Текст книги "Жемчужина гарема"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

В окутанной дымом комнате воцарилось гнетущее молчание. За окнами пробивался зимний рассвет. Генерал Эльфинстон, утопавший в кресле, насвистывал какую-то жалобную мелодию.

Сэр Вильям откашлялся и учтиво спросил:

– Генерал, вы считаете, что мы сможем удержать свои позиции в Афганистане?

– Сомнительно, Макнотен, – ответил Эльфинстон, и на этот раз его голос звучал довольно твердо. – Предлагаю вам все силы отдать ведению переговоров.

Все вздохнули с облегчением: неизбежное решение наконец было принято, и появился хоть какой-то, пусть и плохонький, план действий. Тщетные надежды отыграться остались в прошлом.

– В таком случае надо обговорить условия с афганцами, – сказал поверенный в делах.

– Яйца, масло, лук и две бараньи грудки. Вот, Харли. – И Аннабель поставила свою корзинку на кухонный стол. – Еще пару дней голод не прорвется в наши двери.

– Да, мисс, – согласился Харли. Он не стал упоминать о шумной ссоре, случившейся сегодня утром, когда мисс объявила о своем решении идти на базар за продуктами. И вообще в последние дни капитан и его леди то кричали друг на друга, то сидели молча с каменными лицами. Иногда, правда, капитан пытался подольститься к мисс, но она так куражилась, так подтрунивала над ним, что хозяин, нахмурившись, уходил из дома, хлопнув дверью. А мисс часами пропадала в школе верховой езды и проделывала там вместе с Чарли всякие сложные маневры.

Дверь отворилась, и Харли увидел, как Аннабель рванулась было вперед с прежним радостным выражением на лице, но потом взяла себя в руки и принялась вытаскивать продукты из корзины.

В кухню вошел Кит:

– А, вот ты где.

– Вернулась, как видишь, цела и невредима, – ответила Аннабель, ухитрившись вложить насмешку даже в эту фразу. – На базаре я слышала кое-что любопытное. Впрочем, тебя-то вряд ли это заинтересует. Феринге слишком уверены в себе и в непогрешимости своих поступков. Зачем им знать, что думают другие, более осведомленные люди?

Харли застенчиво кашлянул и начал греметь кастрюлями, стоявшими на плите. Кит, поджав губы, повелительно мотнул головой в сторону двери. Аннабель стремительно прошла в гостиную.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне при Харли, – свирепо сказал Кит и с силой захлопнул дверь.

– Это наносит удар по твоему достоинству, не так ли? Нельзя, чтобы слуги…

– Прекрати!

Аннабель умолкла. Довольно долго они дулись друг на друга, потом Кит со вздохом спросил:

– Сколько это будет еще продолжаться?

– Пока ты не прислушаешься к голосу разума. – Аннабель уселась на подлокотник дивана, поближе к камину, от которого шел удушливый едкий дым, и пристально посмотрела на Кита. – Первое: Макнотен категорически отверг условия, предложенные депутацией вождей…

– У него не было другого выхода, – прервал ее Кит. – Их условия слишком унизительны.

Аннабель кивнула, соглашаясь с ним:

– Может быть, и так. Но что последовало за этим? Он опять был вынужден открыть переговоры. Макнотен составляет проект, обсуждает его с афганцами на нейтральной территории, обещает, что англичане уйдут из Кабула в течение трех дней, а в обмен просит предоставить провиант и обеспечить безопасность во время отступления в Индию для всего войска и мирного населения. Макнотен соглашается на все: вернуть трон Дост Мухаммеду, убрать шаха Шуджу, лишь бы англичан пощадили. Он соглашается также эвакуировать солдат из Бала-Хисар и всех английских фортов, расположенных рядом с военным городком. Скажи-ка, разве эти условия не унизительны?

Кит поморщился, но спорить не стал.

