Текст книги "Моя утерянная звезда (СИ)"
Автор книги: Джейн Анна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Спасибо за съемку, – сказала я уже после интервью фотографу. Он был бешеным лишь во время съемки, а теперь же казался более спокойным и не таким дерганым.
– Понравилось фото? – Глянул на меня мужчина, почесывая голую, как коленка, голову. Я кивнула.
– Фотограф – тот же художник. – Непонятно зачем стал разъяснять он. – Если ты попросишь его нарисовать портрет, то будешь ждать правдивости, а не преувеличенно больших глаз, длиннющих ресниц, пышных гладких волос, розовой или бронзовой, кои без оттенков прочих естественных цветов, присущих каждому человеку. А если вместо тебя на портрете будет незнакомая красавица, которую не опознает даже твоя мама, что ты почувствуешь? А я, между прочим, глядя на все эти искусственные снимки, чувствую обман! Меня одурачили!
Усталая и после атаки журналистки и съемки со вспыльчивым фотографом, я шла вслед за Сэпом, чтобы сесть в микроавтобус и вновь пуститься в очередной путь, как встретила неожиданное и очень неприятное препятствие.
Зеркальный лифт гостеприимно открыл свои створки и навстречу мне вышел высокий русоволосый молодой человек в элегантном и очень дорогом костюме. Его, как и меня, сопровождала охрана.
Мы прошли мимо, едва кивнув друг другу, и со стороны наверняка казалось, что мы едва знакомы.
– Мистер Колючка, – проводил его мечтательным взглядом Эмилл.
– Кажется, он гладко выбрит. – Сердце продолжало громко стучаться еще с полминуты. Почему всякий раз, когда я встречаю этого типа с модной классической удлиненной стрижкой, мне всегда не по себе.
– Он просто всегда такой неприступный и далекий. Как гордый цветочек на вершине высокой горы, – пустился в странные литературные сравнения стилист и совсем не к месту добавил. – И пиджак удлиненный ему идет. Ох, моя мечта. Кстати, а ты видела, какой помощник фотографа-дубины был душка? Блондинчик, стройный, синеглазый… – Пока мы шли, Эмилл самозабвенно описывал этого парня, потом вновь перекинулся на Кристалла, а затем и на всех блондинов, горя, что они – самые прелестные и чувственный мужчины. Я почти не слушала его. Хотя мое лицо было спокойно, и на лице в нужные моменты появлялась улыбка, встреча с Кристаллом здорово пощекотала мне нервы. Я даже позволила себе один раз повернуться, но, встретившись взглядом с его темно-синими глазами, только ускорила шаг, улыбаясь главному редактору "Удовольствия". И почему Кристалл не ушел, а стоял там, в конце коридора, глядя нам в след?
– О, – заметил молодого человека и редактор – человек с "силиконовым лицом", как говорил шутник Эмилл. Этот мужчина сделал себе кучу пластических операций и выглядел очень неестественно, как андроид. Это лот-эль Кристалл, тот самый у которого…
– Я знаю, – кивнула я.
– Прибыл для интервью, – пояснил мужчина. – Вместе со своей невестой. Точнее, невесты еще нет, но должна подъехать. Говорят, это ли японская, то ли тайваньская модель и дочь миллиардера. – Глава журнала поулыбался. – Говорят, у этих двоих скоро будет свадьба. Впрочем, это только слухи – сейчас ведь сезон свадеб, постоянно ходят сплетни, что кто-то женится, да, Линда?
– Да, – кивнула я. Женится? Вот это новость. Или все же это слух? Черт возьми, больно слышать об этом даже сейчас. Сейчас, кода куча лет прошло!
А все потому, что это был единственный человек, которого я действительно любила. Любила очень давно – в другой жизни, можно сказать. То есть до того, как я стала сниматься. Шутки ради я даже придумала собственное летоисчисление: до н.а. ж и после н.а.ж. – до новой актерской жизни и после.
