Текст книги "Моя утерянная звезда (СИ)"

Автор книги: Джейн Анна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Положение: не женат.

Возраст: 25 лет.

Знак Зодиака: Скорпион.

Цвет волос: темно-русые.

Цвет глаз: темно-синие.

Рост: 180 см.

Личные предпочтения: европейские языки, политика, гольф, фортепиано, кинематограф, мецененатство, семья.

Особенности характера: спокойный, усидчивый, коварный, обольстительный, заботливый, сдержанный,

Примечание N 2.

Еженедельная газета "Плаза-Таймс", N 123, июнь, тираж 550000 экземпляров.

"Во Франции открывается 66-й Каннский фестиваль!"

…Один из старейших и самых престижных в мире кинематографических фестивалей проводится в этом году чуть позднее обычного – в июне, а не весной. Однако, то, что время проведения фестиваля было передвинуто на более поздний срок, не помешало знаменитостям со всего свет слетаться в Канны. И даже число "66" не смогло напугать представителей киноэлиты. Среди самых мастистых режиссеров и известнейших актеров, в этом году в качестве одной из специальных гостей Каннский Фестиваль посетит наша соотечественница, актриса Линда Солигда. Кроме нее, мы сможем увидеть гисталийского режиссера Петриса Каангха, фильм которого "Игрушечное ружье" включен в основную конкурсную программу фестиваля, наряду с двадцатью двумя…

Глава четвертая. В храме будущих невест

У него было такое забавное выражение лица, что впору было смеяться, и я бы сделала это, если бы не находилась только в такой ситуации.

Я пожала плечами. Мужчина продолжал смотреть на меня с немым изумлением, будто бы видел перед собой не красивую девушку, а переодетого в подвенечный наряд крокодила из вод Амазонки, прибывшего в Гисталию без визы.

Попялившись еще немного, подельник Алисы лихорадочно принялся теребить редкие, зачесанные назад, волосы, а потом пару раз хлопнул себя по лбу и закусил толстую губу.

"Вы ведь актриса? – застрочил он ручкой по бумажке, – вы Линда как ее там…, которая умотала в Голливуд? Ничего не говорите, только кивайте!"

Я осторожно мотнула головой, чувствуя, как ко мне возвращается уверенность. С "ты" перешел на "вы". К тому же мужик этот забеспокоился, значит, для меня еще не все потеряно. Вдруг он захочет вернуть меня? Было бы просто превосходно…

– Нравится ли вам Санта-Плаза? – В это время спрашивал мой сопровождающий почти что нормальным голосом. – Сейчас мы проезжаем летний дворец Эйкен. Красиво, не так ли? Был построен в 1456 году графом Эйкеном, а после Кровавого мятежа перешел в личную собственность короля Аффика Шестого. Сейчас королевская семья устраивает в этом дворце приемы…

"Как вы тут оказались? – Одновременно умудрялся он писать и говорить. – Объясните! Вас… похитила Алиса?"

Я кивнула. Может быть, этот мужик меня отпустит? Но как же тогда бомба-пластырь? Может быть, и у него есть дистанционное правление ею?

"Невероятная глупость! – увидела я новое послание. – С вами была охрана?"

Я радостно закивала.

"Где ваш мобильный? С вами?"

Мой ответ был отрицательным – смартфон действительно оставлен в сумочке, а сумочка у этой черноволосой мерзавки Алисы. Усатый все же на слово не поверил мне и кивнул охраннику. Тот неведомо как понял хозяин и вытащив из-под сидения черный прибор, похожий на уменьшенный в разы металлоискатель. Этой штуковиной он провел около меня, и через минуту на приборе загорелась зеленая лампочка. Секьюрити показал усатому большой палец, поднятый вверх.

"Куда вы направлялись? Напишите.", – задали мне следующий вопрос.

– А это Площадь Искр. – Вещал добреньким голоском мужчина. – Построена для увеселительных забав на открытом воздухе в 1939 году, но площадкой для постановок театров, балетов и опер так и не стала – именно на этом месте собирались первые полки, уходящие на Западный фронт Второй Мировой.