– А сейчас? – энергично продолжала Аннабель. – Прошло три дня, но не сделано и малейшей попытки эвакуировать военный городок, хотя Бала-Хисар и другие крепости уже сдались афганцам. Враги нарушили свои обещания: не дали провизии и вьючных животных, за которые получили немалые деньги. И что же делает Макнотен? Вместо того чтобы добиваться выполнения условий договора, он продолжает плести интриги против сирдаров. Неужели Макнотен думает, что они не знают об этом? Я слышала разговоры на базаре. Ты считаешь, афганцы будут просто сидеть и ждать? – Аннабель вскочила на ноги, охваченная нетерпением. – Или вы полагаете, что они потеряли интерес ко всему… утратили пыл?.. Да нет же! Зима дает им преимущества, в военном городке почти не осталось еды и топлива. Афганцы просто ждут, когда Макнотен сам себя загонит в тупик. А ты, Рэлстон-хузур, не разрешаешь мне сказать им об этом, и все из-за своего проклятого упрямства.

Кит молчал. Возразить было нечего. Солдатам выдавали наполовину урезанные пайки, вьючный скот подыхал с голоду, слуги питались чуть ли не падалью, и пополнить запасы было неоткуда. Эльфинстон и Макнотен переливали из пустого в порожнее, составляли один план за другим и тут же отказывались от них. А тем временем афганцы уничтожили мост через реку Кабул. И англичане, зная об этом, сидели сложа руки.

– Поверенный в делах считает, что если вожди не выполняют своих обязательств, то и он от них свободен, – сказал наконец Кит с тяжелым вздохом. – Я передал ему твои слова, но он не стал меня слушать.

– Может быть, он послушал бы меня! – страстно воскликнула Аннабель.

Кит посмотрел на своего неукротимого зеленоглазого василиска, окинул взглядом ее стройное соблазнительное тело, линии которого прекрасно подчеркивал афганский костюм, ее бронзовые волосы, заплетенные в косу. Какая ирония звучит в голосе Аннабель, когда кто-то осмеливается оспаривать ее мнение! Кит представил, как робкий Эльфинстон и напыщенный, самодовольный Макнотен выслушивают обличительные речи этой удивительной женщины, и содрогнулся.

– Я расскажу им о слухах, которые ходят на базаре. Раньше я никогда не подкреплял свое мнение ссылкой на информированные источники, а теперь сделаю это. Ты довольна?

Аннабель пожала плечами. Если Кит не позволит ей помочь, что ж – придется смириться с крушением надежд. Но как же это тяжело! Аннабель буквально слышала голос Акбар-хана, видела его лицо, читала мысли. Он будет выжидать до тех пор, пока предательство Макнотена не станет очевидным, а потом нанесет хорошо продуманный удар. Тем, кто нарушил договор, пощады не будет И своей вины Акбар-хан не признает. Никаких приготовлений к эвакуации военного городка не велось, скажет он, и по этой причине англичан заподозрили в вероломстве и решили не поставлять им обещанных припасов.

Кит положил руку на плечо Аннабель, а другой взял ее за подбородок.

– Пожалуйста, давай помиримся. Мы все сейчас пали духом… дела идут плохо… и это вопиющая глупость, что мы с тобой тратим попусту время, которое у нас осталось: то ругаемся, то молчим.

Впервые Кит открыто признался самому себе (о других и говорить нечего!), что их конец близок. Взгляд изумрудных глаз Аннабель был спокоен. Она восприняла его слова как должное, словно давно ожидала их услышать.

– Я не хочу ссориться. Но меня так огорчает твоя глупость и слепота. Пусть они узнают, кто я. Да какая разница! Если мы хотим подольше оставаться вместе, надо принимать верные решения.

– А как же Судьба? – спросил Кит, стараясь говорить легким шутливым тоном, но этого не получилось. – Ты вроде бы веришь, что наши поступки не имеют никакого значения.

– Результат может быть предопределен, но мы все равно обязаны делать свой выбор, – серьезно ответила Аннабель. – Всегда существуют разумные решения и глупые.

Озадаченный Кит покачал головой:

– Иногда я совсем тебя не понимаю. Ты говоришь одно, а имеешь в виду другое.

– Нет, феринге. Дело не во мне. Ты не понимаешь афганцев.