Этого миловидного молодого человека с правильными чертами лица и чувственными губами звали Кристалл. Нет, не просто Кристалл или Крис, а Кристалл Марэт Стэйган. Тот парень был единственным сыном графа Марка Стрэйгана, человека, в котором текла голубая кровь. Кроме кучи старинных титулов, регалией и собственного замка, семья Стэйган имела и имеет до сих пор – можно даже сказать, приумножает, большие капиталы. Они миллионеры, и Кристалл готовится стать приемником своего знаменитого отца. Сам же лот-эль Марк занимается не только бизнесом, но и политикой, и уже заседает в Парламенте, занимая в одной из партий не последнее место. Кристалл, наверное, тоже станет политиком – он всегда мечтал об этом. Может быть даже когда-нибудь он возглавит правительство и будет рэн-премьером. Этот парень очень целеустремленный.
А познакомились мы, как ни странно, в университетской библиотеке – его отец, озабоченный созданием демократического ореола вокруг собственной персоны, отдал сына учиться не в престижную Академию Йескоур, а в тот же самый Университет, где училась и я. Естественно, Крис был популярен, и многие девушки мечтали сблизиться с ним, но мало у кого получалась с ним общаться. Я, тогда еще жалкая первокурсница, увидев его один раз в библиотеке, где он занимался, влюбилась и, терроризирую Риз своими странными идеями, делала все возможное и невозможное, чтобы Кристалл меня заметил.
Может быть, у меня действительно есть особенное обаяние, как часто мне говорят мужчины – не буду спорить, но через месяц Кристалл к моему удивлению, вдруг пригласил меня на свидание. Ни одна девушка в университете не смогла добиться этого, и я чуть не лопнула от гордости, а мои подружки – от зависти. Так, шаг за шагом, мы начали встречаться – почти два года мы провели вместе, и меня совсем не тревожил тот факт, что наши отношения были тайными, и почти никто не знал о них. Кристалл мотивировал это тем, что его отец очень строг к нему, и не разрешает встречаться с девушками. Мне было все равно, честно сказать, что думал его отец, главное, я была довольна и счастлива. Естественно, счастье прекратилось, и тогда я поняла на всю жизнь, что счастье не может быть вечным. После того, как Кристалл закончил университет, лот-эль Марк отправил сына в Швейцарию, потом в Тихоокеанский регион – представителем своего концерна, и наши отношения постепенно скатились на "нет". К этому времени я сняла розовые очки и поняла, что мы с этим человеком парой быть не можем – к слишком разным социальным группам мы принадлежим. Чуть позже, во время нашего единственного за полгода свидания, этот парень с самыми удивительным на свете – темно-синими – глазами сказал мне, печально отводя взгляд, что отец нашел ему невесту, и он, Кристалл, не может пойти против воли родителя – ему предстоит стать преемником. В общем, мы расстались. Кристалл остался в своем светском круге, а я… а я стала актрисой – чуть позже, я, может быть, расскажу, как.
В машине, чтобы снять стресс, я тут же уселась за очередную копьютерую игрушку – не знаю почему, но другая реальность мне всегда помогала избавиться от легкого стресса.
– Правильно, поиграй, – погладил меня по волосам Эмилл, зная, что моя страсть к играм выводит из себя Сэпа. – Хочешь, я тебе обалденную онлайн-игрушку покажу?
– Почему ты всегда поддерживаешь Линду во всех ее глупостях? – Взорвался второй мужчина тут же.
– Во-первых, не во всех, а, во-вторых, это солидарность, – закинул ногу на ногу Эмилл.
– Какая еще солидарность? – Волком взглянул на него менеджер.
– Наша, девичья, – хихикнул стилист. Теперь на него плохо посмотрели сразу три пары глаз – Сэпа, водителя и охранника. К сожалению (или к счастью) мужчины часто недолюбливают таких, как Сэп. А что же до меня – я считаю этого болтуна в жилетиках своим другомподружкой. С ним можно не только отлично провести время в магазинах, но и повторить по душам, удобно устроившись за столиком с молочными коктейлями, шоколадом и мороженым, и об отношениях, и о моде, и даже бой подушками можно устроить.
– Молчал бы, – сурово изрек менеджер, складывая квадратные ладони на животе и сцепляя пальцы, желтоватые от сигарет, в замочек. – Ты все же мужчина.
