Текст книги "Тихая война (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

Соавторы: Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Ник Кайм,Джон Френч,Роб Сандерс,Кристиан Данн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Он всё отлично понимает, – сказала она астропату. – Лучше, чем кто-либо другой.

Мгновением позже Галлор открыл огонь.

Кендел ожидала взрыва ярости и самодовольного бахвальства, которого стоило ожидать от проксиманца благородного происхождения, но вместо этого Проже одарил её льстивой улыбкой. Он взглянул на маршала и других дворян в комнате, и охотница на ведьм на мгновение почувствовала, что сомневается. Она недооценила их?

Как бывшая Сестра безмолвия она была экспертом в понимании невербального общения, и именно его она сейчас наблюдала между проксиманцами. Кендел подозревала, что Проже скрывал что-то, и списала это на его педантичную натуру, на его неприязнь к тому, что ему пришлось признать её власть.

Но здесь было что-то ещё.

– Этот заговор лжи, астропат Йаанг и призрачные сигналы… – она взглянула на Аристарха. – С культурой столь сложной, как ваша, было возможно, что вы не знали, что происходит в рядах ваших подчинённых.

– Да? – спросил он, охотно подыгрывая ей.

– Но это просто ещё одна ложь на вершине других, не так ли? Вы всегда знали об этом заговоре, – рядом с ней Кида поднял болтер. – Подозреваю, что вы были его зачинщиком.

Тщательно подобранная маска помпезности и самомнения соскользнула, когда губы Проже растянулись в улыбке. – Я никогда не был участником заговора, – ответил он. – Моя верность была нерушимой и непреклонной с самого начала, – Аристарх указал пальцем на Киду. – В отличие от тебя, легионер. Ты предал своего отца! Ты предал Лорда Мортариона и Воителя!

Лицо маршала исказилось от гнева. – Тошнотворно. Видеть такого сильного воина гниющего и слабого внутри.

Кида зарычал, но Кендел подняла руку, чтобы остановить его от любых насильственных действий, хотя она подозревала, что это остановит его ненадолго. – Это объясняет то, что случилось, когда мы прибыли… – она встретилась с маршалом взглядом. – Вы думали, что Галлор и Кида были на стороне Гора, потому что они из Гвардии Смерти…

– Она почти поймала нас за руку, – усмехнулся Проже, его забавляла эта мысль. – Да. Мы ждали Лорда Гора, потому что мы присягали ему, а не Императору, который игнорирует своих ближайших соседей, который крадёт сыновей и дочерей этого мира, чтобы сделать из них пушечное мясо.

– Что он обещал тебе? – спросил Кида.

Проже развёл руками. – Не власть или богатства. Мы в этом не нуждаемся, – он покачал головой. – Нет, Гвардеец Смерти, ты не понимаешь. Воитель поистине благороден. Он не поглощён мечтами об империях, как его отец! Он предложил нам лишь то, что нам причитается!

– Сколько лет Проксима служила нуждам имперской военной машины? – потребовала маршал, сверкнув глазами. – И что мы получали взамен?

– Недостаточно, – пробормотал Проже, и другие в комнате вторили его словам. – Недостаточно.

– Триумф Воителя станет нашим триумфом, – сказала другая женщина. – Он ценит верность.

Кендел медленно покачала головой. – Вы ошибаетесь. Гор ценит победу…и любой инструмент, который поможет достичь её.

Что-то в голосе охотницы на ведьм заставило маршала вздрогнуть, и женщина выхватила свой церемониальный пистолет из кобуры, вскидывая его, чтобы выстрелить Кендел в грудь.

Ствол оружия так и не покинул тиснёной кожи. Кида разнёс её единственным нажатием на спусковой крючок, кровь, драгоценности и расщеплённое дерево разлетелись по комнате, когда масс-реактивный прошёл сквозь незащищённую плоть и украшенную мебель за ней. Снаружи во дворе, где собралась толпа, Кендел услышала тревожные крики.

Она достало собственное оружие и направила его на Аристарха.

– Бакаро Проже, – начала она. – Я нарекаю тебя предателем. Приговор – смерть.

Он продолжил улыбаться ей, игнорируя дымящиеся останки, которые были его сообщницей.

