Текст книги "Тихая война (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

Соавторы: Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Ник Кайм,Джон Френч,Роб Сандерс,Кристиан Данн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

4

Сор Талгрон относился к фанатизму с ненавистью. Он ненавидел метафизическую потребность, которая, казалось, содержалась в генокоде его боевых братьев – у Легиона появилась новая, отчаянная жажда веры в нечто большее, нежели борьба, боль и страдание, составлявшие бытие смертных. Однако именно такова была его жизнь: одно кровавое поручение за другим, пока, в конце концов, за тобой не придет смерть. С чего бы должно существовать что-то, помимо этого?

Зачем эта неутолимая потребность в смысле? В вере?

Он считал подобное слабостью. Недостатком. Тем, что Легион унаследовал от Лоргара Аврелиана, и Сор Талгрон почти ненавидел примарха за это. Разумеется, он благоговел перед ним и без колебаний пожертвовал бы за него жизнью, однако все же почти ненавидел. Он не знал, почему не обладает таким врожденным влечением, как братья. Возможно, недостаток был в нем?

Если бы он заговорил об этом с кем-либо, даже с подчиненными, они бы не поняли. Отнеслись бы к нему с презрением. Вне всякого сомнения, вскоре за ним бы явились с атамом. Просто очередная чистка.

Он чувствовал нечто похожее на родственные узы с кустодием-стражем Тибером Аканфом. Возможно, в большей мере, чем с ближайшими из боевых братьев, и эти взаимоотношения были построены на лжи. Кем он стал?

Снизу поднялась и зависла перед ним «Грозовая птица». Мощные подъемные двигатели с воем взметали пыль. Машина развернулась, опуская аппарель. Держа доставшееся ему знамя Легиона, пропитанная кровью ткань которого билась в выхлопе ускорителей штурмового корабля, словно парус, он ступил на мраморную балюстраду террасы, а с нее – внутрь штурмовика, не обращая внимания на сорокаметровый провал, куда угодил бы, не сумей пилоты удержать машину ровно. Дал Ак и два отделения легионеров перешагнули просвет вслед за ним, примагнитив подошвы к аппарели посредством едва осознаваемых мысленных импульсов.

Некоторые из легионеров ненавидели эти моменты погрузки в «Грозовую птицу», десантную капсулу, или таран «Цест»: заброски в гущу схватки, передачи своей судьбы в руки пилотов, водителя или просто удачи. Сор Талгрон не входил в их число. Если их собьют или уничтожат прежде, чем они доберутся до цели, значит так тому и быть. Это его успокаивало. Если что-то и случится, у него нет над этим власти. Будь что будет.

Впрочем, сегодня ему было неуютно внутри «Грозовой птицы». Казалось, что стены смыкаются вокруг него, словно каменный мешок.

Он прошел по кораблю, миновал стойки со штурмовыми обвязками и оружием и вошел в кабину. Двое офицеров-летчиков, сидевших спиной к спине, приветствовали его сдержанными кивками. С синих губ двух пилотов-сервиторов, размещенных спереди, свисала похожая на белую кашу слюна. Их бледная плоть подергивалась.

Освещение и светофильтры выпуклого фонаря из бронестекла окрашивали находившийся снаружи кабины город Массилею в серо-зеленые цвета. Перед ведущим пилотом проецировались голограмматические экраны, которые поставляли офицерам-летчикам обилие данных, а в воздухе перед вторым пилотом парили трехмерные топографические карты. С места, где находился Сор Талгрон, зеленые линии экранов казались искаженными и странными. Он знал, что там также присутствует множество вспомогательной информации, видимой лишь летным офицерам. Капитан приготовился, взявшись за верхние поручни.

Кормовая аппарель закрылась, и «Грозовая птица» пошла вверх, закладывая резкий вираж к западу. Пока она поворачивала, кончики крыльев смотрели в землю и небо. Сор Талгрон прочно стоял на месте, магнитные захваты сцепляли его подошвы с полом. Они перемахнули через выступающий над скалой внизу библиариум, где остался только огонь, дым и грязный белый мрамор. А затем помчались над городом, руины которого проносились внизу.

Покинув город, они сбросили высоту и снизились над бирюзовой рекой, взметая за собой две стены брызг. Они пожирали километры, следуя вдоль змеящихся утесов, которые тянулись по берегам реки.

