355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джеймс С. А. Кори » Война Калибана » Текст книги (страница 17)
Война Калибана
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 13:54

Текст книги "Война Калибана"


Автор книги: Джеймс С. А. Кори



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Я сейчас вхожу, – сказал Пракс и подумал: «Только не бросайте меня здесь. Не оставляйте в пустоте с этой тварью».

– Ну хорошо, – вздохнул Алекс. – Только дайте знать, когда можно будет рвануть отсюда подальше.

В глубине корабля тихо покряхтывал Амос. Пракс добрался до люка и втянулся внутрь с такой силой, что скрипнули суставы скафандра. Поспешно втащил за собой кабель-пуповину, затем бросился к дальней стене, запустил механизм шлюзования, и наружный люк сдвинулся, закрываясь. В тусклом освещении камеры Пракс медленно переворачивался по всем трем осям. Наружный люк закрылся. Ничто не прорвало его снаружи, голубые глаза не загорелись в сумраке. Он ударился о стену и в тот же момент услышал бормотание насосов, свидетельствующее о появлении атмосферы.

– Я на месте, – сказал он. – Я в шлюзе.

– Капитан в норме? – спросила Наоми.

– А он когда-нибудь был? – проворчал в ответ Амос.

– Я в порядке, только колено болит. Уходим отсюда.

– Амос, – спросила Наоми, – я вижу, вы еще в грузовом. Проблемы?

– Возможно, – ответил механик. – Наш гость кое-что оставил на память.

– Не прикасайся! – рявкнул Холден. – Возьмем плазменный резак и раскурочим на атомы.

– Я бы не стал, – возразил Амос. – Я уже видал такие штуки. С резаком к ним лучше не лезть.

Пракс перевел тело в стоячее положение, настроив магнитные подошвы так, чтобы они слегка притягивали к полу шлюзовой. Внутренняя дверь гудком сообщила ему, что можно снять скафандр и войти в корабль. Вместо этого Пракс развернулся к панели на стене и включил обзор грузового отсека. Холден плавал около люка, Амос же висел на встроенном в стену трапе, осматривая маленький блестящий предмет у переборки.

– Что там, Амос? – спросила Наоми.

– Ну, надо еще малость расчистить эту фигню, – ответил тот, – но очень похоже на стандартную зажигалку. Заряд небольшой, но, чтобы испарить пару квадратных метров, хватит.

Минуту все молчали. Пракс отстегнул и снял шлем, глубоко вдохнул корабельный воздух и переключился на наружный обзор. Монстр дрейфовал следом за кораблем: слабый луч из грузового отсека на миг осветил его, свернувшегося в клубок над радиоактивной наживкой.

– Бомба? – заговорил Холден. – Ты хочешь сказать, он оставил бомбу?

– Если ты меня спрашиваешь, так, по мне, это тоже чертовски странно, – ответил Амос.

– Амос, пошли в шлюз, – распорядился капитан. – Алекс, что еще нужно сделать, прежде чем подпалить этого монстра? Пракс вернулся?

– Вы уже в шлюзе? – спросил пилот.

– Да, вошли. Давай.

– Мне повторять не придется, – заверил Алекс. – Приготовиться к ускорению!

Биохимический каскад, обрушенный эйфорией, паникой и внезапным чувством безопасности, настолько замедлил реакцию Пракса, что он не успел принять вертикальную стойку и, когда включилась тяга, полетел вперед, ударившись головой о внутренний люк. Он не замечал боли. Он блаженствовал. Он вышиб монстра с корабля, и тот у него на глазах сгорал в огненном хвосте «Росинанта».

И в этот момент разгневанное божество пнуло корабль в бок, запустив его кувырком. Магнитные присоски не удержали Пракса. Наружный люк бросился ему в лицо – и мир потемнел.

Глава 28
Авасарала

Еще один всплеск. Уже третий. Только на этот раз она не видела никакой связи с монстром Бобби. Так что возможно… возможно, совпадение. А тогда возникает вопрос: если это существо не с Венеры, тогда откуда оно?

Однако весь мир словно сговорился отвлекать ее от размышлений.

– Мы в ней ошиблись, мэм, – сказал Сорен. – Я тоже купился на эту «маленькую растерянную марсианочку». Она хорошо играла.

