Текст книги "Последний оракул"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Наши дни

5 сентября, 13 часов 38 минут

Вашингтон, округ Колумбия

Не каждый день у тебя на руках умирает человек.

Коммандер Грей Пирс шел через вашингтонскую Эспланаду[2]2
  Эспланада Вашингтона – парковая и пешеходная зона, окаймленная зданиями Смитсоновских музеев, протянувшаяся к западу от Капитолия к мемориалу Линкольна.


[Закрыть], когда ему повстречался бездомный. Грей и без того находился в отвратительном настроении, только что пройдя через одну словесную баталию и направляясь навстречу другой, а полуденная жара еще больше усиливала его раздражение на весь окружающий мир. Город задыхался от обычного для этого времени года зноя, и тротуар был пуст. Одетый в незаправленную полотняную рубашку и джинсы, коммандер мог бы оценить свое состояние с помощью кулинарного термина, который употребляют официанты, говоря о бифштексе: «хорошо прожаренный».

Примерно за полквартала он заметил исхудавшую фигуру, которая плелась ему навстречу. На бездомном были мешковатые джинсы с завернутыми до колен штанинами и поношенные армейские ботинки, зашнурованные лишь до половины. Несмотря на жару, он кутался в мятый пиджак. Когда мужчина подошел ближе, Грей обратил внимание на седину в его спутанной бороде и выцветшие, покрасневшие глаза. Бездомный беспокойно озирался по сторонам.

Появление в этом районе подобных попрошаек не было редкостью, тем более что празднование Дня труда закончилось только вчера. Туристы разошлись по своим гостиницам, полицейские, следившие в эти дни за порядком,– по близлежащим барам, а дворники уже закончили убирать горы мусора, наглядное свидетельство происходившей здесь гульбы. Остались только бродяги, которые надеялись найти в траве оброненные монетки или рылись в мусорных баках в поисках пустых бутылок и алюминиевых банок. Они напоминали крабов, сдирающих клешнями остатки плоти с уже истлевшего скелета.

Грей не уклонился от встречи с бродягой и продолжал идти по Джефферсон-авеню по направлению к Смитсоновскому замку, каковой и являлся конечной точкой его пешего путешествия. Он даже встретился с нищим взглядом, чтобы определить, не представляет ли тот угрозы, да и просто зафиксировать его существование. Хотя среди попрошаек было предостаточно жуликов, которые только прикидывались нищими, большинство из них оказались на улицах вследствие жизненных неудач, пристрастия к алкоголю и наркотикам или психических заболеваний. Было среди них и немало ветеранов вооруженных сил.

Грей не отвел взгляд в сторону, и, возможно, именно поэтому глаза другого мужчины вспыхнули.

Под грязью и морщинами, покрывавшими его лицо, Грей прочитал облегчение и надежду. После того как бездомный увидел Грея, его походка стала более твердой и целеустремленной. Возможно, он боялся, что его добыча скроется в замке раньше, чем он успеет настичь ее. Руки бездомного дрожали. Он был либо пьян, либо с сильного похмелья.

К Грею протянулась рука ладонью вверх.

Это был универсальный жест, и от трущоб Бразилии до бульваров Бангкока он означал одно: «Помогите мне! Пожалуйста!»

Грей сунул руку в карман блейзера, намереваясь вынуть бумажник. Многие друзья упрекали его в наивности, оттого что он подает милостыню попрошайкам. «Эти типы все равно потратят твои деньги на выпивку или наркоту»,– говорили они, но Грея это не волновало. Не ему судить. Он просто помогал другому человеческому существу, попавшему в беду. Если тебя просят о помощи, помоги – таков был его принцип. И еще, говоря по совести, подобная благотворительность, возможно, шла на пользу и ему, помогая заглушить чувство вины, таившееся в таких глубинах его сознания, в которые он не осмеливался заглядывать.

И стоила эта индульгенция всего-то пару баксов.

Выгодная сделка.

Он заглянул в бумажник. Одни двадцатки. Он только что получил их в банкомате на станции метро. Грей передернул плечами и вытащил из бумажника купюру с портретом Эндрю Джексона.