"Канны. Вы можете меня отпустить?", – завладела я листочком. Буквы у меня выходили косыми и огромными – подчерк проецировал страх.

"Вообще– то могу", – с жалостью то ли к себе, то ли ко мне отвечал мужчина, все так же используя ручку.

Я вопросительно посмотрела на мужчину.

"Но тогда вы сразу же должны спешить в салон ритуальных услуг – Алиса взорвет вас. Избавиться от бомбы вы не сможете – просто так отлепить ее нельзя, убрать можно только с помощью дистанционного управления – оно как раз в руках Алисы.

Я вздрогнула. Черт. Опять я стала хвататься за соломинку. Надо смотреть на все объективнее. Но, объективность объективностью, а на том месте, где с моей кожей соприкасался кусочек страшного пластыря, поползли мурашки. Субъективность взяла свое.

Мужчина покачал головой, глядя на меня, а потом, не переставая рассказывать преувеличенно веселым голос о местных достопримечательностях, которые мы проезжали в данный момент, связался с кем-то по своему сотовому телефону. Вдоволь пообщавшись с кем-то по смс или ммс, он вручил мне небольшой, светлый, переливающий перламутром, КПК, потыкал куда-то стилусом, зажатым в узловатых пальцами, и сунул мне в руки. На экране был открыт текстовый документ.

"Читайте внимательно. Это указания Алисы", – быстро написал ее подельник на листочке, уже порядком исписанном. – Остальное узнаете потом."

Я осторожно взяла КПК и принялась читать.

"Сейчас ты едешь в горы – в один из Белохрамов, для прохождения обряда невесты. Человек, который находится рядом с тобой – мой помощник, слушайся его и делай все, как он скажет. Иначе ты можешь прощаться со своей нелепой жизнью.

В храме ты проведешь 3 дня. С тобой будут общаться служительницы, которые не знают, как я выгляжу, поэтому легко примут тебя за меня. Родственники и твой будущий муженек не сунуться в храм, поэтому тебя там никто не разоблачит. Дни в белохраме – первый этап, самый простой. Не пытайся сбежать. Храм будет охраняться снаружи. И не смей связываться с кем бы то ни было, особенно с полицией. Я с легкостью убью тебя.

На четвертый день с утра проведут торжественную церемонию по обычаям страны – ты вновь сможешь скрыть свое личико и стать одновременно счастливой супругой. Веди себя адекватно и не дай раскрыть. Если ты сорвешь второй этап, я тут же сделаю из тебя груду мяса, помни.

После полудня начнется заключительная часть твоих приключений, милашка. Ты переоденешься в свадебное платье – тебе доставят другое, но тоже с вуалью – и тебя повезут в Санта-Плазу на официальную церемонию. Там тебя, естественно, раскроют – как только тебе придется поднять вуаль. На этом этапе ты обязана играть мою роль до тех пор, пока вас с будущим супругом официально не обручат.

Как только дело будет сделано – я освобожу тебя. И дам награду. Миллион? Два? Три? Хорошо, уговорила, пять миллионов альреолов. Нехилая сумма, да?

Если ты сорвешь хоть какую-то часть плана, умрешь не только ты. Я найду твоих родных и отомщу им за твою нерадивость.

Хорошо себя веди. Я и мой помощник наблюдаем за тобой. Мои инструкции будут находиться в этой штуковине, не забывай поглядывать на нее.

P.S.: поздравляю с будущей свадьбой!"

Я дочитала до конца и, теряясь в загадках – а для чего же нужен такой цирк, который развели эти двое, вернула карманный компьютер Шутеру. Тот же вновь вернул его мне.

"Прочла? Этот мини компьютер должен быть всегда с тобой, будешь получать указания."

