Текст книги "Моя утерянная звезда (СИ)"
Автор книги: Джейн Анна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Тебе нравится серовато-коричневый цвет? – Спросила я Сэпа, яростно листающего журнал. До прихода диспетчера, который должен был проводить нас к трапу, и вылета, было еще около получаса.
– Чего?
– Тебе нравится серо-коричневый цвет?
– Откуда я знаю, – проворчал он, не прекращая листать журнал.
– Мне он всегда казался благородным, – вздохнув, произнесла я, вспоминая обладателя темных глаз, голоса психолога и стэйзкона в одном лице.
– И чего? Что за странные вопросы? А, от тебя можно ожидать любых странностей, Линда…
– Нет, ничего. Просто, – я склонила голову, и волосы упали мне на грудь, – он был такой милый, не похожий на бандита.
Мои слова перебил громкий и хорошо поставленный голос диспетчера, раздавшийся громом по всем залу:
– Пребывает рейс номер двести одиннадцать Нью-Йорк – Санта-Плаза. Повторяю…
– Что? – не расслышал моих последних слов менеджер. – У кого, похоже, морда набита?
– Ни у кого. – Покачала я головой, скрывая улыбку. – Кстати, – вспомнилось мне дело, которое я так и не довела до конца, – дай мне нужно перевести деньги на счет детского дома, которому я помогаю, помоги мне это сделать, я не помню, как перевести с мобильного счета на банковский.
– Большая сумма? – Деловито спросил менеджер.
– Пять ноликов, – хотела похвастаться я своим "гонораром" за молчание, но передумала. Сэп, как мой менеджер, имеет право на 15 % от моих доходов, поэтому я туманно пояснила. – Это я со своего основного счета сняла.
– Да? Что-то я такого не припоминаю. Давай смартфон, сначала в банк нужно позвонить, раз сумма большая. В долларах?
– В альреолах. Почему ты постоянно все измеряешь в долларах? Почему такой непатриотичный?
– Ты, патриотка моя, которая проводит от силы месяц в родной стране за 2 года, помолчи, не отвлекай, а то переведутся твои деньги не в фонд помощи детям из детских домов, а куда-нибудь в поддержку таких же, как наш Друг-жилетка.
Сейчас перевести деньги с одного счета на другой не составляет никакой проблемы. Телефоны в наше время решают все – с их помощью удобно расплачиваться где угодно: хоть в супермаркете, хоть в аэропорту, хоть кредиты платить.
Оставшееся время мы скучно сидели, Сэп звонил по мобильнику кому-то, охранники молчали, я вздыхала, отворачивалась от пристального взгляда двух имоди, увешанных бриллиантами, как рождественские елки яркими игрушками.
– Я в дамскую комнату. – Я захотелось пройтись мне. До посадки еще есть время. Может быть, зайду в бар.
– Проводите, – буркнул Сэп охранникам, а они, кстати, слушались только его. Раньше бы я возмущалась такому произволу, но после выходки Зайчика была рада, что со мной рядом сильные мужчины.
Когда мы подошли к дверям туалета, я едва сдержала улыбку – рядом с ним находилось двое накаченных парней с непроницаемыми лицами, облаченных в черные пиджаки, точных копий моих секьюрити, Видимо, некая дама, сопровождаемая личной охраной тоже решила.
Парни уставились друг на друга, но промолчали. Наверное, ментально согласовав ситуацию, решили усилить силы по охране женского общественного туалета, прожигая его двери и стены всевидящими взглядами. Я бы не вынесла, если бы они пошли за мной в уборную.
Чем хороши ВИП-залы, так это туалетами. Здесь всегда чисто, исправно работает кондиционер и никогда не бывает так, что приходится ждать, когда освободится кабинка. И грязи в кабинках не бывает, да и воздух всегда очаровательно свеж.
Выйдя из кабинки, я подошла к широкому зеркалу, тешущемуся вдоль всей кафельной стены с умывальниками, и поднесла руки к сенсорному крану. Теплая вода тут же, весело журча, потекла на руки, освежая кожу.
