Текст книги "Причуды любви"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
– Дальше ничего нет! – крикнул кто-то. – Он где-то поблизости. Истекает кровью, как заколотая свинья, далеко ему не уйти.
– Какого дьявола тут творится? – возмутился Дэмиен. – Неужели человеку даже в собственном доме не видать покоя?
– Лорд Ратерфорд?
Голос принадлежал лейтенанту, и Мередит облегченно вздохнула: очевидно, рана не такая уж тяжелая.
– Прошу прощения, милорд, но мне необходимо обыскать ваше поместье.
– Что?! Во имя Господа, о чем это вы толкуете?
Лейтенант поднял глаза к окну. Трудно осуждать лорда Ратерфорда за негостеприимный прием: в конце концов, кому понравится вскакивать с постели посреди ночи! Но закон и порядок прежде всего!
– Могу я поговорить с вами, милорд?
– У меня создалось впечатление, что вы уже говорите, и без разрешения, – раздраженно отозвался его светлость.
Мередит, к собственному удивлению, сдавленно хихикнула, но повелительный жест Ратерфорда мигом заставил ее смолкнуть.
– Прошу вас, спуститесь, сэр, – потребовал лейтенант, с трудом сдерживая нетерпение. Пока он обменивается учтивостями с лордом Ратерфордом, контрабандист уходит все дальше, но ордера на обыск у него не было, так что без позволения хозяина он и шагу не смеет ступить. Если он оскорбит его светлость, тот просто его выгонит, а к тому времени, как он получит все необходимые документы, преступник либо истечет кровью, либо забьется в какую-нибудь дыру.
– Минуту, – неохотно буркнул Ратерфорд и, закрыв окно, вышел из комнаты, затворив за собой дверь.
– Я нужен вам, полковник? – выступил вперед Уолтер.
– Пока нет. Надо сначала избавиться от посетителей. Ратерфорд вышел в холл и второй раз за ночь отодвинул засовы. Перед лейтенантом предстал сонный, растрепанный человек, вяло завязывавший пояс халата.
– Надеюсь, вы дадите мне связные объяснения всему этому, – прошипел Ратерфорд, обводя надменным взглядом раскрасневшиеся физиономии таможенников.
– Контрабандисты, сэр, – коротко бросил офицер. – Мы вспугнули их на берегу, но им удалось ускользнуть, всем, кроме одного. Он тяжело ранен, милорд, и мы выследили его до этих вот кустов.
Оливер театральным жестом указал на живую изгородь.
– В таком случае возможно, этот несчастный скрывается под ними, – зевнув, предположил Ратерфорд. – Вы смотрели?
Лейтенант скрипнул зубами.
– Там никого нет, милорд, но он не мог опередить нас больше чем на пять минут: слишком слаб и потерял много крови. Я намеревался просить вашего разрешения осмотреть все окрестности.
– У вас, разумеется, есть ордер? – осведомился лорд Ратерфорд, поднося ко рту ладонь, чтобы скрыть еще более сладкий зевок. – Разве в таких случаях он не обязателен?
– Да, милорд, – с досадой признал лейтенант, – но в сложившихся обстоятельствах я надеялся…
– О, так и быть, – перебил Ратерфорд, небрежно отмахнувшись. – Шарьте где хотите, только поосторожнее с моим конем. Он создание нервное и не больше меня любит, когда его беспокоят по пустякам.
Лейтенант Оливер, наспех пробормотав слова благодарности, принялся рассыпать приказы направо и налево. Ратерфорд внешне невозмутимо наблюдал за ним, полуопустив веки, чтобы скрыть лихорадочный блеск глаз. Мундир Оливера был разорван от плеча до пояса, а ребра перевязаны окровавленным шарфом.
– Похоже, и вы ранены, лейтенант? Оливер пожал плечами:
– Всего лишь царапина, сэр, и негодяй за это поплатится.
– Несомненно, несомненно, – промычал его светлость, поворачиваясь к двери.
Наверху он переоделся в лосины и сорочку, пообещал закутанной в одеяла неподвижной особе на постели, что позже объяснит, как пользоваться короткой шпагой, поскольку просто ткнуть противника наугад означает всего лишь взбесить его и пробудить желание мести.