И усатый вновь принялся рассказывать что-то о городе, изредка тревожно поглядывая на меня. Я же, вспомнив уроки йоги и медитации, решила успокоиться – иначе я бы точно заработала себе проблемы с сердцем. Минут на пятнадцать я с закрытыми глазами усердно представлял себя кувшином, который постепенно наполняется волшебным золотым светом и сиянием и даже по особенному подышала – в практике йогов множество техник дыхания, которые могут помогать человеку

Стало немного легче. Только вот я до сих пор ничего не могла понять. Зачем Алиса ждала девушку (мне не повело быть ей) в туалете аэропорта, почему заставила одеть меня в свое платье, почему ее охрана и помощник Шутер знают об этом и поддерживают эту стерву? Почему усатый так странно ведет себя в лимузине, не разрешает мне говорить, и кто эта самая загадочная "охрана", о которой он упомянул? Зачем она прослушивает эту машину?

Единственное, что я поняла, чуть поразмыслив, так это то, что убивать меня они сейчас не будут – раз им нужно, чтобы я побыла в роле невесты, пару дней жизни они мне точно обеспечат.

Господи, что я думаю… пару дней жизни? Эй, я не готова еще умирать, тем более так глупо! Я сколького еще не сделала! Я еще не исполнила свою мечту!

Резко открыв глаза, сузила их, и в праведном гневе уставилась на заткнувшегося, наконец, Шутера. Они покраснели и наполнились слезами страха и неизвестно откуда взявшейся ярости. Та самая героиня, которую я играла в боевике и о которой я столько говорю, стала сильной и независимой женщиной только потому, что ее лишили возможности исполнить заветную мечту. У меня тоже хотят отнять эту возможность! Я и не дамся, почему я должна сдаваться?!

Я вновь на пару мгновений превратилась в свою сильную и независимую героиню. Не так ведь просто избавиться от личин тех, кого ты играла когда-либо.

Мужчина изумленно взглянул на меня, мол, что тебе надо?

Я высокомерно скользнула по нему взглядом, указала пальцем на себя, потом на него, и провела ребром второй руки по шее. Усатый закашлялся от такой наглости, а охранник многозначительно поднял вверх пистолет и направил его на меня, подержал так немного, а потом убрал.

Весь мой гнев как ветром сдуло. Больше геройствовать я не решалась, вела себя так, как и подобает человеку, находящемуся в опасности – расплакалась, впрочем, тихо и спрятав лицо под вуалью. Время от времени я теребила счастливый браслет, как будто бы он мог помочь мне выбраться из этой передряги. Он ведь столько раз помогал мне, а теперь… Нет, из такого не одна счастливая вещь не поможет выпутаться, и даже не всякий человек.

Я почти беззвучно всхлипнула. Этот придурок Сэп уже понял, что меня похитители? Он ищет меня?

Ответов на эти вопросы, как и на множество других, я не знала. Мне оставалось только сидеть и бояться, как кролику пере удавами.

В лимузине мы ехали не долго – вскоре, после того, как мы проехали город, пришлось пересесть на комфортный внедорожник – сомневаюсь, что лимузин смог бы ездить по горным дорогам.

Когда мы всем составом пересаживались на второе авто, остановившись на пустыре, я вновь увидела тех мужчин в темной одежде, которых встречала в аэропорту. Опознала их по золотоволосой голове молодого человека. Они все стояли около большой серьезной машины, остановившейся недалеко от нас, а этот странный парень, увидев меня, вновь замахал мне рукой.

– Садитесь, гдин-эль, – услужливо распахнул передо мной дверь внедорожника Шутер. На этих мужчин он поглядывал весьма кротко и с долей опаски. Значит, эти люди и есть та самая загадочная охрана, которая прослушивает салон? Сколько же всего охраны у Алисы? И почему светловолосый постоянно мне машет и улыбается? Не может же быть он тем самым потенциальным мужем? Он, конечно, ничего, но…

– Осталось еще около часа, – сообщил мне с неестественной улыбкой Шутер, вновь садясь рядом со мной. – И мы будем на месте. Храм находится в очень красивом месте, на горе, с видом на небольшой старинный городок, реку и долину.

Осталось около часа? Значит, мы проехали уже примерно полтора, а мне казалось, что время несется вперед бешеными скачками. Из-за выбросов адреналина в кровь я перестаю чувствовать истинный ход времени. Вот незадача.

"Не забывай молчать", – напомнил мне заботливый обладатель усов. А я ни на минуту и не забывала. Глядя на однообразный пейзаж за окном, которым раньше, может быть, восторгалась бы, я заснула.