– Ну вот мы и вернулись к нашим баранам. – Кит вздохнул, чувствуя свое поражение, и выпустил подбородок Аннабель. – Допустим, ты знаешь Акбар-хана, зато я знаю Эльфинстона и Макнотена. Если я даже представлю им тебя, ничего хорошего из этого не выйдет. Они увидят в тебе всего лишь женщину с сомнительным прошлым и еще более сомнительным будущим. И не примут горьких истин, исходящих от моей любовницы. – Кит направился к двери. – Я не знаю, когда вернусь.

– Ничего нового, – холодно отозвалась Аннабель.

Когда Кит вышел из дома, она тихо выругалась. Возможно, он прав: поверенный в делах ей не поверит. Но надо же хотя бы попытаться! Какая нелепая ситуация: связать свою судьбу с идиотами феринге, которые отказываются от ее помощи!

А Кит по пути в штаб мучился сомнениями: уж не делает ли он глупости? В общем-то он не знал, как Макнотен отнесется к словам Аннабель. Может быть, и учтет ее мнение. Но сама мысль о том, что Аннабель выставит себя на всеобщее обозрение и ей придется рассказывать о своем пребывании в гареме Акбар-хана, была невыносима. Близкие друзья Кита, знавшие эту тайну, вели себя предельно осторожно. Но как только круг посвященных расширится, имя Аннабель будет у всех на языке. О ней с превеликим наслаждением начнут сплетничать на каждом перекрестке. О будущем Кит уже не думал. Его грандиозные планы: найти родственников Аннабель в Англии, представить ее своим родителям и обвенчаться в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер – оказались воздушными замками. Теперь Кит понимал это. Аннабель с ее прагматичным ясным умом была права – как всегда. У них не может быть такого будущего. Но пока они живы, Аннабель будет принадлежать только ему, и он защитит ее от злых языков. Пусть только попробуют докучать расспросами о том, что за таинственная женщина живет в его доме… Впрочем, их отношения сейчас так обострились, что особые права на Аннабель приносят мало радости, мрачно подумал Кит, подходя к штабу.

Но не прошло и получаса, как все благие намерения Кита разлетелись в пух и прах. От Акбар-хана прибыли эмиссары с предложением, которое Макнотен счел весьма привлекательным. В памяти Кита были еще свежи предостережения Аннабель, и потому он пришел в ужас. Акбар-хан предлагал англичанам остаться в военном городке до весны, а потом спокойно отправляться в путь. Он обещал поверенному в делах отдать голову Аминнулы-хана в обмен на определенную сумму денег. Кроме того, британское правительство должно было выплатить ему три миллиона рупий единовременно и назначить годовую субсидию в размере четырехсот тысяч рупий.

– Ну вот, – провозгласил сэр Вильям, ознакомив с письмом офицеров. – Как я и думал, этот человек жаден и эгоистичен. Не вижу причин, почему бы нам сейчас же не согласиться с его предложениями. Завтра утром Акбар-хан хочет устроить встречу. Надо принять его приглашение.

– Сэр Вильям. – Кит решил, хотя и неохотно, выполнить свой долг. – На базаре ходят слухи, что Акбар-хан подозревает нас в предательстве. И мы подтвердим это подозрение, если согласимся на убийство Аминнулы.

– А откуда вы знаете, о чем говорят на базаре? – поинтересовался советник.

Кит бросил взгляд на Боба и Колина. Друзья смиренно пожали плечами, выражая таким образом свое сочувствие. Притворяться дальше не имело смысла. И он честно рассказал Макнотену о том, кто сообщил ему эту информацию.

– Эта женщина… которая… – Генерал взмахнул руками и из чувства деликатности не стал распространяться дальше. – Эта мисс Спенсер, вы говорите, лично знает Акбар-хана?

– Да, сэр, – ответил Кит с каменным выражением лица. – С двенадцати лет до недавнего времени она жила под его покровительством.

– А потом, насколько я понимаю, перешла под ваше, – грубо сказал поверенный в делах.

– В общем, да.

– Наверное, стоит ее выслушать, – предложил один из штабных офицеров, служивших при Макнотене. – Если Рэлстон не возражает.