Авасарала откинулась на стуле. На экране висел кадр из рапорта разведки. Женщина, которую она называла Робертой Драпер, только в штатском. В гражданской одежде она выглядела еще более внушительно. Имя под снимком: Аманда Телель. Независимый оперативник разведуправления Марса.

– Я еще продолжаю розыск, – сказал Сорен. – Похоже, Роберта Драпер действительно существовала, но погибла на Ганимеде с остальными десантниками.

Авасарала отмахнулась и прокрутила рапорт дальше. Записи стенографических переговоров с марсианским агентом на Луне, посланные по неофициальному каналу, начинались с даты, когда Авасарала завербовала Бобби. Такая ошибка должна была вызвать тяжесть в груди. Ничего подобного она не чувствовала. Она переходила к новым страницам рапорта и все ждала, когда же тело отзовется, а оно все не отзывалось.

– Почему мы этим занялись? – спросила она.

– Чистая интуиция, – ответил Сорен. – Дело в том, как она держалась, когда вас рядом не было. Выглядела… скользковатой. Просто что-то чуть-чуть не так. Вот я и позволил себе сделать запрос. От вашего имени.

– Чтобы я не выглядела полной идиоткой, пригласившей «крота» в собственный кабинет?

– Просто из вежливости, – возразил Сорен. – Если вы обдумываете, чем вознаградить меня за хорошую службу, премия и повышение меня устроят.

– Еще бы не устроили, – буркнула Авасарала.

Он ждал, чуть приподнявшись на цыпочки. Ждал приказа арестовать Бобби и передать ее для «подробного опроса». Эвфемизм «подробный опрос» числился среди самых мрачных, но с Марсом шла война, а серьезный агент, внедренный в самое сердце ООН, мог располагать бесценной информацией.

«Но почему же, – думала Авасарала, – у меня ни малейшей реакции?» Она потянулась к экрану, задержала руку, отвела назад, нахмурилась.

– Мэм? – насторожился Сорен.

Совсем крошечная деталь и совсем неожиданная. Он закусил изнутри нижнюю губу. Почти незаметное движение. Такими выдают себя игроки в покер. И, увидев его, Авасарала поняла.

Не было ни внятной мысли, ни цепочки рассуждений, ни борьбы подозрений. Понимание словно сидело в мозгу изначально, ясное и отчетливое. Сорен нервничает потому, что поданный ей рапорт не пройдет серьезной проверки.

Не пройдет потому, что подделан.

А подделан он потому, что Сорен работает на кого-то еще, на кого-то, кто стремится контролировать поступающую к Авасарале информацию. Нгайен сумел восстановить свой флот, потому что за входящими сообщениями следил Сорен. Кто-то предвидел надобность в таком контроле. В манипуляциях. Ей подсунули Сорена задолго до катастрофы на Ганимеде. Кто-то предвидел появление монстра.

И этот «кто-то» был Эрринрайт.

Он позволил ей настоять на мирных переговорах, внушил, что она управилась с Нгайеном, позволил зачислить в свой штат Бобби. Сделал все, чтобы она ничего не заподозрила.

Это – не осколок, отлетевший с Венеры, это военная операция. Оружие, понадобившееся Земле, чтобы сокрушить соперников прежде, чем то, на Венере, закончит свою подготовку. Кто-то, возможно «Мао-Квиковски», скрыл образец протомолекулы в тайной, надежно охраняемой лаборатории, превратил в оружие и открыл торги.

Она задумалась: чем расплатился Эрринрайт, если перебил цену у Марса? Наверняка Жюль-Пьер Мао получил не только деньги.

Земля приобретала первое протомолекулярное оружие, и Эрринрайт вывел Авасаралу из игры, потому что знал: она не согласится ни на какое применение этого оружия. А во всей Солнечной системе она одна, возможно, в силах была его остановить.

Авасарала задумалась, успеет ли остановить его теперь.

– Благодарю, Сорен, – кивнула она. – Ценю. Мы знаем, где она сейчас?

– Ищет вас, – хитро улыбнулся Сорен. – Возможно, полагает, что вы уже спите. Час поздний.

– Я? Сплю? Да, помнится, бывало и такое, – вздохнула Авасарала. – Хорошо. Мне нужно переговорить с Эрринрайтом.

– Прикажете ее арестовать?

– Нет, не прикажу.

Он искусно скрыл разочарование.

– Поговорю с Эрринрайтом, – сказала она. – Принесете мне чаю?