Приехали мы в белохрам тогда, когда начало было темно – в горах темнеет намного быстрее, чем в городе. Да и сами сумерки намного "гуще", чем в городе. В этой темноте очень проблематично что-либо разглядеть без света.

– Гдин-эль Алиса, просыпайтесь, скоро приедем, – услышала я сквозь тревожный сон сладкий голос Шутера. Но только голос его был добрым – тряс он меня за плечи без особых нежностей. Как только я распахнула глаза, она накинул на меня порядком надоевшую вуаль и вручил новую бумажку, на которой было накарябано:

"Ни в коем случай ни с кем не разговаривай, кроме служительниц храма. Те, кто нас сопровождают, не должны заметить подмены. Если тебя окликнут, не поворачивайся. Характер Алисы очень скверный. Она вспыльчива, раздражительная и своеобразна. Те, кто сопровождают нас, прекрасно знают это, и знают, что у Алисы много причуд.

Персональная инструкция от Алисы: молчи, делай, что говорят, и хорошо сыграй роль девушки, которая не хочет жениться, но ее насильно отправляют в храм невест. Ты актриса, тебе должно легко это даться. Иначе ты знаешь, на какую кнопочку я нажму, и во что ты превратишься после этого. Ах, да, еще одно напоминание – не смей убегать из храма, даже просто так, развеяться – охрана будет постоянно наблюдать за ним и тобой.

С уважением, Алиса."

И эта девка еще что-то говорит об уважении? Какая же она остроумная. Верх ехидства. И я знаю, что со мной будет, не нужно напоминать. Поэтому и слушаюсь вас – потом что знаю и помню.

" Если они захотят сами откинуть вуаль?", – написала я ответ.

"Поверь, не захотят. Это охрана твоего будущего мужа. Считай, что они тебя уважают. Просто игнорируй их, они спишут это на поведение Алисы."

Будущего мужа? Что же это за супруг у нас такой вырисовывается? О его свадьбе должны писать в газетах, он обеспечен, имеет охрану. Значит, он известен и богат. Может быть… я его знаю? Мне доводилось знакомиться с большим количеством сильных мира сего, живущих в Гисталии.

"И не вздумай просить помощи у имоди, что работают здесь – они предупреждены", – написал мужчина еще одно предупреждение.

"А если они меня узнают или другие девушки в белохраме?", – резонно спросила я.

"Ты же знаешь, что в таких местах могут работать только пожилые имоди, думаю, они тебя не узнают. А от прочих прячься. Для тебя выделена самая лучшая комната, и даже личная служанка. Просто отсидишься там три дня", – настрочил мне еще кучу слов Шутер. Интересно, сколько они отвалили денег, организовывая все это предприятие?

– А вот и белохрам! Мы приехали, – преувеличенно весело сказала усатый, и наше средство передвижения плавно затормозило около множества ухоженных цветов, многие из которых успели распуститься. Они росли как перед ограждением, так и по обе стороны от дороги и явно придавали более милый и женственный образ белохраму в глазах приезжающих сюда женщин.

Мы вышли из машины – передо мной вновь почтительно распахнули дверь, и оказались около высоких белоснежных и ярко освещенных воротам храма невест, украшенных сверху причудливым цветочным орнаментом и двумя камерами наблюдения. Само здание расположилось за не менее высоким ограждением – конусообразная крыша белохрама, традиционно украшенная цилиндрическим флигелем и рельефным изображением женщин, держащих в ладонях большие цветки. Все это я хорошо видела потому что на крыше была внутренняя подсветка.

Я поежилась: от прохлады и легкого горного ветерка, а так же от того, что я, противница браков и серьезных отношений, должна вступить на территорию места, где по гисталийским традициям девушек посвящали в невесты и учили быть правильными женами. Вернее, кем-то вроде учтивых служанок.

– Гдин-эль Алиса, вот мы и на месте. Смотрите, как красиво! Какой воздух!

Единственным плюсам этого место был пейзаж вокруг, все же горы очень красиво, только насладиться местными красотами изрядно мешала темнота. К тому же мне было не до всяких там разглядываний – как-никак решалась моя жизнь.