– Тебе легко это говорить, – надул губы стилист. Я хмыкнула.
– В смысле? Естественно, мне легко это говорить! Я же мужик!
– Мужлан, вернее, – поправил его Эмилл.
– Ах ты сопля! Ну-ка повтори!
Дальше их спор я не слышала – от игры очнулась только тогда, когда поняла, что машина не двигается, а пейзаж за окном не меняется.
– Почему мы стоим? – Очнулась я от игры – не могла пройти пятый уровень уже который раз – все время врезалась в зрительские трибуны. В реальности дело обстояло тоже не так, как я хотела бы. Наш автомобиль стоял на перекрестке, а перед ним проскакивали с бешенной скоростью почти что одинаковые машины – черные, большие, свирепые и безумно дорогие. Впрочем, стояли не мы одни, а несколько десятков машин на нашей стороне, и раза в три больше на противоположном конце перекрестка.
– Мы не опаздываем? – С интересом посмотрела я в окно.
– Немного. – Отозвался Сэп.
– Тогда почему пропускаем всех их? – Черные машины и не думали останавливаться. Некоторые марки я узнавала: "Порше", "Бентли", "Майбах". Каким-то чудом в дружный мрачный строй затесался белоснежный "Ролс-Ройс".
– О, тисса, потерпи немного. Это кортеж, спешащий на похороны Старшего "Золотых".
– Кого? – Не поняла я. – Это еще кто?
– Злые плохие и накаченные дяди, – с неудовольствием произнес стилист, – впрочем, среди них есть неплохие экземплярчики.
– Линда, я иногда изумляюсь тебе – ты вообще из Гисталии? – Спросил Сэп.
– Естественно. – С достоинством подтвердила я. Всегда гордилась, что родилась именно в этой стране, и даже чувствую себя патриоткой. Особенно тогда, когда нахожусь заграницей.
– Но это не естественно – не знать самых простых вещей. – Покачал коротко стриженной головой менеджер. – Пару дней к своим преступным праотцам отправился глава банды, или как их там называют сейчас в новостях, глава преступного синдиката "Золотые корни" – Большой Фройц.
– А, стэйзконы. – Поняла я – бандиты, то есть. – Так бы сразу и сказал. И все эти машинки спешат почтить его память?
– Именно. Не смотря на то, что между всеми стэйзкон-бандами в городе давнее несогласие, все спешат поздравить… прошу прощения, почтить память покойного главы "Золотых корней".
– Мда, – встрял Эмилл, – ну и умеют же бандюги назвать свои банды. Почти что романтика. А почему корни, почему золотые?
– Заткнись, иначе отправлю тебя к ним – вот и спросишь, – был невежливым менеджер. – Выберешь самого большого стэйзкона и поинтересуешься. Не забудь очаровательно улыбнуться ему и назвать милашкой. Думаю, он тебе ответит.
– Бескультурный, – пробормотал стилист.
– Странно. – Произнесла я, зачарованно глядя на поток машин. – Я смотрела сегодня новости и не слышала ничего подобного. – Вереница спешащих машин никак не кончалась. Много людей желает попасть на похороны, однако. Популярным человеком был почивший.
– Фройц отдал концы четыре дня назад. По новостям не будут трубить одну и ту же новость столько дней. Вечером, естественно, покажут похороны и скажут, сколько бандитов приезжало сегодня на кладбище. А ты сама видишь, какой кортеж они организовали – все банды сочтут своим долгом почтить Фройца. Да там будет не только они – много серьезных людей, повязанных с "Корнями" – только инкогнито. – Пояснял менеджер, тоже, как и я, глядя на поток машин. Удивительно, сколько же в нашем городе богатых людей. На все эти деньги, которые можно собрать, продав машины стэйзконов, можно целый город построить.
– Бизнесмены, политики, культурные деятели, – продолжал разглагольствовать мужчина, задумчиво глядя в окно. – Иногда даже и подумать страшно, насколько мир коррумпирован.
– А ты не думай, – посоветовал Эммил. – Ой, смотрите, кто-то раздумал ехать на похороны.
