ее разбудил звонок в дверь. Недоумевая, кто бы это мог быть, поскольку она никого не ждала, Грейс потуже затянула пояс халата и пошла открывать. Она распахнула дверь, даже не заглянув в глазок, чего с ней раньше никогда не бывало, да так и застыла на месте. Ноги у нее подкосились, и Грейс ухватилась за дверь, чтобы не упасть. На пороге стоял Лукас.

Лукасу понадобилось несколько недель, чтобы решиться на эту поездку. Договор о продаже лежал у него в кармане и мог служить достаточным основанием для визита к Грейс, но причина была гораздо более личной. Телефонный звонок его не устраивал, он должен был увидеть ее. Только посмотрев ей в глаза, он мог понять, сумела ли она примириться с горькой правдой и сможет ли простить его.

Все изменилось после ее отъезда. Грейс, точно тайфун, ворвалась в его жизнь… Он должен сделать хотя бы попытку успокоить бушующий океан.

А продажа ранчо – удобный предлог. Лукас был поражен, когда получил бумаги, но еще больше его потрясли предложенные условия: один доллар. Неужели Грейс могла подумать, что он согласится на такое предложение? Да, он всегда хотел владеть ранчо единолично, но собирался заплатить за него достойную цену.

И вот он здесь и снова видит Грейс. Он готовился к этой встрече, знал, что она будет непростой для них обоих, но все равно оказался не готов к той взрывоопасной смеси желания и нежности, которая поразила его, точно удар в солнечное сплетение, при виде Грейс в домашнем халатике, со слегка растрепанными волосами, только что вставшей с постели. Господи, как же он, оказывается, скучал по ней!

Лукас заметил, что Грейс тоже потрясена, но она быстро взяла себя в руки, спрятав шок под маской внешнего спокойствия.

– Здравствуй, Грейс, – сказал он охрипшим голосом, затем прокашлялся. – Мне необходимо поговорить с тобой. Ты позволишь мне войти?

Она отмерла.

– Да, конечно. Входи, Лукас.

Она привела его в гостиную и, предложив сесть в одно из глубоких кожаных кресел, извинилась и ушла, чтобы переодеться.

Дожидаясь ее, Лукас с интересом оглядывал комнату. Все здесь говорило о деньгах и хорошем вкусе. Он почувствовал растущую неуверенность. Наверняка дом принадлежал Стивену Уитни. Впрочем, это также был дом Грейс.

Через несколько минут она вернулась, переодевшись в широкие брюки и шерстяной пуловер и заколов волосы в пучок на затылке. Грейс выглядела холодной и неприступной, как Снежная Королева, и даже ее всегда теплые золотисто-карие глаза смотрели как-то отчужденно. У Лукаса похолодело на сердце от опасения, что ее отношение к случившемуся никак не изменилось. Эта Грейс казалась ему вежливой незнакомкой.

Она села напротив него на диван и поинтересовалась делами на ранчо и здоровьем Джуди и Роба. Ответив на все ее вопросы, Лукас приступил к делу.

– Я приехал из-за этого, – объявил он, доставая бумаги из кармана пиджака.

– О, продажа. Да, я понимаю. Ты, по-видимому, имеешь какие-то возражения? – Холодность, с которой она произнесла это, скрыла ее волнение.

Ее сердце стучало так оглушительно, что она боялась, он может услышать этот стук. Внезапно ей в голову отчего-то пришла мысль, что на ранчо она видела Лукаса только в джинсах, а сейчас он был одет в отлично сшитый костюм, еще больше подчеркивающий его мужественную красоту. Она нервно сглотнула.

– Неужели ты могла подумать, что я приму это? – Лукас откинулся на спинку кресла, напряженно вглядываясь в ее бледное лицо.

Она отвела взгляд.

– Наверное, я поторопилась.

Они замолчали. Чувствуя себя неловко, Грейс подняла глаза.

– Позволь мне предложить тебе что-нибудь выпить. Чего ты хочешь?

– Мне все равно. Можно виски с содовой, если есть.