– Вы убьёте безоружного человека? Таковы понятия Сигиллита о правосудии?

– Нет, – призналась она. – Но я покажу тебе. – Кендел повернулась к Киде, направляя пистолет на других. – Выведи его наружу.

Хабет был мёртв, потерян на конвейере Терминае среди множества других безымянных трупов, сражённый выстрелом из лазерного пистолета Квелвин. Однако его смотрители расстались с жизнями не так легко, и для Галлора стало настоящим испытанием защищать Квелвин и астропата и отстреливаться. Он не привык к роли защитника. Это была не та роль, в которой преуспела Гвардия Смерти.

Галлор убивал размеренно и спокойно, двигаясь и стреляя, стреляя и двигаясь, пока они наконец не вырвались из башни через служебный канал и не прошли по крышам ближайших построек. Он постоянно останавливался, чтобы позволить людям догнать его. Солдат старалась изо всех сил, но она задыхалась от усилий и страха.

Наконец она закричала на него. – Определись уже! Сражайся с нами или брось нас! Но, чёрт бы тебя побрал, выбери уже что-нибудь одно!

– Я… – ответ начал формироваться в его мыслях, но он был прерван, когда его улучшенные чувства учуяли запах насыщенной артериальной крови. – Кто ранен?

Лицо Квелвин исказилось в замешательстве, затем в следующее мгновение она схватила астропата, притянув Пау Йей к себе. Рука женщины оторвалась от её бока, она была красной и мокрой.

– Касательное ранение, зацепили меня, когда мы убегали, – выдохнула она. – Я могу идти.

– Теперь ты из себя вся такая храбрая? – Кельвин поморщилась. – Идиотка. Ты истечёшь кровью, если мы не остановим её, – солдат опустила Пау Йей у воздуховода и принялась перевязывать рану.

Галлор повернулся, стараясь смотреть во всех направлениях одновременно. Его острый слух уловил рёв двигателей корабля на воздушной подушке и далёкое хлопанье приближающихся моторов. Если они не уберутся с крыши, их убьют здесь.

Кельвин бросила на него вопросительный взгляд. – Какие-нибудь изменения с воксом?

Он покачал головой. – Нас глушат. Мы не можем связаться ни с кораблём, ни с Кендел.

Пау Ей закашлялась и издала хныкающий крик от укола боли. – Нет… – выдавила она. – Это не совсем верно.

Гвардеец смерти заметил движение в дальнем конце крыши и выстрелил туда, засчитав ещё одно убийство, когда смотрителя разорвало на части. – Объясни, быстро, – потребовал он. – Предатели наступают нам на пятки.

– Я могу дотянуться до Мазона. Но это дорого мне обойдётся.

– До навигатора? – Кельвин моргнула и постучала себя по виску. – Ты можешь…поговорить с ним?

– Я могу попытаться.

– Попытайся, – сказал ей Галлор. – Иначе мы погибнем здесь.

Никто не посмел встать у Киды на пути, когда он тащил Проже вниз по лестнице и по ухоженным лужайкам, окружающим здание. Повисла ужасная гнетущая тишина, и легионер сканировал лица в толпе. Тысячи гражданских, всех полов, рас и возрастов, но все потеряли дар речи от увиденного.

Хорошо, сказал он сам себе. Пусть смотрят и понимают.

Кида бросил Аристарха на землю и посмотрел, как тот пытается подняться на колени. – Пистолет или нож? – спросил Проже.

В ответ Кида пристегнул болтер к бедру и вытащил боевой клинок из ножен. – Обнажи глотку. Если откажешься, я сделаю это медленно.

– Думаете это значит, что вы выиграли? – Проже посмотрел на Киду, затем на Кендел. – Я не единственный.

– Ваши сторонники будут уничтожены, – сказала ему Кендел.

Аристарх прыснул от смеха и вновь обнаружил на себе взгляд Киды. В мыслях легионера зазвучало предупреждение, как чувство от невидимого врага за спиной, угроза, которую он не мог распознать.

– Всё, что мы делали, было направлено на то, чтобы вы ушли, – сказал Проже, переведя дух. – Скрытая группировка на очистительном заводе, инцидент в шпиле, казнь Йаанга. Всё ради того, чтобы создать ситуацию, которую Малкадор хотел обнаружить здесь. Всё, чтобы мы смогли начать нашу работу заново, как только ваше расследование будет закончено, и вы улетите. Но вы просто не могли уйти.

