Текст книги "Подружки невесты"
Автор книги: Джейн Костелло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Глава 103
Моя квартира
Четверг, 28 июня, 17 часов 15 минут
Признаюсь, я уже почти поставила крест на статье о Пите Гибсоне, поп-звезде с ангельской внешностью и так ной склонностью к кокаину и оргиям.
Сначала я звонила Бенно не меньше трех раз в неделю – узнать, как продвигаются дела с их коллегой, которого заподозрили в незаконных действиях, – именно из-за этой щекотливой проблемы я не могла немедленно разоблачить в печати Гибсона. Однако через пару месяцев я начала бояться, что останусь ни с чем. Наверняка центральные издания уже все пронюхали! Вдобавок, хоть я по-прежнему в душе надеялась получить этот лакомый кусочек, последнее время моя голова была забита совсем другими проблемами.
Однако сегодня вечером, когда я вернулась домой после первой смены и плюхнулась у телевизора с миской растворимой лапши, раздался телефонный звонок.
Я тут же узнала голос Бенно.
– Ты чем сейчас занимаешься?
– Ем какую-то дрянь и смотрю шоу Ричарда и Джуди.
– Давай, Айви, быстренько двигай сюда и не забудь захватить фотографа. Пит Гибсон твой!
– Что-о? Ты серьезно?!
Я швыряю миску на ближайший диванчик.
– Но я хочу кое-что взамен, – вдруг заявляет мой приятель.
Внутри у меня все обрывается.
– Ты ведь знаешь, Бенно, у нас очень скромный бюджет...
– Знаю, лапочка, я видел твою машину! Речь не о деньгах. Ты знакома с моей дочкой?
– Ну да, – киваю я. – Как поживает Торремолинос?
Бенно и его жена назвали дочь в честь места, где она была зачата (на десять лет раньше, чем то же самое сделали Дэвид и Виктория Бекхэм).
– Все отлично! Слушай, Айви, она у нас возмечтала стать журналисткой. Может, ты поможешь ей устроиться к вам на практику, чтобы поднабраться опыта?
Вообще-то в подобных случаях положено отвечать, что существует огромная очередь желающих и что надо письменно обратиться с просьбой к главному редактору. Однако статья о Гибсоне так важна для меня, что даже под угрозой получить взбучку от Саймона я немедленно принимаю решение.
– Бенно, – авторитетно заявляю я, – можешь быть уверен, я обеспечу ее практикой. Завалю работой по самую макушку. Да что там, я не успокоюсь, пока твоя дочь не займет должность главного редактора «Санди таймс»!
Глава 104
Спортивный зал «Грин», Ливерпуль
Четверг, 28 июня, 20 часов 20 минут
Мы печатаем статью о Пите Гибсоне в завтрашнем выпуске. В конце концов, выяснилось, что полицейский, которого Гибсон хотел подкупить, наотрез отказался брать взятку, и лично я очень рада такому исходу. Достаточно и того, что известный британский певец с репутацией праведника оказался наркодилером, который регулярно организовывал кокаиновые оргии с участием других знаменитостей. Можно не сомневаться, новость станет сенсацией года!
Только вот я очень нервничаю – словно опять переживаю приступ морской болезни, случившийся со мной однажды во время девятичасового путешествия на пароме при шквалистом ветре. Всем моим коллегам знакомо ни с чем не сравнимое ощущение, которое бывает у журналистов перед выходом в свет по-настоящему сенсационной статьи. Ты одновременно чувствуешь радостное волнение, вызывающее бешеный выброс адреналина в кровь, и леденящий душу страх, что можешь отправить главного редактора под суд (последнее обычно не слишком хорошо для твоей карьеры).
Я трижды проверила все факты (то же самое сделали наши юристы), и все же... Обвинения, которые мы собираемся обнародовать, слишком серьезны, и завтра мы, без сомнения, будем по уши в дерьме.
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я пошла вместе с Шарлоттой в спортзал; впрочем, я так давно здесь не была, что сейчас мне не помешала бы записка от мамы с просьбой освободить ребенка от занятий.