– Да, конечно.

Она встала. Лукас тоже поднялся. Господи, какой он высокий, подумала Грейс. От одного его присутствия в комнате ей становилось как-то спокойнее и теплее. Поймав себя на этой мысли, она еще больше разволновалась. Когда она подавала ему стакан, их пальцы слегка соприкоснулись, и ток пробежал по ним. Поспешно отдернув руку, Грейс попыталась скрыть свое волнение.

– А ты ничего не выпьешь? – спросил Лукас.

– Просто воды. – Она бросила несколько кубиков льда в стакан и налила в него содовой. – В последнее время у меня болит желудок, – призналась Грейс. – Обычно в это время я бываю на работе, но сегодня плохо себя почувствовала. – Она поймала себя на том, что украдкой изучает лицо Лукаса, пытаясь найти в нем сходство со Стивеном, но ничего не находила.

– Боли в желудке, плохое самочувствие… Грейс, ты была у врача?

Она покраснела, сожалея, что допустила такую оплошность.

– Ничего страшного. Наверное, просто нервы. – О черт, еще лучше. Теперь он решит, что причина ее расстроенных нервов – он. Конечно, это так и есть, но ему ни к чему знать об этом.

Продажа ранчо – вот безопасная тема.

– Если ты собираешься пробыть в городе несколько дней, можешь зайти в офис и уладить все на своих условиях.

Лукас потягивал виски, наблюдая за ней поверх стакана, и молчал.

– Ну а ты? Что ты делал? Чем занимался все это время?

Он прищурился.

– Тебе действительно интересно?

– Ездил на Грин-слоуп? – поспешила продолжить она.

– Несколько раз. Надо было убедиться, что все готово к охотничьему сезону.

Так они исчерпали темы светской беседы. Грейс нервно наблюдала, как Лукас потягивает свой коктейль. Зачем он приехал? Изменения в договоре можно было с таким же успехом согласовать по телефону или по электронной почте. Она старалась разобраться в своих чувствах, но это было трудно.

Смятение охватило ее. Не желая того, она чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела и нервничала… Странно, он даже отдаленно не походил на Стивена. Вообще все странно… Ей хотелось, чтобы он ушел, и в то же время она надеялась, что он не сделает этого.

– Ты все еще не простила меня, да? – неожиданно спросил он.

Она вздрогнула и нервно сглотнула.

– Нет.

Лукас поставил стакан с недопитым виски на журнальный столик.

– Неужели ты действительно так сожалеешь о том, что произошло? Я – нет. Я думаю о тебе постоянно.

Он увидел, как она вся сжалась, словно от боли.

– Я не желаю этого слышать. Если ты страдал, то и я тоже. Но я не хочу усугублять нашу ошибку.

В его улыбке мрачная ирония соединилась с трогательной нежностью.

– Но тебе, как и мне, прекрасно известно, что между нами что-то есть.

– Было, – поправила она. – Но это прошло. Кончилось в ту самую минуту, когда я увидела фотографию. – Проклятие! Боль этой минуты мгновенно вернулась к ней, кольнула сердце. Он не должен был напоминать ей…

– Ты очень много значишь для меня, Грейс, – сказал он искренне, с чувством, чтобы она поняла более глубокий смысл, скрытый за этими простыми словами.

– Не надо, не говори ничего, – поспешно произнесла она нетвердым голосом. – Я не стану слушать. Ты не имеешь права…

– Не имею права? – Он поднялся. – Мне нужно право на то, чтобы любить тебя? Где мне его взять? Как я могу его получить? Это разрешение или лицензия? Скажи, что мне сделать, Грейс! Я сделаю это.

– Не ставь себя в глупое положение, – прошептала она.

– Я стараюсь избежать этого. Я совершенно серьезен. Скажи, что я должен сделать? – Говоря это, он подошел достаточно близко, чтобы ощутить ее аромат. – Грейс…

– Нет! – Она вскочила и отступила в сторону. – Вот зачем ты пришел! Чтобы мучить меня? Неужели ты думаешь, что-то изменилось? Ты по-прежнему его сын. И всегда будешь его сыном. И никто не может этого изменить.