Одна из машин резко затормозила и подъехала к обочине – очень близко к нам. Несколько черных джипов, чьи марки я идентифицировать не смогла – только лишь поняла, что и они очень дорогие, остановились рядышком, прочие же машины продолжали свой скорбный путь, не обращая, так сказать, внимание, на потерю соратников по похоронам.
Из первой остановившейся машины вылез высокий молодой человек в строгом костюме.
– Вот, Линда, тебе повезло воочию увидеть одного из командиров "Черных Полос" – довольно произнес Сэп, будто бы сам организовал подобного рода встречу. "Черные полосы" – одна из девяти самых влиятельных банд города.
– Я не вижу в этом никакого везения.
– Ой, какой миленький. – Прилип к окну стилист. – Не верится, что он бандит! Да, Линда? Это ведь твой типажик? Ну, как тебе? А мне нравится. Миленький. Интелегентненький.
Я присмотрелась к молодому человеку. Что-то смутно знакомое было в чертах его лица и фигуры. Короткостриженный, темноглазый, загорелый, в элегантном черном пальто, стильно распахнутом, в черном же костюме, с платком вместо галстука. Один около своей машины он долго не стоял – оттуда же, громко хлопнув дверью, вылез очень высокий и накаченный парень, и вытащил за шкирку маленького квадратненького мужчину с кровоподтеками на лице.
Нет, определенно, я где-то видела его. Этого, с платком… Вот так всегда – постоянно вижу тысячи лиц и забываю всех. И Эмилл прав – не похож этот парень а стэйзкона. Скорее на преуспевающего юриста крупной компании. А еще, с таким приятным, уверенным лицом, на котором как будто прописано спокойствие, можно стать неплохим психологом или специалистом по личностному росту…
К тому же молодой человек был слишком красивым для бандита, о чем я тут же сообщила менеджеру.
– Да ну тебя. Вы, женщины вечно видите только одну – красоту. Этот парень, между прочим, не просто командует уличными бойцами, это один из братьев Лоукарт. Да, точно, он. – Чуть сощурившись, пригляделся менеджер. – Нет, ну это точно он!
– А ты откуда знаешь? – Хором спросили менеджера мы с Эмиллом. Стилист картинно поднял вверх тонкие брови (одна из них, кстати, была украшена игривым блестящим пирсингом, который светился в темноте призывным ярко-голубым светом). Я, слышала это имя когда-то и где-то, кажется, в другой жизни. И оно было связано с преступным миром.
Любопытно. От любопытства же я открыла окно – сразу же в затемненный салон ворвались радостные солнечные лучи – вдруг я что-нибудь услышу интересного?
– Отовсюду. Я читаю серьезные газеты, встречаюсь с серьезными людьми и… – менеджер замолчал, впечатленный действиями за окном.
Накаченный молчаливо точным профессиональным ударом врезал по лицу коротышки – на нем сразу же появилась густая бордовая кровь, которая тут же была размазана кулаком по щекам.
– Фуууу, – отвернулся даже впечатлительный Эмилл от окна. – Я разочарован. Линда, тебе лучше закрыть окно.
– Я же сказал, что это стэйзконы, – самодовольно произнес менеджер, напоминая мне профессора, над выводами которого потешался весь научный мир, считая их несуразными, все же сумел убедить коллег в своей правоте.
– Второй раз уже говорю – это не мелкие или средние сошки, – без всякой брезгливости наблюдал Сэп за сценкой, – а…
В это время одна из проезжавших мимо машин – черный близнец остановившегося автомобиля, чуть выехала из строя прочих авто, чуть притормозила, одно из задних окон отползло вниз, и оттуда раздался неожиданно знакомый голос:
– Кончайте его! И едем уже, придурки. Без опозданий. – Я хорошо слышала эти слова из-за открытого окна(у меня вообще слух отличный, несравним со зрением)
Этот красивый жесткий голос с неестественно властными нотками и твердым рычащим "р" я слышала в тот вечер, когда сумасшедший и всеми богами Эллады проклятый Зайчик решил отправить мне стрелу с запиской! Моя слуховая память намного лучше визуальной – это точно один из тех, кто сидела за перегородкой, а вот этот…с платков – тот, кто заплатил мне деньги.