– Мне пришлось трудновато, – извиняющимся голоском пропищала Мерри. – Слишком много их было, так что медлить и вступать в настоящий поединок не имело смысла.
– Все это отговорки, – объявил он, направляясь к порогу. – Ну а я пойду присоединюсь к поискам отчаянного контрабандиста.
Мерри осталась одна, в темноте и покое. Закрытое окно почти не пропускало звуков, а в доме было тихо, как в могиле. Онемение прошло, сменившись жестокой жгучей болью. Но Мерри была рада: это означало, что она все еще жива и нога относительно цела. Несмотря на мокрую одежду, ей было тепло в ее гнездышке. Оставалось ждать, пока переполох уляжется.
– Ну как, нашли? – с вежливым интересом осведомился Ратерфорд у лейтенанта, пока его люди переворачивали амбар вверх дном.
– Ничего, кроме крыс, – брезгливо поморщился Оливер. – Он где-то здесь, милорд, я чувствую.
– Что же, вы должны заглянуть в каждую щель, – посоветовал его светлость. – Не желаю, чтобы в моих владениях прятался какой-то отпетый преступник! Убежден, что большой и хорошо вооруженный полк сумеет отыскать жалкого и к тому же раненого контрабандиста.
Его улыбка отнюдь не развеяла подозрений Оливера, убежденного в том, что над ним каким-то образом подсмеиваются исподтишка. Но делать было нечего, и он с гневным видом направился к амбару, покрикивая на своих подчиненных, суетившихся среди тюков сена.
В конюшне и надворных постройках никого не оказалось, как, впрочем, в саду и огороде.
– Может, ему удалось пробраться в дом? – предположил хозяин.
– Но каким образом? – удивился доведенный до отчаяния лейтенант.
Лорд Ратерфорд небрежно пожал плечами:
– Понятия не имею, дорогой мой, но, поскольку вы твердо убеждены, что он скрывается здесь, остается только обыскать дом.
– Может, он влез в окно кладовой? – задумчиво протянул лейтенант.
– Вполне вероятно. Беритесь за дело.
– Вы так любезны, милорд! – воскликнул лейтенант, не в силах отделаться от мысли, что тут что-то нечисто.
– Просто верно служу его величеству и чту законы, – учтиво ответил его светлость. – Кроме того, я буду спокойнее спать, зная, что под моей кроватью не прячется никакой оборванец с ножом в зубах.
Глядя на широкие, бугрившиеся мускулами плечи подтопкой батистовой рубашкой, лейтенант Оливер никак не мог поверить, что его светлость говорит всерьез. Однако стоило тому повторить приглашение, как он позвал людей и последовал за лордом Ратерфордом. Тот скрупулезно водил их из комнаты в комнату, не пропуская ни одной. Но оказалось, что во всех кладовых и буфетных окна были наглухо закрыты. Лейтенант неловко ежился и то и дело запускал пальцы за ворот мундира, внезапно оказавшийся слишком тесным. Благородный владелец Мэллори-Хауса вел себя
крайне предупредительно, открывал двери, заглядывал за занавески, передвигал ширмы. И когда он двинулся к лестнице, Оливер усомнился, стоит ли беспокоить и дальше его светлость.
– Вздор, милый мальчик, – отмахнулся Ратерфорд. – Мы и так слишком далеко зашли, просто глупо не завершить начатое!
Он пошел вперед, показывая дорогу Оливеру и его людям.
– Нет нужды будить слуг. Они давно дали бы знать, появись в их помещениях кто-то чужой.
– Совершенно верно, милорд, – поспешил согласиться лейтенант, едва удостаивая взглядом одну спальню за другой. Остановившись у своих покоев, лорд Ратерфорд помедлил, но все же повернул ручку и приоткрыл дверь.
– Моя спальня, – сообщил он с добродушной улыбкой. – Пожалуйста, не стесняйтесь проверять каждый угол, хотя я, вероятно, заметил бы, если…
– Господи помилуй, милорд! Не позволяйте никому здесь шастать! – раздался пронзительный вопль из-за двери. Судя по выговору, девица была из местных.
Губы Ратерфорда чуть сжались при этом неуместном вмешательстве Мередит. Опять она лезет куда ее не просят!