– Да, мэм, – согласился он и откланялся.

Авасарала села прямо. Мысли успокоились. Тело пребывало в уравновешенной неподвижности, как под конец особенно долгой и успешной медитации. Она запросила связь и засекла время, которое понадобится Эрринрайту или его помощнику на ответ. Запрос был немедленно помечен флажком «приоритетный». Эрринрайт ответил спустя три минуты. Он говорил через ручной терминал, картинка подпрыгивала, когда его машину качало на поворотах. Там, где он находился, была глубокая ночь.

– Крисьен! – сказал он. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, – ответила Авасарала, проклиная про себя плохую связь. Ей хотелось рассмотреть его лицо, увидеть, как он будет лгать. – Сорен принес мне интересную новость. Разведка считает мою марсианскую сотрудницу шпионкой.

– Серьезно? – удивился Эрринрайт. – Неудачно вышло. Собираетесь брать?

– Не думаю, – возразила Авасарала. – Предпочитаю встроиться в поток движения. Знакомый дьявол лучше незнакомого, согласитесь?

Последовала почти незаметная пауза.

– Хорошая мысль. Так и сделайте.

– Спасибо, сэр.

– Раз уж вы здесь, я спрошу: вам обязательно находиться в офисе или вы могли бы работать и с корабля?

Она улыбнулась. Вот и следующий ход.

– Что вы придумали?

Машина Эрринрайта вышла на ровный участок, и его лицо сфокусировалось. В темном костюме, в рубашке с высоким воротничком и без галстука, он походил на священника.

– Ганимед. Мы должны показать, что серьезно относимся к ситуации. Генеральный секретарь хочет, чтобы там лично присутствовал кто-то из высших. Сообщал бы о гуманитарных проблемах. Поскольку ими всегда занимались вы, он считает вас подходящей кандидатурой. А я решил, что это даст вам шанс заодно расследовать первое нападение.

– Идет война, сэр, – напомнила Авасарала. – Не думаю, что у флота найдется лишний корабль, чтобы таскать на нем мои старые кости. Кроме того, я ведь еще координирую проблему Венеры? Карт-бланш и все такое.

Усмешка Эрринрайта выглядела вполне натурально.

– Я все устроил. О вас позаботятся. Жюль-Пьер Мао вылетает на своей яхте с Луны, чтобы лично контролировать гуманитарную помощь, которую его компания оказывает Ганимеду. Он предлагает вам место на борту. Там вам будет удобнее, чем в офисе, да и диапазон связи, возможно, у него шире. Мониторить Венеру сможете и оттуда.

– «Маоквик» нынче входит в состав правительства? Впервые слышу, – заметила она.

– Мы все на одной стороне. «Маоквик» не меньше других заинтересован в спасении этих людей.

Дверь отворилась, и к ней в кабинет ввалилась Роберта Драпер. Выглядела марсианка дерьмово. Кожа ее была пепельного оттенка, словно от долгого недосыпа, челюсти сжаты. Авасарала кивнула ей на стул.

– Я займу широкую полосу частот, – сказала она.

– Это ничего. Получите приоритет на всех каналах связи.

Марсианка села напротив стола, вне обзора камеры. Она стиснула кулаки, прижала локти к бокам, словно борец перед выходом на ринг. Авасарала заставила себя отвести взгляд.

– У меня есть время на раздумье?

– Крисьен, – протянул Эрринрайт, придвинув к себе монитор, так что его круглое лицо заполнило весь экран, – я говорил генеральному, что это сомнительный вариант. Полет к системе Юпитера, даже на лучшей яхте, – серьезное испытание. Если вы слишком загружены работой или плохо переносите полеты – только скажите, и я подберу другую кандидатуру. Правда, лучше вас не найдешь.

– Еще бы, – согласилась Авасарала и махнула рукой. В груди нарастала ярость. – Отлично, вы меня уговорили. Когда вылетать?

– Яхта отбывает через четверо суток. Простите, что не предупредил заранее, но я сам только час назад получил подтверждение.

– Как удачно все сложилось!

– Будь я религиозен, мог бы увидеть в этом тайный смысл, – согласился Эрринрайт. – Подробности я передам через Сорена.

– Лучше напрямую мне, – возразила Авасарала. – У Сорена дел по горло.

– Как угодно, – кивнул Эрринрайт.

