Текст книги "Жемчужина гарема"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Возможно, и он захочет побеседовать с тобой. Но если вы пришли с миром, сложите ваше оружие и отведайте хлеба и соли этих людей. Тогда они смогут доверять вам и проведут к Акбар-хану.

– Это западня, – прошипел Абдул. – Сэр, они хитрые бестии. Им нельзя доверяться вслепую. Даже тем, кто говорит по-английски не хуже королевы.

Незнакомка презрительно хмыкнула, но опровергать обвинения не стала. Кит не знал, на что решиться. Судя по всему, девушка пользовалась авторитетом среди кочевников. Но разве женщина здесь, в Афганистане, может иметь какую-то власть над мужчинами? Правда, она не афганка. Кит не сомневался в этом… по крайней мере телом не афганка… а душой? И насчет предательства Абдул прав. Эти люди иначе смотрят на мир, у них иные критерии. Однако, отведав хлеба-соли, он будет застрахован законом гостеприимства… если, конечно, его тотчас же не убьют.

– Ты знаешь, где можно найти Акбар-хана?

– Как нельзя лучше, феринге, – рассмеялась незнакомка.

Ясно, что в нынешних обстоятельствах проникнуть в ее тайну невозможно. Но поскольку все карты в руках у загадочной красавицы, а он намерен заполучить парочку тузов, значит, надо ее слушаться. Одно Кит знал твердо: он не отступится, пока не разгадает тайну, которая окутывает это удивительное создание.

– Оружие мы не отдадим, – старательно выговорил Кит на фарси, обращаясь к группе мужчин. Может, они не все и поймут, но наверняка оценят вежливую попытку феринге войти с ними в контакт. – Не пристало солдатам оставаться безоружными. Но мы сойдем с лошадей и дальше пойдем вместе с вами пешком.

Мужчины повернулись к незнакомке, которая стала быстро переводить. Горцы забормотали что-то, совещаясь друг с другом. Потом один из них подошел к Киту и взял его лошадь под уздцы.

– Они проводят вас в лагерь, – объяснила девушка. – Мы уедем отсюда рано утром, и до тех пор вам придется обойтись без переводчика. Мне не разрешается общаться с мужчинами.

– Чей же это приказ?

Услышать эту традиционную для Востока фразу от своей соплеменницы, да еще на английском языке? Кит был просто поражен! Да не обязана она подчиняться здешним законам!

В ответ зазвенел серебристый смех: девушка разгадала мысли Кита и осмеяла его за узколобый шовинизм.

– Так повелел Акбар-хан. Его здесь нет, а без его разрешения я не могу говорить с тобой. – Чадра едва заметно шевельнулась, и Кит понял: незнакомка пожала плечами. – Но завтра, в дороге, я буду переводить, если потребуется.

И незнакомка пошла прочь.

– Погоди!

Она остановилась и оглянулась на Кита.

– Да?

– Как же тебя зовут, черт возьми?

– Айша. А тебя, черт возьми, как зовут, феринге?

– Кристофер Рэлстон.

– Рада познакомиться, Кристофер Рэлстон.

– И я также, мисс.

На этот раз в ее смехе не было издевки. Смех Айши, заразительный и чистый, как перезвон колокольцев, заставил Кита улыбнуться. И улыбка не сходила с его губ, пока он наблюдал, как Айша скользящей походкой идет к шатрам, стоящим в сторонке от главной стоянки.

– Что-то очень странное здесь творится, сэр, – прошептал Абдул, с мрачным видом передав поводья в руки бесстрастного кочевника.

– Да, сержант, – согласился Кит. – Но тайн я не выношу и потому намерен разгадать эту.

Глава 2

Лейтенант Рэлстон провел беспокойную ночь. Его люди разожгли костер и разбили рядом свой собственный маленький лагерь. На ночь Кит поставил часовых. Но ощущение, что они попали прямо в пасть врагу и челюсти вот-вот сомкнутся, не способствовало безмятежному сну. Кит знал: Абдул Али и сипаи не понимают, зачем он решился на столь опасное и бессмысленное дело, зачем потащил их в логово печально знаменитого Акбар-хана. Не мог же он объяснить им, что его порыв продиктован не только заботой об интересах британской армии в Кабуле.