– Что ещё за работа? – потребовала Кендел. – Признавайся!

Проже проигнорировал её, сконцентрировавшись на Киде, как будто пытался достучаться до чего-то, что их роднило. – Не только я присягнул Гору, Гвардеец Смерти…мы все это сделали, – он развёл руками, охватывая свои когорты и солдат, и каждого проксиманского гражданского, которые окружали их. – Сама Проксима Майорис дала клятву верности Воителю.

Кида осмотрел толпу. На каждом лице он видел одно и то же: уверенность, рвение, веру. То же самое, что он видел в самом себе целую жизнь назад на Барбарусе.

Масштаб проксиманского предательства окатил его, приведя в совершенную, убийственную концентрацию. Эта звёздная система была идеальным плацдармом для атаки на Терру. Насколько глубоко проникла скверна? Сколько сил уже было здесь? Аристарх мог собирать силы, верные Воителю со всего сегментума месяцами. Годами.

С населением, вставшим под знамёна Гора, это можно было сделать, и никто на расстоянии нескольких световых лет до Терры не узнал бы об этом.

– Вы можете казнить меня, – Проже улыбнулся. – Но хватит ли у вас клинков и болтерных снарядов, чтобы казнить весь город? – он медленно поднялся на ноги. – А целую планету?

– Посмотрим, – сказал Кида и перерезал Аристарху глотку.

Затем, словно набегающая океанская волна, гражданские в толпе с криками бросились на него. До того, как тело Проже упало на землю, Кида был окружён.

Он отреагировал инстинктивно, нанося режущие и колющие удары своим ножом, его вторая рука достала болтер. Волна искажённых яростью лиц поднялась, когда проксиманцы бездумно бросались на него, разбивая кулаки об его броню, подбирая всё, что могло сгодится в качестве оружия.

Он убил десятки за считанные секунды, их кровь залила его доспех, но они продолжали наступать, на место каждого приконченного им вставало ещё десять, и одним лишь числом они задавили его.

Его болтер опустел, а они продолжали наступать. Кида мельком заметил Кендел, исчезнувшую за стеной кричащих лиц, пария отступила к дверям особняка Аристарха, а затем ему на спину забрался завывающий юнец и начал колотить ему по голове тяжёлым булыжником. Он сломал юноше шею и сбросил его с плеч, но при этом выронил оружие. Их было слишком много, с каждым мгновение всё больше и больше громоздилось друг на друга.

Говорили, что космодесантник был равен сотне обычных людей. Теперь на него сошло озарение, вопрос, когда огромная разъярённая толпа потащила его вниз.

Сколько ещё потребуется, чтобы убить меня?

Особняк был единственным местом, куда она могла отступить.

Кендел стреляла на бегу, но выстрелы не могли остановить орду, охватившую Гвардейца смерти, и когда она закрыла за собой двери, последнее, что она увидела, было окровавленное лицо легионера, исчезающее под чудовищной толпой мужчин, женщин и детей. Когда она взбежала по богато украшенной лестнице, она услышала звуки разрываемого металла и раздираемой плоти.

Что за фанатизм заставил бы смертных бросаться на космодесантника? Может в этом заключалась сила Воителя? В голове Кендел не укладывалось, что подобное подчинение может существовать.

Вопрос стучал в её голове, когда она пробивала себе путь через охрану комната за комнатой. Её лазерный пистолет раскалился у неё в руке, и когда он достиг критической температуры и наконец обжёг ей кожу, ей пришлось выбросить его. Пистолет упал на пол, дымясь, и Кендел вышибла очередную дверь, чтобы очутиться на ведущей вверх винтовой лестнице.

Она проследовала по ней на вершину узкой сторожевой башни, которая поднималась над верхними этажами особняка, остановившись у пилообразных зубцов стены, окружавшей её. Далеко внизу она увидела толпу, собравшуюся вокруг истерзанной формы, напоминавшей человека, из керамита и мяса. То, что осталось от Баджуна Киды лежало на вершине холма из человеческой падали, гротескный памятник среди всего этого изящного убранства садов и плохая смерть, даже для кого-то с таким скверным характером. Она увидела лихтер ”Арвус” неподалёку, уже преданный огню и выбрасывающий клубы чёрного дыма.

