Текст книги "Почти невеста"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 17
Джек вошел в небольшой павильончик на Рэйнли-гарденз и тотчас же окинул острым взглядом толпу, собравшуюся вокруг карточных столов. Была теплая весенняя ночь, и легкий ветерок доносил из концертного павильона звуки струнного квартета. Люди прогуливались по дорожкам парка, залитого светом факелов, укрепленных в каменных держателях подсвечников. Иногда слышался пронзительный смех из густого кустарника, высаженного в стратегических целях. Эти сады были известным местом нескромных забав.
Джек увидел свою добычу за игорным столом в дальнем конце павильона и направился к ней, не обнаруживая очевидной цели. Леди Уорт подняла голову от карт и ослепительно улыбнулась ему:
– Джек, я пыталась угадать, будешь ли ты сегодня здесь.
– Больше тебе гадать не придется, моя дорогая, – ответил он беспечно, со щелчком открывая табакерку. – Я получил твою записку и поспешил на зов.
На его губах трепетала улыбка, но она не коснулась сосредоточенного и будто отсутствующего взгляда. Он взял из табакерки щепотку табаку.
– А твоей очаровательной жены сегодня здесь нет? – спросила Лили, кладя карту с выражением ужаса, потому что было очевидно, что на этот раз она проиграла.
– Думаю, что нет, – ответил он. – У нее своя компания.
Лили все еще улыбалась.
– Герцогиня взяла Лондон штурмом в этом сезоне. Нет такого случая, чтобы она не оказала чести собранию своим присутствием.
Лили бросила карты и поднялась из-за стола, взяв его под руку.
– Пройдемся немного, Джек.
Он не стал возражать, и они вышли в парк. Лили не спеша обмахивалась веером, пока они шли к концертному павильону. Джек молчал. В свое время Лили сама заговорит о том, что ее волнует. И в самом деле, прошло всего несколько минут, как она приступила к делу.
– Ты больше не навещаешь меня, Джек.
– Моя дорогая, я нанес тебе визит всего лишь позавчера.
– Да, но ты ведь понимаешь, о чем я, – ответила она с печальной улыбкой. – Мне вовсе не хочется тебя видеть в обществе. Почему все теперь не так, как прежде?
– Моя дорогая, я объяснил тебе положение дел, – сказал он.
Голос его был тихим, а тон мягким.
– У меня самые лучшие воспоминания о том, что нас связывало. Ты можешь всегда рассчитывать на мою дружбу и помощь, но мы не можем впредь оставаться любовниками.
Даже говоря это, он не переставал обводить глазами публику в поисках Арабеллы.
– К чему такая деликатность? – спросила она, и смех ее звучал сердито. – Брак превратил тебя в примерного мужа, слишком привязанного к жене. Это совсем немодно, должна тебе сказать.
Она задержалась на тропинке, вынудив и его остановиться. Потом повернула на боковую аллею. Ее голова едва доставала до его плеча. Поэтому ей приходилось поднимать на него взгляд, и ее прекрасные глаза отражали свет звезд.
Он пожал плечами:
– Может быть, и так, но меня никогда не заботили капризы моды, как тебе должно быть известно, Лили. – Он снова двинулся по дорожке. – Давай не будем ссориться. Сколько тебе нужно сегодня?
– О, ты становишься невыносимым, – ответила она. – Послушать тебя, так я ищу твоего общества, только когда мне нужно заплатить долги.
Он посмотрел на нее, продолжая идти. Взгляд его был непроницаем.
Она решила не продолжать эту тему. Ей нынче и в самом деле были нужны деньги, а ссорой ничего нельзя было добиться.
– Интересно, чем занята твоя жена? – задумчиво сказала Лили.
Насколько Джек знал Арабеллу, она должна была или тонко язвить Фрэнсис Вильерс, леди Джерси, или оказывать помощь и проявлять сочувствие к какому-нибудь Французскому беженцу из аристократов, с досадой размышлял он. Но сказал только:
– Понятия не имею.
Лили снова подняла на него глаза, ставшие вдруг пронзительными.
– И тебе неинтересно знать, Джек?
Внезапно лицо его стало похожим на маску, глаза утратили всякое выражение.
– Не желаете ли послушать концерт, мадам?