Машина пересекла глубокие лазурные воды на месте впадения реки в озеро, которое можно было перепутать с морем. Там они сменили курс и пошли над сушей, с воем пролетая над останками недавно выигранного сражения. Легион уже ушел, выдвинувшись с фронта к ближайшим зонам высадки. Близилось время покинуть этот мир, и Сор Талгрон уже отдал подразделениям 34-й роты, не занятым в бою, приказ направляться к точкам сбора и готовиться к эвакуации.

За Легионом оставались пылающие погребальные костры, в которых были свалены высокие кучи мертвецов, однако внимание Сор Талгрона приковали к себе громадные бронированные панцири, разбросанные по почерневшей земле. Это поле стало кладбищем титанов лоялистов. Большинство из них было повержено с малыми потерями среди сил XVII Легиона – после победы в битве в пустоте наверху титаны стали легкой добычей для орбитальных орудий флота. Лишенные поддержки машины представляли собой немногим более чем ходячие ловушки, и удары лэнсов раз за разом рвали пустотные щиты соблазнительных мишеней, пока не свалили их наземь. Только «Псам войны» хватило скорости, чтобы уйти от губительных залпов, и, судя по поступавшим донесениям, они взяли с наступающих наземных сил кровавую плату, пока, наконец, и сами не оказались повержены.

Упавшие тела полудюжины механических колоссов кишели адептами и сервиторами Механикума. Это были секты марсианского жречества, которые примкнули к Легиону и делу Хоруса. Они разбирали «Налетчики», «Псы войны» и «Немезиды», словно черви, кормящиеся на гниющих трупах.

«Грозовая птица» прошла над участком странно нетронутой дикой природы, островом зеленых елей посреди океана почерневшей от огня земли, разогнав внизу стадо многорогих четвероногих животных. Похоже, что вдали от основных сражений все еще процветала жизнь.

Они приблизились к одной из зон сбора Легиона. Низко над землей висели грузовые челноки, а над головой ожидали другие, готовые подобрать более тяжелые наземные подразделения. «Носороги» и «Лендрейдеры» Несущих Слово уже ползли по скалистым каньонам на эвакуацию. «Грозовая птица» приветственно качнула крыльями воинам внизу, и Сор Талгрон увидел, как командир танка, одиноко стоящий в открытой башенке «Протея», вскинул руку в ответ.

Они продолжили движение на восток, проносясь над взорванными холмами, дымящимися удаленными особняками и древним лесом, превратившимся в головешки и тлеющие угли. Машина миновала трех «Смертоносных» «Ночных Призраков», которые шагали вдоль гряды битого щебня к точке сбора и ожидающим массоподъемникам. Титаны были увешаны флажками и отмечающими убийства знаменами. После возвращения в безопасное место на борту уродливых кораблей Механикума на орбите, им предстояло украситься символами новых убийств. Легио Мордаксис вновь проявил себя на поле боя. Каждая из быстро вышагивающих богомашин, не смотря на сгорбленность и сходство сзади с жуком, несла на себе артиллерию, способную уничтожать целые роты.

Ведущий титан, черный панцирь которого был окаймлен желтым, качнул массивной головой в направлении «Грозовой птицы», пролетавшей в сотне метров сбоку, и испустил из боевого горна сотрясший мироздание вопль. Приветствие? Вызов? Сор Талгрон не знал. Две другие боевые машины тоже издали воющие гулкие крики, а затем они прошли мимо, отклоняясь к ледяным шапкам горного хребта, который приближался на горизонте, напоминая о громадных пиках Имперского Дворца Терры. Сор Талгрон с усилием изгнал сравнение из своего разума.

Первоначальные наблюдения за этим регионом не выявили присутствия врага, однако это явно было неверно. Возможно, аванпост все еще укрывала некая разновидность защиты, поскольку Дал Ак сообщал, что визуализация флота и сканеры дронов ничего не дали. Они шли вслепую.

Они летели среди льдистых пиков, нацелившись на маяк, установленный отделениями разведчиков.

– Вижу ее, – произнес старший офицер летного состава. Сор Талгрон подался вперед, скосив глаза в сторону от парящего в воздухе и мигающего красным маркера цели.

Сооружение было настолько хорошо замаскировано с воздуха, что он не мог ничего разглядеть, пока они не оказались прямо перед ним.

– Во имя крови Уризена, – произнес Сор Талгрон. – Как Лот ее нашел?

– Не знаю, капитан, – отозвался офицер. – Челноки и десантные корабли прочесали эту область, но ничего не добились. Возможно, ему повезло.

– Тогда ему сильно везет, – сказал Сор Талгрон, зная, что удача тут не причем. Лот был лучшим оперативником разведки в роте, а возможно, что и во всем Легионе. Он снова и снова проявлял себя в дюжине разных кампаний и систем.

Посадочная площадка была встроена в горный склон, приткнувшись под длинным свесом. «Грозовая птица» зашла под каменный выступ. Там уже находился посадочный модуль XVII Легиона и стояли ожидающие их прибытия воины. В глубине спрятался челнок в синей окраске XIII-го.

Вокс Сор Талгрона издал щелчок. Закрытый канал. Дал Ак.

– Капитан, зачем врагу сюда забираться? – спросил Дал Ак. – Битва еще продолжается на нескольких фронтах. Ультрадесантники на этой планете еще живы и дышат. Они проиграли войну, и у них нет надежды на эвакуацию. Даже если это узел коммуникации, зачем сюда идти? В системе нет флота, с которым можно было бы связаться.

– Враги совершенно рациональны. Явно есть причина, которой мы не видим, – ответил Сор Талгрон. – Я хочу узнать, в чем она состоит.

Тишина, затем щелчок, и вокс-связь с Дал Аком отключилась.

Сор Талгрон знал, что его решение тревожит магистра связи. Тот об этом не говорил, однако это было очевидно. Сор Талгрон понимал его. Не требовалось являться сюда лично. Более того, это было не в его духе.

Крылья «Грозовой птицы» выровнялись, и двигатели приземлили ее на посадочную площадку. Когтистые опоры с лязгом опустились.

К бедру Сор Талгрона был пристегнут его стандартный, лишенный украшений болтер типа «Умбра», а на левом боку висел привычный груз ребристой булавы. Справа располагалась кобура с новоприобретенным волкитным пистолетом.

Штурмовая рампа снова открылась, и внутрь «Грозовой птицы» хлынул холодный горный воздух. Не произнося ни слова, Сор Талгрон повернулся, прошагал по внутреннему пространству десантно-штурмового корабля и вышел на солнце.

При этих словах Дорна лицо Сор Талгрона окаменело.

– Верность Семнадцатого никогда не ставилась под вопрос, – произнес он, даже не пытаясь сдержать злость в голосе. – Нас обвиняли в чрезмерном фанатизме в нашем… в нашей любви к Императору в былые времена, однако никто и никогда не сомневался в нашей верности или преданности Империуму.

Архам поднял планшет, движением руки перемотав перечень данных.

– С момента твоего назначения сюда ты был чрезвычайно активен, – сказал он. – Патрулирование Солнечной системы из конца в конец, регулярные инспекционные визиты на Марс, а также верфи Юпитера и Луны, поддержание присутствия внутри Имперского Дво…

– Это моя обязанность! – прервал Сор Талгрон. Выражение его лица предвещало бурю. – Если ты хочешь меня в чем-то обвинить, так давай, скажи это. Хватит отклоняться от дела.

Архам положил инфопланшет обратно на стол.

– Где ты был последние два месяца? – спросил он.

– Так теперь это допрос, мой повелитель? – поинтересовался Сор Талгрон, демонстративно не глядя на Архама и обращаясь в Рогалу Дорну.

Лицо примарха было непроницаемо, он промолчал.

– Нет, если ты ничего не хочешь скрыть, – произнес Архам.

Опасная неподвижность окутывала Рогала Дорна подобно мантии. Сор Талгрон чувствовал, как его сверлит твердый, словно алмаз, взгляд.

– Боевой капитан Гарро, – наконец, заговорил примарх. – Я знаю, что у вас есть важные дела. Благодарю за уделенное время. Вы можете нас покинуть.

Гарро еще раз ударил себя кулаком в грудь и поклонился лорду Дорну. Бросив на Сор Талгрона долгий взгляд, он вышел из комнаты. Дверь со щелчком закрылась за ним. Рогал Дорн продолжал неотрывно смотреть на Сор Талгрона.

– Где ты был? – спросил он.

– Я путешествовал в Святилище Единства, как, уверен, вам уже известно, – рыкнул Сор Талгрон и вскинул глаза на Архама. – Удовлетворен?