Лейтенант смущенно кашлянул. Его люди безуспешно пытались скрыть ухмылки.
– Что ж… огромное спасибо, милорд. Простите за беспокойство.
Он повернул назад, окинув предварительно свирепым взглядом веселившихся солдат. Лорд Ратерфорд, нимало не сконфуженный, проводил охранников до выхода и даже выразил соболезнования по поводу неудавшейся миссии, а также выразил надежду, что рано или поздно им больше посчастливится.
А тем временем Мерри освободилась от своего кокона и села на краю кровати. Полотенце вокруг бедра набухло кровью, но красные пятна, похоже, не становились шире. Она нашла сапоги под кроватью и как раз старалась их натянуть, когда на пороге возник Ратерфорд.
– Что это ты вытворяешь, черт возьми? – возмутился он, не зная, плакать или смеяться по поводу разыгранного ею представления. Но при виде открывшейся ему сцены всякое благодушие мгновенно улетучилось.
– Они ушли, – выдавила Мерри сквозь зубы, изнемогая от боли и усталости. – Угомонились на сегодня. Я должна быть в Пенденнисе через час, даже если придется ползти.
– Немедленно в кровать!
Он толкнул ее на груду сброшенных одеял и помог устроиться поудобнее.
– А теперь выслушай меня, девочка, да повнимательнее, второй раз я повторять не стану.
Мерри притихла, испуганная столь внезапной резкостью, а Дэмиен, воспользовавшись ее замешательством, намочил тряпку в тазике и принялся отчищать ее физиономию от остатков жженой пробки.
– Придя сюда и попросив о помощи, ты дала мне в руки бразды правления, – сухо продолжал он. – И эти бразды все еще находятся у меня, а пока это так, вы, мадам, станете повиноваться каждому взмаху кнута и плясать под мою дудочку.
Покорность, с которой было воспринято это безапелляционное заявление, должна была бы успокоить его светлость, но вместо этого несколько встревожила: осунувшееся лицо было белее мела, а глаза казались огромными и лихорадочно блестели.
В дверь негромко постучали, и, дождавшись приглашения, вошел Уолтер с кувшином горячей воды, свернутыми бинтами, корпией и ящиком, содержащим различные мази и бальзамы. Мередит судорожно сглотнула. Одно дело – лежать в нынешнем неприличном виде перед Дэмиеном, и совсем другое – перед денщиком. Она ожидала, что Дэмиен отпустит Уолтера, но, как выяснилось, напрасно. Уолтер сложил принесенное на маленьком прикроватном столике и расставил свечи так, чтобы свет падал на раненую. Мередит, поняв, что сейчас будет, зажмурилась от стыда. Уолтер привык врачевать увечья и займется ее ногой!
Ратерфорд распутал импровизированную повязку и обнажил рану. Кровь еще текла, но уже гораздо медленнее. Запустив руки в дыру на ее штанах, он сильно дернул и разорвал ткань от бедра до колена и повернул Мередит на бок, чтобы Уолтер мог получше осмотреть рану. Мередит боялась, что умрет от позора. Слезы хлынули из глаз. Единственным утешением оказалось то, что мужчины не обращали на нее ни малейшего внимания, то ли из деликатности, то ли действительно были заняты делом. И уж конечно, не было ни малейшей деликатности в том, с каким деловитым видом Уолтер обрабатывал кровавую царапину. И хотя Мередит знала, что он старается быть как можно более осторожным, каждое прикосновение было для нее мукой.
– Ничего страшного, полковник. Она оправится! – объявил Уолтер, выпрямляясь. – Порез длинный, но неглубокий. Кость не задета.
Мередит мгновенно распахнула глаза, забыв от облегчения обо всем. Были минуты, когда она серьезно опасалась, что останется без ноги либо истечет кровью.
– Но крови она потеряла немало, – спокойно продолжал Уолтер, словно прочитав ее мысли, смазал рану каким-то холодящим снадобьем, прикрыл марлей. – Лучше несколько дней не вставать, иначе опять откроется, – посоветовал он, обращаясь при этом к стенке, словно не был уверен, кто здесь главный. – Дайте немного настойки опия, чтобы унять боль.
Слуга ловко примотал марлю полотняным бинтом и выпрямился.
– Это все, полковник? – осведомился он, поднимая тазик с розовой водой.
– Спасибо, Уолтер, – кивнул Ратерфорд. – Займись тем делом, о котором я тебе говорил. Доброй ночи.
– Доброй ночи, сэр, мэм.
Впервые он взглянул прямо в глаза Мередит.
– Спокойной ночи, Уолтер, и благодарю, – слабо улыбнулась она. Едва заметно, но все же улыбнулась. Дверь за денщиком закрылась.
– Ну а сейчас посмотрим, как получше тебя обтереть.
Ратерфорд снял с нее чулки и бережно, чтобы не сдвинуть повязку, стянул разорванные штаны.
– Надеюсь, ты не падешь жертвой простуды, – вздохнул он, расстегивая ее рубашку. – Как-нибудь на досуге объяснишь, зачем нужно было лезть в воду с головой.
Вскоре на полу образовалась груда мокрой грязной одежды.
– Интересно, в каких еще местах у тебя найдутся образцы водной растительности? – съехидничал он, поднимая с ее груди длинную плеть водорослей.
– Похоже, мои несчастья немало забавляют вас, сэр, – с выражением оскорбленного достоинства проговорила Мередит.
– По крайней мере ты сейчас не на пути в Бодмин и к петле палача, – с неожиданной жестокостью бросил он. – Не могу припомнить, когда мне еще было так не до веселья!
Он принялся обтирать мокрой тряпкой ее измученное тело.
– Ну вот, лучшего пока не придумать, – объявил он наконец. – Конечно, неплохо бы тебе принять ванну, но это подождет до завтра.
Мерри подумала, что стоило бы упомянуть о возвращении домой, но внезапно запуталась в складках просторной ночной сорочки. Руки были насильно просунуты в рукава, которые Дэмиен затем закатал до запястий, сильная рука приподняла ее, а другая расправила подол. Он вытащил из-под нее охапку одеял, не давших постели намокнуть, и Мерри растянулась на смертном ложе Мэтью Мэллори, одетая в ночную сорочку Дэмиена. Нога пульсировала болью, а виски нестерпимо ныли. Она без возражений проглотила опий, понимая, что иначе не заснет. Когда он поцеловал ее на ночь, собираясь уйти, и нежно откинул со лба все еще влажные пряди волос, Мерри что-то прошептала. Дэмиен улыбнулся, сбросил одежду и лег рядом. Она приникла к нему и блаженно закрыла глаза: лекарство уже начало действовать. Он прижал к себе ее хрупкое тело, и ее головка покоилась на его плече, пока небо не начало светлеть. Они достигли поворотного пункта в своих отношениях, и лорд Ратерфорд твердо намеревался этим воспользоваться.
Глава 13
Когда Мерри в следующий раз открыла глаза, комната была залита золотистым светом. Девушка недоуменно огляделась. Здесь все незнакомо – от кровати, на которой она лежит, до странной пульсации в бедре.
Мередит полежала немного, пытаясь сообразить, что к чему. И неожиданно вспомнила. И почувствовала неладное. Одиночество томило сердце. Наконец она поняла, что тоскует по теплу его рук, обнимавших ее всю ночь. Рядом никого не было, но по комнате кто-то ходил. Кто бы это мог быть?
Мередит попыталась сесть.
– Нэн! – воскликнула она, глядя на знакомую фигуру, которая ни в коем случае не должна была здесь появляться.
Нэн отвернулась от высокого гардероба, в котором развешивала нечто, весьма напоминавшее платья Мерри, только, разумеется, этого тоже никак не могло быть.
– Наконец-то проснулась! – Она поспешила к постели, неодобрительно поджав морщинистые губы. – На этот раз ты перешла все границы, девушка! Если его светлость спас тебя от последствий такой ужасной глупости, значит, тебе повезло больше, чем заслуживаешь.
– Что ты здесь делаешь, Нэн? – поразилась Мередит, не пытаясь защищаться. Силы ей еще понадобятся для более серьезной борьбы.
– Приехала приглядеть за тобой, разумеется! Хотя не знаю, зачем и стараться! Все равно ты неисправима! Сейчас подам чай. Этот милый сержант Уолтер притащил поднос с завтраком.
Мередит начала серьезно опасаться, что сходит с ума. Каким образом она и Нэн очутились в спальне Ратерфорда, и Перри даже не подозревают о гостьях, которым необходимы то чай, то горячая вода, то завтрак?
Дверь отворилась, прервав течение смятенных мыслей Мерри.
– Как она, Нэн? – осведомился Ратерфорд, обращаясь со старушкой так по-приятельски, словно знал ее всю жизнь.
– Сами взгляните, милорд. Она уже проснулась, – приветливо ответила Нэн.
Дэмиен, улыбаясь, подошел к кровати.
– Доброе утро, моя маленькая авантюристка. Он положил руку ей на лоб и с беспокойством посмотрел на Нэн. Кожа под его пальцами горела.
– Не расстраивайтесь, милорд, – заверила Нэн. – Этого следовало ожидать. День в постели, и к вечеру она придет в себя, попомните мои слова.
– Но я не могу здесь оставаться! – взвизгнула Мередит, нетерпеливо откидывая одеяло. – Мне нужно немедленно ехать домой.
Дэмиен с силой сжал ее руки, и под его суровым взглядом она была принуждена замолчать. И как раз вовремя: она находилась на грани истерики.
– Вчера ночью я предупредил, что держу бразды правления в своих руках, – негромко напомнил он. – Если попытаешься закусить удила, Мерри Трелони, ответишь за это мне.
Мередит, к досаде Дэмиена, разразилась слезами.
– Пусть выплачется, – спокойно посоветовала Нэн. – Девочка немало перенесла и очень слаба. Но это не означает, что вы должны уступить, милорд. Уж слишком она своевольна, кому лучше знать, как не мне. Я воспитывала ее с колыбели!
Дэмиен серьезно сомневался, стоит ли говорить об этом в присутствии предмета их беседы, чья голова в этот момент была прижата к его груди.
– Но я не понимаю, что происходит, – пожаловалась Мередит, шмыгая носом. – Почему Нэн здесь и как сюда попала? Все в Пенденнисе будут спрашивать, где я, и Перри.
– Перри, любовь моя, понятия не имеют, что ты здесь, – успокоил Ратерфорд. – Они не интересуются ничем, кроме собственного благоденствия. Ну а теперь сядь и выпей чаю. Смотри, Нэн уже несет.
Он подложил ей под спину подушки и поднес чашку к ее губам.
– Я не ребенок, – всхлипнула Мередит, беря у него чашку, – хотя трудно тебя осуждать за то, что ты так считаешь. И я не собираюсь разыгрывать трагедии и притворяться беспомощной жертвой.
– Не сомневаюсь, – рассмеялся Дэмиен, – Просто, как сказала Нэн, ты слаба и расстроена. .
Правда, он не собирался повторять совет, данный Нэн, ибо воинственный блеск в глазах Мередит предупредил его, что мудрее всего молчать.
– Теперь Нэн поможет тебе принять ванну, а потом можешь надеть свою собственную ночную сорочку, в которой тебе наверняка будет удобнее, чем в той, которую носишь сейчас, – объявил он, лукаво щурясь. – А когда позавтракаешь и снова ляжешь в постель, можно и поговорить. Обещаю ответить на все твои вопросы.
Больная больше не пыталась сопротивляться, убежденная. что всякие протесты бесполезны. Пришлось покориться неизбежному и отдать себя в заботливые руки Нэн. Мытье доставило им немало хлопот, поскольку рану нельзя было мочить, а настроение Мерри отнюдь не улучшали мрачные предсказания Нэн относительно ее печальной судьбы. Старухе было яснее ясного, что близость между ее питомицей и лордом Ратерфордом перешла все границы приличия, и поэтому она не постеснялась высказать свое мнение на этот счет, не переставая, однако, тереть, намыливать и смывать пену. Правда, Мередит казалось, что соображения морали волнуют Нэн куда меньше, чем вчерашнее происшествие и страшная опасность, которой подвергалась воспитанница. Сама будучи крестьянкой, Нэн не питала иллюзий относительно превратностей жизни и не считала, что молодая женщина, овдовевшая в расцвете лет, обречена на целомудрие до конца дней своих. Но вот эта самая молодая женщина просто не имеет никакого права рисковать головой только ради того, чтобы удовлетворить непристойную тягу к авантюрам. Да, вполне возможно, не поднимая излишнего шума, потихоньку присоединиться к компании «джентльменов», чтобы восстановить растраченное мужем фамильное состояние, но совершенно не обязательно при этом бросать вызов береговой охране, словно ей не о ком позаботиться. Как можно не подумать о мальчиках! Что бы сталось с ними, братьями повешенной контрабандистки?!
Полтора часа спустя Дэмиен увидел перед собой совершенно другую Мередит, подавленную, укрощенную, чистенькую, в скромной белой сорочке с аккуратно причесанными, промытыми волосами. Она встретила его многозначительным взглядом и показала язык сгорбленной спине Нэн. Ратерфорд усмехнулся.
– Не могли бы вы оставить нас ненадолго, Нэн? – вежливо спросил он. – Рядом вполне удобная комната. Уолтер специально приготовил ее для вас.
– Не все равно, где штопать ее лохмотья? – пробурчала Нэн, забирая с собой рабочую корзинку.
Мередит облегченно вздохнула, едва за старой няней закрылась дверь.
– Как вы могли оставить меня наедине с Нэн, милорд? Я думала, она сдерет с меня кожу и до смерти замучит упреками!
– Признаюсь, что ожидал найти тебя достаточно усмиренной, чтобы выслушать меня не прерывая. Послушай, Мерри, все это должно немедленно прекратиться. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Если партия уже на берегу, товар необходимо развезти, – возразила она.
– Ты намеренно пытаешься вывести меня из себя! Повторяю, все это должно прекратиться, по крайней мере до тех пор, пока лейтенант Оливер не успокоится и не отменит еженощные рейды по округе. Ты не должна подвергать своих партнеров дальнейшей опасности только потому, что сама лишена всякого чувства самосохранения. – Он резко вскочил и сжал кулаки. – Не вынуждай меня терять терпение, Мередит. Я отлично знаю, что ты далеко не глупа, хотя упряма как мул и опрометчива. Почему ты отказываешься признать очевидное?
Мерри вздохнула, бесцельно теребя одеяло.
– Так трудно одним махом отбросить все. Я почти достигла цели, Дэмиен. Ты представить не можешь, какое это мучение – знать способ получить деньги и не воспользоваться! Еще полгода… самое большее год, и я выкуплю все закладные и заплачу последний долг.
И, съежившись под его усталым взглядом, Мерри наконец сдалась, ответив едва заметным кивком. Но и этого оказалось достаточно, чтобы лицо Ратерфорда просияло.
– Не знаю, как убить время! Я умру от тоски, – капризно проговорила она.
– У меня есть прекрасное решение, – спокойно предложил он. – Выходи за меня, и я обещаю тебе жизнь, полную приключений.
– Могу себе представить, – немедленно фыркнула Мерри. – Каждую секунду принуждать себя вести, как подобает герцогине, чем не приключение! Уверена, что мое существование немало оживят стычки с членами твоей семьи, потрясенными подобным браком. Подумай только, каким волнующим тебе покажется тот день, когда обнаружишь, что бывшая контрабандистка никоим образом не подходит для роли жены герцога Китли!
– Эта самая контрабандистка – единственная женщина на земле, которую я хочу, – объяснил он с хладнокровием, противоречившим тоске, стывшей в серых глазах.
Лицо Мередит неожиданно просияло. – Я всегда мечтала побывать в Лондоне, – протянула она, сосредоточенно отгибая пальцы левой руки. – В начале сентября мальчики вернутся в школу. Три месяца без проделок Роба и Тео покажутся мне вечностью.
– И что ты предлагаешь?
Что-то в ее внезапно напрягшемся теле, в озорных нотках притворно-наивного голоска, в упорном отказе посмотреть ему в глаза подсказало Дэмиену, что его ждет неприятный сюрприз.
– Ну… если вы, сэр, предложите мне карт-бланш, скажем, до Рождества, я могла бы поддаться соблазну принять ваше покровительство.
Только нечеловеческим усилием воли Дэмиену удалось сдержаться и не придушить ее! Она смеет намекать, чтобы он согласился сделать ее своей лондонской любовницей и помог таким образом скоротать осень! Слышать не желает о том, чтобы стать его женой, и согласна играть роль содержанки!
Но сквозь отчаяние и ярость вдруг пробилась неожиданно смелая мысль. Может, стоит согласиться, чтобы прибрать к рукам все козыри и побить Мерри ее же оружием? Такая двуличная плутовка, как она, и не подумает огорчиться, а заодно честно признает поражение!
– Ну, что скажете, милорд? – с серьезным видом осведомилась Мередит, хотя он мог бы поклясться, что она вот-вот расхохочется. – Или у вас уже есть любовница в столице?
– Так уж случилось, что нет, – сухо сообщил он. – Думаю, твое предложение не лишено своих преимуществ.
И был более чем щедро вознагражден за все страдания, когда она вскинула голову и темные глаза-сливы изумленно вспыхнули.
– Но у меня одно условие.
Мередит облизнула губы, только сейчас сообразив, как ловко он взял реванш, отплатив ей той же монетой. Сама она действовала исключительно из некоего коварства и желания прекратить все разговоры о свадьбе. И ни на минуту не ожидала согласия.
– Какое же, сэр? – храбро спросила она.
– Ты должна без всяких возражений принять все распоряжения, которые будут мной сделаны, и мои требования. Я, со своей стороны, сделаю все, чтобы позаботиться о твоих удобствах, как и. полагается в подобных делах.
Улыбка, сопровождающая его слова, была исполнена мудрости человека, прекрасно разбирающегося в таких тонкостях. Мередит передернуло.
– Не хотелось бы доставлять тебе хлопоты, Дэмиен.
– Ах, брось, – полупрезрительно отмахнулся он. – Ты сама заговорила о карт-бланш, дорогая, так что отступать поздно.
Мерри поникла, понимая, что во всем должна винить себя. Не стоило очертя голову бросаться в столь опасное приключение, но что поделаешь, такой уж у нее характер. В устах Ратерфорда карт-бланш означает, что она принимает его покровительство и позволяет оплачивать расходы. Но ведь совсем ни к чему ударяться в мотовство! Маленький домик вдали от фешенебельных кварталов вряд ли обойдется ему слишком дорого. Она возьмет с собой Нэн, и они прекрасно заживут, если нанять еще одну горничную и слугу для тяжелой работы. Да и развлечения будут самые простые вроде прогулок по городу, который она всегда мечтала увидеть. Что же до других забав для этого вполне достаточно их уютного убежища.
На губах Мередит появилась чувственная, почти кошачья улыбка. Подумать только, три месяца с Дэмиеном, и никаких посторонних глаз! Конечно, огромное удовольствие встречаться с ним тайком и день за днем втирать очки ничего не подозревающим соседям, но как это прекрасно – ни от кого не скрывать своей любви! Никто не узнает, что она в Лондоне, и для пущей осторожности не помешает назваться другим именем. И репутации Дэмиена такая любовница не повредит. Не то что жена!
Ей нечего терять, а вот выгадать можно многое. Мерри не питала иллюзий относительно будущего, которое ее ожидает, как только она покончит с контрабандой и вновь вернется к привычной жизни в лоне закона. Придется либо выйти замуж за местного сквайра, либо по-прежнему оставаться вдовой-отшельницей. Так неужели она не заслужила трех месяцев безграничного счастья? Она любила Дэмиена и знала, что это ее первая и единственная любовь. Ради него самого она не имеет права становиться его женой, но пока, возможно, будет любовницей.
Дэмиен все это время не спускал с нее глаз, довольно точно представляя направление, которое приняли ее мысли. И не мог не улыбнуться про себя, представив, как она отреагирует на его планы. Но к тому времени она будет связана обещанием, которое обязана выполнять.
– Итак, леди Блейк, – подстегнул он, – что вы мне ответите?
Мерри подняла глаза, сверкающие бесшабашно веселыми искорками.
– Что ж, сэр, с благодарностью принимаю и ваши условия, и ваше покровительство. Могу лишь надеяться, что покажу себя достойной такой чести.
– Интересно, смогу ли я протянуть три месяца без того, чтобы не совершить убийство, – тяжело вздохнул Дэмиен. – Мою руку ты отвергла и к тому же сомневаешься, что достойна принять мое покровительство.
– Да, но ведь это деловой контракт с определенными обязательствами каждой стороны, – сообщила она. – На твою долю выпало лишь давать, на мою – наслаждаться дарами.