– Она уже давно горит желанием поделиться своими соображениями, – сухо пояснил Кит. – Но должен вас предупредить, мисс Спенсер обычно высказывает их в весьма резкой форме. – Он взглянул на Макнотена. Тот мрачно кивнул в знак согласия. Кит зашел в соседнюю комнату, где сидели адъютанты. – Прапорщик, сходите ко мне домой и пригласите сюда мисс Спенсер.

Прапорщик отдал честь, стараясь скрыть свое удивление. Как и все остальные, он знал, конечно, что в доме Рэлстона живет какая-то афганская девка. Но кто такая мисс Спенсер?

Споры в кабинете генерала приутихли: все ждали появления подруги капитана Рэлстона. Макнотен тоже умолк: он снова и снова перечитывал письмо Акбар-хана. Минут через пятнадцать дверь отворилась.

Аннабель стояла на пороге. Ее изумрудные глаза обежали лица присутствующих, стараясь уловить их выражение. Она полностью владела собой, и Кит ощущал ту внутреннюю силу, которую обрела Аннабель, пройдя суровую жизненную школу. Настолько суровую, что никто из сидевших здесь, за столом, не мог себе даже и представить такого. Сердце Кита дрогнуло от любви, смешанной с глубокой печалью: как прекрасно они могли бы жить… в другом месте и в другое время… Но Судьба разыграла эту пьесу по-своему.

– Аннабель, позволь представить тебя… – Кит встал и протянул ей руку. Вслед за ним поднялись и остальные.

Аннабель отвечала на приветствия, приложив руки ко лбу. И этот жест, полный грации и достоинства, почему-то показался вполне уместным. Прапорщик, который смотрел на нее как зачарованный, подвинул ей стул, и Аннабель села рядом с Китом.

– Насколько я понимаю, вы лично знакомы с Акбар-ханом, – начал поверенный в делах.

– Я знаю его лучше, чем кто-либо другой, – просто ответила Аннабель.

Поверенный в делах кашлянул, стулья заскрипели, но она, казалось, и не заметила этого. Аннабель внимательно выслушала сэра Вильяма, который прочел ей письмо.

– Надеюсь, вы окажете нам честь, высказав свое мнение, мисс Спенсер? – напыщенно произнес Макнотен, закончив чтение. Он сложил листок и откинулся на спинку стула.

– Это заговор, – спокойно объяснила Аннабель. – Приняв предложение Акбар-хана насчет Аминнулы, вы освободите его от всяких обязательств. Он знает о ваших махинациях с Мохун Лалом и теперь хочет точно удостовериться в предательстве.

– Вы обвиняете меня в предательстве, мисс? – Сэр Вильям резко выпрямился, уставившись на Аннабель.

Кит незаметно тронул ее за ногу, призывая к благоразумию. Аннабель искоса взглянула на него:

– Я думаю, сэр, что глупо соревноваться с Акбар-ханом в хитрости. Он мастер на такого рода приемы.

– Вы советуете нам отвергнуть его предложения? – недоверчиво спросил Макнотен. – Но я настроен встретиться завтра утром с Акбар-ханом.

Аннабель уже готова была сказать, что в таком случае непонятно, для чего ее позвали сюда, но Кит опять повелительно толкнул ее в колено.

– По крайней мере не предлагайте Акбар-хану денег, – посоветовала она. – Он в них не нуждается и никогда не возьмет и рупии от собак феринге.

У всех сидевших за столом на мгновение пресеклось дыхание, и Аннабель поняла, что совершенно точно воспроизвела интонации Акбар-хана.

– А знаете, сэр Вильям, это и вправду пахнет предательством, – заметил Эльфинстон.

– Я разбираюсь в таких вещах лучше вас, – резко сказал Макнотен, тут же успешно заткнув генералу рот. – Я не соглашусь платить деньги за кровь Аминнулы, но предложу план совместных действий, чтобы взять вождя в плен. Мы присоединим этот пункт к условиям договора. – Макнотен порывисто встал. – Полагаю, совещание можно закрыть. Капитаны Лоуренс, Тревор и Маккензи будут сопровождать меня завтра утром. Мисс Спенсер, благодарю вас за помощь. – Макнотен поклонился и вышел из кабинета.

Кит, неодобрительно поджав губы, повернулся к Аннабель. Но она смотрела на Колина – смотрела пристальным взглядом, от которого мороз по коже продирал.

– Вы не должны ходить туда, Колин.

От этих слов, тяжелых, как свинец, атмосфера в комнате еще больше сгустилась, чем после ухода Макнотена.

– Но я обязан, вы же знаете, – ответил Маккензи, выдавив из себя улыбку.

Аннабель продолжала смотреть на него все так же пристально, словно хотела понять, какая судьба его ждет. Потом покачала головой:

– Если надо, значит, надо. Но это ловушка. Я больше не нужна тебе? – спросила она Кита.

– Нет. Ты сказала все, что хотела.

– Я сказала то, что должна была сказать, – тихо поправила его Аннабель. – Даже если толку вышло мало.

Кит протянул руки, словно раскрывая объятия, но вместо этого мягко увлек ее к двери.

– Мир, Анна? – прошептал он, когда они оказались на улице.

– Я никогда не хотела вести с тобой войну, – шепнула Аннабель в ответ. – Но меня мучает непреодолимое желание что-то сделать. А ты относился к этому с пренебрежением.

– Я всего лишь пытался защитить тебя.

– От чего? От смерти? От мести Акбар-хана? – Она улыбнулась, но на этот раз не насмешливо. – Любовь моя, если мне и нужна защита, так только от этого. Но мне ничто не поможет. – Она посмотрела в окно. – Кит, скоро пойдет снег.

Глава 17

Акбар-хан, сидевший на лошади, смотрел с большого холма у берега реки Кабул на заснеженную долину и военный городок. Свита, привыкшая к молчаливости сирдара, старалась его не потревожить. Они ждали, когда появится английская делегация.

Где-то там, за крепостными стенами, находится Айша. Что она делает сейчас? Испытывает ли страх, зная о неизбежном исходе борьбы? Если ей известно о неуклюжих попытках Макнотена толкнуть его на предательство, то она предвидит, конечно, как он отреагирует на это. Айша должна догадаться, что поверенный в делах попадет в тщательно подготовленную ловушку. Неужели Макнотен настолько глуп, чтобы вообразить, будто он, Акбар-хан, продаст себя и свою честь собакам феринге? Станет их пособником и предаст одного из сирдаров, своего союзника? А ведь именно это предложил советник в ответ на его письмо. При одной мысли о том, что Макнотен мог поверить в такую нелепицу, дикая, слепая ярость овладела Акбар-ханом. Кровь закипела в жилах, и от его спокойной задумчивости не осталось и следа.

Пришла пора довести дело до конца: раз и навсегда изгнать захватчиков из страны… и вернуть Айшу. Сильно ли она переменилась, прожив столько времени с феринге? Долго ли придется искоренять в ней новые привычки? И каким образом? Акбар-хан еще не решил, как он поступит со своей Айшой, отобрав ее у Кристофера Рэлстона. Все будет зависеть от того, какой она стала.

– Вот они, – тихо сказал один из приближенных Акбар-хана, указав хлыстиком на маленькую группу всадников, выехавшую из ворот военного городка.

Сирдар отбросил мысли об Айше, теперь в его душе царила лишь холодная злоба к человеку, который отправился на переговоры, лелея коварные планы и не сомневаясь, что Акбар-хан способен предать своих соплеменников за английские фунты.

Солдаты, сопровождавшие Макнотена, как и было условлено, остановили лошадей неподалеку от холма. Четверо джентльменов спешились и стали подниматься в гору, к месту встречи. Акбар-хан тоже слез со своего скакуна, а вслед за ним и другие сирдары. Над ними распростерлось небо, покрытое снеговыми тучами, внизу бурлила серая река, а позади высились скалистые горы, увенчанные белыми шапками. Их страна, суровая и неприветливая, сама по себе давала им сильнейшее оружие в борьбе с феринге.

Англичане приближались к группе вооруженных до зубов афганцев. Колин Маккензи тщетно пытался совладать с тревогой. Акбар-хан стоял чуть поодаль, впереди остальных. Несмотря на холод, его отороченная мехом накидка была распахнута, и из-под нее виднелись парчовая рубашка и широкие брюки, заправленные в сапоги для верховой езды. На боку висела сабля. Голову хана закрывала меховая шапка. Его глаза смотрели на феринге с пугающей неподвижностью. В плотно сжатых губах не было и намека на доброту.