Где сейчас Айша? Наверное, сладко спит в одном из черных шатров под присмотром закутанных в черное женщин. Кто же она? Откуда? И каким образом, во имя всего святого, оказалась здесь? За всю эту длинную ночь Кит так и не нашел ответов на свои вопросы.

На рассвете Рэлстон погрузился в легкую дремоту, которая не прибавила ему сил. А среди кочевников уже кипела жизнь: афганцы складывали шатры, нагружали пони вещами… и не только пони. Женщины, сгибавшиеся под тяжестью клади и маленьких детей, поднимались пешком по узкой извилистой тропке. Мужчины, не обращая на них никакого внимания, шли впереди налегке. Они переговаривались друг с другом, опираясь на тяжелые крепкие посохи. Дети, насвистывая, шныряли между овцами и козами и тычками подгоняли стадо.

Трое старейшин, которых Кит заприметил еще прошлым вечером, подъехали на лошадях к маленькой группе солдат и жестами показали, что «неверным» надо следовать за ними верхом, впереди всей процессии.

Но где же Айша? Спросить об этом, разумеется, было нельзя, и Кит стал озираться кругом. Вряд ли она тащится пешком с другими женщинами, выполняющими роль вьючных животных. Вот она! Айша сидела на стройной серой лошадке явно арабской породы, которая шла галопом, высоко вскидывая ноги. Айша по-прежнему была в белой чадре. Но, судя по тому, как она держалась в седле, это громоздкое одеяние нисколько ее не стесняло.

– Салаамат баши, – поздоровалась Айша, осадив лошадь. – Это означает «будь здоров», – со смехом перевела она, заметив недоумение на лице лейтенанта. – А ты должен ответить «Мандех набаши. Зендех баши», то есть «Да не узнаешь ты вовек усталости. Да продлится твоя жизнь вечно».

– Спасибо, – пробурчал Кит. – Постараюсь запомнить.

– Это элементарная вежливость, – неодобрительно заметила Айша. – Если уж ты находишься среди жителей гор, то надо по крайней мере выучить пару слов на их языке.

– Разве Акбар-хан не говорит на фарси? – спросил Кит, разворачивая лошадь. – Его отец знает этот язык.

– Говорит, конечно, и по-английски тоже. Но возможно, не захочет. А то и вообще не пожелает встретиться с тобой.

– Думаю, если ты поручишься за меня, Акбар-хан будет рад меня выслушать, – с безучастным видом отозвался Кит. – Ты ведь явно личность влиятельная.

– Я всего лишь женщина, – возразила Айша. – А что это значит, ты и сам понимаешь. Ради нашего общего блага надеюсь, что ты не так глуп, как кажешься. Акбар-хан не выносит дураков. И если ты ему не понравишься, будь уверен, мне тоже придется за это расплачиваться.

– Тогда зачем ты везешь меня к нему?

Рэлстона охватило страстное желание услышать ответ, но Айша заговорила не сразу.

– Надо что-то делать, иначе здесь начнется резня, – наконец сказала она. – С каждым днем такой исход становится все более неизбежным. Только Акбар-хан может предотвратить это, но нужно убедить его, что так будет лучше для него самого и для его отца.

– Дост Мухаммед сейчас находится в Индии, в добровольном изгнании, – заметил Кит.

– Да, он решил, что поможет своему народу, отказавшись от борьбы. Но не заблуждайся, Кристофер Рэлстон. Дост Мухаммед прекрасно знал, что сын продолжит его дело. Акбар-хан в отличие от своего отца не слишком разборчив в методах ведения войны. И это тоже известно Дост Мухаммеду. Для такой войны цивилизованные методы не годятся. Но если Акбар-хан ее выиграет, Дост снова будет эмиром Афганистана и захочет установить хорошие отношения со своим соседом – Британской Индией. Вряд ли у него это получится, если здесь перережут всех оккупантов.

Кит во все глаза смотрел на Айшу. Уже два месяца прошло, как он приехал из Индии в Кабул, но впервые за все это время услышал разумный анализ ситуации.

– А это правда, что Акбар-хан подстрекает племена к мятежу?