Что ж, иногда очищение обходится дороже, чем в пару баксов.

Когда они поравнялись, Грей понял левую руку с двадцаткой навстречу поднятой руке нищего и вдруг видел, что его рука не пуста. В центре его ладони лежала потускневши монета размером примерно в половину долларовой.

Грей недоуменно наморщил лоб.

Впервые нищий пытался дать милостыню ему!

Прежде чем он успел понять, что происходит, бездомный повалился на Грея, словно кто-то толкнул его сзади. Рот бедолаги открылся, будто от удивления, приняв форму буквы «О». Он упал на Грея, и тот инстинктивно подхватил пожилого мужчину.

Бродяга оказался легче, чем ожидал Грей. Под одеждой, куда ни прикоснись, ощущались только кости, 6удто это был не человек, а скелет, одетый в пиджак и джинсы. Рука бездомного прижалась к щеке Грея. Она была чудовищно горячей, и на мгновение коммандера обуял страх: а вдруг старик болен какой-нибудь смертельной инфекционной болезнью? Но он все же не выпустил тело, безвольно обвисшее на его руках.

Грей перехватил бедолагу, чтобы его было удобнее тащить, и тут его левая рука, обнимавшая бездомного за спину, ощутила что-то теплое и липкое.

Кровь.

Подчиняясь инстинкту, Грей кинулся вбок, упал и скатился с тротуара, не отпуская нищего. Густая трава смягчила их падение.

Следующих выстрелов Грей не услышал, но в то место на асфальте, где он только что находился, впились и, выбив искры, отрикошетили две пули. Не останавливаясь, он продолжал катиться по траве – до тех пор, пока не оказался за монументальным, сооруженным из бетона и стали знаком, стоявшим на лужайке перед Смитсоновским замком. Он был высотой по пояс, и Грей укрылся за ним вместе с оборванцем, которого продолжал прижимать к себе. На знаке красовалась надпись: «СМИТСОНОВСКИЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЦЕНТР».

Очень кстати. Если Грей сейчас в чем-то и нуждался, то именно в информации.

Например, относительно того, кто в него только что стрелял.

Монументальный знак, похожий на обелиск, отделял его от Эспланады, предлагая временную защиту. Само здание замка представляло собой нагромождение башен и башенок из красного песчаника, добытого в карьерах Сенека-Крик, штат Мэриленд. Норманнский замок, настоящая крепость. Чтобы укрыться в ней, нужно было преодолеть всего несколько метров, но, выйдя на это открытое пространство, они окажутся как на ладони у снайпера.

Из кобуры за спиной Грей достал пистолет, компактный «ЗИГ-Зауэр» Р229. Нет, он не видел цели, но приготовил оружие на тот случай, если нападавший предпримет прямую атаку.

Рядом с Греем застонал бездомный. Вся его спина была залита кровью. Жизнь до самого конца продолжала оставаться безжалостной по отношению к этому бедняге. Несчастный хотел попросить жалкую милостыню, а получил пулю в спину из-за того, что стрелок, целивший в Грея, промазал.

Но кто пытался убить его? И почему? Бездомный поднял трясущуюся руку, падавшую при каждом вдохе.

По местоположению входного пулевого отверстия и обильному кровотечению Грей определил, что пуля пробила почку несчастного. Смертельная рана, тем более для столь ослабленного организма.

Рука раненого протянулась к бедру Грея. Его пальцы разжались, и монета упала на траву. Предсмертный дар.

Та милостыня, которую подавал Грей, отчасти вернулась к нему.

Выполнив то, что был должен, бездомный умер. Его конечности обмякли, а голова упала на плечо Грея. Тот безмолвно выругался и так же беззвучно добавил: «Прости, старина». Свободной рукой он нащупал в кармане сотовый телефон, достал его и нажал на кнопку экстренного вызова. Ответ последовал незамедлительно. Грей говорил быстро, требуя от главного командования немедленно оказать ему помощь.

– Группа поддержки уже в пути,– сказал директор.– Мы видим тебя на мониторах с камер, установленных у замка. Там много крови. Ты ранен?

– Нет,– коротко ответил он.