Мы начинаем с беговой дорожки, где я по глупости жму на кнопку с надписью «Мировой рекорд на выносливость». Я надеялась на спокойный старт, однако через несколько минут чувствую себя словно во время подъема на вершину с таким крутым склоном, что для его штурма требуются альпинистские ботинки!
Я прибавляю шагу, но мои ноги словно деревянные, так что я быстро выбиваюсь из сил и в панике начинаю жать на все кнопки подряд, словно семилетний ребенок с синдромом гиперактивности, оставленный без присмотра перед игровым автоматом.
Наконец мне все же удается попасть на кнопку аварийного отключения. Тренажер постепенно замедляет ход, а мне кажется, что мои легкие вот-вот взорвутся. Уф-фф!
Шарлотта рядом весело хихикает. Я перевожу дыхание и тоже начинаю смеяться. Мы истерически хохочем на весь зал, так что окружающие, наверное, думают, что мы наглотались галлюциногенных препаратов.
– Как ты сейчас, Айви? – спрашивает Шарлотта, когда я наконец ухитряюсь правильно настроить тренажер.
– В то время, когда не убиваю себя на беговой дорожке, имеешь в виду? – уточняю я.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– О, все чудесно! Просто замечательно! Вот только немного нервничаю из-за своей статьи...
Я отлично понимаю, что Шарлотта говорит не о статье. И если быть откровенной, даже такая встряска, во время которой содержимое моего живота словно побывало внутри стиральной машины, несравнима с болью, которую все еще причиняют мысли о Джеке.
Хотя вообще-то вопрос Шарлотты застал меня врасплох. В последнее время люди перестали расспрашивать меня об отношениях с Джеком. С момента нашей ссоры прошло уже три недели, так что новость явно устарела. Вдобавок я никого особенно не посвящала в свои страдания и всем повторяла одно и то же: у меня все чудесно! Великолепно! Замечательно! Лучше и быть не может!
– Что ж, я очень рада, – говорит Шарлотта, однако в ее голосе отчетливо звучит сомнение.
– Ты что, мне не веришь?
Шарлотта замедляет бег.
– Ну... Мы ведь все знаем, как сильно Джек тебе нравился...
– Хочешь сказать, я теперь должна сделать харакири?
– Конечно, нет! Просто... не все понимают, каково это – любить человека, который не отвечает тебе взаимностью...
– Господи! Это прозвучало так трагически! О чем ты?
– Да, мало кто понимает... – повторяет Шарлотта, и вид у нее очень несчастный.
– Что с тобой происходит? – настойчиво спрашиваю я. – Разве не у меня сейчас монополия на страдания из-за разбитого сердца?
– Все в порядке! – Словно очнувшись, Шарлотта встряхивает головой. – Просто у меня скоро месячные, а в такие дни я расстраиваюсь из-за любой чепухи...
– Гм... Мне не хочется, чтобы ты нервничала из-за меня! Слушай, а давай пойдем и что-нибудь выпьем!
– Давай. Диетическая кола – моя слабость, ты же знаешь! – улыбается подруга.
Порой я забываю, какие сильные перемены произошли с Шарлоттой, однако, наблюдая, как она ловко подкрашивается перед зеркалом, а потом впрыгивает в джинсы (размер «для худышек»), я очередной раз поражаюсь, насколько далеко она продвинулась. Раньше в магазинах одежды ей говорили, что джинсов ее размера в природе не существует.
Усевшись за столиком в пабе, мы болтаем до поздней ночи – в основном о моей сенсационной статье. Хорошо, что есть кому излить душу! Наконец, когда мы в последний раз наполняем бокалы, Шарлотта снова поднимает тему, которой я старательно избегала.
– А ты любила Джека? – неожиданно спрашивает она.
От этого вопроса у меня перехватывает дыхание.
– Если я отвечу «да», как мне после этого жить? – говорю я грустно.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну как же – если единственному мужчине, в которого я когда-либо влюблялась, было на меня абсолютно наплевать, это, черт побери, совсем трагично!