– Ты ведь сам понимаешь, что я не стану отвечать на этот вопрос, верно? – Айша метнула взгляд на Рэлстона, и ее изумрудные глаза сверкнули сквозь сетку в чадре.

– Тогда расскажи о себе. Я ведь имею право поинтересоваться, ты согласна?

– Здесь, в Афганистане, женщины считаются собственностью мужчин. Я принадлежу Акбар-хану. Это все, что тебе следует знать… все, что ты имеешь право знать.

– Но ты же англичанка! Англичанки не могут принадлежать кому-то. Это – варварство. Как ты можешь нести такой вздор! – взорвался Кит.

И тут же понял, что допустил ошибку. Несколько мужчин, ехавших бок о бок с ними, разом осадили своих лошадей. Раздались резкие крики, и откуда ни возьмись появились кинжалы-хибер. На Кита смотрели черные, полные ярости и угрозы глаза.

Айша быстро сказала что-то. Кажется, она пыталась успокоить горцев. Ей ответил главный старейшина, и между ними завязался тихий спор. В конце концов Айша, пожав плечами, мягко обратилась к Киту:

– Я больше не смогу ехать рядом с тобой. Им не нравится, что мы говорим на непонятном языке. Особенно когда ты поднимаешь крик. Эти люди не знают, о чем идет речь, но чувствуют опасность, а их обязанность – защищать меня.

Возражения замерли на губах Кита, когда он увидел злобные глаза горцев и их потянувшиеся к кинжалам руки. Кит знал, что позади едут Абдул Али и сипаи, держа винтовки наготове, и что они уже начали нервничать. Но понимал он и другое: один-единственный выстрел, и весь отряд погибнет. Поэтому, смиренно склонив голову, Рэлстон остановил лошадь, пристраиваясь к Абдулу. Старейшины успокоились, но перегруппировались так, чтобы Айша находилась между ними, в самой середине.

– Вот хитрые бестии, – снова прошептал Абдул. – Мне показалось, сэр, что они хотят оскорбить вас.

– Мне тоже, – мрачно отозвался Кит. – Видно, с женщиной Акбар-хана нужно вести себя поосторожнее.

– Удивительно! Она говорит по-английски так, будто это ее родной язык, – размышлял вслух Абдул.

Недоумение Али было естественным, он же не испытал величайшего наслаждения лицезреть леди без одежды. Но просвещать сержанта Кит не собирался и потому лишь пожал плечами в ответ.

Они ехали долго. Несмотря на сентябрьское солнце, холодный утренний воздух покусывал кожу, предвещая близкую зиму в горах. Дорога становилась все хуже, путникам приходилось пробираться между валунами. Раза два Кит оглянулся на женщин, сгибавшихся под тяжким грузом. Но за последние два часа всадники далеко оторвались от пеших. Лишь несколько мужчин держались вровень с лошадьми, которые плелись шагом. Крики ребятишек, погоняющих скот, отдавались эхом в скалистом ущелье.

Неприветливым и пустынным был этот горный край. Именно так Кит представлял себе ад. Он уже нарушил данный ему приказ, ведь отряд должен был провести разведку в течение двух дней, а на третий – вернуться в Кабул. Теперь это сделать невозможно, даже если удастся избежать мучительной смерти от рук Акбар-хана. Они все равно опоздают. Но с другой стороны, если Кит доложит начальству о местонахождении вождя мятежников и передаст разговор с ним, это может обернуться большой удачей. А что, если удастся еще и увезти отсюда пленную англичанку? Такой рыцарский, благородный поступок очень повысил бы его репутацию. Соблазнительный план! Тем более что Кит не сомневался в своей правоте. Кто бы ни была эта женщина, как бы ни сложилась ее судьба, афганцы – чужой для нее народ. И лейтенант Кристофер Рэлстон всерьез решил вернуть ее в родную среду.

– Сэр, глядите-ка, дозорный. – Абдул Али отвлек Кита от его мечтаний, указав на отвесную скалу, видневшуюся впереди. На ней стоял человек с винтовкой-джеззали на плече и смотрел вниз на тропинку. – Наверное, скоро приедем на место. И похоже, с эскортом, – заметил сержант.