– Оставайся там, где находишься.

Грей не стал спорить. Снайпер больше не стрелял. По крайней мере, Грей не слышал звонких ударов пуль по металлическому знаку. И все же он решил не двигаться и дождаться прибытия подмоги.

Сунув в карман сотовый телефон, он поднял с травы монету, выпавшую из руки бездомного. Она была тяжелой, толстой и грубо отчеканенной. Мокрой от крови рукой он рассеянно потер поверхность монеты, и его взгляду предстало изображение то ли греческого, то ли римского храма с шестью колоннами, увенчанными остроконечной крышей.

– Что за черт?

В центре монеты была выбита единственная буква.

Грей подумал, что это греческая буква ∑.

Сигма.

В математике эта буква обозначает сумму слагаемых, но одновременно с этим она являлась символом организации, на которую работал Грей. Это была засекреченная, элитная спецслужба, собравшая бывших сотрудников спецподразделений, прошедших научную подготовку в различных областях знаний и выступавших теперь в роли беспощадного клинка УППОНИР – Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ.

Грей посмотрел на замок. Именно здесь располагалась штаб-квартира «Сигмы», закопавшаяся глубоко под фундаментом Смитсоновского замка, в бункерах, оставшихся со времен Второй мировой войны. Это местоположение было идеальным для «Сигмы»: рядом находились правительственные здания, Пентагон и различные частные и государственные лаборатории.

Он вновь перевел взгляд на монету и в тот же миг осознал свою ошибку. Буква была не греческой ∑, а обычной прописной буквой «Е». В момент паники глаза сыграли с ним шутку: он увидел то, что вертелось у него в голове.

Грей сжал монету в кулаке.

Просто «Е».

Уже не в первый раз за последние несколько недель Грей принимал видимое за желаемое. По крайней мере, в этом были убеждены многие из его коллег. Вот уже месяц как он искал подтверждения того, что его пропавший друг Монк Коккалис, возможно, жив. Но до сегодняшнего дня, даже несмотря на то что он подключил к расследованию все ресурсы «Сигмы», Грей неизменно упирался в одни только тупики.

– Ты гоняешься за призраками,– предупредил его Пейнтер Кроу после первой недели поисков.

Вполне возможно, что так оно и было.

Двери замка, стоявшего через дорогу, распахнулись, и оттуда высыпали фигуры в черном и с автоматами на изготовку. Прибыла группа поддержки.

Они перемещались осторожно, с опаской, но в них никто не стрелял.

Бойцы дошли до того места, где лежал Грей, и выстроились вдоль него защитной фалангой. Один из мужчин опустился на колени рядом с бездомным и поставил на землю чемоданчик с набором средств для оказания первой медицинской помощи.

– Мне кажется, ему это уже не потребуется,– проговорил Грей. Врач проверил пульс раненого и подтвердил предположение коммандера:

– Мертв.

Грей поднялся с земли.

Появление в дверях бокового входа Пейнтера Кроу удивило Грея сверх всякой меры. Без пиджака, с закатанными по локоть рукавами рубашки, босс вышел на улицу мрачнее тучи. Хотя Пейнтер был на десять лет старше Грея, он двигался подобно матерому мускулистому волку. Для своего эффектного появления директор Кроу выбрал момент, когда риск оказался сведен к минимуму. Или же, как и Грей, он пришел к выводу, что снайпер уже смылся.

И этот человек обречен заниматься бумажной работой? Какая несправедливость!

Пейнтер подошел к Грею. В отдалении послышалось завывание полицейских сирен.

– Я на всякий случай вызвал местную полицию,– сообщил Кроу.

– Поздновато,– откликнулся Грей.

– Возможно. Но пусть баллистики определят, откуда стреляли. За тобой был хвост?

Грей мотнул головой.

– Если и был, я его не заметил.

Пейнтер Кроу цепким взглядом осматривал Эспланаду. Кто мог напасть на Грея, да еще буквально на пороге их штаб-квартиры? Ясно одно: это предупреждение. Но против чего? Грей не был задействован в операциях «Сигмы» с того момента, когда он выполнил свое последнее задание в Камбодже.