– Комета, – произнес магистр хускарлов. – С какой целью.

Сор Талгрон посмотрел ему прямо в глаза.

– Я был там, чтобы навести порядок, – сказал он.

– Поясни, – произнес Дорн.

Сор Талгрону явно не хотелось этого делать. Святилище являлось убедительным символом имперской мощи и единой цели. Оно было вырезано внутри громадной кометы, которая регулярно возвращалась в Солнечную систему несколько раз в тысячу лет, огибая светило по неправильному эллипсу. В былые эпохи, когда ее траектория была более стабильной и точнее предсказуемой, она носила иное название, однако то затерялось во мгле времен. Комету видели в небесах, когда Император выиграл Объединительные войны на Терре, и святилище было сооружено именно в честь той победы.

Сор Талгрон не желал говорить об этом перед посторонними, однако выражение лица Дорна было неумолимо и требовало ответа.

– В прошлом Семнадцатый Легион проявлял черты, сочтенные некоторыми… противоречащими секулярной сути Империума.

Он опустил глаза, вспомнив выговор, полученный его Легионом на Монархии. Эта боль до сих пор терзала его изнутри, хотя он никогда и ни в каких отношениях не был набожен. Было очевидно, что ему не хочется произносить это вслух, так же, как была очевидна и его злость от необходимости вновь рассказывать о позоре своего Легиона.

– Впоследствии Легион осознал ошибочность своих поступков, – произнес он.

– А комета?

– В силу своей орбиты комета вернется в Солнечную систему через несколько лет. Мне было приказано ликвидировать определенные сооружения, возведенные на комете, до того, как это произойдет.

Примарх фыркнул.

– Мой младший брат может вести себя так глупо, – сказал он.

– Лоргар построил в Святилище Единения храм, обожествляющий Императора, так? – произнес Архам, до которого дошло на мгновение позже. – До Монархии. Ты был там, чтобы разрушить его, пока никто не узнал.

От небрежного упоминания имени примарха и пренебрежения в голосе Имперского Кулака на Сор Талгрона нахлынула злоба, и ему потребовалась вся его воля, чтобы сдержать ее. Рогал Дорн продолжал смотреть на него немигающим взглядом.

– Как я уже говорил, – произнес Сор Талгрон, встретившись с Дорном глазами, – за прошедшее время Семнадцатый осознал ошибочность своих представлений. Нас уже посрамили перед всеми Легионами. Уризен не желал дальнейшего позора.

Сор Талгрон перевел взгляд на Архама.

– Удовлетворен? Мы не предатели. Я не предатель.

– Никто из нас не верил, что Воитель способен не предательство, – сказал Архам.

Сор Талгрон стиснул кулаки и уже собирался заговорить, но Дорн вскинул руку, призывая его к молчанию.

– Довольно, – произнес он, и в его голосе слышалась железная бесповоротность. – И ты неправ, Архам, Хорус всегда был способен на подобное. Я никогда не встречал более способного человека, просто не ожидал, что он выберет этот путь, – выражение его лица было бескомпромиссным. Сразу за внешним фасадом бурлила злоба. – Я нечасто ошибаюсь.

Архам яростно глядел на Сор Талгрона, как будто тот был виноват в полученном им замечании.

– Лоргар проницателен, – произнес Дорн. – Назначив тебя сюда, он сделал хороший выбор.

– Мой повелитель? – переспросил Сор Талгрон.

– Чтобы убедить Императора, что его самый публичный выговор поняли, он отправил на Терру тебя, – сказал Дорн. – Он сделал хороший выбор.

– Меня послали сюда усилить присутствие Легиона…

– Но почему из всех его превозносимых капитанов именно ты?

– Не знаю, мой повелитель, – ответил Сор Талгрон. – Возможно, я вызвал неудовольствие лорда Аврелиана.

– Тебя уязвляет, что ты не на передовой, не сражаешься вместе с братьями. Я понимаю это лучше большинства прочих, – с оттенком горечи произнес Дорн. – Однако Лоргар отправил тебя сюда не поэтому. Это не наказание.

– Порой так кажется, мой повелитель, – сказал Сор Талгрон.

– Ты из иной породы, нежели остальной Семнадцатый Легион. Ты практичен и прагматичен, в то время как твои братья чрезмерно рьяны. Ты солдат и не претендуешь на что-либо другое. Большинство из вашего рода изъясняются, словно жрецы. Это неприятно. Именно поэтому Лоргар направил сюда тебя.