– Так зачем же стараться?

– Мне кажется, это не я стараюсь поправить непоправимое, а ты, Лукас.

– Я пытаюсь найти объяснение тому, что сделал. Но постарайся и ты понять, что и для меня случившееся было такой же неожиданностью, как и для тебя. Я просто не мог справиться с собой. Вначале это было чисто физическое влечение, но потом я начал понимать, что…

– Не говори больше ничего. Я хочу, чтобы ты ушел. – Она стиснула кулаки. – Тебе не следовало приходить сюда.

Лукас почувствовал боль и горечь поражения. Он так надеялся на эту встречу, но натолкнулся на каменную стену.

– Да, ты права, – процедил он. – Не следовало.

Она смотрела, как он уходит, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. В дверях он остановился и в последний раз посмотрел на нее.

– Подумай о себе. Ты плохо выглядишь.

Он ушел, а Грейс еще долго стояла, чувствуя, как горячие слезы скатываются по щекам. Боль железным обручем сдавливала сердце. Она любит его, этого грубоватого парня из Колорадо, так сильно, что это чувство затмевает все, когда-либо пережитое ею.

Эта любовь не похожа на то, что она испытывала к Стиву. Она даже не могла сравнить два столь различных чувства. Стив вызывал в ней спокойную привязанность. Лукас разбудил страсть, волнение… жизнь.

Через два дня к ней в кабинет зашел мистер Доусон и сообщил, что звонил Лукас Мартин из Колорадо и предложил весьма неплохую цену за ее долю ранчо.

Как будто Грейс это волновало. Она почувствовала, как защемило в груди. Значит, он уехал, даже не попытавшись еще раз ее увидеть. Ну что ж, разве не этого она хотела?

– Вот и хорошо, – вяло отозвалась она. – Можете оформлять сделку, мистер Доусон.

Оставшись одна, Грейс уже не сдерживала подступавших к глазам слез. Она ничего не могла с собой поделать, хоть и понимала, что это глупо. Лукас принял ее условия, и было смешно расстраиваться из-за того, на чем она сама настаивала. И тем не менее она поняла, как много надежд возлагала на встречу с ним, хотя бы только по делу.

Теперь все кончено, и она больше не увидит названия «Полумесяц» в финансовых отчетах. Ей удалось разрубить связи навсегда.

Этому следовало бы радоваться, но еще никогда в жизни Грейс не чувствовала себя такой несчастной.

Глава 8

Самочувствие Грейс ничуть не улучшалось и, сдав все необходимые анализы, она пришла на повторный прием к доктору Симсу, который лечил еще ее мать.

– Как я понимаю, это довольно деликатное дело, и лучше быть откровенным, – заявил доктор Симс. – Я полагаю, что вы беременны, Грейс.

Она уставилась на него широко открытыми глазами. В голове стало пусто, дыхание перехватило.

– Беременна? – переспросила она слабым голосом.

– Да. Срок у вас небольшой. Максимум – два месяца. УЗИ покажет точнее.

– Но… как такое возможно? – запинаясь, выдавила она. – Я имею в виду, что за четыре с половиной года замужества я ни разу не забеременела.

– Наверное, не по вашей вине, – мягко отозвался доктор.

– Но ведь у Стива… – Она осеклась.

– У вас нет никаких противопоказаний, и вам не обязательно сохранять эту беременность. – Доктор Симс откинулся в кресле, наблюдая за своей пациенткой. – Я ничего не предлагаю, потому что решение зависит только от вас, Грейс, но на этой стадии аборт – очень простая процедура.

Грейс была потрясена. Аборт? При том, что она всегда так хотела ребенка? Господи, да это же ребенок Лукаса! Она неспособна убить новую жизнь, тем более что любит отца этого ребенка. Она решительно подняла голову.

– Нет! – с горячностью заявила она. – Никогда, доктор Симс.