Вот с этим человеком Аннабель выросла и превратилась в женщину, подумал Колин. Она редко упоминала об Акбар-хане, но всегда с искренней симпатией и даже благоговением. Хотя честно признавалась, что долгие годы жила в страхе, ибо сирдар, страстный и капризный, обладал полной властью над ней. Сегодня вид Акбар-хана внушал только опасения. И толпа воинов, собравшихся на холме, – тоже. Почему в распоряжении сирдара был целый отряд вооруженных людей, тогда как Макнотен пришел в сопровождении всего лишь трех офицеров? Весьма тревожный вопрос.

Макнотен был вынужден признать, что им грозит опасность, но отмахнулся от разговора об этом – надменно и нетерпеливо.

– Проиграем – значит, проиграем. Я предпочел бы сто раз умереть, чем заново пережить то, что происходило последние полгода.

Вооруженные горцы почти незаметно двинулись вперед и кольцом окружили англичан. Дурные предчувствия Колина переросли в полную уверенность. Он положил руку на рукоятку пистолета.

– Вы готовы выполнить условия договора, Макнотен-хузур? – бесстрастным, ровным тоном спросил Акбар-хан на фарси.

– Почему бы и нет? – коротко отозвался поверенный в делах.

Колину показалось, что в ярко-голубых глазах хана вспыхнуло пламя ярости, но тут же исчезло. Капитан Лоуренс вышел вперед и, указав на группу воинственно настроенных афганцев, спокойно заметил, что все это мало похоже на дружественные переговоры. Два вождя сделали слабую попытку отогнать злобных горцев, взмахнув своими хлыстиками. Но это не произвело никакого впечатления.

– Не обращайте внимания, – заявил Акбар-хан небрежным тоном. – Они знают, зачем мы собрались здесь, так что бояться нечего.

Дальнейшее свершилось так стремительно, что Колин только спустя некоторое время сумел восстановить ход событий.

Акбар-хана вдруг как подменили. А может, это впечатление было обманчивым. Может быть, наоборот: притворство таилось в его недавнем спокойствии, сменившемся сатанинской злобой?

– Бегир! Бегир! – Голос Акбар-хана зазвенел в морозном утреннем воздухе. И он схватил советника за левую руку. Султан Джан, выполняя приказ сирдара, вцепился в правую руку Макнотена. Трое офицеров на мгновение окаменели, а упиравшегося Макнотена тем временем волоком потащили вниз, к подножию холма. Они услышали, как ошеломленный сэр Вильям взывает к Богу, и краем глаза увидели на его лице ужас и изумление. Англичане рванулись вперед с саблями наголо, но горцы тут же преградили им путь.

Колин замахнулся на них саблей. В ответ зазвенели шимитары и ножи-хибер. Полная ярости толпа афганцев придвинулась ближе. Тревор отчаянно дрался, пытаясь прорваться сквозь это кольцо к Макнотену, а потом упал, и тут уж ничто не могло ему помочь. Над Тревором сверкнули ножи, и толпа издала леденящий душу гортанный вопль.

От угрожающих криков кровь стыла в жилах. Лоуренс и Колин продолжали бороться за свою жизнь, хотя и понимали, что это бесполезно: им все равно не удастся уйти. Еще несколько минут – и они рухнут на снег, а афганцы раскромсают их на куски.

И все же англичане не сдавались, они бились яростно, свирепо, как люди, заглянувшие в лицо смерти. Колин уже чувствовал, что силы покидают его. Но в эту минуту в толпе появился огромный вороной жеребец, оттеснивший афганцев. Сидевший на нем вождь племени дуррани наклонился и громко велел Колину влезать на лошадь. Капитан слепо подчинился приказу и, ухватившись за протянутую руку, благополучно выбрался из самого пекла. Перед ним как в тумане мелькали ножи, ослепительно белые зубы и бешеные глаза горцев. Потом все исчезло: конь вырвался из этого месива. А позади другой вождь, тоже верхом на лошади, таким же образом спас и Лоуренса. Пока они неслись вскачь по вершине холма, Колин смотрел вниз, ища глазами Макнотена. Но увидел только какое-то пятно на снегу и столпившихся вокруг него людей.