– Мой повелитель, Семнадцатый получил выговор за излишне глубокое почтение к Императору, – произнес Сор Талгрон. – Легион изменился.

– А ты когда-нибудь чтил Императора, капитан? – спросил Дорн.

– Мой повелитель, я… Простите. Мне некомфортно говорить о подобных вещах.

– Я не верю, что ты это делал, – продолжил Дорн. – Ты веришь в стратегию и тактику, сапоги на земле и броню на спине. Веришь в болтеры и кровь, логистику и команды на поле боя. Скажи, что я неправ.

Сор Талгрон промолчал.

– На самом деле, я завидую, что Семнадцатый добрался до тебя первым, – произнес Дорн. – Из тебя получился бы хороший Имперский Кулак.

Сор Талгрон хранил безмолвие, не зная, что ответить.

– Благодарю вас, мой повелитель, – наконец, пробормотал он.

– Несомненно, ты – идеальный капитан, которого Лоргар мог послать на Терру, чтобы заверить Императора, что в Семнадцатом все хорошо.

– В Семнадцатом все хорошо, – сказал Сор Талгрон.

– Капитан, я вызвал тебя сюда не по вопросу вашей верности, – произнес Дорн. – Позволь прояснить мою позицию. У меня нет причин рассматривать Семнадцатый иначе как верный Императору Легион. Как ты и говорил – если уж на то пошло, в прошлом ваш Легион показал себя, возможно, даже слишком верным. Я не верю, что ты или твой Легион – предатели. Я не поэтому запер ваш флот на лунных верфях. Не поэтому позволил переступить порог дворца лишь тебе одному. Не поэтому воины вашего гарнизона здесь были помещены под стражу.

– Почему же тогда?

– Должна присутствовать видимость того, что я одинаково обращаюсь со всеми Легионами. Поступить иначе значит рисковать навлечь на себя обвинения в фаворитизме и вызвать новый раскол среди моих братьев. Твои воины – не единственные в Имперском Дворце, кого я заточил в тюрьму.

Сор Талгрон нахмурился.

– Кто остальные?

– Воинство Крестоносцев, – отозвался Дорн, поочередно похрустывая костяшками.

– Вы заточили их? Всех?

– Всех, – подтвердил Дорн.

– Даже тех, верность чьих Легионов вам известна?

– Кто может сказать, насколько глубоко проникла гниль?

– Легионам это не понравится, – произнес Сор Талгрон, скрестив руки на груди. – Некоторым – сильнее, чем прочим.

– Меня это не заботит, – ответил Дорн. – Я пытаюсь позаботиться о том, чтобы Империум вокруг нас не рухнул. Чтобы этого добиться, я сделаю что угодно. Что угодно.

– Стало быть, вы заключили в тюрьму и Имперских Кулаков, которые являются частью Воинства Крестоносцев? – спросил Сор Талгрон.

– Нет. Имперские Кулаки более не Легион, ведущий крестовый поход, и потому наши представители в Прецептории отозваны. Нас нарекли преторианцами Императора. Сложно охранять дворец, находясь под замком.

– Не стану возражать, хотя прочие могут рассматривать это с иной точки зрения, – сказал Сор Талгрон. – Звучит так, словно существует один закон для ваших Кулаков, и другой – для всех остальных.

– Именно так и обстоит дело, – произнес Дорн.

– А что с размещенной при вас караульной стаей Шестого Легиона? – поинтересовался Сор Талгрон. – Что с сынами Русса? Вы ведь заточили и их?

Лицо Дорна было неподвижно, словно камень.

– Нет. Они подчиняются приказам Сигиллита. Они – исключение.

– Мой повелитель, простите мне прямоту, но не разит ли от этого лицемерием?

– Так должно быть.

Сор Талгрон отвел глаза, собираясь с мыслями.

– Все это – просто политика, не так ли? – спросил он.

– В такое время, когда оказалось, что любой Легион может обратиться против Империума, хотя бы теоретически, необходимо, чтобы все видели, что я заранее обеспечиваю безопасность Терры и при этом иду по тонкой грани, удерживая верные Легионы вместе, – произнес Дорн. – Да, это политическое решение.

Примарх дал ему секунду, чтобы усвоить все это.