– Значит, вы не расстроены этой новостью?

– Я потрясена, – призналась она. – Но расстроена? – Неожиданно бурлящая радость охватила ее, и она улыбнулась: – Нет, нет. Я еще не знаю, что я чувствую, но я не расстроена.

Доктор Симс с облегчением вздохнул.

– Вот и хорошо. Я всегда рад, когда женщина счастлива от предстоящего материнства.

Грейс медленно поднялась и взяла свою сумочку. Она была поглощена этой новостью, и мысли вихрем кружились у нее в голове. Ребенок. Боже, какое чудо! Возможно, ее ждет много трудностей. Но ребенок!

Грейс не переставала улыбаться. Она протянула руку врачу:

– Благодарю вас, доктор, большое спасибо.

Доктор Симс просиял, взяв ее руку в свои ладони.

– Вам больше не нужны эти тесты на бесплодие, которые мы с вами планировали. Без сомнения, дело было в мистере Уитни.

Улыбка Грейс погасла. Если это не ее вина и не вина Стива, почему же она не беременела во время своего замужества?

Целый день в голове Грейс крутились какие-то обрывки мыслей, и только к вечеру они собрались наконец воедино. А что, если отцом Лукаса был не Стив?

Безумная надежда вселила в нее пьянящую энергию, и Грейс принялась ходить по спальне. Эта догадка могла объяснить ее мнимое бесплодие, а также отсутствие какого-либо сходства между Стивом и Лукасом.

Возможно, в прошлом Луизы и Стива было что-то, неизвестное Лукасу, с надеждой подумала она. Но кто может помочь выяснить это?

Джуди знает правду, осенило Грейс.

Письмо!

Она бросилась в библиотеку, где хранила все документы и корреспонденцию, и нашла письмо Джуди. Перечитывая его, она обратила внимание на одну фразу: «Луиза была моей лучшей подругой, и я знала ее как никто другой, она не была плохой, Грейс».

Первый раз Грейс прочла письмо невнимательно, а теперь оборонительный тон Джуди показался ей странным. Какое значение имело, что она подумает о Луизе Мартин? Она вовсе не считала ее плохой. Ведь не эта несчастная женщина разбила ей сердце, а ее сын.

Расскажет ли Джуди когда-нибудь правду? – размышляла она. Преданность Джуди семье Мартин была непоколебимой, и Грейс понимала, что женщина не станет раскрывать душу без достаточного на то основания.

Грейс дотронулась руками до своего живота и снова ощутила огромную радость. Будет ли ребенок веским аргументом для нее? Развяжет ли он язык Джуди?

Следующий день был выходным, и Грейс решила разобрать вещи Стива в его комнате. Она и сама не знала, откуда вдруг возникло у нее это желание, но чувствовала, что должна это сделать, не откладывая. Прошло уже много времени со дня смерти мужа, а ей до сих пор не хватало духу копаться в его вещах, но сегодня она была полна решимости сделать это.

Даже теперь она вошла в его комнату с трепетом, все еще испытывая тягостное чувство. Стив так упорно охранял свое личное пространство, что, возможно, именно поэтому ей и не хотелось разбирать его вещи.

Что ж, больше не следует откладывать, решила Грейс и осмотрела аккуратные вешалки и полки. Кому-то может пригодиться вся эта одежда. Надо отдать ее в какую-нибудь благотворительную организацию.

Уложив одежду Стивена в несколько коробок, Грейс потянулась к нижнему ящику комода, но он оказался заперт. Она недоуменно нахмурилась. Зачем Стив запер его?

Она вспомнила о связке ключей мужа и, перепробовав несколько из них, нашла подходящий. Замок щелкнул, и ящик открылся.

В нем она обнаружила небольшую, аккуратно перевязанную пачку бумаг и стопку блокнотов. И вдруг ее взгляд упал на фотографию. Такую же, какую она видела у Лукаса.

Среди бумаг оказались письма от Луизы и какой-то официальный документ. Она развернула его и увидела акт о передаче половины ранчо в дар.