– О, Джек, не притворяйся, что не понял меня, – неразумно упрекнула его Лили. – Ты ведь отлично знаешь, что твоя жена поддерживает принцессу, а ее постоянные нападки на Фрэнсис не приведут ни к чему хорошему. Леди Джерси кое-что нашепчет на ушко принцу, и он никогда больше не появится на Кэвендиш-сквер. Ты потеряешь всякую надежду на царственное покровительство… В руках Фрэнсис сосредоточены все милости принца, все блага, и держит она их крепко, а твоя милая женушка никак не выдержит соперничества с этим голиафом.
Джек остановился под ярко пылающим факелом и сказал с обманчивой любезностью:
– Моя дорогая Лили, я полагаю, что говорил тебе раньше, что не стану обсуждать свою жену… ни с тобой и ни с кем другим.
Лили дотронулась веером до его руки, обтянутой шелком сюртука.
– Не глупи, Джек. Твоя жена и то, что она оказывает поддержку принцессе, – притча во языцех во всех домах Лондона.
– Не в моем присутствии, – возразил он самым дружеским тоном. – Прости меня, Лили, если я скажу, что не имею ни малейшего желания продолжать этот разговор. Давай перейдем к делу. Сколько тебе надо?
Лили боролась с раздражением. Ей редко приходилось страдать от язвительности Джека, и быть ее мишенью оказалось очень неприятно. Но в конце концов ей ничего не оставалось, кроме как проглотить свою досаду. Она со вздохом положила руку в перчатке на его рукав.
– Так неприятно, Джек. Мне пришлось заложить тиару Уортов. У меня, правда, есть копия, но Уорт хочет отдать ее почистить и, конечно…
– Конечно, – согласился он. – Зачем тебе понадобилось делать такую глупость, Лили?
Она вспыхнула:
– У меня не было выбора. Ты отсутствовал в Лондоне два месяца.
Он покачал головой:
– Разумеется, это так. Я выкуплю тиару, если ты дашь мне квитанцию.
Она принялась копаться в крошечной шелковой сумочке, висевшей на запястье, и вытащила наконец скомканную бумажку.
– Вот.
Опустив глаза, она протянула ее ему. Он заметил цифру, брови его поднялись, потом опустил бумажку во внутренний карман сюртука.
– Ах, милорд герцог, я и не подозревала, что нынче вечером вы посетите Рэйнли, – зазвенел голос Арабеллы, показавшейся на перекрестке двух дорожек под руку с лордом Морпетом. – Вам следовало бы сказать мне. Мы могли оказаться в одной компании.
Спутница ее мужа попала в поле ее зрения.
– Леди Уорт… Какой приятный вечер!
– В самом деле, леди Арабелла, – ответила на приветствие графиня и присела перед спутником Арабеллы: – Лорд Морпет!
– Добрый вечер, миледи Уорт, добрый вечер, Фортескью. – Он поклонился.
Джек ответил на приветствие и предложил свою табакерку. Глаза его задержались на кремовой коже жены. Ее карие глаза в ярком свете факела казались совсем золотыми.
– Надеюсь, ты развлекаешься, любовь моя.
– Конечно, сэр, и вы, как я вижу, тоже. – Она одарила белозубой улыбкой леди Уорт.
– Не видела тут леди Джерси, – сказала Лили.
Она негромко рассмеялась.
– Возможно, она знала, мэм, что вы будете здесь нынче вечером.
– Сомневаюсь, что это могло отразиться на планах графини, – холодно возразила Арабелла. – Его высочество предпочел сегодня не оказывать чести Рэйнли. Осмелюсь предположить, что именно в этом причина отсутствия ее милости.
Лорд Морпет бросил участливый взгляд на герцога Сент-Джулза, хотя тот выглядел невозмутимым.
Леди Уорт подвинулась к герцогине и сказала с заговорщическим видом:
– Моя дорогая леди Арабелла, ваш муж и я как раз говорили о том, что вам следует вести себя поосторожнее и не раздражать Фрэнсис Вильерс. Она имеет слишком большое влияние на принца. Одно ее слово, и вы оба окажетесь вне его круга. Подумайте если не о своих интересах, то хотя бы о положении Джека. Они с принцем друзья много лет. Мы говорили, что было бы так досадно, если бы вдруг возникшая вендетта свела бы эти отношения на нет, и это случилось по вине того, кто не сознает полностью всей сложности взаимоотношений в обществе.
На мгновение Арабелла лишилась дара речи. Эта женщина и Джек обсуждали ее поведение, будто она была наивной простушкой, неспособной отличить собственный локоть от щиколотки. Изумление ее было так велико, что она заморгала, потом сказала холодно:
– Я тронута вашей заботой, мэм.
Она повернулась к своему спутнику:
– Мы ведь собираемся смотреть фейерверк, лорд Морпет? Да?
– Именно так, мадам.
Его лордство выглядел смущенным. Что же до герцога Сент-Джулза, то он и ухом не повел. Лицо его оставалось спокойным и приветливым, но только глупец мог бы принять видимость за суть – это спокойствие было лишь на поверхности.
Герцог отвесил поклон жене, уходившей под руку с лордом Морпетом.
Лили подняла на него наивные глаза, стараясь замаскировать свое лукавство.
– О Господи! У меня и в мыслях не было расстраивать твою жену, – сказала она, снова кладя руку на его рукав. – Поверь, у меня не было такого намерения, Джек. Но право же, тебе следует проявлять большую осторожность. Фрэнсис полностью контролирует принца. Он у нее в кармане.
Джек мягко отстранился и снял ее руку со своего рукава.
– Меня огорчает, Лили, что ты так плохо меня знаешь, полагая, будто это хоть чуть меня встревожит.
– Неужели тебе безразлично, что твоя жена может тебя погубить?
Он улыбнулся и в кои-то веки решил отступить от своих правил:
– Моей жене, моя дорогая, также как и мне, нет дела до мнения общества. Она всегда будет следовать зову своей совести, какие бы последствия это ни повлекло. И меня восхищает это ее качество.
Он снова предложил ей руку.
– Позволь мне проводить тебя к твоим друзьям.
Глазами Арабелла следила за фейерверком, но его великолепие ее почти не трогало. На мгновение она даже не осознала, кто направлявшиеся к ней мужчина и женщина. Мужчина во второй раз сказал:
– Ваша светлость, позвольте мне представить вам виконтессу Дю Лак.
Только теперь Арабелла очнулась от своих гневных размышлений и повернулась к ним с механической улыбкой:
– О, простите меня, месье де Безанваль. Я была поглощена фейерверком. – Она протянула руку сопровождавшей его даме. – Я в восторге, госпожа виконтесса.
Дама приняла протянутую руку и сделала реверанс. Она заговорила, и акцент ее Арабелла нашла прелестным.
– Я счастлива познакомиться с вами, ваша светлость.
– Виконтесса только что прибыла в Лондон, – пояснил де Безанваль. Она была хорошо знакома с графиней де Вильфранш.
Сердце Арабеллы бешено забилось.
– Это сестра моего мужа, – сказала она и взяла даму за руку. – Пройдемтесь немножко. Шум фейерверка оглушает.
– Конечно, ваша светлость.
Арабелла чуть толкнула лорда Морпета, столь увлеченного чудесами пиротехники, что он даже не заметил, что его спутница отвлеклась.
– Сэр, я собираюсь поболтать с виконтессой. Подождете меня здесь?
– Конечно, любезная леди, и можете не спешить, – ответил он с обычной учтивостью, не отрывая взора от пленившего его зрелища.
Арабелла рука об руку с француженкой направила свои стопы к небольшому павильончику, в этот час пустовавшему.
– Думаю, здесь мы сможем расслышать друг друга, – сказала она, усаживаясь на каменную скамью и жестом приглашая свою спутницу занять место рядом.
Виконтесса села, оправляя объемистые юбки. В это мгновение Арабелла позавидовала ей: ярды шелкового штофа и бархата лучше защищали от холода каменной скамьи, чем ее собственное тонкое платье. Не теряя времени, она спросила:
– Вам что-нибудь известно о графине, мадам?
Женщина вздохнула:
– Наверное, знаю только то, что она была арестована и препровождена в тюрьму Ля Форс. Она пробыла там в течение… – Виконтесса содрогнулась, стараясь подобрать слова. – Пробыла там в ту ужасную ночь… ночь резни. Стража перебила всех заключенных.
– Всех? Никто не спасся?
Женщина покачала головой:
– Насколько мне известно, мадам, никто. Двумя ночами позже мне удалось бежать в Австрию. В Вене мы оставались до недавнего времени, а потом отправились в Англию.
– Вы знакомы с моим мужем? – Арабелла поймала себя на том, что оглядывается через плечо.
Не было ничего дурного в том, что она разговаривала с подругой сестры Джека, и все же она не могла отделаться от мысли, что было бы лучше, если бы Джек этого не видел и не слышал.
– Нет, к сожалению, не имела удовольствия, – сказала виконтесса. Мой муж предпочитал сельское уединение жизни при дворе, мы редко бывали в Версале и так ни разу и не встретились с герцогом, но мне известно, что он неустанно старался помочь нашим друзьям уцелеть во время Террора. – Она промокнула глаза кружевным платочком. – Какая трагедия, что он, сумевший помочь столь многим, не смог спасти сестру.
– Да, – пробормотала Арабелла скорее себе самой, чем собеседнице.
Могло ли это быть причиной его внезапных приступов мрачности? Тяжкое сознание, что ему не удалось спасти сестру?
Месье де Безанваль, скромно ожидавший у входа в павильон, кашлянул, стараясь привлечь их внимание.
– Прошу простить мое вмешательство, ваша светлость, но госпожу виконтессу ждут к ужину в концертном павильоне в компании графа Водрея.
Арабелла с живостью поднялась с холодного камня.
– Да, конечно, не задерживайтесь из-за меня. Искренне благодарю вас, мадам, за то, что поговорили со мной. Надеюсь, я могу нанести вам визит. Вы остановились у Водреев?
– Да, они очень добры, – ответила виконтесса, принимая протянутую руку Арабеллы. – Пожалуйста. Я буду рада побеседовать с вами снова.
– Позвольте, ваша светлость, проводить вас к вашему спутнику, – предложил месье, беря под руки обеих дам.
Арабелла не стала возражать, через несколько минут снова оказалась возле лорда Морпета. Фейерверк окончательно утратил для нее всякое очарование. В этот вечер случилось слишком многое. Ей хотелось побыть одной, чтобы переварить впечатления этого дня. Она дотронулась до руки Морпета.
– У меня разболелась голова, сэр. Вы проводите меня до моей лодки?
– Конечно, мэм, если желаете, – ответил ее спутник. – Но разве вы не предпочтете, чтобы я отвел вас к Джеку? Недавно я видел его в ложе леди Бельмонт.
– Нет, благодарю вас, – возразила она твердо. – Я ни за что на свете не рискнула бы лишать его удовольствия. Если вы ничего не имеете против…
Его лордству оставалось только выразить свою готовность исполнить ее желание.
– Позвольте мне сопровождать вас на Кэвендиш-сквер, мэм.
– Право же, не стоит, – сказала Арабелла с такой энергией, что это могло вызвать недоверие к ее недомоганию. – Меня доставит лодочник Джон, а на северном берегу будет ожидать коляска. Я попаду в надежные руки.
В течение всего пути до берега реки Морпет молчал, а потом неохотно передал непреклонную герцогиню лодочнику Джону.
– Я сообщу Джеку о вашем нездоровье, мэм, – пообещал он.
– Нет, пожалуйста, не делайте этого, – отозвалась она, усаживаясь на скамью с бархатными подушками и принимая от лодочника плед, чтобы укрыть колени. – Я не хочу, чтобы он из-за меня лишился удовольствия и вернулся раньше, чем был намерен.
Она улыбнулась и подняла руку прощальным жестом, как только гребец направил лодку на середину реки, где течение было быстрым и мощным.
Джек поднял глаза от карт, когда в павильон вошел лорд Морпет. Поймав взгляд герцога, его лордство прошел через комнату, направляясь к его столу.
– Каковы ставки, Джек?
– Двадцать гиней, – ответил Джек, сбрасывая карту.
– Для меня слишком высоки, – решил Морпет, но все-таки сел рядом с Джеком и попросил банкомета сдать ему карты.
– Где ты оставил мою жену? – небрежно спросил Джек, забирая выигрыш.
Лорд Морпет решил, что, раз ему задали прямой вопрос, он волен пренебречь запретом герцогини.
– Она отправилась домой, – ответил он и поморщился при взгляде на свои карты, – сказала, что у нее болит голова… Я проводил ее до лодки. Она не позволила мне отвезти ее на Кэвендиш-сквер, – добавил он поспешно. – Пытался настаивать, но она наотрез отказалась.
– Переубедить мою жену нелегко, – заметил Джек тем же небрежным тоном.
Насколько ему было известно, Арабелла никогда не страдала от головной боли. Он перетерпел две сдачи, потом поднялся из-за стола и отрицательно покачал головой, услышав ропот противников, желавших отыграться.
– Простите меня, джентльмены, но я бы застрял здесь на всю ночь, – смеясь, сказал он протестующим.
Джек не спеша направился к берегу реки, окликнул свободного лодочника, ожидавшего пассажиров на берегу, потом нанял портшез, чтобы добраться до Кэвендиш-сквер, где ночной привратник сообщил ему, что ее светлость вернулась часом ранее.
Джек поднялся в свою спальню и мягко отворил дверь в соседнюю, принадлежавшую Арабелле. Она была пуста. Лампа горела, но фитиль был прикручен, и пламя едва теплилось. Под дверью будуара он заметил полоску света. Хмурясь, Джек так же бесшумно закрыл дверь.
– Надеюсь, вы приятно провели вечер, ваша светлость? – спросил Луи, помогая хозяину снять вечернее платье.
– Вполне, – ответил Джек с отсутствующим видом. – Подай мне халат, а потом можешь идти спать.
После того как камердинер удалился, Джек постоял, постукивая себя кончиками пальцев по губам и глядя на закрытую дверь спальни Арабеллы. Было почти два часа ночи, а она вернулась домой всего час назади все еще не легла спать. Он прошел через ее спальню и открыл дверь в будуар. Арабелла сидела у камина с книгой на коленях. У ее ног лежали собаки. Она была слишком возбуждена, чтобы заснуть, когда Бекки оставила ее, и за это время ее волнение переросло в гнев. Гнев этот был сумбурным, но вызван он был двумя причинами. Джек ничего не сказал ей о том, чем занимался во Франции, ни слова не промолвил о своей сестре, а вместо этого старался убедить ее, что не питает ни малейшего сочувствия к бежавшим от террора, хотя рисковал жизнью, спасая их. Почему он не доверил ей этого? Неужели считал ее недостойной своей откровенности? Однако с Лили Уорт он был способен обсуждать поведение своей жены. Почему бы ему не говорить с ней и о сестре, и о неудачной попытке спасти ее? Лили была не только его любовницей, но, вероятно, и поверенной его тайн. И даже чем-то большим. Джек дал ей негласное разрешение поучать и отчитывать свою жену. Иначе разве она взяла бы смелость при Джеке давать Арабелле советы насчет того, как ей следует себя вести с Фрэнсис Вильерс?
Когда Джек вошел в будуар Арабеллы, голова у нее и в самом деле разболелась не на шутку. Она уже готовилась к битве, но не знала, какую тактику избрать.
– Морпет говорил, у тебя приступ головной боли, – сказал Джек, делая попытку улыбнуться. – Я думал найти тебя в постели.
– Мою головную боль не может излечить пребывание в постели, – заявила она, вскакивая на ноги.
Тактику ведения боя ей подсказали обстоятельства.
– Как ты посмел, Джек? – В ее взгляде клокотала лава.
– Как я посмел что?..
Он прислонился плечом к каминной полке и спокойно смотрел на жену.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, – огрызнулась она. – Как ты посмел обсуждать мое поведение с кем бы то ни было, не говоря уже о леди Уорт? Как ты мог просто стоять и слушать, когда она взялась критиковать меня?
Арабелла сделала круг по комнате. Собаки с изумлением и беспокойством следили за ней. Она обошла вокруг Джека. При этом полы ее пеньюара цвета слоновой кости вихрем взвились вокруг обнаженных ног.
– Джек, я так зла, что могла бы тебя ударить!
– Не советую этого делать, – предупредил он голосом, мягким, как весенний дождик.
– Я ведь сказала, что могла бы, но не говорила, что сделаю это! – возразила она с яростью. – Я не дура!
Джек шагнул к ней. Его бровь была изумленно приподнята.
– Послушай… – пробормотал он миролюбиво.
Собаки заворчали на него, шерсть на их загривках поднялась дыбом, они попятились и прижались к ногам Арабеллы.
– О, – заметила она саркастически, – хоть вы двое наконец-то проявили верность мне.
– Успокой их, или я их вышвырну отсюда, – потребовал раздраженный Джек.
– Они отхватят тебе руку, – сказала Арабелла не особенно уверенно. – Потише, – обратилась она к ним. – Лежать!
Они неохотно подчинились, но не сводили глаз с хозяина дома, который, не обращая на них внимания, приблизился к жене. Он положил руки ей на плечи.
– Послушай, Арабелла, я не обсуждал тебя с леди Уорт. У меня нет привычки делать это с кем бы то ни было. Тебе ясно?
– Графиня сказала, что нынче вечером вы говорили обо мне, – ответила она, высвобождая плечи из-под его рук и пытаясь стряхнуть его ладони.
Он опустил руки.
– И ты ей поверила?
Она отошла к окну и повернулась к нему спиной.
– Если ты скажешь, что она это придумала, я буду вынуждена принять твое объяснение.
– Ты должна, – произнес он с нажимом. – Не будешь ли так любезна повернуться ко мне лицом? Мне не нравится разговаривать с твоей спиной.
Она медленно повернулась. Глаза ее все еще метали молнии, лицо было очень бледным.
– Не понимаю, почему ты поставил меня в ложное положение. Я не сделала ничего дурного и не стояла бы как пень, если бы тебя при мне оскорбляли.
– Но тебя не оскорбляли, – возразил он. – Леди Уорт просто высказала свое мнение. И такого мнения придерживаются многие.
Она притихла.
– И ты тоже?
Он пожал плечами:
– Я не считаю разумным настраивать против себя принца. Он вправе говорить и делать, что пожелает.
– Разумеется, он вправе демонстративно превозносить любовницу в присутствии принцессы и публично оскорблять жену при каждом удобном случае. А уж что он себе позволяет, когда они остаются наедине, только Господу Богу известно. Конечно, он вправе побуждать любовницу оскорблять и унижать жену.
Она издала короткий гневный смешок и повернулась к двери в спальню.
– О, я прекрасно понимаю, сэр, почему вы разделяете его точку зрения.
– И что вы хотите этим сказать?
Голос его был тихим и ровным, но в глазах появился опасный блеск.
Арабелла открыла дверь в спальню, и собаки ворвались туда, чуть не сбив ее с ног в своем стремлении поскорее избавиться от тягостной атмосферы, возникшей в будуаре. Она дала себе клятву никогда не обвинять его прямо в связи с любовницей и никогда не показывать, что это ее уязвляет, и вот теперь нарушила свою клятву.
– Мужчины! – сказала она. – Все вы одинаковые. Вы поддерживаете друг друга. Я имела в виду только это.
Она бросилась в свою спальню, и он услышал, как ключ повернулся в двери комнаты, соединявшей их спальни. Теперь он рассердился по-настоящему. Однако, когда заговорил, голос его был ровным и спокойным:
– Открой дверь, Арабелла. Сейчас же.
Арабелла не ответила. Она сорвала с себя пеньюар, бросилась на постель и уставилась на вышитый балдахин над головой.
Джек заговорил снова тем же тихим, ровным и спокойным голосом:
– Арабелла, если ты не откроешь, я вызову ночного привратника, и он снимет оба замка, снимет совсем, и их больше там не будет.
Она порывисто села на постели. Джек никогда и ничего не говорил попусту, а столь унизительной сцены она не смогла бы вынести.
– Черт бы тебя побрал, Джек Фортескью, – проговорила она, отбрасывая одеяло.
Она подошла к двери и повернула ключ, потом проделала то же самое с другой дверью. После этого вернулась в постель и подождала.
Но Джек не стал открывать дверь. Он только сказал:
– Благодарю тебя.
И это были последние слова, которые она услышала от него в ту ночь.
Арабелла не слышала, как отворилась дверь ее спальни, но это почувствовали Борис и Оскар. Они лежали, развалившись у нее в ногах, чего не позволяли себе с тех пор, как Арабелла стала делить постель с Джеком. Присутствие собак действовало на нее успокаивающе в часы тревожного сна, и она застонала, только когда они приподнялись с возбужденным тявканьем, спрыгнули с постели и, громко клацая когтями по полированному полу, побежали к двери.
– Ах ты, лежебока! – послышался знакомый голос. – Прокутила всю ночь, а, Белла?
– Мэг!
Арабелла, протирая глаза и моргая, приходила в себя. Она пыталась приподняться и сесть, опираясь о подушки.
– Мэг! – воскликнула она восторженно. – Что ты здесь делаешь? Как сюда попала? И ради всего святого, который теперь час? – Арабелла посмотрела на каминную полку, пытаясь разглядеть крошечные стрелки на украшенных драгоценными камнями часах.
– Больше десяти, – ответила Мэг, развязывая ленты на шляпке.
Она стояла и улыбалась, глядя на подругу.
– Какая неприлично огромная кровать… И почему, спрашиваю я себя, ты спишь на ней с двумя рыжими сеттерами? – Она бросила шляпку и наклонилась поцеловать Арабеллу. – Я так по тебе истосковалась.
Арабелла, теперь уже вполне проснувшаяся, ответила поцелуем.
– Как же я по тебе соскучилась, Мэг!
Сидя на кровати, она протянула руку к маленькому колокольчику на ночном столике и принялась изо всей силы звонить в него.
– Сначала шоколад… Как ты сюда попала? Я не ждала тебя в ближайшие недели. Джек обещал написать твоему отцу, но я думала, это продлится целую вечность.
Она повернула голову на звук отворяющейся двери и улыбкой приветствовала горничную:
– О, Бекки, посмотри, кто здесь. Приехала погостить мисс Баррет.
Сияющая Бекки закивала головой:
– Да, мэм, я знаю. И все слуги знают, все до одного. Добро пожаловать, мисс Мэг.
Она несколько раз присела в реверансе, выражая свой восторг, ловко балансируя при этом подносом с дымящимся серебряным сосудом с горячим шоколадом, блюдом с хлебом с маслом и двумя изящными чашечками.
– Это все равно как дома, миледи.
Она поставила поднос на ночной столик:
– Разлить шоколад, ваша светлость?
– Нет, я сама это сделаю, Бекки, – ответила Мэг, освобождаясь от плаща. – Леди Арабелла позвонит вам, когда будет готова одеваться.
– Да, Бекки, – согласилась Арабелла с улыбкой.
Для Мэг было обычным делом ворваться в дом и принять на себя все обязанности. В настоящих обстоятельствах Мэг, свежая и сияющая, порозовевшая от холодного воздуха на улице, была в гораздо большей степени способна распоряжаться, чем Арабелла, все еще отуманенная сном. И конечно, Мэг обладала преимуществом знания того, как и почему явилась так быстро и неожиданно. Арабелла же на этот счет оставалась в полном неведении.
– Не будете ли так любезны вывести отсюда собак, Бекки? – спросила Мэг бодро, отталкивая от своих колен две рыжие морды, взиравшие на нее с обожанием, пока она усаживалась на кровать. – Не так уж они и страдают, как я погляжу, – сказала Мэг, притворно вздыхая, потому что Борис и Оскар метнулись к двери, как только Бекки окликнула их. – Бессовестные создания!
Арабелла рассмеялась и отбросила одеяло:
– Пройдем-ка в будуар. Не хочу предаваться неге, лежа в постели с чашкой шоколада, когда ты излучаешь энергию и свежесть.
– Я захвачу поднос.
Мэг отнесла поднос в будуар, а Арабелла последовала за ней, на ходу накидывая пеньюар. Арабелла налила шоколад в чашки и одну протянула Мэг, потом взяла свою одновременно с куском хлеба, намазанным маслом, и села в шезлонг.
– Итак, Мэг, объясни мне все.
Мэг, казалось, просто распирала энергия. С чашкой в руке она обошла элегантно обставленную комнату. От ее взгляда ничто не ускользнуло. Потом она остановилась у окна, выходившего на улицу.
– Господи, я не ожидала увидеть Лондон таким впечатляющим.
– Но он именно такой, – сказала Арабелла, отпивая крошечный глоточек шоколада.
Она знала, что в свое время Мэг все ей расскажет.
– Меня это тоже вначале удивило.
Мэг бросила на нее пытливый взгляд:
– Может, имеет значение то, что тебя окружает.
– Вероятно.
Глаза Мэг подозрительно сощурились.
– У элегантного герцога изысканный дом, – сказала она. – А неглиже, Белла, – просто последний крик моды.
– Подожди делать выводы, пока не увидишь все мои наряды, – ответила Арабелла, внимательно оглядывая подругу. – Если ты останешься надолго, Мэг, то, думаю, надо будет выбрать время и обновить твой гардероб. Прости мою грубость, но этот дорожный костюм старомоден.
На мгновение Мэг оцепенела, потом разразилась смехом:
– И это говоришь ты! Никак не ожидала услышать это слово из твоих уст, Белла! Старомоден!
– Да, ты ведь не провела столько времени с моим мужем, как я, – сказала Арабелла обиженно.
Она взяла с подноса кусок хлеба с маслом.
– Мэг, пожалуйста…
Мэг улыбнулась и устроилась на подоконнике.
– К вопросу о твоем муже… Он прислал портшез с форейторами и эскортом и очень милое письмо моему отцу, в котором просил отпустить меня в Лондон, потому что его жена сохнет от отсутствия своей подруги, и сообщил отцу, что тот окажет ему огромную услугу, если уступит вам свою дочь на несколько месяцев…
– Джек все это сделал? – Арабелла уперлась взглядом в свою чашку. – Но он ничего мне не сказал!
Конечно, ее муж был мастер хранить секреты. А этот был прелестным. Предназначенным для того, чтобы доставить ей удовольствие. Она улыбнулась.
– Он не говорил тебе? – Мэг нахмурилась. – Ты не просила его посылать за мной?
– Я хотела, чтобы он написал сэру Марку, но мне и в голову не приходило, что он сделает гораздо больше, – призналась Арабелла.
Она поставила чашку и поправила прядь волос, спустившуюся ей на лоб. Вчерашняя ссора утратила остроту, но не смысл.
Сильный стук в дверь прервал их беседу.
– Да? – откликнулась она.
В голосе ее прозвучало нетерпение.
– Могу я войти? – Джек, напротив, был само спокойствие, как обычно.
– Да, разумеется, – отозвалась его жена.
У Джека не было привычки спрашивать разрешения, хотя он всегда стучал в дверь, перед тем как войти. Джек вошел в будуар. Он был одет для верховой прогулки – в камзол и бриджи и блестящие сапоги и выглядел, как всегда, безупречно. Ни один волосок не выбивался из его прически, а лицо сияло здоровьем и румянцем от упражнений на свежем воздухе. Глаза его, ясные и проницательные, охватили всю комнату, включая Мэг, сидящую на подоконнике, и жену в шезлонге.
Он отвесил поклон им обеим:
– Доброе утро, жена моя. Добро пожаловать, мисс Баррет.
Арабелла вскочила с шезлонга:
– Джек, почему ты мне ничего не сказал?
Он принял протянутые к нему руки, привлек ее к себе и легко коснулся губами уголка ее рта.
– Я хотел сделать тебе сюрприз… и доставить удовольствие.
Она подняла на него глаза и ответила вполне искренне:
– Тебе это удалось. Благодарю.
Он поднес к губам ее руки, потом выпустил их и повернулся к Мэг, тоже вставшей с подоконника.
– Спасибо, что вы предприняли это путешествие, мисс Баррет. Надеюсь, оно было не слишком тяжелым?
В зеленых глазах Мэг засверкали смешинки:
– Благодарю вас, сэр, что вы мне облегчили его. Этот портшез был также удобен, как пуховая перина.
– Едва ли, – пробормотал он, целуя ее руку. – Но вы очень добры, что говорите это.
Арабелла наслаждалась этим обменом любезностями, похожим на игру. Когда доходило до забав, ее муж и подруга оказывались равными партнерами.
– Сюрпризы прекрасны, Джек, – сказала она с улыбкой. – Но мне бы хотелось, чтобы я знала о прибытии Мэг раньше и могла приготовить для нее гостевую комнату.
– Это уже сделано. Тидмаус позаботился обо всем. Я подумал, что мисс Баррет будет удобнее всего в китайских апартаментах, – сказал он, напоминая ей, какие усилия были им предприняты для их брачной ночи.