Я, моя руки, одновременно глядела на себя в зеркало, поворачивая голову то вправо, то влево. Вроде бы, с макияжем все в порядке. Кожа великолепна (за деньги, что я отдаю за все эти маски и процедуры, она и должна быть идеальной), волосы тоже. В своей внешности я больше всего люблю именно волосы: они густые, длинные, до середины спины, темно-русые, "как горький шоколад", – любит говорить мой топ-стилист, или, по-простому парикмахер. Признаюсь честно, за волосами я получаю не меньший уход, чем за кожей, поэтому сейчас они выглядят намного лучше, чем, скажем, в годы моего почти что счастливого студенчества. Но, как и в те времена, я до сих пор очень люблю свои волосы и, когда задумываюсь о чем-нибудь, начинаю теребить кончики.
В одной из занятых кабинок послышался шум и возня, но я не предала этому значения.
Я близко– близко приблизила лицо к зеркалу, чтобы лучше рассмотреть цвет глаз. Глупая привычка, знаю, но отчего-то люблю смотреть в отражение собственных глаз. Кстати, они у меня невыразительные серо-зеленые, а моя первая героиня в "Масках" была кареглаза, поэтому мне пришлось сниматься в линзах, и до сих пор я их частенько одеваю. Иногда забавно бывает видеть в Интернете споры: "Какой же у Солигды настоящий цвет глаз?". Одной из самых интересных версий была такая: у меня глаза вообще разного цвета: один карий, второй серый…
Да, надо было мне в от момент не глаза свои разглядывать, а убегать нужно было к Сэпу и охранникам. Лучше всего убегать со скоростью света. А я еще и припудриться решила.
– Ты! Эй, ты! – Послышался резкий окрик за моей спиной. Пудра со звонким стуком упала на пол. Я, с детства пугающаяся громких и неожиданных звуков, замерла на мгновение, и только потом подняла пудреницу.
Я даже сначала подумала, что это какой-то молодой мужчина зашел в женский туалет и теперь так нахально ко мне обращается. Тут же, правда, сообразила, что охрана около двери явно не пропустит в женский туалет мужика, тем более, удвоенная.
– Ты! Повернись. – Вместо мужчины посредине туалета стояла девушка в белоснежном подвенечном платье, дорогом и очень красивом. Именно ей и принадлежал грубый, хрипловатый голос. Я видела невесту в зеркале, и не собиралась поворачиваться, продолжая спокойно припудривать лицо, а она, небрежно откинув с лица длинную непрозрачную вуаль (такие эпатажные вуали сейчас в моде, и все благодаря ведущим домам моды Франции, обожающих в последнее все экзотическое и связанное в Древним Востоком), только мне они все равно не нравятся – слишком уж они закрывают лицо будущей невесты) встала совсем близко, смотрела на меня в упор нахальными, густо подведенными глазами и развязно жвала жвачку. Довольно милая, но грубая. И коллекционное свадебное платье ее не спасет.
– Повернись, говорю. – Повысила голос девушка. Это она мне решила такое сказать?
Я, неспешно засунув в сумку поднятую пудреницу, обернулась к развязной девице в свадебном платье. Интересно, почему она так одета? Свадьба в аэропорту – оригинально. Но, скорее всего, улетает в медовый месяц.
– Это вы мне? – С достоинством посмотрела я на орущую. Честно сказать, меня давно не называли на "ты" незнакомые люди.
– Нет, это я твоей заднице. – Ухмыльнулась брюнетка. Такие короткие растрепанные стрижки, как у нее, давно не в моде, как и прямые, параллельные бровям, челки.
– Думаю, моя задница не сможет услышать вас. Знаете ли, на ней нет ушей. – С легким презрением посмотрела я на девчонку. На пару лет младше меня, только-только закончила школу, самомнения – полный вагон.
– Заткни свой красивый ротик, саркэд, – решила использовать в общении не самое хорошее обращение невеста. Впрочем, в свой адрес я слышала по-настоящему грубые и жесткие слова, ее "саркэд" меня ничем не удивил. Неприятно, конечно, слышать такое, но не истерику из-за этого начинать?
– Сделай милость, – кончиком мизинца провела я по губам, – провались в ад, маленькая дрянь, – опять пришел ко мне на выручку образ крутой женщины из фильма. Роли – как маски, надеваешь и становишься другим человеком. В психологии, должно быть, используют подобного рода приемы, чтобы повысить самооценку человека.