Я рассмеялась. Вот это встреча. Надо же, они действительно оказались бандитами. Поэтому парень с голосом психолога и не захотел связываться с полицией.
– Ты чего? – Опасливо посмотрели на меня оба спутника.
– Он все-таки милашка. – Объявила я торжественно, глядя, как элегантный парень садится в машину и та уезжает, ловко вклиниваясь в похоронный кортеж.
– Милашка? Женщины-женщины… На уме только внешность и наличие денег.
– А что еще ценить? – Вклинился Эмилл. – Красоту внутреннего мира?
– Наш милый жилетчатый друг, помолчи, не действуй на нервы. Это средний брат Джасс Доктор. – Прокашлявшись, продолжал свою "бандитскую лекцию" Сэп. – Его кузен, Магнит Лоукарт, станет Старшим "Черных полос". Жестокий тип, надо сказать. Ты, Линда, говорила, что Джасс красив, и этот Магнит тоже красавчик, и бабы… прошу прощения, девушки вешаются на него только так – но он сумасшедший садист – другим будущий глава банды быть и не может.
Кортеж, наконец, проехал, и наша машина, как и многие другие, тронулась в путь. Правда, через какое-то время мы вновь затормозили – довольно много полицейский машин промчалось в ту же сторону, что и недавний бандитское автошествие.
– Тоже на кладбище, – убежденно произнес Сэп.
– Хотят поймать стэйзконов?
– С ума сошла? Нет. Будет находиться рядом, высматривать, выслеживать, так сказать, контролировать. Шутка ли – в одном месте столько представителей криминала. Линда, Линда, ты бываешь такой наивной.
– Ты же сказал, их четыре брата. – Не хотела я говорить о собственной наивности, поэтому перевела тему.
– Боже, кэрти, – картинно схватился за голову стилист, – какая тебе разница?
– Интересно. Сэп, продолжай.
– В общем, это Магнит – будущий глава "Черных полос", Джасс Доктор контролирует легальный бизнес семьи и помогает в юридических вопросах. Еще один брат у них что-то вроде семейного киллера – так говорят, по крайней мере. Естественно, жесток, как и все Лоукарты. Однажды в газете – в криминальной хронике – писали, что отличительная черта этого братца – золотистые волосы. Ха! Представляете, бандит с волосами цвета золота? Часто хорошие люди рождаются неважным на вид, а всем представителям их семьи повезло родится с абсолютно небандитскими рожами. Кстати, забыл сказать про четвертого. Младший, еще несовершеннолетний – но такой же свирепый. Хоть и мальчишка, но уже с садистскими наклонностями – Вещал Сэп таким тоном, будто бы эти несчастные братья были всемирно известными маньяками. – Кузены Лоукарты – ненормальные, хоть и говорят, что они молоды и красивы. Они даже свом отцам дадут фору. Им лечится надо, – сделал неутешительный для братиков прогноз менеджер и добавил преувеличенно тоскливо. – Эх, Фройц отдал Богу душу, сейчас начнется передел власти в городе. Нет, даже в стране.
– А ты то откуда подобные сведения знаешь?
– Это все знают, – отрезал менеджер. – Только ты витаешь в своих розовых облаках и не в курсе. "Корни" держались на старике Фройце. Да за ним лет двадцать как полиция охотится и Интерпол, а он умело скрывался. Дорогая, ты как ребенок.
Я пожала плечами. Зато я отлично знакома с литературой девятнадцатого столетия и умею садиться на шпагат.
– Продольный и поперечный…
– Что? – Уставился на меня мужчина. – Ты о чем.
– Просто так… Мы скоро будем?