– Гм-м... – бормочет Шарлотта.
– А вообще, – бодро прибавляю я, – мы неплохо проводим время с Себом!
– Неплохо? – эхом отзывается подруга.
Похоже, мои аргументы звучат не более убедительно, чем доводы адвоката Джека-потрошителя.
– Знаешь, я кое-что поняла... – задумчиво говорю я. – Иногда совсем не важно, насколько сильно ты хочешь кого-то, насколько отчаянно любишь... Ты просто не можешь его получить, и все тут! Это причиняет невыносимую боль, но изменить ничего нельзя!
Я поднимаю глаза. Шарлотта вытирает слезы. Вдруг в памяти у меня всплывает наш с ней разговор на маминой свадьбе, когда подруга сообщила, что с кем-то целовалась. А ведь я до сих пор не в курсе, о ком шла речь! Однако в тот момент, когда я собираюсь начать расспросы, к нам подходит хозяин заведения.
– Эй, вам что, ночевать негде? – ворчит он.
Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что, кроме нас, в заведении осталась только немецкая овчарка, поедающая чипсы с сыром и луком.
Глава 105
Отдел новостей редакции «Дейли эхо»
Пятница, 29 июня
Помощник главного редактора пригласил меня к себе в одиннадцать часов, сразу после прибытия из типографии утреннего выпуска. Я заглядываю в кабинет. Фрэнк говорит по телефону, но машет рукой: дескать, заходи!
– Да мне плевать, как много твой приятель сделал для благотворительности, Даймонд! – ревет босс в трубку. – Ему надо было раньше думать, и башкой, а не задницей!
Даймонд, с которым говорит Фрэнк, – это Дейл Даймонд, агент Гибсона. В сфере связей с общественностью он – убежденный сторонник теории «Чем меньше люди знают, тем крепче они спят». И судя по звукам, которые доносятся из трубки, наша публикация не слишком его осчастливила.
– Что вы сделаете? Обратитесь в Комиссию по жалобам на прессу? – грохочет Фрэнк. – Ха! А на каком основании? Скажете, что мы ранили нежные чувства наркодельца? Не смеши меня! И знаешь, Даймонд, я уже сыт по горло твоей болтовней! Продолжим разговор, когда ты обзаведешься мозгами!
Он швыряет трубку и направляется к столу для переговоров, где лежит свежий выпуск газеты.
– Айви, – говорит он, тыкая пальцем в снимок, на котором полиция арестовывает Пита Гибсона на пороге его роскошного особняка, – отличная работа, девочка! Лучше некуда, мать твою!
Фрэнк Карлисл обладает многими ценными профессиональными качествами, однако способность произнести хотя бы одно предложение без ненормативной лексики не относится к числу его достоинств.
– Спасибо, босс, – говорю я.
Интересно, должна я стоять, словно школьница в кабинете директора школы, или уже можно сесть?
Словно прочитав мои мысли, Фрэнк двигает мне один из стульев, стоящих вокруг его огромного стола для переговоров.
– Знаешь, Айви, твоя работа в последнее время производит на меня сильное впечатление. Чертовски сильное впечатление! У тебя есть яйца, Айви, а я люблю репортеров с яйцами!
– Э... спасибо, – повторяю я скромно.
– Так вот в чем дело... Ты уже слышала, что Сэм уходит в центральную газету?
– Да, конечно.
Сэм Уэбб – журналист, специализирующийся на криминале, получил работу в «Таймс» и должен покинуть нас меньше чем через две недели.
– Короче, открывается свободная вакансия... – продолжает Фрэнк.
– Ясно, – киваю я.
– Пока только на испытательный срок, конечно, но через пару месяцев все может измениться...
– Понимаю.
– Итак, у меня к тебе два вопроса, Айви.
– Слушаю, шеф!
– Вопрос первый: ты хочешь эту работу? Вопрос второй: хочешь ты, черт возьми, эту работу?
Глава 106
Церковь Святого Николая
Пятница, 13 июля
Валентина сказала, что на репетицию свадьбы приглашено лишь несколько самых главных участников церемонии, а по моим подсчетам, нас здесь человек шестьдесят. В дополнение к семи подружкам невесты собралась целая армия народа, который занимается музыкой, цветами, хореографией и бог знает чем еще – все для того, чтобы завтрашнее представление прошло без сучка без задоринки.
Грейс пихает меня в спину и шепчет:
– Слышала, как один из Валентининых стилистов предложил священнику поменять прическу?
Я в изумлении таращу глаза:
– Что, теперь даже семидесятилетний викарий должен выглядеть так, словно сошел с обложки «Вог»?
– Не переживай из-за викария! – фыркает Грейс. – Похоже, он тут же попросил сделать ему мелирование!
Мы обе давимся от смеха.
Хотя, сказать по правде, настроение что у меня, что у Грейс сегодня не ахти. Грейс пытается держаться бодро, но по всему видно: ее семейные неурядицы до сих пор не уладились. Шарлотта тоже ведет себя как-то странно...
Последние дни я отчаянно боролась с хандрой. Собственно говоря, с чего бы мне унывать? Я получила хорошую работу, да что там хорошую – просто отличную работу! Можно сказать, блестящая карьера уже у меня в кармане!
Только вот я никак не могу забыть, что собиралась пойти на эту свадьбу вместе с Джеком, и теперь мне нелегко избавиться от чувства разочарования... Слава Богу, у будущей новобрачной столько энтузиазма, что его с лихвой хватит на всех!
– Итак, – громогласно объявляет Валентина, потрясая блокнотом, – мне хотелось бы еще раз прорепетировать выход к алтарю. Я обеспокоена осанкой некоторых подружек невесты – не хочу называть никого по имени... – продолжает она, глядя на меня в упор.
– Как всегда, тактична не в меру, – бормочу я Грейс.
– Приготовьтесь, девочки! Начинаем! – командует Валентина.
Если бы не кепка «Вон Датч» и босоножки на десятисантиметровом каблуке, ее можно было бы с легкостью принять за школьную директрису.
– Постарайся не сутулиться, Айви! – приказывает Валентина. – Ты, конечно, не виновата, что от природы лишена грациозности, но ведь можно хотя бы приложить усилия?
К моему большому удивлению, для венчания выбрана весьма скромная церквушка. Думаю, Валентина предпочла бы Вестминстерский собор, но именно в этой церкви, как выяснилось, сочетались браком многие поколения Барнеттов, и единственной просьбой Эдмунда было не нарушать семейную традицию.
Так что Эдмунд получил церковь Святого Николая, а Валентина – четырех координаторов, контракт с журналом «Хай лайф!» и платье, стоимостью превышающее валовой внутренний продукт какой-нибудь небольшой страны. Что ж, Валентина провернула неплохую сделку!
Оказавшись у входа в церковь, Валентина берет под руку Федерико – выбившегося в модели стриптизера и тридцатилетнего бойфренда своей матери. До сегодняшнего дня Валентина встречалась с Федерико только один раз и осталась о нем невысокого мнения, но что делать, если Барнетты так помешаны на соблюдении традиций?! Валентина приняла решение во что бы то ни стало раздобыть мужчину, который поведет ее к алтарю, – любого мужчину! Точнее, любого, с кем она не спала, а это значительно сужает круг поиска.
– Вы за главную, Джасмин! – Валентина пихает в руки одной из помощниц свой блокнот. – Я сейчас буду очень занята!
Джасмин дает сигнал органисту, и зал наполняется вступительными аккордами марша Мендельсона. Валентина откидывает волосы, берет Федерико за руку и начинает неторопливое шествие по нефу – с такой победоносной улыбкой, словно только что вышла в финал Уимблдонского турнира.
– Не забывайте, нужно идти медленно! – напоминает Джасмин, но Валентина и без того не собирается спешить.