– Боюсь, что не выдержу и одного месяца, не говоря уже о трех, – горестно заметил Дэмиен. – Какая будет горькая ирония в том, что это я кончу жизнь на виселице за зверскую расправу с контрабандисткой!
Звонкий смех Мередит трелями раскатился по комнате, но она тут же испуганно зажала себе рот при мысли о Перри, а Дэмиен схватил ее в объятия, скрепляя их сделку поцелуем, немедленно заставившим ее забыть о больной ноге. Правда, когда он отпустил Мерри, та немедленно вспомнила обо всех неприятностях.
– Но как же мне остаться здесь без того, чтобы в Пенденнисе не подняли тревогу? И каким образом Нэн тут очутилась? В Лондоне я могу делать все что хочу, там меня никто не знает, но представляешь, что скажут люди о моем присутствии в этом доме.
– Представляю, – перебил он. – И буду рад, если ты не откажешь мне в некоторой сообразительности. Не у тебя одной буйное воображение и явный талант к актерскому искусству!
Мерри, принимая упрек, промолчала, поудобнее устроилась на подушках и подняла на него широко раскрытые, доверчивые глаза.
Губы Дэмиена дрогнули.
– Негодница! Ты ничуть не раскаиваешься!
– Я пытаюсь, – запротестовала она. – Но расскажи, что ты придумал!
Дэмиен покачал головой:
– Уолтер пробрался в Пенденнис через пещеру и нашел твою спальню по свету в окнах. Ты сама говорила, что Нэн не ложится спать, пока не дождется тебя.
Мередит кивнула.
– Нэн посчитала необходимым довериться Сикомбу, – продолжал он и, заметив ее нерешительную гримаску, спокойно пояснил: – Думаю, что Сикомб не был так уж удивлен.
– Возможно, – согласилась Мередит. – Но хорошо бы обойтись без этого.
– Лучше вспомни, из-за кого пришлось во всем признаться Сикомбу, – безжалостно напомнил он и, удовлетворенный тем, что намек понят, докончил: – Сикомб скажет мальчикам, что ты плохо себя чувствуешь, проведешь день взаперти и просишь не тревожить тебя. А Нэн за тобой ухаживает.
– Но я никогда не лежу в постели! – возразила Мерри. – Мальчики в жизни не поверят!
– Почему нет? – удивился он. – У них нет причин сомневаться в словах Сикомба. Завтра позволишь им войти, и, поскольку ходить тебе действительно нельзя, никто ни в чем тебя не заподозрит.
Мерри прикусила кончик пальца, обдумывая предложенный план. Да, просто, но наверняка сработает. Роб, разумеется, разволнуется и встревожится, но не подумает нарушить запрет, тем более что это всего на один день.
– А как я вернусь домой?
– Я отвезу тебя и Нэн, как только все, кроме Сикомба, заснут. Сикомб откроет боковую дверь.
Замысел удался как нельзя лучше. Лорд Ратерфорд отнес Мерри, одетую в платье и плащ, в древнее ландо, принадлежавшее когда-то Мэтью Мэллори, и усадил Нэн рядом. Сам он сел на козлы и, проезжая по пустынной дороге, старался не думать, что сказали бы его друзья по клубу «Четырех коней» при виде будущего герцога, подхлестывающего смирную древнюю кобылку.
Сикомб уже ожидал их, и стоило стихнуть топоту копыт по гравию, как дверь отворилась. Ратерфорд подхватил Мерри с сиденья и внес по лестнице в ее спальню, бесшумно ступая по дубовым половицам.
– Несколько следующих дней мы не увидимся, – сообщил он, укладывая ее на постель и нежно улыбаясь. – Соседям показалось бы крайне странным, если бы я навестил больную, а ты не должна вставать, пока Нэн не разрешит. – Оглянувшись, он дождался утвердительного кивка.
– Ты понятия не имеешь, на что обрекаешь меня, – в притворном ужасе охнула Мерри. – На кого я буду похожа через несколько часов заключения в руках такого тюремщика!
– Она действует по моему приказу, – заверил Дэмиен, щелкнув ее по веснушчатому носу. – И бойся моей кары, если ослушаешься!