– Да, скоро…
О братьях да и о Зайчике я благополучно забыла и несколько дней провела просто превосходно. Посетила встречу со своими фанатами – для этого щедрый Сэп отвел аж целый день, дала еще пару интервью, побывала на открытии международной цветочной выставки, в гостях у пары высокопоставленных чиновников и знаменитых деятелей искусства. Еще светилась, как говорят менеджер, на всяких тусовках и даже еще один раз прорекламировала группу "О.Л.И.В.Е.Р. 17". Да, кстати, побывала на Дне рождения у сына Эмилла, – и в этот день я повеселилась так здорово, что от улыбок болели щеки. На празднике было множество детей – одноклассники именинника и друзья, да и взрослых хватало. Только мелкие праздновали отдельно от родителей. Щедрый Сэп выделил для этого задний двор с бассейном, поставил там кучу столов, украсил двор многочисленными шариками и флажками, пригласил клоунов и фокусников и даже подростковую группу "Миля", состоящую из пяти забавных четырнадцатилетних девчонок. Песни "Мили" были особенно популярными среди таких вот малолетних любителей поп-музыки, поэтому гости остались довольными – представление им понравилось, как и прикольное лазерное шоу, начавшееся после заката солнца.
Мне пришлось остаться с детьми – они не отпускали меня, да и с Сэпом и его знакомыми и друзьями мне не хотелось сидеть – хотелось разнообразия. К тому же детишки встретили меня очень хорошо и обрадовано, я даже поразилась этому.
– Линда пришла!
– Классно!!
– Ты, правда, пришла! – не стесняясь, называли они меня на "ты".
– Мы думали, что Патрик нам врет, – призналась малышка с длиннющими светлыми волосами, украшенными бантиками.
– Мы думали, он не знает тебя, а, оказывается, знает, – вмешались голосистые мальчишки. – Его пап, действительно, крутой дядька.
– Астин Сэп и вправду крутой. Он контролирует всех знаменитостей, – серьезно сказала я обступившим меня детишкам.
– Контролирует? – Широко раскрыла глаза одна из девочек. – Это как?
– Ммм…он хозяин, – улыбнулась я.
– У актеров и певцов есть хозяин? – Не поверили дети.
– Конечно. Это как в магазине. – Все так же продолжала я. – Представьте, музыкальная сцена – это магазин. Продавец, которого знают все местные жители – это певец. А хозяин магазина – это менеджер. Астин Сэп – как раз такой хозяин магазина.
– Круууто! У звезд есть хозяева?! У тебя тоже есть хозяин? -
– Ага. Папа Патрика.
Кажется, к сияющему именнинку стали относиться очень-очень уважительно. День рождение детей – это очень здорово и наивно.
Наверное, судьба дала мне передышку перед одним из самых серьезных и дурацких одновременно испытаний в моей жизни
Тот день начинался просто прекрасно. Это был один из тех немногих свободных дней, которые ленивая я очень ценю. Я выспалась, и мне снились великолепные яркие сны (особенно запомнился сон множеством огромных и искрящихся роз, вокруг которых переливались золотые радуги), потом безнаказанно съела высококалорийный завтрак (нарушила запреты и порадовав Ивэн), поговорила по телефону с подругой. Пока трепалась с Риз, мне делали расслабляющий массаж, после которого я поехала вместе с подругой по бутикам (вторая подруга, с которой я общалась до сих пор, та самая, которая тоже решила стать актрисой, и которой я в этом помогала, сейчас была со съемочной командой в Лондоне), и с удовольствием накупила Риз подарков. Эта девушка общалась со мной со старших классов школы, отличалась веселым, слегка ехидным, но крайне гордым нравом – в отличие от многих других она не только не просила у меня помощи, денег и прочего, но и отказывалась брать то, что я предлагала ей сама, от чистого сердца, между прочим. А мне нравилось дарить подарки близким, и из-за этого мы частенько ссорились, однако, и мирились быстро. Она поддерживала меня и в те моменты, когда я никакой актрисой не была и быть не собиралась, а была простой девушкой Айной со множеством нерешаемых проблем и кучей заморочек.
– Тебе идут очки в пол-лица, – хихикала Риз, когда мы сидели в кафе после прогулки, разглядывая меня. Изредка она оглядывалась на секьюрити, стоящих сзади нас самым невозмутимым видом, как будто они были моим вторым я.
– Не хочу, чтобы на улице узнавали, – аккуратно пригладила я белые кудряшки парика, – мне нравится гулять по магазинам без сопровождения папарацци.