Машина со вторым составом охраны остановилась чуть поодаль.

– Как же они меня бесят, – пробормотал сквозь зубы Шутер, одновременно приветливо кивая вышедшему из авто парню со светлыми волосами. – За мной, Алиса.

Мужчина быстрым шагом двинулся по хорошо асфальтированной дороге к воротам.

– Надо же, белохрам, очаг культуры и старины. А видеозвонок все равно есть, – удивился усатый мужчина, нажимая на кнопку. Нас внимательно изучили, и только лишь через пару минут открыли замок.

– Приветствую вас в белохраме Белоснежной Розы, месте, в котором вы почувствовав старину и глубину нашей славной культуры, станете настоящей невестой Гисталии и пройдете все традиционные посвящения… – В один голос заговорили целых четыре женщины-служительницы. Все они были облачены в традиционные максимально закрытые льняные одеяния до щиколоток, светло-розового цвета. На голове у каждой были свободные капюшоны.

Открытая реклама? Или они так приветливы? Скорее, второе.

В газетах часто пишут, что в таких местах женщины не служат, как в далекие времена, а скорее работают. В старых богов пару сотен лет никто не верит, но памятники культуры всем дороги, да и доход они приносят неплохой, и туристов развлекают. На юге существуют целые комплексы белохрамов, куда приезжают заграничные невесты, желающие экзотики, а также мечтающие отдохнуть пару дней перед свадьбой. Чаще всего вместе с ними прибывают будущие супруги и родственники, чтобы справить свадьбу в Гисталии, сразу же после отдыха невесты. Свадебный туризм – вот как это называется. Крупнейшие фирмы страны строят свадебные курорты-городки на южном побережье, там же возводят отели для проведения торжеств, подписывают контракты с домами моды и марками одежды, чтобы невесты могли покупать наряды прямо на месте, договариваются с владельцами курортов по всей Европе и устраивают "медовые" месяцы для парочек. На юге страны постоянно курсирует по Ла-Маншу, Баскайскому заливу и Средиземноморью теплоходы под кодовыми названиями "Белая Роза", возящие по разным странам "свадебных" туристов.

– Это будущая невеста, вернее, уже невеста Алиса, – нервно косясь назад, проговорил Шутер. – Примите ее.

– Мы вас очень ждали! Мы с радостью примем вас в храме, – выступила вперед высокая женщина, видимо, самая главная среди прочих. Интересно, какая у нее должность: директор храма невест?

– Проходите, гдин-эль Алиса. Вам понравится у нас.

Звучит зловеще. Но что делать? Естественно, я переступила через порог и оказалась в компании пожилых женщин-служительниц.

– Удачно повеселиться! – Крикнул золотоволосый издали. Я, припоминая инструкцию Алисы, не обернувшись, махнула рукой в его в сторону, жестом прося оставить меня в покое и неспешно ступая, пошла вслед за старшей имоди.

– Удачи, гдин-эль Алиса, все сделайте… правильно, – с подтекстом пожелал мне мой мучитель с зализанными назад волосами.

– Сделаю, – едва слышно прошептала я. Мне хочется жить, и раз вы затеяли такую игру, я буду играть по вашим правилам. У меня нет несоразмерной с горами гордости, и мне будет незазорно быть пешкой в ваших очаровательных руках. Служительницы тут же начали мне представляться. По обычаю, ничьих имен я не запомнила.

– А вам сюда путь заказан, – волком посмотрела на Шутера и его дружка-охранника, стоящего у него за спиной, худая женщина, взявшая на себя мисси закрыть ворота.

– Нет-нет, мы и не думали заходить, – усатый замахал руками.

– Вы едва не перешагнули через порог. Едва не осквернили это место, – продолжала гневливо высказывать ему имоди.

– Но я же не перешел.

– Ну и что?

– Я говорю – я же не перешел! А не выполнил это. – Обиделся Шутер и едва ли не зашевелил усами.

– Если бы все глаголы с частицей "же" оказались бы выполненными, мир бы вообще рухнул. От вас, мужчин, все можно ожидать. – Отрезала служительница, а, быть может, работница храма и закрыла ворота, буркнув, – забирайте через три дня.