Нетрудно было догадаться, что там происходит. И Колин почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Какая судьба ждет его самого? Может быть, он каким-то чудом избежал смерти? Или это лишь временная отсрочка и ему предстоит пережить новые ужасы?

Английский эскорт находился слишком далеко, чтобы вовремя вмешаться в резню, неожиданно начавшуюся на холме. А потом солдаты побежали обратно, в военный городок. Их преследовали, хотя и не слишком рьяно, фанатики-гази. Из путаных рассказов очевидцев следовало, что афганцы перерезали всех четверых делегатов. И друзья Колина уже оплакивали его смерть.

– Не понимаю, почему Акбар-хан убил их всех, – сказала Аннабель. Сгорбившись, она сидела возле едва тлевшего камина. На душе у нее было пусто и холодно. Они потеряли друга, который погиб бессмысленной жалкой смертью.

– Но ты же предупреждала их, что это ловушка, – успокаивал ее Кит. – Просила Колина не ходить.

– Да. Я знала, что их ждет опасность. Но эта бойня – полная нелепость. Я думала, Акбар-хан возьмет заложников, чтобы ускорить вывод войск. Он ничего не выигрывает, устроив кровопролитие. Разве что… – Она вздрогнула.

– Что? – мягко спросил Боб.

– Возможно, ему захотелось отомстить. Акбар-хан не стал бы заранее хладнокровно планировать убийства. Он слишком хитер, чтобы решать проблемы таким примитивным способом. Но если им вдруг овладела ярость, тогда… – Аннабель пожала плечами. – Я уже говорила: Акбар-хан – человек сильных страстей, и иногда они правят его рассудком.

Она посмотрела на Кита затуманенным взором. Он помрачнел, поняв, что имела в виду Аннабель.

Но в эти минуты Колин и Лоуренс, живые и невредимые, находились в Кабуле, в гостеприимном доме Махомеда Земан-хана. Они видели за окном омерзительное, тошнотворное зрелище: обезумевшая, возбужденная толпа тащила изуродованные останки Макнотена и Тревора, собираясь подвесить их на мясницкие крюки и выставить на всеобщее обозрение на главном базаре.

– Неприятная картина, не так ли, джентльмены? – раздался вкрадчивый голос Акбар-хана, стоявшего в дверях комнаты, в которую поместили англичан.

Сирдар двинулся вперед, за ним шли двое слуг с подносами, уставленными едой и пиалами с медовым шербетом.

– Я очень сожалею о том, что произошло сегодня утром, – спокойно произнес хан, отпустив слуг, как только те избавились от своей ноши. – В особенности – о смерти Макнотена-хузур.

– Но разве не вы устроили эту резню? – спросил Колин, недоверчиво приподняв брови.

– Господи, конечно, нет, – ответил Акбар-хан, поглаживая бородку. – Пожалуйста, ешьте, пейте… вы мои гости. Нет-нет, я не собирался убивать поверенного в делах. Я хотел лишь взять его в плен. Он был очень глуп и запятнал себя предательством. Этот человек, можно сказать, заслужил такую смерть. Я не в состоянии справиться с горцами, особенно когда кровь ударяет им в голову. Видите ли, господа, афганцы не любят изменников.

Колин чуть было не сказал, что если уж речь идет о предательстве, то люди, подобные Макнотену, могут найти среди афганцев отличных учителей. Но сдержался. Акбар-хан вряд ли одобрит такое заявление. И вряд ли ему понравится, если Колин усомнится в том, что сирдару якобы не под силу удержать своих людей от кровопролития.

Хан уселся, готовый начать трапезу, и выжидательно взглянул на офицеров. Колин и Лоуренс присоединились к нему. У англичан слюнки потекли от вкусных запахов. Им было стыдно, но пустые желудки настойчиво требовали насыщения. Впервые за несколько недель представилась возможность как следует поесть, и даже пережитые ужасы отступили на второй план.

За столом Акбар-хан поддерживал плавный поток светской беседы, но при этом ни на миг не терял бдительности.