– Какая ты крутая, без папарацци… – Мешала мороженое в чашечке подруга, – что, хочешь стать, как и раньше, простой смертной? – Она опять захихикала, – не выйдет, ты у нас знаменитость теперь.
– Да ну тебя.
– А я разве не права, Айночка? А чего это вокруг тебя так много охранников в этот раз? Полюбились брутальные мужчины в строгих пиджаках и с кобурами? – Риз задумчиво оглядела одного из охранников. – Не я тебя понимаю, кэрти. Когда вокруг столько серьезных милашек-парней, чувствуешь себя… ммм… классной женщиной? – И она залилась смехом. Стойкие охранники даже не моргнули, услышав этот громогласный выкрик.
– О, да, это так. – Кивнула я. – Но на самом деле за мной немного охотится маньяк.
– Да ну? – Явно не поверила подружка. – Вот бедняжка. Нет, не ты, а он. Ты же просто невыносимая жертва, зуб даю!
– Вдруг он за мной следит? – Поддержала я ее игру.
– Ему делать больше нечего. Тут всюду камеры публичного наблюдения – подключись к ним в Интернете в открытом доступе, и следи, сколько влезет. И вообще, ты у нас всегда со странностями, тебя никаким маньяком не возьмешь. – Дурачилась Риз. И почему все рыжие такие смешливые или острые на язычок? – Мужчины всегда с тобой мучились, а чем маньяк не мужик?
– Мужик?
– Ну не девушка же твой маньяк…А проблемы у него будет – это я с гарантией тебе говорю. Тебя или другой маньяк уведет, или ты потеряешься, или ты его случайно дверью пришибешь, когда он за тобой следить будет.
Я лишь улыбнулась. Действительно, в общении с мужским полом мне иногда не везло. Взять только случай, когда на предпоследнем году обучения в старшей школе мне очень понравился мальчик с параллельного класса, и я, при поддержке и активном участии Риз и еще пары девушек, решила на Валентинов День подарить ему открытку с признаниями в отнюдь не дружеских симпатиях. Мальчик вошел в собственный класс, а я, набравшись храбрости, решила войти вслед за ним. При этом я широко распахнула дверь и попала прямо в лицо этому мальчику, разбив его до крови. Естественно, ни в чем я ему не призналась. Стыдно было – просто ужас.
А еще один раз, в далекой средней школе, паренек пригласил меня на танец, во время которого я запнулась, нечаянно толкнула его, а мой кавалер так же нечаянно заехал по башке первого хулигана нашего учебного заведения. Тот, естественно, решил выяснить отношение. Из-за этих "выяснений" даже дискотеку отменили… В общем, тогда тоже не получилось. И таких примеров – куча! Сейчас все совсем не так.
Еще одно отличие Айны от Линды. Первая по-детски неуклюжая, вторая – грациозная.
– Вспоминаешь прошлое? – Угадала Риз, приканчивая свою большую порцию холодного лакомства. – А помнишь, как ты нашему отличнику с окна на голову уронила мороженое? Кстати, тоже шоколадного. Эх, а ведь ты ему нравилась, да, и был такой шанс всем нам иметь свой постоянный источник готовой домашней работы, а ты…
Вместо извинений я громко захохотала – отличник-одноклассник услышал жутко обиделся.
– Помню. – Мне показалось, или губы у одного из охранников дрогнули. Ну да, я тоже человек, а не идеальная личность.
– О, кстати, об одноклассниках. А ты знаешь, что Адлин Торнегда на следующей неделе собралась замуж? Вот блин, я тоже хочу. И время сейчас самое "замужнее".
"Замужнее время", или, как называют его по старому, время Белых Роз – идеальные недели для того, чтобы заключить брачный союз. Наши предки устраивали свадебные обряды несколько раз в год, в определенные месяцы и даже дни, которые считали самыми счастливыми – специально рассчитывали то ли положение планет, то ли звезд. Сейчас как раз началась июньская неделя Белых Роз, и куча молодых пар ринулась в мэрии, культурные центры и прочие места регистрации браков.