Последнее, что я услышала, уходя по дорожке из гравия в величественному храму, было незнакомое:

– А не сделают ли из нее через три дня законченную феминистку, дружище Шутер?

Ответа своего похитителя я не слышала, зато вполне явственно услышала шепот одной из имоди, идущих где-то позади:

– Это та самая, – тихонько говорила она одно из своих товарок, – за которую отвалили кучу альреолов. Все-таки мой слух не сравниться с моим зрением. Хорошо иметь преимущества. Зуб даю, эти женщины не знают, что я слышу их, думают, что разговаривают достаточно тихо.

– Зачем? – И любопытством проговорила другая женщина.

– Ее дядя и сестра сказали, что эта кэрти не хочет замуж, поэтому может сбежать. За нее нужно пристально следить и не верить ее глупым байкам!

– А тебе не кажется, что она кого-то напоминает? Лицо больно знакомое… – Засомневалась вторая. К этому времени я избавилась от порядком надоевшей вуали и фаты – женщины отлично разглядели меня.

– Казалось. Но сестра этой Алисы звонила буквально пару часов назад и сказала, что эта кэрти немного странноватая – сделала себе кучу операций, чтобы быть похожей на какую-то актрису. Да она вообще не в себе – видишь, как у нее волосы криво подстрижены? И свадебном наряде приперлась в храм. Нормально ли это?

– Точно, нет. У богатых свои причуды. Нам их не понять.

– Гдин-эль Алиса! – Тем временам обратилась ко мне с почтением самая пожилая из женщин с очень ухоженным лицом и изящными очками. – Мы очень рады вашему приезду. И тому, что вы решили перед свадьбой пройти традиционные обряды нашего народа. Это похвальный и красивый жест. Но сейчас уже поздно, потому я провожу вас до вашей комнаты, в которой вы будите жить все эти дни. Она простая, но уютная, надеюсь, она понравится вам. Ах, да, еще раз напомню – мое имя Майна. Я главная здесь. Обращайтесь ко мне по всем вопросам.

Я кивнула.

– Вы сами захотели прибыть в наш храм или этого захотел муж?

– Муж, – вспомнила я услышанное. Пусть эти женщины действительно считают, что я не совсем нормальная и не хочу замуж. Мне нужно притворяться этой проклятой невестой. Хочу жить.

– Ваш муж хороший человек.

– Не знаю, – отозвалась я с долей здорового скептицизма. Если он такой прелестный, то почему за него не хочет выходить кретинка Алиса?

– Мужчинам нельзя доверять, – завелась тут же худая имоди, запершая дверь. – Все он известно кто.

– Кто? – Поинтересовалась я. В сам храм – круглой формы помещение с куполообразной крышей мы заходить не стали. Меня повели к одному из двухэтажных небольших зданий, мимо искусственного пруда, окруженного лавочками и цветником. Всюду стояли невысокий, но очень яркие фонарные столбы, хорошо освещавшие дорогу. А здесь весьма неплохо.

– Звери. – С чувством откликнулась служительница. – Бывают разные. Кто свинья, кто козел, кто павлин, кто бегемот, кто орел. Орлы, правда, попадаются нечасто. Потому что перевелись.

– А еще змеи. Мой бывший – истинная змея. Я его я пригревала на шее целых двадцать лет, – тут же подтвердила ее коллега, та самая, что недавно шепталась обо мне.

– Змеи – не самое страшное, – жизнерадостно проговорила четвертая служительница храма. – У моей знакомой муж – кукушка. Жил сразу на три семьи и перелетал из одой в другую.

– А разве кукушки перелетают? Они же детей подбрасывают.

– Так они и подбросил каждой своей жене по ребенку. Одной целых двух! А потом улетел в Англию, и уже год о нем ни слуху, ни духу!

– Вот я и говорю, потомки несчастного Адама – недостойная половина человечества, – опять открыла рот худая женщина, она, видимо, была самой ярой мужененавистницей.