Действительно, среди скал, окружавших тропинку, стали бесшумно появляться темные фигуры всадников. Кочевники не обратили на них внимания, хотя эскорт, держась поодаль, неотступно сопровождал маленькую процессию. Киту хотелось узнать у Айши, обычное ли это явление. Или дозорных прислали в честь британских вооруженных сил? Неужели известие о нежданных гостях так быстро достигло ушей Акбар-хана? Кит пришпорил своего коня, и он уперся в хвост впереди идущей лошади. Сидевший на ней человек проворчал что-то и замахнулся плетью.

– Мне нужно поговорить с той леди, – с трудом произнес Кит на фарси.

Улыбаясь и энергично кивая, он напустил на себя невинно-дружелюбный вид и жестом указал на закутанную с головы до пят Айшу, которая ехала чуть поодаль.

– У меня есть вопрос насчет Акбар-хана, – рискнул Кит.

Это имя произвело поистине магическое действие. Горец отъехал в сторону, пропуская Кита к серому арабскому скакуну.

– За нами наблюдают люди поважнее этих кочевников, – сказала она тихо и не поворачивая головы. – Тебе нельзя со мной разговаривать.

– Акбар-хан ждет нас? – спросил Кит, едва шевеля губами и устремив взгляд на тропинку. – Дозорные доложат ему?

– Да, он не знает пока, почему и каким образом вы оказались здесь. Я думаю, Акбар-хан вынесет решение позже.

– А если нет?

– Тогда все вы покойники.

Кита поразило спокойствие, с которым Айша говорила о столь неприятных вещах. В тоне ее не было ни женственности, ни доброты. Конечно, если видеть в ней англичанку. Для афганки же это естественно. Им присущ прагматизм, жизнь они принимают такой, как она есть. Заняв прежнее место среди всадников, Кит в первый раз почувствовал, как по спине его побежали мурашки. Рискованная эта затея начинала вселять большие опасения.

Неожиданно впереди возникла огромная каменная крепость. Она как бы нависала над ущельем, через которое ехал отряд, угнездившись на скалистом выступе. К ней вела узкая тропка.

Мрачные всадники Акбар-хана кольцом окружили отряд Рэлстона. Молчаливые бородатые мужчины в тюрбанах не сделали ни единого приветственного жеста. Отряд проехал мимо глинобитных хижин, тесно лепившихся друг к другу возле больших железных ворот крепости. Из них выходили люди, глазея на чужаков с жадным любопытством. Так в Англии на ярмарках народ рассматривает всякие экзотические диковинки. Кит почувствовал, как волосы встали дыбом у него на затылке, а по спине прошла дрожь. Что за безумие! Никогда еще (если не считать той дурацкой истории в Лондоне) он не делал ничего такого, что могло бы нарушить привычную удобную жизнь, главное место в которой занимали удовольствия. И вот теперь он снова совершает дурацкий, безрассудный поступок… потому что ослеплен своим рыцарством, имперским патриотизмом, да просто-напросто очарован этой женщиной. А ведь следовало бы извлечь урок из недавней передряги, причина которой тоже его пристрастие к женскому полу. И алкоголь в данном случае ни при чем. Боже праведный, да если об этом прознают, он станет посмешищем всей конной гвардии ее величества! Весельчак Кит Рэлстон пал жертвой женских козней. Правда, пока что ни о каких кознях и уловках речи нет.

Всадники въехали в ворота. Кругом возвышались зубчатые стены с бойницами. Да, это была настоящая крепость: с бараками, конюшнями и большой каменной башней Здесь суетилось довольно много людей, одетых в чапаны. Некоторые были в стальных остроконечных шлемах. Все они явно готовились к военным действиям. Ворота с шумом захлопнулись, и Кит почувствовал, как его люди напряженно замерли. Какое он право имел вовлекать их в свои личные дела, рисковать ими ради идеи, уже превратившейся в наваждение? Впрочем, они солдаты, а сейчас идет война. «Забудь о девушке, – твердил себе Кит, – и сосредоточься на том, чтобы извлечь из этой экспедиции хоть какую-то пользу».

– Сержант, давайте-ка покажем им, что такое английская кавалерия, – бодро сказал он Абдулу Али.

Тот усмехнулся:

– С удовольствием, сэр, – и громко отдал приказ стоявшим позади сипаям. Звякнули стремена, хрустнули кожаные седла, и лошади рванули вперед.

Седоки держались настороже. Маленький отряд, представляющий здесь Британскую империю, был готов встретиться лицом к лицу с Акбар-ханом.

Дозорные, пришпорив своих коней, последовали за гостями с той же скоростью. Наконец они приблизились к дому, расположенному возле каменной стены и окруженному дивным садом. Отряд въехал на задний двор, и Кит дал сигнал бросить поводья. Солдаты замерли в ожидании, встревоженно оглядываясь по сторонам.

Две женщины с закрытыми лицами, но без уличной чадры появились из сводчатой двери в боковой стене дома. Мужчины, окружавшие Айшу, посторонились, и афганки подошли к всаднице, чтобы помочь ей спешиться. Оставив без внимания их услужливо протянутые руки, девушка легко соскользнула на землю. Бросив взгляд на лейтенанта и его людей, она приостановилась в нерешительности. Потом шагнула к Киту:

– Если хочешь найти общий язык с Акбар-ханом, Кристофер Рэлстон, веди себя смело и говори правду.

Одна из женщин всплеснула руками и обрушила на Айшу поток упреков: как посмела она говорить с неверным?! И, схватив девушку за руку, поспешно увлекла ее к сводчатой двери.

Кристофер смотрел ей вслед, пока закутанная в белую чадру фигурка не исчезла в доме. Только тогда он почувствовал на себе чей-то взгляд. Кит повернул голову: у другой двери, расположенной прямо посередине задней стены здания, стоял мужчина. Плотного телосложения, широкоплечий, он был одет в обычный коричневый сюртук. За поясом торчала сабля. Он не потрудился прикрыть голову ни тюрбаном, ни тафьей. Сунув руки в карманы, незнакомец устремил спокойный взгляд своих ярко-голубых глаз на лейтенанта и его отряд. Потом он развернулся и ушел в дом.

Акбар-хан приблизился к дверям своего гарема. Его лицо оставалось по-прежнему задумчивым. Когда хан отдернул роскошный занавес из бус, закрывавший вход в женскую половину дома, два стражника поклонились ему. Он любил слушать звуки гарема: нежное журчание женских голосов и время от времени – россыпи смеха. Он наслаждался мягкой, таинственной, благоуханной атмосферой уединенной, скрытой от посторонних глаз жизни женщин. Все собрались вокруг Айши, которая сидела на низеньком диване уже без чадры, с открытым лицом. При виде Акбар-хана она подняла голову, медленно встала и попрощалась с женщинами. Те шумной стайкой исчезли во внутренних покоях, подчиняясь легкому движению руки их господина.

– Итак, Айша, кого же ты привела ко мне? – Акбар-хан сомкнул кончики пальцев, меланхолично изучая девушку.

Айшу не обманул невозмутимый тон, которым был задан вопрос, и спокойствие, исходившее от этого сильного тела. Почти восемь лет проведя в гареме Акбар-хана, она изучила все грани этой страстной противоречивой натуры. Если ответ ее ему не понравится, если он почувствует в нем хоть малейшую фальшь, отряд Рэлстона погибнет, а ей самой придется пожинать горькие плоды своей ошибки.

Сцену у озера надо забыть, похоронить глубоко-глубоко в памяти. И странную волну возбуждения, которая охватывала ее в присутствии Рэлстона, – тоже. Даже вопреки собственному желанию.

– Надеюсь, ты не сердишься на меня? – спросила Айша, повернувшись к столику, на котором стоял кувшин с шербетом. – Будешь пить?

– Доволен я или сержусь, это будет зависеть от твоих объяснений. – Акбар-хан отказался от кубка, протянутого Айшой. Он уселся на диван и указал ей на оттоманку у своих ног. – Зачем ты привела феринге ко мне в крепость?