– Ты зол, – наконец, сказал он. – Понимаю. Ты возвращаешься на Терру и обнаруживаешь, что твои легионеры в тюрьме. Любой командир разозлился бы.

– Как скажете, – отозвался Сор Талгрон.

– В идеальной вселенной мне не было бы нужды запирать верных легионеров, которые могли бы пригодиться в роли гарнизона дворца на случай худшего из вариантов развития событий, – произнес Дорн. – Но эта вселенная не идеальна.

– Так что будет дальше? – спросил Сор Талгрон.

– Твой гарнизон будет отпущен и перевезен обратно на ваш флот. С ваших кораблей будут сняты стопоры. Ты присоединишься к ним на орбите, а затем вы уйдете. К завтрашнему рассвету в Солнечной системе не останется ни одного члена Легиона Несущих Слово. Время вашего пребывания здесь подошло к концу.

– Мой повелитель?

– Семь других Легионов присоединятся к моему карающему флоту, который собирается в системе Исствана, – сказал Дорн. – Вы тоже будете там, и дадите Воителю бой.

Прародитель Имперских Кулаков не пользовался репутацией непредсказуемого, как некоторые из его братьев, однако, без сомнения, являлся одним из самых могучих существ в мироздании, а Сор Талгрон не был знаком с его настроением и характером. Он тщательно подбирал слова.

– При всем уважении, мой повелитель, мне было приказано поддерживать присутствие Семнадцатого Легиона в Солнечной системе, – произнес Сор Талгрон, взвешивая каждое слово. – Приказы исходили от самого лорда Аврелиана. Я не могу не подчиниться его распоряжению.

– Считай, что приказы Лоргара отменены высшей инстанцией, – ответил Дорн. – Это честь, капитан. Ты примешь участие в битве, которая наведет порядок.

– Нет, просто с политической точки зрения меня удобно отослать, – парировал Сор Талгрон. – Если я заберу Тридцать Четвертую на сборы, не станет ли от этого Терра более уязвима?

– Имперских Кулаков нарекли преторианцами Императора, – сказал Архам. – Защищать Терру – наш долг.

– Флот вторжения может уже направляться сюда, – произнес Сор Талгрон. Если это так, вам понадобятся мои легионеры.

– Наш долг, не ваш, – повторил Архам. Сор Талгрон ответил на яростный взгляд Имперского Кулака своим собственным.

– Ты позволишь своей гордыне подвергнуть Терру опасности? – спросил он.

Клинок Архама уже наполовину покинул ножны, когда Дорн ударил кулаком по центру стола. Он сдерживал силу, в противном случае от стола остались бы только обломки, разбросанные по всему помещению.

– Довольно, – произнес примарх. Он не повышал голоса, в этом не было нужды. Архам убрал меч, но на его лицо сохранялась жажда убийства.

– Это закончится там же, где началось, – сказал Дорн. – На Исстване.

– Будь я предателем, вы бы посылали меня в руки ваших врагов целым и невредимым, – произнес Сор Талгрон.

– У меня и без того хватает здесь заключенных легионеров.

– Мой повелитель, при всем уважении, я считаю это ошибкой.

– Твой протест отмечен, капитан, – ответил Рогал Дорн. – Отмечен и проигнорирован. Ты покидаешь Терру. Однако у нас остается еще один последний вопрос для обсуждения – представитель Семнадцатого в Воинстве Крестоносцев.

– Волхар Реф, – сказал Сор Талгрон. – Несомненно, вы не можете сомневаться насчет того, кому он верен?

– Нет, он, возможно, единственный член Воинства Крестоносцев, в ком я не сомневаюсь. Это одна из причин, по которым я освобождаю его на твое попечение. На одного верного легионера больше для сбора.

– И на одного меньше для несения стражи в стенах дворца, – продолжил Сор Талгрон. – Меньше на одного потенциального врага внутри.

– И это тоже, – отозвался Дорн, сцепив пальцы перед собой.

– Он будет благодарен, мой повелитель, – сказал Сор Талгрон, склоняя голову. – Легионеру следует встречать свою судьбу на поле боя, а не томиться в тюремной камере.

Примарх кивнул.

– Его изолируют от прочих. Они не должны знать, что его освобождают. Я устрою ему перевод в другое место содержания. Меньше охраны. Тебе дадут допуск. Хотел бы я так же легко избавиться от всех.