– Прекратите, дамы, – строго взглянула на них имоди Майна, открывая дверь, ведущее в одно из зданий. Все мы тут же пошли за ней. – Что вы несете при нашей гостье? Мы должны подготовить ее к брачной жизни, а вы…

– Подготовим, пусть не сомневается! Я ее хорошенько подготовлю, чтобы она не попала в ловушки, расставленные этими коварными существами с непомерными амбициями, стремящимися захватить мир!

– Кем? – переспросила я, даже на время забыв о своем личном горе.

– Му-жи-ка-ми! – было ответом мне. – Я за эти три дня тебе столько о них расскажу, гдин-эль!

И это они называют подготовить к брачной жизни? Да за пару минут пребывания здесь я услышала о мужчинах плохого больше, чем за весь прошлый год!

– Все, дальше нашу гостью я провожу сама, – решительно сказала Майна, до второго этажа мы дошли вместе.

– Вот ваша спальня, вещи уже там. Туалет и душ в вашей спальне тоже есть, – заботливо проговорила пожилая женщина, показывая мне в самом конце коридора дверь. – И не забудьте переодеться утром, хорошо?

– Хорошо. – Толкнула я дверь, ощущая себя не в храме поклонения древним гисталийским богам, а в хорошем отеле.

– Вам ничего не нужно? – забеспокоилась служительница.

Я повернулась к ней и сказала, вздохнув:

– Мне много чего нужно. Очень-очень.

– Что же? – Всплеснула руками гостеприимная имоди. – Вы голодны? Желаете принять душ? У вас что-то болит?

– Сердце, – печально проговорила я, не забыв приложить руку к левой стороне груди.

– Вам плохо или от несчастной любви? Или вас кто-то обидел? – оказалась прозорливой моя собеседница.

– Скорее, последнее. Но вообще-то я очень хочу спать. Спокойно ночи.

– Спокойной ночи. В этом месте очень легко спиться.

С этими словами она сама закрыла дверь. Спиться? Возможно, все же здесь постоянно находятся люди с самыми чистыми положительными эмоциями – невесты, готовящиеся к бракосочетанию. Но не думаю, что мне спаться будет легко…

Как только я осталась одна, то маска-невозмутимость мигом слетела с моего лица, и я бешеной лисицей заметалась по комнате. От одного угла к другому. От небольшого арчатого окна с широким подоконником, на котором можно было сидеть к двери, украшенной узорами, и обратно. От перламутровой стены, украшенной лепниной и мелкими узорами до тумбочки, на которой в изящной вазе возвышался гордый букет гордые белоснежные и оранжево-желтые цветы. От большой кровати с пологом, на нежно-матовое одеяло которой чьи-то заботливые руки положили ночную рубашку до шкафа, где были разложены вещи, но не мои, а Алисы.

Что делать? Как спастись? Как убежать отсюда и избавиться от взрывного устройства? Что и как – были самыми частыми словами, что я почти что беззвучно шептала, стягивая с себя ставшее ненавистным подвенечное платье, фоту, глупую модную почти что непрозрачную вуаль.

Во что же я попала? Почему меня никто не спасает? Всем известно, что жизнь – то же кино, а в кино главную героиню всегда спасает главный герой, умный, красивый, обаятельный и обязательно с классной улыбкой. Почему же я не могу дождаться даже самого завалящего героя? Я даже на Эмилла согласна, черт возьми! Сэп, почему ты до сих пор меня не нашел? Это же твои прямые обязанности, следить за мной! Директор, а ты почему бездействуешь? Я принесла твоему Агентству кучу денег, ищи меня, задействуй все связи!

Жаль, что у меня нет настоящего молодого человека – может быть, он бы нашел меня? В фильмах герои всегда находят своих любимых женщин, кем бы они не были. Однако, у меня никого нет – только актер-коллега по фильму, с которым мы притворялись парочкой. Не думаю, что он рванет спасать меня. Он вообще в Америке.

Впервые за несколько лет я задумалась об этом, хотя раньше наличие бойфренда казалось мне пустяком и прихотью – карьера всегда стояла у меня на первом месте, только потом все эти личные отношения.