Даже несмотря на то что ряды заполнены лишь наполовину и вместо гостей на скамьях сидят организаторы церемонии, Валентина выглядит бесконечно счастливой – еще бы, она ведь дарит людям возможность как можно дольше наслаждаться лицезрением невесты.
Мать Валентины, миссис Аллегра де Соуза, восседает в одном из первых рядов, и когда шествие приближается, она грациозно поднимает руку и посылает Федерико воздушный поцелуй, обнажив при этом такие белоснежные зубы, каких я в жизни ни у кого не видела. Федерико оглядывается и подмигивает своей возлюбленной, а невеста, недовольно сморщившись, дергает его за руку, словно непослушного щенка за поводок.
Шествие к алтарю занимает немало времени. Наконец Валентина оборачивается и придирчиво наблюдает, как подружки невесты одна за другой занимают свои места.
– Очень хорошо, Джорджия и Грейс! – одобрительно кивает она. – А ты, Айви... Старайся хотя бы подражать движениям Грейс. Я что, прошу невозможного?
Кусая губу, я с сочувствием смотрю на Эдмунда, который стоит напротив вместе с Патриком, своим шафером.
Наконец, после того как будущие новобрачные четыре раза повторили свои клятвы, Валентина успокаивается.
– Ладно, увидимся завтра! – объявляет она. – И чтобы без опозданий! К тебе это тоже относится, пупсик! – подмигивает она Эдмунду.
Тот наклоняется к невесте и чмокает ее в нос. Жених кажется абсолютно очумевшим от счастья.
Когда народ начинает просачиваться на улицу, Валентина решительно марширует в нашу сторону.
– Не знаю, что с вами тремя сегодня происходит! – заявляет она гневно. – Такое впечатление, что вы репетируете не свадьбу, а похороны. Да, да, Шарлотта, к тебе это тоже относится!
– Я просто немного устала, – оправдывается Шарлотта. – На работе выдалась тяжелая неделя...
– Ну, не знаю... – Валентина надувает губки. – Впервые слышу, что твоя работа – как там называется ваша контора? – связана со стрессами!
Шарлотта лишь пожимает плечами.
– А ты, Айви? Встряхнись, слышишь! В конце концов, тебя же недавно повысили! У меня даже сложилось впечатление, что в скором будущем ты сможешь получить место в приличной газете, разве нет?
Пока я раздумываю, стоит ли обидеться, Валентина разворачивается к Грейс:
– Ну, Грейс, а с тобой что стряслось? Ведь ты самая первая из нас отхватила себе симпатичного муженька, а ходишь словно в воду опущенная!
– Все в порядке, Валентина! – уверяет Грейс. – Я просто устала, как и Шарлотта. Завтра мы все будем в форме!
Валентина хмыкает.
– Что ж, очень надеюсь! – говорит она, поворачиваясь к нам спиной. – Иначе одному Богу известно, что подумают о нас в «Хай лайф!»...
Глава 107
– Кого-нибудь подвезти? – спрашивает Грейс, когда мы выходим из церкви.
Я приехала на машине, так что предложение в первую очередь относится к Шарлотте. Но та неожиданно отказывается:
– Нет-нет, спасибо!
– Брось, Шарлотта! – настаивает Грейс. – Мы все равно мимо поедем! Как ты доберешься до дома?
– Пройдусь пешком!
– Под дождем? Ты просто рехнулась! Патрик, скажи ей!
Патрик уже собирается сесть за руль своей «ауди».
– Честно говоря, Грейс, я бы хотел поехать прямо домой! – говорит он, глядя в сторону.
Грейс смотрит с недоумением:
– О чем ты? Нам же по пути!
– В самом деле, Грейс, не надо! У меня все в порядке! – твердит Шарлотта.
– Видишь? У нее все в порядке! Давай садись быстрее! – И Патрик резко захлопывает дверь.
– Ну, если ты так уверена... – бормочет Грейс. – Тогда увидимся завтра. Пока, Айви!
Едва она садится рядом с Патриком, машина срывается с места и уносится прочь на такой скорости, словно за рулем сам Михаэль Шумахер.