Ее босс тайно спровоцировал войну. Сотрудничает с корпорацией, которая выпустила джинна из бутылки на Фебе, принесла в жертву Эрос и угрожала всему человечеству. Прямо трусливый мальчишка в чистеньком костюмчике, который ввязывается в драку с более слабым противником потому, что намочил штанишки перед сильным. Авасарала улыбнулась начальнику. Из-за него и Нгайена уже погибли хорошие люди. На Ганимеде умирали дети. Астеры подбирали последние крохи калорий. Кого-то ждала голодная смерть.

Круглые щеки Эрринрайта на миллиметр сдулись, брови самую малость сдвинулись. Он понял, что она знает. Как же ему не понять? Игроки такого калибра не обманывают друг друга. Они выигрывают вопреки тому, что противник точно знает расклад. Именно так он только что обыграл ее.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил начальник. – Мы общаемся с вами десять лет, и, кажется, впервые вы обошлись без непристойностей.

Авасарала ухмыльнулась в экран, погладила его кончиками пальцев и тщательно выговорила:

– Говнюк.

Прервав связь, она на минуту обхватила голову руками и, сосредотачиваясь, ровно и глубоко подышала. Подняв глаза, она встретила взгляд Бобби и кивнула.

– Вечер добрый.

– Я вас искала, – сказала Бобби, – мне заблокировали связь.

Авасарала хмыкнула.

– Нам надо поговорить. Об одном человеке. То есть о Сорене, – продолжала Бобби. – Помните, вы пару дней назад давали ему карту с данными? Он ее кому-то передал. Не знаю кому, но из военных, готова поклясться.

«Так вот почему он перетрусил, – отметила про себя Авасарала. – Мальчика застали с рукой в банке варенья. Болван недооценил ее ручную десантницу».

– Отлично, – сказала она.

– Я понимаю, что вы мне не доверяете, – заговорила Бобби, – но… ладно. Что вы смеетесь?

Авасарала поднялась и развернула плечи, отозвавшиеся приятной болью.

– На данный момент вы – единственная из сотрудников, которым я хоть на плевок доверяю. Помните, я говорила, что тварь на Ганимеде – не наша работа? Теперь я этого не скажу. Мы ее купили и, как я понимаю, планируем использовать против вас.

Бобби вскочила. Лицо ее, и без того бледное, стало совсем бескровным.

– Я должна известить командование, – перехваченным голосом выдавила она.

– Ничего вы не должны. Они знают. А доказать вы, как и я, ничего не сумеете. Услышав такое сейчас, они объявят об этом на весь мир, а мы выпустим опровержение, и так далее и тому подобное. Хуже другое. Вы летите со мной на Ганимед. Меня отсылают.

Она рассказала все. Про подложный рапорт Сорена, про вытекающее из него предательство Эрринрайта, про командировку на Ганимед и каюту на яхте «Мао-Квиковски».

– Вам нельзя лететь, – сказала Бобби.

– До чертиков нежелательно, – согласилась Авасарала. – Они будут отслеживать мои переговоры; впрочем, возможно, и здесь отслеживают. И раз меня посылают на Ганимед, можно не сомневаться: там уже ни черта не произойдет. Меня запрут в ящик и выпустят, когда уже ничего нельзя будет изменить. Во всяком случае они на это рассчитывают. Хрен им! Я еще не выхожу из игры.

– Вам нельзя на ту яхту, – сказала Бобби, – это ловушка.

– Конечно ловушка, – махнула рукой Авасарала, – но в эту ловушку придется влезть. Не отказывать же генеральному секретарю? Об отказе станет известно, и все решат, что мне пора в отставку. Никто не станет поддерживать игрока, который через год потеряет власть. Игру рассчитывают на долгий срок, а значит, надо выглядеть не только сильной, но и стойкой. Эрринрайт это понимает, он и сам ведет такую игру.

За окном взлетел еще один челнок. Авасарале уже сейчас слышался рев двигателя, перегрузки заранее давили в спину. Да, перелет будет не из приятных.

– Если вы отправитесь с ними – вас убьют, – напирая на каждое слово, произнесла Бобби.

– Нет, это было бы не по правилам, – возразила Авасарала, – зато они…

Дверь снова открылась. Сорен держал поднос с чугунным чайничком и одной эмалевой чашкой без ручки. Он открыл рот, хотел что-то сказать и тут увидел Бобби. Авасарала могла забыть, насколько марсианка крупнее маленького землянина, но сразу вспомнила, увидев, как съежился Сорен.