Почему у меня с детства все ни как у людей? Я, закусив губу, потрепала счастливый браслет на запястье. Немедленно помогай мне. Ну, пожалуйста, а? Эй, глупый мальчишка-сосед с дурацким именем Хлой, что на старогисталийском значит "одуванчик", ты же обещал, что это браслет всегда будет мне помогать, ну и что же он теперь оставил меня в беде?

Я, тихо зарыдав, со всего размаха бросилась на нарядную кровать – я так всегда с самого детства поступаю, когда хочу поплакать. На правой ноге, выше колена что-то легонько кольнуло меня в кожу. Я птицей слетала на пол, сразу же раздумав реветь – я задела эту взрывчатку-пластырь, придавив ногу к матрасу!

Слезы мигом исчезли, злость на всех уступила место привычному уже страху за свое биологическое существование, а сама я, кажется, побелел – еще бы, вдруг с этой прилепленной бомбой-пластерем нужно обращаться осторожно? Вдруг я только что сама себя не подорвала?

Подрагивающей рукой я осторожно коснулась того места, где была прилеплена злосчастная миниатюрная взрывчатка. Вроде бы ничего не помялось и не повредилось. Слава Богу.

Теперь уже очень аккуратно я легла в кровать под пологом, перевернувшись на левый бок – вдруг я случайно поврежу это проклятое устройство-бомбу, придавлю, к примеру, а оно взорвется?

Укрывшись с не меньшей осторожностью теплым одеялом едва ли не с головой, я сжала край подушки и попыталась заснуть. Увы, этого не получалось.

Я неизвестно где, без телефона и без Интернета, с одним лишь ненужным КПК. Никто не знает, где я и что со мной. Связь с внешним миром потеряна. Ниточка, соединяющая меня и Санта-Плазу – телефон в храме, но он прослушивается, и из самого белохрама не убежишь, поскольку его охраняют снаружи люди таинственного будущего мужа Алисы. Теперь уже и моего. Можно, конечно, вырваться и рассказать этим людям правду, но где гарантия, что они смогут помочь мне, а Алиса не узнает об этом и не выполнит своего кровавого обещания? Я не слишком много думала о смерти, мне казалось, она далека от меня, как мыс Челюскина от мыса Доброй Надежды. А теперь, когда я впервые в жизни столкнулась с реальной опасностью, а вдруг поняла, что безмерно хочу жить – так же, как и раньше. Честное слово, я буду радоваться каждому дню своей жизни намного-намного сильнее, чем раньше! Я буду делать кучу всяких добрых дел. Я буду чаще навещать маму и папу. Я буду стремиться выполнить все обещания, что я когда-то давала.

Белохрам, отпусти меня на волю, и обещаю, как только я добьюсь всего того в карьере, о чем я мечтаю, я вернусь сюда, пройду все эти глупые обряды посвящения в невесту и стану хорошей и заботливой женой, в лучший традициях Гисталии! Но сейчас я совсем не готова умирать, тем более, попав в такую глупую ситуацию.

Тут же вспомнились все близкие и родные, немногочисленные, но от этого не менее любимые. Поклонники, с которыми я недавно виделась. Новое вечернее платье от "Гуччи", которое дожидалось меня в моем уютном особняке – его я хотела одеть на выпускной кузена, который никогда и никому не говорил, кем является его старшая двоюродная сестра. Я разработала целый план – приеду к Редди на шикарном авто, перед самым началом церемонии вручения дипломов, подарю ему подарок, скажу пару напутственных слов и, быть может, помогу завоевать внимание девушки, которой он давно и безуспешно добивается.

Предательские слезы тут же покатились по щеке. А мозг услужливо показывал картинками всех родственников и друзей, которых, скорее всего, я уже не увижу.

Я не заметила, как заснула, а проснулась ранним утром, разбуженная лучами солнца, проникающими в окно. Светает в горах тоже рано.

Я, в первые секунды не понявшая, что со мной случилось и в каком месте я нахожусь, вскочила на ноги и огляделась. Потом взгляд скользнул по валяющемуся на полу чужому свадебному платью, в котором я провела весь вечер, и тут же моя память все вспомнила.