Традиции – странная вещь. Почему люди подвержены им – не знаю. Но
– Ну почему меня никто не берет замуж? – продолжала Риз. – Хочу шикарную свадьбу, чтобы сначала по всем традициям: мы были бы в традиционном костюме и в белохраме, а потом я в пышном белоснежном платье в классном отеле или на крыше небоскреба, с тремя сотнями гостей, оркестром. Ты была бы почетной гостьей. И лимузины – вещь неплохая…
– Замуж? Наслаждайся свободой, – с бывалым видом посоветовала я подруге, как будто сама пару раз уже побывала в подвенечном платье, – замужество – кабала.
Риз только головой покачала. В отличая от меня, она очень хотела стать чьей-нибудь супругой.
– Свободой? В моем случае это уже не свобода, а одиночество, дорогая. И тебе советую обзавести парнем. А, – ее губы вновь скривились в улыбке, – у тебя же есть парень.
Риз была в курсе моих ненастоящих отношений с коллегой по фильму, и ее это жутко веселило. А меня раздражало. Между прочим, чтобы делать скрытую рекламу и себе и фильму, мне и этому парню-актеру приходилось постоянно "случайно" показываться на глаза репортерам, держаться за руки, обниматься, целоваться. Все хорошо – только длинноволосых парней я недолюбливаю. Когда у него волосы длиннее, чем у тебя, это странно, да?
Я еще долго болтала с подругой, не подозревая, как нехорошие, по-праздничному розовые тучки в форме сердечко сгущаются над моей головой.
Нет, начало этого дня было хорошим – даже погода стояла такая, какую я больше всего люблю – солнечная и ясная, после таких дней наступают особенно звездные ночи, очень красивые, темные и полные загадок.
Когда я вернулась в отель после встречи с Риз, Сэп сообщил мне с плохо скрываемой радостью, что Агентство ведет переговоры с известной американской киностудией, собирающейся снимать фантастический фильм с огромным бюджетом, явно претендующий на главная ежегодная национальная кинопремию США.
– Если все пройдет удачно, через полгода начнутся съемки, а к тому времени ты будешь свободна от Сторкота и прочих проектов. Я постараюсь сделать все для тебя. – Сказал многозначительно и важно Сэп. Он, как и все мужчины, не мог отделаться от привычки вести себя несколько величаво, если у него удавалось какое-нибудь крупное дело.
Я была рада до маленьких чертиков в глазах. И в гоночках мне удалось побить свои рекорды, заставив радостно кричать на весь салон автомобиля, когда мы вечером ехали в аэропорт.
– Как ребенок, – естественно, сказал Сэп.
Отличный день, и я не устану повторять это! Пусть мне опять придется лететь на нелюбимом самолете, зато путь будет не таким длинным (от Санта-Плазы до Канн около полутора часов лета), и я смогу побывать в прекрасном месте, о котором давно мечтала. На Каннском Фестивале я буду всего лишь одним из многочисленных гостей, но сам факт того, что я смогу побывать в этом "оплоте настоящего кино", как говорит уже упомянутый мною режиссер Фрик. Пусть у меня есть знаменитое имя, но пока еще я не "созрела" до того, чтобы получить такую высокую премию, как Каннская Пальмовая Ветвь, однако в моих долгосрочных планах наверстать это. Хочу "заграбастать" самые высокие награды мира киноиндустрии и оставить свой след в истории, пусть и в ущерб личной жизни.
В обед я, Сэп и охрана прибыли в Ситлль, международный аэропорт столицы, за час, сопровождаемые, как и всегда, довольно изрядным количеством журналистов, и поклонниками, которым я с улыбкой махала, дала пару автографов и сфотографировалась с несколькими девушками, громко и смешно визжащими. В ВИП-зале Ситлля было намного тише и спокойнее. Пройдя все нужные процедуры регистрации, мы расположились на уютных креслах – точнее, расположилась я и Сэп, а суровые охранники в темных костюмах угрюмыми горами нависли над нами, постоянно оглядывая зал и всех вошедших в него людей, как будто бы ожидали нападения от неизвестного Зайчика прямо здесь. Вообще-то открытое пространство меня немного нервировало – все-таки страх от столкновения со стрелой, чей наконечник смог пробить пуленепробиваемое стекло.