Пристроившись на оттоманке, Айша начала свой рассказ с того, как отряд лейтенанта Рэлстона внезапно появился на стоянке кочевников. Она тщательно подбирала слова и настороженно следила за настроением Акбар-хана и его реакцией на услышанное. Все было важно: любое движение, взмах ресниц, подергивание мускула, блеск в глазах. По мнению Айши, Акбар-хан должен был одобрить ее план. Она не видела ничего плохого в том, чтобы сейчас, в разгар войны, когда перевес явно на стороне афганцев, узнать, как настроен Кабул. Но с Акбар-ханом ни в чем нельзя быть уверенной. Именно непредсказуемость характера сделала его столь опасным врагом для англичан. Это был деспот, но с чертами Дон-Кихота.

Закончив свой рассказ, Айша умолкла и стала ждать. Воцарилась напряженная тишина. Акбар-хан встал.

– Я сам вынесу суждение об этом Кристофере Рэлстоне. Будем надеяться, что миссия его благородна и интуиция не подвела тебя. – Он направился было к двери, прикрытой занавесом, но остановился, повернулся к Айше и снова стал изучать ее, поглаживая маленькую остроконечную бородку.

Айша замерла в безмолвном ожидании. Что-то сверкнуло в ярко-голубых глазах хана, и по спине ее прошел холодок.

– После обеда ты, Айша, присоединишься к нам и развлечешь гостя. Интересно, как этот англичанин будет вести себя в компании женщины, которую ни афганкой не назовешь, ни англичанкой.

Занавес тихо зашуршал: Акбар-хан ушел на свою половину. Айша стояла, покусывая губы. Опасность еще не миновала. Точнее сказать, она затаилась впереди. Акбар-хан что-то заприметил, что-то в ее рассказе ему не понравилось. Но он не уверен в своем подозрении, а значит, пока ничего не решит окончательно. Будет выжидать и высматривать, нет ли чего-то такого, в чем можно обвинить ее или Рэлстона. И либо утвердится в своем подозрении, либо придет к выводу, что в миссии Рэлстона нет никакого подвоха. Но что означает приказ Акбар-хана? И этот зловещий блеск в глазах? Что он хочет проверить? Или кого? Ее?.. Кристофера Рэлстона?

Вернувшиеся в комнату женщины принялись болтать, но Айша уклонилась и от их вопросов, и от их услуг. Накинув на голову покрывало, она вышла в маленький внутренний дворик, где был разбит сад. Длиннохвостый попугай, прикованный цепочкой к своему насесту, пронзительно заверещал. Прихватив полную горсть семечек, Айша принялась кормить птицу с ладони. Попугай издавал резкие крики и от возбуждения пританцовывал на жердочке. Семечек больше не осталось, но Айша, погруженная в свои мысли, забыла вовремя убрать руку. И тут же острый клюв злобно вонзился в мягкую плоть у основания большого пальца. Из ладони потекла кровь.

Вскрикнув от боли, Айша отдернула руку. К ней подбежал один из охранников. Вытащив кинжал, он уже готов был снести голову провинившейся птице.

– Нет! – в ужасе воскликнула Айша. – Я сама виновата.

Охранник удивленно взглянул на нее, однако заткнул кинжал за пояс и вернулся на свой пост. Айша слегка приподняла покрывало, чтобы высосать кровь из ранки. Эта птица – настоящая предательница: кусает руку, которая кормит ее. Если Кристофер Рэлстон слишком заинтересованным взглядом посмотрит на нее – собственность Акбар-хана, это тоже будет расценено как предательство. Айша взволнованно ходила взад и вперед по маленькому саду. Что сказал Рэлстон, когда она спросила, зачем он приехал? Айша и сейчас слышала этот тихий спокойный голос. Я искал тебя.

Айша вздрогнула. Понимает ли Рэлстон хоть немного, что здесь за люди? Если нет, если не сознает, какой огромной властью обладает хан над своими подданными (особенно женщинами), и не захочет признать это – тогда их обоих ждет смертельная опасность. Какую игру Акбар-хан собирается вести с Рэлстоном? Может, намерен просто подразнить и высмеять его? Или здесь кроется какой-то более жестокий и зловещий умысел? И разве можно быть уверенной, что и в том и в другом случае англичанин будет вести себя с надлежащей осторожностью?