Усиливающееся эхо голосов донеслось до неё. Гвардейцы Проже обыскивали здание, и они не успокоятся, пока она не умрёт. Они уже придумали план, набор лжи, составленный для того, чтобы скрыть её смерть?

Как они это объяснят, подумала она. Кендел представила себе отчёт, который описывал бы её провал, достаточно убедительный, чтобы отвлечь внимание Малкадора от истинного предательства на Проксиме.

И это не самое худшее, что могло случиться. Кендел слышала о тёмных ритуалах, совершаемых войсками Хоруса, об отвратительных вещах, которые могли извратить умы обычных хороших людей.

Здесь случилось то же самое? Могло ли это случиться с ней?

Она положила руку на каменный зубец стены и подумала над тем, чтобы сброситься с неё. Будет ли это лучшей смертью умереть от своей руки, или её постигнет та же бесславная участь, как и Киду? А что стало с Галлором и остальными? Мёртвая тишина в её вокс-бусине не сулила ничего хорошего.

Редкое и нежелательное чувство посетило её. Сомнение.

Кендел не могла перестать думать о том, что её духа – светского, личной веры в себя и высшее благо – никогда не будет достаточно, чтобы противостоять неутолимому фанатизму «истинно верующих», как у жителей Величия.

Она представила лицо Бакаро Проже с его улыбками и уверенностью; Эмрилию Эркаази, её жестокие глаза и непоколебимую решимость; и лицо самого Хоруса Луперкаля, этого восходящего полубога, чьё восстание сделало его непреодолимым джаггернаутом.

Всё, из чего Амендера Кендел черпала силу, казалось очень далёким. Она поставила одну ногу на стену, затем вторую, ветер развевал её плащ и ласкал щёки.

Она закрыла глаза и услышала тяжёлый визг двигателей.

Она задохнулась от едкого смрада прометиевых паров и посмотрела вверх, прикрывая лицо рукой. Уродливый слиток чёрной тени затмил проксиманское солнце, когда он спустился сквозь облака, зависнув на струях белого огня.

«Велокс» развернулся на месте, когда люди на земле открыли по нему огонь из мелкокалиберного оружия. Орудийные купола на брюхе повернулись с машинной точностью и проредили толпу лазерными болтами, закончив с неповиновением.

В корпусе появился квадрат света, когда открылся люк, и Кендел увидела огромную фигуру. Корабль подлетел к сторожевой башне, и броня Галлора отразила свечение от пожара внизу. Он поманил её, бросив спасательный трос.

Кендел схватила трос, когда тот подлетел ближе, и оставила все сомнения позади, поднимаясь всё выше.

Соркад провёл их через стену огня автоматизированных орудийных спутников, и Велокс получил несколько попаданий по пути, но ни одного из них не было достаточно, чтобы смертельно ранить корабль, и он завис на орбите вне досягаемости орудий.

Галлор воспринял известия о смерти своего боевого брата Киды со стоическим спокойствием, как будто он уже знал, что так будет. В свою очередь он сообщил о состоянии Пау Йей. Астропат находилась в бессознательном состоянии, цепляясь за жизнь после серьёзного ранения, а затем после истощения психическим криком о помощи.

Гвардеец смерти говорил о хрупкой маленькой ведьме с новоприобретённым уважением. Бесспорно Пау Йей спасла их всех.

Она вошла на мостик и обнаружила ожидающих Соркада и Кельвин. – Мы можем добраться до точки Мандевилля и перейти в варп, – сказал пилот. – Если вы хотите.

– Мы должны предупредить Терру, – добавила солдат. – Проксиманцы наверное уже вызывают корабли для нашего преследования. Мы не можем оставаться здесь.

– Приказы? – спросил Соркад.

Кендел подошла к кабине и взглянула на планету. – Всё население встало под знамёна Воителя, – громко сказала она. – Так близко к Тронному миру. И даже если мы поспешим домой с вестью об этом инциденте, мы подарим им драгоценное время для сбора подкрепления, для подготовки ответных мер.

– Малкадор будет…

Она заставила Галлора замолчать взглядом, прежде чем он смог закончить предложение. – В это мгновение, в этом месте, я – Сигиллит. Его власть принадлежит мне.

Кендел вспомнила гнев своей старой подруги Эмрилии, когда они встретились на Луне: Если бы выбор зависел от меня, я бы казнила тебя за твое безрассудство.

И после этих слов она поняла, что ей осталось разыграть последнюю карту.

– Агентиа, ваши приказы? – повторил Соркад.

Она взглянула на пилота, затем на Галлора и Кельвин. – Где находится ближайший имперский боевой корабль тоннажа боевой баржи?

– На отдалённой орбите, – сказал Соркад. – Суда ”Освобождённый” и ”Верный” пополняют запасы над Проксимой Секундус.

Она подняла руку, чтобы показать клеймо на ладони. – Приведи их сюда как можно скорее. Никаких разногласий, отказы не принимаются. Ты сошлёшься на слово Лорда Малкадора и отменишь все приказы, какие у них были до этого.

– Зачем? – спросил Галлор. – ”Освобождённый” и ”Верный” это убийцы планет. Они не предназначены для вторжения или умеренного контрудара.

Кендел кивнула и облизала губы, единственное слово так и просилось быть названным вслух. Её сердце сильно колотилось в груди.

– Я получила высшую власть, и теперь знаю, что нужно сделать. Как мы можем победить рьяных и верных? Не словами или надеждами. Только огнём и смертью.

Она встретилась взглядом с Гвардейцем Cмерти и увидела в его глазах удивление. Он понял, что она собиралась сказать, и это ужаснуло его так же, как и её. То, что она собиралась сделать, было за гранью компетенции любой обычной души.

– Нет… – начал он. – Это немыслимо. У тебя нет права. Ни один человек никогда… – Галлор запнулся. – Даже гроссадмирал не делал этого. Никто ниже примарха или самого Императора…

Но он всё равно замолчал, смирившись с тем, что другого выбора не было. Существовала цена за переход на сторону Воителя, и её придётся заплатить. Это должно было послужить примером. Требовалась казнь.

– Приведи их сюда, – повторила Кендел. – И во имя Малкадора отдай их капитанам этот приказ.

Охотница на ведьм подняла руку и указала на Проксиму Майорис.

‘Экстерминатус.’

Джон Френч
ХРАМОВНИК

«Ценность воина определяется его свершениями и только его свершениями.»

Кхарн Кровавый

Сатарис

990.М30

Вода танцевала на изогнутом клинке, Сигизмунд наблюдал, как она стекала по неподвижному лезвию. Чёрные тучи обрушили с небес завесу дождя на разрушенный пейзаж. Рядом всё ещё горел огонь, сопротивляясь ливню, цепляясь за обломки и камни. Десять тысяч воинов стояли на склонах макро-кратера, на их доспехах остались кровь и следы сражения. Они смотрели на него. На таком расстоянии их лица выглядели размытыми пятнами.

Он едва обращал внимание на молчаливую толпу. Легионер напротив – вот единственный, кто реален сейчас: каждое мельчайшее движение тусклой брони Белого Шрама, каждый выдох между острыми зубами, каждая капля дождя на серебреной улыбке гуань дао. Сигизмунд видел и чувствовал их все. Он начал оборачивать цепь вокруг запястья. Белый Шрам покачал головой и указал острием гуань дао на металлическую цепь.

– Зачем ты это делаешь?

Сигизмунд не отвёл взгляд от изогнутого клинка и стал ещё туже наматывать цепь. Туже.

Второй легионер улыбнулся, глаза блестели на гордом ястребином лице. Он раскрутил глефу, рассекая капли дождя, бронированные перчатки мелькали вокруг рукояти оружия.

– Ты боишься потерять меч? – рассмеялся Белый Шрам. – Клинок – свободен, сын Дорна. Он – ветер и вспышка шторма. Надеть цепи на него – надеть цепи на себя.

Сигизмунд не слушал. Окружавший его мир сузился до мерцающего клинка и мгновения после него. Это – его стихия, такая же часть его жизни, как наполнявший лёгкие воздух и железо в крови.