– Вот это да! – ахаю я. – Видно, он и впрямь куда-то спешит! Почему ты с ними не поехала?
Шарлотта пожимает плечами:
– Хочу подышать свежим воздухом...
– Под таким ливнем? – Я скептически смотрю на подругу. – Видно, у тебя от всей этой диетической пищи совсем крыша съехала!
Шарлотта улыбается.
– Если хочешь, садись ко мне в машину, – предлагаю я.
– Хорошо, – на удивление легко соглашается подруга.
Гм... Интересно, что означает такое странное поведение?
– Только убери с сиденья коробки из «Макдоналдса», – машу я рукой. – И не говори моей матери, что ты их видела, а то она от меня отречется!
Мы выезжаем с парковки и направляемся к дому Шарлотты. Я делаю радио потише, чтобы можно было спокойно поболтать.
– Ну и что ты думаешь обо всем этом? – спрашиваю я. – Неужели мы с тобой так и будем всегда подружками невесты и никогда – невестами?
Я стараюсь говорить беззаботно, но, боюсь, в моем голосе сквозит отчаянное желание перерезать себе вены.
– Похоже, к этому все и идет... – Шарлотта грустно улыбается.
– Впрочем, быть одной – вовсе не так уж плохо! – продолжаю я энергичным тоном учителя физкультуры начальной школы. – Это даже здорово! Так приятно всегда иметь возможность пойти куда угодно и с кем угодно! Оправдываться, спрашивать разрешения – ну уж нет, увольте!
– Гм... – бормочет Шарлотта.
– Да и вообще – кто в наше время хочет замуж? Обрекать себя на пожизненное общение с одним и тем же типом – это же тоска зеленая!
– Возможно, ты права... – вяло соглашается Шарлотта. – В одиночестве есть свои преимущества...
Однако я уже вошла в раж и не могу остановиться:
– А свадебная суматоха? В конце концов, свадьба – это пустая трата денег, и немалых! Подумать только, сколько всего полезного можно на них купить!
Тут мы обе замолкаем.
– Что, например? – наконец спрашивает Шарлотта.
– Ну... скажем, отправиться в путешествие, устроить себе сказочный отпуск! Черт, да мы можем полететь куда угодно, причем первым классом – фантастика! Сидеть на самых лучших местах и потягивать шампанское, пока тебе делают массаж ног, в то время как малолетние хулиганы в эконом-классе, не обращая внимания на замечания стюардесс, устраивают потасовки.
– Но ты будешь наслаждаться всем этим одна...
– Мы же с тобой согласились, что в одиночестве нет ничего плохого! – возмущаюсь я.
– Гм-м...
– Хорошо, может, это был не совсем удачный пример! Дай-ка подумать...
На этот раз я должна подобрать действительно серьезные аргументы.
– Ага, знаю! Только представь, сколько – и какой! – обуви ты сможешь купить!
– Ты сейчас говоришь как Валентина! – хихикает Шарлотта.
– Ну хорошо, тогда... тогда ты можешь отослать деньги голодающим африканским детям!
Фраза планировалась как шутка, однако, едва она сорвалась с моих губ, мы обе поняли: я сморозила глупость. Ведь мой бывший возлюбленный каждый день только и делает, что помогает детишкам в Африке!
Пожалуй, лучше пока помолчать.
Я поднимаю глаза на Шарлотту. Она не мигая смотрит прямо перед собой. Выражение лица престранное.
– Все в порядке? – с тревогой спрашиваю я.
Шарлотта молчит.
– Могу я кое-что тебе сказать, Айви?
– Конечно!
– Я люблю одного человека.
Она произнесла это таким бесцветным голосом, словно сообщила, что была в супермаркете и купила килограмм репы.
– Да ведь это же здорово! Прекрасные новости, подружка! И кто он?
Шарлотта несколько секунд колеблется с ответом, потом делает глубокий вздох и поднимает на меня глаза:
– Патрик. Я люблю Патрика.