Грейс отложила бумагу и взялась за блокноты. Дрожащими пальцами она придвинула верхний и открыла его. Перед глазами поплыли строчки, написанные аккуратным почерком Стива. Дневник? Его дневник?

Да. Блокноты были дневниками Стива, сохранившими почти ежедневные записи о его жизни.

Она перелистала страницы, читая о событиях года, предшествовавшего смерти Стивена, при этом он не просто регистрировал факты своей жизни, он записывал еще и свои мысли. Теперь Грейс знала, что в одном из старых блокнотов найдет записи о Луизе, и стала искать его.

Наконец она нашла блокнот, запечатлевший тот период жизни Стивена, когда он приехал в долину в поисках подходящей земли, когда встретил Луизу Мартин и полюбил ее.

«Я люблю ее, – прочитала Грейс. – Страсть, которую она во мне пробуждает, поражает меня самого. Я буду просить ее выйти за меня замуж. В ней есть все, что я хотел бы видеть в своей жене, – красота, ум, полнота жизни».

Но если он любил Луизу, почему же оставил ее? Грейс стала читать дальше, и ей открылась тайна Стивена.

«Я решил не говорить ей о своем бесплодии. Это не имеет значения. При всех обстоятельствах ребенок встал бы между нами. Мне нужна только она».

Потрясенная, Грейс опустила блокнот. Стивен не был отцом Лукаса. Он не был ничьим отцом.

Но Лукас… чей же он тогда сын?

Она вновь вернулась к старым записям, и ее пронзила боль, когда она начала читать их.

«Глупая, она пытается убедить меня, что я на самом деле отец ее внебрачного ребенка. Она все разрушила. Мы могли быть так счастливы вместе».

Несколькими страницами ниже он написал.

«Господи, помоги мне, я все еще люблю ее. Я не могу побороть это чувство, как бы ни старался. Боюсь, что это на всю жизнь. А у нее нет ничего, она не может обеспечить себя и ребенка. Я должен ей помочь».

– Отсюда ранчо, – невнятно пробормотала Грейс, закрывая блокнот.

Почувствовав себя нехорошо, она пошла в спальню и прилегла на кровать. Итак, все это было ложью. Господи, зачем? Зачем Луиза внушила своему сыну такую ужасную ложь?

А ведь Джуди знает, почему Луиза заставила сына поверить в то, что Стивен Уитни его отец. И теперь у Грейс есть доказательства, которые она может предъявить Джуди. Лукас тоже должен знать это, но поверит ли он? От мысли, что он всю жизнь презирал человека, который не заслуживал этого, у Грейс на глаза навернулись слезы. Какая ужасная бессмыслица! Бедный Стив, невинный объект ненависти. Его самое тяжкое преступление состояло в том, что он беспокоился о женщине, которую любил. Если б ее судьба не волновала Стива, у Лукаса не было бы столь дорогого его сердцу ранчо. Он должен узнать правду.

После этого она сможет рассказать ему о ребенке.

У Грейс заболело сердце. Ей так хотелось поделиться своим счастьем с Лукасом, сказать ему, что она любит его, и услышать, что он тоже любит.

Если любит.

Она много значит для него. Он ведь так сказал? Но та ли это любовь, что выдержит испытание временем и послужит им надежной опорой? И было еще одно сомнение: достаточно ли они знают друг друга для постоянной совместной жизни? Любить такого молчаливого, сдержанного человека – нелегкое дело. Что она знает о Лукасе Мартине помимо его необыкновенной сексуальной привлекательности? Разве они хоть раз разговаривали по-настоящему, делились своими мыслями? Она слишком мало знакома с ним, чтобы отбросить все свои сомнения и страхи. Но Грейс не могла не принимать во внимание глубоких чувств, которые связывали ее с Лукасом, и той прекрасной, раскованной страсти, которую он вызывал в ней.

Но все нужно делать по порядку, поняла она. Разговор с Джуди будет решающим. Грейс не хотела, чтобы ненависть Лукаса перешла со Стива на Луизу. Он почитал свою мать, и важно сохранить эту любовь. Если же запятнать образ его матери, это может нанести Лукасу такую рану, от которой он никогда не оправится. На это Грейс не пойдет даже ценой собственного счастья.

Нет, она должна поговорить с Джуди до того, как решит увидеться с Лукасом. Только тогда она начнет строить их отношения. В основе всех неясностей лежала история самой Луизы, а ее она могла узнать только от Джуди.

На следующий день Грейс позвонила Джуди. Та согласилась встретиться с ней в Форт-Моргане через два дня. Они условились о времени и месте встречи, и Грейс попросила ничего не говорить об этом Лукасу, который, по словам Джуди, на несколько дней уехал на Грин-слоуп.

В Колорадо было холодно, и землю укрывал толстый слой снега. Грейс взяла целый чемодан теплой одежды. Пока Джуди вела машину к ресторану, в котором они решили посидеть и поговорить, Грейс с удовольствием разглядывала окружающий пейзаж.

Ресторан «Лунный дождь» оказался вполне приятным заведением. Там было немноголюдно, играла тихая музыка. После того как они заказали ленч, Грейс заметила, что Джуди вопросительно смотрит на нее. Без всяких предисловий она достала из сумки дневники и пододвинула их через стол Джуди.

– Я отметила нужные места закладками, – спокойно сказала Грейс, и пока Джуди читала, пила маленькими глотками чай.

Когда женщина оторвала взгляд от страниц дневника, в глазах у нее было страдание.

– Вы ведь не собираетесь показать это Лукасу? – спросила она.

– Это зависит от вас, Джуди.

– От меня? Почему от меня?

– Потому что вы единственный человек, который знает всю эту историю. Мне известно, как вы были преданы Луизе, но это очень важно. Я должна знать все.

– Зачем вам это нужно? Это не ваше дело!

– О нет, вы ошибаетесь. – Грейс помолчала, собираясь с мыслями, потом продолжила: – Лукас – не сын Стивена. И нам обеим это известно. Я хочу, чтобы и Лукас узнал правду. Всю свою жизнь он несправедливо ненавидит человека, не причинившего ему никакого вреда.

Лицо Джуди вспыхнуло.

– Но почему бы вам просто не оставить его в покое?

– Потому что я люблю его. Я люблю его достаточно, чтобы оставить в покое, если правда причинит ему больше вреда, чем та ужасная ложь, с которой он живет. Но разве вы сами не устали от лжи, Джуди?

Внезапно глаза женщины наполнились влагой. Она вытащила из сумочки носовой платок и вытерла слезы.

– Конечно, устала. Это было ужасно. После смерти Луизы я хотела все сказать Лукасу, но ведь я обещала ей молчать. Как я могла предать ее? Она была мне как сестра. Кроме того, было слишком поздно. Если вы сейчас расскажете Лукасу, он возненавидит меня. Вы этого хотите?

– Нет, конечно. Я не хочу, чтобы он кого-либо ненавидел. Это и волнует меня. Я не намерена причинять Лукасу боль. Поверьте, если бы я поддалась порыву чувств, то позвонила бы ему, а не вам.

Джуди шмыгнула носом и кивнула.

– Хорошо, я расскажу. Однажды летом Стивен Уитни появился в долине в поисках подходящего участка земли. До появления Стива Луиза встречалась с… – Она с трудом выговорила имя: – Биллом Флемингом.

У Грейс замерло сердце.

– Он отец Лукаса?

– Да. Луиза, настоящая красавица, нравилась многим парням, но она была приличной девушкой. Мы с ней были подругами, очень близкими подругами. Мы оканчивали школу, когда Луиза познакомилась с Биллом. Он был старше, уже окончил школу и работал. В наших краях он был новичком. В семье у него все пили, да и сам Билл тоже частенько прикладывался к бутылке. Но Луиза просто голову потеряла. Билл был красивым, но легкомысленным и безответственным, и в голове у него гулял ветер…