– Мы уже взяли под защиту твоих родителей,– сказал Пейнтер.– Так, на всякий случай.

Грей благодарно кивнул, хотя и понимал, что ни отцу, ни матери это не понравится. Они только-только пришли в себя после жестокого похищения, произошедшего два месяца назад.

Однако теперь, когда непосредственная угроза миновала, Грей сосредоточился на том, кто пытался его убить и, главное, почему. Не исключено, что покушение было связано с тем расследованием, которое он вел, но неужели его поиски пропавшего друга до такой степени подействовали кому-то на нервы?

Несмотря на то что у его ног лежал мертвец, в душе Грея вспыхнул огонек надежды.

– Директор, а что, если это убийство...

Пейнтер Кроу не дал ему договорить, предупреждающе подняв руку. Его брови сдвинулись в одну линию, глаза сузились. Он опустился на одно колено около трупа и осторожно повернул голову мертвеца, чтобы стало видно его лицо. Через несколько мгновений он сел на пятую точку. Вид у него был ошеломленный.

– В чем дело, сэр?

– Я думаю, мишенью был не ты, Грей.

Грей посмотрел на тротуар и вспомнил искры, которые выбили из асфальта пущенные в него пули.

– По крайней мере, ты был не главной мишенью,– продолжал директор.– Снайпер, возможно пытался убрать тебя как потенциального свидетеля.

– Почему вы так думаете?

– Потому что я знаю этого человека. Его зовут Арчибальд Полк. Он – профессор кафедры неврологии Массачусетского технологического института.

Грей скептически взглянул на желтушное тело, спутанную бороду, грязное лицо. Но директор, похоже, не шутил. Если его слова были правдой, этот бедолага в последнее время переживал не самые лучшие времена.

– Каким образом он опустился до такого безобразного состояния? Пейнтер встал и покачал головой.

– Не знаю. Мы с ним не общались уже лет десять. Но главный вопрос – зачем кому-то понадобилось его убивать?

Грей посмотрел на труп, и его вновь охватили сомнения. Если Пейнтер прав и он не являлся главной мишенью снайпера, получалось, что покушение никак не связано с расследованием.

Внутри его вновь закипела ярость.

Какого черта! Этот человек умер на его руках!

– Он, наверное, шел сюда,– проговорил Пейнтер, взглянув на здание Смитсоновского замка.– Шел ко мне. Вот только зачем?

Грей разжал кулак. На его окровавленной ладони лежала странная монета.

– Может, чтобы отдать вам это?

14 часов 02 минуты

Не обращая внимания на надрывающиеся сирены, пожилой мужчина в пыльном сером костюме медленно брел по Пенсильвания-авеню. В одной руке он держал потертый дорожный саквояж, второй сжимал руку девочки. На малышке девяти лет от роду было надето платье, по неприглядности сравнимое с нарядом ее опекуна. Ее темные волосы были стянуты сзади красной лентой, обнажая бледное лицо; туфельки, начищенные до блеска, перепачканы засохшей грязью с игровой площадки, с которой девочку только что забрали.

– Папа, ты нашел своего друга? – спросила она по-русски.

Он сжал ее ладошку в своей руке и устало ответил:

– Да, солнышко. Только помни: здесь мы должны говорить по-английски.

Девочка не отставала.

– Он был рад тебя увидеть? – спросила она. Мужчина вспомнил, как через оптический прицел снайперской винтовки увидел завалившееся тело.

– Рад, да еще как! Для него это было сюрпризом.

– Это уж точно. Значит, теперь мы можем вернуться домой? Марта,

наверное, очень скучает без меня.

– Да, скоро мы будем дома.

– Как скоро? – раздраженно спросила она и почесала ухо.

В том месте, где она раздвинула волосы, промелькнул блеск железа. Он опустил руку девочки и пригладил ее волосы над ухом.

– Нужно сделать еще кое-что, а потом поедем домой. Они приближались к Десятой улице. Справа от них возвышалось здание, выстроенное из бетонных блоков,– безобразная коробка, которую кто-то безуспешно попытался украсить флагами.

Мужчина направился к входу. Он дошел до того места, куда направлялся.

До здания Федерального бюро расследований. ФБР.

15 часов 46 минут

В шкафчике спортзала, где Грей оставил свою одежду, зажужжал сотовый телефон. Поскальзываясь на мокром полу, он побежал к нему.

Незадолго до этого, подробно рассказав директору Кроу о случившемся, Грей, чтобы разрядиться, спустился на тот этаж подземного бункера «Сигмы», где располагался спортзал, и в течение двух часов истязал себя спортивными упражнениями, дважды приняв душ. Это помогло ему сбросить напряжение. Но не до конца. Он был обязан найти ответы, связанные с убийством.

Добежав до своего шкафчика, он открыл дверцу и взял сотовый телефон «Блэк Берри», лежавший на полу. Наверняка звонил директор Кроу. Как только его палец приблизился к клавишам телефона, звонок умолк. Он опоздал. Грей просмотрел список звонивших. Это был не Пейнтер Кроу.

На дисплее телефона значилось: Р. Трипол.

А Грей о нем почти забыл!

Капитан Рон Трипол, из разведки Военно-морских сил США.

Капитан возглавлял спасательную операцию в районе индонезийского острова Пусат. Согласно официальной версии, ему был отдан приказ поднять на поверхность затонувшее судно «Владычица морей». В распоряжении Трипола имелись два батискафа, которые вели поиск утонувшего судна и обеспечивали охрану периметра.

Но у Грея во всей этой истории была личная заинтересованность.

Остров Пусат был именно тем местом, где в последний раз видели его друга и напарника Монка Коккалиса. Капитан Трипол обещал найти тело Монка. Он был близким другом и бывшим коллегой вдовы Монка, Кэт Брайент. Этим утром Грей уже успел съездить в НЦМР, Национальный центр морской разведки в городе Сьютленд, что в штате Мэриленд, надеясь получить хоть какую-то информацию о своем пропавшем друге. Там его послали подальше и велели ждать окончания официального расследования. Именно по этой причине он сейчас бушевал, требуя, чтобы директор Кроу надавил на командование ВМС.

Взбешенный оттого, что его так грубо отфутболили, Грей нажал на кнопку обратного вызова и поднес трубку телефона к уху. Дожидаясь соединения с НЦМР, он уселся на скамейку и стал смотреть на шкафчик, что стоял напротив. На его дверце была наклеена широкая липкая лента, а на ней черным фломастером написано имя прежнего хозяина.

КОККАЛИС.

Хотя ни у кого не оставалось сомнений в том, что Монк мертв, ни у кого при этом не хватало духу сорвать надпись. В душе каждого продолжала теплиться надежда. У всех, кроме Грея. У него был долг перед Коккалисом.

Монк взобрался по карьерной лестнице «Сигмы» раньше Грея. Его взяли на работу в «Сигму» из «зеленых беретов», аккурат когда Грея выпустили из Ливенуортской тюрьмы. Он отсиживал срок за то, что набил морду вышестоящему офицеру, когда служил в военно-диверсионных войсках. Монк и Грей быстро подружились, хотя и выглядели друг рядом с другом странной парочкой. Ростом Монк был всего метр шестьдесят, с наголо выбритой головой. Квадратным телосложением он чем-то напоминал питбуля, являя собой странный и немного забавный контраст с высоким и стройным Греем. Но подлинная разница между ними лежала значительно глубже, нежели просто во внешних отличиях. Легкомысленная, беззаботная манера поведения Монка время от времени бесила Грея с его стальным бескомпромиссным характером, и, если бы не возникшая между ними дружба, он просто ушел бы из «Сигмы», как в свое время ушел из рейнджеров.

В ожидании ответа Грей вспоминал своего бывшего напарника. За годы совместной службы им довелось бок о бок участвовать в бесчисленных передрягах. Напоминанием об этом являлись многие шрамы от пулевых ранений, оставшиеся на теле Монка. Во время выполнения одной операции Монк даже потерял кисть левой руки, вместо которой у него теперь был протез. В ушах Грея до сих пор звучал лающий, громогласный смех Монка... и его напряженный голос, когда он был серьезен. Коэффициент умственного развития этого лысого коротышки приближался к уровню гениальности, он имел ученые степени в судебной медицине и естественных науках.

Как мог пропасть столь опытный и подготовленный профессионал? Причем пропасть без следа?

Наконец телефон ожил, и в трубке прозвучал резкий голос:

– Капитан Рон Трипол.

– Капитан, это Грей Пирс.

– А, коммандер! Хорошо, что вы позвонили. Я сам собирался связаться с вами сегодня днем. К сожалению, у меня совсем мало времени до следующей встречи.

По тону собеседника Грей уже почувствовал, что сейчас услышит что-то очень неприятное.

– В чем дело, капитан?

– Перейду сразу к сути дела. Я получил приказ прекратить поиски.

– Что-о?

– Нам удалось поднять из воды двадцать два тела. Стоматологическая идентификация показывает, что ни одно из них не принадлежит вашему человеку.

– Всего двадцать два?

Даже по самым скромным подсчетам это была лишь малая часть погибших.

– Я все понимаю, коммандер, но поиски тел и без того были затруднены огромными глубинами и давлением. Все дно лагуны изрезано пещерами и утыкано лавовыми трубками, которые в некоторых местах тянутся на мили, представляя собой настоящий лабиринт.

– И все же с вашим оборудованием...

– Коммандер,– капитан говорил твердым, непререкаемым тоном,– два дня назад мы потеряли аквалангиста, хорошего человека, у которого осталась жена и двое детей.

Грей закрыл глаза, лишь на секунду представив боль от подобной утраты.

– Обыскивать подводные пещеры означает рисковать жизнями других людей. А для чего?

Грей ничего не ответил.

– Коммандер Пирс, я полагаю, вы больше не получали никаких известий? Никаких новых загадочных сообщений?

Грей вздохнул.

Чтобы уговорить капитана помочь, он сослался на одно сообщение, которое получил... или, возможно, получил. Это случилось уже через несколько недель после исчезновения Монка. Что бы ни произошло там, на острове, единственной частью его друга, которую удалось найти, был протез его левой руки – настоящий шедевр биотехнологии, созданный инженерами УППОНИР, со встроенным беспроводным радиоинтерфейсом. Когда эту руку везли на кладбище, чтобы, за неимением остального, предать ее земле, пальцы протеза стали слабо выбивать сигнал SOS. Это продолжалось всего несколько секунд и было замечено одним только Греем. Изучив протез, техники решили, что это был всего лишь остаточный сбой сложного устройства, то, что компьютерщики называют глюком. Компьютерная система показала, что никаких команд протезу не поступало. Это был всего лишь сбой, и больше ничего. Электрический призрак, блуждавший в машине.

Но тем не менее Грей отказывался сдаваться, хотя проходила неделя за неделей.

– Коммандер...

Трипол ожидал ответа.

– Нет, капитан,– мрачно признался Грей,– больше ничего такого не было.

Трипол помолчал, а потом заговорил более медленно:

– В таком случае, коммандер, возможно, следует поставить на этом точку. Так будет лучше для всех.– Его голос смягчился.– А что с Кэт, женой вашего напарника? Как она переносит все это?

Это было самое болезненное, и Грею было мучительно сообщать Кэт о случившемся. Но разве мог он этого не сделать? Монк был ее мужем, они растили маленькую дочь Пенелопу. И все же, может, он поторопился? Кэт выслушала рассказ Грея стоически. Прямая, как струна, она стояла в черном траурном платье, и только глаза выдавали ее горе. Она понимала: надежда когда-нибудь вновь увидеть мужа слаба, почти призрачна. Кэт взглянула на Пенелопу, сидевшую в салоне черного лимузина, а затем вновь перевела взгляд на Грея. Она не произнесла ни слова, лишь покачала головой. Она не хотела цепляться за эту соломинку надежды, понимая, что, если та подведет, она не сможет пережить потерю Монка во второй раз. Это уничтожит ее, а она сейчас была и без того раздавлена. Кроме того, Кэт должна была заботиться о Пенелопе. Дочь была единственным кусочком Монка, оставшимся у нее, человечком из плоти и крови, а не каким-то фантомом.

Грей все это понял и продолжил расследование уже на свой страх и риск. С того дня они с Кэт больше не разговаривали. Это было чем-то вроде молчаливого пакта. Она не хотела слышать от него никаких новостей до тех пор, пока дело не разрешится – в ту или иную сторону. Правда, несколько вечеров с Кэт и ее крошкой провела мать Грея. Она ничего не знала про SOS, но чувствовала, что с Кэт что-то не так.

«Ее будто что-то преследует» – так она сформулировала это.

Грей знал, что преследует Кэт.

Несмотря на решение, принятое ею в тот день, она все же ухватилась за тонкую ниточку надежды. То, что отмел ее разум, отказывалось отпускать сердце, и это мучило ее.

Ради блага Кэт, ради семьи Монка Грей должен примириться с жестокой реальностью.

– Благодарю вас, капитан, за все, что вы сделали,– наконец пробормотал он.

– Это вы сделали для него все, что могли, знайте это. Но наступает момент, когда нужно двигаться дальше.

Грей прочистил горло.

– И примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего человека.

– А вы – мои.

Связь разъединилась. Грей долго стоял в молчании, а затем подошел к шкафчику напротив и положил ладонь на его холодную металлическую поверхность. Холодную, как могила.

«Мне так жаль...»

Он ухватился за краешек липкой ленты и сорвал ее.

Хватит гоняться за призраками.

«Прощай, Монк».

16 часов 02 минуты

Пейнтер, словно играя с монетой, поставил ее ребром на поверхность письменного стола и щелкнул по ней ногтем. Монета завертелась волчком, а он, глядя на ее серебряный блеск, размышлял о заключенной в ней тайне. Монету вернули из лаборатории полчаса назад вместе с детальным отчетом о результатах исследований, который Пейнтер Кроу внимательно прочитал. Было проведено тщательное лазерное исследование на предмет обнаружения отпечатков пальцев, ее металлическую поверхность и более поздние наслоения подвергли анализу с помощью спектрометра, чтобы определить содержание в ней конкретных металлов. Были также сделаны многочисленные фотографии, в том числе и при помощи стереомикроскопа.

Вращение монеты стало замедляться, а затем она и вовсе упала на поверхность стола из красного дерева. В лаборатории монету осторожно очистили, и древнее изображение на ее поверхности засияло.

Греческий храм, поддерживаемый шестью дорическими колоннами.

В центре храма красовалась большая буква.

Е

Греческая буква «эпсилон».

На обратной стороне было выбито погрудное изображение женщины, а под ним – слова: DIVA FAUSTINA. По крайней мере, теперь, после отчета экспертов, происхождение монеты больше не являлось тайной.

Но какого же...

Его размышления прервал интерком, оживший на столе.

– Директор Кроу, прибыл коммандер Пирс.

– Очень хорошо, Брент, пусть войдет.

Пейнтер пододвинул отчет ближе к себе, и в тот же момент дверь распахнулась. Вошел Грей. Его черные волосы были мокрыми и расчесанными. Он сменил свою запачканную кровью одежду, и теперь на нем была зеленая рубашка с вышитым на левой стороне груди словом «АРМИЯ», черные джинсы и ботинки. Пейнтер сразу заметил, как мрачно лицо его подчиненного и насколько печален взгляд его синих глаз. О причине этих перемен было несложно догадаться. Пейнтер уже слышал о случившемся от своих знакомых в военно-морской разведке.

Он жестом пригласил Грея присесть.

Как только коммандер сел, он сразу заметил лежащую на столе монету, и в его взгляде вспыхнул интерес. Это хорошо.

Пейнтер пододвинул монету к Грею.

– Коммандер, я не забыл, что вы просили разрешения отсутствовать на службе в течение неопределенного времени,– заговорил он официальным тоном,– но сейчас мне хотелось бы попросить вас заняться расследованием этого дела.

Грей даже не протянул руки, чтобы взять монету.

– Можно мне сначала задать вам вопрос, сэр? Пейнтер кивнул.

– Тот убитый, профессор...

– Арчибальд Полк.

– Вы говорили, что он, должно быть, направлялся сюда, чтобы повидаться с вами.

Пейнтер снова кивнул. Он уже догадывался, почему Грей задает эти вопросы.

– Значит, профессор Полк был знаком с «Сигмой»? Несмотря на строжайший режим секретности, в условиях которой мы существуем и работаем, он знал о нашей организации?

– Да, в некотором смысле. Брови Грея сошлись в одну линию.

– В каком именно?

– Арчибальд Полк придумал «Сигму».

Удивление, отразившееся на лице подчиненного, порадовало Пейнтера. Грею была необходима встряска. Тот выпрямился на стуле, намереваясь что-то сказать, но директор предупреждающим жестом поднял руку.

– Я ответил на твой вопрос, Грей. Теперь ты ответь на мой. Возьмешься ли ты за расследование этого дела?

– После того как профессора застрелили прямо у меня на глазах, мне хочется получить ответы не меньше, чем всем остальным.

– А что с твоими, гм, внеслужебными делами?

Лицо Грея на мгновение исказила мучительная гримаса. Его черты окаменели, как будто что-то внутри его болезненно сжалось.

– Полагаю, вы уже обо всем слышали, сэр.

– Да, флотские свернули поиски. Грей тяжело вздохнул.

– Я испробовал все, что мог, но безуспешно. Больше я ничего не могу сделать и признаю это.

– По-твоему, Монк еще жив?

– Я... Я не знаю.

– И сможешь жить с этим? Грей не мигая встретил его взгляд.

– Я обязан.

Пейнтер удовлетворенно кивнул.

– Тогда давай поговорим о монете.

Грей протянул руку и взял монету со стола. Покрутив ее в пальцах, он внимательно изучил недавно очищенные поверхности серебряного кружка.

– Удалось ли вам что-нибудь выяснить о ней?

– Не много. Римская монета, отчеканенная во втором веке. Обрати внимание на портрет женщины, выбитый на обратной стороне. Это Фаустина Старшая, жена императора Антонина Пия. Она покровительствовала детям-сиротам и занималась благотворительностью в отношении нуждающихся женщин. Она также восхищалась сестринским обществом сивилл, женщин-прорицательниц из храма в Греции.

Пейнтер жестом предложил Грею перевернуть монету.

– На другой стороне – изображение того самого храма. Храма в Дельфах.

– Как в книге «Оракул из Дельф»? О женщинах-пророчицах?

– Совершенно верно.

Отчет на столе Пейнтера включал в себя и короткую историческую справку об оракуле. В ней подробно рассказывалось о том, как эти женщины вдыхали галлюциногенные испарения, после чего отвечали страждущим на вопросы об их будущем. Но эти пророчества представляли собой нечто гораздо большее, нежели обычное гадание, поэтому те женщины оказывали значительное влияние на Древний мир.

– На протяжении тысячелетия пророчества оракула помогли обрести свободу тысячам рабов, посеять зерна западной демократии и возвысить святость человеческой жизни. Существует даже мнение, что их слова сыграли решающую роль в том, что Греция вырвалась из мрака варварства и стала развиваться в направлении современной цивилизации.

– А что тут делает большая «Е», выгравированная в центре храма? – спросил Грей.– Насколько я понимаю, это греческая буква «эпсилон»?

– Да, и она тоже из храма оракула. Там еще были загадочные надписи: «Gnothi seauton», что переводится как...

– Познай себя,– закончил за него Грей.

Пейнтер кивнул. Как это он забыл, что Грей был отлично подкован во всем, что связано с философскими течениями античности? Когда Пейнтер – прямо в Ливенуортской тюрьме – завербовал его для работы в «Сигме», тот занимался углубленным изучением химии и даосизма. Именно эта уникальность ума Грея Пирса и привлекла с самого начала внимание Пейнтера Кроу. Однако за столь выдающиеся способности приходилось платить. У Грея эта цена заключалась в замкнутости и неприязни к работе в команде, что он в очередной раз наглядно продемонстрировал на протяжении последних недель. Поэтому Пейнтеру было приятно видеть, что этот человек наконец вернулся к реальности и сосредоточился на насущных делах.