Цепи лязгнули, когда он обернул ещё одну петлю вокруг запястья. Пульс замедлялся с каждым витком. Время стало тягучим словно масло, текущее по льду.

Он этого не хотел, но Белый Шрам настоял. Оказалось мало того, что два легиона проливали кровь и умирали, сражаясь с одним врагом в одном месте. Белые Шрамы не ожидали, что здесь окажутся Имперские Кулаки. Они не ожидали, что придётся разделить победу и останется что-то неразрешённое.

Из их рядов вышел чемпион и вонзил клинок в землю у ног Сигизмунда. Он посмотрел на лезвие, затем на улыбку воина и понял, что выбора нет.

Выбора никогда не было.

Сигизмунд закрепил цепь на наруче. Он согнул руку, сжимавшую меч, ощущая вес оружия. Десятки лет он нёс его в битвах и меч никогда его не подводил. Он поднял клинок над головой, чувствуя, как напрягаются мышцы плеча, слушая, как медленно вздымается и падает кровь в венах.

Белый Шрам ещё раз крутанул гуань дао и поставил оружие неподвижно. По его лицу стекали грязные струйки воды. – Ты не хочешь узнать моё имя?

Сигизмунд посмотрел в серые глаза противника. Джубал-хан, лорд Летней Молнии и Смеющейся Смерти продолжал улыбаться ему.

– Я знаю твоё имя, – ответил Имперский Кулак.

– Хорошо, – рассмеялся Белый Шрам.

Джубал посмотрел в глаза Сигизмунда и кивнул. Он держал глефу низко, острием назад. Первый капитан наблюдал за ним, оценивая неподвижный ритм, слушая тянувшиеся мгновения.

На острие клинка образовалась капелька воды.

Пульс бился в груди.

Пауза между ударами сердец.

Капля воды падает.

Джубал яростно взревел и закружился вперёд. Сигизмунд нанёс рубящий удар, и противник развернулся назад, размытые очертания гуань дао мелькали вокруг тела. Сигизмунд атаковал снова и снова, его меч превратился в пятно из стали и брызг дождя. Резкий удар снизу вверх, клинок засвистел. Белый Шрам со смехом пригнулся, и меч рассёк воздух. Лезвие гуань дао мелькнуло, опускаясь по дуге.

Сигизмунд замер. Глаза Джубала расширились над обнажёнными зубами, когда его удар не достиг цели. Сигизмунд ушёл в сторону, острое изогнутое лезвие просвистело над головой. Сверкнул меч. Джубал отступил со скоростью змеи, вскинул глефу и впервые два клинка столкнулись, лязгнув сталью о сталь.

Имперский Кулак наступал, нанося мощные рубящие удары один за другим, чувствуя, как меч дрожал в его руках, а дождь стекал по глазам.

Лицо Белого Шрама превратилось в рычащую маску, улыбка исчезла. Намокшие волосы развевались над широко раскрытыми глазами, когда он нырял и уходил в сторону. Гуань дао превратился в размытую бритву, мелькая всё быстрее, атакуя и парируя.

– Ты такой, как о тебе говорили... – больше не смеясь и тяжело дыша, произнёс Джубал-хан. Сигизмунд заметил, как слегка дёрнулся в сторону зрачок Джубала и уклонился от неожиданного выпада. – ... и даже лучше, – продолжал Белый Шрам.

Слова проходили мимо Сигизмунда. В его разуме осталось место только ощущению собственного меча, только вихрю ударов и выпадов, и спокойствию, которое разливалось в нём словно кровь и дыхание.

Словно жизнь.

Джубал прыгнул, снова вращаясь, подобно урагану клинков. Он был быстр, очень быстр. – Но даже при всём твоём мастерстве кое-чего тебе не хватает.

Взмах гуань дао, удар. Сигизмунд вскинул меч, парируя глефу. Он почувствовал звонкий удар по предплечью, а Джубал отскочил назад, встряхнув промокшим чубом. Сигизмунд мельком посмотрел на руку. Цепи между мечом и запястьем были разрублены.

Первый капитан сделал выпад. Джубал покачнулся, словно дерево на ветру, и меч пронзил воздух. Мелькнул бронированный каблук, и голова Сигизмунда откинулась назад. Треснула кость, брызнула кровь. Зрение превратилось в радугу взрывов.