– А вот и мой чай! Отлично. Хотите чаю, Бобби?

– Нет.

– Ну и ладно. Поставьте, Сорен, дайте мне спокойно попить чайку. Вот так, налейте мне.

Авасарала наблюдала, как Сорен поворачивается спиной к десантнице. Руки у него не дрожали – хоть на это парня хватило. Авасарала неподвижно ждала, пока ей подадут чай: так учат щенка отдавать хозяину поноску. Получив чашку, она вдохнула горячий пар. Подчеркнуто не оборачиваясь, не глядя на Бобби.

– Что-то еще, мэм?

Авасарала улыбнулась. Сколько людей погибли из-за того, что этот мальчик ей лгал? Она никогда не узнает наверняка, и он тоже не узнает. Единственное, что в ее силах, – прекратить это.

– Сорен, – сказала она, – они узнают, что это вы.

Такого он уже не выдержал. Оглянулся через плечо и снова уставился на нее, позеленев от страха.

И все-таки попытался выкрутиться:

– О ком вы говорите?

– О них. Если вы рассчитывали, что вам помогут сделать карьеру, то напрасно. Люди, на которых вы работаете, забудут о вас, едва вы поскользнетесь. Они не выносят неудачников.

– Я…

– И я тоже. Заберите личные вещи.

Она видела в его глазах, как рассыпается будущее, которое он нарисовал себе и ради которого так старался. На месте этого будущего возникала жизнь на базовое пособие. Этого мало, этого и близко недостаточно, но более сурового приговора ей пока не добиться.

Когда за Сореном закрылась дверь, Бобби прокашлялась.

– Что с ним будет?

Авасарала сделал глоток чая. Хороший, свежий зеленый чай, идеально заваренный: насыщенный, ароматный, ничуть не горчит.

– Кому он на фиг нужен? – спросила она. – Яхта отправляется через четыре дня. Времени не так много, и все это время мы будем на глазах у плохих парней. Я дам вам список, с кем потребуется выпить, позавтракать или посидеть за чашечкой кофе до отлета. Ваше дело – устроить мне эти встречи.

– Я теперь ваш секретарь по связям? – ощетинилась Бобби.

– Вы и, кроме вас, мой муж – единственные люди, про кого я знаю, что они не станут мне мешать, – ответила Авасарала. – Вот как низко я пала. Ничего не могу сделать и ни на кого не могу положиться. Так что – да, вы мой секретарь по связям. А также телохранитель. А также штатный психолог. И все это – вы.

Бобби набычилась, подышала, раздувая ноздри. Губы у нее поджались, и она коротко мотнула головой: вправо, влево – и в упор уставилась на Авасаралу.

– Вам кранты, – сказала она.

Авасарала сделала еще глоточек. Ей бы чувствовать себя разбитой, оплакивать крушение. Ее отрезали от рычагов власти, обманули. Вот здесь, чуть не на этом самом месте, сидел и посмеивался над ней в рукав Жюль-Пьер Мао. Эрринрайт, Нгайен, кто там еще участвует в их маленьком заговоре – они обвели ее вокруг пальца. Она тут нажимала на педали, раздавала услуги и воображала, что занимается делом. Сколько месяцев, если не лет, она не замечала, что ее вывели из игры?

Ее одурачили, но Авасарала не чувствовала себя униженной. Нет, она была живой, как никогда. Она знала, что это ее игра, и если она вступает в нее посреди тайма, тем лучше. Они не примут ее в расчет, а если враг тебя недооценивает – он много теряет.

– У вас есть пистолет?

Бобби чуть не прыснула.

– Марсианские военные не разгуливают по зданию ООН с оружием. Мне и за столом тупую вилку выдают война, как-никак.

– Хорошо, ясно. На яхте вы будете отвечать за мою безопасность. Вам понадобится оружие, я об этом позабочусь.

– А вы сможете? В таком случае, честно говоря, я бы предпочла свой скафандр.

– Скафандр? Какой скафандр?

– Когда я сюда прилетела, со мной был стандартный боевой скафандр. Это с его камеры скопировали видеозапись монстра. Его собирались передать вашим в доказательство, что оригинал не подделан.