Я повернулась к ней спиной и решительно направилась к двери. Вот же стерва, решила испортить мне такой замечательный день. Наверняка это ее охрана стоит около дверей. Значит, девка – чья-то "золотая дочка", думает, ей все позволено. Интересно, правда, что она делает в свадебном платье в аэропорту? Жениха встречает?
– Стой. – Властно проговорила короткостриженная мне в спину.
– Иди ко всем чертям, детка, я же сказала. – Не оборачиваясь, произнесла я. – Если на тебе свадебное платье от "Rasdotti" и пара дорогих бриллиантиков, это не значит, что ты можешь вести себя, как хочешь. Кстати, в свадебном платье уместнее быть на свадьбе, а не в общественном сортире. Не так ли, тэсса? Или жених сбежал от такой длинноносой уродины, как ты? – Наверное, это плохо, что я так сказала брюнетке в свадебном платье, но давно уже усвоила – если хочешь сделать "приятное" недругам, для эффективности нужно найти хоть что-то, что может хотя бы чисто теоретически вызывать раздражительную реакцию. У женщин – что-то, связанное с внешностью или, в крайнем случае, с одеждой. У мужчин – с материальным и общественным положениями, хотя, конечно, все зависит от ситуации.
У этой девушки одним из немногих недостатков был чуть выдающийся орлиный нос. Надеюсь, это ее хоть чуть-чуть задело.
– Вот же свинья. Стой, я сказала. – Я хотела уже коснуться двери, чтобы она отъехала в сторону, как эта сумасшедшая невеста больно схватила меня за руку и совсем с неженской силой умудрилась запихать в свободную кабинку. Там она прижала меня к стенке, неизящно поставив ногу на крышку унитаза. Она явно не боялась, что нежные кружева испачкаются или порвутся в кабинке. Обычные невесты не так относятся к своим подвенечным нарядам, а холят и лелеют их, как вторую, после будущего супруга, драгоценность.
Кто эта сумасшедшая?!
– Ты, что, рехнулась? – Закричала, было, я, но цепкая ладонь брюнетки зажала мне рот. Миг – и откуда-то из-под платья она вытащила самый настоящий пистолет, черный, блестящий и наверняка очень опасный.
– Заткнись, саркэд, – прошептала он злым шепотом, направляя уверенным движением пистолет куда-то в район моего живота. Ее лицо находилось в близко от моего, я чувствовала даже запах женских дорогих сигарет. – Заткнись и слушай меня внимательно. У меня мало времени, и если ты помешаешь мне сейчас или будешь перечить, пара маленьких пулек попадет в твой плоский животик. Поверь, умирать от ранения в живот очень мучительно и, – она поцокала языком, – долго. Стой и не двигайся. И не смей орать. Закричишь – твои глисты обзаведутся железными друзьями. Кивни, если слышишь.
Я осторожно кивнула – из-за опасной близости пары "огнестрельное оружие и клиент дурдома" страшно. Очень.
У меня нет глистов, мерзавка! Естественно, это я не могла сказать ей и ничего возразить не могла – пистолет, больно упирающийся в живот, один из самых крепких аргументов в истории человечества. Уже во второй раз за последнюю пару дней, меня обуял липкий, холодный страх, заставляющий дыхание пропадать, кровь – отливать от щек, а голову – кружиться.
А моя мучительница, ловко придерживая меня одной рукой за плечи, другой задрала мою юбку-карандаш, купленную мною сегодня в бутике вместе с Риз, и зачем-то провела пальцами по колену, а потом повела руку вверх, слегка щекоча кожу.
Я в шоке посмотрела на невесту. Она что творит? Девочек себе таким экстравагантным способом ищет, что ли? Тогда ей нужно к Эмиллу – он подскажет ей другие, не такие экстравагантные способы найти подружку…
Ладонь брюнетки продолжала свой путь. Она зловеще улыбнулась мне.
– Не бойся, будешь слушаться славную девочку Алису – все будет в порядке, – прошептала она мне, на мгновение наклонившись к моему уху. Я старалась не смотреть на нее, отчего-то вдруг подумав, что мой страх может нравится ей.
Проклятая Алиса! И идиоты-охраники! Какого хрена вы стоите там, когда мне, вашей хозяйке, устроят не самую легкую смерть?! За что мне такое?
Ее рука остановилась сантиметров через двадцать и пару раз осторожно провела по коже бедра. Мамочка, что она делает?
– Слушай, я не такая, – прошипела я девице, – убери руку с моего колена!
В голове нехорошими злыми осами закружились подозрения насчет того, что эта девица в свадебном платье и есть ненормальный Зайчик. Если это так, то меня можно поздравить – за кем еще будет охотиться маньяк с явной нетрадиционной ориентацией? Но брюнетка, развеяла эти сомнения. Она резко убрала руку.
– Ого, – вдруг внимательно поглядела на меня невеста. Ее грубый голос совсем не подходил образ Белоснежной Розы. Да, да – все невесты – это розы – не зря же женские храмы называются Белохрамами. В культуре Гисталии образ женщины как цветка очень значим и популярен до сих пор
– Ого, ты та самая! – В каком-то усталом восторге засмеялась девушка
– Кто та самая? – Выдохнула я.
– Баба, которая снимается в фильме. – Уверенно заявила брюнетка.
Я отвела взгляд в сторону. Вдруг она решит похитить меня ради выкупа, решив, что у актрисы денег должно быть много. У меня их достаточно, но делится ими с этой гадиной я не собираюсь.
– А мне везет, – почему-то обрадовалась девица. – Отлично – ты же актриса. Вот и играй роль.
– Что играть? – Прошептала я.
– Невесту, – теперь она решила пощекотать меня дулом пистолета у виска.
– Что? – разлепила я уже, наверное, серые, под слоем помады, губы.
– Ровно два дня ты обязана будешь играть невесту. Меня. Я уже сказала тебе, как меня зовут? Так вот, ты будешь играть невесту Алису, малышка-актриса.
– Что?
– Ты что, глухая? – Разозлилась брюнетка.
В это время в туалете раздались звонкие звуки чьих-то шпилек – сюда зашли сразу три девушки. О чем-то болтая, они разошлись по кабинкам.
– Тише, – прошептала мне едва слышно короткостриженная обладательниц пистолета. – Нас не должны увидеть вместе, да и времени у нас мало. Еще раз говорю, госпожа актриса – ты три дня будешь играть меня, невесту. Для этого ты сейчас переоденешься в это вонючее платье, накинешь на очаровательную тупую головку вуаль и вместе с дяденьками-охранниками уйдешь в лимузин, который встречает тебя около этого драного аэропорта.
Я в недоумении уставилась на нее. Какая невеста?! Нет, она больная. Или находится под действием наркотиков? Зрачки вроде бы нерасширенные, но, может быть, она закапала глаза?
– А если я откажусь, сбегу или позвоню в полицию? – Дрожащим шепотом спросила я, кожей чувствуя, что мне грозит опасность.
– Тогда я тебя взорву, – зевнула девушка. – Все просто, как лесной пенек. – И она щелкнула меня по носу.
– Что??
– Тише, идиотка. Я взорву тебя. На твою длинную ножку я наклеила небольшой белую штучку – если ты коснешься рукой, то ты почувствуешь его. Это миниатюрная взрывчатка с дистанционным управлением.
Не знаю, правду ли она говорила о взрывчатке, но я от такого ужаса даже похолодела. Страх-холод веселыми тоненькими змейками заскользил вдоль позвоночника.
– Слушай меня внимательно. Ты можешь остаться в живых, если исполнишь эту мою просьбу – побудешь три дня невестой, женишься. А я не стану тебя убивать – ты ведь хорошая актриса, правда? Приносишь радость детишкам и гламурным девочкам, сохнущим по любовным историям.
– Х-хорошо, я выполню в-все, – слегка заикаясь, ответила я, чувствуя себя так близко к людям, моим спасителям – тут же, в туалете, девушки, за дверью охрана, и одновременно далеко от них – нас отделяет всего лишь моя смерть. А я не хочу, чтобы моя смерть выглядела, как эта вздорная девица с вульгарными жестами.
– Я знала, что ты согласишься. – Потрепала меня за щеку девушка. Она, продолжая держать пистолет у моей головы, стала раздеваться, еще и меня заставила помочь ей в этом. Хотя платье было пышным, разделась Алиса быстро, а, увидев мое недоумение, подмигнула мне и сказала:
– Тренировалась.
Пока я, едва двигаясь от сковавшего меня ужаса, надевала пышное платье, застегивала его, путаясь в нежной ткани, брюнетка говорила, тревожно оглядываясь на дверь – мы были в туалете уже минут десять, хотя мне казалось, что я нахожусь в ее обществе уже пару часов. Сама она буквально за пол минут облачилась в мою юбку и блузку, не забыв напялить мои солнцезащитные очки и даже туфли – они, впрочем, оказались ей малы.
– Сейчас ты поедешь в Белохрам, где и проведешь три дня. Там никто не знает, как я должна выглядеть, а жених и его родственнички туда не приедут. На церемонии ты тоже будешь с закрытым лицом, поэтому брак заключить для тебя – дело плевое, актриса. Охрана из-за вуали не заметит подмены – у нас похожие фигуры – хорошо, что мне попалась ты, – Алиса радостно улыбнулась, – и ростом мы одинаковы почти. Мне повезло. В тачке тебя будет ждать один человечек – он включен в игру, поэтому поможет тебе и расскажет все дальнейшие инструкции. Вот мы тебя и одели, Линда. Ты ведь Линда, так? А теперь стой смирно, и не смей шевелиться, или твои глисты…сама знаешь, какие у них появится друзья.
Ненормальная невеста каким-то неведомым движением достала из-за плеча небольшой тоненький и очень острый нож, неожиданно развернула меня спиной к себе и одним движением отрезала мне мои волосы! Они безжизненными прядями упали на пол туалета, контрастируя с бежевой плиткой.
– Что ты сделала…? – Я старалась, чтобы в моих глазах не появились слезы – слезы ярости, испуга и непонимания одновременно, но эта уродка заметила их и, прижав нож к моему горлу, прошипела:
– Заткнись. Ненавижу слезы. Я убью тебя, если зарыдаешь. – Она взяла меня за оставшиеся длинные пряди волос – те, которые когда-то давно были челкой, и еще парой неровных движений сделал мне что-то наподобие длинной, неровной и, наверняка, ужасно страшной челки. Я в ужасе коснулась головы руками.
Она "подправила" мне прическу, кое-где еще укоротив волосы и нахлобучила на остатки некогда красивых и длинных волос фату и вуаль.
– Мило, очень похоже. – Понравился ей результат. – Уже много времени. Выходи. Те девки только что ушли, и никто не заходил. Еще раз объясняю – выходишь и идешь вместе с охраной к лимузину. Человек, который сидит там, расскажет тебе все. Не дай себя засечь – иначе я взорву тебя, клянусь. – Ее голос был серьезным. – Я не нажму на кнопочку, чтобы уничтожить тебя только в том случае, если через три дня в газетках не появится сообщение о том, что на тебе женился один человек.
– Какой? – В ужасе спросила я, выходя из кабинки, путаясь одеревеневшими ногами в пышном платье.
– Очень милый, – ответила мне с ехидно-мечтательной улыбкой лже-невеста, – ты не представляешь, насколько он мил и чудесен. Он обязательно тебе понравится.
Я сглотнула. Что за абсурдная ситуация? Может быть, я сплю?
– Почему же ты сама не хочешь замуж за милого и чудесного человека? – Набравшись смелости, спросила я. Так, нужно дышать ровно, нужно успокаиваться. Вдох-выдох, вдох-выдох.
Алиса рассмеялась и опять взлохматила свою прическу:
– Какая же ты дурная, актрисочка. Заткнись, не выводи меня из себя. А лучше запомни – только такие, как ты, могут выйти замуж не по любви. Я знаю твой мир – для тебя же это нормально – спать с мужчиной из-за денег или из-за роли. Думаешь, я не знаю, как вы получаете свои роли в своих дрянных фильмах? – Темные глаза девушки блеснули злобой. Я потупила взгляд. Вот же сумасшедшая!