Хоть Акбар-хан и сын низложенного эмира, и всего-навсего беглый мятежник, но жить он умеет. Так думал Кит, разглядывая уютную комнату, в которую его препроводил вооруженный до зубов афганец с совершенно бесстрастным выражением лица. Он жестом показал на фарфоровый кувшин с горячей водой, полотенца, графин с соком, на блюдо со всевозможными сластями и корзиночку с фруктами. Потом поклонился и вышел, предоставив лейтенанту Рэлстону действовать самостоятельно.

Абдула Али и сипаев повели в другом направлении, но пока хозяева вели себя мирно и учтиво. Кит полагал, что им оказан вполне достойный прием. Теперь предстояло состряпать убедительный текст сообщения для Акбар-хана. На случай, если тот соблаговолит дать ему аудиенцию. Но от кого должно исходить это сообщение? От Эльфинстона? Или от Макнотена? Поверенный в делах Ост-Индской компании (таков был его официальный титул) был главным советником генерала по дипломатическим вопросам. Да, определенно это должен быть Макнотен. Все знали, что в Кабуле решения принимает именно он, а не генерал Эльфинстон или шах Шуджа. Но что может этот напыщенный, самодовольный идиот послать мятежнику? Угрозы? Обещания? Предложение о мире?

«Если хочешь найти общий язык с Акбар-ханом, веди себя смело и говори правду». Айша пошла на риск – прямо на людях дала ему этот совет. А почему бы и в самом деле не сказать правду? Его, Кита, послали сюда из Кабула на разведку. Но разве логово самого льва – не лучшее место для сбора информации? Вот он и решил узнать мнение Акбар-хана о нынешней ситуации. Такое объяснение, подумал Кит, будет и смелым, и правдивым – дальше некуда. Но поможет ли все это выполнить главную задачу смертельно опасной операции? Как увезти Айшу из крепости? Ведь отсюда до Кабула – два дня езды.

Надо действовать исходя из обстоятельств. К чему строить планы, не имея ни малейшего понятия о планировке крепости и о том, что произойдет в следующую минуту? Возможно, он и не увидит Айшу. Нет, это безумная затея, плод бессонной ночи. Кит рухнул на мягкий, заваленный подушками диван, который стоял у низенького окошка. И мгновенно провалился в глубокий, без сновидений сон.

Акбар-хан разглядывал спящего через окно. Он был красив. Лицо Рэлстона хранило явственный отпечаток расы и касты, к которым он принадлежал. Афганец презрительно скривил губы. Еще несколько лет, и разгульная, полная удовольствий жизнь исказит эти чеканные черты. Орлиный нос станет мясистым, а рот, словно изваянный скульптором, – дряблым. Гладкая кожа, туго обтягивающая высокие скулы, огрубеет. Игорные столы, будуары, обеды и вино одолеют юношескую живость, и мускулы заплывут жиром. И все-таки это лицо неглупого человека. Возможно, он хоть немного разбирается в сложившейся ситуации. В отличие от большинства своих соплеменников – идиотов, которые прячутся в плохо укрепленных военных городках под Кабулом и думают, что британское правительство само, без их помощи, добьется победы.

Но что связывает Рэлстона с Айшой? Акбар пригладил свою черную короткую бородку и нахмурился. Они говорили по-английски… это вполне естественно, и охранники уверяли, что Айша, как и полагается, была закутана в чадру с головы до пят. Что она успела рассказать о себе Рэлстону за эти минуты? Если полученные сведения точны (а у Акбар-хана не было причин сомневаться), у Айши не было времени на подробности. Англичанин явно заинтригован. А сама Айша? Интересно ли ей впервые за восемь лет встретиться с соплеменником? Конечно. И она пытается скрыть это. Выслушав отчет Айши, Акбар-хан сразу почувствовал, что она не до конца с ним откровенна.

Он отошел от окна. Едва ли можно винить Айшу: ее реакция естественна. Но она не должна лицемерить. Может, стоит затеять с ними обоими небольшую игру? И окончательно выяснить, что их связывает. Улыбка тронула уголки губ Акбар-хана. Неприятная? Нет, скорее, капризная.

Он взглянул на солнце: до вечера еще далеко. Час-другой вполне можно посвятить удовольствиям, а потом придется заняться лейтенантом. Прошли четыре трудные недели с тех пор, как Акбар-хан оставил Айшу в крепости под Маделлой. Целый месяц он был занят войной… и сегодня хорошо бы вкусить немного женской нежности. Странно, но только Айша умеет так тонко понять, что ему нужно. И куда бы ни забрасывала судьба Акбар-хана, через три-четыре недели он всегда посылал за ней в самые отдаленные уголки страны. Уже пять лет она царила в сердце хана. Акбар-хан направился к гарему.

– Рэлстон-хузур.

Тихий голос проник наконец в сонное сознание Кита. Он открыл глаза и не сразу понял, где находится: обстановка была совершенно незнакомой. Перед ним стоял смуглый черноглазый человек в тафье, из-под которой выбивались кудрявые волосы, и говорил что-то тихо и почтительно. Потом все встало на свои места. Кит приподнялся, осознав, что в первый раз за многие месяцы чувствует себя прекрасно. Никакого похмелья. А сегодняшнее утро не в счет: он не спал почти целую ночь.

– Сирдар ^{note 7} ожидает вас, Рэлстон-хузур, – сказал мужчина на фарси все тем же мягким вежливым тоном.

Кит был в отличной форме, но очень грязен. На щеках и подбородке двухдневная щетина, мундир, да и лицо, в пыли, словно припорошенные пудрой. В таком невыгодном виде встречаться с Акбар-ханом нельзя.

– Мне нужно помыться и побриться. И почистить одежду. – Кит сопровождал свои слова соответствующими жестами, но слуга, очевидно, в пояснениях не нуждался. Он кивнул, приглашая лейтенанта следовать за ним.

Они прошли по коридору со сводчатым потолком, потом – через внутренний дворик, выложенный мозаичной плиткой, свернули в другой коридор и оказались в бане.

– Пожалуйте. – Сопровождавший Рэлстона афганец указал на квадратный кафельный бассейн и поднял один из тяжелых медных котлов, которые стояли на жаровнях вдоль дальней стены.

Горячая вода с шипением хлынула на кафельное дно ванны. За первым котлом последовал второй.

А вот Айша купается в холодных горных озерах. Воспоминания, вполне естественно, возбудили его. Смутившись, Кит сорвал с себя сапоги и носки, повернулся спиной к слуге и снял китель, брюки и кальсоны. И поспешно окунулся в горячую воду, которая скрыла постыдные проявления его эмоций. Он лег на спину, глубоко вздохнув от удовольствия.

Слуга собрал разбросанную одежду и вышел, не говоря ни слова. Через несколько минут он вернулся с бритвой, расческой и ручным зеркальцем и застыл у окна, пока Кит заканчивал свой туалет. Когда он вылезал из ванной, снаружи раздался знакомый женский смех. Но нет, сейчас не время вспоминать ни заразительно веселую россыпь, ни издевательский ее смешок, который так сердил и волновал Кита.

Айша, наверное, говорит с Акбар-ханом. В виде наказания Кит стал яростно растираться полотенцем. Нужно сосредоточиться на главном. Ведь он намерен выбраться живым вместе со своим отрядом из крепости вождя афганского сопротивления, да еще увезти отсюда женщину. Так что мысли о том, чем занимается сейчас Айша с Акбар-ханом, – всего лишь ненужная помеха.

– Если Рэлстон-хузур соблаговолит… – вежливо, даже подобострастно, сказал слуга и подал белый чапан.

Кивком поблагодарив афганца, Кит взял широкое одеяние, похожее на плащ. В интонациях слуги он с удивлением уловил какую-то фальшь. «А впрочем, Боже ты мой, зачем этому человеку всерьез разыгрывать из себя слугу перед собакой феринге, который, в сущности, является пленником?» Тревога росла, Кит чувствовал себя мышью, с которой играет невидимая кошка. Теперь в этом уже не было сомнений.

Одежда дожидалась Кита в его комнате. Все было вычищено, отглажено, пуговицы и сапоги так и сияли. Даже Харли одобрил бы такую работу, подумал Кит, вспомнив о своем привередливом добросовестном денщике. Наслаждается небось коротким отпуском, отдыхает в его, Кита, бунгало, где так спокойно и безопасно.