Авасарала пила чай и разглядывала Бобби. Майкл Джон должен знать, куда его дели. Надо позвонить ему с утра и распорядиться, чтобы скафандр доставили на борт яхты в коробке с невинной пометкой: «Гардероб».

Бобби зачем-то продолжала ее уговаривать:

– Серьезно, с оружием я – солдат. В скафандре я – супермен!

– Если он еще у нас, я его добуду.

– Вот и хорошо, – сказала Бобби и улыбнулась. Впервые за все время их знакомства Авасарала испугалась марсианки.

Помоги Боже тому, кто вынудит ее надеть этот скафандр!

Глава 29
Холден

Как только Алекс включил тягу, невесомость исчезла и ласковые 0,5 gопустили Холдена на пол отсека. Теперь, когда монстр остался за бортом, можно было не торопиться. Они должны чуть отвести корабль и зацепить тварь жарким, как звезда, выхлопом дюз, распылив ее на элементарные частицы. Никакая протомолекула не восстановится после разложения на ионы.

Во всяком случае Холден на это надеялся.

Коснувшись палубы, он хотел было включить экран на стене и обзор с кормовых камер, чтобы увидеть, как сгорит это существо, но колено, принявшее на себя его вес, словно проткнули раскаленным гвоздем. Холден взвыл и рухнул на пол.

Амос подобрался к нему, отключил магнитные подошвы и встал на колени.

– Ты как, кэп?

– Нормально. В смысле – для человека с переломанным коленом.

– А в невесомости травма сустава легче переносится?

Холден собирался ответить, и тут тяжелый молот обрушился на борт корабля. Корпус отозвался звоном гонга. Почти мгновенно отключились двигатели, и корабль начал вращаться вокруг оси. Амоса отбросило от Холдена на наружный люк. Холдена пронесло вдоль палубы и поставило стоймя у ближайшей переборки. От боли в колене у него потемнело в глазах.

Он нажал кнопку в шлеме, и скафандр впрыснул ему полный набор амфетаминов и обезболивающих. Колено продолжало пылать, но боль отдалилась и стала терпимой. Темнота на краю зрения рассеялась, и в шлюзовой посветлело. Зато сердце понеслось вскачь.

– Алекс, – спросил он, уже зная ответ, – что это было?

– Как только мы подожгли пассажира, бомба взорвалась, – ответил пилот. – У нас серьезные повреждения обшивки корпуса грузового и машинного отсеков. Автоматика заглушила реактор. Грузовой отсек при взрыве сработал как дополнительный двигатель и раскрутил корабль. Управление потеряно.

Амос застонал и подобрал под себя конечности.

– Хреново.

– Надо остановить вращение, – сказал Холден. – Запуск маневровых двигателей возможен?

– Холден, – вклинилась в разговор Наоми, – по-моему, там в шлюзе Пракс ранен. Он не шевелится.

– Умирает?

Заминка продолжалась не дольше секунды.

– Его скафандр так не думает.

– Тогда сначала корабль, – решил Холден, – а потом первая помощь. Алекс, у нас появилась радиосвязь. И освещение включилось. Значит, нас больше не глушат, и аккумуляторы работают. Почему ты не включаешь маневровые?

– Похоже, что… отказали главный и запасной насосы. Напора воды нет.

– Подтверждаю, – спустя секунду сказала Наоми. – Первый не попал в зону взрыва. Если его поджарило, что же творится в машинном зале? Второй палубой выше. Он не должен был пострадать, но перед отключением реактора я заметила сильный всплеск энергии. Мог перегореть, или сработал предохранитель.

– О'кей, мы им займемся, – сказал Холден, подтягиваясь к лежащему у наружного люка механику. – Амос, ты со мной?

Амос по-астерски изобразил «кивок» ладонью и простонал:

– Просто дух вышибло, а так ничего.

– Поднимайся, большой мальчик, – велел Холден и, подтянувшись, встал. В гравитации, полученной от вращения, левая нога казалась тяжелой, горячей и не гнущейся, как доска. Без лекарств он бы, верно, и встать на нее не сумел без крика, а так еще и Амоса поднял.

«Потом придется расплачиваться», подумал он, но амфетамины отогнали и эту мысль.

– Что? – невнятно выдавил Амос. Механик, возможно, получил контузию, но его лечение приходилось пока отложить.