– Иди и борись за свою жизнь, детка, она – в моих славных руках, – хлопнула меня по спине девушка. – А если ты не веришь, что сейчас на тебе находится бомба – можешь сбежать. Так и быть, я приеду на твои похороны. Ты же не замужем? Тогда тебя прямо в этом свадебном платье и похоронят, да. Хотя, что будут хоронить? Взрыв будет ох, какой сильный. Куски пло…
– Я все сделаю, – с невиданной силой проснулся во мне инстинкт к жизни, перебивая речь этой больной. Как нало, никакого оружия у меня нет, даже перцового баллончика – да и ждала ли я нападения в женском туалете аэропорта?
– Ну и молодец. А, да, не болтай, только кивай. – Заботливо поправила мне вуаль Алиса, продолжая развязно жевать, и скрылась все в той же кабинке туалета. – Иди уже, моя охрана заждалась тебя.
И моя тоже заждалась, даже странно, что они не ломится сюда. Едва я об этом подумала, как дверь отъехала, и в туалет, чуть-чуть стесняясь, пробрался один из моих секьюрити и парень из охраны Алисы, вовремя убравшейся с глаз.
Я широко раскрытыми глазами посмотрела на своего охранника, не понимая, молиться ли мне за то, чтобы он меня узнал и спас, или не узнал и дал мне свободно уйти, не взорвавшись прямо здесь.
– Гдин-эль Алиса, – бросился ко мне второй зашедший, – мы опаздываем. Пойдемте. – И он, цепко схватив меня за руку, едва ли не поволок за собой, одновременно стараясь закрыть плечом от взора моего охранника. Тому, впрочем, было не до девушки в подвенечном платье, он методично осматривал кабинки и спрашивал:
– Гдин-эль Линда? Наш самолет уже скоро.
– Быстрее, – тихо произнес подельник Алисы, и я почувствовала, как мне в ребра уперлось что-то твердое. Мне не пришлось долго думать, что же это может быть такое. В одном из эпизодов моей героине, которой я сейчас мечтала стать хотя бы на пять минут, также приставили дуло пистолета к боку. Тогда мы все сняли со второго дубля…
– Делай, как я говорю, – прошептал мужчина. – Не дергайся, и все будет хорошо.
Я только кивнула и покорно зашагала следом за ним, проклиная про себя Алису и оплакивая себя, Каннский фестиваль и волосы, сиротливо оставшиеся лежать на холодном и грязном полу. Скоро ли до парня дойдет, что его подопечная, то есть я, пропала? Что он будет делать? Сумеют ли найти меня или нет? И может ли быть эта ситуация розыгрышем?
Какое же это страшное и необычное ч4увство – чувствовать себя бомбой замедленного действия. Едва я об этом подумала, как по бедру, в том месте, где было приклеено нечто, что Алиса назвала миниатюрной взрывчаткой, послился холодок. Вновь на меня нахлынули панические атаки страха, и сердце слишком часто забилось, не разрешая легким дышать в полной мере.
Мы оказались в зале. Охрана брюнетки, которой я сейчас желала всех самых ужасных кар в мире, например, ядовитых змей в сердце и в печень, обступив меня с двух сторон, целенаправленно повела к выходу из зала. Я оглянулась в отчаянии, не понимая, что же все-таки делать, в дальнем углу увидела стоящего Сэпа, раздраженно глядящего на наручные "Картье" и говорящего что-то диспетчеру, который должен был провожать ВИП-персон к трапу, бегущего со скоростью пули одного из секьюрити, не нашедшего меня в туалете… Интересно, что второй делает?
А мы спешили к выходу. Проходящие мимо люди с интересом взирали на свадебное платье.
– Такое чувство, что она со свадьбы сбежала, – услышала я от молодой девушки. Ее подруга покачала головой и сказала:
– А, по-моему, она спешит на свадьбу.
Я спешу в могилу, две идиотки! Надеюсь, вы не побоитесь описать полиции двух этих охранников, когда меня начнут искать?
Господи, почему же мне никто не помогает? Может быть, это действительно шоу со скрытой камерой?
Я в растерянности оглянулась на Сэпа, размахивающего руками (он всегда так делает, когда раздражен). Недалеко от него, по направлению к нам шли несколько мужчин в темных костюмах, среди которых выделялся молодой человек с золотистыми волосами. К моей неожиданности, он помахал мне.
– Не оглядывайся и не отвечай, – тут же услышала я от охранника, тащившего меня. – Сейчас будет выход.
– Нам сюда. Машина уже ждет вас, – почтенно проговорил он открывая передо мной стеклянную темно-синюю дверь. На улице, на стоянке действительно располагался белый, как снег, лимузин, где меня ждали. Водитель-афроамериканец в шоферской форме, открыл мне дверь, я несколько неуклюже забралась внутрь лимузина, последний раз тоскливо взглянув в сторону аэропорта, и услышала сладкий-сладкий голос:
– Гдин-эль Алиса, добро пожаловать домой.
Я со страхом, который начала уже ненавидеть, посмотрела в худое лицо неприятного усатого мужчины с хитро блестевшими глазками, а он, вежливо улыбаясь мне, протянул бумажку:
"Главное правило – МОЛЧИ!!! Здесь все прослушивается охраной. Она едет на второй машине – черный джип сзади. Будем общаться с помощью бумаги. Не ляпни лишнего."
Я, трясущейся рукой взяв кусок бумаги, слабо кивнула.
– Мы вас безумно ждали. Особенно ваш будущий супруг! – По его взгляду я не могла сказать, что этот мужчина меня ждал.
"Ослушаешься – и ты труп. Кое-кто всегда держит свои обещания."
– Меня зовут Шутер, я ваш, так сказать, проводник. Доставлю вас в белохрам. Дорога займет около двух с половиной часов.
Говоря это, усатый парой резких движений нарисовал что-то, напоминающие виселицу, в петле которой болтался человечек в юбке. Наверное, я. Намекает…
Я покосилась на оружие в руках охранника тоже усевшегося в автомобиль и сглотнула.
А если Алиса обманула меня, и никакой бомбы нет и в помине, А она наклеила на меня обычный утолщенный отчего-то пластырь? Даже если это не так, я в опасности – эти двое не отпустят меня.
– Как вы долетели? Все ли было хорошо в пути? Вы устали?
"Ни звука. Молчи."
– К сожалению, ваш жених сейчас немного занят и, и вы встретитесь с ним уже на церемонии. В нашей семье произошло кое-что, вы, наверное, уже в курсе, что. Вы, наверное, хотите знать, почему вас не может встретить ваш отец или другие родственники? Сейчас никого нет в городе… Ваш папа просил присмотреть за вами. – Щебетал обладатель усов, подозрительно посматривая на меня.
Странный у Алисы папа! Его дочь прилетает черт знает, откуда, а он не приезжает встретить ее. Почему все так запущенно?
– Вы красива и мила, – залебезил усатый, – молчание вам только к лицу. Ох, нашему жениху небывало повезло – такая у него невеста! Гдин-эль будет рад… Он уже рад.
"Покажи мне лицо", – совсем безрадостно написал этот странный человек.
Может быть, весь этот бред – всего лишь шутка, и сейчас я откину тяжелую почти непрозрачную вуаль, а этот астин радостно заорет, что я только что стала участницей программы "Скрытая камера со звездами", лимузин остановится, вокруг появится множество людей с цветами и операторы с тяжелыми камерами, а из соседнего авто выпрыгнут посмеивающийся менеджер и охрана.
Я покорно откинула вуаль, мешающую нормально видеть. Говорят, что утопающий любую соломинку принимает за бревно, так и я – до последнего ждала волшебные слова "Вы только что стали жертвой нашей скрытой камеры, Линда!".
Но ничего подобного не произошло. Очень глупо надеется на хороший исход в плохих историях, случающихся в реальной жизни.
Увидев меня, мужик неэстетично скривился, потрясенно замер и схватился за голову. Выражение его лица было не совсем нормальным, честно сказать, и это тоже пугало. Когда же усатый потянулся к моему лицу и пару раз ткнул в щеку пальцем, я совсем уже почти убедилась в его не совсем адекватном восприятии этого мира.
– Вы что это…? – Возмутилась, было, я. Трогать мое лицо – что еще за выходки?
Тут же мне беспардонно заткнули рот ладонью – один их охранников, о существовании которого я уже и забыла. Незнакомый сильный мужчина, не испытывающий никаких положительных эмоций и чувств – что может быть опасней для молодой женщины?
Усатый тут же прижал указательный палец к зубам и молниеносно написал на бумажке:
"Молчи!!!"
– Что это? – Тут же заговорил он, явно желая, чтобы те, кто прослушивал нас, ничего не заподозрили. – Это дорога на Гольц Арену, а сам стадион виднеется там, справа, видите, Алиса? Гольц Арена – уникальный стадион, вы знали? Был построен в 1999 году для проведения Чемпионата Мира по футболу, вмешает почти восемьдесят пять тысяч зрителей…
Аэропорт был уже далеко.
****************
– Все нормально, она приехала, лот-эль. Сейчас вместе с Шутером находится в лимузине. Он пытается с ней поговорить и развлечь, как вы и просили. – Отрапортировал мужской голос.
– Отлично. Как она себя ведет?
– Не убегает и не вырывается. С этим проблем нет. Но постоянно молчит – начиная от Нью-Йорка.
– Ангел нормально ее встретил? – Поинтересовались на том конце провода.
– Да, лот-эль, – с тем же почтением отвечал мужчина, сидящий на переднем сидении большого вместительного быстрого джипа. Белый лимузин неспешно катился впереди. Мужчина мельком посмотрел на Ангела – золотоволосый молодой человек улыбнулся и приветливо поднял руку, поняв, что разговор идет о нем.
– Где он?
– На заднем сидении, лот-эль.
– Передай ему, чтобы возвращался, – приказал второй голос. – Смотрите, не упустите эту девчонку. Она мне пока что нужна.
– Да, лот-эль. И еще…
– Что?
– Она прилетела в подвенечном платье.
– Что? – Рассмеялся мужской голос громко – даже сидящий на заднем сидении молодой человек это услышал и улыбнулся. Его улыбка была такой милой и солнечной, что любая девушка или женщина, оказавшаяся в этой машине, невольно сравнили бы парня с Ангелом – он был похожа на крылатого представителя Света не только обворожительной улыбкой, но и светлой кожей, золотисто-пшеничными волосами, тонким красивым лицом, на котором особенно ярко выделялись большие миндалевидные глаза с длинными ресницами. Правда, в отличает от голубоглазых ангелов, этот молодой человек глаза имел темные, холодные.
– Она приехала в подвенечном платье, это нормально?
– Вот кретинка. Пытается таким образом вывести меня из себя? Опозорить? Ничего, когда станет моей собственностью, я припомню ей все. Мне нет дела до ее капризов. Ладно, просто довезите ее до места и не забудьте там оставить охрану, – посерьезнел собеседник мужчины в машине. – Хоть в чем пусть ходит, нас это не касается. Главное, чтобы не один волос не упал с ее головы.
– Мы все сделаем, лот-эль.
– Естественно, вы это сделаете. – Не сомневался второй мужской голос.
В трубке послышались частые гудки.
[1] Гисталийска народная поговорка, смысл которой заключается в том, что все те отрицательные качества, скрываемые человеком в себе, все равно время от времени "выползают" наружу.
[2] ФРО – Федеральный Разведывательный Отдел.
[3] Белохрам или белые храмы Рапиды – до распространения христианства – священные храмы женских богинь Гисталийского божественного пантеона. Начиная с VIII века – место, где традиционно проводятся свадебные обряды и посвящения девушек в невест, так же в белохрамах часто находятся оракулы или провидицы, которые пользуются огромным спросом, как у местных жителей, так и у туристов. В белохрамы могут заходить только женщины (Рапида – древнегисталийские богини высшего пантеона), мужчины же могут посещать только святилища Мэй.
В настоящий момент не имеют ничего общего с религией гисталийцев, католиков по преимуществу, являясь лишь символом страны и ее обычаев, а в отдельных случаях памятниками культуры.
Также стоить отметь, что многие культурные религиозные традиции страны были соединены с христианскими.
Дополнение N1. Анкета.
Имя: Кристалл Марэт Стэйган
Профессия: юрист, специализация: международные отношения.