Наблюдавшие за поединком Белые Шрамы разразились ликующим рёвом и криками.

Сигизмунд пошатнулся, ослеплённый своей же кровью, мысли бушевали в голове. Злость, и боль, и сомнения и…

Всё успокоилось.

Он позволил барабанному ритму сердец пройти сквозь себя. Его мир – мгновение. Есть он, и есть меч в его руке. Больше ничего. Больше ничего и не нужно.

Джубал уже действовал. Сигизмунд не видел его, он не видел ничего, но чувствовал движения противника, как затишье перед бурей.

Меч остановил глефу.

От силы атаки зашатались зубы. Имперский Кулак чувствовал, как движется его меч, чувствовал его звон после каждого отбитого удара. Он отступал, видя только нечёткое размытое пятно, ноги скользили в грязи.

Широкие рубящие удары Джубала следовали один за другим. Он был быстр, быстрее ветра, быстрее вспышки далёкой молнии. Но неожиданно всё изменилось, словно солнечный луч прорвался сквозь просвет в штормовых облаках.

Сигизмунд шагнул в сторону и ударил сверху вниз. Он понял, что попал и ударил ещё дважды, прежде чем успел затихнуть лязг после первого удара. Джубал крутанулся назад, оказавшись вне досягаемости.

Сигизмунд остановился, подавив инстинктивное желание преследовать Белого Шрама. Паузу заполнил шум дождя, барабанившего по керамиту.

Джубал снова стоял на краю круга. Дождь смывал пятна крови с брони цвета слоновой кости. Он крепко сжимал гуань дао, но левая рука погнулась, из локтя доспеха сочилась кровь. Горжет смялся, по правому бедру пробежала паутина трещин. Мерцающий блеск покинул глаза. Пристальный взгляд неожиданно стал более старым, терпеливым и понимающим.

– Мне не победить тебя, – устало произнёс Джубал-хан. –Я знаю это. И ты это знаешь, – он широко улыбнулся, показав острые белые зубы. – Но эта песня стоила того, чтобы её спеть.

– Ты проиграл, потому что тебе не хватает концентрации, – медленно ответил Сигизмунд, чувствуя, что челюсть сломана.

– А тебе не хватает жизнерадостности, – улыбаясь, сказал Белый Шрам.

– Мы существуем, чтобы служить.

– И больше ни для чего?

– И больше ни для чего. – Покачал головой Сигизмунд.

Джубал посмотрел по сторонам и заморгал, словно впервые увидел ряды наблюдавших легионеров. Затем повернулся к Сигизмунду и крутанул оружие здоровой рукой.

– Давай закончим с этим, – завершил он.

– Ты раньше убивал космических десантников?

Голос старейшей вернул его из воспоминаний. Он медленно открыл глаза, грузовой отсек десантно-штурмового корабля напоминал заполненную тенями пещеру. Доспехи сидевших рядом и напротив воинов сияли янтарным светом. Двадцать. Половина – выбранные им Храмовники. В полумраке их белые сюрко казались серыми. Остальные – люди сенешаля Ранна, их поцарапанные и помятые броню и щиты украшали двойные топоры линейных штурмовиков-сапёров.

Корпус корабля гремел и гудел, летя сквозь пустоту. Расстояние до кометы уменьшалось с каждой минутой.

С Исствана пришли новости о смерти примарха и предательстве ещё четырёх легионов. В Солнечной системе оставались подразделения новых предателей, возможно о них просто забыли. А возможно они собирались атаковать. Их необходимо найти и уничтожить. Рогал Дорн поручил это Сигизмунду, и он лично исполнит его волю.

Он посмотрел на эмиссара. Она сидела между закованными в широкую броню генетически верными телохранителями. Её экзоскелет мерцал хромом и полированным карбоном. За стеклом визора лицо старейшей казалось панорамой морщин и крепких костей под бледной кожей, но глаза мрачно поблескивали, когда она смотрела на него.

Женщину звали Гарпократия Морн, и будь на то воля Сигизмунда – её бы здесь не было. Но с этим, как и со многим в последнее время, ему пришлось просто смириться.

Она улыбалась ему, губы подёргивались, словно она радовалась только что услышанной шутке.

– Так как? Убивал?

– Замолчи, старейшая, – раздался грубый голос. Конечно же, это был Ранн, капитан штурмового отряда не надел шлем и его чёрные волосы колыхнулись на резком лице, когда он повернулся к Морн. – Твои слова раздражают, как мухи. Держи их при себе.

Он постукивал пальцами по рукоятям прикреплённых к щиту топоров. Гарпократия посмотрела на него с таким видом, словно только сейчас заметила его. Он встретил её взгляд и оскалился. Женщина удивлённо приподняла бровь и снова посмотрела на Сигизмунда.

– Так каков твой ответ, первый капитан?

– Замо… – не успел договорить Ранн.

– Кому замолчать? Представителю Императора и его регента? Эмиссару Совета Терры? Или просто полководцу, которая стояла на кровавых полях и побеждала ещё до того, как победил Империум? – Лицо Морн больше не выглядело старым. Оно стало жёстким и холодным, как зазубренный меч, лезвие которого осталось смертоносным. Она долго выдерживала пристальный взгляд Ранна. – Кому из них замолчать, Фаффнир Ранн?

Капитан штурмового отряда ничего не ответил. Он замер, пальцы больше не стучали, а покоились на рукояти одного из топоров. Затем его губы дёрнулись и растянулись в ухмылке. Продолжая улыбаться, он откинулся назад, но так ничего и не ответил.

– Я понимаю, почему ты любишь тишину. Она подходит тебе. – Продолжила Гарпократия.

– До цели сто километров. “Багровая” готовность. – Раздался по воксу голос пилота.

Замигали красные огни. Как один воины сжали оружие. Сигизмунд посмотрел на свой меч. Лежавший на коленях клинок напоминал отражённую полосу ночи. Металлическая цепь привязывала его к запястью.

Он помнил кривую усмешку Джубала и дождь, танцующий на лезвии клинка.

Время близится. Наступает будущее, созданное предательством Гора. Он желал принять неизбежное, но будет чудом, если от этого что-нибудь изменится. Он не хотел, чтобы Морн повторила вопрос.

Ранн надел шлем с бороздками на лицевой стороне. В руках Гарпократии появилась пара хромированных серпента-пистолетов и Ранн повернулся к ней. – Почему ты спросила, убивал ли он таких как мы?

– Потому что мы собираемся сражаться с ними. Потому что, несмотря на все идеалы Объединения, космические десантники уже умирали от клинков своих братьев. Потому что ответ может означать, что в нём есть слабость, которую он ещё не видит.

– Так вот почему ты здесь?.

– Я здесь, потому что так захотел Сигиллит.

– Он не будет колебаться, – прошептал Ранн, и Сигизмунду показалось, что он заметил, как воин мельком взглянул на него.

– Ты уверен?

– Не забывайся. – На этот раз в словах Ранна нет веселья, только резкость, как лезвие топора.

Шум двигателей стал сильнее. Предупреждение зашипело в шлеме Сигизмунда.

– Сорок километров до цели, – снова раздался голос пилота. – Пробивные ракеты запущены.

Сигизмунд закрыл глаза. Руна отключения магнитных захватов в углу визора стала почти красной. Он медленно вздохнул, чувствуя, как спокойствие окутывает мысли и мышцы. Он помнил лица всех друзей и врагов, ушедших назад в темноту.

И сейчас он задался вопросом, встретит ли он их снова, прежде чем всё закончится.

– Говорят, что он всегда убивает с одного удара, – продолжала Морн.

– Только, когда не размахивает мечом, как крестьянин, отгоняющий мух, – рассмеялся Ранн, хотя в его словах прозвучала холодная искренность. – Он, как и все, смотрел поражению в глаза и вдыхал его запах. Но все молчат об этом.

– А как же ты?

– Я говорю, потому что люблю его. Я кровью заслужил это право, и насколько бы хорош он ни был, ты не отделаешься простым шрамом, если он обидеться. У тебя нет на это права, кем бы ты ни была.

– Но, правда, что его никогда не побеждали, что он не проиграл ни одного поединка и никогда не уступал?

– Правда, – покачал головой Ранн. – И это одна из причин, почему его так сложно любить.

– Будем надеяться, что он не изменит этой привычке.