– Надо наладить запасной насос, – сказал Холден, заставляя себя, вопреки наркотикам, говорить разборчиво. Как к нему быстрее добраться?

– Через механическую мастерскую, – ответил Амос, после чего закрыл глаза и, кажется, стоя заснул.

– Наоми, – спросил Холден, – ты управляешь скафандром Амоса?

– Да.

– Накачай его стимуляторами. На себе я его не утащу, а без него не обойтись.

– Слушаюсь, – сказала она, и через пару секунд Амос распахнул глаза.

– Зар-раза, никак я уснул?

Он все еще глотал слоги, но в речи появилась маниакальная энергия.

– Нам надо попасть в мастерскую. Захвати, что считаешь нужным для наладки насоса. Там могло сорвать предохранитель, или перегорела проводка. Я сейчас подойду.

– О'кей, – кивнул Амос и за кольцо для ног подтянулся к шлюзу. Люк отъехал в сторону, и механик скрылся за ним.

Вращение корабля поместило «низ» на полпути между палубой и переборкой правого борта. Никакие трапы и зацепы, размещенные по кораблю для передвижения на тяге или при низкой гравитации, не предусматривали подобной ситуации. Работай у него все четыре конечности, Холден бы справился, но бездействующая нога осложняла маневры.

И разумеется, стоит ему миновать центр вращения, все перевернется вверх ногами.

Перспектива то и дело смещалась. В ушах бесилась кориолисова сила, а он то падал вниз, оседлав вращающуюся железяку, то железяка наваливалась на него, угрожая раздавить. Холден успевал облиться потом, пока мозг пытался обработать перевернувшийся мир. К горлу подступила тошнота. Холден подбородком нажал клавишу, накачавшую ему в кровь дозу противорвотных препаратов. И, не давая себе больше времени задуматься, стал цепляться на ножные упоры, подтягиваясь к шлюзу. Внутри он увидел Амоса, который вытаскивал из шкафчиков инструменты и складывал их в пластиковое ведро.

– Наоми, – позвал Холден, – мы хотим заглянуть в машинный. Там камеры остались?

Она недовольно хмыкнула, что он истолковал как отрицательный ответ, затем сказала:

– По всему кораблю система не работает. Или камеры уничтожены, или тока в их цепи нет.

Холден подтянулся к герметичному люку, отделявшему палубу мастерской от реактора. Сигнальная лампа на переборке светилась сердитым красным огоньком.

– Дрянь, этого я и боялся.

– Чего? – спросила Наоми.

– Состояния отсеков ты тоже не видишь?

– Машинного – не вижу. Там все отключилось.

– Ну, – вздохнул Холден, – на той стороне нет воздуха. Должно быть, бомбочка пробила дыру в переборке и обеспечила нам вакуум.

– Угу, – вставил Амос, – как и в грузовом.

– В грузовом еще и люк поврежден, – добавила Наоми, – и шлюз.

– И куропатка на деревце сидит, [28]28
  В переносном смысле: «И еще подарочек!» Буквально: «И куропатка на грушевом дереве» – рефрен старинной английской рождественской песенки, где удлиняющееся перечисление подарков каждый раз заканчивается этой строкой.


[Закрыть]
– с отвращением фыркнул Амос. – Пусть только чертов кораблик перестанет крутиться – я тогда выйду и гляну, что там.

– Амос прав, – сказал Холден, отталкиваясь от люка, чтобы выпрямиться. Через установленную под острым углом переборку он дотянулся до съемной панели, рядом с которой уже ждал Амос с инструментом. – Сначала главное.

Пока Амос гидравлическим ключом разбирал панель, Холден попросил:

– Кстати, Наоми, откачай воздух и из мастерской. Всю атмосферу ниже четвертой палубы. И отключи замки, чтобы можно было, если понадобится, открыть люк в машинный.

Амос вывернул последний винт и снял панель с переборки. Под ней открылось темное тесное пространство, забитое путаницей труб и проводов.

– Да, – добавил Холден, – и приготовь сигнал SOS на случай, если починить не сумеем.

– Как же, все кругом только и мечтают нас спасти, – проворчал Амос.

Он пролез в узкий ход между двумя обшивками и скрылся из вида. Холден последовал за ним. Через два метра от люка они наткнулись на громоздкий и сложный механизм насоса, обеспечивавшего давление в маневровых двигателях. Амос принялся снимать с него деталь за деталью. Холден ждал, не видя в тесноте, чем именно занимается механик.