– Это счастье, что мы сумели спасти вас от толпы, – заметил он под конец и по обычаю срыгнул, выразив таким образом свое удовлетворение. – Передайте генералу Эльфинстону мои глубочайшие сожаления и скажите, что я хотел бы безотлагательно продолжить переговоры. Вы ведь окажете мне такую любезность?

Англичане не сомневались, что вопрос был задан просто из вежливости. Разумеется, они передадут все, что пожелает сказать Акбар-хан.

Колин кивнул в знак согласия и стал ждать продолжения. Их хозяин хмурился и поглаживал бородку с таким видом, что было ясно: осталось еще какое-то нерешенное дело.

– Вы, конечно, знакомы с Кристофером Рэлстоном, – начал Акбар-хан.

Аннабель, подумал Колин и спокойно ответил:

– Да, мы с ним хорошие друзья.

– А… в таком случае вы знаете, что в его доме живет гостья.

Колин твердо встретил взгляд ярко-голубых глаз:

– Да, я знаю об этом, сирдар.

– Тогда, надеюсь, вы не откажетесь выполнить еще одну просьбу.

Хан встал и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с маленькой резной шкатулкой из розового дерева. Поставил ее на стол, открыл и вытащил два одинаковых серебряных браслета, украшенных тонкой чеканкой. Англичане заметили, что к браслетам приделаны какие-то сложные застежки. Акбар-хан извлек из шкатулки крохотный ключик и отпер замочки. А потом положил ключ на прежнее место.

– Будьте добры, передайте этот подарок Айше, – спокойно сказал хан. – Только не защелкивайте браслеты. Видите ли, их можно открыть лишь с помощью ключа, а он остается у меня. – Тень улыбки тронула его сурово сжатый рот. – Никаких пояснений не потребуется. Айша прекрасно все поймет.

Колину показалось, что чья-то ледяная рука прошлась по его спине. В браслетах было что-то варварское… первобытное и запретное. Их породила иная, чуждая цивилизация, где правили свои законы. Эти украшения были наделены особой аурой – таинственной, зловещей и волнующей. Оторвав глаза от браслетов, Колин посмотрел прямо в лицо хану. Тот встретил его вопрошающий взгляд едва заметной понимающей улыбкой.

– У каждого народа – свои обычаи, – тихо продолжал сирдар. – Феринге трудно нас понять. Но я уверен, Айша объяснит вам. – И тут же перешел на отрывистый деловой тон: – Сейчас вы в сопровождении эскорта вернетесь в военный городок. Я буду ждать сообщения от генерала Эльфинстона. Надеюсь, он не станет медлить с ответом.

Через час Лоуренс и Маккензи подъехали к воротам военного городка в окружении молчаливых, отлично вооруженных гильзаи. Удивленные часовые встретили группу с радостью, но это не шло ни в какое сравнение с восторженным приемом, который ждал прибывших в штабе. Там их приунывшие друзья несли дежурство, прислушиваясь к доносящемуся из Кабула шуму разъяренной толпы.

Лоуренс и Маккензи сообщили, что Акбар-хан сожалеет о случившемся и хочет возобновить переговоры. Эльфинстон сопел и мямлил что-то дрожащим голосом. Он то выражал свой величайший ужас по поводу судьбы поверенного в делах и Тревора, то вдруг в бешенстве кричал, что афганцы – предатели и убийцы. Но эти гневные вспышки не побудили генерала к действиям. Он приказал только поставить гарнизон под ружье и держать оборону.

– Теперь, когда бедного сэра Вильяма не стало, вести переговоры будет майор Поттингер, – невнятно промямлил Эльфинстон. – Мы должны как можно скорее прийти к соглашению. Насколько я понимаю, в военном городке не осталось ни одного мешка с зерном.

Колин ощутил острое чувство вины. Ведь он-то был сыт, набив живот за вражеским столом. Но тут же отбросил эти мысли, решив, что эмоции – непозволительная роскошь перед лицом надвигающейся катастрофы.

– Аннабель будет рада увидеть тебя, – тихо сказал Кит, когда они вышли из кабинета генерала. – Мы все думали, что ты погиб.