– Ну как там? – спросил он, наслушавшись за пять минут всяческих ругательств, которыми Амос сопровождал работу.

– На вид все хорошо, – отозвался тот, – предохранитель я на всякий случай сменю, но, думается мне, беда не в насосе.

Дерьмо!

Холден попятился наружу и по крутому откосу переборки ползком поднялся к люку в машинный отсек. Сердитый красный огонек сменился равнодушным желтым, поскольку теперь атмосферы не было по обе стороны.

– Наоми, я вхожу в машинный, – предупредил Холден. – Надо посмотреть, что с реактором. Ты отключила замок?

– Да, но у меня там нет датчиков. Какая там радиация?

– Ну здесь-то у тебя датчики есть? Если из открытого люка хлынет излучение, дай мне знать, и я сразу захлопну.

– Джим, – сухой тон, каким Наоми говорила с ним в последнее время, впервые чуть смягчился, – сколько раз тебе надо попасть под массивное излучение, пока тебя проймет?

– Скажем, еще один?

– Я дам команду «Роси» приготовить койку в медотсеке, – сказала она, почти не шутя.

– Выбери ту, что не выдает ошибки.

И, не давая себе времени передумать, Холден хлопнул по кнопке «открыть». Пока люк отъезжал, он задержал дыхание. Ждал, что по ту сторону откроется картина хаоса и разрушений, что прозвучит сигнал радиационной тревоги.

Однако, если не считать маленького отверстия в переборке, отделявшей реактор от грузового отсека, все выглядело нормально.

Холден, подтянувшись, нырнул в люк и, зависнув на руках, осмотрелся. Огромный кожух термоядерного реактора посреди зала вроде бы не был поврежден. А вот переборка по правому борту опасно вспучилась, и посреди нее зияла обугленная дыра, словно по ту сторону пробудился миниатюрный вулкан. Представив, какая энергия вот так погнула и пробила армированную антирадиационную переборку, Холден содрогнулся. Чуть посильнее – и такая же дыра зияла бы в кожухе. Еще несколько джоулей – и защиту реактора сорвало бы напрочь!

– Пронесло, – вздохнул он.

– Все, что можно было, я заменил, – проговорил Амос. – Проблема не здесь.

Холден выпустил край люка и по наклонной перегородке съехал на палубу. Из видимых повреждений обнаружился еще только осколок обшивки, засевший в стене против дыры. Оставалось совершенно непонятным, как он попал туда, не пробив по пути реактор, разве что дважды срикошетил от переборок, огибая его. Однако реактор уцелел, стало быть, именно это и произошло.

– Воистину пронесло, – повторил Холден, ощупывая зазубренный кусок металла. Он на добрых пятнадцать сантиметров ушел в стену. Такой запросто пробил бы защитную обшивку реактора, а могло быть и хуже.

– Переключаюсь на твою камеру, – сказала Наоми и спустя секунду присвистнула. – Кроме шуток. В этой стене сплошная проводка. Где ни пробей дыру, хоть один кабель да заденешь.

Холден попробовал пальцами вытащить осколок и не сумел.

– Амос, захвати клещи и побольше изоленты.

– Стало быть, скорая помощь не требуется, – заметила Наоми.

– Нет. Но хорошо бы навести камеру на корму и увериться, что за все наши беды мы убили-таки чертову тварь.

– Я своими глазами видел, – уверил Амос. – Один газ остался, кэп.

Холден лежал на койке медотсека, позволяя кораблю заботиться о его ноге. Манипулятор время от времени тыкался в раздутое маленькой дыней колено с натянутой, как на барабане, кожей. Но койка заранее впрыснула пациенту все, что требовалось, так что прикосновения не причиняли боли.

На соседней койке лежал Пракс. Повязка на голове скрывала сорванный, а потом приклеенный обратно трехсантиметровый лоскут кожи. Ботаник не открывал глаз. Амос, который обошелся без сотрясения мозга, отделавшись далеко не первой шишкой на лбу, возился внизу, налаживая все, что повредила бомба, в том числе латая дыру в переборке. Отремонтировать грузовой отсек удастся только на Тихо. Алекс, чтобы не мешать работе, вел корабль к станции на бережной четвертушке g.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю